Археология авантюр

Виктор Бриджес, предполагаемый вдохновитель романа «Сердца трех»

Некоторые романы написаны в стиле «Лунного камня», то есть с некоторой мистикой. Автор все еще интересных романов:

«Тайна эссекского побережья»«Король возвращается»«Буканьеры-призраки»«Мошенник по принуждению: Дело секретной службы»

Джордж Стерлинг, сын врача, американский богемный поэт-романтик, чьи стихи были высоко оценены Амброзом Бирсом, его другом Джеком Лондоном, Эптоном Синклером, Синклером Льюисом и Кларком Эштоном Смитом, родился в 1869 году. Отец его непременно желал, чтобы сын стал священником, и Стерлинг получил необходимое для этого образование. Однако священником не стал и занялся тем, что требовал его романтический и бунтарский дух, то есть занялся он поэзией. Его стиль отчасти напоминал изысканный стиль Шелли и Китса. Неуравновешенность и нестабильность его характера привели к трагическом исходу: он покончил с собой в 1929 году, выпив цианистый калий, который всегда находился при нем. На вопросы друзей, зачем ему нужен яд, он отвечал, что «тюрьма становится домом, если к камере есть ключ». Как знают читатели, Лондон использовал его «Пиратскую песню» для романа «Сердца трех», ставшую позывным для героев романа.

Конкистадор Да Васко, чьим шлемом воспользовался Альварес Торрес, видимо, был не совсем вымышленной фигурой. Его фамилия – аллюзия на реальную каменную скалу Даваско, находившуюся в аргентинском город Тандиль в состоянии шаткого равновесия и установленную некогда в честь любимого сына бога Солнца, научившего индейцев не только земледелию, но и пониманию ценности золота, а также умению его добывать. В 1912 году скала, простояв много веков, рухнула, и сейчас там установлен муляж, напоминающий об этом феномене. 1912 год, по всей вероятности, то время, в которое и происходили события романа. О рухнувшей скале Лондон и Годдард, разумеется, были осведомлены. Богиня Чиа в мифологии индейцев Колумбии и Панамы-чибча-муиска – триединое божество Луны (совместно с богинями Уитакой и Юбекайгуэю), богиня успешных родов и изобилия. Согласно этим мифам, Творец всего сущего, Чимингуа, превратил самую красивую женщину мира в богиню Луны, переместив ее на Луну, а самого красивого мужчину, Суа, в бога Солнца. На небе они и стали супружеской парой. Чиа приносили жертвоприношения в виде золотых украшений и изящных изделий из керамики. Бог Хцатцль, похоже, вымышлен. Название племени наемных убийц – кару – Лондон и Годдард, возможно, заимствовали из бурского языка африкаанс, и означает оно пустынный непроходимый и чрезвычайно опасный район Южной Африки на пути к Кейптауну. Возможно, читатели задавались вопросом о том, что натолкнуло писателей на мысль о Зеркале Мира? Если так, то предложу гипотезу о происхождении названия из района все той же Южной Америки, а именно на границе между Боливией и Чили, на высоте почти 4 километров над уровнем моря, есть самое большое в мире соленое озеро, как утверждают, редкой, изысканной красоты, Соленая равнина (Salar de Uyuni). А еще его называют Зеркалом Мира, ибо отражения в нем четки и ясны. Среди туристов ходит легенда, что на глади озера иногда можно увидеть свою судьбу.

Что ж… легенда есть всего лишь легенда. Возможно, Годдард и Лондон увидели в фотографиях этого озера свое собственное Зеркало Мира и Ту, что грезит.

Что еще о Лондоне не слишком известно? Дети у Лондона родились только в первом браке, у него были две дочери. Старшая, Джоан, родившаяся в 1901 году, социалистка, писательница, организатор публичных митингов, продолжательница взглядов своего отца в его юности, была яркой и впечатляющей личностью. Она обожала отца, который платил ей такой же взаимностью, всегда стремясь заслужить его одобрение и поддержку. От первого брака у нее родился сын, Барт Эбботт, очень любивший мать и делавший для нее все, чтобы она была довольна и счастлива. Вторым браком, Джоан вышла замуж за специалиста в русской славистике, профессора Калифорнийского университета, Чарльза Маламута, и приехала к нему в 1934 году в Москву, вызвав тем самым восторг у советских властей, которые высоко ценили про-социалистические взгляды ее отца. Любопытно то, что в Москве ее с мужем опекали профессор Дэйна, внук великого американского поэта Генри Лонгфелло, и Дэвид Синклер, сын американского писателя Эптона Синклера. Дэвид Синклер написал впоследствии художественную биографию Джека Лондона, а сами они взяли шефство над приехавшим в Москву поэтом Каммингсом, тем самым, который писал стихи без знаков препинания и заглавных букв. Все учили русский язык и неплохо на нем разговаривали. Надо сказать, что сталинская политика и разговоры, которые им доводилось слышать, значительно охладили их симпатии к новой социалистической власти. Через год Джоан уехала, разведясь с мужем.

Впоследствии Джоан Лондон еще несколько раз выходила замуж. Но, главное, что она стала вполне известной писательницей, и какое-то время успех ее произведений был не менее оглушителен, чем успех произведений ее отца.

Англичане в Америке

Чарльз Диккенс

Недовольный Диккенс

Отправились мы в плавание по морю.

Внимательно смотрел я, как живут люди

в чужих странах, интересовался их обычаями,

изучал их языки, и чувствовал себя превосходно.

Синдбад-Мореход 1001 ночь

1842 год. На пароходе «Британия» вместе со своей женой Кэтрин и служанкой в Америку приезжает Чарльз Диккенс, тогда уже известнейший романист по обе стороны Атлантического океана… Путешествие это было крайне неприятным: каюта была маленькой и лишенной комфорта, Диккенс, как и все остальные пассажиры, страдал от морской болезни. В Бостон, оплот американской интеллектуальной элиты, семья Диккенсов прибывает 22 января 1842 года. Последующие две недели они проводят в Бостоне.

Затем исследуют Новую Англию, посещают Вустер, Хартфорд, Нью-Xейвен, а последнюю половину февраля и первую неделю марта проводят в Нью- Йорке. Чарльз Диккенс останавливается в отеле на углу Юнион-Сквер и 14-ой улицы, осматривает манхэттенские трущобы, так называемые пять точек совместно с Германом Мелвиллом, Уолтом Уитменом, легендарным Дэви Крокеттом и… тогда еще не президентом Авраамом Линкольном. «5-ю точками» в то время назывался участок, образованный пересечением улиц Энтони сейчас Уорт; Оранж, сейчас Бакстер; и Кросс, сейчас Парк стрит. Форма этого участка напоминала усеченный треугольник, ограничивавшийся Canal Street, Bowery, Chatham (сейчас Park Row), Pearl Street и Centre Street. Вышеупомянутой комиссии сообщили, что менее безопасного места в Нью-Йорке не найти. Ныне этих трущоб нет, а на их месте процветает Чайнатаун.

В апреле Диккенсы едут в Вашингтон, Пенсильванию, Вирджинию, Мэриленд, Огайо, Кентукки, Миссури и снова Нью-Йорк. В мае Диккенсы любуются Канадой. Они прибывают в Торонто, затем едут поглядеть на Ниагарский водопад, осматривают Онтарио и Монреаль, возвращаются в Нью-Йорк и отплывают в Англию 7 июня 1842 года. Результатом диккенсовского опыта стали «Американские заметки», в которых Диккенс с сарказмом рассказал о том, что видел. Ему очень не понравились американские индейцы (уж больно дикие), не понравилась Америка как таковая, и отнесся он к этой поездке как инспектор, проверяющий работу школы, то есть весьма неодобрительно. Американцы долго ему не могли это простить. В этом же году в Балтиморе он познакомился с Эдгаром По. Они подружились, и черный ворон по кличке Грип, принадлежавший Диккенсу, стал источником вдохновения для поэмы По «Ворон». Пресловутый ворон умер, напившись чернил из чернильницы Чарльза Диккенса. Тоже, видно, хотел стать писателем, как и его хозяин. Но его чучело послужило для Эдгара По отправной точкой для стихотворения «Ворон». К сожалению, дружба эта, со стороны Диккенса, впоследствии охладела из-за неосторожных и несправедливых критических статей По.

В ту пору Диккенсу было тридцать лет, и он уже был знаменит как автор «Посмертных записок Пиквикского клуба», «Оливера Твиста» и «Барнаби Радж», в котором, кстати, фигурировал говорящий ворон. Это был его пятый роман, который наглядно продемонстрировал, как Диккенс любит детективный сюжет и умеет им пользоваться. В честь приезда Диккенса в Нью-Йорке состоялся грандиозный бал, который посетили тысячи людей. Из знаменитостей там присутствовали друг Диккенса Вашингтон Ирвинг, Генри Лонгфелло, Эдгар По, врач, поэт и писатель Оливер Венделл Холмс, Гарриет Бичер-Стоу. Встретился Диккенс и с президентом США Джоном Тайлером. Об этой встрече не осталось, к сожалению, никаких записей. Любопытно, что, по собственному признанию писателя, приезжал он в основном для того, чтобы заключить выгодные контракты с американскими издателями, то есть для того же, для чего и сегодня приезжают многие – заработать денег.

Это был его первый, но не последний приезд в Соединенные Штаты.

Возвращение в США Чарльза Диккенса, который учел предыдущие ошибки

Диккенс прибыл в США во второй раз, как говорилось выше, в 1867 году. Прибыл он сперва в Бостон, где его ожидала местная элита писателей.

Надо сказать, что своими критическими «Американскими заметками», написанными после первого визита в Соединенные Штаты, Диккенс вызвал немалое возмущение и среди писателей, и среди читающей публики. Его довольно нелицеприятно упрекали в том, что он «ел их пищу, принимал их искреннее гостеприимство, зарабатывал деньги и при этом посмел скептически отнестись к стране, оказавшей ему такой восторженный прием». Более того, Вашингтон Ирвинг, так по-дружески встретивший Диккенса у себя дома в 1842 году, заметно охладел к Диккенсу, и их отношения так никогда и не восстановились. Диккенс на эти выпады, вполне справедливые, сперва не отвечал вовсе, а затем заявил, что он писатель и как таковой имеет право на свою точку зрения, которая не может и не должна зависеть от гостеприимства.

Но, разумеется, в течение второго визита он уже вел себя осмотрительнее, видимо, признав определенную правоту своих критиков.

На сей раз это был уже не просто знаменитый писатель, а писатель, переведенный на десятки языков, к тому же весьма состоятельный, а американские издатели делали его еще богаче. Диккенс остановился и прожил довольно долгое время, почти полгода, в отеле «Вестминстер», который располагался по адресу: Ирвинг-Плейс и 47 Восточная 17-ая улица. Название Ирвинг, конечно, связано с Вашингтоном Ирвингом. Так Ирвинга увековечил его друг, картограф Сэмюэл Рагглз. Ну, и, к слову, для полноты впечатления: в доме напротив жила литературный агент Оскара Уайльда и Бернарда Шоу, так что место это знаменитое и заслуживающее внимания.

Но вернемся к Диккенсу. 18 апреля 1868 года в его честь был дан ужин в знаменитом и ныне ресторане «Дельмонико», а 20 апреля Диккенс выступил в Стейнвей-Холл (это было его 76-е выступление – в целом Диккенс заработал за свои выступления невероятную сумму в девятнадцать тысяч фунтов стерлингов).

Марк Твен, обожавший Диккенса, комментируя выступление последнего, и тут не удержался от того, чтобы не пошутить: «Говорит великий Диккенс плохо, глотает слоги, слова произносит по-английски, так что, по всей вероятности, он англичанин».

Диккенс же в своей речи заявил, что отрицательное впечатление от Америки, полученное им двадцать шесть лет назад, полностью сгладилось, и что Нью-Йорк, по его мнению, стал великим городом. После чего писатель возвратился в Англию, где через 2 года умер в возрасте 58 лет, так и не завершив последний труд своей жизни, который был посвящен его другу Уилки Коллинзу, – готический детектив «Тайна Эдвина Друда». Но это, как говорится, совершенно иная история, полная тайн, разгадка которых отсутствует еще и сегодня.

Двое детей Диккенса – Френсис и Альфред (всего у него детей было десять) – имели определенное отношение к Америке.

Френсис Джеффри Диккенс (1844—1886), сын писателя, уехал в Канаду, где стал офицером прославленной канадской северо-западной конной полиции. Умер он в Америке в городке Молин, штат Иллинойс, в 1886 году, ничем особым себя не проявив.

Альфред Д'Орсэй Теннисон Диккенс (1845—1912), названный так в честь двух людей – знаменитого художника и знаменитого поэта, прожил 45 лет в Австралии, затем читал лекции о жизни и творчестве своего отца в США и умер в Нью-Йорке во время своего лекционного турне. Ну и, наконец, самый успешный из детей Диккенса – Генри Филдинг Диккенс (1849—1933), также как и все остальные наследники, названный в честь прославленных писателей, удостоился звания рыцаря и опубликовал несколько книг о своем отце.

Уилки Коллинз, удовлетворенный Америкой

Заставьте их смеяться, заставьте их

плакать, заставьте их.. ждать…

Уилки Коллинз

Немного об Уилки Коллинзе. Этот прославленный мэтр сенсационного детективно-психологического романа, автор «Лунного камня» и «Женщины в белом» – предмет искреннего восхищения и даже некоторой зависти его друга и родственника Чарльза Диккенса – тоже побывал в Нью-Йорке. Увы, сведений об этом не слишком много.

В 1867 году Коллинз провожал из Ливерпуля Диккенса, который во второй раз направлялся в Нью-Йорк. В 1870 году Диккенс умер. Боль от утраты друга, соавтора, родственника (брат Коллинза, Чарльз, женился на дочери Диккенса Кейт в 1860 году) и единомышленника была велика, и в 1874 году Коллинз также едет в Соединенные Штаты, чтобы развеяться и утвердить себя в качестве писателя с мировым именем. 25 сентября 1874 года Коллинз прибывает в Нью-Йорк и уже 27 сентября читает приветственную речь, озаглавленную им «Американское гостеприимство». Происходит это в знаменитом клубе «Лотос» (бывшем особняке Вандербильда) по адресу: 5-aя Авеню, 558. Клуб этот был основан как общество литераторов, вход туда был и по сию пору является ограниченным – только по личному приглашению члена клуба. Марк Твен был одним из его почетных членов. Коллинзу аплодируют: говорить он умел так же хорошо, как и писать.

Уилки Коллинз

10 ноября Коллинз присутствует на премьере своей пьесы «Новая Магдалина» на Бродвее, а затем уезжает в Бостон, где знакомится с Марком Твеном и Генри Лонгфелло. Оба отзываются о Коллинзе с восторгом и теплотой.

Затем Коллинз уезжает в Англию, где вдохновленный общим признанием продолжает писать.

Пристрастие к опиуму послужило в конце концов причиной его смерти. Опиумом он спасался от мучительных подагрических болей.

Хорошо зная его действие, Коллинз описал этот гибельный напиток в романе «Лунный камень». Фактически опиум и стал стержнем сюжета, как, конечно, помнят читатели.

Думается, многие помнят еще один знаменитый роман Коллинза – «Женщина в белом», – с которого, собственно, и началась эпоха так называемого «сенсационного романа». В США это один из самых излюбленных и известных, часто переиздаваемых романов. В наши дни это литературное произведение было продолжено англичанином Джеймсом Уилсоном, родившимся в Кембридже в 1948 году и закончившим Оксфордский университет. Роман «Темный ключ» (The Dark Clue, в русском переводе «Игра с тенью»), опубликованный в 2006 году, – довольно умелая подделка под викторианский триллер. Там действуют основные персонажи из «Женщины в белом»: Уолтер Хартрайт, художник и счастливый супруг Лоры Фэрли, и сестра Лоры, Мариан Голкомб. Сюжет этого романа заключается в том, что некая высокопоставленная английская леди поручает Хартрайту написать биографию не так давно умершего, гениального английского художника Тернера. Уолтер, истосковавшись по каком-нибудь достойному делу, опрашивает друзей покойного художника, знакомится с теми, кто был ему дорог. Постепенно Уолтер начинает понимать, что в жизни Тернера темного и болезненного было намного больше, чем светлого и радостного. Будучи человеком не слишком стойким, Уолтер начинает себя отождествлять с Тернером и в конце концов заканчивает свое расследованием моральным крахом и безумием. Более того, сама Мариан, памятная читателям силой духа и стойкостью нравственных принципов, становится жертвой сломленного духа Уолтера, а попросту говоря, его любовницей, при этом не слишком сопротивляясь возникшему искушению. Правда, именно раскаивающаяся Мариан привозит обезумевшего Уолтера к жене и способствует его выздоровлению. Поскольку фактических данных о жизни Тернера даже сегодня мало, многое в романе остается неясным, недосказанным, психологически недостоверным, в частности, конечно, прорисовка портретов Уолтера и Мариан, уж очень быстро предавших, соответственно, горячо любимую сестру и горячо любимую жену. Интересно отметить, что «Игра с тенью» построена в виде писем и записей в дневнике, как и «Женщина в белом». Однако, несмотря на то что роман неплохо принят в Америке, где всеобщее увлечение некоторыми частностями неофрейдизма весьма высоко, Джеймс Уилсон все же не Уилки Коллинз, и, хотя бывают продолжения не хуже оригинала, в данном случае, к сожалению, это не так. Не всегда сочувствуешь героям, некоторые пассажи вместо сочувствия вызывают недоумение и даже досаду, а герои, успешно противостоявшие воле и характеру графа Фоско, одного из отрицательных персонажей «Женщины в белом», так нелепо сломавшиеся вследствие попытки всего лишь заглянуть в чужую жизнь, не вызывают живого интереса.

А ведь именно Коллинз, создавая сенсационный роман, писал о читателях: «Заставьте их плакать, заставьте их смеяться… заставьте их ждать…» Неплохая формула, не так ли? О такой реакции публики мечтает любой автор.

О потомках Коллинза мне удалось узнать немного. У писателя никогда не было жены, но зато были две возлюбленные. Одновременно. Одна из них, Марта Радд, родила Коллинзу трех дочерей, официально им признанных. Так что от одной из них у Уилки Коллинза сейчас есть праправнучка, Фейт Элизабет Даусон, в замужестве Фейт Кларк. Муж ее, Уильям Кларк, финансовый директор лондонской «Таймс», писатель и издатель, женившись, стал уникальным обладателем семейных архивов, которым потомки Коллинза делились весьма неохотно. Так что, потратив несколько лет на изучение различных документов, Кларк совместно с профессором английского языка из Иллинойского университета, Бейкером, в 1988 году опубликовал самую полную биографию знаменитого автора под интригующим названием «Тайная жизнь Уилки Коллинза». Это действительно захватывающее чтение, и читается эта биография с не меньшим восторгом, чем книги самого Коллинза.

Уилки Коллинз – автор множества романов, но завещал его похоронить, упомянув на надгробном камне лишь один из них: «Уилки Коллинз (1824—1889), автор „Женщины в белом“ и других произведений».

Так и гласит надпись на его могильном камне на лондонском кладбище Кенсал-Грин. Больше ни одного слова.

Две поездки Уильяма Теккерея в Соединенные Штаты Америки

Обычно имена Диккенса и Теккерея стоят рядом, не уступая друг другу в величии и значимости. Следуя за своим другом (с некоторой оговоркой они были друзьями, хотя впоследствии сильно поссорились), в Америке побывал и Уильям Теккерей.

С конца 40-х годов знаменитый роман Теккерея «Ярмарка тщеславия» уже был «пиратским» образом напечатан в Нью-Йорке братьями Гарперами. Так что Теккерей был достаточно известен в США.

В 1852 году Теккерей принял приглашение Библиотечного общества Нью-Йорка совершить лекционное турне в Америку. Сведения об этой поездке весьма скудны, и получить хоть какую-нибудь информацию оказалось возможным в основном из книги спутника и секретаря Теккерея, профессионального художника, Айра Кроу «С Теккереем в Америке».

Лекции, которые читал Теккерей в Америке, были посвящены английским юмористам и проходили вполне успешно с октября 1852 года по апрель 1853 года. Теккерей посетил, разумеется, Нью-Йорк, где подружился с семейством неких Бакстеров. С особенной нежностью он отнесся к дочери Бакстеров, Салли, юной, прелестной девушке, в которой жизнь била ключом. Именно она стала прототипом Этель Ньюком в романе Теккерея «Семья Ньюком». Чуть позже Теккерей стал ухаживать за девушкой, но она была на двадцать лет его моложе, так что семья к его ухаживаниям отнеслась неодобрительно, и в конце концов Теккерея остановили, выдав Салли замуж за другого человека.

Он побывал и в семействе издателей братьев Гарперов в Нью-Йорке, и, как с улыбкой вспоминала дочь одного из Гарперов, увидев девушку, Теккерей спросил: «Так это Вы – дочь «пирата?»

Уильям Мейкпис Теккерей

Маршрут его обычен для приезжих лекторов: Филадельфия, Балтимор, Вашингтон, Ричмонд, Чарльстон и Саванна.

Увез он с собой двенадцать тысяч долларов, но вел себя при этом осторожнее и мудрее, чем Диккенс, ни словом не обмолвившись о каких-либо американских недостатках.

Однако Теккерей в одном из писем домой пишет, что ему не очень по душе американские темнокожие, хотя, конечно, сам институт рабства он осуждает.

В 1855—1856 годах Теккерей снова приезжает в США с новым курсом лекций, но на сей раз зарабатывает меньше. Впрочем, он к этому отнесся со свойственным ему юмором, ведь основное дело сделано. Он себя утвердил в качестве писателя в Америке, а это стоит дороже, чем деньги.

«Виргинцы» и «Генри Эсмонд» – результат его странствий по США, и, несмотря на то что некоторые американцы были недовольны за то, что Теккерей изобразил генерала Вашингтона недостаточным героем, романы эти вошли в золотую сокровищницу литературы.

У Теккерея было три дочери, одна из которых умерла в младенчестве. Старшая дочь, Анна Изабелла Теккерей, леди Ричи (1837—1919), провела почти всю жизнь в Англии и Франции.

Она вышла замуж за своего кузена, Ричмонда Ричи, политика, посвященного в рыцари и работавшего заместителем премьер-министра Великобритании вплоть до его смерти в 1912 году. Ее друзьями были Вирджиния Вульф, сын поэта Альфеда Теннисона, Халлам, поэт Суинберн и другие выдающиеся представители литературы и искусства.

Леди Анна Ричи продолжила дело своего отца, став известной писательницей, автором многих романов, публикующихся по сей день, таких как «Мисс Ангел», «История Элизабет» и многих других, хотя славы своего отца все же не затмила. Но имя ее широко известно среди англо- и франкоязычных читателей.

Редьярд Киплинг в Америке

А мы уходим рано,

запутавшись в долгах,

С улыбкой д’Артаньяна,

в ковбойских сапогах

Иду как старый мальчик,

Куда глаза глядят,

Я вовсе не обманщик,

Я Киплинга солдат

Юрий Кукин Солдат Киплинга

Жизнь одного из лучших рассказчиков мира, Редьярда Киплинга, расписана литературоведами, советскими, российскими, зарубежными, буквально по дням.

Поэтому я просто изложу, как Киплинг открывал свою Америку, в расчете на то, что не все, наверное, эти отчеты читали, а если и читали, то, наверное, не помнят, как и где Киплинг жил в Америке. А главное, что он написал, живя в США.

Думается, представлять Киплинга нужды нет. Просто, когда Никита Михалков берет гитару в «Жестоком романсе» и поет «Мохнатый шмель на душистый хмель…», все ли помнят, что это талантливый перевод стихов Киплинга?

Когда много лет назад в России два молодых виртуоза-гитариста – Александр Алабин и Сергей Швец – исполняли «Серые глаза – рассвет…», и в зале слушали, замерев, талантливый симбиоз музыки и стихотворения, все ли знали, что эти русские строчки, полные пены, запаха моря и восторга перед красотой «ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ЖЕНЩИНЫ», принадлежат ему же, Киплингу?

Я думаю, что знали все. Мы любили Киплинга. И товарищ мой, еще совсем мальчишка, потерпев первое и, увы, не последнее крушение любви в своей жизни, с трудом удерживаясь от слез, говорил: «Жил-был дурак. Он молился всерьез, (Впрочем, как Вы и Я), Тряпкам, костям и пучку волос. Все это пустою бабой звалось, Но дурак ее звал Королевою Роз. (Впрочем, как Вы и Я)». Это тоже Киплинг в переводе Константина Симонова. Помогло ли? Не ведаю. Думаю, что помогло, ибо такова истинная роль любого стихотворения – исцелять.

А помните… вкрадчивый голос Багиры: «Ну, Маугли, чему я тебя учила?!»

И голос Маугли: «Мы одной с тобой крови, ты и я». Да что же после этих слов, затверженных в детстве как катехизис, могло быть невозможно? Любая драка гасла, когда звучали эти волшебные слова. Хотя в оригинале киплинговский кот был именно котом, а не кошкой.

Писательница, ныне полузабытая, Ариадна Громова написала фантастический роман, название которого и было «Мы одной с тобой крови…» Неплохой роман, между прочим; но читали мы его прежде всего из-за названия, которое звенело, как пароль на вход в страну, где звери могут не только говорить, но даже сражаться за справедливость. Ну что же, читатели, я уверен, и сами знают, что Киплинг, родившийся в Бомбее, закончивший свой земной путь в Великобритании и ставший великим писателем в небольшом американском штате Вермонт, не нуждается в особых представлениях. Все то, что мною сейчас написано, – это не знакомство; это дар любви, восторга и упоения гением Киплинга.