Что скрывает Эбби Риверс?

– Отличная работа, – сказал капитан, отложив папку. Почерк Сандер бросался в глаза, точно красная тряпка между каллиграфией Ллойда. – Детектив Сандер, свободны. Стив, останься.

С еле заметной ухмылкой Элли вышла из кабинета. Она знала Майка слишком хорошо. Пока в отделе работал Мистер Колон, ни единая душа не воспринимала капитана всерьез. Все полагались на мнение более опытного детектива, от которого так и веяло авторитетом, а Гордону лишь сдавали необходимые по протоколу отчеты. Если все уважали Стефана, значит в глазах полицейских выросла и Элли, которая, несмотря на миловидный внешний вид, цепляла окружающих крепким словцом и упорством. Эти двое стали своего рода неформальными (как бы добавил Стив – харизматичными) лидерами, и Майк ничего не мог с этим поделать. И, что злило капитана ещё больше, чем больше его раздражала Сандер, тем сильнее она нравилась ему как женщина. Расправиться с этим невыносимым чувством за многие месяцы никак не получалось. Сейчас капитана даже не смущала их внушительная разница в возрасте – практически пятнадцать лет в пользу Майка.

Порой Майк рассуждал так, будто уже успел заполучить желанную мисс Сандер. Ох, если это действительно получится, Гордон по–настоящему выиграет лотерею: заведет роман с привлекательной девушкой и избавится от сильного конкурента в отделе, потому что, как известно, пары не могут работать вместе.

– Наверное, нелегко с ней? – спросил он, расхаживая по кабинету.

– Она отличный напарник. На самом деле лучший их тех, с кем я работал, – ответил Стив.

– Серьёзно?

– Мне нравится её честность и прямолинейность. Элли знает, что делает. Мне есть чему у неё поучиться.

Поначалу Майк ожидал, что ему придется работать с не просто единственным сыном генерала–майора, а с заносчивым и высокомерным паршивцем с нарисованными оценками, который с важным видом будет расхаживать по отделу и всячески демонстрировать, что все ему чем–то обязаны. Такого человека Сандер не выдержала бы и дня, Гордон знал это. Каким было его разочарование, когда он понял, доконать Элли подобным образом не получится. У Стива не имелось ни высокомерия, ни показного пафоса. Видно, что пользоваться поблажками он не желает, но пока недостаточно силен духом, чтобы противостоять беспрекословному мнению отца. Он явно пытается, бунтует, демонстрируя это своим внешним видом, но к более серьезным действиям пока не готов.

– На данный момент дело ведёт Сандер. Но, выслушав твой отчёт… Я удивлён.

Стив хотел сказать «наш», но промолчал.

– Думаю, это отличное первое дело для тебя. Я сниму Сандер и назначу тебя.

– Нет, подождите… – Стив поднял ладони.

– Боишься её? Сандер не подарок, но мстить не будет. Поймёт. Тебе нужен опыт, а лучше способа не найти. Ты – идеальный кандидат. Кстати, говорят, Элли хочет перейти в другой отдел…

Ллойд знал, что этот человек не до конца с ним честен. Парень прекрасно видел, как капитан смотрел на Элли, вспоминал все слова, которые он некогда бросал в её адрес, то, как он откровенно настраивал его против будущей напарницы ещё до их знакомства.

– Думаю, мне ещё рано, – улыбнулся Стив. – И не хочу действовать за её спиной, капитан. Это было бы низко.

Остаток дня Стив рылся в бумагах под пристальным взглядом напарницы, которая пила кофе с демонстративным, нехарактерным для неё прихлёбыванием, из-за которого Стив медленно сходил с ума. Завязать разговор не выходило – Элли отмахивалась и подсовывала всё новые папки.

Ни Сандер, ни Ллойд не знали, что именно ищут, но были уверены – «что-то» скрывается здесь.

Бедный, остывший раз тридцать кофе закончился лишь через час, и Элли наконец-то присоеденилась к поиску. Время было позднее – на опрос свидетелей не успеть.

Но хватило её «энтузиазма» ненадолго. Пригрозив напарнику дубинкой, если тот не поспит, она с чистой совестью отправилась домой – точнее, в любимый район города. На прощание Стиву даже не ответила.

Элли старалась навещать семью хотя бы раз в месяц. Если бы не сегодня, неизвестно, когда ещё удалось бы выбраться. Кто знает, насколько затянется дело.

Старшая миссис Сандер не ложилась раньше трёх: мыльные оперы, вязание, чтение – без этого день для Марго считался прожитим зря. Она засыпала только лишь после того, как совершит не дающий восстановить режим круг действий, и порой отправлялась на работу в местную парикмахерскую с жуткими синяками под глазами. Несмотря на возраст и любовь к вредной пище, она сохраняла фигуру, вызывая зависть не только у подруг, но и у старшей дочери.

Милли родилась на три года раньше Элли – та ещё заноза. Порой (всегда) старшая из сестер лезла не в своё дело, высказывала точку зрения, о которой совершенно никто не просил, чем напоминала Элли пожилую даму с неудавшейся жизнью, которая пыталась таким образом компенсировать свои собственные провалы.

«Если не помогу себе, помогу другому» или самый настоящий «сапожник без сапог» – у Милли всегда находился совет по поводу совершенно любой ситуации, даже той, в которой она была полным профаном. Но Элли любила сестру всем сердцем: как бы ни ругались, оставались семьёй.

– Надо же, сама госпожа-детектив! – пошутила Марго, обнимая дочь. – Я могу быть свидетельницей по делу об убитых печеньях, безжалостно переваренных желудком этой молодой особы!

– Тогда я срочно вызываю подкрепление! Боюсь, самим нам не справится с этим особо опасным шоколадожадным преступником!

Милли закатила глаза – одинаковое чувство юмора этих двоих действовало на нервы.

– И тебе привет, красотка, – Элли первой обняла сестру. – Я всего на пару часов. Дел много, не хочу проспать.

– Новое дело? – спросила Марго, доставая из холодильника остатки пиццы. – Мы ничего не готовили, разогрею?

– Серия. Ужас. И напарник новый.

– Тоже ужас?

– Много говорит. Но толковый парень. Кажется, я его недооценивала.

– После мистера Колона, ха-ха! Конечно, милая. Кстати, я до сих пор жду его на покер. Дай знать, когда явится.

Марго всегда умела подобрать слова. Даже произнося самые обыденные вещи, она приносила в душу дочери невероятное тепло.

– И твоего напарника пригласи. Вам стоит посидеть в неформальной обстановке.

– Посмотрим… – Элли задумалась. Невзирая на сегодняшний инцидент, эта идея показалась Элли занятной. Пока у них со Стивом не было возможности узнать друг друга поближе, а ведь это самая необходимая вещь, без которой не могут обойтись напарники. Если всё пойдет хорошо, то они будут работать вместе ни один год.

– Кстати, слышала новость? – глаза Марго загорелись. – Малыш Робби поселился по соседству. Если будешь приезжать чаще, наверняка увидишь и его. Дерек тоже у него частенько бывает.

Элли нахмурилась: она полагала, что оба парня сейчас находятся за решеткой. Дерек провел несколько месяцев в тюрьме округа Кук за тяжкие телесные, а Робби в пьяном угаре разгромил киоск вместе с такими же неотесанными идиотами, единственное развлечение в жалком существовании которых – не давать жить другим.

– Он что, торгует собой? Откуда деньги на дом?

– Миллеры продали дом за копейки после смерти Уолтера. Моника уехала с сыном в Кентукки.

– Всё равно странно. Не вздумай пускать его в дом, ясно?

– Милая, я его с пелёнок знаю…

– Не вздумай, – жёстко повторила Элли.

Прошло слишком много лет. Конечно, Элли больше не злилась на то, что ни Робби, ни Дерек не поддержал её в крайне трудном решении уйти в полицию, но она больше не знала этих двоих и понятия не имела, что творилось у них в голове.

У них был огромный потенциал, реализовать который можно было бы при не самых серьезных усилиях. Кто знал, как именно Робби заработал деньги на дом? Может, наркота, оружие?

– Вы же дружили!

– Я дружила и с Сьюзи Бетшоу, которая в третьем классе прилепила мне жвачку к волосам. Это не значит, что мы теперь целуемся в дёсны. Я предупредила.

– Милая, я взрослый человек и могу решить…

Марго осеклась, столкнувшись со взглядом дочери. Тёмные брови сдвинулись, между ними пролегла морщина. Элли могла так сидеть минутами, пока собеседник не вспомнит все молитвы.

– Чайник закипел! – резко выкрикнула Милли. От её голоса, напомнившего свист чайника куда больше, чем он сам, Марго вздрогнула.

Остаток вечера прошел без происшествий. Несмотря на небольшую перепалку, Элли была очень рада, что наконец–то навестила семью. Они с мамой и сестрой всегда были близки. Когда ещё в школе сверстницы девушки жаловались на ужасных родителей, от которых вместо поддержки они получали домашние аресты, невыносимых братьев или сестер, Сандер никогда не могла поддержать подобные разговоры. Единственное, что она могла сказать: «Наверное, в нашей семье стоит сердиться именно на меня». Элли всегда считала маму своим самым большим подарком, а себя её наказанием, думала, что Марго не заслужила иметь такого непослушного ребенка, который предпочитал мешать жить всем соседям в округе, чем играть в куклы.

Милли вызвалась проводись сестру до машины, и детектив сразу поняла, что здесь что–то не так. Ещё во время ужина она заметила бегающие глазки этой хитрой молодой особы, которая точно жаждала о чем–то поговорить, но не могла решиться в присутствии матери. Элли специально молчала; пусть ей и было интересно, что беспокоило сестру, куда больше она хотела посмотреть на то, как девушка сама начнет это разговор. Не прошло и минуты, как Милли начала нервно постукивать по бёдрам, еле слышно кашлять, точно прочищая горло, бегать глазками и краснеть. Ох, Элли это обожала! Как сестра будет тянуть время в этот раз, пока собирается с силами? Обычно она просила закурить, когда хотела, но боялась о чем–то разговаривать.

– По сигаретке?

Как примитивно.

– Нужно ехать. А то за рулем вырублюсь, – Элли хитро улыбнулась и достала ключи.

– Ч–черт… Эм–м… Кхм–м, да… Хорошо, конечно.

– Я поеду?

– Конечно–конечно! – Милли закивала, но стоило сестре открыть дверь авто, как она вновь вскрикнула, а затем прикрыла рот ладонью от собственного удивления. – Джонатан снова в городе!

– Что ты сказала? – некогда стальной голос Элли дрогнул. Она не могла поверить собственным ушам. Режущая волна злости прошлась по каждой частичке тела, окутала Сандер в плотную оболочку, стала стягиваться и душить, параллельно впиваясь в кожу острыми шипами. Конечно, Элли так и не смогла отпустить этого человека из головы. Пусть и не каждый день, но она вспоминала Джонатана, человека, после которого она больше не была прежней.

Недавний допрос вызвал у девушки новую бурю воспоминаний, и только её немного удалось отвлечься, был нанесен новый, ещё более суровый удар. Ей попали прямо в солнечное сплетение, лишили возможности нормально дышать и говорить, принесли такую боль, избавиться от которой никак не получалось, а терпеть было невыносимо. Это были не первые отношения Сандер и наверняка не последние, но мистер Джонатан Бош будет занимать почетную полку с надписью «козел» у девушки в душе. А ведь когда–то все говорили, что этот человек – самый лучший мужчина, который встречался на их пути.

– Его видели в забегаловке старого Рика. Тебя тут все любят, а его ненавидят после вашей истории, так что с его стороны было весьма опрометчиво заявляться. Пенка в его кофе была отменной, уверяю тебя: ни один повар и официант не остался в стороне.

Элли, которая ещё несколько секунд назад была готова начать пинать первое, что попадется под ногу, вспрыснула от смеха. Жалко, что она пропустила эту картину. Если Джонатан узнает, его тонкая творческая натура этого не переживет.

– Думаешь, меня искал? – детектив понимала, насколько глупо звучал этот вопрос. А зачем ещё ему тут появляться? С финансовыми возможностями Ната, он мог снять президентский номер в лучшей гостинице Вашингтона. Он знал, что Элли часто заезжает к Рику и играет с ним в покер. Старику не хватало уехавшего в Нью–Йорк сына, а Элли банального отцовского внимания, которым она никогда не была обделена. – В любом случае, неважно. Пусть катиться к черту. Так и передай ему, если увидишь. Не думаю, что он рискнет заявиться к вам домой, моего–то адреса он не знает, но всё же.

Элли тяжело вздохнула. Ей и на работе хватало трудностей. Напоследок взглянув на соседский дом, где до сих пор горел свет, она села в машину. Слишком много старых знакомых…

[1] Барбитураты – группа лекарственных средств, производных барбитуровой кислоты, оказывающих угнетающее влияние на центральную нервную систему. В зависимости от дозы их эффект может проявляться от состояния лёгкого успокоения до стадии наркоза.

Глава 5. Монстр из темноты

Элли с нескрываемой ненавистью осмотрела свое отражение, а затем сместила фокус внимания на тональное средство, которое уже давно мечтала отправить в мусорку, как и очередную коробку приторных пончиков, взятую из кофейни за углом. Или проблема не в злосчастных покупках, а в стрессе и переживаниях, которые детектив испытывала день ото дня? Даже в подростковом возрасте не было таких проблем.

Или всё преувеличено? Не так плохо? Ведь ещё недавно Сандер и не думала о редких высыпаниях. А он переживал так, будто именно его лицо подвергалось бесконечной, мастерки брошенной критике.

– Какой же ты козел, – Элли не знала, к кому обращалась: к жениху, бросившему её у алтаря или напарнику, который заставил уже привычную рутину стать пыткой. – К черту всё!

С уже привычным хлопком двери она поспешила покинуть ванную. Не хватало опять собирать на покупку нового зеркала.

Постельное бельё, деревянное изголовье кровати, прикроватная тумбочка, раздражающие зелёные обои, напоминающие стены психбольницы, пустая пыльная ваза (почему она всё ещё здесь?), шкаф с вмятиной и сломанной дверцей – всё в спальне пропахло сигаретами. Онненавидел этот запах, просил не курить в кровати, нарочито отбирал красный "Мальборо" и просил взять хотя бы менее зловонные "Вирджиния Слим". Какая глупость.

Совсем недавно Элли поймала себя на мысли, что её протесты несут лишь негативный характер. И это злило. Только ребёнок или глупец будет нарочно портить свою жизнь, чтобы показать независимость. Ещё немного и Сандер начнет подниматься на второй этаж с отдышкой, а потом не успеет оглянуться, как успеет стать похожей на пончик, который не пойми каким образом оказался у неё в руке.

Детектив тихо выругалась. Радиус ухудшающегося настроения стал безостановочно увеличиваться, грозя затронуть любое живое существо на своём пути.

***

Стив переступил порог отдела с тяжелым грузом на душе. Вместо напарницы он обнаружил её пустующее рабочее место. Зато его стол, который вчера был очищен перед уходом от кипы не пригодившихся бумаг, напоминал настоящую свалку – казалось, что кто–то специально разбросал половину архива. Создать подобный бардак случайно было невозможно: папки со старыми делами удивительно искусным образом создали вокруг себя атмосферу хаоса и беспорядка.

– В чем дело? – вслух спросил Ллойд. Сначала он подумал, что кто–то решил подшутить (глупо, но подшутить), а потом, когда столкнулся с растерянным и местами перепуганным взглядом Питера, одного из офицеров, понял, что дело серьезное.

– Не знаю, что ты сделал, но Элли явно не в духе.

– Не в духе? – рассмеялся другой, Джордж. – Да моя теща ведет себя куда спокойнее! А она ненавидит меня. Хорошо, что капитан Гордон ещё не приехал – столкновение этих терминаторов я бы не вынес.

– Пришла так, будто иголки в ботинках. Еле на месте стояла, так и выискивала на ком сорваться, – продолжил уже знакомый Мэтт. – Как ищейка.

– Сидели тише воды.

– Не удивлен, что она до сих пор не замужем … – сказал Джордж, но тут же осекся и обернулся. Явно хотел убедиться, что Элли не стоит рядом. – Такой характер…

– Замолчи, – прошипел Мэтт. – Я не хочу обводить твой труп мелом. А ты чего стоишь, энджел бой? Оценил подарочек, который она оставила? Пока Элли уехала опрашивать нового свидетеля по вашему делу, советую всё разобрать. Там всякое старье. Сказала, что если ничего не найдешь, то она тебя в… Вздернет.

– Она не так сказала, – с хитрой ухмылкой прошептал Питер.

Стив закатил глаза и убрал кипу документов со своего стула. Отсутствие гвоздей несказанно радовало. Детектив решил заняться тем, что всегда приносило ему удовольствие – анализированием.

Вчера он определенно задел напарницу за живое, а если вспомнить недавний допрос Бобби Брауна, можно смело предположить, что совсем недавно Элли пережила тяжелое расставание.

Каким был её избранник? Меган не зря говорила, что Элли слишком непредсказуема. Пары недель знакомства не хватит, чтобы раскусить Сандер. Всегда ли она такая резкая и вспыльчивая? Вдруг на самом деле она милейший души человек, который просто боится показать свою истинную натуру? Да и работа, которую она выбрала, не терпела мягкости. Может ли Стив предположить, что Элли некогда выбрала для себя человека, который позволял ей проявлять слабость, с которым она могла отодвинуть напускную строгость на второй план?

В голове Стива сразу возник образ крупного спортивного мужчины чуть старше тридцати, темноволосого, с немного неопрятной щетиной, в кожаной куртке и темный джинсах. Он брутален, возможно, временами так же груб, как и Сандер. На его фоне Элли выглядит маленькой и беззащитной. Его работа вряд ли связана с полицией, как и с только лишь умственной деятельностью. Но он точно не глуп – такого бы Элли точно не выдержала. Он смело может оказаться механиком, спасателем или даже телохранителем.

Спрашивать подробности отношений коллеги Стив не стал. Лучше узнать всё лично у Сандер (если это возможно), чем собирать сплетни.

Девушка приехала через час. По её слишком спокойному лицу не представлялось возможным выяснить результаты допроса. Приветствовать коллегу Стив не спешил – сначала сопроводил не самым довольным взглядом, а потом кинул на её стол тяжелый переплет.

Питер вздрогнул. Мэтт округлил глаза. Если бы Джордж не уехал на задержание, то точно бы поспешил покинуть помещение.

– Дай мне хоть одну причину не скрутить эту папку в трубочку и не засунуть тебе в…

– Коди Филлипс, – перебил Стив. – И нет, это не благодаря тебе и твоему желанию облегчить мое посещение архива. Я всё думал о поведении убийцы и предположил, что его действия могут быть связаны с подражанием. Решил копнуть глубже и изучить ряд старых дел. Посмотри, это определенно наш случай.

Элли недовольно цокнула языком, но папку к себе притянула. Стоило ей пролистать несколько страниц, как темные глаза округлились.

– А что насчет второго убийцы?

– Идею не отметаем.

– Когда ты только успел?..

– Читаю по диагонали. Надеюсь, соизволишь убрать бардак на моем столе? Раз мы теперь работаем порознь, то я бы поспешил получить разрешение на посещение Филлипса.

Элли закрыла папку и вернула её на стол с удивительно громким хлопком, затем подошла к напарнику практически вплотную, вздернула подбородок и нахмурилась. Только сейчас Стив заметил, что макияжа на ней было не так много, как вчера.

В воздухе витало небывалое напряжение. Кажется, все на мгновение перестали дышать. Ллойд не собирался поддаваться провокации – может пойти на уступки, но преклоняться ни перед кем не собирается. Он слишком от этого устал.

Зловещую тишину и не прекращающий сверлить друг друга взаимный взгляд прервала Меган. Она осторожно отвела подругу в сторону, доброжелательно улыбнулась Стивену и только потом показала перепуганные до чертиков глаза.

– Тебя всю трясет, – сказала Меган. – Не хватало ещё подраться.

– Я и не собиралась, – огрызнулась Элли. – Пошел он…

– Будь вы героями мыльной оперы, я бы с огромным удовольствием понаблюдала за подобными страстями… А ведь так всё и начинается.

От подобной наглости лицо Сандер перекосило. Девушка не могла найти и слова для ответа – подруга определенно выбила её из колеи.

– Что ты… Господи, Мегг… Зачем ты?.. А–а–а, почему моя голова представила… Твою же! – Элли поморщилась. – Иди к черту, знаешь что!

Меган заговорщически улыбнулась. Судя по резко переменившемуся выражению лица Стива, он тоже услышал эту «невзначай» брошенную фразу.

– Чего уставился? – фыркнула Элли на Мэтта, который, усмехнувшись, перенаправил внимание на готовящийся отчет.

Глаза Сандер оглядели спрятанные лица коллег. Лишь Стив продолжал не отводить взгляд. И о чем он теперь думает?

– Собирайся, – скомандовала детектив. – Поедем вдвоём.

Какие бы самые смелые догадки не строили детективы по поводу совершённых преступлений, никто не мог представить, что дело обретет такой поворот. Это был первый опыт Сандер с подобного рода расследованиями. Про Стива даже не стоило и говорить.

За время всего своего обучения и службы Элли изучила нескончаемое количество дел, громких и не очень, но на ум не приходило ничего подобного. Она вновь стала внимательно рассматривать старые газеты (и как только этот умник смог их отыскать?), периодически переводя взгляд на другие документы. В голове действительно стал складываться пазл, пусть и ещё оставались некоторые вопросы. Если детективы не предпримут меры, следствие точно затянется.

Всё началось двадцать семь лет назад с серии жестоких убийств, так же в Вашингтоне. Стремясь отомстить всем никудышным родителям, тридцати двухлетний Коди Филлипс, сам некогда ставший жертвой серьезного преступления по вине наркоманки–матери, «преподал этим ничтожествам урок», как он сам некогда высказался. Триггером послужила его же соседка, выгнавшая младшего сына из дома. Женщина стала первой жертвой, а мальчика через время оправили на усыновление. Позже он признался, что сначала задумывался о убийстве «истинных жертв», чтобы избавить тех от дальнейших мучений. Так, мужчина хотел избавиться от собственного образа. Он обещал следить за выжившими детьми, чтобы не допустить их становления в копию своих родных.

Трупы Коди скармливал свиньям, что сильно усложняло расследование. До сих пор неизвестно, удалось ли опознать все пострадавшие семьи. Судя по словам Филлипса, таких было не мало. Пусть и улики были косвенные, но многие считали, что смерть одного из мальчиков через три года после убийства его родителей, тоже дело рук небезызвестного маньяка.

У Элли шел мороз по коже, она считала, что собственные глаза врут и специально, с почему–то упрекающим, заставляющим волноваться умыслом, показывают невероятно жестокое преступление.

Иногда в головах людей возникали такие вещи, которые даже по красочному рассказу представить сложно. Коди Филлипс стал банальным примером того, к чему может привести отсутствие должного ухода и внимания: мало серийных убийц были выходцами из семьи, которая являлась примером для подражания.

« – Я стал возмездием. Эти родители не заслужили своих детей, а их дети не заслужили того дерьмового будущего, на которое их обрекли.

– Если бы такой человек, как вы, однажды решил примерить на себя маску Бога, мир бы не услышал симфонии Бетховена. Каждый из нас проходит через самые разные испытания, и чем они серьезнее, тем сильнее наш характер. Никто из нас не имеет права решать, кому жить, а кому – нет. То, что ты стал монстром, совершенно не значит, что монстром станет другой».

В отличие от напарницы, Стив выглядел куда спокойнее:

– Филлипс находится под заключением в Западной Вирджинии под особым контролем Федерального бюро тюрем. Его хотели перевести в Мэриленд, чтобы добиться смертной казни, но адвокат был слишком внимательный. Коди не имеет возможности отсылать письма, лишь получает почту от фанатов. Думаю, один из них и есть преступник. Наш убийца хочет помочь кумиру продолжить дело, но так как не находится под контролем Филлипса, совершает глупые ошибки.

– Да, этот мешок козлиного дерьма явно хочет получить признание от своей суперзвезды. Наведаемся в тюрьму, поговорим с ним. В газетах не рассказывали, что именно Филлипс делал с жертвами – только о «мучительной» смерти. Информация была известна копам, а общественность узнавала в основном лишь о новых найденных изувеченных телах. Нужно выяснить, где сейчас детективы, работавшие над тем делом…

– И было бы неплохо узнать, что с выжившими детьми.

– Ребята займутся, не будем тратить время, – Элли согласно кивнула и поспешила отвести «остывший» виноватый взгляд, а затем добавила. – Не сразу обнаружилось, что Филлипс выбирал только неблагополучные семьи. Некоторые в глазах соседей были самыми настоящими божьими одуванчиками, ходили в церковь каждые выходные, делали пожертвования, а когда никто не видел, засранцы накуривались и напивались до потери сознания. Этот сукин сын очень хорошо узнавал семьи, в которые решал наведаться.

– Элли, я понял, – пусть Стив полностью разделял мнение напарницы, от обилия ругательств становилось неуютно. Кажется, ему придется привыкнуть к тому, что стоить из себя леди детектив Сандер не станет. – Но есть вероятность, что наш убийца действует не только потому, что хочет получить восхищение именно от Филлипса. Возможно он хочет, чтобы им восхищались и остальные. Именно по–этому такие как он выбирают очень громкие дела, которые не останутся без внимания. Тогда и точность деталей не так важна. Убитого мальчика нашли в новой одежде. Пусть и неизвестно, на самом ли деле в этом виновен Филлипс, но подобное имеет место быть. Таким образом он пытался показать свое сожаление, «очиститься», сказать, что мальчик ни в чем не виноват. Наш убийца мог использовать эту часть для большей огласки.