Да, урук-хаи мы!

Геннадий Борчанинов

Да, урук-хаи мы!

Название: Да, урук-хаи мы!

Автор(-ы): Геннадий Борчанинов

Ссылка: https://author.today/work/292257

Глава 1

Не считая потерь, не смыкая очей,

Шли стальные когорты бойцов Урук-хая

Муштра продолжалась всё утро, и я видел, как блестят в лучах бледного солнца капли пота. Короткий зимний день нужно было использовать по максимуму. Снег ещё не закрыл перевалы, но ледяные шапки на вершинах гор уже давным-давно покрылись обновлённым белым покровом, да и в наших долинах и ущельях его выпало немало.

Ударил крепкий морозец, но быстрые горные речки так и не сковало льдом, зато наконец-то замёрзла вся грязь, и мы могли снова заняться строевой подготовкой. Нужно было обучить наших новых соплеменников.

И вот теперь они с коротким хеканьем тренировались наносить синхронный удар под чутким руководством Зугмора, а я сидел на завалинке рядом со своим чумом и крепил перья к арбалетным болтам.

– Бей! – рявкнул в очередной раз бывший сержант, а ныне – сотник Зугмор.

– Ху! – слитно выдохнули новобранцы, делая выпад.

– Плохо! – взъярился Зугмор. – Ещё раз! Готовьсь! Бей!

Он всей душой принял новую тактику и со всей своей горячностью пытался добиться от всех остальных орков того же самого. Всех, кто предпочитал биться по-старому, он высмеивал и оскорблял, пока я не сделал ему внушение парой тумаков.

Я же делал запас болтов себе и своим воинам, как и любой расходник, болты уходили моментально. Терялись, ломались, улетали куда-то прочь, и их всегда не хватало.

В целом всё шло своим чередом, и этот небольшой период мирного времени мы использовали как передышку перед очередным рывком. Гномы по-прежнему сидели в своих пещерах, не высовываясь даже за древесиной, эльфов и тем более людей здесь не видели уже много лет, а со всеми остальными обитателями этих гор у нас царили мир и согласие.

Но, как говорится, хочешь мира – готовься к войне, и мы усердно готовились. Как минимум, теперь каждый орк был вооружён до зубов. Жаль, у племени Чёрных Черепов железа оказалось не так много, как я рассчитывал, да ещё и кузнец погиб во время осады вместе со своим подмастерьем. Так что вооружались как и прежде, обсидианом и трофейной сталью.

Орда росла и ширилась с каждым днём, даже при том, что наступила зима, еды хватало всем, а наши охотники каждый день возвращались с добычей, нередко заходя в предгорья и чужие земли. С арбалетами охотиться стало гораздо проще, одно удовольствие, и даже я несколько раз присоединился к отряду охотников, когда мне надоело сидеть в деревне и корпеть над новыми изобретениями.

Прогрессорство… Шло потихоньку, крохотными шажочками, но всё-таки шло, я понемногу внедрял в свой быт всё больше и больше новых, доселе невиданных изобретений, а дальше они расходились по племенам, как круги по воде. Гончарный круг, каменные печки, новые виды оружия, гигиена и санитария, и прочее, и прочее. После захвата деревни Чёрных Черепов я попробовал овладеть ещё и кузнечным делом, на их территории обнаружились залежи руды, и даже смог выковать плохонький нож, вспоминая старые видео с ютуба про сыродутное железо. Я научил орков пережигать уголь, хотя им пока этот уголь был ни к чему, только для моих экспериментов.

Конечно, этого пока было мало. Но это было только начало, и в моих полуночных фантазиях я воздвигал целую промышленную империю, способную воплотить в металле любую мою задумку, от простых подков и гвоздей до Царь-Танка и корабельной артиллерии.

– Вождь! – окликнули меня, и я вернулся из своих фантазий в реальность. Все давно привыкли, что я иногда вот так впадаю в прострацию.

Дорогой брат Дургуз, заметно потолстевший с момента нашей первой встречи и обзаведшийся женой, которая уже носила под сердцем моих будущих племянников и племянниц, в общем, уважаемый член общества, степенно подошёл ко мне.

– Вернулись разведчики, – доложил он.

Его мнительность и осторожность, граничащая с трусостью, делала его подходящим кандидатом на роль начальника контрразведки и пограничной службы. Уж он-то не пропустит ни одной угрозы, хотя порой случались и ложные срабатывания.

– И что? – коротко хмыкнул я, прилаживая перо-стабилизатор ещё к одному болту.

– Внизу, в лесу, видели следы сапогов на снегу. Не наши, – играя желваками, произнёс он.

– Гномы? – предположил я.

– Нет, точно нет. Для гномов слишком большие, для нас слишком мелкие. Следы длинные и узкие, – сказал Дургуз. – Мы таких раньше не видели. Кто-то шёл, группой. Трое или больше.

– Интересно, – сказал я. – По следам пойти пробовали?

– Да… Но там начались камни, и след потерялся, – хмуро пояснил брат.

– Ясно. Всем дозорным сообщить сегодня же, – распорядился я. – Если кто чего увидит, сигнал – три зелёных свистка вверх.

– Чего? – не понял брат.

– Неважно. Расскажите всем, и охотникам тоже, а если кто чего тоже увидит, то пусть докладывают сразу же, – сказал я.

– Понял, будет сделано, – кратко ответил Дургуз, стукнул себя кулаком в грудь и удалился.

Интересно, интересно. Чужие следы, значит. Надеюсь, это не какие-нибудь хоббитсы, несущие бижутерию к жерлу вулкана, и не передовой дозор карательной экспедиции. И если первое чревато тем, что у хоббитсов наверняка есть несокрушимая сюжетная броня, то второе… К открытому боестолкновению мы, конечно, готовы, тем более в наших родных горах, но если вдруг они надумают использовать тактику спецназа и контрпартизанской войны, то мы можем и не сдюжить.

Но, может статься и так, что это просто какие-нибудь бродяги или искатели приключений решили попытать счастья на новых горизонтах. Если так, то достаточно будет их развернуть и отправить восвояси. Это в моём мире туризм – просто ещё одно развлечение, а здесь почти каждый бродяга – стопроцентный лазутчик.

Короче говоря, надо узнать, кому эти следы принадлежат. Я вдавил ступню в подмёрзшую грязь, вгляделся в оставленный отпечаток. У орков следы широкие и большие, как две человеческие ступни, поставленные вместе. Узкий и длинный след… Может, кто-то шёл на лыжах? Но нет, подниматься на лыжах в гору это безумие. Тем более, что снег ещё не везде улёгся ровным слоем, тут и там виднелись прогалины и торчащие острые камни.

Значит, к нам в гости пожаловали либо люди, либо эльфы, других вариантов не оставалось. Зачем? Раньше эти земли не пользовались особой популярностью. Значит, почуяли опасность, и наше внезапное объединение не осталось незамеченным. Почему тогда так мало гостей? Сплошные вопросы и никаких ответов.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, подумаю об этом завтра, как говорила известная специалистка по решению проблем Скарлетт О`Хара. Сегодня надо заняться кое-чем другим. Самой одновременно приятной и тяжёлой обязанностью, которую я взвалил на себя, стало преподавание орочьим детям основ арифметики и грамоты.

Письменность я разработал с нуля, на основе русского алфавита, благо, он неплохо подходил к языку. Всё по принципу «как слышу – так и пишу», разве что начертание некоторых букв пришлось упростить, чтобы их проще было чертить примитивными стилусами или ножами. И хоть это обучение отнимало каждый день по несколько часов, оно было одним из самых важных вложений времени и сил.

Сначала орки крайне неохотно отдавали своих детей в учёбу, но вскоре убедились в пользе этого начинания, и на уроках стали появляться даже взрослые, и мне вспомнились первые годы советской власти с их ликвидацией безграмотности. В конце концов, если каждый будет уметь считать и писать, никому от этого хуже не будет.

Так что я учил орчат грамоте, с местной спецификой, разумеется, шаманы занимались политической подготовкой, рассказывая о древних вождях и наших извечных врагах – Священном Союзе, а сотники взяли на себя боевую подготовку, обучая прибывающих ежедневно новобранцев. Орда понемногу росла и крепла. Основу государства мы заложили, и теперь нужно было сохранить его в этих постоянно меняющихся условиях.

Глава 2

Нужно было, конечно, спускаться вниз и переселяться на новые земли как можно скорее, я это прекрасно понимал. Но что-то меня останавливало всякий раз, когда я об этом думал. Мне не хотелось оставлять в тылу эту гниющую язву в виде гномьих шахт.

Можно было, конечно, переселиться всей Ордой, оставив позади эти неприветливые горные кряжи, навсегда позабыть о них, как позабыли о степях, которые когда-то покинули, но я так не мог. Мне казалось это позорным и трусливым бегством, и мне не хотелось уступать ни пяди земли.

Так что первым делом я хотел разобраться с этой угрозой, гномьи шахты мозолили мне глаз при каждом взгляде на карту.

Несколько беспокоила этическая сторона вопроса, потому что я понимал – вопрос с гномами придётся решать окончательно, но очень быстро всё моё морализаторство разбилось о воспоминания про гномий хирд на окраине деревни. Что, если бы мы их тогда не разбили в бою? Уверен, у них не возникло бы вообще никаких моральных терзаний, а всю деревню сравняли бы с землёй, не оставив в живых вообще никого. Они боялись нас до усрачки, и это осознание пришло ко мне, как внезапное озарение.

Раньше я как-то не придавал этому значения, а теперь вдруг понял. Всеми ими двигал страх, животный ужас перед ожившим ночным кошмаром, кровожадными и коварными орками, зеленокожими монстрами, и никто из них даже не пытался действовать каким-либо другим образом. Насилие рождает насилие, и я не знаю, кто первым начал эту войну, но мог легко представить, как какой-нибудь изящный эльф кривит лицо при виде орочьих торчащих клыков и выпускает стрелу орку в спину. Исключительно по той причине, что мы, орки, не попадаем под утончённые эльфийские стандарты. И это, скорее всего, не изменить.

В итоге я решил отправиться в гости к нашим друзьям гоблинам и попытаться лично разведать обстановку под землёй. Мне было интересно посмотреть, что находится в тех заброшенных тоннелях, соединяющих гномские шахты и гоблинские пещеры, и почему гоблинам запрещено туда ходить.

С собой я взял добрый запас факелов, верёвку, немного еды и длинный железный нож, на случай, если придётся с кем-либо сражаться. В тесных коридорах особо не размахнёшься ни палицей, ни топором, поэтому я предпочёл нож. Кажется, такие ножи называли скрамасаксами, но для меня это был просто длинный нож без гарды. Самое то, чтобы вспарывать противникам животы в тесноте замкнутого помещения.

Разумеется, я отправился не один, идти со мной в пещеры вызвался Улдук. Как вождь и хан, я, конечно, мог и не идти лично, а просто отправить туда разведчиков в приказном порядке, но я и сам желал размяться. Я засиделся без дела, а строгать болты и ковать оружие орки теперь могли и без меня.

Так что я раздал указания на время моего отсутствия, собрал пожитки и отправился к пещерам вместе с Улдуком.

Снег хрустел под ногами, морозный утренний воздух щипал лицо. Прекрасный день, чтобы провести его на свежем воздухе, но я отправляюсь под землю, в затхлые и сырые коридоры, причём неизвестно на какой срок и неизвестно, кого я там повстречаю.

Улдук, как обычно хмурый и неприветливый, шёл позади. Он вызвался сам, взвалив на себя основную ношу, и тихо ворчал, оскальзываясь на камнях под тяжестью мешков.

Наконец, мы добрались до входа в пещеры, и я привычно шагнул под низкие своды. Гоблины по-прежнему были нашими союзниками, и я не раз посещал их деревню. До деревни я мог дойти уже и без факелов, просто по памяти. Тоннель, прямой, как линия метрополитена, шёл вглубь горы под небольшим уклоном, и вскоре впереди показались мерцающие огоньки гоблинской деревни. Коридор заметно расширили и спрямили, чтобы возить по нему припасы, торговля с гоблинами не прекращалась с того самого момента, как мы впервые побывали в их посёлке.

Деревня гоблинов находилась в просторной зале, и часовые окликнули нас, едва мы с Улдуком показались из коридора.

– Эта гоб, деревня! Кто идёт, гоб? – взвизгнул караульный.

– Хан Ундзог, – отозвался я.

– Хан пришёл, гоб! – тут же воскликнул гоблин.

В деревне тут же оживились, забегали, начали имитировать бурную деятельность, как тараканы на кухне, когда ты резко включаешь свет в три часа ночи. Я такое раболепие не любил и не одобрял, но лучше пусть преклоняются перед вождём, чем затевают восстания.

Костры и факелы мерцали, разгоняя кромешную тьму, горящие в темноте глаза гоблинов неотрывно следили за нами, заставляя всякий раз нервничать и вздрагивать, когда ты натыкался на ещё один взгляд. Под землёй было неуютно, орки предпочитали открытые пространства, но раз уж наши враги – подземные жители, придётся потерпеть неудобства.

Гоб вышел к нам спустя несколько минут, смешно ковыляя на коротких ногах и опираясь на древко копья. Вождь гоблинов выглядел надменно и величаво, словно царь во дворце.

– Пива пока нет! Есть только грибы, гоб! – заявил он, думая, что мы снова пришли торговать.

– Мы не за этим, Гоб, – сказал я, невольно подражая их манере речи.

Гоблин наклонил голову и заинтересованно посмотрел исподлобья. Мы, орки, нечасто спускались под гору, в основном только ради торговли или чтобы позвать гоблинов на очередную войнушку, а воевать пока вроде было не с кем.

– Я хочу разведать тоннели, – пояснил я.

– Наши? – спросил вождь гоблинов.

– Нет, – покачал головой я.

Тоннели, принадлежавшие гоблинам, я давным-давно изучил, посетив и грибные залы, и подземное озеро, где с потолка свисали острые шипы сталактитов, а на стенах светился бледный фосфоресцирующий мох. А вот в дальние коридоры гоблины не пускали никого, и сами старались туда не ходить.

– Нельзя! Табу! Пропадёшь! – обеспокоился Гоб.

– Да что там такое вообще? – усмехнулся я.

Никакого страха перед неизвестными тоннелями я не испытывал, лишь небольшое волнение. В тёмных коридорах, конечно, могла скрываться любая угроза, но моё любопытство было сильнее. Да и кто посмеет атаковать двухметрового здоровенного орка?

– Там страшно! Нельзя, гоб! Сожрут! – вождь прямо-таки дрожал от одной только мысли о дальних тоннелях.

– Никто меня не сожрёт, Гоб, – попробовал я успокоить гоблина, но без особого успеха.

Чем больше верещал и дрожал гоблин, тем сильнее распалялось моё любопытство.

– По тем коридорам можно же до гномьих пещер добраться? Наверняка же где-то они соединены, – предположил я.

– Да, да, можно! Только нельзя, гоб, табу! Сожрут! – выпалил гоблин.

– Кто? Гномы? – удивился я.

Я, конечно, догадывался, что под землёй может быть туговато с провизией, но не настолько же. Да и мясо у гоблинов наверняка вонючее и жёсткое.

– Нет! Гномов тоже жрут! – замахал руками Гоб.

Так-так, уже интереснее. Значит, друг от друга их отделяет какая-то неведомая хтонь, без разбора жрущая и тех, и других, и, наверное, только поэтому эти шахты ещё не захвачены гномами полностью. Стало вдвойне любопытнее.

– Значит, надо точно поглядеть, – заключил я.

Гоб, видя, что меня не переубедить, понуро опустил плечи.

– Не бойся, вождь, со мной Улдук, славный воин. Вдвоём мы любого заборем, верно? – попытался разрядить обстановку я.

Улдук коротко хмыкнул, скривив рожу, но я видел, что комплимент ему понравился. Значит, заборем. Я проверил, как из ножен выходит кинжал. Обильно смазанный салом, чтобы не ржавел, нож легко выскакивал, в любую секунду готовый начать поножовщину.

– Вождь! – к нам обратился один из гоблинских воинов, и я не понял, к кому именно он обратился. – Позволь идти с вами!

– Табу! – рявкнул Гоб. – Вернись на место, Лок!

– Тише, Гоб, – твёрдо сказал я. – Нам пригодится проводник.

Вождь осунулся, заметно расстроенный таким поворотом событий, зато воин широко ухмыльнулся, показывая мелкие острые зубы.

– Мы вернёмся, – заверил я вождя. – Разведаем обстановку и сразу назад. Мне нужно знать, что прячется в тоннелях на нашей земле. Веди нас, храбрый Лок.

Глава 3

Сырые, склизкие своды нависали над самой головой, и нам с Улдуком приходилось сутулиться, чтобы не касаться потолка. В темноте постоянно что-то капало, шелестело, шуршало, и сколько я ни пытался вглядеться в густой мрак, ничего не мог разглядеть. На самой границе тьмы, дрожащей в такт с язычками пламени, казалось, кто-то есть, но каждый шаг доказывал обратное.

Я шёл первым, за мной Улдук, а гоблин замыкал процессию, периодически подсказывая дорогу в этих ветвистых коридорах. Приходилось чертить угольком стрелки на каменной стене, чтобы найти потом обратный путь. Я чувствовал, что мы спускаемся всё ниже, а огромная толща камня, нависающая над головой, не давала вздохнуть полной грудью. Хотелось как можно скорее оказаться на поверхности, там, где лучи солнца ласково прикасаются к коже, а не там, где тебя касается только холодный камень.

Мы миновали подземное озеро, в котором гоблины ловили слепых рыб в белой чешуе, чьи предки заплыли сюда когда-то давным-давно, и больше не смогли выбраться. Вода была пресной, и гоблины её пили, но я не рискнул даже приближаться к берегу, и мы просто прошли мимо.

Тёмные коридоры с низкими сводами напоминали мне технологические тоннели заброшенных лабораторий или затерянные ветки Метро-2, и чтобы сделать первый шаг на запретную территорию, пришлось собрать в кулак всё своё мужество. Гоблины не на шутку боялись этих мест, и хоть моё любопытство было достаточно сильным, я не мог выбросить это из головы.

– Лок, ты хоть расскажи, кто там прячется, – тихо спросил я.

– Зло, – коротко ответил гоблин.

Исчерпывающий и понятный ответ. Я вытащил кинжал и пошёл вперёд, внимательно вглядываясь в границу тьмы и вслушиваясь в каждый шорох. Раз уж мы не знаем, кто таится во мраке, нужно быть готовым ко всему.

Тоннели петляли, будто их прокладывал пьяный заяц, несколько раз я замечал на стенах длинные глубокие царапины. Кажется, эти тоннели прокладывали отнюдь не киркой, а чем-то более… Острым и примитивным. Это не гномские шахты, это нечто другое.

Воздух становился чуть более затхлым, гуляющие слабые сквозняки приносили с собой какое-то сладко-мерзкое зловоние, от которого даже крепкие орочьи желудки сжимались и переворачивались. Но раз тут ходил сквозняк, то это значило, что мы не в тупике.

Лок и Улдук пыхтели позади, и их тяжёлое дыхание несколько успокаивало. Без него в тоннеле было слышно бы только капающую воду и шорохи во тьме, что куда страшнее. Так хотя бы можно было ощущать их присутствие сзади.

Не знаю, сколько мы шли таким образом, под землёй время течёт совсем иначе. Я почувствовал, что начинаю хотеть есть, а значит, время уже утекло далеко за полдень. Прямо на ходу я перекусил полосками сушёного мяса, которое специально взял с собой.

Первый факел прогорел и погас, и мы не заметили это вовремя, и пока мы разжигали следующий, несколько мгновений кромешной темноты показались вечностью. Если на нас кто-нибудь нападёт, и я выроню единственный источник света, это будет фатальной ошибкой. Так что пришлось выдать по факелу и моим спутникам тоже.

Даже удивительно, насколько мы зависим от света. Кажется, младенцы начинают распознавать свет ещё в утробе матери, и я полагаю, у орков это происходит точно так же. Создания ночи, порождения тьмы, как же. Будь мы на самом деле порождениями тьмы, легко ориентировались бы на звуки и нюх, или видели бы в темноте лучше любой кошки.

А вот обитателям этих тоннелей наверняка свет не нужен, и, скорее всего, даже вреден. Будем надеяться, что нам хватит факелов. Что-то мне подсказывало, что из темноты за нами следят, но броситься в атаку не смеют, пока открытый огонь факела чадит и коптит низкие своды тоннеля.

Теперь коридор шёл под небольшим уклоном вверх, мы потихоньку поднимались, а пол и стены почему-то стали чуточку теплее.

– Лок, – тихо шепнул я. – Эти тоннели прямо к гномьим шахтам идут?

– Да, – так же тихо ответил гоблин.

Мы так никого и не повстречали в пути, и даже несколько расслабились, но ощущение взгляда из темноты всё равно преследовало каждого из нас.

– А если гномы навстречу пойдут? – спросил я.

– Нет, – отрезал гоблин. – Страшно, гоб. Тоже жрут.

Ну да, логично. Только если они не отправятся вдруг в карательную экспедицию на расчистку шахт от неизвестных вредителей. Но после памятной битвы в день провозглашения Орды гномы сидели тише воды и ниже травы, вообще не высовываясь на поверхность, и что-то мне подсказывало, что на подобные зачистки у них тоже не хватает силёнок.

Тоннель несколько раз повернул, ещё несколько боковых ответвлений осталось позади, и я пометил стены кусочком угля, чтобы потом не заблудиться. Как сказал мне Лок, боковые ветки здешних коридоров шли до самых корней гор, и лучше бы нам туда не заходить. Жаль, у нас нет динамита. Я бы подорвал все эти шахты к чёртовой бабушке вместе с их обитателями, будь то гномы, дварфы, кобольды или иные подземные жители.

Вдруг впереди, за крутым поворотом, послышался какой-то звук, и мы синхронно замерли, вслушиваясь во тьму. Треск чадящего факела, выжигающего кислород, действовал на нервы. Звук повторился, вдруг послышалась раздражённая гномья речь, гортанная и грубая, даже грубее орочьего наречия. Кажется, мы подошли к границам их владений. Ладно хоть нас не ждут с этой стороны, а вот наземные входы наверняка укреплены на совесть.

Я вслушивался в звуки гномьего голоса, не понимая ни слова, но, кажется, гном что-то раздражённо втолковывал кому-то ещё. Интонации были именно такие. Будто он раз за разом повторяет прописные истины и изрядно этим недоволен. Я жестом приказал своим спутникам затаиться, отдал факел Улдуку, а сам улёгся на холодный каменный пол и попробовал подползти ближе к повороту. Хотелось заглянуть за угол и посмотреть.

Голос стал чуть разборчивее, но я всё равно не понимал ни слова. Я осторожно высунулся из-за угла. За ним оказался небольшой коридор и ещё один поворот, и оттуда, из-за поворота, лился приглушённый жёлтый свет, а на стене коридора вытянулись длинные чёрные тени. Кто-то стоял прямо напротив выхода. Одна тень точно принадлежала гному, широкая и приземистая, а вот другая, наоборот, была удивительно тонкой и длинной. Это был не гном, а кто-то совершенно другой. Я замер, полностью обратившись во слух.

Гном заговорил снова. Настойчиво и твёрдо, видимо, запрещал собеседнику ходить в этот тоннель. Тот стоял, скрестив руки на груди, очевидно, отказываясь даже слушать о каких-то запретах. Неловко получится, если сейчас нам навстречу отправится ещё кто-то. Я начал отползать назад, невольно шкрябнул ножнами по каменной стене и издал несколько отчётливых шорохов. Не быть мне пластуном.

Голос моментально умолк, оба невидимых собеседника насторожились, но идти и проверять не спешили. Дурная слава этих тоннелей теперь играла мне на руку. Можно было бы, конечно, рвануть вперёд вместе с Улдуком, быстро заколоть обоих и смыться обратно по тёмным коридорам, но на такой риск я не мог решиться. Лучше повернуть назад. В конце концов, поставленную задачу я выполнил и путь в гномьи шахты теперь открыт.

Я постарался подняться на ноги как можно тише и вернулся в коридор, где меня ждали Улдук и Лок. Оба напряжённо вглядывались в темноту, Улдук пытался разогнать густой мрак взмахами факела. Оба вздрогнули, когда я подошёл к ним сзади.

– Уходим. Гномы здесь, – еле слышным шёпотом приказал я, и на лицах моих спутников ясно читалось неимоверное облегчение.

Мы отправились назад, снова вступая на ничейную территорию, запретную для тех и других. Возвращаться оказалось гораздо веселее, мы все заметно выдохнули и ослабили бдительность. Это и стало нашей ошибкой.

Видимо, мы стали идти слишком громко и беспечно. Когда мы проходили мимо одного из боковых тоннелей, внезапный порыв ветра загасил наши факелы, и без того трепетавшие из последних сил. И пока Улдук возился с огнивом, я увидел десятки красных горящих глаз, смотрящих на нас из темноты.

Глава 4

Лок хрипло взвизгнул, я тут же выхватил кинжал из ножен, Улдук наконец сумел высечь искру и запалить новый факел, последний из оставшихся. В этот же момент на нас из бокового коридора прыгнул огромный паук, хищно щёлкая острыми хелицерами и перебирая мохнатыми лапами. Размером он был с упитанного ротвейлера. Паук приземлился на каменный пол рядом с гоблином, который замер от страха.

Двигалось чудовище стремительно, и Лок никак не успел бы отреагировать, если бы Улдук не ткнул горящим факелом пауку прямо в глаза. Тот отшатнулся, и я полоснул кинжалом вдогонку. Клинок только скользнул по хитиновой броне, не причинив никакого вреда. Паук попятился назад, гипнотизируя нас всех горящими красными глазами и дрожащими челюстями, с которых сочился яд.