Ведьмин камень

– Тебе нужен ответ? – спросила мать. – Взгляни на свою руку.

Но Мэгги не сводила взгляда с женщины, которая чинила ей препятствия.

– Мне девятнадцать лет. Я имею право жить своей жизнью. Я не обязана заниматься воспитанием Комка.

– Джордж – твой брат.

– Вот именно. Мой брат. Он не мой сын и не беспомощный младенец. Он не нуждается в постоянном присмотре.

– Но твой отец нуждается, – напомнила ей миссис Дрейкфорд. – И поэтому ты нужна мне здесь. Пожалуйста, принеси дров. У меня есть другие дела…

Мать вышла, оставив раздраженную Мэгги сидеть на краю ванны и рассматривать перевязанную руку. Мэгги вытащила из кармана конверт Схейлеров. Внутри лежали три сложенные пополам банкноты по двадцать долларов. Мэгги тщательно осмотрела конверт, решив, что она не заметила остальные бумажки. Увы, внутри больше ничего не было. Вдова Схейлер недоплатила ей сорок долларов.

– Ну вот, только этого не хватало, – вслух произнесла Мэгги.

Отбросив конверт, она поднялась, плеснула водой в лицо и осмотрела рубашку и корсаж. Рубаха расползлась по шву, на груди виднелись грязные отпечатки ладоней Виллема, напоминавшие синяки. От одного их вида Мэгги захотелось кричать, сорвать с себя одежду и спалить ее в печке. Но она ничего этого не сделала. Она просто стояла и смотрела на воду в раковине. Немного успокоившись, она пошла в свою комнату и переоделась в толстовку и синие джинсы.

Мэгги направилась к выходу, а Комок поднял голову от своего атласа.

– Продолжим проверять географию? – с надеждой спросил он.

– Позже, – ответила Мэгги и надела рабочие ботинки.

Комок шумно вздохнул.

– Но что же мы будем делать, когда отправимся в тур по Европе? Мы же заблудимся! Мы невежды!

Открыв дверь, Мэгги обернулась и взглянула брату в глаза.

– Ага, только этого не будет.

– Чего, тура по Европе?

– Ничего не будет.

Комок вернулся к своим любимым картам.

Гроза ушла, воздух был свежим и чистым. Прислонившись к столбу, Мэгги оглядела далекое кольцо деревьев, которое огораживало владения Дрейкфордов. В сумерках пейзаж казался почти прекрасным – крошечное сказочное королевство, надежно укрытое от посторонних за волшебной завесой. Как мило.

Резкий порыв ветра развеял иллюзию. Ветер дул с востока; он пришел из той части леса, куда Мэгги старалась без надобности не заходить. Там ей чудилось что-то нездоровое. Деревья, трава и цветы источали сладкие ароматы, но Мэгги улавливала в них тошнотворный привкус разложения, как в запахе гардении, растущей на могиле. Ее дед был похоронен в этом лесу вместе с представителями двенадцати поколений Дрейкфордов – всего шестьдесят одна могила. Могилы окружали адский памятник, расположенный в самом центре Ведьмина Леса. В солнечные дни можно было различить примитивные каменные надгробия, заросшие высокой травой, но Мэгги не навещала деда с января, когда нечто шепотом обратилось к ней из-под земли. Гнилостный запах чувствовался даже зимой.

Мэгги пошла в хлев, где хранились дрова. В старом сарае пахло сыростью; здесь было пусто и голо, если не считать прошлогоднего сена, валявшегося в пустых стойлах. В Ведьмином Лесу нельзя было держать домашних животных. Все животные, которых пытались держать Дрейкфорды, неизбежно «сходили с ума» в течение недели. Сначала они кричали без перерыва, потом разбивали себе головы о дверцы загонов.

За последние лет сто использовались только три стойла из двенадцати. Они располагались в дальней части помещения, и их стенки были укреплены металлическими пластинами и железными брусьями. Набрав дров, Мэгги заглянула сквозь щель между брусьями в ближайшее стойло.

Внутри, прямо в утоптанном земляном полу, чернела яма шириной в два с половиной метра. В глубину она была, наверное, метров пять. На краю ямы стояло ржавое ведро с веревкой; рядом стояло кресло-качалка, валялись какие-то старые неисправные лампы, лежала стопка пожелтевших романов в мягких обложках. Мэгги смотрела на все это с возрастающим отвращением. Сама мысль о том, что ее отец закончит свои дни в подобном месте…

– Ни за что, – пробормотала она и быстро зашагала к выходу.

Ужин прошел спокойно – за столом сидели только Мэгги, Комок и их мать. Отец остался в своей спальне, крепко спал, если верить Элизабет. Они ели при свете свечей, макая куски домашнего хлеба в морковное рагу. Дважды Комок пытался поднять сестре и матери настроение, задавая им вопросы из мировой истории, но в ответ получал лишь усталые взгляды. Мэгги показалось, что он размышляет, не пристать ли к ним еще с какими-нибудь житейскими мелочами, когда неожиданный звук заставил всех троих подскочить на месте.

В парадную дверь постучали.

Никто не пошевелился. Дрейкфорды потрясенно переглядывались. Стук в дверь? Никто не навещал их уже десять лет, с тех пор, как преподобный Фэрроу потребовал выбрать нового поедателя грехов. Мэгги быстро оценила ситуацию. Стук означал, что на крыльце был человек. А если на крыльце стоял человек, это означало, что он осмелился пройти мимо знака и углубиться в Ведьмин Лес. Это было невозможно. Никто из деревенских жителей не рискнул бы туда войти. Должно быть, просто упала ветка и задела дверь.

Но стук повторился. Громкий, нетерпеливый.

«Кто бы это мог быть, черт бы его побрал?»

Мэгги озарило: Рейтеры.

Очевидно, мать пришла к аналогичному выводу. Поднявшись из-за стола, она подошла к камину, сняла с крючков дробовик и взяла из коробки два патрона.

– Кто там? – крикнула она.

В дверь яростно замолотили.

Миссис Дрейкфорд вскинула дробовик на плечо и медленно приблизилась к двери.

– Том Рейтер, у тебя есть три секунды на то, чтобы унести свою обвисшую белую задницу с нашей фермы.

– Пожалуйста, откройте, – взмолился мужской голос.

Мэгги нахмурилась. Голос явно не принадлежал Тому Рейтеру. Говор был слишком культурным, слишком городским для лавочника. В Схемердале так никто не разговаривал.

– Кто это? – спросила миссис Дрейкфорд. – Если вы из Бюро переписи населения, я уже отправила наши данные по почте.

– О, пропади все пропадом, да не из Бюро я!

Озадаченная миссис Дрейкфорд бросила быстрый взгляд на детей, потом отодвинула засов. Когда дверь открылась, Мэгги подалась вперед. На пороге в неловкой позе, сжав колени, стоял мужчина поразительной красоты. Он был одет в темный деловой костюм и шляпу. В одной руке незнакомец держал портфель, в другой – недоеденный буррито.

Миссис Дрейкфорд в изумлении разглядывала его.

– Вы кто такой?

Джентльмен вместо приветствия поднял буррито.

– Меня зовут Ласло, и мне срочно нужен туалет.

Глава 5. Разовое предложение

Миссис Дрейкфорд опустила дробовик.

– Вы не видели знак?

– Пф-ф, – фыркнул гость. – Знаки – это для чужих. А я – свой. Дьявол, я практически родственник.

– Это сумасшедший, – пробормотала миссис Дрейкфорд, потом обратилась к неизвестному: – Вы ничего о нас не знаете.

– Вы так считаете? – Постукивая себя по подбородку, человек оглядел миссис Дрейкфорд с головы до ног. Мэгги его поведение показалось довольно наглым. – Неплохо, – заключил незваный гость. – Естественно, вы не из рода Дрейкфордов, иначе сейчас вы бы внешне напоминали нечто, только выбравшееся из могилы. Но бьюсь об заклад, вашему муженьку повезло меньше. Думаю, он у вас где-то поблизости, но спрятан с глаз долой, потому что похож на омлет с человечиной. Уже теплее?

Миссис Дрейкфорд ахнула:

– Как?..

Неизвестный перебил ее:

– Если вы немедленно не покажете мне, где у вас ванная комната, то у этой семьи появится второе проклятие, свежее, дымящееся, прямо здесь, на крыльце.

– Уборная за домом, у березовой рощи, – быстро сказала миссис Дрейкфорд.

– О, просто и по старинке, – фыркнул человек. – Скоро вернусь.

Согнувшись пополам и прижимая портфель к животу, он исчез в темноте.

Миссис Дрейкфорд закрыла дверь и обернулась к детям.

– Я сплю или это все правда сейчас было?

– Правда, – подтвердил Комок.

Элизабет Дрейкфорд помедлила на пороге, потом задвинула засов и села за стол. Она не повесила дробовик обратно на крючки, а положила оружие на колени и рассеянно посмотрела на огонь. Мэгги никогда не видела мать такой растерянной.

– Может, разбудить папу? – предложила Мэгги.

Мать поморгала.

– Что? Боже, нет. Не знаю, как он отреагирует на появление постороннего.

– Ты думаешь, он работает на правительство? – прошептал Джордж.

– Нет, – ответила миссис Дрейкфорд.

Мэгги размышляла, вспоминая детали внешности незнакомца, которые ей удалось разглядеть.

– А как насчет ФБР? Шляпа у него как у агента ФБР.

Мать покачала головой.

– Точно нет.

– Почему ты так уверена?

– Его туфли…

Мэгги не обратила внимания на туфли гостя, и теперь ей стало любопытно, какая именно обувь мешала человеку сделать карьеру в федеральных правоохранительных органах. Она хотела спросить у матери, что та имела в виду, но миссис Дрейкфорд подняла руку.

– Мне нужно подумать, Мэгги.

Все трое сидели в молчании, пока не раздался игривый стук в дверь.

– Э-эй, я верну-улся, – крикнул знакомый голос.

Никто не ответил, и неизвестный некоторое время тщетно дергал за ручку.

– Вы что, меня не слушали? – нетерпеливо воскликнул он. – Я пришел помочь!

Миссис Дрейкфорд, поднявшись, подошла к двери.

– Вы не можете нам помочь, – произнесла она, не открывая засов. – Никто не может.

В ответе явственно слышался сарказм.

– Да ну! Я и не знал, что имею дело с командой настоящих гуру по проклятиям. Тогда я пошел. Передавайте привет фриттате.

Комок развернулся к Мэгги.

– А что такое «фриттата»? – очень тихо прошептал он.

Она поднесла палец к губам.

– Я не сказала, что я гуру, – нерешительно ответила миссис Дрейкфорд. – Просто…

Из-за двери раздался стон.

– Это вам не какой-то там гребаный таймшер, леди. Проклятие можно снять.

– Только не это.

– Любое проклятие, – прозвучал уверенный ответ. – Это часть сделки. Послушайте, я вас пощажу и не буду посвящать вас в подробности того, что сейчас произошло с вашим уголком уединения… но это можно квалифицировать как военное преступление. И самое меньшее, чем я могу искупить свою вину, – это помочь вам снять проклятие, которое превращает мужей и детей в блюда итальянской кухни.

Миссис Дрейкфорд вздрогнула.

– Это не смешно… Билл страдает!

– Именно поэтому вы должны меня выслушать, – спокойно произнес гость. – Я забрался в эту дремучую глушь, чтобы сделать вам специальное предложение. Но предложение ограничено, и время идет.

Миссис Дрейкфорд, прикусив губу, обернулась к Мэгги и Комку.

– Что вы об этом думаете?

Мэгги подняла перевязанную руку.

– Разве нам есть что терять? – многозначительно произнесла она.

Комок пожал плечами.

– Я с Мэгги.

Миссис Дрейкфорд испустила долгий вздох и отперла дверь. Ночной гость стоял на крыльце, прислонившись к столбу и разглядывая свои ногти.

Миссис Дрейкфорд с сомнением посмотрела на него.

– Вы не журналист?

Мужчина ухмыльнулся и сразу напомнил Мэгги лисицу – его улыбка была обезоруживающей, но в то же время коварной.

– Журналист? Лучше я пойду работать кассиром в супермаркет. Нет, я занимаюсь управлением проклятиями, и у меня есть предложение, которое принесет выгоду всем заинтересованным лицам. Разыграете свои карты правильно и освободитесь от мучений уже на этой неделе. Предполагаю, это вам подходит?

– Разумеется, – ответила миссис Дрейкфорд. – Извините… вы сказали, вас зовут Ларри?

Улыбка сбежала с губ мужчины.

– Ласло.

– Э, верно. Простите. У вас есть визитная карточка или что-то в таком духе?

Человек рассмеялся.

– Что, вы собираетесь искать меня в гугле? У вас даже нет нормального туалета. А кроме того, вот это гораздо лучше любой визитной карточки. – Он открыл портфель. – Узрите!

Элизабет Дрейкфорд заглянула в портфель.

– Это набор для игры в нарды?

Ласло принял оскорбленный вид.

– Это не нарды. Это, мадам, дело Дрейкфордов. Оригинальное заклинание. Сроки и условия. Вы найдете в этом милом ящичке все, что вашей душе угодно.

Чем дольше Мэгги слушала этого Ласло, тем меньше он ей нравился. Он был слишком фамильярным, слишком много болтал. Он держался самодовольно, нахально, как будто оказывал им великое одолжение, осчастливив их своим присутствием. Когда мать пригласила его войти, Мэгги заметила алые кожаные туфли.

«Определенно не из ФБР».

По крайней мере, у него хватило воспитания снять шляпу. Ласло обмахивался ею, разглядывая помещение. Потом он похвалил «сельский стиль» и начал весело рассказывать о том, как однажды воскресным утром он, страдая от похмелья, решил посмотреть канал HGTV[8], и некая пара (Ласло не понимал, как они могли пожениться, он считал, что дама могла найти кого-то получше) ремонтировала дом в округе Датчесс. А Дрейкфорды никогда не думали сменить панель за мойкой? Иногда это творит чудеса. Даже небольшое цветовое пятно – что-нибудь яркое, такое клевое – может реально освежить эти старые хибары…

Миссис Дрейкфорд велела Мэгги и Комку представиться, после чего гость перестал трепать языком и церемонно поклонился.

– Маргарет и Джордж, – проворковал он. – Как это аристократично.

– Можете называть меня Комком.

– Но чувствуется стремление быть ближе к народу, – тут же добавил Ласло. Сверкающие глаза обратились к Мэгги. Она никогда не видела таких ярко-синих, васильковых глаз. Радужные оболочки выглядели ненастоящими, как на отретушированном фото в глянцевом журнале.

– А вы? – спросил он. – Есть какие-нибудь милые прозвища, о которых мне следует знать?

– Просто Мэгги, – холодно произнесла она.

Гость улыбался, но его взгляд показался Мэгги неприятным, оценивающим. Спустя пару секунд Ласло снова повернулся к ее брату, который, казалось, был заворожен новым знакомым.

– Хотите совет, молодой человек?

Комок расправил плечи.

– Да, сэр.

Ласло произнес театральным шепотом:

– Никогда не берите последний буррито!

– Не буду, сэр.

– Хороший мальчик.

А потом этот сомнительный тип взял и взъерошил Комку волосы. Мэгги думала, что у брата хватит здравого смысла увернуться, но вместо этого на лице Джорджа появилось выражение дебильного восторга. Мэгги была разочарована. Сама она в одиннадцать лет в сто раз лучше разбиралась в людях. С другой стороны, с ее «работой» иначе было нельзя.

Нет, этот Ласло был слишком скользким, слишком елейным. Мэгги внимательно рассматривала его, искала провода или скрытые камеры. У шпионов и репортеров всегда при себе такие штуки.

Ласло заметил ее пристальный взгляд.

– Вижу, кто-то готов перейти к делу.

И без дальнейших церемоний он уселся во главе стола, положил портфель на вытертую, покрытую пятнами столешницу и вытащил «Дело Дрейкфордов». Теперь, когда Мэгги удалось рассмотреть загадочную шкатулку, этот предмет ей совершенно не понравился. Ящичек показался ей очень старым; изящная ручка на крышке была сделана из слоновой кости. Сама шкатулка была выточена из тусклого черного дерева или какого-то камня и украшена причудливыми символами и цифрами. Мэгги понятия не имела, что они означают, но центральный символ был ей хорошо знаком. Мэгги, похолодев, смотрела на очертания, виденные сотни раз.

Это был Ведьмин Камень.

Она указала на шкатулку.

– Где вы это взяли? Выглядит как… как настоящая.

– Потому что она и есть настоящая, – ответил Ласло. – Извините меня, Мэгги, но я чувствую, вы настроены скептически. Не беспокойтесь; и шкатулка, и мое предложение – самые что ни на есть подлинные.

– И что это за предложение? – вмешалась миссис Дрейкфорд.

– Как я уже говорил, я специализируюсь на проклятиях, – объявил Ласло. – Моя фирма их, собственно, не накладывает, но мы занимаемся управлением активными проклятиями. Мы старая организация, даже, можно сказать, древняя, но вы не прочтете о нас в «Уолл-стрит джорнэл». Мы предпочитаем держаться в тени.

– Значит, вы волшебники? – возбужденно воскликнул Комок.

Ласло ухмыльнулся, сверкая зубами.

– Можно и так сказать. В нашем бизнесе без магии никуда.

Миссис Дрейкфорд явно было не по себе от этого разговора.

– А у этой фирмы есть название?

– Разумеется, – кивнул Ласло. – Официально мы называемся «Древнее и Инфернальное Общество Хранителей Проклятий», но так недолго и язык сломать. Чаще всего нас называют просто «Общество». Можете называть как вам угодно. Самое главное – это то, что мы существуем и что вашим проклятием занимаюсь именно я.

Хозяева дома уставились на него.

– Занимаетесь нашим… чем? – переспросила Мэгги.

– Вашим проклятием, – повторил Ласло. – Дело номер B217, или «Проклятие Дрейкфордов», поручено вашему покорному слуге. Поверьте, я все эти годы с большим удовольствием выполнял свою работу, но в настоящее время фирма избавляется от старых дел. К моему великому сожалению, мы прекращаем обслуживание вашего проклятия.

– Прекращаете обслуживание? – переспросила миссис Дрейкфорд. – Это означает, что проклятие снято?

– Нет, – покачал головой Ласло. – Наоборот. «Прекращение обслуживания» означает, что у вас есть неделя, прежде чем ваше дело у меня заберут. После этого ваше проклятие лишится официального хранителя и прицепится к вам навечно – или, по крайней мере, до того момента, когда погибнет наше Солнце.

– Но это произойдет только через миллиарды лет, – заметил Комок.

Ласло подмигнул.

– Поверю тебе на слово.

– Подождите, – воскликнула миссис Дрейкфорд. – Вы же сказали, что любые чары можно снять.

– Я сказал, что любое проклятие можно снять, – поправил ее Ласло. – В отсутствие официального хранителя, который может подтвердить, что все условия для избавления от проклятия были выполнены, оно перестанет быть собственно проклятием. Вы получите просто очень, очень скверное заклинание, которое может – и будет – существовать вечно.

– Но это несправедливо, – возразила Мэгги. – Мы не виноваты в том, что вас переводят на другую должность.

Гость развел руками.

– Согласен. Но ведь не я устанавливаю правила. Только сегодня утром мой босс сказал: «Ласло, эти Дрейкфорды не пытались избавиться от своего проклятия уже целую вечность. Они довольны жизнью, а я не могу допустить, чтобы такой способный сотрудник, как ты, тратил время и силы на бесперспективное дело. У тебя есть неделя на то, чтобы разобраться с этими людьми, а потом я ставлю на нем крест». Как только я это услышал, я полетел сюда. Самое малое, что я могу для вас сделать, – это дать вам шанс изменить судьбу.

– А вам от этого какая выгода? – прямо спросила миссис Дрейкфорд.

Ласло поморгал.

– Прошу прощения?

Мать Мэгги справилась с первоначальным волнением, вызванным появлением посетителя на ферме. Теперь она держалась уверенно, деловито; перед Мэгги была женщина, с которой она привыкла ежедневно иметь дело.

– Вы сказали, что ваше предложение принесет выгоду всем заинтересованным лицам. Так в чем ваша выгода?

– Превосходный вопрос, – просиял Ласло. – Смотрите, как это работает: вы избавляетесь от тяжкого бремени, а я укрепляю свою репутацию ценного сотрудника, так как сопровождал проклятие на протяжении всего «жизненного цикла» и довел дело до конца. Не буду утомлять вас подробностями, но это означает нехилый бонус и повышение по службе. Поэтому, когда я говорю, что ситуация беспроигрышная, значит, так оно и есть.

Мэгги положила локти на стол.

– Тогда почему вы не помогли нам раньше?

– Вы что, изучаете право? – хихикнул Ласло. – Что ж, отвечая на ваш запрос, Маргарет…

– Мэгги.

– Э-э, Мэгги. Ответ очень прост. Я крайне занятой сотрудник. Я курирую множество проклятий. Никогда не слышали о «Мальчике-Крысе из Рейкьявика» или о «Кошмаре Топики»?

– Нет.

– А между тем они очень известны, – ядовито произнес Ласло. – Это всего лишь малая часть проклятий, которые содержатся в моем портфолио. Я не могу каждого водить за ручку, и, откровенно говоря, в мои обязанности не входит снятие Проклятия Дрейкфордов. Это ваша работа. Я не виноват в том, что вы сидите сложа руки.

– Сидим сложа руки? – воскликнула Мэгги. – Я даже не знала, что от этого можно избавиться! Я думала, это какая-то наследственная болезнь. Я сегодня впервые услышала о «хранителе проклятия»!

Она смотрела на незваного гостя сердито и вызывающе. Этот хмырь осмелился ввалиться сюда и обвинять их в лени и бездействии! Он не видел ее отца! Неужели он искренне считает, что она не сделала бы все, что только в человеческих силах, чтобы помочь отцу? Гнев разгорался в ее душе, а Ласло просто зевнул. Она никогда не видела такого безразличного, высокомерного выражения лица. Он напомнил ей кота, проспавшего целые сутки.

– Послушайте, – сказал он. – Мы можем до утра обвинять друг друга во всех смертных грехах. Да, я наделен привлекательной внешностью, острым умом, скромностью, но я не совершенен. Если вам от этого станет лучше, я готов признать, что мог проявить больше – как бы это сказать? – инициативы в общении с вами. Довольны?

– Нет.

Он бросил взгляд на золотые часы и побарабанил пальцами по столу.

– У нас есть всего неделя, но если вы желаете потратить ее на придирки, дело ваше. – Он повернулся к миссис Дрейкфорд. – Наверное, мне лучше уйти…

Когда Ласло поднимался из-за стола, Мэгги не предприняла попытки его удержать. Он был мошенником и лжецом. Допустим, Комок этого не понимал, но для нее, Мэгги, это было очевидно. Скорее всего, он работал на какой-то таблоид из тех, что пишут о похищениях людей инопланетянами и о чудодейственных диетах. И даже звали его наверняка не Ласло, а Стив или, например, Лэнс. Точно, Лэнс.

Миссис Дрейкфорд бросила на дочь многозначительный взгляд.

– Пожалуйста, не уходите, мистер Ласло. Мэгги просто… очень прямолинейна. Нам бы хотелось узнать больше о вашем предложении.

«Хранитель проклятия» печально вздохнул.

– Я даже не знаю. Может быть, это к лучшему…

Он взял портфель и медленно направился к двери. Мэгги подавила смешок. Она не видела такого бездарного представления с того дня, как Бонни Грот пыталась рыдать на похоронах мужа. Это был какой-то цирк.

Мать поспешила к двери и преградила Ласло дорогу.

– Прошу вас, присядьте, – воскликнула она. – Мы вам очень благодарны за то, что вы решили проделать такой долгий путь. Не хотите чаю?

Ласло благосклонно улыбнулся.

– Это было бы чудесно. Если, конечно, у вас не найдется чего-нибудь покрепче.

– Что вы предпочитаете?

– Как насчет текилы?

– Ха! – усмехнулась Мэгги. – Вот это я понимаю, настоящий профессионал!

– Мэгги, извинись, – резко произнесла миссис Дрейкфорд.

– И не подумаю. Это жулик, он врал нам с первой минуты. «Хранитель проклятия»? Не смешите меня. Какая чушь!

Комок дергал ее за рукав, но Мэгги было уже не остановить. Она была на взводе.

– Ну, так кто вас подослал? – кричала она. – Рейтеры? Вы от них узнали нашу историю, так? Они вам рассказали, а вы прикатили сюда, чтобы выманить у нас интервью для своей паршивой газетенки. Ну, скажите мне, о «хранитель проклятия»… Уже теплее?

Мэгги решила, что ей неплохо удалось имитировать тон Ласло, когда тот сострил насчет ее отца. Откинувшись на спинку стула, она скрестила руки на груди и ждала ответа.

Ответ пришел с неожиданной стороны.

– Кто?.. – бессвязно прохрипел голос у нее за спиной.

Мэгги обернулась. Отец выехал из своей комнаты в инвалидном кресле. В полумраке светился его единственный глаз, круглый и бледный, как луна. Взгляд отца был прикован к Ласло.

– Кто?.. – повторил он, потом издал какое-то гортанное восклицание, смысла которого Мэгги не поняла. Он нетерпеливо пошевелился, и коляска загремела. – КТО!

Отец поехал вперед. Мэгги, вскочив на ноги, подбежала к нему и крепко взялась за ручки.

– Это просто коммивояжер, папа. Он уже уходит!

Последовала абсурдная сцена: кролик пытался удержать носорога. Руки Билла Дрейкфорда стали мягкими и губчатыми, но зато приобрели нечеловеческую силу. Мэгги поскользнулась на дощатом полу.

– От…пусти… – просипел отец.

Мать и Комок поспешили на помощь. Ласло поднял руку, призывая к тишине.

– Мистер Дрейкфорд, – заговорил он. – Билл? Билли? Пожалуйста, успокойтесь…

Но у мистера Дрейкфорда не было ни малейшего желания успокаиваться. Несмотря на усилия родственников, он двигался вперед упорно, как танк через болото. Ласло попятился к двери.