Плохая компания

– Спасибо, – повторила Настя, посмотрев ему в глаза. – Правда, спасибо большое. Если бы не вы…

– Иди уже, – поморщился он. – Пацан твой заждался.

Настя часто закивала, и, кое-как нащупав ручку на двери, выскочила наружу.

Саша, увидев ее, бросил сигарету на тротуар, и бегом бросился к ней. Они врезались друг в друга с разбега, и парень стиснул ее в объятиях до такой степени, что Настя застонала от боли.

– Малыш… – выдохнул он ей в волосы, немного ослабив хватку. А потом резко отстранился, обхватил ладонями её лицо, напряженно вглядываясь в него. – Ты в порядке? Они сделали тебе что-нибудь?

– Нет, Саш, – закрутила она головой. – Мне ничего не сделали…

Парень наклонился к её волосам, едва заметно втянул носом воздух, после чего отстранился, и его челюсть плотно сжалась, на скулах заходили желваки.

– Саша…

– Скажи мне правду. Не бойся.

– Меня не трогали, – сдавленно произнесла девушка, чувствуя, как ускоряется пульс, и буквально долбит в висках от напряжения.

– Не нужно меня беречь, Настя, – ледяным голосом произнес парень, в один момент вдруг став каким-то чужим. – Я должен знать правду. Скажи мне.

– Я же говорю, ничего не было! Почему ты мне не веришь?! – закричала девушка, и из её глаз снова потекли слезы.

Она понимала, что не договаривает. Ведь ее трогали. Делали больно. Пытались принудить к близости. Но она не могла об этом рассказать ему. Сама не понимала, почему, но точно знала, что не скажет. Ни за что на свете.

Саша пристально смотрел ей в глаза и… не верил. Настя понимала, почему. Наверняка от нее за версту несет парфюмом этого мерзкого Шума. Ведь он облапал ее всю… И теперь…

– Прости меня, малыш, – тихо произнес парень, отстраненно обняв девушку и погладив ее по голове. – Я так виноват перед тобой…

– Саш, все хорошо, все обошлось, – взмолилась она. – Меня не тронули, я тебе клянусь! То есть, он… Этот человек, Шум, он хотел… Но я сказала ему, кто мой отец, и что он его убьет, и это сработало! Он отпустил меня! Мне ничего не сделали, Саш! Все хорошо!

Парень ничего не ответил ей, лишь сжал ее в объятиях крепко-крепко, и Настя разрыдалась в его руках.

– Не плачь, малыш, – хрипло произнес он у нее над ухом. – Пожалуйста, не плачь.

– Я от радости, – сквозь слезы улыбнулась ему девушка. – Что все уже позади…

Вот только Саша смотрел в ответ без тени радости. Наоборот, в его глазах застыла боль. И от этого взгляда Настя почувствовала укол в сердце.

– Саш? Все хорошо? – осторожно спросила она. – Пожалуйста, скажи, что все хорошо?

И он снова ничего ей не ответил. Выпустил из объятий, отшагнул назад и, зажмурившись, принялся растирать виски пальцами.

– Саша?! – взволнованно повторила Настя.

– Все плохо, – глухим голосом отозвался он, не открывая глаз.

– Что случилось? – тихо спросила она, подходя ближе, но парень снова сделал шаг назад, сохраняя дистанцию между ними. – Где ты нашел деньги?

Парень печально усмехнулся, и, убрав руки в карманы, пристально посмотрел ей в глаза.

– Настя, нам с тобой придется расстаться.

Девушка ошарашено замолчала. Ей показалось, будто весь воздух выкачали из легких, и вдохнуть было невозможно, словно вокруг не осталось на капли кислорода.

– Нет, – прошептала она, покачав головой. – Нет.

– Прости меня, малыш. Но так надо, – безжизненным голосом отозвался парень.

– Почему? – не узнавая свой собственный голос, спросила Настя.

– Я больше не хочу подвергать тебя опасности. Твой отец был прав. Тебе не место рядом со мной.

– Да что ты такое говоришь! – не выдержав, закричала Настя. – Всякое в жизни бывает! Саша, я люблю тебя! Я не хочу расставаться! Да и куда я пойду?! Домой я не вернусь. Мне некуда идти…

Парень подошел к Насте, взял за руку и крепко сжал её.

– Пойдешь домой. Будешь слушать папу, и никогда в жизни больше не свяжешься с кем-то вроде меня.

– Что ты такое говоришь?! – Настя кинулась ему на шею, обхватила руками, изо всех сил прижимаясь к парню. – С таким, как ты?! Ты самый хороший, самый лучший на свете! Просто так случилось, это все из-за твоего дурацкого друга, это он подставил тебя! Ты ведь ни в чем не виноват!

– Я подвел тебя, малыш… – с болью в голосе произнес парень, стискивая её в ответных крепких объятиях до хруста костей.

– Ты не виноват, – покрутила она головой, глотая слезы. – Ты не виноват! И потом, все обошлось, слышишь? Мне ведь не сделали ничего плохого! Все обошлось, Саш!

– Ничего не обошлось, Настя, – сквозь зубы процедил он, отстранившись и с такой злостью посмотрев на неё, что девушка непроизвольно втянула голову в плечи.

– Что ты сделал? – замирая от нехорошего предчувствия, едва слышно спросила она.

– Лучше тебе этого не знать, – холодно отозвался парень, вновь отступив от нее на шаг назад и сунув руки в карманы.

Из глаз девушки ручьями потекли слезы. Она судорожно сглатывала, пытаясь сдержать истерику, но та грозилась вот-вот вырваться наружу.

– Но я не хочу… – тихо пролепетала подрагивающими губами. – Я не могу без тебя… Я лучше умру, чем без тебя…

– Не говори так, – холодно обрубил он ее.

– Я умру! – упрямо повторила Настя и с немой мольбой посмотрела ему в глаза. – Пожалуйста, не поступай так со мной… Не бросай меня… Я не переживу…

Он вдруг шагнул к ней, обхватил ее лицо руками, прижал к себе, стал покрывать поцелуями.

– Не говори так, малыш. Никогда не говори так, слышишь? Я тоже люблю тебя, родная. Больше жизни люблю. Но со мной опасно. Тебе лучше побыть дома, пока я не решу свои проблемы. Я их решу, родная. Обещаю тебе, я все решу, и заберу тебя. Мы уедем далеко-далеко и будем очень счастливы. Поженимся, нарожаем кучу детишек. У нас будет большая счастливая семья, я тебе обещаю, малыш. Только надо потерпеть немного. Надо переждать. Ты должна пойти к отцу, помириться с ним. Так надо. Поняла меня? Нам лучше пока не видеться. Для всех мы расстались. Если ты пострадаешь из-за меня, я себе никогда не прощу…

Настя кивала, глотая слезы, и прижималась к Саше изо всех сил. Казалось, она уже умерла, и воскресить ее теперь может только чудо. Как она сможет жить без него? Как выдержит разлуку? Как будет спать, не зная, в безопасности он или нет? Во что он ввязался?

– Саша… – глухо простонала она, уткнувшись носов его промокшую от её слез футболку. – Я не знаю, что мне делать…

– Просто сделай, как я прошу, родная. Просто доверься мне. Если любишь.

– Люблю, – зарыдала она.

– Тогда сделай, как я прошу.

33

Набрав побольше воздуха в легкие, Настя зажмурилась на мгновение, призывая все свои внутренние силы, и решительно постучала в дверь родительской квартиры. Несколько мгновений, прежде чем раздался щелчок открываемого замка, показались ей мучительной вечностью.

Дверь открыла мама. Секунду они смотрела друг другу в глаза, после чего женщина первой шагнула навстречу девушке и стиснула её в крепких объятиях.

– Доченька! – с её губ сорвался всхлип, а плечи мелко затряслись от рыданий.

– Ну все, мам, не плачь… – прошептала Настя, теснее прижимаясь к ней, сама срываясь в который раз за этот вечер, и хлюпая носом.

– Заходи, – суетливо потребовала мама. – Заходи скорее, не стой на пороге. Ты ведь совсем вернулась… домой? – робко добавила она.

– Да, мам, – сглотнув подступивший к горлу ком, кивнула девушка. – Если папа не прогонит…

– Что ты такое говоришь, – нахмурившись, сердито пробурчала мать.

Не разрывая объятий, они вошли в прихожую, и тут же из спальни показался отец в своем любимом махровом халате.

– Света, кто там? – недовольно прогромыхал он.

Настя сделала шаг вперёд и несмело посмотрела отцу в глаза. Его лицо вмиг помрачнело. Брови сошлись на переносице, на скулах заходили желваки.

Он угрожающе пошёл на Настю, заставляя девушку непроизвольно попятиться назад и ткнуться спиной в только что закрытую мамой входную дверь.

– Что? Набегалась, шалава?! – гаркнул он так, что стены затряслись.

Настя не успела ничего ответить, лишь испуганно зажмурилась, и задержала дыхание, когда мама вдруг сделала уверенный шаг вперед и загородила её спиной от отца.

– Не смей, слышишь?! – тихо, но очень грозно процедила она. – Это твоя дочь! Если ты не забыл…

От неожиданности Настя буквально застыла на месте. Ещё ни разу за всю свою жизнь она не слышала, чтобы мама позволяла себе говорить с отцом в таком тоне. И, кажется, папа подобного тоже не ожидал от нее. Он будто опешил, и смотрел на маму с изумленно вскинутыми вверх бровями.

Но его замешательство продлилось недолго. Отец был из тех людей, которых не так просто выбить из колеи.

– Эта дочь предала своего отца ради какого-то вшивого барыги с улицы, – с ненавистью прорычал он. – Пусть катится туда, откуда пришла!

Из-за двери своей комнаты выглянула заспанная физиономия Ромки. Но не спряталась тут же обратно, как обычно это происходило, когда семейные разборки не касались младшего брата, а так и осталась торчать из дверного проема.

– Не смей выгонять её! – подрагивающим голосом вскрикнула мама. – Она никого не предавала! Влюбилась, подумаешь! Если ты выгонишь её, я тоже уйду, сейчас же! Ясно тебе?!

Отец буквально выпучил глаза от изумления. У Ромки отвисла челюсть. А Настя так и продолжала тихонько жаться к двери, все еще не в силах поверить в происходящее.

– Так и валите обе! – злобно заорал отец, наконец, отмерев.

– И я с ними уйду, – подал голос Ромка, и Настя окончательно опешила.

Ромка? Вступился за нее и маму?! Наверное, она спит.

Но чудеса на этом не закончились. Младший брат вышел в прихожую, подошёл к сестре и крепко обнял.

Глаза девушки вмиг снова стали влажными. На этот раз от тёплого щемящего чувства в груди.

Она и подумать не могла, что мама с братом так ее любят, что даже готовы пойти против отца.

– Да вы что, с ума тут все посходили?! – обескуражено выдохнул отец. – Куда вы пойдете? Жить на что будете?! Я вас всех кормлю, содержу!

Мама слегка откашлялась и посмотрела на него с высоко поднятой головой.

– Для начала я подам на развод, и отсужу у тебя половину имущества, – холодно заявила она. – Потом, на Рому ещё полагаются алименты. Устроюсь на работу, проживём как-нибудь. Без тебя.

Отец, кажется, не верил своим глазам и ушам. Таким растерянным Настя его видела впервые в жизни.

– Так, все, угомонись, Света… – нетвердо произнес он. – Какой на хрен развод? Мы с тобой двадцать лет прожили…

– Двадцать лет, Гена. Двадцать лет! – удрученно закивала головой мама. – Я тебя любила и поддерживала во всем. Не перечила, даже когда ты был не прав. Но дочь родную прогнать… я тебе не позволю. Девчонка влюбилась, все в её возрасте влюбляются. Я, вон, тоже какая была дура. Влюбилась в тебя, никого не слушала. Всю жизнь теперь мучаюсь…

Напряженное молчание повисло в прихожей. Отец покраснел так сильно, что Насте показалось, его вот-вот хватит удар.

– Да не собирался я ее прогонять! – наконец, гаркнул он. – Проучить хотел! Что ты меня за зверя совсем держишь!

С этими словами он резко развернулся, и размашистым шагом вернулся в комнату, оглушительно хлопнув дверью.

Ромка все еще обнимал Настю, и девушка растерянно гладила его по спине, ошарашено глядя отцу вслед.

– Ну ладно, – нервно выдохнула мама, оправив цветастый фартук, надетый поверх домашнего халата. – Проходи, доченька, не стой на пороге… Ты голодная, наверное? Пойдём скорее на кухню, я как раз блинчиков собиралась напечь. Переоденься только сначала.

– Что это на тебе, мужская куртка? – хохотнул Ромка, но тут же осекся, увидев, как отреагировала на это сестра. От слов брата её словно током прострелило, и наверняка, все было написано на лице.

…Саша проводил её до подъезда. Они долго стояли в обнимку, дожидались, когда окончательно наступит утро, чтобы Насте не пришлось проситься домой среди ночи. Она сильно замёрзла, и парень отдал ей свою джинсовку. Настя не забыла про неё, когда пришло время прощаться. Намеренно не стала возвращать. Да и он не попросил…

Девушка плотнее запахнула полы куртки и обняла себя руками. Как будто в его объятиях. Она пахнет им.

– Женская это, балбесина, – небрежно бросила она брату, пытаясь изобразить на лице беззаботную улыбку. – Ничего ты не понимаешь в моде.

34

Уже час прошел, как Настя зашла в свой подъезд, а Карим все сидел на заборчике у её дома и курил одну сигарету за другой. Внутри все горело огнём.

В один день все полетело к чертям. В один, сука, день! Вся его жизнь, все принципы, планы, мечты… Настя…

Он прекрасно понимал, что даже если каким-то чудом выберется из жопы, в которую залез, уже никогда не будет чувствовать себя достойным её.

Он пал так низко, что ниже, кажется, только крысы.

Он стал ублюдком, ничем не лучше того же Шума, или ему подобных уродов.

Перед глазами так и стояло лицо мужика, которого он избил. Сломанный нос, выбитые зубы, кровь… Много крови.

Хорошо еще Сыч дал ему бинт, руки перемотать, перед тем, как…

Карим думал, что Степа с Сычом планировали грабеж, но все оказалось куда хуже. Они связались с человеком, у которого репутация была еще хлеще, чем у ублюдка Шумилова. Его погоняло известно в городе всем, кто более или менее в теме. Глеб Седов по прозвищу «Седой».

И этот человек пообещал хорошо платить друзьям Карима за грязную работу.

Гребаный Ефим, конченый дебил…

Ладно, Сыч. Он ради бабла маму родную продаст. Но Степа, блять?

Парень не мог поверить, что друг пошел на такое. Людям кости ломать, чтобы собственный зад прикрыть? Карим был уверен, что на его месте сам бы сдох, но других за свой проёб калечить не стал бы.

За свой проёб – точно не стал бы. Чтобы вытащить Настю – стал.

И если нужно было бы убить того мужика, убил бы, наверное.

Да точно убил бы, потому что не верни он долг Шумилову, тот пустил бы Настю по кругу, сделал бы её шлюхой. И даже одна только мысль о том, что такое могло произойти с его ангелом, убивала парня, выедала все внутренности кислотой.

Но самое паршивое было даже не это. Самое паршивое было то, что проделанная Каримом работа стоила меньше, чем сумма, которую нужно было вернуть Шумилову. Почти, сука, в два раза.

Пришлось просить в долг у Седого, едва ли не на коленях, сука, умолять, и тем самым подписать себе приговор.

Карим задолжал ему еще одно «дело». А может и не одно. Парень не стал выяснять, что тот имел в виду под словами «отработаешь».

И он будет отрабатывать, никуда не денется. Потому что с такими, как Седой, не шутят. Если не ответишь за свой базар – спросит жестко. И не факт, что близких это не коснётся.

Именно поэтому Карим отправил Настю домой. Он понимал, что отец хоть и тиранит ее, но все же любит по-своему, и в обиду не даст. Из двух зол нужно выбирать меньшее, и сейчас рядом с отцом ей будет безопаснее, чем с ним.

Наверное, он действительно не последний человек в их городе, и сможет её защитить. Уж если даже Шумилов не стал ее трогать, узнав, кто он такой…

И снова внутри парня вспенилась ярость от мысли, что ублюдок мог её тронуть. И ведь трогал! Наверняка, трогал, распускал свои мерзкие лапы, хоть она и не призналась! А иначе от неё не несло бы за милю мужским парфюмом…

Резко поднявшись на ноги, Карим со всей дури пнул валявшийся на асфальте камень.

Если только у него будет возможность, даже самая маленькая, он обязательно сломает ему руки. И его смазливую физиономию превратит в кровавое месиво.

Причем сделает это с большим удовольствием, а пока… Парень шумно выдохнул и решил, что хватит себя изводить. Прошлого не изменишь. Пора идти домой.

Нужно только взять себя в руки, чтобы не добить Ефима сразу по возвращении. Ему и так нехило досталось. По ходу, отбили придурку все, что только можно было.

С одной стороны, казалось бы, так ему и надо. Может мозги, наконец, заработают, будет думать, прежде чем творить очередную херню. Но с другой стороны на душе у Карима было скверно – он понимал, что вряд ли такие побои не повлекут за собой никаких серьезных последствий.

Дома его встретила мама, её лицо было взволнованным, даже напуганным, и это сразу насторожило парня.

– Привет, мам. Что случилось? Ты чего такая взъерошенная?

– Сашенька, где ты был?! – надломленным голосом спросила она. – Я звонила тебе, звонила… А где Настя?

Кариму словно нож всадили в сердце, так больно стало от вопроса про Настю.

– Телефон сел, – глухо отозвался он. – Степа не вставал?

– Саш, Степу на скорой увезли! – отчаянно воскликнула мама. – Кто его так избил?! На нем же живого места не было… И ночью сильно плохо было, его рвало кровью, я скорую вызвала, хотя он мне запрещал…

– Ну, зачем, мама? – устало выдохнул Карим.

– Как зачем, Саш? Саш, его кто-то очень сильно избил, ты не слышал что ли меня?! Ты знаешь, кто это?! Я так переживал за тебя! А Настя то где?

– Настя у себя дома, – слишком резко ответил парень.

– Вы что, поссорились? – осторожно спросила мама, вмиг забыв про Степу.

– Мы расстались, – сухо произнёс Карим.

– Саша… – ошеломлённо выдохнула мама. – Как так? Что произошло?!

– Не спрашивай. Скажи лучше, в какую больницу Степу увезли, знаешь?

– Да в третью, наверное, куда ещё… – растерянно отозвалась она, вдруг шатнувшись к стене, и, едва успев ухватиться за нее, стала медленно оседать на пол.

– Эй, мам, ты чего?

Парень подскочил к ней, и в последнее мгновение успел придержать за талию, чтобы она не упала.

– Что-то нехорошо мне, Саш…

– Мама, завязывай…

Аккуратно взяв на руки, Саша отнёс её в комнату, уложил на диван. Мать и правда будто за одну секунду вся побледнела, а на лбу ее выступил пот.

35

– Сегодня у нас целых два повода для праздника…

Отец обвел взглядом всех сидящих за столом, щедро заставленным разнообразными аппетитными блюдами, и остановил глаза на Настиной сестре. У неё сегодня был день рождения.

По традиции все значимые праздники Настина семья отмечала ужином в ресторане «Династия» – одном из самых презентабельных заведений города, и этот день не стал исключением.

– Моей старшей дочери стукнуло двадцать три, – с гордостью произнес отец и сделал многозначительную паузу, во время которой народ одобрительно загудел. – А моя младшая дочь, – мужчина перевел взгляд на Настю, и с не меньшей гордостью в интонации добавил. – Поступила в институт экономики и финансов на бюджетное место!

Этой фразой он произвел настоящий фурор среди присутствующих, потому что никто из них об этом пока не знал. Даже сама Настя не знала – результаты должны были объявить только завтра, но отец, похоже, получил их раньше, благодаря своим связям.

Со всех сторон послышались радостные возгласы, мама с сестрой подскочили со своих мест и бросились к девушке с объятиями.

– И ты молчала, засранка?! – восторженно стиснула её Маша, изо всех сил прижимая к себе. – Поздравляю, что ли!

– Угу, спасибо, – выдавила из себя улыбку Настя, аккуратно высвобождаясь из объятий сестры.

– Доченька, я так рада! – оставив звонкий поцелуй на её щеке, воскликнула мама. – Ты у нас такая молодец!

– Спасибо, мам… – отозвалась девушка, мечтая скорее избавиться от навязчивого внимания родных.

– Поздравляю, Настя, – сдержанно улыбнулся ей Машин супруг.

Ему она просто кивнула. Никогда не любила мужа сестры, несмотря на то, что сама Маша была от него без ума. Возможно, в Насте говорила ревность, или это была какая-то личная неприязнь, но лишний раз она старалась с ним не общаться. Да и он никогда не выказывал желания подружиться с младшей сестрой своей жены.

Последним поздравил Ромка, в своей манере пожелав, чтобы ее не выпнули из университета через полгода. Все посмеялись, подняли бокалы с вином, выпили, и, наконец, оставили Настю в покое.

Когда к человеку не приковано всеобщее внимание, ему гораздо проще притворяться, что все в порядке.

И Настя притворялась. Делала вид, что все хорошо, улыбалась. В то время, когда внутри её буквально раздирало от непрекращающейся невыносимой боли.

Прошло уже больше месяца с того дня, когда она последний раз видела Сашу. Когда он пообещал ей, что разберется со своими проблемами, и они снова смогут быть вместе. За это время многое произошло.

Отношения с отцом каким-то чудом наладились. Наверное, во многом благодаря тому, что она по маминому настоятельному совету решилась поступить на экономический факультет. Папа одобрил. И даже снова стал разговаривать с ней не сквозь зубы, а нормальным тоном. О её уходе из дома и связанном с этим конфликте никто не вспоминал. И все было бы в порядке…

Если бы не тоска по Саше, разрывающая душу на части.

Он не звонил и не писал Насте. Ни разу за все это время. А сама она попросту не могла связаться с ним. Потому что его телефон был отключен. Скорее всего, Саша просто сменил номер, не потрудившись сообщить ей новый.

Настя пыталась найти его в социальных сетях. Но ничего так и не вышло. Быть может, он был зарегистрирован не под своим настоящим именем, а может, и вовсе не зависал в интернете.

Девушка все время думала – вдруг с ним что-то случилось? Порой ей до безумия хотелось вызвать такси и поехать к нему домой, чтобы просто увидеть, пусть даже издалека… Чтобы просто убедиться, что с ним все в порядке.

Но было страшно.

Было страшно снова столкнуться с Шумом или кем-то вроде него. Она очень хорошо помнила слова Кеши, предостерегающие от еще одной встречи с этим жутким человеком. Из-за этого Настя гнала от себя мысли о поездке в Сашин район. И вообще старалась никуда не выходить из дома без острой необходимости.

– Мам, ну ты идешь? Насть, возьми Кнопу, мы с мамой быстро в туалет сбегаем, – голос сестры вырвал девушку из прострации, ставшей в последнее время для неё обычным состоянием.

– Да, конечно, – встрепенувшись, улыбнулась Настя, принимая на руки племянника.

Этот маленький проказник был единственным человечком, способным отвлечь её от мрачных мыслей, и заставить хотя бы ненадолго почувствовать себя живой. Хотя, казалось бы, ничего особенного для этого он не делал. Разве что забавно лепетал что-то на своем, да без конца пытался ухватиться цепким кулачком за Настины волосы.

Увлекшись бесполезными попытками отвлечь ребенка от своих тщательно завитых плойкой локонов, Настя не сразу обратила внимание, что к их столу подошли двое мужчин. Боковым зрением уловила движение, но даже не повернулась. Лишь когда отец и Машин муж замолчали, прервав свой разговор, она подняла голову и вся кровь мгновенно отлила от лица.

Сердце сделало кульбит, и ухнуло куда-то вниз, свернувшись в животе тугим узлом.

Девушка крепче прижала к себе Кнопу, и судорожно сглотнула, не в силах отвести взгляд от подошедших. Это был он. Шум. С каким-то еще мужчиной.

В стильном светло-сером костюме, из-под пиджака которого выглядывал строгий воротничок белоснежной рубашки, с идеальной стрижкой и вежливой улыбкой на губах, он выглядел как самый обычный человек. Настя ни за что на свете не приняла бы его за бандита, если бы не знала этого наверняка.

Но она слишком хорошо знала, кто он такой. Слишком явственно перед глазами всплыла та ночь, когда он чуть не изнасиловал её. И от этих воспоминаний неприятный озноб пробежал по коже.

– Глеб! Сколько лет, сколько зим! – вдруг воскликнул Машин муж, подскакивая на ноги и протягивая руку этому страшному человеку.

Еще и по-дружески приобнял его во время рукопожатия, хлопнув ладонью по спине.

К Настиному ужасу, Шум ответил мужу её сестры тем же самым.

– Какая встреча, – раздался до боли знакомый низкий голос, от которого в груди девушки все свернулось узлом. – Не ожидал тебя здесь увидеть, Серый. Смотрю, ты не ты…

– Да мы тут день рождения жены моей отмечаем с её семьей… Кстати, познакомься, это мой тесть, Геннадий Суворов.

Отец слегка приподнялся на стуле, и протянул бандиту руку для рукопожатия, предварительно окинув того придирчивым взглядом. Он всегда так делал во время знакомства с кем бы то ни было. Будто оценивал – достоин ли кандидат чести познакомиться с ним лично? В этот раз, судя по интересу, вспыхнувшему в глазах, кандидат, по мнению отца, оказался более чем достоин.

Только вот на самом деле папа понятия не имел, что собой представляет этот человек.

Настя опустила глаза и еще крепче прижала к себе Кнопу, не обращая внимания на то, что сорванец, воспользовавшись её растерянностью, все же ухватился за прядь волос, и теперь старательно дергал ее, проверяя на прочность.

Может, Шум ее не заметит? Или не узнает? Может, Машин муж не станет представлять ему всех членов семьи, и тот скоро уйдет?

Но, кажется, он никуда не собирался уходить. Вместо этого представил мужчинам своего спутника, и сообщил, что сегодняшний ужин для них будет за счет заведения, в качестве подарка на день рождения жены его армейского товарища.