Дракон в стогу сена

скачать книгу бесплатно

Дело в том, что, насмотревшись фильмов про мушкетеров, рыцарей и пиратов, кот запал на вестерны. Отныне других фильмов и программ на его телевизионной панели не мелькает от слова никогда. Выбор фильма для просмотра прост – старый, черно-белый, никому не известный или цветной, популярный, с прекрасными актерами – не важно, лишь бы вестерн. Лишь бы на экране скакали и бегали наглые и жадные убийцы в широкополых шляпах и в замшевых куртках с бахромой. С сигарой в уголке рта, револьвером в кобуре и циничной остротой на устах.

Хотя вру – кроме вестернов Баюн смотрит трансляции с любимым «Динамо». Почему Баюн, проживший сотни лет бок о бок с ведьмой, среди болот и мертвых лесов, вдруг полюбил вестерны и футбол? Тайна сие великая есмь. Чужая душа – потемки, а душа кота-людоеда, наверное, вообще тьма египетская. Только так и могу объяснить. В общем, в последнее время его речь изобилует цитатами из вестеров с вкраплениями футбольных кричалок. Меня он теперь называет не иначе как гринго.

Еще не зная о болезни кота, прихожу к нему поговорить о новых ВС для зоопарка – и застаю картину с кучей одеял, мокрым и красноглазым Баюном и докторами. Врачей двое. Третий – одетый в белый халат представитель службы безопасности. Вначале к бушующему Баюну пробует приблизиться доктор со шприцем.

– Сворачивай, сворачивай! Я тебе подскажу, куда это можно засунуть! – восклицает Баюн.

Доктор спешно отходит и уже не рискует приближаться к людоеду, рассекающему воздух огромными когтями. Тогда вперед выступает охранник и принимается неумело увещевать больного, убеждая отдаться на волю лекарям. Баюн встречает его другой цитатой:

– Это еще кто?! Один подонок ушел, другой явился.

В общем, взаимопонимания нет, но как только я возникаю в дверях, Баюн произносит изможденным голосом:

– Гринго! Что хотят от меня эти янки? Передай им, что мой кольт не знает промаха! Пусть убираются восвояси! Док, помоги мне пожить еще немного. Я жду добрых вестей, – добавляет Баюн печально.

Чтобы соответствовать новому товарищу, мне пришлось освежить знание вестернов, которое прежде не было глубоким, так же как, впрочем, и знание футбольных кричалок.

– Должен предупредить, сеньор Рохо, мои услуги недешевы, – заявляю с порога. – Что случилось, Баюн? Это просто врачи. Они хотят тебя вылечить.

Баюн смотрит на меня огромными печальными глазами, потом, наконец, смиряется, ложится на живот и сердито бурчит, обращаясь к тому, что со шприцем:

– Когда надо стрелять, стреляй, а не трепись!

Наконец укол сделан, и троица в халатах удаляется. Я подсаживаюсь на край кровати и пытаюсь подбодрить больного.

– Будешь парнем без изъяна… – говорю я.

Баюн, не поворачиваясь ко мне, подхватывает без обычного энтузиазма:

– …коль болеешь за «Динамо». Что со мной, гринго? Почему мне так плохо? Зачем эти злые люди делали мне больно?

– Баюн, здесь не сказочный мир. Здесь люди и зв… прочие существа, – спохватываюсь я, – могут заболеть не только оттого, что им откусили голову, как в твоем лесу, или продырявили пулей, как в кино.

– Да знаю я, знаю… Гринго, скажи, я тоже умру? Как Док Чахотка?

– Да нет, что ты? Это всего лишь грипп.

– Все люди делятся на два сорта: те, у кого есть друзья, и бедный одинокий Туко, – вздыхает Баюн.

Сидя у постели больного кота, понимаю, что мы подружились. Да, да, я отдаю себе отчет, как глупо это звучит. Знаю, что некоторые называют собаку другом человека. Но дружба эта – как правило – односторонняя. Собака предана человеку, и далеко не всегда – наоборот. Подобные разговоры о дружбе – эдакий реверанс в сторону животного – мол, мы, представители рода людского, ставим тебя – лохматое, хвостатое, четвероногое, – на одну ступень с нами! Хотя мы-то с тобой понимаем… – как бы говорит человек. Но, стыдно признаться, наши отношения с Баюном с каждым днем все более походят именно на настоящую дружбу. Без всяких реверансов. Трудно представить такой союз: человек и волшебный зверь, историк и людоед, двадцативосьмилетний парень и неизвестно-сколько-проживший-но-точно-более-ста-летний кот. Однако это так.

– Знаешь, что я подумал, гринго? А ведь я неспроста заболел.

– То есть?

– Дракона-то у вас в будущем нету. Вот я и начал чахнуть.

Эта мысль мне очень не нравится именно своей разумностью. Логично же: если у них в прошлом дракон доживал последние годы и все ВС постепенно уходили в мир иной, то и в нашем мире это должно работать. У нас в конце двадцать первого века тоже с драконами напряг – если, конечно, не считать оными крупных комодских ящеров или категорию яхт. А значит, волшебные существа, которых мы с таким трудом отлавливаем, в скором времени испарятся. Или, как говаривал Баюн, скучевряжатся.

Я настолько потрясен этим очевидным открытием, что отказываюсь смотреть с Баюном отборочный матч с участием «Динамо», желаю коту скорейшего выздоровления и ухожу. Мне надо как следует подумать.

* * *

Через три дня кот выздоравливает.

– И как ты это объяснишь, старик? – спрашиваю я, скрывая ликованье. В последние ночи я плохо сплю, каждый день наведываюсь к коту, чтобы справиться о его здоровье, готовлю печальный доклад о бесполезности нашей затеи в связи с отсутствием драконов, а Баюн берет и выздоравливает!

– Понятия не имею, гринго, – кот задумчиво чешет подбородок. – У меня только одно предположение: где-то у вас есть дракон. Но он тоже нездоров.

– Почему это?

– Гринго, ты даже представить себе не можешь, как меняется мир, в котором живы Повелители. У вас не так. Но я не умер, не исчез. Думаю, дракон у вас есть, но он один и в многолетней спячке – не иначе.

«А вот это уже и Анжеле будет интересно. Лишний повод подкатить», – думаю я.

– Ну и как его найти?

* * *

– В общем, – заканчиваю я доклад перед честны?м народом на оперативке, – Баюн утверждает, что дракон жил, дракон жив, дракон будет жить! Теперь только надо его найти!

– Вы как хотите, – заявляет Анжела, искря глазами, – но я ни за что не поверю, что в наше время, в существующей экосистеме может жить хоть один сухопутный звероящер подобных размеров. Эта гипотеза несостоятельна.

Блондинка валит научными терминами – залюбоваться.

– Почему? – подает голос Индра. – Если он спит где-нибудь в пещере, камнями заваленный по самые уши, как это отразится на экосистеме?

– И что же, – возражает Анжела, – спит столько лет, сколько современная наука существует? Лет триста?

– А вдруг это тот самый дракон, что был последним в шестнадцатом веке? – спрашивает Димитр. – Мы бы тогда, найдя его, сразу двух зайцев убили.

– Вряд ли, – говорю. – Хотя… Лучше кот сам расскажет.

Баюн присутствует на собрании в образе того сорокалетнего перца в джинах. Он внимательно слушает, чинно положив руки на колени.

– По моему мнению, – воспитанно начинает Баюн, – это не тот же дракон, который был в мое время. Мой-таки сдох, иначе бы сказочные существа не исчезли. В вашем… в нашем времени, – поправляется кот, – что-то другое.

– Так давайте его найдем! – говорит Анунака, нелюбящая долгих заседаний. – Только, – воздевает она руководящий перст, – совмещаем поиск обоих драконов с отловом сказочных зверей для зоопарка! Напомню, через три недели мы открываемся, а у нас еще конь не валялся! Кстати, о конях. Вы узнали у японцев, где они единорога поймали?

– Пытались, – повесив голову, отвечает Димитр, – не говорят. Ни за какие деньги.

– Ну и наплевать. Сами найдем, – делится убежденностью Анунака.

– Интересно знать, – заявляет Анжела, – какую среду и какие широты предпочитали драконы?

Все, переадресовывая вопрос, поворачиваются к Баюну. Мужичок глядит напугано.

– Широты?? Любой. Лишь бы в пасть пролезало… – произносит он наконец.

– Не о том спросили, – говорю я. – Анжела хочет знать, где обитали драконы? Жили, иначе говоря. В пещерах, в воде, в лесу? Жара им нравилась или в снежке поваляться любили?

– Везде, – категорично заявляет Баюн. – Повелители везде могли жить. И обитать тоже. Там, где лютый мороз, правда, не слышал, чтобы встречались, а кроме того – везде.

– Задача упрощается, – язвит Индра. – Искать дракона можем в любом времени и главное – везде.

– Да, – соглашается Димон. – И то еще в помощь нам, что он и в прошлом, видать, на ладан дышал, и сейчас спит. Легко обнаружить.

– Угу, – кивает Анжела. – Только почему-то за пятьсот лет этого так и не сделали.

– Ребята, да вы что? – развожу я руками. – Кот-то в чем виноват? Не он его прятал, знаете.

– Кстати, – заявляет Баюн. – Напрасно вы думаете, что он хворал в мое время. Он мог быть здоровее всех нас. Просто вскоре должен был сдохнуть, хотя сам о том и не ведал. А его вскоре добрый молодец мечом зарубит или другая какая приключения стрясется.

– А почему тогда ВС исчезать начали? – удивленно спрашиваю я. – Чувствовали приближение конца времен, что ли?

– Вот именно, гринго, – кивает Баюн. – Это ты хорошо сказал – в яблочко засадил.

– В общем, ребята! – Анунака демонстративно смотрит на часы. – Мы все выяснили, все решили – ищите дракона, но главное – ловите зверей. Вопросы есть?

К Анунаке вопросов нет, а когда она убегает, Анжела говорит:

– Баюн, милый, ты извини, что я немного сомневалась… Я и сейчас сомневаюсь. Сам пойми – это так непривычно все.

«Женщины с кошками всегда так ласковы», – думаю я не без ревности.

– Я понимаю, – мужичок задумчиво хмурит брови и морщит подбородок.

– А скажи, – говорит Димон, – насколько вероятно, что дракон из прошлого жил там же, где и сейчас? Они места обитания часто меняли?

– Хочешь спросить, чернявый, может ли ваш спящий Горыныч жить там же, где жил в мое время? Может.

– Климат изменился… – качает головой Анжела.

– Что? – спрашивает Баюн.

– Погода, кот, – поясняю я. – Там, где в твои времена было жарко, теперь холодно, и наоборот.

– Ах, это… Это Повелителям не важно. Лишь бы не лед сплошной.

– В общем, предлагаю выяснить бывшие места обитания драконов, а заодно узнать, какие ВС там водились, – говорит старшой. – Прилетели на место в нашем веке. Осмотрелись. Нырнули в прошлое – огляделись. Если дракона не нашли, поймали ВС и вернулись. Все согласны?

Глава 12. Изувэрские пополнения

– Индра, – говорю я, – а можно придумать какую-нибудь штуковину, способную обнаружить крупное тело? Даже спящее?

– Это придумали давным-давно. Обычный инфракрасный сканер. Но мысль твою поняла – согласна, это будет нелишне.

Сканер Индра припаивает прямо на третий глаз, рядом с фонарем и видеокамерой. И начинается большой лов!

* * *

Словно древние индейцы, мчащиеся на мустангах и забрасывающие на буйволов лассо; словно морские охотники, запускающие гарпуны в акул и нарвалов, – так же мы, хитря с мелочью и увертываясь от ударов крупняка, ловим ВС. Хотя, если честно, порой все это выглядит так… хм… негероически, что рассказывать не хочется. Сидим, например, в кустах, сторожим. А когда появляется тот, кого ждали, из кустов нас не вытащить. Хочется в них обо… сноваться… Правда, знаете какие жуткие твари бывают? Случай в кустах произошел, когда мы горгулью хотели поймать, затаившись на берегу Сены в далеком шестнадцатом веке. Гы. Мало того что горгулья размером с трех лошадей, так еще и силы – сразу видно – невероятной. Может, титановую сеть бы и не прорвала, вот только забрасывать ее надо было бы с вертолета. Говорят, горгульи – стражи мира от демонов, которых изгоняют обратно в Преисподнюю. Вот нас и изгнали туда, откуда явились.

Реджи, надо отдать должное, завидев тварь, смело выхватил меч-кладенец. Но мы к тому моменту уже сами были чуть-чуть кладенцами, а потому спешно ретировались, решив, что вернемся когда-нибудь очень потом.

– Что ты мечом своим размахивал, вест? – злится Димон. – Думаешь, она видит тебя? Ты же в другой реальности!

Реджи мычит что-то невнятное, а Индра заступается за него:

– Что ты докапываешься до него, Дим? Человек был готов умереть за нас, а ты недоволен.

– Знаю я, как весты умирать за других умеют… Наслышаны… – сплевывает Димитр. – Террористам бабки платить – только так они воевать могут.

Реджи эти замечания мимо ушей пропускает. Привык, наверное. Даже жалко их, вестов. Но сами виноваты, что стали людьми второго сорта.

Да, кстати, еще одно. Не помню, рассказывал ли уже, а в записях рыться неохота. Если что, повторюсь. Итак, отступление третье – краткое.

* * *

Пока вы в прямой реальности – то есть просто прыгнули во времени, а побочек не создали – саблезубый тигр или та же горгулья из прошлого не откусит вам голову и австралийские аборигены не изжарят на костре. Даже если будут очень голодны. Они вас просто не увидят, как и Баюн нас не видел, пока мы к нему подбирались. Почему? Да все потому же – прошлое изменить нельзя. Оно уже было. И если вам не откусывали голову пятьсот лет назад – уже не откусят. Если же откусывали, то вы и не слышите то, что я надиктовываю.

Поэтому даже если бы кот при первой встрече искромсал когтями весь воздух в том месте, где мы стояли – мы бы и ветерка не почувствовали. Но только до момента, пока не шагнем в побочку, где нас уже вполне могут разнообразно умертвить. Причем, если вы в побочке отрубите несколько голов Змею Горынычу, в прямой у чудища все они будут на месте, а вот если он вам в побочке откусит голову, так без нее и вернетесь в настоящее. Ведь в побочку-то не копия шагала, а настоящий вы.