S-T-I-K-S. Водила книга 1

S-T-I-K-S. Водила книга 1

Туман

Утро выдалось хмурым и промозглым. «Менять зимнюю резину на летнюю, или пока не стоит? Так-то в конце марта ещё могут быть заморозки. Нужно будет ещё раз глянуть, что там прогнозники вещают…» – с такими мыслями Михаил зашёл на КПП автотранспортного предприятия, где его ждала рабочая лошадка, Лада Ларгус фургон.

– Здорово, Максимыч. Как жив здоров? Из нашей курьерской команды пришёл уже кто?

– Здорово, Миша, особо не жалуюсь. С вашей конторы ты первый, – ответил знакомый чоповец, контролёр КПП.

– Ясно. Мне через полчасика примерно нужно будет убыть, успеешь смениться, падай на хвост.

– Лады, если сменщик не забуксует. Нет, так с другой вашей машиной поеду.

Электронный сканер считал пропуск, пискнул, мигнул зелёным, с лёгким щелчком разблокировал вертушку. Михаил прошёл на территорию, направляясь вдоль бетонного забора в сторону складского ангара к небольшой двухэтажной пристройке. На втором этаже горел свет. Фельдшер Лариса Семёновна была на месте. Предрейсовый медицинский осмотр занял несколько минут. Давление в норме, алкоголь в выдыхаемом воздухе не обнаружен, запись в журнал сделана, можно выезжать. «Провести беглый внешний технический осмотр по кругу авто, проверить уровень масла в моторе, завести машину, связаться с диспетчером…» – Михаил на автомате прогонял в голове стандартный порядок действий, шагая вдоль склада. Пройдя половину погрузочно-парковочной площадки, мужчина носом уловил слабый химический запах, отдающей кислинкой. В голове промелькнула мысль, пытающаяся проанализировать причину такого. Поблизости от территории автотранспортного предприятия, где «Бандеролька» арендовала часть парковки под свои машины, располагалось небольшое пластполимерное производство, точнее небольшой литейный цех. Обычно он себя никак не проявлял в плане сильных запахов. На фильтрации выброса вредных веществ в атмосферу там не экономили. Могло выйти себе дороже. Бывало, что ветерок доносил оттуда слабый сладковатый запах новой клеёнки, но и только. «Откуда же сейчас в воздухе привкус кислоты? Так, всё потом, не дым и ладно…» – Михаил подходил к ряду из курьерских машин, и текущие задачи переключили его внимание на происходящее здесь и сейчас.

В конце погрузочной площадки особняком стоял десяток серебристых братьев близнецов, компактных фургонов с логотипом «Бандеролька» на бортах. На нажатие кнопки брелка сигнализации отозвался третий справа в ряду автомобиль, дважды моргнув поворотниками. Михаил проверил масло в моторе. Обошёл машину, бегло осматривая кузов, накачку и состояние колёс. Заглянул под днище, в поисках подозрительных пятен или лужиц на парковочном месте под авто. Сел за руль и запустил двигатель. Закрепив смартфон на кронштейне, активировал свой аватар в приложении, используемом компанией. Гаджет плямкнул входящим сообщением. Рядом со значком аватарки с подписью «Марина дисп.» выскочила фраза: «Доброе утро. Ты уже на коне?». В ответ мужчина набрал: «Привет. На коне. Готов выдвигаться к нашему складу». Через полминуты плямкнул снова входящий: «Выдвигайся. С вечера собрана доставка посылок и бандеролей по двум районам. Для тебя там по пяти адресам».

Склад «Бандерольки» был в другой части промзоны, на границе со спальным районом. Где-то в нём жил охранник Максимыч и его сменщик. По взаимной договорённости и распоряжению руководства, отдежуривших ночь к городу подвозили утренние водители-курьеры «Бандерольки». Сотрудничество обуславливалось ещё и тем, что ЧОП «Редут» охранял территорию, где находился склад компании.

Ларгус встал перед воротами. Михаил коротко посигналил. С КПП вышел Максимыч, сразу направившись к нему. Откатная створка ворот поползла в сторону. Охранник сел в машину со словами: «Успел. Сменщик вовремя пришёл. С тобой поеду». Проезд ещё не открылся полностью, как снова распахнулась дверь проходной, и из неё появился парень в кожанке, джинсах и фирменной бейсболке «Бандеролька» на голове. Михаил приветственно махнул рукой коллеге, получил ответный жест, убедился, что пассажир плотно закрыл дверь, и выехал с территории АТП. Повернув направо, авто в спокойном режиме стало набирать ход. Слева походу движения тянулись кусты и низкорослые деревья. Они занимали большую часть пространства на полосе отчуждения между железной дорогой и территорией промзоны, окаймлённой с этой стороны объездной двухполосной дорогой с асфальтом не первой свежести. Боковым зрением Михаил заметил клубящийся белёсый туман у земли, в канавах и под кустами, но особого значения этому не придал. Весна пора капризная. За зоной отчуждения железки виднелась насыпь и само железнодорожное полотно. Дальше толком было ничего не разглядеть, но Михаил знал, что там начинались луга и поля, разбавленные перелесками. Справа тянулись серые бетонные заборы, с изредка попадающими в поле зрения воротами. За высоким ограждением просматривались ряды серых бетонных коробок складов. Примерно через полтора километра за т-образным перекрёстком показалась АЗС известной популярной сети. Подсветка, яркое оформление и большие стёкла магазина заправки выглядели неким оазисом посреди серой унылости промзоны. До склада «Бандерольки» можно было добраться, как повернув направо, углубляясь в промзону, так и по окружной дороге вдоль железнодорожных путей. Михаил не любил ездить напрямик, хотя так и было ближе. Унылый вид заборов с растянутыми и закреплёнными поверху спиралями «егозы» или нитями из обычной «колючки», а так же необходимость периодически петлять, не добавляли позитива. Не сказать, что вид на объездной из окна особо радовал глаз, но здесь хотя бы не было ощущения, что едешь по мрачным коридорам. Проскочив ещё пару километров и три т-образных перекрёстка, мужчина увидел впереди габаритные и стоп сигнальные огни хвоста пробки. В этом месте заторов Михаил не припомнил. Простояли несколько минут, не сдвинувшись с места. Сзади пристроилось ещё несколько машин, пополнив собой колонну ожидающих проезда.

– Максимыч, глянь аккуратно, что там случилось, – попросил Михаил соседа.

– Момент, – охранник вышел на обочину, понаблюдал некоторое время за происходящим впереди и вернулся в машину. – Ничего особенного. Панелевоз, выезжая из ворот с территории завода по производству бетонных изделий, плохо рассчитал радиус. В результате раскорячился, маневрируя, но двигается понемногу, ему там помогают, – пояснил Максимыч.

Ожидая начала движения машин в спонтанной колонне, Михаил снова переключил внимание на свои ощущения. Запах кислой химии усилился. Клубящийся в углублениях почвы туман стал плотнее. «Странно это», – подумал он. Через несколько минут впереди погасли стоп сигналы минивэна и мысли снова вернулись к привычному ходу для утра обычного рабочего дня. Выстроившись за панелевозом, как вагончики за паровозом, попутные машины начали движение. Разметка на данном участке была между полос сплошная, никто из «вагончиков» ценою штрафа на обгон не пошёл. В этом месте были установлены камеры, фиксирующие не только превышение скорости. Тем временем объездная плавно забирала вправо, впереди и немного левее замаячили многоэтажки спального района. В паре километров дальше просматривался массив путепровода автодороги, ведущей в город над железнодорожными путями.

До поворота на склад «Бандерольки» оставалось всего с половину километра, когда над землёй, дорогой и обочиной начал резко сгущаться и стелиться густой туман. «Это что за хрень?» – спросил Максимыч, повернувшись к Михаилу. «Ты смотри, как стелет плотно и воняет чем-то химическим», – продолжил он. Михаил врубил аварийку, КПП перевёл в нейтраль и пустил машину накатом, пребывая в готовности нажать по тормозам. Вскоре они не обогнали бы даже уставшего пешехода. Тем временем дорожное полотно, разметка и обочина стали плохо видны. Пришлось остановиться, закрыть подачу внешнего воздуха в салон, отключить принудительную вентиляцию и заглушить мотор. Туман стал подниматься выше капота. Габаритные огни впередиидущей машины пропали. Химический кислый запах резко усилился. Во рту запершило и пересохло, глаза заслезились. Спустя ещё несколько минут клубы плотного тумана обволокли автомобиль полностью. Стало не видно ни земли, ни неба. По прикидкам Михаила до поворота на склад их конторы они не доехали метров двести. В непроглядном тумане периодически пробегали электроразрядные всполохи и отчётливо различались приглушённые раскаты грозы. Мужчины смотрели на светопреставление через окна, не помышляя выйти наружу. Обоим было ясно, что происходит что-то необычное, а по ощущениям, ещё и не слишком полезное для здоровья. Попутчики, перекрикивая шум с наружи, обменялись парой фраз и стали ждать. Михаил, наблюдая за происходящим, увидел, что значок сети на его смартфоне, включённом в режиме навигатора, пропал. Время тикало, а ситуация не менялась. Отсутствие мобильной связи с момента появления всполохов в тумане добавляло неопределённости. Так прошло около четверти часа. Наконец, Михаил заметил, что туман начал терять свою плотность. Стало светлей, проявились контуры обочины.

– Вроде растаскивает. Голова, правда, раскалывается, – хрипло произнёс Максимыч.

– Есть такое. Башка тоже болит и во рту засуха, – ответил попутчику Михаил, перебарывая своё состояние и стараясь рассмотреть как можно больше деталей в отступающем и редеющем тумане.

Вот появились два красных габаритных огня машины перед ними. Следом стали проступать очертания и самого минивэна. Туман стремительно таял, кислым химическим запахом стало вонять меньше. Подняв взгляд вверх, Михаил увидел, что плотная облачная хмарь тоже начинает развеиваться. Сквозь открывшиеся просветы не по-весеннему высоко расположенное солнце световыми столбами пробилось к земле. Буквально на глазах пришли в движение воздушные массы, окончательно разрывая плотную облачность и растаскивая её куски по небу. В унисон процессам наверху у земли прошли мощными волнами и завихрениями сильные порывы ветра. Ими в воздух подняло много песка, пыли и различного мусора. Видимость резко упала до полусотни метров. Михаил ощутил всем нутром перепад давления. В глазах всё поплыло, уши, словно ватой забили, в голове гудел набат. Постепенно слух и зрение стали восстанавливаться, а поднятая высоко в воздух взвесь – оседать на землю.

– Максимыч, живой? – обратился он к попутчику.

– Вроде да. В ушах звон ещё стоит, слышу тебя плохо. Содержимое желудка наружу просится.

Словно в подтверждение последнего сказанного попутчик резко приоткрыл дверь и, свесившись над дорогой, попрощался с ещё не переваренным завтраком. Михаил еле сдержался, чтобы не повторить действие Максимыча. Этим утром он успел лишь немного перекусить, рассчитывая докинуть калорий позже. Вероятно, это помогло пересилить приступ рвоты. Охранник в свою очередь откинулся на сиденье, стараясь продышаться и подавить новые позывы освободить желудок.

– Извини, скрутило, – прохрипел он, после нескольких глубоких вдохов.

– Забей. Сам, как с карусели бешенной только слез. Еле сдержался, чтоб не вывернуло.

В салоне фургона на некоторое время повисло молчание. Мужчины переводили дух, им было не до разговоров. Михаил, не делая резких движений, старался оценить обстановку вокруг. Получалось не очень. Стёкла и внешние зеркала заднего вида густо покрылись оседающей пылью. Собравшись с мыслями и переборов подкатывающую тошноту, Михаил немного приоткрыл дверь со своей стороны.

«Выйду, огляжусь. Отходить от машины далеко не буду», – сообщил он попутчику, хрустя песком на зубах. Охранник до сих пор усердно вентилировал через лёгкие воздух, был бледен и, казалось, его не услышал.

Придерживаясь за кузов машины, Михаил выбрался на дорогу, прикрыв за собою дверь. Приходилось сильно щуриться, чтобы глаза не забило песком. После первых вдохов, сделанных снаружи автомобиля, возникло сильное желание чихнуть и высморкаться. Мужчина непроизвольно спрятал нос в левый рукав демисезонной куртки с внутренней стороны локтевого сгиба. Справившись с текущими неудобствами, сквозь чуть приоткрытые веки, он посмотрел вперёд, в сторону путепровода. Движение по встречке не было, и Михаил сделал несколько шагов влево, на осевую линию, чтобы стоящий в десятке метров минивэн не загораживал обзор. За ним почти вплотную замер на месте фургон на шасси Газель Некст. Далее, на некотором расстоянии друг от друга стояли седан и хэтчбек, покрытые толстым слоем пыли и какого-то мелкого мусора. Михаил сделал ещё несколько шагов на встречку, чтобы рассмотреть неподвижный жёлтый среднеразмерный автобус, похожий на МАЗ-257, и ещё с десяток сильно запылённых грузовичков и легковушек. Возглавлял видимую вереницу автомобилей, панелевоз. «Похоже, тот самый виновник недавней пробки…» – подумал Михаил. Он был далеко и плохо просматривался через оседающую взвесь. Водительские двери нескольких стоящих машин были приоткрыты. Кто-то из вышедших водителей пытался озираться по сторонам, а кто-то, скрючившись пополам, прощался с завтраком. Михаил и сам продолжал перебарывать рвотные позывы. Вид блюющих людей справляться с ними не помогал, скорее наоборот. Поэтому он обернулся назад, посмотреть, что твориться сзади. В двадцати метрах от его автомобиля стоял тентованный фургон на шасси Ивеко. Ещё недавно он был белого цвета. За ним почти впритык пристроился цельнометаллический грузовой микроавтобус на базе Форд Транзит, окраска которого угадывалась как синяя. Далее на разном расстоянии друг от друга мужчина рассмотрел ещё три сильно запылённые легковушки. С водительской стороны этих автомобилей вышло два человека. Судя по их позам и характерным звукам, у них происходил ритуал прощания с завтраком. Остальные люди в машинах сидели на своих местах и не спешили выходить наружу. Сквозь запылённые лобовые стёкла, не чётко, но было видно, как кто-то пил воду, кто-то пытался позвонить или просто откинулся на спинку сиденья, пытаясь придти в себя. За последней машиной перспектива дороги просматривалась плохо, так как с этой стороны она плавно уходила влево и часть авто, стоящих в хвосте, её попросту загораживала. Впрочем, из-за продолжающей оседать взвеси обзор был не более чем метров на триста. Михаил покрутил головой. За железнодорожной насыпью по-прежнему было ничего не разглядеть. С другой стороны он увидел всё тот же серый бетонный забор около трёх метров высотой с «егозой», закреплённой поверху. За ним частично просматривались коробки складских и производственных корпусов из железобетонных плит. В дополнение к прежнему виду добавился приличный слой пыли и ошмётки различного мусора, зацепившегося за заусенцы металлической заградительной ленты. Прямо напротив его фургона болтался разлохмаченный полиэтиленовый пакет. Чуть в стороне – кусок коробки из гофрокартона и какая-то ветошь, подхваченная порывом ветра. «Гирлянда постапа», – мелькнула мысль. Сплюнув попавший в рот песок, Михаил вернулся в машину.

– Что там видно? – первое, что спросил Максимыч, когда водитель устроился на кресле и закрыл дверь.

– Не особо чего. Пыли в воздухе ещё с избытком. Ранее скопившаяся колонна сильно растянулась. Все стоят, народ в основном внутри. Видел нескольких любопытных, а кто-то выбрался наружу, чтобы с завтраком попрощаться. Со связью не только у нас проблема. В машинах позади через присыпанные лобовые стёкла удалось рассмотреть людей, пытающихся договориться с девайсами на предмет позвонить.

– Тут не с устройствами, с сетью договариваться бы надо, – попытался пошутить спутник, уточняя. – Что-нибудь ещё?

– Запах кислятины стал слабее и не слышно работающих моторов.

– Химией и правда, стало меньше пахнуть, а то было не продышаться никак. Про моторы, что думаешь?

– Тут более или менее понятно. Если в тумане глушить или нет, было не принципиально, то в пылевом вихре воздушный фильтр можно быстро забить.

– То есть их водилы заглушили, а не это всё? – Максимыч, сделал неопределённый жест рукой.

– Угу, – последовал ответ.

– Что-то жарковато становится, так и упреть недолго, – сказал охранник, расстёгивая молнию своей форменной куртки. Справившись, спросил, – самому-то как?

– Тоже жарко. На улице теплом веет, словно летом, и это в конце марта в наших широтах. С утра с этим было всё нормально, градуса три выше ноля, сейчас явно теплее. Пожалуй, тоже куртку расстегну. Если так дальше пойдёт, то и снять придётся.

Далее разговор сам собой свернулся, каждый ушёл в свои мысли. Кроме того общее состояние людей к ведению беседы не располагало. Чувство жажды усиливалось, нужно было срочно найти чистую воду. Впрочем, где её взять Михаил знал и так. Склад и пункт приёма-выдачи курьерских отправлений «Бандерольки» был совсем близко. В клиентском зале всегда стоял кулер с девятнадцатилитровой бутылью питьевой воды. «Возможно, там можно будет получить информацию о случившемся», – подумал водитель-экспедитор. В любом случае это была ближайшая цель его сегодняшней поездки.

Мотор завёлся без проблем. Струи жидкости из форсунок стеклоомывателя упёрлись в лобовоё стекло. Грязевые потоки подхватили включившиеся дворники, размазывая их по стеклу. Прежде, чем удалось добиться относительной чистоты в зоне работы щёток, пришлось ещё несколько раз активировать подачу моющего раствора. Михаил привычно кинул взгляд по зеркалам и тихо выругался. Из-за пыли в них ничего разглядеть не получилось. Пришлось приоткрыть дверь и высунуться в проём, чтобы посмотреть назад. С включённым по привычке левым сигналом поворота, он тронул машину с места и выкатился на середину дороги, отслеживая ситуацию впереди. Пыль, песок, мелкие кусочки какой-то грязи и мусор покрывали проезжую часть. Ближе к краям было не разобрать, там вообще асфальт или уже обочина. Разметка попадалась на глаза лишь в редких проплешинах. Не заметив движения на дороге, Михаил выехал на встречку, высматривая нужный съезд. Поворот к территории, где располагался склад «Бандерольки», обнаружился сразу за автобусом. Ворота были открыты, но шлагбаум за ними опущен. Подъехав к нему, водитель остановился и коротко посигналил. Из будки контроллёра ему махнул рукой дежурный охранник. Машину и её государственный номерной знак тут хорошо знали. Без проволочек дистанционно проезд был открыт. Фургончик въехал внутрь периметра и притормозил напротив расположенного слева остеклённого помещения поста КПП, совмещённого с переделанным контейнером, в котором была организована комната отдыха для свободной смены. Михаил повернулся к Максимычу и спросил:

– Сейчас выйдешь, или со мной в контору за новостями?

– Давай сначала к вашим. У коллег, что-то не так со светом. Генератор запустили. Слышишь, молотит?

– Ага.

– С него на освещение, холодильник и привод шлагбаума питание идёт. А толку-то, если мобильники не работают.

– Может твои коллеги чоповцы в курсе, что случилось? – спросил Михаил.

– Это вряд ли. Сидят на посту, видели поменьше нас. К своим я потом загляну, всё равно мимо идти, – ответил Максимыч.

– Как скажешь, – Михаил тронулся с места и не спеша стал двигаться по территории, проезжая между двух прямоугольных бетонных ангаров.

Складские здания имели протяжённость около ста метров. Их разделяла площадка шириной метров тридцать. Разгрузо-погрузочные пандусы тянулись вдоль стен, обращённых друг к другу. В нескольких местах они имели выступающие под углом платформы для приёма грузовиков-длинномеров, предполагая их постановку «ёлочкой». У перевалочных площадок на соответствующем уровне в стенах размещались большие проёмы, закрытые роллетами. Ни людей, ни техники возле пандусов Михаил не увидел. Только слой нанесённого песка и мусора повсюду.

Вход и въезд на склад «Бандерольки» был с противоположного торца правого сооружения. Обогнув его, Ларгус встал в промежутке между грузовыми воротами, высотой около 3,5 метров, и железной дверью для посетителей с козырьком. Под навесом на стене размещалась табличка с логотипом компании и графиком работы отдела приёма-выдачи отправлений. Водитель заглушил двигатель. Мужчины покинули машину и направились ко входу в клиентский зал. Воздух по-прежнему был насыщен пылью, поэтому им приходилось прикрывать нос и рот снятыми в авто куртками. Дверь оказалась не заперта, Михаил и Максимыч вошли внутрь. Клиентский зал, а проще говоря, помещение для приёма-выдачи отправлений, представлял собой прямоугольную комнату десять на восемь метров. Вдоль правой стены располагался длинный стол, рассчитанный на два рабочих места оператора. Перед ним стояла пара стульев для посетителей. Мониторы, работающие в режиме экранной заставки, немного разгоняли темноту. Встроенные светильники в подвесном потолке не работали, а окон тут не было задумано даже в проекте. Под столом, рядом с системными блоками, стояли бесперебойники. Устройства регулярно мигали светодиодной индикацией и оповещали писком спикеров всех заинтересованных о том, что время их действия ограничено. Реагировать на сигнализацию аппаратуры было некому, по причине отсутствия персонала в клиентском зале.

Глаза немного привыкли видеть в полумраке и Михаил ещё раз огляделся. В дальнем правом углу комнаты располагалась дверь для прохода на склад. Недалеко от неё размещались на некотором расстоянии друг от друга пара напольных весов. У левой стены, примерно по её центру, стоял кулер для воды, с установленной на него 19 литровой пластиковой бутылью. Полиэтиленовый рукав с одноразовыми стаканами крепился к стене рядом. Там же на полу стояла корзина для использованных стаканчиков и сменная бутыль. В просторном и, в общем-то, пустом помещении всё оказалось на своих местах, следов беспорядка не наблюдалось, но было непонятно, где сейчас персонал. Прислушиваясь, мужчина повернулся в сторону левого дальнего угла, где имелся проход в служебное помещение. Там располагалась комната отдыха персонала, часть которой занимало ещё одно рабочее место со столом, компьютером и двумя офисными шкафами для документов и офисных необходимостей.

Шумов или голосов, указывающих на присутствие людей, с той стороны не доносилось. Михаил стал прикидывать, где сейчас могут быть сотрудники. Он собирался окрикнуть коллег, но сухость во рту и усиливающаяся жажда это намерение передвинули на второй план. В голове словно били в набат, подташнивало и хотелось пить. В потёмках Михаил и его спутник направились к кулеру с водой. Лишь опорожнив по три стаканчика, водитель-экспедитор и охранник остановились. Немного полегчало, засуха отступила, но было ощущение, что это ненадолго. Тем временем со стороны склада послышалась какая-то возня и голоса. Потом разговор за дверью прекратился, раздались шаги и в открывшемся тёмном проёме появился высокий парень, окликнувший посетителей:

– Здравствуйте. Мы без света пока. Если вы получать или сдавать груз, то сейчас ничего не получится. Погуляйте немного. Постараемся как можно быстрее прояснить ситуацию.

– Андрюха, ты? – вместо ответа спросил Михаил.

Вслед за ним Максимыч обратился к молодому человеку:

– Андрей, привет. Погода не очень для прогулок, да и клиентов тут нет.

– Привет, не признал сразу, темно тут у нас. Вы не в курсе, что случилось с электричеством и связью? Да и воды в кране почему-то нет.

– Да откуда ж в курсе, Андрей. Мы с Максимычем у вас думали информацией разжиться. Только приехали, – сообщил Михаил.

Тем временем в клиентский зал вошёл ещё один сотрудник, Валерий, ничем не примечательный мужчина средних лет. Поздоровавшись друг с другом за руку, и набрав по стаканчику воды с кулера, народ перебрался в помещение для персонала. В нём имелся оконный проём в стене, заложенный стеклоблоками, через которые попадал рассеянный свет с улицы. Люди расположились в наиболее освещённой части комнаты около столика. Кто-то устроился на диванчике, а кто-то сел на стул. Михаил окинул взглядом помещение. На несколько секунд он задержался на шкафчиках с документами и пустующем кресле за офисным столом. Это было рабочее место, организованное для приходящего бухгалтера, проверяющего ведение первичной документации и осуществляющего разноску документов по папкам. Потом внимание переключилось на Валерия, начавшего говорить. В этом отделении «Бандерольки», считавшемся в регионе центральным из-за наличия склада, он был кем-то вроде старшего кладовщика-администратора. За неимением на месте иных руководителей ему частенько доводилось решать различные вопросы. В штате был ещё Пётр, но сейчас он отсутствовал, так как работал по вечерам и по выходным дням. Кадровую недостачу персонала компания планировала в ближайшее время устранить, но пока основным сотрудникам приходилось выкручиваться. В общем, как лицо материально ответственное и начальствующее над собой и своим младшим товарищем, Валерий озвучил свои мысли и переживания. Его волновал ряд хозяйственно-бытовых вопросов связанных с обеспечением работоспособности филиала. В первую очередь он хотел запустить небольшой бензоэлектрогенератор, который хранился на складе на экстренный случай. Предполагалось, что при обесточивании агрегат вытаскивается на улицу, запускается и от него запитывается рабочий компьютер, необходимая оргтехника, дежурное освещение клиентского зала и склада. Чем больше Валерий говорил, тем сумбурнее казались его мысли, словно что-то сбивало его с толку и он, перебарывая своё не лучшее физическое состояние, начинал снова. Слушавший своего начальника Андрей, смотрел в одну точку, изредка кивая невпопад. Михаил после очередного затянувшегося монолога объяснений старшего кладовщика, решил всё же его прервать. Выбрав момент, когда он прекратит бубнить по кругу одно и то же, спросил: – «Валера, ты вообще в курсе, что за воротами склада произошло? – тот отрицательно помотал головой и Михаил продолжил. – Бензоэлектрогенератор запустить, конечно, дело полезное, но, возможно, несвоевременное или вовсе ненужное. Особенно, если придётся всё закрывать и срочно эвакуироваться». Валерий с непониманием смотрел на экспедитора, периодически переводя взгляд на охранника. Такое же непонимание читалось и в глазах Андрюхи. Впрочем, тому было явно нехорошо, поэтому там вообще было не ясно, о чём он думает. В воздухе висело несколько не высказанных вопросов, типа, как работать, если к ним клиент приедет, а они не один документ не смогут распечатать. В результате Михаил изложил то, с чем столкнулись они с Максимычем по дороге сюда. Некоторое время все молчали, прикладываясь к стаканчикам с водой. Потом завязалось вялое обсуждение главного вопроса, что делать. Периодически подступала жажда, пришлось ещё несколько раз ходить к кулеру за добавкой.