Ювенилия Дюбуа

Мертвый голубь это еще один сытый день Тугой кошелек это еще одно тело в луже крови Ты странник который примерил роль зрителя Стоишь в стороне что то жуешь и всё тебе нипочем Трупы только в заголовках газет рассуждаешь ты Психопаты в другом дворе доносится справа Чума средневековый бич говорят взрослые Со мной ничего не случится думаешь ты Зритель самая легкая мишень Ты обнажен перед всем и всеми Тысячи тел вокруг тысячи возможных сценариев а ты стоишь голый и уверенный в своей броне сорочке Обернись за спиной неимущий занес над твоей головой кирпич Он размозжит твою черепушку как стаканчик из под вишневого варенья Он будет пить кровь твою и есть мясо твоё Ты ничем не хуже голубя Тобою можно утолить голод а куртка твоя хоть и узка в плечах но согреет этой ночью Поздно думать Человек как птицы живет внутренними инстинктами только у птиц нет гордыни Не думают они что живут под богом или что они часть тела его Поэтому плоть их не стоит ни гроша но на огне да с пылу жару вкуснее есть его на морозе найденным

Вот и лось на Аляске в надежде утолить жажду лижет лёд Его предки так делали его так учила мать Тёплый язык топит глыбу вода сочится в желудок Не знает лось что пьет он отраву Сибирская язва притаилась здесь ещё в прошлом столетии Она ожидала своего избранного который удостоится принять её дар и познать смерть Кончина переходный этап

Лось теряет клоки шерсти сосуды глаз его начинают лопаться Из ротовой полости начинает капать кровь и на снегу появляются красивые узоры Лось в смятении его учили добывать пищу и воду но никто не учил его умирать Он падает обессиленный и подчиненный Снег частично засыпает его спазмированное тело что через мгновение приостановит свой прощальный танец

Сибирская принцесса скорби с утроенным рвением размножается в своем новом доме развешивая стихи в каждой комнате Она притаилась Голодный человек находит званый ужин Он затаскивает лося на санки Нужно спешить домой Скоро стемнеет а человеческая семья не ела уже несколько дней кряду Поднимается буря но человек успевает добраться в своё гнёздышко Мясо режется мясо готовится Сегодня праздник Высший разум услышал молитвы маленьких людей Мясо доводится до хруста Обильно летят приправы Слюна исходит похотью Долгожданный обед Рот идёт кровью тело покрылось волдырями Семья умирает поочередно видя кончину ближнего Последний обед удался на славу Все к столу червякам тоже нужно есть Некрофагам тоже хочется полакомиться они голодны слепы и свирепы Это и есть точка откуда начинается бессмертие

Перед глазами поле усеянное цветами Под ногами трава что зеленее любой акварели красивее изощренней Полное изобилие игры света и цвета Воздух слаще мёда и счастье открывается именно здесь а не за горами

Лето такая пора когда и в смерть не верится Всё покрыто счастьем Даже люди не так противны приятно смотреть на старух и внуков что с улыбкой поедают мороженое В эти три месяца никто не смеет тлеть сама природа против Госпожа Смерть уезжает на заслуженный отдых оставляя свой театральный костюм в чулане

Те наглецы что посмели проститься со счастьем не умирают они уходят безобидно как если бы уезжали в другую страну И только ближе к дождям то есть поздней осенью их тела блёкло отразятся скорбью на чьём то лице

Вот белка игриво скачет по дереву безошибочно высчитывая траекторию движения но к осени она окаменеет и про нее все забудут Земля проглотит её пушистое тельце и в благодарность за корм она даст новый клок травы что будет радовать зевак следующим летом

Бездомные в жару похожи на путешественников несущих благую весть Их скверный запах не так сильно заметен в эту прекрасную благоухающую пору Ожившие растения перебивают смрад Летом бездомный под защитой природы даже ему не надо умирать С приходом осени пропадает и магия С экрана убирают цветы и Смерть снова лезет в чулан за реквизитом Она задолжала всем Она приберет побольше с запасом Она маскируется под дневной пейзаж и скверные мысли Она становится холодом для бродяги и пьяным водителем для случайного пешехода Смерть является главным другом жизни а если честно то это одно и то же лицо

Спущенный с цепи пёс мчится на запах жертвы которая впопыхах расплескала свои феромоны За годы взросления пёс высосал всё материнское молоко разгрызая от жадности соски По прошествии лет они выработали в себе привычку к страданиям и жертвенности Пёс взлохмачивает землю вырывая фрагментами стылую траву

На периферии показались первые столбы деревьев их кроны слишком высоки для шавки Тонкая нить страха тянется из самого сердца леса где жертва ждёт приговора но что ей остаётся За хвостом в сотне метров слышны пять пар сапог которые идут по следу своего питомца В эту холодную осень солнце не показывает лика кажется что на улице всегда вечер Пёс яро мчится к цели он свиреп выдрессирован и голоден Еду нужно заслужить Когда хищник на охоте ни одна тварь обетованная ни один житель леса не смеют и пикнуть Все притаились в мучительном ожидании Даже насекомые с замиранием своего маленького сердца ждут когда разрушительный вихрь промчится мимо их домов

Беспокойный день Пёс всё отчётливее чувствует запах жертвы Она устала бежать за жизнью и скорее всего заплутала ведь тут одни деревья которым нет ни конца ни края Пёс переходит с бега на шаг

Вот сваленный дуб прогнивший и почерневший Земля давно не питает его корень Пёс чувствует дыхание жертвы что притаилась за ржавой колонной Охотник более не шевелится всё по инструкции людей он ждёт своих господ Какой же верный пёс и отличный охотник Есть время перевести дух Наконец доносится топот ног Они ровняются с лапами пса Лица довольно смотрят в сторону сломленного дерева куда стрелой указывает нос служки Под общий человеческий вой один из мужчин заходит за дуб который скрывает его по пояс Остальные чешут за ухом у пса его хвалят Ружье мужчины сползает с плеча Мгновение Целенаправленный выстрел В треснувшем дубе мелькнула звезда Мужчина вешает ружье обратно на плечо нагибается Его силуэт появляется уже не один В руках он держит жертву это мама охотника Мать что вскормила его грудью Из её виска капает кровь Выстрел в упор Мужчины торжествуют Хорошая погоня отличный выстрел все развлеклись Мёртвое тело кидают псу под нос Ему говорят что это его добыча он заслужил Наконец ему разрешено отобедать

Один Отданный социальной анафеме в темноте Только стробоскоп вырывает разноцветные лица Разговоров не слышно Их ритуальная музыка пропитала стены она выкрикивает смыслы понятные только им Сборище пчёл во время спаривания

У окна хороший обзор Видно сцену и всех заколдованных Под единый ритм гитар и барабанов тени сплачиваются превращаясь в большого жука рогоносца Каждый чувствует себя личностью особенным и утонченным мыслителем Каждый присутствующий мнит себя уникальным а если идёт вразрез с утверждением то только для того чтобы товарищ подтвердил обратное Группы меняются но музыка остаётся прежней Пьяные выкрики блаженства ничего не имеющие общего с пониманием глубинно осознанного Образ крепко приклеен к коже Его можно оторвать только с кровью но добровольцев не сыскать Обожжённая эйфория

Кстати вот и первое отличие У этой особы голос ниже не по годам Слова играют роль фона их почти не разобрать но и фон этот мешает услышать музыку Африканское племя кружится в танце Толкая друг друга восхищаясь друг другом они вырисовывают примитивные линии

Проходя мимо куклы чувствуют чужака Они втягивают незнакомый феромон что не совпадает с их общим Они видят менее агрессивный взгляд Гиены скалят зубы но не набрасываются Слишком много забот у племени Нужно уважить чувство достоинства своё и соплеменников Необходима подпитка дабы уверовать в правильность выбора пути который по итогу должен привести к блаженному апофеозу Но пока этот путь ведёт только к койке с незнакомцем Рот будет наполнен помойкой а глаза грязью и чувственной слепотой Это не болезнь но и не выздоровление

Пора уходить ретироваться На улице дышать спокойнее Кирпичный лабиринт разветвляется во все стороны мира но нужно идти на север чтобы выйти к метро Внутри тепло Две пары глаз сурово изучают физиономию они чувствуют неприязнь Механическая кишка несёт вглубь в преисподнюю где большие железные черви будут копать путь вперед Кислород давно закончился Тысячи лёгких превратили его в углекислый газ и теперь остается перерабатывать его во что то более скверное смиряясь с головной болью

Много глаз много ртов Ушей нет Сейчас они бесполезнее аппендицита Уши рано или поздно станут роднёй атавизмам а вслед за ними за неимением слушателя голос тоже уйдет в прошлое Рты всё также будут жевать плеваться кусаться улыбаться но на этом их функции закончатся Сакральность неминуемо идёт к концу В гортанных звуках больше смысла благодаря ограниченности символов которые возможно воспроизвести связками и лёгкими Слово же слишком велико для неблагодарных и избалованных Конечная станция просьба пассажиров не забывать свои вещи в салоне

Снова кислород наполняет лёгкие Ноги спешно перебирают ступени Хитрые нищие посланы к чёрту есть время перевести дух но как тут расслабиться когда само время не желает сделать того же Оно является аксиомой всего существующего Оно является самым универсальным языком на котором говорят абсолютно все даже боги Время источник возможностей и их отсутствие Благодаря нему вечность звучит не так устрашающе Так в чем тогда проблема В иллюзиях которые слаще и привлекательнее греческих богинь Сумасшествие что прописано на страницах истории Официальная форма разрешенных обязательных веществ что течёт по венам сознания не давая просохнуть и опомниться Сильнейшая зависимость Признай ты её взаправду сошёл бы с ума во второй раз но уже без разрешения на реабилитацию а значит стал невменяемо проснувшимся бунтарём

Пейзажи закоулки улицы интерьеры реальны но как в них попадают Никто не может вспомнить крыльцо через которое он прошел Словно загрузка перед следующей локацией Восприятие не может быть цельным Даже когда мысль охватывает большой кусок Тот же земной шар будет являться фрагментарным воспроизведением ведь предстанет перед умом в виде макета без наполнения Проще говоря представляя шкаф упускаются детали интерьера при мыслях об интерьере упускаются детали шкафа

Когда чума охватила всю Европу то неизбежность такого апокалипсиса привела к последнему самому веселому пиру что кстати являлось более логичным поведением нежели вопли и метания из стороны в сторону Присутствие или отсутствие высшей силы не играет роли ведь в распоряжении есть только силы фактические Если боги и были то им давно уже стало скучно измываться над одним муравейником Корми ребенка одной кашей не меняя даже времени приема и тогда познаешь всю мощь безумия и отвращения Так чем повелители хуже Черты бога ребёнок В противном случае он был бы грешен что явно противоречит его концепции но если он дитя то значит был рожден в грехе что также является противоречием А если он что то иное то и общего у нас с ним ничего нет Создавать человека заведомо обрекая его на грех и расплату признак власти Здесь конечно есть сходство Человек никогда не признает своей вины в содеянном всегда будет кто то крайний В квартире чисто и спокойно Самое время лечь спать

Мурашки звонко бегают под кожей останавливаясь между опорными точками костей Босые ноги Щебень и щетинистая трава раздирают мягкую кожу стоп непривыкшую к грубым воздействиям Никого Где то вдалеке на горизонте что равняется уровню глаз слышны барабаны Летая по воздуху они отдаются эхом Что впереди Лес Он густо пророс на этом отрезке воспоминаний На античных стволах густая одежда листьев Ветки привыкли что их когда то рвали они выживали при заморозке и теперь стали только острее Этим деревьям не нужна вода Кровь племён обеспечила им питание на тысячу лет вперед

Близится зима Титановый слой её белил покроет безмолвных солдат дав им возможность согреться перевести дух и накопить злобы Природа более не любит гостей по крайней мере здесь где несколько поколений дикарей во фраках пытались изжить ее отправляя на корм своим карманам Во рту пересохло От влажности и холода кожа начинает натягиваться затем трескаясь Капельки крови появляются из канав Зачесался нос теперь и он измазан Боевой раскрас на лице поэтично отдает фиолетовым в эту лунную ночь На стерильной земле не доносится волчьего воя Они притаились или убежали в страхе Охотники стали хитрее Они могут раствориться в высокой траве Для того чтобы видеть им достаточно обоняния

Как распознать убийцу Сначала нужно стать жертвой Обстоятельств много поводов не меньше Вероятность стать мучеником равнозначна вероятности стать убийцей Первый порождает второго и наоборот Есть в этом тайна Что если желание жертвы быть таковой настолько велико что начинает моделировать сквозь невидимые нити общего пространства разум другого существа на приобретение противоположной роли Жертва подчиняет своим влиянием пространство зарождая индивидуальное противоречивое желание в незнакомце У второго просто не остается выбора Он сам в своем роде становится жертвой этого бесхребетного но тем самым и могущественного существа Убийство грех Смерть против воли мученичество а значит гарантированный рай Убийца раб а действо его дар Жертва эгоист своего бессознательного стремления к разрушению а его желание проклятие

Гул барабанов нарастает Ему не терпится Занятно но он изъясняется убедительно Ноги не в силах совладать с гипнозом Они послушно идут навстречу силе так всё и работает Сила всегда пленит и подчиняет себе К ней или хотят примкнуть или её боятся Сила не имеет отрицательного или положительного окраса Сила третья грань возможных оценочных суждений А когда она еще и живая а другой она в принципе быть не может то поле её влияния неизменно имеет доминирующую ступень Даже зло и добро начинают плясать под её настроение

Ноги интуитивно продолжают идти на звук Трава больше не чувствуется кожа достигла предела своего восприятия Невидимый панцирь безразличия окутал её своим теплом Колонны густо наставлены Кажется что пройти вглубь леса невозможно Но подходя ближе появляются зазоры Это ночь создала иллюзию скрыла ключ на самом видном месте обобщила разобщенных по своей задумке существ Эти деревья Они стражники тайны что ютится в самом центре толпы

Переход с открытой местности в лабиринт поистине неописуем Слова конечно выразят некую тень но полноту никогда Акустика здесь иная Африканские барабаны больше не спешат они стали делать паузы а редкие звуки разделились по всему лесу поочередно выставляя себя напоказ Они играют в салки Вибрация расходится по телу маячками Периодически подсказки пропадают и наступает волнующая тишина которую тяжело перенести На пике личного волнения кажется что магия потеряна но именно в этот момент пение возобновляется и вместе с ним в норму приходит ритм сердца Так просто стать зависимым от чего либо что имело случай повториться или же промелькнуть несколько раз Повторения вселяют уверенность

Музыка звучит пока её играют Жизнь идет пока её не обрывает случайность Барабаны держат ритм до тех пор пока им это нужно Идеальная ловушка или же спасение Может загадка а может духовная погибель В любом случае таинство которое стоит того чтобы рискнуть Сколько пути пройдено Неизвестно Через несколько часов начнет светать Ноги всё несут в сердце неизвестность Обросшие корою кресты сохраняют молчание Волнения давно нет

Мимо проносится олень На его холке видны хлопья снега Он показывается всего на мгновение а затем скрывается за ближайшей тьмой Тут и охотничий пёс Его рот окровавлен а глаза полны страха и отчаяния Еще чуть пройдя под занавесом глухих теней появляется мужчина что с санками и ружьем наперевес сидит на земле мечтательно изучая идущих отрядом муравьев Он созидает Его руки по привычке хотят пуститься в голодное безрассудство но ноги крепко вросли корнями вниз Чуть дальше тени начинают оживать Они то кружатся в конвульсиях то сливаются между собой затем размыкаясь Не знают тени какую форму им принять в данный момент и по итогу просто распадаются в забвении Тяжело даже понять были ли они на самом деле

Забытый барабан снова отдаётся в ушах Он громче обычного Последние деревья расступаются Глазам открывается небольшое поле Вот и сердце Тут очень неестественный свет Слишком синий слишком холодный Посередине парит ствол Он в каких то сорока сантиметрах над землей Форма его напоминает изувеченное тело Ветки его раскинуты словно перебитые руки а корни связаны крепкой бечевкой По всей редеющей кроне растет сирень Это она излучает синий свет Барабанная дробь доносится из сердца колонны в которой зияет дыра А чуть выше на лысой кроне выцарапанные кровью слова Укуси змею она знает

2

Как все таки противоречиво складывается жизнь людей В юном возрасте мы находим своё предназначение видим точку на горизонте как маяк Разум ещё не знает что под точкой прячется условное обозначение бескрайнего пути которое по итогу огибая ось Земли упрется нам же в затылок Лучшее что можно сделать остаться на месте быть неподвижным телом и только Необходимо перестать воспринимать себя с одного ракурса забыть всё что имеет отношение к человеку сформированному Встать позади и увидеть конечную цель своих мечтаний а затем порвать её не жалея

Важно стать чистым принять дары незнания и копирования предыдущих людей их мыслей Законы понятия любви эстетики смерти были созданы ими и прожиты ими Как и люди идеи тоже умирают оставаясь для следующего поколения всего лишь иллюзией которая не может переродиться во что то конкретное

Становясь первооткрывателем колеса или даже создавая его словесное обозначение человек открывает для себя то же самое колесо Различие состоит лишь в точке откуда происходит обзор на заново созданный объект который является не чем то посторонним а тем что почувствовали руки и впервые услышали уши Создаётся конкретное понимание чего то родного того что не ощутит ни один соискатель Само восприятие станет подлинным и полновесным Это колесо станет вашей божьей тварью но для других оно всегда останется чуждым Каждому придется проделать тот же путь сделав открытие самостоятельно И так же им придется наслаждаться в одиночестве полнотой понимания своего творения и его скрытой красотой что освещает каждую клетку тела её создавшего

Моя настоящая жизнь началась неизвестно когда Первым воспоминанием стало поле где высокая трава скрывала фигуру по пояс Мои ноги послушно шли не выбирая маршрута повинуясь инстинктам и подсказкам земли Я часть природы я даже не уверен существую ли отдельно как что то разумное Мой ум и тело приравниваются к чему то неосязаемому и возможно несуществующему На тот момент я не был создан самим собой как оплот чего то конкретного того что можно постичь и направить в правильное русло реки двигаясь прямиком к теплу солнца отзываясь в конце дождём Это случится позже и станет откровением а пока я часть всего и одновременно часть ничего но ничего это уже что то

Я шёл два ясных дня и две темные ночи Обрывки сухой листвы и мелких веток щипали мои ноги напоминая что ничего не даётся просто так На рассвете глаза увидели первые огоньки зажжённых керосиновых ламп в домах расположившихся неподалёку от горного массива Я вошел в посёлок призраком вместе с утренним ветром Подхватываемый его ритмом его желанием к движению его правом на безмолвное существование

Когда я вернулся в своё физическое воплощение начали появляться недостатки моего тела которые тянули мою голову к земле Ноги подломились от усталости Я упал на дорогу уподобляясь обветшалым веткам За всё время пути песь гленза и плюсна ни разу не остановились Мой желудок превратился в сморщенный изюм мои глаза покрылись пылью В окружении природы я чувствовал себя её неотъемлемой частью но рядом с людьми снова отяготился недостатками Тело рухнуло и как человек я начал умирать Воцарились покой и тишина Что я чувствую Пожалуй облегчение но в то же время недовольство собой

Темнота тот же свет Их чрезмерная усиленность приводит к одному и тому же результату слепоте Получается что страх людей не в том на какой они стороне а в самой слепоте но они не догадываются что именно незрячий ближе всего к истине В его физическом дефекте скрыт ответ

За мгновение до заката я улыбаюсь ведь перед глазами не тьма и не свет Я вижу себя изнутри освещенным теплотой земли Это не закат Нет Я еще не достиг цели Я живой и во мне течет кровь

радостно поют птицы облака будто взбешенные носятся вихрем то освобождая небо то снова загромождая цветок впервые раскрывает свои объятия солнцу наполняясь силой

Глаза еще не видят но уши смотрят в оба Их взору открываются шаги а затем и детские голоса которые пророчески смиренно распевают слова смысл которых еще скрыт для них

На холмах за зелёной рощей

на холмах где ближе небо

мы пойдём за утренним светом

и придём на поля холмов

На увитом зелёном поле

к верху рвутся столбы деревьев

поглощенные лунным светом

познавшие тайну эту

Соберём с них плоды что послаще

соберём даже те что подгнили

мы наполним корзины до выси

и обложим урожай тёплым мёдом

Свет начнёт уступать теням

мы отправимся с ним домой

Отставать от лучей нельзя

ведь коварная нынче тьма

Мы дождёмся нового дня

что бы вновь прийти на поля

Жизнь затихает на бесконечное мгновение затем возвращаясь вместе с одиноким топотом ног Я приоткрыл веки Ко мне подошла девочка и протянула яблоко Благодарность спускается к моему горлу но не может переродиться в слова Девочка слышит только стон Она убегает к друзьям присоединяясь к шествию

Мои зубы жадно впиваются в сладкий плод Я поглощаю дарованное яблоко и от счастья снова впадаю в забвение Я блажен от сытости но сердце стало тяжелым как и мой желудок Рай закрылся перед самым носом Меня начало лихорадить

Знать меру значит не видеть своих возможностей Не видеть возможностей значит не ставить целей которые должны превзойти я Не ставить целей значит умереть так по настоящему и не родившись Своего первого рождения я не помню Тогда чистота бежала по моим венам С годами кровь портилась смешиваясь со всем подряд что попадало в организм Тогда я начал погибать и погиб но только чтобы родиться вновь

Через опущенные веки пробивается свет Сколько я пролежал без сознания неизвестно Рука тянется к щеке нащупывает густые волосы Я спал достаточно долго чтобы снова стать невинным как дитя Хочется услышать свой голос но я слишком долго молчал чтобы говорить

Я лежу в земле усыпанный пеплом Благодаря усилию моей отдохнувшей воли удается встать Открыв глаза я больше не вижу людей и их крова Только дотлевающие основания домов что ютились здесь неизвестно сколько Серое небо покоится в золе минувших дней Ему больше нечем горевать оно всё выплакало пытаясь успокоить языки пламени Трагедия Это место больше никогда не услышит пения детей

Мне нечего здесь делать Природа сама заметет следы Мои ноги начинают идти в сторону далёких гор что виднеются на горизонте Почему так хочется плакать Я плачу

Через пять вёрст запах гари немного ослабевает но полностью не исчезает Воздух пропитан проделками одних людей и горем других Неужели боль это обязательное условие наших деяний Чуть ли не с самого начала существования люди боялись больших животных природных катаклизмов болезней пророчеств Бога а по итогу оказалось что бояться нужно было самих себя и себе подобных Войны каннибализм жажда власти страсть обладать и аннигиляция вот наше настоящее лицо Убежать и больше не вернуться

Отец сущего не знает пощады и породил он себе подобных Я отрекаюсь от твоей милости Если ты позволил погибнуть в мучении той девочке то нет тебе прощения и я готов принять роль судьи и мой вердикт виновен Я отрекаюсь от тебя и плачу только потому что обидно и больно за тех кого ты беспричинно обрёк на мучения а если нет тебя то легче не становится ведь тогда и нет призрачной надежды на твоё сострадание и твои блага вечные Прощай Надеюсь что не увидимся ибо ты противен мне Порожденный в жестокости порождает только жестокость Порожденный в одиночестве одиноким и живёт

Святая неизвестность и свежий благой воздух неси меня туда куда считаешь нужным Нет у меня больше отца только ты истинный покровитель не взимающий плату за рай а дающий его Берущие слишком избалованы они не чувствуют благодарности к тому что имеют Они всегда хотят того чего у них нет а это уже хамство Так вот я говорю тебе спасибо за то что могу чувствовать твоё тепло и твою прохладу твою твердую почву и податливую воду что утоляет мою жажду Я благодарен тебе каждым мгновением которым дышу и укутываюсь в твою сущность как в подол матери

Я шел по мягкой траве Я шел по твёрдой земле Я видел море и благородно стоявшие ещё нетронутые столбы деревьев Я видел солнце и его отсутствие Я был одержим Вскоре дорога закончилась перед глазами и пропало небо Я очутился у контура горного массива Среди больших глыб виднелась земляная дорожка которая извиваясь уходила далеко за пределы видимости Не задумываясь я ступил на неё повинуясь форме Мои ноги и тело всё выше и выше отрывались от земли Я будто шел в рай собственными силами Целеустремленно с замиранием сердца от неизведанного что ждало меня на самой вершине