Проверка. Книга вторая

Такой вызов пришёл на третий день, через два часа после окончания лечения. Все эти дни центр изучения языков не работал, и у Насти появилось свободное время. Вчера она даже слетала с Олегом в Камрань. Погода была замечательная, а вода чистая и тёплая, поэтому они очень хорошо провели время.

Позвонил сам директор, и вскоре она сидела в его кабинете.

– Кроме вашего араба, в Москве были ещё двое, – сказал Бабурин. – Оба русские и не имеют отношения к исламу, работали за деньги. Один приезжий, а другой москвич, у него они и останавливались. Машину угнали за два часа до теракта.

– А кто был шофёром? – спросила Настя.

– Один придурок из наших, – ответил он. – Мальчишка семнадцати лет из кабардинцев. С помощью этой троицы вышли на тех, кто переправлял им взрывчатку. Схема была довольно интересная, но вам это не нужно, поэтому я не буду вдаваться в подробности. Вашего араба в Россию отправил один из двухсот принцев-саудидов. Он не занят в управлении государством, поэтому мы не можем сказать, его это инициатива или её проявил кто-то другой. Вряд ли это сам король или кто-то из правительства, скорее, одна из радикальных исламских группировок, с которой он связан. Ваш Нагиб в такие тайны не посвящён. Он неплохо знает русский язык и успел повоевать в Чечне, поэтому и послали. Дали крупную сумму денег и переправили взрывчатку, а остальное он сделал сам. Настя, вы по-прежнему хотите послать Нагиба с взрывчаткой к принцу?

– А почему я должна передумать? – сказала девочка. – Цель у меня осталась та же самая, вот только выполню её по-другому. Принц живёт в столице?

– Да, у него в Эр-Рияде шикарный особняк. Он один из дальних родичей короля, поэтому обходится без дворца. Как вы думаете действовать?

– Очень просто, – начала объяснять Настя. – Смотрю на фотографию столицы и перемещаюсь в неё с арабом и бомбой. С помощью араба отыскиваю ваш шикарный особняк, лечу в него и нахожу там двухсотого принца. Потом забираю принца с собой, а вместо него оставляю Нагиба в обнимку с бомбой. Сделайте так, чтобы она взорвалась через полминуты после активации. Мне хватит этого времени.

– У него несколько жён и дети.

– Это что-то меняет? Среди пострадавших пассажиров и прохожих не было женщин и детей? Обмен какого-то араба на принца считаю выгодным, а для меня там нет никакой опасности. Принца я вам подарю не просто так. Я сделаю его послушным, а вы узнаете, с чьей подачи он всё организовал. Дело нужно довести до конца. Мы с вами никого не трогали, по морде хрястнули нас! Подставлять другую щёку? К сторонникам Толстого не отношусь, я даже не люблю читать его книги.

– Этот вопрос будет решаться на самом верху, – сказал Бабурин. – Если ваш план утвердят, потребуется время на подготовку.

– Если на самом верху, то передайте этому верху, что я могу на него обидеться. Сколько вам нужно готовиться? Если трудно достать фотографию Эр-Рияда, могу посмотреть на него в интернете, и я никогда не поверю, что у вас нет подходящих взрывных устройств.

– Подождите два дня. Я вам позвоню.

– Тогда сделайте одолжение: организуйте мне с сестрой на завтра сдачу экстерната. Я сделала бы это сама, но президент обещал, что мою честность будут контролировать. Заодно сдаст сестра. Я боюсь отпускать её с матерью, несмотря на вашу негласную охрану.

– Сделаем, – ответил он. – На четыре будет нормально? Ехать никуда не нужно, всё подготовим в вашем больничном корпусе. Оборудуем две пустые палаты и пригласим учителей и кого-нибудь из прессы. Летите отдыхать и постарайтесь завтра не ударить в грязь лицом.

– Завтра мы с тобой будем сдавать экзамены, – предупредила Настя Олю, когда для ужина собрались в гостиной. – Если не хочешь, скажи – и я позвоню, что твой экстернат отменяется.

– Что там сдавать, – с деланым пренебрежением ответила сестра. – Сдам и засяду за третий класс. До лета и его сдам!

– И куда ты так спешишь? – неодобрительно сказала мать. – Детство не должно проходить за компьютером и учебниками.

– Вы не отдадите в школу, а мне надо чем-то заниматься, – возразила Оля. – И это не трудно.

– Мне, наверное, скоро придётся надолго уезжать, – сказала Настя. – Больных с Московской области ещё можно сюда свозить, но везти их со всей России – это маразм. Сделают в областных центрах что-то вроде нашей лечебницы и свезут пациентов, а я приеду.

– Всю жизнь провести в разъездах? – спросила мать.

– Не всю. Нужно лечить по-другому, тогда я быстрее управлюсь. Наш центр строился из расчёта скрытого лечения. Я хожу по коридору, а лечит аппаратура. Если не заниматься этой фигнёй, я могу заходить прямо в палаты. Главное, что мешает, – это небольшая дальность действия магии. Если делать такую палату, как у нас, с двухъярусными кроватями, а мне встать в её середине, то она может быть в четыре раза больше, а я за четыре часа вылечу уже двадцать тысяч больных. Ну или за пять, потому что больше времени уйдёт на заполнение и разгрузку палат.

– А сила? – спросил отец.

– Силу буду брать у Раша. Её потребуется немного, поэтому мне хватит лет на двадцать. В год вылечу пять миллионов больных! Если заниматься только тяжёлыми, можно вылечить всех за два-три года, а остальных и иностранцев пусть везут сюда.

– А как объяснишь свои слова о недостатке силы? – спросила мать.

– А что там объяснять? – удивилась Настя. – Я никому не солгала. Собственной силы действительно не хватает. И о браслете я говорила. Сказала, что силы в нём чуть-чуть, и это так и есть, если учесть то, сколько в нём её было. Эта сила оставлена мне на тот случай, если захочу вернуться в мир Вероны. Оля туда не захочет, а я… Неплохо было бы кое-кого увидеть, но из-за этого тратить силу, которая может спасти миллионы жизней? Перебьюсь. Я лучше быстрее вылечу людей и сэкономлю себе годы.

После ужина она созвонилась с Олегом и рассказала ему о завтрашних экзаменах.

– Должна со всеми разделаться за один день. Сдам и догоню тебя. А за одиннадцатый класс думаю отчитаться весной. Ты когда будешь готов?

– К весне должен успеть, – ответил он. – Настя, а у тебя нет средства улучшить память?

– Вот дура! – выругала она себя. – Где твой отец?

– Смотрит телевизор, – ответил юноша. – А почему дура? Ты что-то вспомнила?

– Сейчас буду, – сказала девочка. – Есть одна процедура, которая тебе очень поможет. А дура, потому что языки дала, а её не сделала. Если принесёт твоего отца, надо будет отводить ему глаза.

Настя уже не искала окно друга, потому что его было видно издали. По её просьбе Олег поставил на подоконник настольную лампу, и включал при вечерних визитах.

– Если бы ты знала, как по тебе скучаю! – встретил её юноша. – Садись на кровать, а я сяду рядом. Хоть немного побуду с тобой.

– Так, глаза я отвела и «полог тишины» установила, – сказала девочка. – Теперь твой отец меня не увидит и не услышит. Учти, что и ты не будешь его слышать. Садимся, и давай мне руку. Гордись, я надевала этот браслет только двоим: сестре и нашему президенту. Ты третий.

– И долго мне с ним сидеть? – спросил Олег. – Что он делает?

– А ты уже хочешь, чтобы я улетела? – засмеялась она. – Сиди, это недолго. Будешь гораздо умнее, а память, на которую ты жаловался, станет почти абсолютной. У меня вся семья такая, только браслет оптимизировал их на расстоянии, а на это нужно дней десять. Когда он на руке, достаточно подержать минут двадцать.

– За двадцать минут рядом с тобой я готов хоть каждый день оптимизироваться, – сказал он. – Можно взять твою руку?

– Бери, – разрешила Настя, – а вот целовать не нужно, а то заберу. Учти, что я дала тебе сейчас знание японского. Хватит пяти языков или потом добавить?

– Хватит, – ответил он. – Я не буду переводчиком. А можно я прижму твою руку к щеке? Корреспонденту даже разрешила поцеловать.

– Корреспондент для меня никто, а тебя я люблю, – покраснев, ответила она. – Ты и так на меня действуешь, не хватало ещё твоих ласк. Всё, снимай браслет.

– Ещё не прошло двадцати минут, – посмотрев на часы, сказал Олег. – Или ты обиделась?

– Никаких обид, просто Раш сказал, что тебе хватит. Это у всех происходит по-разному.

Забрав браслет, она попрощалась, вызвала сферу и улетела.

Утром возле больничного корпуса не было ни одной машины, а когда Настя возвращалась домой, их там стояло три десятка.

«Неужели это из-за нашего экстерната? – подумала она. – И телевизионщики приехали. Интересно, как всех впихнут в две палаты?»

Оказалось, что для их мероприятия освободили пять помещений. Мало того что экзамены каждой из сестёр предстояло сдавать в разных комнатах под прицелом камер, так там же с оборудованием разместились и работники телестудии. Слава богу, что хоть корреспондентов отвели в другие комнаты, где за ходом экзаменов следила специальная комиссия Министерства образования и науки. Один за другим сменялись учителя, и в табелях Насти и Ольги появлялись честно заработанные пятёрки. Обе отвечали без подготовки и не допустили ни одной ошибки. Естественно, Ольга сдала свой экстернат намного раньше. Ответив на вопросы оживившихся представителей прессы, она вместе с дожидавшейся матерью ушла в квартиру. Настя отчитывалась два часа, а потом ещё ответила на вопросы корреспондентов и сама рассказала сенсационную новость о том, что хочет в четыре раза увеличить приём больных.

– А почему вы не хотели использовать этот резерв силы раньше, а теперь передумали? – спросил один из корреспондентов.

– Не была уверена в том, что не вынудят уйти с Земли в другой мир, – ответила девочка. – Теперь такая уверенность есть. О причинах можете не спрашивать: не отвечу.

Поблагодарив всех за внимание, она ушла домой. На столе в гостиной стоял большой торт, который с ножом в руках делила Оля, а мама здесь же заваривала чай из электрического чайника. Отец не предупреждал, что вернётся раньше, поэтому его приход стал неожиданностью.

– Что с тобой? – встревожилась мать, увидев его лицо. – Коля, что-то случилось?

– Случилось, – ответил он. – Отец умер.

– Как умер? – оторопела Настя. – В Карелии?

– Ни в какую Карелию он не поехал, – ответил отец. – Смерть наступила примерно месяц назад, а квартиру вскрыли только сегодня, когда соседи обратились в полицию из-за запаха.

– Так вот почему не было звонков! – всхлипнув, сказала девочка. – Он отключил старый телефон, а номер нового обещал передать, когда приедет к другу. Из-за чего наступила смерть?

– Может, узнаем после экспертизы, – ответил он, – Окна были закрыты, а топят по-зимнему. Тело в таком состоянии, что…

– Он не мог умереть сам, – сказала Настя. – Я так подправила здоровье, что должен был прожить самое малое пять лет! Кто этим занялся?

– Занялась полиция, но это дело у нас сразу забрали, так что можешь звонить Зеленину. Только не сейчас, он пока ничего не сможет сказать.

– Не надо плакать, маленькая, – сказала мать и обняла тихо плачущую Олю. – Твой дедушка прожил очень долго.

– Это всё из-за нас! – ответила малышка. – Настя, ты найдёшь тех, кто это сделал?

– Может, найдут спецы из ФСБ, – ответила Настя, – а я ничего не смогу сделать. Но если они найдут, тогда я буду стараться изо всех сил! Те, кто это сделал, умоются кровью! Деда я никому не прощу!

Отец позвонил Тане, и она приехала к ним вместе с женихом. Слава не стал им мешать и ушёл в комнату Оли, а вся семья собралась за столом в гостиной. Мать позвонила на кухню, и ужин доставили на всех.

На следующий день, после лечения, на выходе из клиники Настю встретил Зеленин. После приветствия Дмитрий Павлович проводил девочку домой и зашёл для разговора в её комнату.

– Причина смерти пока неясна, – ответил он на вопрос о ходе следствия. – Попробуем что-нибудь найти на теле, но на это надежды мало. По мнению его врача, не было никаких предпосылок для смерти. Возраст у старика, конечно, большой, но он был здоров и полон сил.

– А ваша защита квартиры?

– Она должна была не допустить наблюдения за квартирой, – ответил полковник. – Мы не шпионили за вашим дедом и не вели записи. Квартиру обследуют, но если работали профессионалы, мы ничего не найдём. Ваш араб клянётся, что не занимался Сергеем Алексеевичем.

– А что по тем, кто крутился вокруг деда? – спросила Настя.

– Это были люди из фонда, который финансируют американцы. За ними понаблюдали, а потом не стали деликатничать и хорошо пугнули. С неделю следили, но не обнаружили никакого внимания, а когда узнали, что ваш дед уезжает, наблюдение сняли.

– А о том, что он уезжает, сказала я. Выходит, что я и в этом виновата.

– Глупое занятие – обвинять себя в подобном несчастье, – сказал Зеленин. – Вы ещё скажите, что если бы не вернулись, ничего этого не случилось бы! Постараемся найти виновников, если это всё-таки не естественная смерть. Теперь второй вопрос. Визит, на котором вы настаивали, состоится. Вы можете взять с собой двух взрослых мужчин?

– Мать с сестрой брала и с отцом летала, а с двумя не пробовала, но думаю, что всё должно получиться. Хотите дать телохранителя?

– Угадали. Наш человек подстрахует вас и сам будет работать с взрывным устройством. Так нам будет спокойней. Сколько это может занять времени?

– Не больше часа, – сказала Настя. – Какая у нас разница во времени?

– Никакой. Полетите сразу после лечения, а пообедаете, когда вернётесь. Такие дела лучше не делать на полный желудок.

Глава 25

Глава 25

– Алексей, вас выбрали из-за роста? – спросила Настя парня, которого представил майор Лопухин. Он был только на голову выше её.

– И из-за роста тоже, – с улыбкой ответил боец, – но у меня есть и другие достоинства.

– Постарайтесь не задерживаться, – сказал Насте Виктор Сергеевич. – Сейчас многие будут жечь из-за вас нервные клетки. Я тоже вхожу в их число.

– Ну и зря, – ответила она. – С нами ничего не случится, если сама не взорвётся ваша бомба. Давайте сюда араба, пора уже отправляться.

В комнату ввели скованного наручниками Нагиба.

– Для чего это? – спросила девочка, показав рукой на наручники. – Снимите их, он будет мне помогать. Так, оба взяли эту штуку и стали ближе друг к другу.

Освобождённый от наручников араб и прикреплённый к Насте боец взяли за ручки пузатое взрывное устройство и стали лицом друг к другу.

– Надеюсь, поместимся, – сказала она, обхватила сзади Алексея и вызвала сферу.

– Интересный шарик, – сказал боец, ощупывая сферу свободной рукой. – Ставить можно или нам так и держать?

– Поставьте и садитесь, – разрешила Настя. – Никогда она не была такой большой.

Комната исчезла, и они очутились на большой высоте над огромным городом, который простирался во все стороны, насколько хватало глаз.

– Куда лететь к твоему принцу? – спросила девочка у растерянного Нагиба.

– Можно подлететь к той башне? – робко спросил он, показав рукой на небоскрёб, напоминавший вытянутую пирамиду. – От него легко найти путь. Только давайте немного спустимся. Видно будет лучше и не так страшно.

– Вам тоже страшно? – спросила она Алексея.

Сфера с большой скоростью приблизилась к небоскребу и снизилась до высоты в полсотни метров.

– Скорее неприятно, – напряжённым голосом ответил он. – Если бы ваш шар не был таким прозрачным, было бы легче. Он ещё и тянется, как резиновый.

– Ничего, не лопнет, – сказала Настя. – По уверениям учёных его не пробьёшь снарядом. Нагиб, куда теперь?

– Вон по той дороге, госпожа! – показал араб. – Я скажу, когда нужно будет свернуть.

Летели на приличной скорости минут пять, прежде чем проводник дважды поменял дорогу.

– Вот те ворота! – наконец показал он рукой на раздвижные ворота в высокой каменной ограде. – Я заходил в ту калитку. Там повсюду камеры и охрана.

– Ничего себе, особнячок! – сказала Настя, когда подняла сферу и перелетела через ограду. – Тот же дворец, только одноэтажный. Даже жаль разрушать такую красоту.

– Много охраны, – озабоченно сказал Алексей. – Семь человек с автоматами, и наверняка они здесь не все.

– Плевать, – отозвалась девочка и спросила Нагиба: – Где обитает принц?

– Он здесь везде обитает, – ответил араб. – Меня водили вон туда!

К счастью, нужный принц находился в своем особняке, да ещё принимал гостя. Сорокалетний мордастый смуглый мужчина в просторной белой одежде сидел на диване рядом с явным европейцем. Комната, где их нашли, была не очень большой и, по-видимому, использовалась для приватных разговоров хозяина с гостями.

– Меня тоже здесь принимали, – сказал Нагиб, заставив обоих мужчин изумлённо уставиться в их сторону.

Долго им удивляться не пришлось: Настя подчинила обоих и убрала сферу.

– Комната под наблюдением? – на арабском спросила она у принца.

– Нет, здесь никто не смотрит, и сейчас нет записи, – ответил он.

– Кто вы? – спросила Настя у «европейца». – На кого работаете?

– Брендон Тернер, – ответил он. – Национальная секретная служба США.

– Мы удачно зашли, – довольно сказала девочка. – Алексей, оставь автомат и быстро приводи в действие эту штуковину! Ставь на пару минут. Нагиб, садись возле неё и не позволяй никому трогать, а вы двое идите ко мне. Так, а теперь обнимайтесь, как родные братья. Алексей, готов? Заканчивай и хватайся за них!

На этот раз сфера получилась ещё больше. Вылетев в ней через крышу, Настя удалилась на две сотни метров и дождалась взрыва.

– Что вы в неё натолкали? – спросила она Алексея, провожая взглядом взметнувшийся над оградой столб огня и дыма. – Его соседям тоже достанется.

– Давайте отсюда убираться, – поторопил он. – Всё хорошо прошло, теперь нужно так же хорошо закончить.

Очутившись у нужного здания ФСБ, Настя влетела в кабинет Лопухина и убрала сферу.

– Слава богу! – воскликнул майор. – Вижу, что вы целы. А почему привезли двоих?

– На вас не угодишь, – ответила девочка. – Если вам не нужен этот цэрэушник, могу убить. Возвращать обратно не буду. Только сначала нужно узнать, что он делал у вашего принца. Брендон, вы как-то замешаны в историю с покушением на меня?

– Мы его заказали, – ответил сидевший на полу американец. – Когда узнали о вашем шаре, решили, что от вас нужно срочно избавиться. Если бы акция не удалась, проверили бы ваши возможности. Исполнение заказали участникам джихада, потому что у них были мотив и люди, которые уже воевали в России.

– Откуда узнали о шаре? – спросила Настя. – Быстро отвечать!

– Я не интересовался подробностями, – ответил он. – Знаю только, что допрашивали кого-то из родственников.

– Дед не мог этого сказать! – выкрикнула она.

– Применили химию, – сказал Брендон. – Никто не удержится, если вколоть большую дозу. Обычно так не делают, но в его случае не стали бы оставлять в живых.

– И что собираетесь делать дальше? – едва сдерживаясь, чтобы не дать выход ненависти, спросила Настя.

– Проводим ещё одну операцию, – сказал он, – Сегодня или завтра должны похитить вашу младшую сестру. Судя по психологическому портрету…

– Разбирайтесь сами, а я домой! – крикнула девочка и исчезла.

Она не стала финишировать высоко, и хлопок получился такой, что отреагировали все, кто находился на территории клиники. Влетев в квартиру, Настя с ужасом увидела лежащие в гостиной тела. Она сразу же поняла, что мать с Олей живы, и оказала им сначала магическую помощь, а потом перенесла обеих на кровать родителей. Двое мужчин, одетые в белые халаты, были мертвы, мёртвым был и лежавший у двери в свою комнату домовой. Здесь же стояла тележка с ужином. В горле мужчины, который показался ей смутно знакомым, Настя увидела один из своих метательных ножей. Перевязь с остальными лежала на полу в том месте, откуда девочка забрала сестру. У второго мужчины и Марка не было ран. Посмотрев магическим зрением, она увидела, что в домовом не осталось ни капли силы.

«Что за невезение! – думала девочка, сидя на корточках возле маленького тельца. – Как всё неудачно сложилось одно к одному! Не могли эти сволочи напасть завтра! Наверное, с помощью приборов узнали, что я ушла, и воспользовались. Для ужина рано, но всегда можно найти оправдание, а с едой им бы открыли. Мать ударили по голове, а Оля успела бросить нож, а потом ударили и её. Уцелевший налётчик не успел забрать сестру из-за Марка. Скорее всего, домовой применил какую-то каверзную магию, вложив в неё все силы. И магам было опасно так тратиться, а для него это оказалось смертельным».

Прошло меньше десяти минут с момента появления Насти в квартире, когда в коридоре послышался топот многих ног и во входную дверь требовательно позвонили.

– Здесь справились без нас, – сказала она, открыв дверь оперативникам. – Занимайтесь ими, а я пошла приводить в порядок родных. Да, тело домового не трогать!

Девочка не стала выдерживать интервалы и ещё два раза обрабатывала мать с сестрой разными лечебными заклинаниями. Усилия дали результаты: сначала пришла в себя Надежда, а потом очнулась Оля. Обе рассказали Насте, как всё произошло, полностью подтвердив её догадки. Когда им полегчало ещё больше, такой же рассказ услышали следователи оперативной группы.

– Кто это? – спросила Настя пожилого майора. – Его лицо кажется знакомым.

– Вы, наверняка, видели его много раз, – ответил он. – Гришин работал в службе внутренней безопасности центра. Вы сделали ошибку, не обработав её сотрудников. Благодарность – это хорошо, но не во всех семьях были больные, а когда речь идёт о больших деньгах, нужно быть очень порядочным человеком, чтобы не поддаться искушению.

До прихода отца всё было осмотрено, измерено и сфотографировано. Оперативники ушли, забрав с собой тела налётчиков и метательные ножи. Марка Настя не отдала, отправив его на хранение.

– Потом похороним рядом с дедом, – сказала она приехавшему со службы отцу. – Они нравились друг другу, пусть и лежат рядом.

– Крупный прокол в безопасности, – отозвался он, лаская Олю. – Всё могло очень плохо кончиться. Олю вывезли бы, а мать били так, что могли убить. Наверняка этот Гришин собирался делать ноги, иначе он бы её убил. А в варианте с бегством убийство не имеет смысла: его всё равно стали бы искать. Теперь у кого-то полетят погоны.

– У меня появилась ещё одна дочка, – сказала мама, зайдя в гостиную с Джуной на руках. – Бедная, она так перепугалась, что забилась в шкаф. Я еле оттуда её выманила. Обняла и прижала к себе, а она обмусолила мне щёку и назвала мамой!

– Мама, – не очень разборчиво повторила мартышка и прижалась щекой к её лицу.

– Я совсем о ней забыла, – виновато сказала Настя. – Поработала с горлом, а потом закрутилась… Папа, ты вроде собирался менять службу, а потом замолчал. Передумал?

– Перестали приставать, – ответил отец. – Кое-кто косится, а с остальными, как раньше, нормальные отношения. Тебя, дочь, любят в народе, а когда узнали о твоих планах ездить по России и лечить в четыре раза больше больных, любить тоже стали в четыре раза больше.

– Мне не смешно, – сказала Настя. – Американцы узнали о сфере, поэтому и попытались убрать. Теперь непонятно, чем всё закончится. Если с ними найдём общий язык, я и по России скакала бы, как блоха, а больных достаточно было бы свозить в райцентры.

– Хрен ты найдёшь с ними общий язык! – сердито сказал он. – Ты всё рассматриваешь только с точки зрения удобств и экономии времени и забываешь о безопасности. При таких разъездах тебя рано или поздно грохнут! Обычный снайпер… Тебе об этом ещё скажут!

Сказали Насте на следующий день, когда через час после лечения вызвал к себе Зеленин. В его кабинете присутствовали два офицера, которых девочка почти не знала. Одним из них был вчерашний следователь.

– Садитесь, Настя, поговорим, – пригласил Дмитрий Павлович. – Разговор у нас предварительный, с вами ещё будет говорить директор.

– Давайте поговорим, – согласилась девочка. – Для начала объясните, почему они выбрали такое неудобное время. Я ушла, но могла ведь и не уйти. Намного удобней совершить налёт, когда я занимаюсь лечением. И я не помешаю, и тысячи больных снуют туда-сюда, и много автобусов и скорых…

– Это вам только кажется, что удобней, – ответил полковник. – Больных привозят на отдельную площадку, откуда не выпускают автотранспорт. Понятно, что водители остаются при нём. За этим строго следят. Больные своим ходом и на носилках доставляются в накопители, а после лечения их разводят по больничным корпусам или вывозят теми же автобусами. Если даже кто-нибудь умудрится попасть в ваш корпус, обратно его не выпустят. Это только в первые дни у нас были накладки, сейчас всё отлажено, и проникнуть к нам с больными не так легко. Ваши комнаты, кстати, изолированы от больничных палат. Есть возможность пройти через кухню, но там пост, который пресечёт такую попытку.

– Тогда почему у них всё получилось? – спросила она. – Где вы не досмотрели?

– Каждый вечер в больничные корпуса завозятся продукты, – сказал Зеленин. – Машины пропускаются на специальные площадки рядом со зданиями. Поставщики одни и те же, но шофёры иной раз меняются. Обо всех таких заменах заранее уведомляют. Пока идёт разгрузка, за каждым шофёром наблюдает работник службы безопасности. Как правило, они не покидают машин.