скачать книгу бесплатно
Курт в это время со скучающим видом смотрел в сторону, да и Лана не замешкалась с ответом ни на миг. Но у Алисии мелькнуло ощущение, столь же отчётливое, как и ни на чём не основанное, что какой-то краткий обмен мнениями между Куртом и Ланой всё же произошёл, и дело решилось в пользу генерала. Лана с улыбкой поднялась. Салливан заметил Алисию и сказал:
– Я видел вашего мужа, пока шёл сюда. Он так налегает на устрицы, что я просто завидую вам, мадам!
Алисия закусила губу и нервно стиснула салфетку. Александр, безусловно, готовился к сегодняшней ночи. Но старался он совсем не для жены. Когда она подняла глаза, пара уже присоединилась к танцующим.
– Грубый казарменный юмор, – сказал Курт. – Забудьте. Вина, может быть?
Алисия кивнула. Курт налил ей рислинга.
– За товарищество по несчастью, – он поднял свой бокал.
И хотя Алисия не думала, что после всего случившегося что-нибудь может её рассмешить, она засмеялась.
– Скажите, а все нацисты такие душки? – спросила она, берясь за ножку бокала.
– Ну, почти, – усмехнулся Курт.
Кайс был немного сутуловат, да и ростом чуть не дотягивал до среднего. Вместе с Куртом, высоким и стройным, как сосна, они смотрелись как два персонажа с карикатур Геббельса.
– Позвольте представить вам Курта Эйхманна, – сказал Александр.
– Это не ваш предок заведовал решением «еврейского вопроса» в Третьем рейхе? – спросил Рэндол.
– Мой.
Кайса передёрнуло.
– Извините, что не подаю вам руки, – сухо произнёс он.
– А почему вы думаете, что я бы вам подал руку? – сказал Курт.
Александр сделал ему страшные глаза – Кайс явно не полез бы за словом в карман. Положение спас Салливан, подошедший к собеседникам.
– Ах, какая женщина, – сказал он размягчённо, глядя вслед Лане. – Как вы говорите? «Фемина»?
– Мы говорим – die Frau, – ответил Курт.
– А, так вы и есть помощник президента Александра по идеологическим меньшинствам? – уточнил Салливан. – Извините, запамятовал вашу фамилию… Эйхманн, кажется?
Курт кивнул.
– А вы, кажется, Джон Салливан? Это не вы командовали прорывом под Кампонгчнангом в двадцать шестом году?
– Я, – ответил приятно удивлённый генерал. – Постойте, так вы Курт Эйхманн?
Кайс нахмурился. Александр беспомощно наблюдал за беседой, идущей под откос, как подорванный партизанами поезд. Он растерянно взял с подноса пробегавшего мимо официанта бокал с вином.
– Хорошая идея, – Салливан тоже потянулся к подносу.
– По-моему, вам уже хватит, Джон, – сказал Кайс.
Генерал ткнул бокал с вином прямо ему в руки, и Кайсу пришлось его взять – иначе бы бокал упал на пол. Салливан взял вина себе и Курту.
– Господа, – торжественно обратился он к присутствующим. – Я предлагаю выпить за этого смельчака, который спас тридцать вторую особую бригаду во время беспорядков в Кампучии! Эйхманн со своими ребятами ударил по красным кхмерам с фланга, когда эти косоглазые обезьяны уже вешали себе на шею верёвки для сбора наших ушей… Я и не думал, что вы живы, Эйхманн, чёрт вас возьми! Мы вас потом везде искали, чтобы вручить медаль Конгресса «За отвагу», но так и не нашли…
– При выполнении манёвра моему отряду пришлось пройти под «лестницей в небо», – ответил Курт. – Тогда их ещё не экранировали, и поэтому нам это удалось. Но моим ребятам и мне требовалась срочная госпитализация. Нас эвакуировали сразу после боя.
– Я так рад, – Джон сердечно чокнулся с Эйхманном и остальными.
Все четверо выпили, Курт с Салливаном – залпом, Кайс – неохотно, а Александр – с искренней благодарностью небу за то, что оно так вовремя послало им этого старого служаку.
– Мы должны пробыть здесь неделю, по-моему, – продолжал Салливан. – Я постараюсь за это время оформить необходимые документы…
Вино смягчило президента США, и он попытался выправить положение.
– Извините меня, Курт, – сказал Кайс. – Если бы ваш предок оказался порасторопнее, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Но, в конце концов, сын за отца не отвечает, а тот Эйхманн должен приходиться вам по меньшей мере дедом. Главное, что теперь вы вместе с нами сражаетесь за свободу и демократию. В глобальном, так сказать, масштабе.
– В свободу от чего бы то ни было я вообще не верю, – рассеянно ответил Курт. – А вот демократия кажется мне достойной целью.
Александр поперхнулся вином. К счастью, Кайс не знал, что Курт был снайпером, и двусмысленности не понял.
– Но на глобальный масштаб нам и правда одним не потянуть, – закончил Эйхманн.
Кайс удовлетворённо кивнул:
– Эти косоглазые совсем оборзели. Азия уже трещит от них по всем швам, так они к нам лезут. Вы не можете себе представить, что творится у нас в Штатах, Эйхманн! Я попробовал ужесточить законы об иммиграции – так все эти так называемые защитники прав человека подняли такой вой…
– Не думаю, что вы можете себе представить, что я в состоянии себе представить, – вежливо, но снова крайне двусмысленно ответил Курт и обратился к Александру: – Господин президент, разрешите пригласить на танец вашу жену. Она очень скучает, как мне кажется.
Александр вяло махнул рукой.
Курт кивнул на прощание и отошёл.
– Да, он производит сильное впечатление, – сказал Кайс, задумчиво глядя вслед Эйхманну. – И как вы только умудряетесь держать его в руках?
– Вы ещё не видели других моих помощников, – улыбнувшись, ответил Александр.
– Кстати, – Кайс пристально посмотрел на Александра. – Я слышал, в вашем государстве была буря возмущения в ответ на ваше требование, чтобы исправительные учреждения были переведены на самообеспечение? Я-то вас поддерживаю обеими руками. С какой стати общество должно содержать ублюдков, которые портят жизнь нормальным людям? Но говорят, у вас тут были чуть ли не восстания в тюрьмах…
– У вас неверная информация, – сказал Александр спокойно. – Ваш агент перепутал Аргентину с Бразилией. У них действительно недавно заключённые взбунтовались и захватили одну из колоний. Политика здесь ни при чём. В той колонии ожидал смертной казни крайне влиятельный криминальный авторитет. Скажите своему человеку, чтобы он подзубрил географию.
– Америка такая большая, – вздохнул Кайс. – Что ж, я рад, что ошибся.
Александр вежливо кивнул.
Приём шёл своим чередом. Утолив голод, часть гостей отправилась любоваться видом залива Нуэво. Карлос обнаружил Курта в оранжерее. Музыка сюда почти не доносилась, и вообще людей было мало. Эйхманн в полном одиночестве лежал на диване под араукариями и курил. Пиджак Курт подложил под голову, скрутив его в подобие подушки, а галстук повесил на мощный кактус.
– Как вы лихо сейчас отплясывали с Алисией, – Карлос присел на банкетке рядом с другом. – Александра не боишься?
– Он, по-моему, вообще готов поменяться, – усмехнулся Курт.
Карлос засмеялся:
– Я бы на твоём месте не соглашался.
Журналист заметил напротив горящего закатом окна стройное деревце в кадке. Оно совершенно терялось среди своих экзотических и не очень соседей, и с другого места Карлос его вообще не заметил бы. Из-за освещения дерево казалось чёрным.
– А ты хотел бы оказаться на моём месте? – спросил Эйхманн.
– Успокойся, Курт, – сказал Карлос. – Я тебе не конкурент. Видишь ли, Лана любит героев, а какой из меня герой? Так, продажная журналистская шкура…
Курт сел и метнул что-то в Карлоса. Журналист машинально поймал предмет и увидел, что это ключи от джипа Эйхманна с брелоком в виде черепа.
– Сейчас тебе представится такая возможность, – сказал Курт. – Забирай Лану и уезжайте. Скажешь ей, что я так решил.
Он потёр висок:
– Нехорошо как получилось. Ничего я Лане так и не подарил. Ведь и деньги были…
Курт огляделся по сторонам и оторвал веточку араукарии.
– Пусть хоть это будет.
Карлос вдруг понял и моментально протрезвел.
– Курт…
– Кайс – такой же, как я, – устало сказал Курт. – Я это сразу понял, а остальные ещё нет. И сам Кайс пока не догадался насчёт меня. Александр твёрдо намерен посмотреть твой репортаж в присутствии гостей. Стульев вон на всех не хватило, а здоровенный визор ещё вчера на стену банкетного зала повесили. Я пытался его отговорить. Докладную сразу подал, когда вернулся. Но всё без толку. Не поверил мне наш президент.
Курт потушил окурок и выбросил его в урну, стоявшую около дивана.
– Не та репутация у меня, чтобы мне верили, – сказал он мрачно.
– Он поверил тебе, по крайней мере, наполовину. Александр же не потащил штатников во Вьедму, – заметил Карлос.
– Знаешь, поверить наполовину – это то же самое, что наполовину остаться девочкой, – хмыкнул Курт. – Как только твоя морда замелькает на экране, тут такое начнётся… Я бы не стал вмешиваться. Но дело в том, что Кайс хочет убить Александра, а свалить всё на меня.
– У Александра, конечно, отношения со Штатами хуже, чем у Сальватореса были, – покачал головой Карлос. – Но не до такой же степени.
– До такой, – сказал Курт. – Ты вспомни, когда телкхассцы начали бомбить дядю Сэма?
– Три года назад примерно, – рассеянно ответил журналист.
– Правильно. Когда Александр с долгами перед МВФ рассчитался. Ну вот смотри, Карлос. Был такой милый президент Сальваторес, либерал, занимался демократией и правами человека, с Соединёнными Штатами дружил, а под это дело долгов набрал у МВФ по стоимости на пол-Аргентины. А потом пришёл Александр, перонист, долги отдал, новые брать не хочет, и занялся вместо демократии тяжёлой промышленностью и сельским хозяйством. И до кучи выпер штатников с урановых рудников. А конца в войне с телкхассцами, между прочим, не видать. Штатникам же летать теперь не на чем. Дейтерий они и сами производить могут, конечно, но это ведь целую отрасль перестраивать надо. А во время войны это ещё тот геморрой. Химмельзон сейчас работает на них, но даже это Соединённые Штаты уже не спасёт. «Лестницы в небо» из трёх пальцев не закрутишь, бериллий нужен.
Карлос, слушавший с большим интересом, усмехнулся.
– Знаешь, я когда тебя первый раз увидел – в столовой, над кучей разорванных монстров, – мне и в голову не могло прийти, что ты так здорово в геополитике разбираешься…
Курт поморщился.
– Карлос, я же не мальчик, которого научили бегать с автоматом и стрелять. Я профессиональный военный, в третьем поколении.
– Да нет, – сказал журналист задумчиво, – ты профессиональный руководитель в третьем поколении, Курт. Ну хорошо, ты всё правильно говоришь. Но не будет Кайс сам мараться, он же не дурак. Подослали бы каких-нибудь убийц…
– А вот здесь Кайс дал маху, – сказал Курт спокойно. – Этими убийцами должны были стать жители Шербе – нас же туда вели, чтобы мы там всех перезаражали…
Карлос вздрогнул.
– Я всё никак не мог понять, почему Кайс до Шербе докопался, – продолжал Курт задумчиво. – Почему ему так хотелось уничтожить заодно и нас. А сейчас узнал, что у Кайса к нам личный счётец был. И видимо, немаленький.
Журналист покачал головой.
– Это, по-моему, третий еврей на президентском посту за всю историю Соединённых Штатов, – сказал он. – Да, Курт, хорошенькую свинью нам подложили твои предки…
– Я этого не понимаю, – сказал Эйхманн. – Фюреру были нужны деньги, а большая часть активов в то время была сосредоточена в руках евреев. Просто так свои деньги никто не отдаст. Ну а сделать исключение для бедных евреев мы не могли, это было бы нечестно… Но зачем смешивать личное с государственным?
– Не тебе судить, – сухо сказал Карлос.
– А кому, как не мне? – возразил Курт. – После войны Германия оказалась в глубокой жопе, мы вообще на другом свете, я Новый Свет имею в виду. А евреи, между прочим, получили свою землю обетованную. И они ещё будут к нам претензии предъявлять? Мы, нацисты, от долгов не отказываемся. Если бы Кайс смог отделить личное от государственного, если бы он не тронул нас, дельце скорее всего выгорело бы. А так… Оплатим в полном размере, с процентами, что набежали почти за сто лет.
– Может, Рамиресу скажем? – предложил журналист.
– Не маленький, сам справлюсь.
– Что ты намерен делать? – спросил Карлос.
– То, что умею лучше всего, – ответил Курт.
– Понятно, – пробормотал журналист. – Убивать…
Курт покачал головой.
– Нет, Карлос. На этот раз – умирать.
– Помнишь, Курт, – сказал Карлос, глядя на ключи и пушистую веточку у себя в руках. – В колонии, когда я боялся, что ты нас бросишь? Ты тогда сказал, что настоящих людей очень мало? Так вот ты, несмотря на всё, смог остаться человеком.
– Да брось ты, – Курт поморщился. – Какой из меня человек? Я нацистский выродок, которому в приличном обществе даже руки не подают.
Карлос покачал головой. Потом сунул ключи и веточку араукарии в карман и пошёл к выходу из оранжереи. Курт поднялся с дивана, подошёл к тому самому дереву, которое привлекло внимание журналиста, и коснулся ствола рукой.
– Кстати, как называется это деревце? – спросил Карлос.
– Берёза, – ответил Курт.
– Какая экзотика, – пробормотал журналист.
На подъездной аллее к отелю Карлос и Лана столкнулись с Винченцо.
