Проверка. Книга вторая

– Я рассказал невероятные вещи, – продолжил президент. – Многое из сказанного удалось проверить, кое-что мы приняли на веру. Конечно, будут сомневаться и многие из вас, потому что нелегко поверить в сказку. Хочу сказать, что мы дадим возможность представителям прессы пообщаться с Настей Никитиной. Я рассказал о ней лишь самыми общими словами и, наверное, сильно разжёг ваше любопытство. На пресс-конференции Настя сможет заполнить пробелы в моём рассказе и ответит на вопросы корреспондентов. Дополнительно мы организуем встречу с ней на телевидении. Надо сказать, что это необычайно умная девочка с железным характером. Она сама без репетиторов подготовилась и сдала экстернат за седьмой, восьмой и девятые классы на одни пятёрки, затратив на каждую годовую программу всего один месяц. Говорю для тех, кто может усомниться в честности такой сдачи, что экстернат за десятый класс она сдаст комиссии при использовании приборных методов контроля.

– Это он хорошо придумал, – одобрила мать. – Будут гораздо меньше болтать.

– Напоследок хочу попросить всех оказать уважение целительнице и не обращаться к ней лично с просьбами о помощи, – сказал президент. – Вы её не получите, а только превратите жизнь девочки в ад и навредите самим себе и всем остальным. Мы опубликуем номера телефонов клиники, по которым можно будет справиться о лечении, и будем оперативно освещать ход строительства объектов и все изменения в работе. Ещё пару слов о возможной реакции на моё выступление за рубежом. Я ожидаю, что она будет очень негативной. И из-за того, что мне не поверят, и потому, что их больных будем принимать не сейчас и с низкой квотой. По поводу веры или неверия могу предложить нашим зарубежным партнёрам собрать авторитетную комиссию учёных, которым мы предоставим возможность пообщаться с Настей Никитиной. У них будет возможность провести те же исследования, которые проводили мы. Для этих целей пусть привозят в клинику любое оборудование. Обращения отдельных учёных рассматривать не будем. Что касается квот, то на первом месте были и останутся наши граждане, их жизни и здоровье, а остальные пусть скажут спасибо за то, что мы им предлагаем. У нас нет причин жертвовать своими людьми ради населения тех государств, в которых Россию и россиян подвергают травле. В случае каких-то попыток оказать на нас давление, никакого коммерческого лечения иностранцев проводиться не будет.

– Хороший ход, – сказала мать. – Ты не только заработаешь миллиарды для государства, но и заставишь кое-кого пойти на уступки. Большинство людей превыше всего остального ценит жизнь и здоровье. В наше время редко встретишь здорового человека, а медики не столько лечат болезни, сколько загоняют их вглубь. А ты, дочь, будешь исцелять за год два миллиона больных.

В пятом часу, раньше обычного, приехал хмурый отец.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Надежда.

– Нужно уходить со службы, – ответил он. – После этого выступления у меня побывали почти все сослуживцы. У каждого кто-нибудь болен, а некоторые рвутся приехать всей семьёй. Намёки, уговоры и открытые просьбы. Уже предлагали и деньги. Если откажусь, буду сволочью, которой плевать на друзей. Я пока и не отказывался, сказал, что посоветуюсь с дочерью.

– Считай, что посоветовался, – сказала Настя. – Я не могу их лечить. И не только потому, что остаётся мало сил, а из-за того, что об этом обязательно узнают. Одного-двух, но не всех работников вашего Управления с их жёнами и детьми. Ваше министерство я обработала, а московские управления – нет. Лучше тебе перейти в нашу службу, в ней не будут обращаться с такими просьбами, и никуда не придётся ездить. Кстати, ты подал хорошую мысль.

Она сходила за телефоном и позвонила Зеленину.

– Дмитрий Павлович, не обидитесь, если я ненадолго оторву от отдыха?

– Излагайте, Настя, – ответил полковник. – Я ещё не успел приступить к отдыху. Что у вас случилось?

– Отец подал полезную мысль. Мы лечили у себя в основном старших офицеров и тех, кто был действительно болен. Но у всех есть семьи. То же самое и у сотрудников нашего центра. Я думаю, что у них будет совсем другое отношение, если…

– Я понял, – сказал Зеленин. – И сколько таких больных вы сможете вылечить?

– Сколько нужно, – ответила она. – Если не хватит своих сил, возьму у браслета. Для него это пустяк. Только учтите, что эта информация только для вас. И есть ещё два момента. Нужно приводить только больных, а не вообще всех, и собрать их в несколько приёмов, чтобы не было большой толпы. Понятно, что об этом лечении никто не должен болтать. Наши офицеры однозначно не будут, а вот их жёны и дети… А работников центра предупредить, что за болтовню будем увольнять. И всем нужно сообщить, что я умею отличать ложь от правды. Слухи пойдут, но я постараюсь их пережить.

– Одних лечим по блату, а других посылаем лесом, – насмешливо сказал слышавший разговор отец. – И зря ты ссылаешься на меня, я не подсказывал тебе таких мыслей.

– Неважно! – махнула рукой Настя. – Ты меня на неё натолкнул. Пойми, папа, твои полицейские для меня чужие. Я не хочу из-за них рисковать. А этим лечением я обеспечиваю себе надёжный тыл. Я обрабатывала наших офицеров, а работники центра не получали внушения. А если я вылечу их близких, его и не нужно делать. Большинство людей всё-таки порядочные и не чужды благодарности. Так, мне кто-то звонит. Наверное, это Олег.

Она угадала: звонил Олег, который натолкнулся в интернете на сообщение о выступлении президента и только что посмотрел его на сайте первого канала.

– Теперь все узнают, что я влюбился в королеву, – невесело пошутил он. – Чем будешь сейчас заниматься?

– Чем позже о тебе узнают, тем будет лучше, – сказала Настя. – Лишь бы не проболтались американцы. Забудь о королеве: я давно не ношу короны, да и правила вынужденно и недолго. Хотела заняться с учебниками, но теперь буду думать о том, что рассказать на пресс-конференции, а о чём лучше умолчать.

– Наверное, мы сегодня не увидимся?

– Наверное, нет. Извини, но у меня сейчас не то настроение и куча дел, а для встреч нужна совсем другая обстановка.

– Жаль, что я не могу тебе ничем помочь, – сказал юноша и отключился.

Вздохнув, Настя пошла в комнату, которую отдали Оле и Марку.

– Марк, ты здесь? – спросила она домового. – Покажись, нужно поговорить.

– Для чего я тебе вдруг понадобился? – пропищал появившейся на своей кровати домовой. – Уже и забыл, когда ты меня звала. И отдыхать два раза летала без меня. Я читал о любви и понимаю…

– Ничего ты не понимаешь! – покраснела девочка. – У нас не те отношения, о которых ты читал. А на отдых возьму, когда мы туда выберемся все вместе. И не нужно упрекать за невнимание: сам видишь, что я занята не лечением, так учёбой. С Олегом и то почти не встречаюсь.

– Ладно, я тебя простил, – проворчал он. – Говори, что от меня нужно. Не просто же ты пришла поговорить, такая занятая.

– У меня завтра встреча с корреспондентами, и я хочу, чтобы ты поехал со мной. Только там нужно будет стать видимым, и тебя увидят миллионы людей во всем мире. Ты жаловался на невнимание, так вот, там этого внимания будет выше крыши.

– Вообще-то, это против всех правил и обычаев, – задумчиво сказал Марк, – но ради тебя… Я понимаю, как важно, чтобы тебе поверили.

– Тогда слушай, о чём можно говорить, а о чём нельзя даже заикнуться.

Настя проинструктировала домового и переключилась на сестру.

– Ты слышала наш разговор? Так вот, всё сказанное Марку справедливо и для тебя. Я не беру тебя на первую встречу с прессой, но они ещё будут. Запомни, о чём нельзя говорить, всё остальное на твоё усмотрение. Старайся не врать и говорить как можно меньше.

Закончив разговор с Олей, Настя ушла к себе и легла на кровать. К ней тут же забралась Джуна и подставила голову под руку. Пришлось чесать, но это занятие не мешало думать. Обдумав часть своего рассказа, она оставила на кровати недовольную мартышку и села к компьютеру посмотреть реакцию на выступление президента. В Европе её можно было охарактеризовать тремя словами: удивление, недоверие и насмешка. Были даже заявления о его безумии. Мы же говорили, что он чокнулся! Разве это выступление не доказательство? Или вы такие дураки, что верите в магию? В Штатах тоже издевались, но таких высказываний было заметно меньше. У нас реагировали немного иначе. С облегчением писали, что наконец-то появилась хоть какая-то ясность по поводу лечения. Естественно, многие ругали высказанную мысль о коммерческом лечении иностранцев. Лучше, мол, пусть лечат своих, а на медицину деньги найдутся, а не найдутся, так можем сброситься сами. На хрен европейцев с американцами, которые спят и видят сделать нам гадость! В открытую кричат, что Россия им враг, а мы должны их лечить? Насчёт магии мнения разделились. Многие допускали, что такая сила действительно существует. Если лечит не машина, а эта девчонка, то чем-то же она излечивает тысячи людей! Скептикам было нечем крыть этот аргумент, поэтому они переключились на волшебное кольцо и пришельцев. Всё было примерно так, как она и предполагала. Оставив включенным комп, вернулась на кровать додумывать рассказ. Когда закончила, с час почитала учебник, а потом занялась медитацией. Медитации Блинова пока не давали заметных результатов, но она упорно тренировалась и старалась не пропускать. Ужин прошёл без обычных разговоров из-за того, что все, кроме Оли, были не в настроении.

Утром, когда сели завтракать, отец сказал, что решил сменить работу. Настя этого хотела, но его решение не доставило радости. Поев, она раньше времени пошла в клинику. Больных уже начали привозить, но пока отправляли в накопители, поэтому она прошла по пустым палатам, пытаясь представить, что чувствуют люди, которых сюда свозят и в спешке укладывают на кровати. Здесь все были очень тяжёлые или безнадёжные. Палаты проветривали, но к концу лечения, несмотря на вентиляцию, появлялся неприятный запах. Многие его не чувствовали, а у неё он вызывал озноб. Машины с потолка так и не сняли, но теперь их уже не включали. Жаль, они красиво работали. Надо будет попросить, чтобы сохранили хоть одну. Можно отдать киношникам, им пригодятся для съёмки какой-нибудь фантастики. Посмотрев на часы, Настя поспешила в коридор. Ей хотели поставить движущуюся дорожку, чтобы не ходить взад-вперёд, а ездить. Как будто для неё это труд. Вот час за часом создавать заклинания было тяжело. Кто никогда этим не занимался, тот не поймёт. К концу лечения не хотелось вообще ни о чём думать. Хорошо, если ей дадут хоть немного отдохнуть перед пресс-конференцией. Загорелся зелёным светом индикатор заполнения первой палаты, потом второй. Когда три индикатора из пяти показали готовность, девочка начала работать. Семьдесят пять заклинаний и четыре часа хождения по пустому коридору. Когда всё это закончилось, Настя растёрла виски и с силой ударила себя по щекам. Стало немного легче, и она поспешила покинуть клинику и добраться до квартиры. Больничный корпус был рядом, и на дорогу уходили минуты. Кухни в этой квартире не было, и они ели в гостиной. Обед уже стоял на столе, но девочка только выпила горячий чай и ушла в свою комнату. Медитация была единственным средством быстро привести себя в нормальное состояние, а горячий чай прогонял ощущение холода и пустоты в груди. Это чувство было связано не с потерей сил, а с чем-то другим, потому что не убиралось притоком силы из браслета. Медитация, на которую ушло двадцать минут, принесла облегчение. Настя хотела пообедать, но зазвонил телефон.

– Звоню по поводу пресс-конференции, – сказал Зеленин. – Обычно о подобных мероприятиях предупреждают заранее и отрабатывают их проведение, но у вас будет на подготовку только сегодняшний день. С прессой встретитесь завтра в четыре часа. Хватит вам этого времени, чтобы отдохнуть? Вот и прекрасно. Никаких проработок проводить не будем, решите сами, что говорить.

Глава 23

Пресс-конференцию проводили в конференц-зале Московского государственного института международных отношений. В нём, кроме телевизионщиков, собрались больше сотни корреспондентов, которые слушали сжатый рассказ Насти о её приключениях. Девочка старалась говорить о главном и выбросила всё несущественное или опасное, поэтому смогла уложиться в полчаса. Когда она закончила, ведущий предложил собравшимся задавать вопросы. Он же, руководствуясь какими-то непонятными Насте соображениями, выбирал, кому дать слово.

– Соединенное королевство, газета «Дейли Экспресс», Луи Фишер, – сказал поднявшийся со стула мужчина лет пятидесяти. – Мы выслушали занимательную историю. Хотелось бы услышать, чем это подтверждается.

– Кое-что я смогу подтвердить на этой пресс-конференции, – сказала Настя, – что-то подтвердили учёные, например, внеземное происхождение моей сестры, а остальное… Хотите – верьте, хотите – нет, мне это безразлично. Давайте начнём с магии, потому что она вызывает больше недоверия. Лечение магией уже подтверждено десятками тысяч выздоровевших больных. Исцеление происходит за несколько дней, и лёгких больных в наш центр не возят. Сейчас я продемонстрирую один из разделов магии, который требует мало силы. Это магия иллюзий. Проще всего создавать изображения, сложнее добавить к ним запах, а самое затратное – это придать иллюзиям видимость материальности. Я всем показывала розы, подарю их и вам.

Она прошлась взглядом по залу, и каждому корреспонденту упала на колени красная роза. Всё ещё стоявшему Фишеру она упала к ногам. Англичанин нагнулся и поднял цветок.

– Пахнет розой, – с удивлением сказал он, – и даже шипы колются. И вы утверждаете, что это иллюзия?

Все розы одновременно исчезли.

– Это не внушение, – продолжила Настя. – Внушённые образы существуют только в воображении загипнотизированных людей, а эти цветы увидели миллионы телезрителей, и они останутся на фотоснимках. Могу наколдовать объект покрупнее.

Рядом с девочкой возник Чужой, который подошёл к краю возвышения и зашипел на отпрянувших мужчин. Где-то в последних рядах послышался женский крик. Поискав взглядом, Настя увидела испуганную корреспондентку. Она была здесь единственной женщиной.

– Эта иллюзия позволяет её потрогать, – сказала девочка, хлопнув ладонью по спине чужого. – Желающие могут выйти и попробовать.

Чужой опять открыл пасть, из которой выдвинулась внутренняя челюсть, и желающих его трогать не нашлось. Убрав иллюзию, Настя вернулась за стол.

– Магией можно внушать, не прибегая к словам, – продолжила она. – До того как у меня отняли почти все силы, я могла делать это сотням, а теперь нелегко справиться с одним человеком. Сейчас я напишу на листе бумаги, что хочу внушить, а вы проверите, что получится.

Сделав надпись, она опять вышла из-за стола. Англичанин поспешил подняться на возвышение и попытался поцеловать её руку.

– Я сняла внушение, – сказала она сконфуженному мужчине, – хотя целовать руку королеве, пусть даже бывшей, не позор, а честь. Смотрите на бумагу.

Она показала всем лист, на котором крупными буквами было написано: «поцеловать руку».

– Последнее, что я продемонстрирую в магии, это передача знания чужих языков. Я знаю все языки нашей планеты, но чтобы пользоваться каким-то из них, должна хоть раз его услышать. Сейчас я говорю на тридцати двух языках, а вам только что подарила знание китайского. В отличие от меня, вам на его изучение понадобятся пять дней. Через три дня вы овладеете речью, а через пять – письменностью.

– Извините, а я? – спросил поднявшийся китаец.

– Вам я дам знание французского, – под смех зала сказала Настя. – Ни у кого нет сомнения в том, что сила, которую я называю магией, существует?

– Можно вопрос? – спросил ещё не ушедший англичанин. – Ваша магия исчерпывается тем, что нам показали?

– Конечно, нет, просто у меня сейчас не те силы, чтобы демонстрировать вам материализацию или, например, огненную магию, к тому же я почти все потратилась на лечение. Я знаю огромное число заклинаний, но пользуюсь только теми, которые требуют мало сил. Из всех заклинаний боевой магии смогу продемонстрировать только удушение и остановку сердца, но вряд ли найду для этого добровольцев. Перейдём от магии к кольцу, существование которого многие ставят под сомнение. Оно не видно на моей руке, но желающие могут пощупать.

Она спустилась к первому ряду и протянула руку одному из мужчин.

– Есть кольцо, – с акцентом сказал он и, не выпуская руки спросил: – Я могу её поцеловать?

– Если хотите, – разрешила Настя. – У меня чистые руки. Давайте я покажу некоторые предметы, которые находятся в мире с очень медленным течением времени. Это моё королевское платье, на котором драгоценными камнями выложен герб династии Навальских. Это мой меч, а это кошель с золотыми монетами, который я оставлю на столике. Когда закончится пресс-конференция, можете взять себе по одной монете на память.

– Разрешите вопрос? – поднялся со второго ряда высокий, крепкий мужчина. – Соединенные Штаты Америки, газета «Дейли Экспресс», Брет Варни. Как кольцо определяет, что вещь принадлежит вам?

– Я думаю, что считывает из головы, – ответила девочка. – Я должна быть уверена в том, что вещь моя. Даже формальная передача в мою собственность даёт право забрать её из любой точки мира. Например, если американское правительство подарит мне один из ваших авианосцев, я заберу его, а потом смогу вернуть в какой-нибудь порт. Только уберите с него всех матросов, потому что при передаче на хранение гибнет всё живое. Ничего чужого я взять не смогу.

– Как исследовали кольцо? – спросил американец.

– Просвечивали рентгеном, – сказала она. – Никто не может снять его с моей руки, а я сама не собираюсь этого делать. Это мой шанс на бессмертие.

– Вы об этом не говорили, – заметил он.

– Я вам о многом не говорила. Неужели вы думаете, что можно за полчаса рассказать всё, что со мной случилось за девять месяцев? К тому же я больше рассказывала то, во что не так трудно поверить, или что можно хоть как-то подтвердить. В рассказе было несколько слов о Городе.

– Расскажите подробней, – попросил он.

– Всё, что я о нём знаю, взято из легенд и короткого разговора моей богини с Владыками вечного города. Я с ними тоже говорила, но совсем немного.

– Какая богиня? – не понял американец.

– Я так называю женщину, которая меня украла, – объяснила Настя. – Её вид правит в тысячах миров, населённых разными разумными существами. Они настолько могущественны, что играют там роль богов. Но эти боги не создавали своих разумных, не говоря уже об их мирах. Я и с богиней говорила, точнее, больше говорила она, а я только слушала. Во Вселенной редкий мир не имеет бога, наш как раз из таких.

– И что она у нас забыла? – с подозрением спросил американец.

– Богине скучно в её мире, – ответила девочка. – Она как-то узнала о том, что Земля не имеет хозяев, и пришла на неё посмотреть. Ей здесь не понравилось и не захотелось с нами возиться. Но я отвлеклась. Вечный Город появляется в самых разных мирах, которые пополняют его население. Для того чтобы остаться в городе, нужно очутиться в месте его появления, заинтересовать Владык и пройти испытание. Я его прошла, но не собиралась там оставаться. Потребовалось вмешательство богини, чтобы они отпустили. Кольцо должно вернуть, если я этого захочу или когда буду умирать. Не знаю, чем занимаются жители города, но смерти там нет.

– А для чего тогда это хранение? – не понял американец.

– Мне сказали, что это просто полезная функция, чтобы я его не выбросила, и добавили, что кольцо может меня защитить и уничтожит любого, кто попытается его снять. Давайте перейдём к другим вопросам.

– Федеративная Республика Германия, газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг», Альфред Бартель. Хотелось бы вернуться к той, кого вы назвали богиней. Как она смогла похитить вас из квартиры и какая цель этого похищения? Вы говорили об испытании, но любое испытание имеет цель. Или это она так развлекалась?

– Похитила очень просто, – ответила Настя. – Выдернула прямо со стула, когда я сидела за компом, засунула в какой-то шар, который пролетел сквозь стену и через минуту очутился в космосе. Просто так не попадёшь на другую планету, сначала нужно улететь со своей. Я говорила вам о шаре. А цель… Может, она и развлекалась, но основной целью была оценка моих возможностей. В нашем последнем разговоре она сказала, что пока ничего не решила с Землей.

– Вы считаете, что её здесь примут с распростёртыми объятьями? – язвительно спросил немец. – У нас и в своих богов уже мало кто верит, а она вообще не бог.

– Я ничего не считаю, сказала вам то, что слышала. Больше мне нечего добавить по этому вопросу, поэтому прошу задавать другие.

– Королевство Швеция, газета «Экспресс», Стиг Бринкман. Скажите, та, которую вы называете сестрой, пришла с вами по собственной воле?

– Я уже говорила, что она сирота, – ответила Настя. – У неё не было тёплых отношений с оставшимся править братом. При рождении Лиссы умерла королева, и Недор этого не простил. Со старшей сестрой были очень хорошие отношения, пока она не вышла замуж. А меня она полюбила, как и я её. Моё появление ускорило мятеж, в результате которого были убиты король и наследник, но если бы не я, погибла бы вся семья. Я спасла малышку и отвезла к старшей сестре, но она всё равно вернулась ко мне.

– Уйти в чужой мир, где у неё не будет детей… – начал швед.

– Уйти с любимой сестрой в мир, где будет семья, – перебила его девочка. – Теперь у неё есть родители и дед, которых она любит. И единственное, что я сделала с ней магией, это дала возможность иметь детей. Магия – это вам не наука, она может и не такое. Ещё вопросы?

– Аргентинская Республика, газета «Клариан», Эдуардо Фарбер. В вашем рассказе говорилось о сражениях с людоедами и профессиональными воинами. Извините, но, глядя на вас, в такое не верится.

– Я гораздо сильнее сверстниц, – ответила Настя, – и быстрее очень многих. Как я уже говорила, в мою голову было записано искусство боя лучших воинов погибшей империи. Каждый день я развивала тело и много тренировалась. В лесу людоедов мне попался старый орк, который применил магию и не ожидал сопротивления от пищи. А схватки… Сначала помогло владение метательным оружием, а потом сказались многочисленные тренировки с гвардейцами. Жрецов я лишала магии, а только после этого убивала мечом. Для мага лишиться силы – это ошеломляющий удар, чем я и пользовалась. Уже здесь ходила на секцию борьбы для дочерей офицеров полиции. Когда немного отработала борьбу паладинов, стала побеждать взрослых девушек. Сила очень важна, но проворство и знание приёмов боя не менее важно.

– Республика Индия, газета «Таймс-оф-Индия», Нирмал Тилак. Вы говорили об огромной силе. Неужели такое возможно для человека?

– Магические возможности людей могут быть больше моих, но они ограничены, – начала объяснять девочка. – Но есть возможность безграничного накопления силы в специальных магических устройствах. Такое было и у меня. Я покупала силу у магов и заставляла ею делиться виновных в мятеже жрецов. Перед уходом я собрала силу тысяч сильных магов, но с ней меня сюда не пустили.

– У вас отобрали этот артефакт?

– У меня забрали из него почти всю силу. Оставили совсем чуть-чуть. Я вам ответила?

– Я хотел бы узнать, есть ли маги на Земле.

– Люди с силой есть, хотя мне пока не попадались по-настоящему сильные. Но магия – это не только сила, это ещё умение ею управлять и знание нужных приёмов, поэтому я считаю, что у нас нет магов.

– Китайская Народная Республика, газета «Жэнь минь жибао», Лу Маньшу. Я хотел бы услышать, с чем связано ограничение времени вашего лечения, и нельзя ли его как-нибудь увеличить?

– Об этом уже говорил наш президент, но могу сказать и я. На лечение одного человека уходит очень мало силы, но, когда их пять тысяч, я трачу на них две трети того, что имею. В том мире, где я была, полностью потраченная сила восстанавливается за три дня, а в нашем – примерно за полтора или чуть больше, поэтому при больших нагрузках я просто не успею восстановиться. Кроме того, долго лечить тяжело. Я полностью выматываюсь за четыре часа.

– Тогда почему не снизить нагрузку?

– Потому что хочется спасти больше людей, а себя я потом быстро привожу в порядок отдыхом и медитацией. Следующий вопрос.

– Итальянская Республика, газета «Коррьере делла Сера», Пьер Солера. Расскажите подробней о своей смерти.

– Я и без подробностей зря о ней рассказала, – недовольно сказала Настя. – Это самые неприятные воспоминания из всех. Может, зададите другой вопрос?

– Мне интересен этот. Если верить вашим словам, вы долго были мёртвой и при этом что-то чувствовали. Это противоречит данным современной науки. Нашим читателям будет интересно узнать, что ждёт их после смерти.

– Ничего хорошего, – ответила девочка. – Мыслей нет вообще, остаётся только осознание себя. Такое иногда бывает и в жизни, но очень недолго. Темно и никаких ощущений и мыслей, кроме чувства, что ты есть. Это очень неприятно и трудно объяснить словами. К тому же, когда я ожила, почему-то была уверенность, что то состояние не навсегда. Если бы меня не вернули к жизни, постепенно исчезла бы в той мгле. Растворилась бы, как сахар в воде. Следующий вопрос.