АGONY

– Я знаю, – Аддерли утвердительно покачал головой, – это кажется таким пустяком. Но для меня… когда я столько лет положил этому делу…

Парень провел рукой по глазам, сжимая пальцами переносицу, пока я стояла, не в силах вымолвить ни единого слова и часто моргала ресницами.

– Почему он сделал это?

Армин посмотрел на меня так, будто не знал: говорить то, что хотел или промолчать.

– Армин, – не вытерпела я. В конце концов, раз уж начал – продолжи.

– Если быть честным, после нашего расставания у меня все из рук валится.

Я закусила губу и виновато опустила голову, буравя взглядом аккуратные полукруглые носы своих туфель от Шанель.

– И я, конечно, натворил много дел. Но вместо того, чтобы понять, отец принял решение просто избавиться от проблемы. Сказал, что разочаровался во мне. Представляешь? Разочаровался. Из его уст это звучало так, будто я семью свою предал, – усмехнувшись. – Так что, фактически, я теперь безработный.

Аддерли пожал плечами и снова печально ухмыльнулся.

– Самое ироничное в этой ситуации то, что я потерял почти всех и все, кого или что любил. Я такой жалкий.

– Армин, не говори так…

– А разве ты так не считаешь? – парень выжидающе пристально посмотрел на меня.

– Нет, – ответила я. – Я совсем так не считаю.

Армин промолчал, продолжая выискивать что-то, понятное и нужное только ему в моем взгляде, после чего вдруг резко вдохнул воздух носом и отшатнулся, отводя глаза за мою спину: смотря буквально сквозь меня.

– Я не знаю, зачем делаю это… – он покачал головой.

– Делаешь что? – я удивилась.

– Рассказываю это тебе.

– Армин! – я осекла его. – Прекрати. Ты всегда будешь важной частью моей жизни, и меня всегда будет волновать то, что происходит с тобой.

Парень ничего не ответил, с поддельным интересом разглядывая свои, сцепленные в замок, руки.

– Послушай, я знаю, что безумно виновата перед тобой. Но, если мы расстались – это не значит, что меня перестали волновать ты и твои проблемы.

Я медленно подошла к нему и в успокаивающем жесте положила руку на его плечо, заставляя Армина обратить внимание на меня.

– Я рада, что ты пришел и поделился со мной своими переживаниями. Это несправедливо, что твой отец поступил с тобой таким образом. Но Армин Аддерли, которого я знаю, никогда не опускает руки. Армин Аддерли, которого я знаю, смотрит в глаза неприятностям и идет им навстречу, не боясь принять на себя удар. И я точно знаю, что он найдет выход из этой ситуации.

Армин внимательно выслушал меня и постарался благодарно улыбнуться. Я смущенно опустила голову, прежде чем ощутила прикосновение его теплых пальцев к своему подбородку. Мои ресницы тут же затрепетали, и я на несколько секунд прикрыла глаза, но резко отскочила после, будто получила удар током, когда ощутила потряхивание, разошедшееся по телу.

– Раньше ты дрожала от моих прикосновений потому что тебе это нравилось, – горько приподнял уголки губ он. – Почему сейчас ты дрожишь так, будто боишься меня?

Я молчала. Не знала, что должна была сказать ему, потому что вообще не знала, что сказать в такой ситуации, ведь кроме душераздирающей вины не ощущала ничего.

– Господи, – выдохнул Армин. – Я не понимаю, что я сделал не так в своей жизни. Где оступился, свернул не туда?

– Армин…

– Нет, Бэб. Не нужно. Было ошибкой с моей стороны прийти сюда. Я не должен был. Спасибо за совет и… прости. Я пойду.

Аддерли не дал остановить себя, когда размашистыми шагами достиг двери и вышел за нее, ни разу не оглянувшись назад.

Я не до конца осознавала, что только что произошло. Это было так смущающее и странно, что первый разговор после нашего разрыва произошел именно так и именно при таких обстоятельствах. И я снова стала винить себя в неудачах Армина. Он очень переживал. Мне показалось, что он почти не спал эти несколько недель, изводя себя мыслями о том, что он лишился всего самого дорогого в его жизни. Но он не был виноват ни в чем, потому что все это произошло из-за меня. Если бы я не порвала с ним, он не лишился бы работы, на которую буквально молился. Он был очень умным и умелым бизнесменом, и получал истинное удовольствие от того, что делал, так что уже и не представлял себя в чем-то другом. И то, что он лишился любимого дела, было ужасным. Но, с другой стороны, если бы я не порвала с ним, я была бы несчастна, и, в конце концов, сделала бы несчастным его своей нелюбовью.

Настроение мое резко упало после прихода парня, и я уже мечтала никуда не идти, чтобы не портить настроение семье Эванзов. Но отменять то, чего они ждали всю неделю, было бы кощунством, поэтому, вздохнув, я еще раз взглянула на себя в зеркало, после чего, взяв небольшую сумочку в тон к обуви, покинула свою комнату.

***

Ужин у Томми проходил в уютной домашней обстановке, и, я даже почувствовала себя неуютно в своих не к месту дурацких дизайнерских шмотках, которые я все равно надела бы пару раз и наверняка выкинула бы после. В конце концов, не вытерпев, под удивленные взгляды Тома и Кэтти, я сняла с себя туфли и, отдав их Венди, попросила обменять их и свое платье на что-то простое из ее гардероба. Ошарашенная девушка не сразу поняла, что я хотела от нее, но я заверила, что так нужно, и, в итоге, на мне оказались обычные светлые джинсы и белая футболка сверху, благо, наши фигуры были похожими. Теперь я не чувствовала себя претенциозной избалованной богачкой и смогла спокойно выдохнуть, когда Томми притянул меня к себе за талию и оставил нежный поцелуй на моей щеке.

После ужина мы расположились на полу в их маленькой гостиной с бокалами ирландского эля и настольными играми. Мы очень много смеялись, наперебой выкрикивая чудные нелепые ругательства, когда старались скупить как можно больше ненужного имущества, пытаясь обыграть друг друга в Монополию. Уже тогда я осознала, что это стало еще один моментом, который я обязательно оставлю в своей памяти. Это снова стало тем, что я в дальнейшем буду вспоминать, как один из самых лучших дней в моей жизни, потому что только Эванзы смогли подарить мне настоящие мгновения счастья.

В этот день я поняла, что люблю не только Тома. В этот день я поняла, насколько сильно я люблю его семью. В этот день они стали огромной частью меня: девушки, не побоявшийся открыть для них вход в свои сердце и душу.

И, к сожалению, этот день стал одним из последних хороших дней в моей жизни.

***

Подходил к концу очередной август в моей жизни. Я почти не виделась с Армином, и от этого одновременно было спокойно и тревожно. Лишний раз с ним пересекаться не хотелось потому, что это было бы довольно странно. И я по-прежнему чувствовала себя виноватой перед ним. Виноватой в череде его неудач. Я знала, что он потихоньку налаживал отношения с отцом, стараясь снова получить его расположение и вернуться в семейный бизнес. Но от этого все равно не становилось легче. Вот уже несколько недель я чувствовала себя нехорошо, как тогда, весной. Возможно, снова подхватила кукую-то инфекцию. Это ощущалось резкими приливами головокружений: их никогда нельзя было контролировать. Тошнота и слабость сопровождали меня буквально повсюду. Поэтому, в угрызениях совести и довольно плохом самочувствии я провела относительно немалое время, и, если бы не поддержка Томми, я не знала бы, к чему бы пришла в итоге.

Близился семнадцатый День Рождения Дейрлл, и по этому случаю планировалась грандиозная вечеринка. Я впала в ступор, когда узнала, что отец не собирался приехать на ее праздник, и не знала: радоваться мне или истерически смеяться. В какой-то степени, было хорошо, что не будет его клиентов и превращения вечеринки по случаю рождения его дочери в очередное показушное и надменное бизнес мероприятия с заключением всевозможных сделок и договоров. Но, тогда для чего нужно было устраивать все это именно в день моего восемнадцатилетия? И я даже не знаю, можно ли считать за плюс, что на мой праздник он хотя бы явился, в то время, как до Дейрлл ему не было вообще никакого дела.

С мамой же мы долго и упорно спорили о присутствии Тома на этом мероприятии. Я, конечно, настаивала на том, что он должен прийти в качестве моего парня, но мама, которая была совсем не в восторге от моих отношений с «простолюдином», была категорически против и несносно пихала мне в спутники Армина. Ситуацию в который раз спасла сестра, вовремя пришедшая на помощь, и заявившая, что хочет видеть Эванза на своем Дне Рождения, как желанного гостя. Дейрлл, можно сказать, снова избавила нас от нараставшего и совершенно никому не нужного скандала. Я ведь говорила, что люблю ее, да?

– Сегодня в восемь ждем тебя у нас, – я пропела в телефонную трубку, когда позвонила Томми, чтобы окончательно уточнить время, к которому ему нужно было прибыть.

– Эээм, скажи мне, насколько торжественными считаются мероприятия в ваших кругах? – он чуть замялся.

– Не думаю, что сравнятся с приемом у Королевы, но, от костюмов здесь до сих пор никто не отказывался.

– Ох, черт. Я надеялся на легкие шорты и сланцы.

– Ты перепутал это с пляжной вечеринкой, милый, – я рассмеялась.

– Легко говорить человеку, привыкшему к роскоши, – Томми простонал.

– Это не роскошь, а банальные нормы приличия. И вообще, хватит выпендриваться. Ты обязан прийти. Кто еще будет подливать мне в стакан очередную успокоительную порцию алкоголя, если тебя не будет? А с кем я буду высмеивать английскую элиту и их вычурные наряды?

– Все-все, убедила. Я приду, но только для того, чтобы отпустить пару-тройку нелепых шуточек про кальсоны твоего кузена, постоянно впивающиеся в его, будем честными, совсем немалый зад, – хихикнул он.

– Я знала, что ты не сможешь устоять, – я улыбнулась, хотя знала, что он не увидит этого.

И да, по поводу моего кузена он не шутил.

– Ладно, малышка. Мне, пожалуй, пора собираться. Ну, там, попрактиковаться в завязывании бабочки, разобраться, в обилии столовых приборов и, наверное, разучить один из Браденбургских концертов Баха. Потому что я сомневаюсь, что твоя мама оценит заядлого рокера в косухе, пожаловавшего на День Рождения ее младшей дочери на полуразваленном пикапе. Она итак косо на меня смотрит с того самого раза, когда я заявился к тебе с букетом цветов с вашей клумбы, а после, за ужином, ел цыпленка руками, а не непонятным трезубцем, оказавшимся, как потом выяснилось, вилкой для курицы.

– Дурак, – я снова рассмеялась, вспоминая тот день. После ухода Томми мама еще полчаса отпаивала себя настойкой пустырника. Что уж тут говорить, Томми действительно произвел на нее сильное впечатление. – По-моему, это только оживит мероприятие.

– Я уверен, что для первого раза это станет перебором. Но ничего, нам и без этого скучно не будет, – Том заверил меня.

– Не сомневаюсь.

Томми рассмеялся, прежде чем мы все же попрощались и положили трубки. Не смотря на приподнятое настроение после разговора со Эванзом, я с утра чувствовала себя очень нехорошо, и потому решила прилечь, чтобы отдохнуть и набраться сил за пару часов.

Когда я проснулась, было 6 часов вечера. Вставать жутко не хотелось: меня тошнило и кружилась голова. Через силу вытянув себя из кровати и подавляя желание опустошить желудок в унитаз, я все же пошла приводить себя в порядок. До сегодняшнего дня я и не думала, что способна собраться куда-либо за 2 часа, но, оказалось, способна. Одевшись и накрасившись, я спустилась вниз и вышла на задний двор, где уже собралась целая куча гостей. Это напомнило мне день моего рождения, когда я, ступив на ступеньки белой мраморной лестницы, почти сразу же оказалась в теплых объятиях Армина. Прошло всего несколько месяцев, и вот, теперь я искала глазами совсем другого человека, мечтая оказаться уже в его теплых сильных руках. Это было первым мероприятием, на которое я шла с Томми, и мне было жутко непривычно. Но ничуть не хуже. Скорее, совсем наоборот.

Я испытала столько нежности, любви и удивления в тот момент, когда наткнулась взглядом на высокого кудрявого парня в лакированных туфлях, черных брюках, пиджаке и белой рубашке под ним. На шее у него была аккуратно завязанная бабочка, а на голове сегодня не было привычной повязки, только лишь копна кудрявых волос, зачесанная назад от лица. Он был так невероятно красив. Я никогда не видела Томми в костюме прежде. Ему безумно шла такая одежда, и я даже расстроилась на секунду от того, что обычно он одевался, как будто был родом из 80-х годов прошлого века, но быстро напомнила себе, что это было одним из тех пунктов, за которые я его полюбила.

– Ты надел костюм, – я расплылась в нежной улыбке, оказавшись рядом с ним.

Томми смущенно улыбнулся и неловко пожал плечами. Видеть парня таким взволнованным было очень непривычно. Такое поведение вообще было для него несвойственным, и я не смогла сдержать умиленной улыбки, которая мгновенно расползлась по моему лицу прямо до ушей.

– Пришлось, – он ответил. – Я ведь все еще хочу понравиться твоей матери.

Я не могла больше просто смотреть на Эванза. Мне хотелось большего в этот момент, поэтому я, схватив Тома за ворот пиджака, притянула его к себе и подарила ему самый нежный и благодарный поцелуй на свете. И благодарность эта была не только за то, что он был сейчас здесь, а за все, что он сделал для меня прежде. За то, что постоянно был рядом и спасал своей поддержкой и искренней верой в меня. За то, что делал меня лучше.

– Ты такой красивый, – я провела рукой по его шее, отстранившись и легонько массируя пальцами мочку его уха, что заставило парня прикрыть глаза в удовольствии и поддаться моим ласкам.

– Расслабься, – я прошептала и успокаивающе сжала его большую ладонь в своей. – Все хорошо. Я здесь.

– Спасибо, – Том прошептал в ответ и снова аккуратно дотронулся до моих губ своими, оставив на них короткий нежный поцелуй. Я запустила руку в его кудри, чуть оттягивая его голову назад, и увидела, как напряжение снялось с плеч парня, а его ресницы затрепетали. Он закусил губу и издал тихий сдавленный стон, из-за которого я сама была готова застонать. Я не могла поверить в то, что он был моей реальностью, потому что в жизни не видела таких прекрасных людей, как он. Особенно в этот момент.

– Бэбби, прекращай, или для нас эта вечеринка закончится совсем в другом месте, – потемневший от возбуждения взгляд Эванзса прошелся по моему лицу, спускаясь вниз до зоны откровенного декольте и довольно нагло задерживаясь на нем.

– Прости, но сегодня не наш день, – я рассмеялась, и, схватив парня за руку, потащила к бару. – Идем, выпьем чего-нибудь для разогрева.

***

Я знала, что Дейрлл пригласила на праздник Армина, потому что он давно стал для нас частью семьи, и было бы некрасиво проигнорировать его. Так что, я заранее дала себе слово, что не буду переживать по этому поводу, позволив себе, наконец, расслабиться.

Мы с Томом стояли под навесом у бара, ожидая приготовления наших коктейлей. Парень все еще нервничал, после того, как к нам подошла мама, чтобы поздороваться с ним, а он, по привычке, ляпнул что-то до жути смешное, но нелепое в ответ, заставив озадаченную женщину недовольно покачать головой и сразу же удалиться. Никогда не видела прежде, как Эванз залпом опустошает три шота с водкой подряд. Но сегодня он разошелся не на шутку, и даже мои прикосновения не могли полностью успокоить его.

Меня это жутко забавляло, но я также переживала, потому что не хотела, чтобы Томми чувствовал себя чужим в нашей семье. Изначально статус в обществе не играл между нами никакой роли, и я не хотела, чтобы это когда-либо случилось.

Он расстегнул бабочку и снял пиджак, закатив рукава своей белоснежной рубашки. Я аккуратно провела рукой по его щеке, заставляя парня заглянуть в мои глаза, с теплотой смотревшие на него.

– Я люблю тебя, – прошептала я. – Помни об этом, когда решишь бросить меня.

Парень в недоумении отстранился и посмотрел на меня, прежде чем я не выдержала и звонко рассмеялась.

– О, Бэбби, перестань так шутить! Иначе мое сердце сегодня точно не выдержит, – он резко выдохнул, еще больше развеселив меня.

– Прости, просто ты такой милый, когда волнуешься.

Эванз недовольно передразнил меня в ответ на мою умиленную улыбку.

– Серьезно, не переживай. Дейрлл тебя обожает, а мама…ну, это просто мама, – я пожала плечами.

– Звучит успокаивающе.

– Смотри, не захлебнись в сарказме.

Томми рассмеялся, снова покачав головой, и вдруг резко прекратил, останавив свой взгляд на ком-то за моей спиной. Я тут же развернулась, посмотрев туда же, что и парень, и без удивления заметила Армина. Эванз снова напрягся, но я вовремя взяла его за руку, обнадеживающе поглаживая пальцами тыльную сторону его ладони.

– Привет, – Армин приветливо кивнул, подходя к нам ближе.

– Привет, – я улыбнулась.

Армин кивнул Тому головой, на что парень ответил таким же сдержанным кивком. Буря эмоций бушевала в этот момент во мне. Я была очень благодарна Армину за его попытку быть дружелюбным с Томми, но буквально молилась, чтобы у них не было причин сцепиться после. В конце концов, я не знала, как они могут повести себя, особенно Том с его язвительностью, в такой ситуации, но очень надеялась, что им хватит ума не разводить балаган на празднике моей сестры.

– Вы не видели Дейрлл? Я повсюду ее ищу, хочу поздравить, – пояснил Аддерли.

– Пару минут назад была на танцполе с Тимом. Она будет очень рада видеть тебя, – я снова улыбнулась.

– Спасибо, – Армин поблагодарил. – Пойду, найду ее.

Создалась довольно нелепая пауза между нами, прежде чем Армин вдруг разрядил ее, заговорив первым.

– Эм, что ж, приятного вечера.

– Спасибо, – я коротко кивнула в ответ, – и тебе.

Я смогла спокойно выдохнуть только тогда, когда парень прошел за мою спину в поисках Дейрлл.

– Эй, Бэбби, – неожиданно раздался голос Тома. – Я, конечно, все понимаю, но не могла бы ты чуть ослабить свою хватку, чтобы не останавливать мое кровообращение?

Я недоуменно посмотрела на наши сплетенные руки и ужаснулась тому, как сильно я сжала ладонь Эванза. Казалось, еще чуть-чуть, и туда действительно перестанет поступать кровь. Я так разнервничалась, когда подошел Армин, и даже не заметила, что сделала это.

– Ох, прости, – я виновато закусила губу. – Я просто… спасибо, что сдержался и не отпустил никаких шуточек в адрес Армина.

– Ну, еще только начало вечера, – подмигнул он.

– Только попробуй! – я предупредила.

– Да расслабься, – Томми рассмеялся.

– Это что, твоя месть?

– 1:1, – пожал плечами он.

Я недовольно покачала головой, закатив глаза и заставляя парня рассмеяться вновь. Вот же засранец.

– Ну же, Бэбби, не дуйся. Пошли, потанцуем.

Глаза парня озорно блестели, а его лицо раскраснелось после выпитого алкоголя. Кудри растрепались и выпали ему на лоб, отчего парень стал еще красивее, если это вообще было возможно.

– Я смотрю, водка пошла хорошо, – я усмехнулась.

– Нет, это ты так опьяняюще на меня действуешь, – он промурлыкал, наклонившись к моему уху.

– Повторюсь, пикап мастер из тебя просто ужасный.

– Зато танцор ничего, – Томми снова подмигнул, отстранившись, и, взяв меня за руку, повел танцевать.

Я ощущала себя такой счастливой в этот вечер. Все гости смеялись и веселились. С приходом Тома в мою жизнь все будто изменилось. Сегодня не чувствовалось никакой фальши или притворства вокруг. Казалось, будто они все были искренне довольными и радостными, потому что вокруг Эванза все были такими. Нельзя было иначе, когда рядом был Томми. Он освещал собой любое место, где находился. С ним все было проще, легче и спокойнее. Рядом с ним хотелось жить и быть счастливым. Быть таким же неподдельным, как и он. Я старалась не замечать взглядов Армина на себе, чтобы не чувствовать себя виноватой. Не сейчас, по крайней мере. И я даже испугалась тому, насколько живой и счастливой ощущала себя в тот момент, когда Том кружил меня в танце и шептал мне на ухо грязные шуточки обо всем, на что только падал его взгляд. Он придумывал их на ходу, и от этого невозможно было сдержаться.

Сделав очередное крутящееся движение, я отстранилась от парня и почувствовала резкую пронзительную боль в голове. Улыбка сошла с моего лица, когда я, покачиваясь, постаралась поймать равновесие. Виски сдавило, и я слышала только жутко раздражающее гудение в ушах. Белый шум вперемешку с ультразвуком – вот, на что это было похоже. Я зажмурилась и почувствовала тошноту, подкатывающую к горлу. Было чувство полной прострации, будто я находилась в вакууме, безуспешно пытаясь выбраться оттуда и открыть глаза. Когда мне все же удалось сделать это, сквозь белую пелену, застилавшую мой взгляд, я увидела обеспокоенное лицо Томми, а за ним – Армина, сорвавшегося с места и направляющегося в мою сторону.

А потом была яркая вспышка и темнота.

17. ПОСЛЕ

Я очнулась в просторной светлой палате городской Уэймутской больницы, подключенная через всевозможные провода к кардиомонитору. Широко раскрыть глаза еще представлялось довольно сложным для меня, и я пару раз моргнула, прежде чем смогла разглядеть вокруг хоть что-то.

Мама уныло стояла в углу палаты и задумчиво теребила большим и указательным пальцем нижнюю губу. Ее взгляд был устремлен в одну и точку, и мне казалось, что она совсем не замечала происходящего вокруг. Отстраненный Армин медленно расхаживал по палате из стороны в сторону, обняв себя руками и нервно скручивая губы в трубочку, покусывая их. И, наконец, Томми, сидящий на стуле рядом с моей кроватью. Он нежно сжимал мою ослабевшую руку, аккуратно массируя ее пальцы, и расстроено смотрел на их сплетение, ежесекундно глубоко вздыхая.

Меня угнетало наше всеобщее состояние. Меня угнетали больничные стены и то, как волновались обо мне люди, которым, как я думала прежде, все равно на меня. Я не хотела видеть их такими сокрушенными и печальными, будто они ожидали, что я могу умереть в любую секунду. В горле пересохло, и я не могла вымолвить ни слова, поэтому чуть пошевелилась, дав понять, что пришла в сознание.

Том встрепенулся, удивленно и облегченно одновременно посмотрев на меня.

– Бэбби, – прошептал он.

Армин резко остановился, а мама, выйдя из своих раздумий и, резко выдохнула и облегченно положила руку на сердце.

– Слава Богу! – сказала она. – Я позову врача!

Я услышала взволнованный голос Дейрлл за стеной, когда мама вышла из палаты, и поняла, что сестра тоже находилась здесь. Но, думаю, заходить ей было не велено, из-за слишком большого скопления людей.

Черт, я умудрилась даже День Рождения сестры испортить этим нелепым падением.

– Господи, дет… – Армин прервался. Он чуть дернулся в попытке подойти ко мне ближе, но вовремя остановил себя. – Бэб. Ты в порядке? – я видела, как ему было неловко и непривычно общаться со мной по-другому, не так, как раньше. И я не могла винить его, особенно зная, что Аддерли все еще любил меня и не всегда помнил о том, что мы расстались.

– Думаю, – прокашлявшись, – что в относительном, – я слабо приподняла уголки губ.

Свет люминесцентных ламп все еще раздражающе действовал на мои глаза, заставляя меня поморщиться и чуть сощурить их.

– И давно это продолжается? – снова поинтересовался он.

– Пару месяцев, – Томми мрачно отозвался за меня.

– Так значит, надо было уже давно отвести ее к врачу! – вспылил Армин.

Том был словно бомба замедленного действия, когда, после глубокого вздоха и, я уверена, счета до десяти про себя, вдруг в раздражении вскочил и ненавистно посмотрел в лицо Аддерли.

– Ты уже сводил! И это как-то помогло? – прошипел он.

Я с ужасом наблюдала за разгорающейся стычкой и понимала, что если не остановить их сейчас, неизвестно к чему все это может привести.

– Томми, Армин! – собрав последние силы, я отчаянно воскликнула, заставив их, наконец, отцепиться друг от друга и обратить внимание в мою сторону.

– Я пойду. Проверю, как…как там Дейрлл, – Армин запнулся, прежде чем послал испепеляющий взгляд Эванзу и скрылся за дверью.

– Прости, – виновато выдохнул Томми после.

– Я бы хотела сказать, что тебе не за что извиняться, но тебе действительно не следовало реагировать на Армина таким образом.

– Я знаю, – снова вздохнув. – Как ты себя чувствуешь? – парень пересел ко мне на кровать, взволнованно осматривая мое лицо.

– Такое чувство, что моя голова – гонг, в который беспрерывно бьет колотушкой пара сотен китайцев, – я постаралась улыбнуться, но и это было тяжело сделать, учитывая мое состояние.

Том невесело приподнял уголки губ и, глубоко вздохнув, опустил свой взгляд куда-то вниз. Он чуть закусил губу, покачав головой, прежде чем заговорил.

– Мы все так испугались. Я подумал, что сильно закружил тебя сначала, но вряд ли из-за такого можно было потерять сознание.

Я не видела Томми таким озадаченным и обеспокоенным прежде. В его прекрасных больших глазах не было привычного света, а веки были опущены, будто весели тонну и ему с трудом удавалось хоть как-то держать их открытыми. Голос его был тихим и глубоким, осипшим из-за долгого молчания. Он выглядел подавленным и сокрушенным с растрепанными кудрями, несносно вылезавшими ему на лоб и расстегнутыми верхними пуговицами на его рубашке.