Плохая компания

Мещанский. Мещанский лес. Это место славилось в их городке еще со времен девяностых годов – именно там бандиты раньше устраивали свои кровавые разборки. Избивали и убивали неугодных им людей. Даже сейчас, когда девяностые уже давно остались позади, этот лес до сих пор все нормальные люди старались обходить стороной… Даже милиция туда не совалась!

Зачем он повезет ее туда?!

– З. зачем в Мещанский? – заикаясь, спросила она, мгновенно растеряв последние остатки самообладания. – Ты хочешь меня убить?

– Ну что ты, – криво усмехнулся бандит. – Ты мне еще пригодишься…

Его рука нагло опустилась на бедро девушки, пошло сжала и погладила его, недвусмысленно намекая, зачем именно она может ему пригодиться.

Низ живота тут же прошил неприятный спазм. Настя шарахнулась от этого прикосновения, как ошпаренная, забиваясь в угол к двери.

От жуткой безысходности и собственной беспомощности хотелось выть.

Он не убьет ее. Он сделает что-то куда более ужасное. Он изнасилует ее в том лесу.

42

Тяжелая машина двигалась на большой скорости в сторону границы города, неумолимо приближая Настю к одному из самых страшных моментов в её жизни. К счастью, Шумилов на время оставил девушку в покое-что-то сосредоточенно изучал в своем смартфоне, потеряв к ней всякий интерес.

Когда паника немного отступила, Настя решила воспользоваться этой ситуацией, и предпринять хоть какую-нибудь попытку спастись. Единственное, что пришло в голову – отправить сообщение отцу, сообщив место, куда её везут, и попросить помощи. А после молиться, чтобы он принял её просьбу всерьез, и поднял на уши весь город… Этот нехитрый план заставил Настю воспрянуть духом, и даже на секунду поверить в лучший исход. Сотовый покоился на дне кармане в ее джинсах, и девушка тут же попыталась незаметно его извлечь.

Вот только у бандита оказалось все в порядке с боковым зрением. Он ни на миг не отрывал взгляда от своего гаджета, но стоило Насте аккуратно запустить пальцы в карман, как сбоку раздалось:

– Куда полезла?

Настя так и замерла на месте. Внутри все упало от разочарования.

– Папе можно позвонить? – безжизненным голосом отозвалась она. – Я уже должна домой прийти, он будет волноваться.

– Ничего, – Шумилов протянул руку к Насте, все так же, не отрываясь от своего занятия, и сделал жест пальцами, требуя вложить средство связи в его ладонь. – Иногда поволноваться даже полезно.

Нервно дернув рукой, девушка вытащила телефон из кармана, и обреченно протянула бандиту, едва сдержав себя, чтобы не швырнуть со всей силы трубкой в его мерзкий невозмутимый профиль.

Теперь уже точно было все. Последняя надежда, последний шанс на спасение растаял в воздухе, уступив место апатии и безразличию.

Что бы он ни сделал с ней – она это выдержит. Выдержит, а потом… Найдет способ отомстить. Найдет способ избавиться от него. Она должна защитить свою семью от этого ублюдка любой ценой. Не допустить, чтобы он причинил вред её родным.

Вскоре автомобиль помчался по трассе, и паника снова стала душить Настю, не позволяя нормально дышать. Самообладание стало покидать ее, и захотелось малодушно умолять бандита повернуть обратно.

И почему она такая дура? Зачем нагрубила ему? Ведь можно же было притвориться, что на все согласна, что угодно сказать ему… И почему эта мысль пришла ей в голову только сейчас? Зачем было нарываться?

Девушка готова была взвыть от безысходности. И по-хорошему было бы обратиться к нему хотя бы сейчас, сказать, что она все поняла и попросить развернуть машину. Но Настя не могла выдавить из себя ни слова.

Да что говорить, она не могла даже просто посмотреть в сторону ублюдка. Все внутри противилось этому. Куда привлекательнее казалась идея выскочить из машины прямо на ходу…

Ехали недолго. Справа от дороги показалась лесополоса, и автомобиль сбросил скорость, съезжая с трассы на одну из многочисленных проселочных дорог, ведущих вглубь чащи.

Машина поползла по ухабам. Настю болтало на сидении, ни живую, ни мертвую от страха. Это длилось довольно долго, но ей показалось мгновением. Потому что с каждым метром пути неизбежно приближалась жуткая неизвестность.

И когда, наконец, они куда-то приехали, девушка была уже на грани истерики.

Это была площадка, окружённая со всех сторон деревьями, что-то вроде опушки леса. Там уже стоял один автомобиль, тоже большой темный джип, и тоже с затемнёнными стёклами, что заставило Настю насторожиться и затрястись ещё сильнее.

Она все ещё не понимала что происходит, когда из того джипа вышли несколько мужчин и остановились между капотами двух машин. Происходило какое-то движение, а потом Кеша включил фары ярче, и свет выхватил фигуры мужчин, среди которых был Саша! Её Саша!

Сердце чуть не выскочило из груди, Настя невольно дернулась вперёд, но ненавистная рука тут же вцепилась мертвой хваткой в ее плечо, жестко усадив на место.

– Смотри внимательно. Для тебя представление.

Двое мужчин в кожаных куртках держали его, а третий начал бить. По лицу. В живот. Настя закричала и зажала ладонями рот. Звуков не было слышно, но зато было отлично видно в свете фар, как от каждого удара тело парня сильно сотрясается, а лицо кривится в болезненной гримасе.

– Нет! Что они делают? Зачем они бьют его! Пусть они перестанут! – наконец, надломлено выкрикнула она, когда к ней вернулся дар речи.

Никто ей не ответил, а Сашу продолжали жестоко избивать.

– Прекратите это! Сейчас же прекратите! – заметалась она по машине, то пытаясь дергать ручку двери, которая не поддавалась, то бить ладонями по стеклу. – Откройте дверь! Выпустите меня! Не трогайте его! Кеша умоляю! Хоть ты помоги! Останови их!

Настя кричала что-то еще уже охрипшим голосом, но всем было плевать. Кеша никак не реагировал на ее призывы, даже головы не повернул. Только изредка постукивал пальцами по рулю, словно от раздражения. Шумилов же и вовсе уткнулся обратно в свой телефон, словно происходящее за лобовым стеклом было делом незначительным, и вообще мало интересовало его.

У Насти на спине выступил холодный пот, легкие стянуло от паники и ужаса, когда после очередного удара у Саши из носа по губам потекла кровь. Он упал на землю, его уже не держали. Все трое стали пинать его ногами.

Несколько секунд она не могла пошевелиться от шока, а потом встрепенулась, и бросилась с кулаками на Шумилова, молотя по нему изо всех сил, куда придется.

– Сука! Тварь! Скажи им сейчас же, чтобы они перестали! Они ведь убьют его!

Ее тут же скрутили по рукам и уложили щекой на холодную липкую кожу сидения.

– Убьют, Настя, даже не сомневайся. Ты думаешь, почему мы все приехали именно сюда? – безжалостная рука сомкнулась на её волосах и рванула голову вверх, крепко зафиксировав в одном положении, из которого отлично просматривалось происходящее за лобовым стеклом. – Смотри, Настя, смотри! Это все из-за тебя. Если бы ты меня послушала, ничего этого бы не было.

– Нет… – прохрипела она, давясь слезами. – Умоляю!.. Не надо… Ну… прости меня! Прости! Я все сделаю… Все, что ты захочешь, клянусь тебе… Только отпусти его… Умоляю, отпусти!

Бандит отпустил Настю и снова откинулся на сидении, безразлично бросив Кеше:

– Ладно, хватит. Останови их.

Мужчина тут же легонько стукнул кулаком по рулю, машина издала короткий сигнал, и экзекуторы прекратили избивать парня. Тремя стервятниками застыли на месте, окружив его, корчащегося на земле от боли. Один из них достал телефон, и вскоре в салоне раздалась уже знакомая трель смартфона Шумилова.

– Да, хватит пока с него, – сухо произнес он, ответив на звонок. – Разъезжаемся.

Машина тут же завелась и дала задний ход.

– А с ним?! Что будет с ним?! – прохрипела Настя сквозь слезы. – Они оставят его здесь?!

– В этом весь смысл наказания, Настя.

Девушка закрыла лицо руками, заходясь в беззвучной истерике.

– Ты… чудовище! Какое же ты чудовище!

– Мы все чудовища, Настя, – безразлично отозвался бандит. – Думаешь, твой Ромео чем-то лучше меня?

– Как у тебя язык поворачивается сравнивать его с собой… – с презрением прошипела она. – Ненавижу… Как же я тебя ненавижу!

Он поймал рукой её за подбородок. Больно сдавил, и заставил девушку смотреть ему в глаза:

– Это хорошо, – произнес с угрожающим оскалом. – От ненависти до любви один шаг.

И оттолкнул от себя, не слишком сильно, но достаточно, чтобы голова больно дернулась, и волосы разметались по лицу, прилепившись к мокрым от слез щекам.

43

Всю обратную дорогу Настю душила беззвучная истерика. Девушку трясло, в её горле застрял тугой ком, а внутри поселилось отвратительное липкое чувство страха, стягивающее легкие до тошноты. Страха за жизнь любимого. Она зажимала рот двумя ладошками до боли, зажмуривалась изо всех сил, и молилась. Молилась, чтобы травмы Саши были не слишком серьезными. Не опасными для жизни. Чтобы он смог добраться до города. Чтобы ничего плохого с ним больше не случилось. Чтобы нашлись добрые люди, которые, подобрали бы его на трассе и отвезли в больницу.

В тот момент ей было совершенно наплевать на свое будущее. На то, что теперь ждет ее рядом с ублюдком Шумом. Лишь бы с Сашей все было хорошо.

В сторону этой твари Настя даже не смотрела. Она ненавидела его всей душой. С такой силой, что, наверное, если бы это чувство можно было обернуть в физическую материю, оно с легкостью разнесло бы весь земной шар на мелкие осколки.

Лишь когда машина затормозила возле ее дома, девушка бросила на него один короткий взгляд, и тут же пожалела об этом. Встретившись с равнодушными ледяными глазами бандита, животный страх перед ним вновь дал о себе знать.

– Кеша, оставь нас с девушкой наедине, – бросил он водителю, не отрывая от Насти своего пронимающего до костей взгляда.

Кеша молчаливо выполнил приказ. Как только дверь за ним захлопнулась, Шумилов взял Настю за запястье и бесцеремонно притянул к себе, обхватив локтем за шею. Нежно так обхватил, словно это были самые настоящие объятия. Но Настю охватило таким омерзением, будто ее приласкал огромный уродливый склизкий червь, перед тем как в любую секунду сожрать со всеми потрохами. И все же она сумела сдержаться, чтобы не оттолкнуть его, и даже не поморщиться. Покорно сидела в его руках, позволяя уроду утирать свои слезы. Которые отчего-то покатились по щекам с новой силой.

– Я ведь просил тебя не ссориться со мной, – тихо произнес бандит, продолжая аккуратно стирать влагу с лица девушки. – Сказал же, ты – моя будущая невеста. А моя невеста не может трахаться ни с кем другим за моей спиной, даже если этот кто-то – сам ёбаный Ромео. Я доходчиво объясняю, Настя? Отвечай.

– Да, – выдохнула она, закрыв глаза, никак не в силах сдержать новый поток слез.

Бандит в очередной раз провел пальцами по ее лицу, вытирая их.

– Если будешь послушной девочкой, я не буду тебя обижать. Буду заботиться о тебе. У тебя будет все, что только захочешь. Давай жить дружно, Настя?

Настя закусила щеку изнутри до крови, мысленно вопя «Ненавижу!!!!!», но с её губ не сорвалось ни звука.

– Завтра мы идём с тобой на свидание. Твой папа разрешил мне пригласить тебя в кино. Ты ведь не против?

Девушка закрыла глаза, сжав зубы до боли в челюсти, проклиная мысленно эту тварь.

– Я не слышу ответ, – терпеливо произнес он.

– Не против, – выдавила она из себя сквозь зубы.

– Вот и умница, – похвалил он, погладив большим пальцем по щеке. Захватил ладонью подбородок и повернул голову, заставляя посмотреть ему в глаза. – А теперь… Поцелуй меня.

Все внутри нее взметнулось к горлу в протесте, Настя обмерла на секунду, но уже в следующее мгновение поняла, что нет у нее никаких вариантов. Она сделает это. Сделает все, что он потребует.

Он сломил её…

Да и плевать. Это не так страшно, как смотреть на избиение своего любимого человека. Можно и потерпеть.

Судорожно вздохнув, Настя прикрыла глаза и потянулась к его губам, но внезапно бандит остановил ее, вцепившись рукой в тонкую шею. Она распахнула глаза и непонимающе уставилась ему в лицо, по которому расползлась неприятная ухмылка.

– Нет, Настя. Не сюда, – медленно покачал он головой.

Девушка несколько раз моргнула, все еще ничего не понимая, а бандит взял её ладонь и уложил к себе на ширинку, под которой бугрился его возбужденный орган. Настя тут же попыталась отдернуть руку, как от огня, но ей не позволили. Бандит еще сильнее вдавил её ладонь в свой пах, и подавляюще глядя в глаза, металлическим голосом произнес:

– Вот сюда.

* * *

После того, как грубо изнасиловал в рот, Шумилов вновь стал с Настей по-садистски ласковым. Заботливо проводил до подъезда, вернул телефон, напомнил про завтрашнее свидание и посоветовал больше не выкидывать глупостей. Потому что в следующий раз все закончится для нее куда хуже.

Настя потерянно кивала на все его слова, после чего её, наконец, оставили в покое. Хлопнула подъездная дверь, и она осталась одна. Долго стояла неподвижно на месте, крепко сжимая в руках свой телефон, словно впала в какую-то прострацию из-за шока. Мысли в голове разлетались в разные стороны, и никак не хотели собраться воедино, чтобы задать ориентир дальнейших действий.

Внутри будто вымерло все. Ничего не хотелось. Разве что исчезнуть. Испариться. Не существовать больше. Прекратить все как можно быстрее.

В себя привел звук вновь хлопнувшей подъездной двери. Парень, сосед сверху, вернулся откуда-то, бросил Насте удивленное «Привет», вынудив её отступить к стене, чтобы дать ему пройти.

Когда его гулкие шаги по лестнице стихли наверху, девушка, наконец, выдохнула, всхлипнула, и рваные рыдания, одно за другим, стали вырываться из её груди, разжигая в ней пламя адской боли. Глухой протяжный стон прокатился эхом по акустике пустого подъезда, и Настя выскочила на улицу, жадно хватая ртом воздух, и задыхаясь от застилающих глаза слез.

Быстро сбежав по ступенькам крыльца, она метнулась по узкой дорожке вдоль дома, что вела между входами в подвалы и палисадниками, вскоре очутившись в соседнем дворе, а потом и в следующем… Она бежала, не разбирая дороги, пока дыхание не сбилось окончательно и не закололо в боку.

Потом просто шла куда-то, сама не понимая, зачем и куда, пока вдруг не поняла, что стоит на краю обрыва. Того самого обрыва, где они впервые поцеловались с Сашей…

Сердце жалобно трепыхнулось в груди, и сжалось от чудовищной боли.

Сколько еще оно выдержит?

Нет, она не сможет, не сможет после этого жить!

Взгляд упал вниз, туда, где серебрилась в свете луны узкая ленточка реки. Какова вероятность, что сразу намертво, если прыгнуть вниз? Вдруг только кости себе переломает?

Словно во сне девушка прошла до места, где склон обрыва становился более пологим, и без всякого страха ступила на откос, заскользив по ненадежно ссыпающейся вниз земле. Сознание пронзили воспоминания, причиняя новую порцию невыносимой боли – она уже делала это однажды, рука об руку с Сашей.

Нет, она не выдержит этого. И пусть все произошло не по ее воле… Она не выдержит все равно.

Спустившись почти в самый низ, нога подвернулась, и Настя упала, покатившись и пролетев несколько метров, до самой реки. Но боли она не почувствовала. Телефон вылетел из рук, приземлившись в нескольких метрах от нее, и девушка растерянно уставилась на светящийся в темноте экран. Телефон был в беззвучном режиме, ей кто-то звонил, но было плевать.

Нужно просто доплыть до середины реки. Доплыть и сдаться.

Телефон потух и тут же засветился снова. Упершись дрожащими руками в сырую землю, девушка поднялась на четвереньки и все же доползла до разрывающегося очередным входящим звонком смартфона.

Вопреки всем ожиданиям на экране светился номер Ромки, и её бедное сердце больно дернулось в груди. Помедлив мгновение, Настя решительно приняла вызов, прохрипев в трубку:

– Да?..

– Наська, ну где тебя носит? – донесся до слуха сердитый голос младшего брата. – Папа громы и молнии мечет, мама плачет… Ну ладно, фиг с ними, я сам, блин, волнуюсь уже!

– Я… Я скоро приеду домой, – прошелестела она в ответ, понимая, что никогда не сможет причинить им такой боли. Они все: и мама, и папа, и Машка, и даже Ромка – они любят ее. И они не перенесут… – Скажи им… Что со мной все в порядке. Я скоро буду.

– Хорошо, Насть. Давай быстрее.

Девушка отключилась и рассеянным взглядом уставилась на экран. Миллион пропущенных от мамы, папы, Ромки, Маши и… смс.

Подскочив на месте, Настя быстро переместилась в сидячее положение и судорожно провела пальцем по экрану, открывая полный текст:

«У тебя все в порядке, родная? Где мой обещанный смайлик?»

Сердце затрепыхалось часто-часто, к горлу подкатил ком. Саша. Он жив. Он написал ей сообщение. Судя по времени – только что.

Холодные пальцы не слушались, кое-как поспешно набивая ответное:

«Я в порядке. Ты где?»

«Скоро дома буду».

«Как ты?»

«Нормально. То есть, не совсем. Возникли проблемы. Небольшие. Малыш, мне снова придется пропасть на какое-то время. Прости меня. Не думай, что я тебя забыл. Я позвоню, как только смогу. И всегда помни, что я люблю тебя больше жизни».

Слезы полились по щекам. Судорожные всхлипы нарушили тишину вокруг, сотрясая жалкую одинокую фигуру девушки на берегу. Деревянные пальцы едва скользили по сенсорной клавиатуре, набирая ужасный текст:

«Будет лучше, если мы расстанемся, Саша. Насовсем».

Ответ долго не приходил. Настя застыла ледяной статуей, с немым отчаянием глядя в экран. Казалось, в эту самую минуту кто-то наживую выдирает у неё из груди сердце.

«Ты не хочешь меня ждать?»

– пришло спустя целую вечность.

«Я устала. Прости».

Он не написал больше ничего.

Она не ждала ответ. Согнулась пополам, уткнувшись лбом в грязную землю речного берега, и что было сил, завыла.

44

Месяц спустя

Шумилов отстал на несколько шагов, приглушенно разговаривая по телефону с кем-то из своих ублюдков, и Настя, ожидая его, застыла у огромного зеркала в вестибюле отеля. Скользнув по своему отражению равнодушным взглядом, в презрении скривила губы. Девушка по ту сторону стекла хоть и выглядела весьма эффектно – была ей омерзительна.

Лакированные туфли на длинной острой шпильке подчеркивали длину её стройных ног, как и темные чулки, резинку которых едва скрывал подол облегающего угольно-черного платья из шелка, с целомудренно-высоким воротником-стойкой и открытыми плечами. Изящное колье из белого золота, как дополнение образа, говорило о принадлежности к миру финансового благополучия и успеха. Как, впрочем, и профессиональный макияж, и вытянутые утюжком, идеально ровные блестящие волосы.

Дочь перфекта и невеста одного из самых молодых и успешных бизнесменов их небольшого, но прогнившего насквозь города, должна выглядеть соответственно. Шумилов нанял человека, который заботился о её стиле, продумывая всё до мелочей. Только вот, несмотря на всю эту щепетильную заботу, смотреть на себя в зеркало без этого невыносимого чувства гадливости внутри Настя еще не научилась. Как бы роскошно она не смотрелась, чувствовала себя при этом всегда одинаково – еще одной бедолажкой из отряда его вышколенных статусных шлюх. По крайней мере, выглядела она примерно так же, как они. Да и занималась примерно тем же. Разве что денег ей не платили…

Закончив разговор, бандит приблизился к Насте сзади. Поймав в зеркале её отрешенный взгляд, по-собственнически обхватил локтем за шею, притянул к себе и впечатал спиной в свою грудь.

– Какая же ты у меня красивая сучка… – произнес у самого уха, заставив прикрыть глаза от досады. – Сам себе завидую.

– Зато я себе не завидую, – хмыкнула девушка, открыв глаза и впившись в его отражение презрительным взглядом.

– Да что ты? – мерзко ухмыльнулся он. – Что же ты тогда так громко стонешь каждый раз, когда кончаешь подо мной?

Настя покраснела от тихой ярости, мгновенно заполняющей все ее существо от грудной клетки и до самых кончиков пальцев. Урод попал в самое больное место. Сильнее него она ненавидела только свое тело, которому было плевать на её чувства, и которое реагировало очень остро, когда нажимали на нужные точки. А после физического удовольствия каждый раз приходил ад. Душу разрывало на части. Разъедало кислотой от невыносимой тоски и черной злости.

– Это от боли, – сдавленно ответила она, уведя в сторону взгляд.

– Ну да, конечно, – снисходительно произнес он, убирая локоть с шеи девушки, чтобы переместить руку на её талию. – Думаешь, я не в состоянии уловить разницу? Ладно, идем уже. А то к началу спектакля опоздаем.

– Куда? – отозвалась Настя, с недоверием покосившись на ненавистный профиль.

– Ты не ослышалась, сегодня мы с тобой идем в театр, – насмешливо ответил он. – Будем приобщаться к искусству.

– А что, зависать в твоих вонючих притонах уже вышло из моды?

Губы ублюдка растянулись в ядовитой ухмылке, а его ладонь скользнула с талии вверх по спине и сомкнулась мертвой хваткой на шее девушки, с такой силой, что она едва не закричала в голос.

– Что-то ты разбазарилась последнее время, Джульетта, – скучающим тоном произнес бандит, причиняя дикую боль своими пальцами. – Хочешь, чтобы я тебя еще раз нагнул и в жопу выебал без подготовки?

– Нет, – прошипела Настя, наклоняясь вперед и тщетно пытаясь высвободиться из его хватки. – Не хочу… Отпусти!

Пальцы на шее разжались, и рука бандита снова вернулась вниз, заняв свое место на талии девушки, как ни в чем не бывало.

– Тогда за базаром следи.

Они дошли до двустворчатых дверей, ведущих из вестибюля на улицу, и Шумилов галантно распахнул одну из них, пропуская Настю вперед.

У отеля их уже ожидала машина – верный пёс Кеша безукоризненно выполнял любую работу по поручению своего хозяина. Его Настя ненавидела почти так же сильно – за равнодушие и хладнокровие, с которыми он это делал.

Шумилов распахнул для девушки дверь со стороны заднего сидения автомобиля, и обходительно подал руку, чтобы помочь забраться в салон.

Раньше Настя упрямо игнорировала подобные жесты, но её жениху это сильно не нравилось. А когда ему что-то не нравилось, он делал ей или очень больно, или унизительно. Сначала девушка мужественно терпела все его изощренные наказания, но последнее время начала сдавать позиции. Все чаще ей стало казаться, что проще смириться со своей участью и покориться ему, чем потом…

Помедлив всего мгновение, Настя все же вложила кисть в терпеливо ожидающую ладонь бандита, и равнодушно чиркнула взглядом по подъехавшему к гостинице такси… Да так и замерла на месте, как вкопанная.

Весь воздух словно вышибло из легких, а на спине выступил холодный пот – на переднем сидении такси рядом с водителем сидел Сашин друг. Тот самый Серега. Сыч.

И он смотрел на неё, глаза в глаза, буквально открыв рот. Настя непроизвольно опустила взгляд, наблюдая за сигаретой, что словно в замедленной съемке выпала из пальцев парня и ударилась об асфальт, слегка подпрыгнув и рассыпав сноп желтых искр.

Девушка поспешила отвернуться и сесть в машину, чувствуя, как в груди нарастает паника, бешеная истерика, которую она обязана была подавить, но не знала как.

Она ведь готовилась к чему-то подобному. Готовилась даже к еще более ужасному развитию событий, понимая, что в их маленьком городке слишком велика вероятность случайных встреч. Ведь вместо Сашиного друга её с Шумом мог увидеть и он сам.

Но где-то в глубине души Настя все же неистово надеялась, что этой встречи не произойдет… Только когда жизнь её жаловала?

Тяжелая дверь джипа с тонированным стеклом захлопнулась, скрыв девушку от обалдевших глаз парня. Настя с шумом выпустила воздух сквозь плотно сомкнутые зубы, и откинулась на прохладное кожаное сидение.

Может быть, он ничего не расскажет ему? Чтобы не делать другу больно?

И едва не рассмеялась наивному ходу своих мыслей. Конечно же, он расскажет! И наверняка расскажет все в мельчайших деталях! Разве Сыч похож на гуманиста?

В том, что оказалась права на счет Сергея, Настя убедилась уже на следующий день. Кеша куда-то очень торопился, привез её к родителям и, оставив у подъезда, тут же рванул с места, не дожидаясь, как обычно, пока она зайдет домой.

Недоуменно пожав плечом, девушка откинула тщательно уложенные волосы назад, и зашагала к подъезду. Но не дошла всего каких-то два метра, когда её окликнул до боли знакомый, такой родной голос…

– Настя.

45

Девушка медленно обернулась.

Саша стоял перед ней, рассеянно скользя глазами по её фигуре. Сверху и вниз и обратно. Чтобы в конце концов остановить взгляд на лице и посмотреть в упор.

Он ничуть не изменился за этот месяц. Те же простые синие джинсы и темная футболка, что невозможно идут ему. Те же слегка растрепанные густые волосы, к которым невыносимо хочется прикоснуться.