скачать книгу бесплатно
– Ну, извините… Журналистов тут до фига, а педагогов не хватает, советую идти в школу. У себя, в Оренбурге, кем работали?
– Учителем – двадцать лет, и год была редактором газеты, – отрапортовала я.
– Почему здесь оказались? Мало платили? Или «разгонять тоску» приехали? – лукаво улыбаясь, спросил мужчина.
– У меня восемь лет назад умер муж. Есть двое детей, которые учатся в институте. На учительскую зарплату двух студентов не потянуть, вот и приехала в столицу. Мне не до веселья, но и тосковать было некогда… – с грустью произнесла я.
– Сможешь заплатить мне две с половиной? – вкрадчиво спросил собеседник.
Интуитивно почувствовав его глубоко спрятанную под грубую форму полицейского доброту. Она уже давно не давала о себе знать, с тех самых пор, как он стал УЧАСТКОВЫМ. Я расслабилась. Участок в Москве для некоторых полицейских – это не просто работа. Это хороший бизнес, приносящий ежедневный доход от гастарбайтеров, от предпринимателей и прочих источников, и даже от таких россиян, как я. Должность развратила многих. Решив перевести наш разговор на юмор, я сказала:
– За эти деньги, я в своей оренбургской степи, воробья до смерти загоняю! Если честно, то у меня нет денег. Что было я отдала на билет, за квартиру, купила проездной и оставила немного на еду.
Участковый улыбнулся, он уже и не ждал от меня денег:
– Хорошо, пока не возьму с тебя, чуркам ничего не говори. Скажи, что заплатила. Ты же не глупая женщина и понимаешь, что я не один с этого имею…
– Не скажу… – согласилась я и покинула его кабинет.
Узбеки тут же спросили, взял ли участковый с меня денег или нет. Мне пришлось им соврать.
На следующее утро девочки, как обычно, собирались на работу. Я лежала на своем месте, не мешая им. Соседка-узбечка, работавшая в кафе помощником повара, сказала, что хозяин ищет еще одну работницу, и оставила мне адрес кафе. Немного погодя, я пошла искать кафе на территории стадиона «Лужники», а когда нашла, то подошла к хозяину-азербайджанцу и спросила у него про вакансию. Мужчина был примерно моим ровесником. Следы прежде роскошной шевелюры кучерявились вокруг его большой лысины, полное лицо блестело от выступавшего через поры жира. Шеи не было, только выпирал большой живот. Толстые ножки- столбики завершали картину.
– Ти кто по нации? Документи нармалны? Что умеешь? – спросил азербайджанец.
– Я – казашка, россиянка, с документами проблем нет. В общепите не работала, но готова научиться, согласна даже мыть посуду… – глядя в глаза, тараторила ему я.
– А-а-а, не подходит! – растягивая слова, говорил самодовольный азербайджанец.
– Почему? Вам не нужен честный, старательный работник? – удивилась я его отказу.
Почесав в затылке, он нехотя, отвечал на мой вопрос:
– Нэ, дела не в этом… Ты же – россиянка. Мы не берем россиян. Ты придешь суда, а потом права будэш качать. Узбеки, таджики, киргизы – мне лучше. Они не ругаются, молча работают. Россияне мне не надо, они любят скандал! Этими, казалось, негрубыми словами, он словно вышвырнул меня из своего кафе.
После нашего разговора меня смутила находка. На той же улице, недалеко от кафе, на асфальте сиротливо лежал маленький флаг Российской Федерации, выброшенный после очередного футбольного матча. Своей ненужностью он был похож на меня, и потому мы оба встретились на этой улице холодные и замученные. Бережно подобрав его, я принесла триколор в квартиру и повесила над своим изголовьем. Соседи-мигранты с удивлением наблюдали за моими действиями. Было уже поздно, многие укладывались спать. Я лежала на своем месте, рядом с Сандугаш, которая отсыпалась в свой единственный за эту неделю выходной. Мне стало тревожно.
– Ничего не получается, денег осталось, как «кот наплакал», но в деревню не вернусь! – думала я.
Стало очень жалко себя, детей. Безрадостные перспективы будущего пугали. В них я видела себя несчастной, грязной, оборванной, в толпе бомжей, роющейся вместе с ними в вонючем мусорном контейнере. От таких мыслей стало муторно. Лежа на своем матрасе, стараясь не привлекать к себе внимания, я горько плакала в подушку. От моих всхлипываний проснулась Сандугаш и толкнула в бок:
– Не реви, Москва слезам не верит!
Меня это быстро успокоило, да и жалеть себя – не в моих правилах. В прихожей послышались крики и плач. Все выскочили из своих комнат. Абдувакиль бил свою жену Матлюбу. Все происходило, как в немом кино. Периодически были слышны глухие звуки и тихие охи Матлюбы. Женщина сидела в углу прихожей, смиренно принимая сыпавшиеся удары. Спрятав лицо в колени, она закрывала голову тонкими, как у подростка, ручками. Кулаки Абдувакиля опускались на почти неслышно всхлипывающую женщину. Мужчины молча наблюдали за происходящим, женщины тоже вышли из своих комнат и стояли рядом с мужьями, «набрав в рот воды». Не дождавшись завершения экзекуции, я перехватила руку Абдувакиля и закричала на него:
– Прекрати ее бить, иначе, я вызову полицию!
– Уйдите, я не посмотрю на ваш возраст, ударю и вас, – гневно сверкая глазами, крикнул он мне в ответ.
Сделав шаг вперед, спокойным тоном, я сказала ему:
– Попробуй! Я нахожусь в своей стране, а ты сядешь в тюрьму в чужой. В отличие от других, я не побоюсь вызвать полицию и не позволю тебе бить женщину. Мужчины не хотели проблем с полицией. Они быстро успокоили Абдувакиля.
Один из ребят, по имени Рашид, подошел ко мне и спросил:
– Зачем вы вмешиваетесь в их семейные дела? У нас так не принято.
– А у нас не принято стоять в стороне, когда совершается преступление. Это что же, по-вашему, надо было допустить, чтобы он ее убил, или сделал инвалидом? У нее в Таджикистане осталось двое детей, которые ждут свою маму живой и здоровой. Вам их не жалко?
Инцидент был исчерпан, все разошлись и успокоились. Женщины долго не могли успокоиться, каждая вспоминала свое. Кого-то били мужья, у кого-то битыми были соседки, примеров для обсуждений хватало.
Раньше всех ложилась спать Катерина, полная женщина без комплексов. Над ней была протянута лично ее бельевая веревка, на которой прямо над головой каждый вечер сушились панталоны огромного размера. Рядом с Катей лежала ее подружка Вера, которая пока еще не спала и продолжала общаться с нами. Вдруг, неожиданно, во сне Катя начала громко издавать неприличные звуки. Это был не единичный звук, а канонада.
Комната заходилась от еле сдерживаемого хохота. Вера заступилась за подругу:
– Девки, хватит ржать, шкурка – она короткая, тут закрываешь (она показала на глаза), а там открывается.
Восемь человек в тот вечер умирали в комнате не только от смеха. Заканчивалась первая неделя поисков работы. По объявлению в газете, предварительно созвонившись, я отправилась в туристическое агентство.
В кабинете сидел менеджер компании, мужчина лет тридцати.
– Здравствуйте, это я вам сегодня звонила. Вы мне сказали, чтобы я к вам подъехала… – приветствовала я опешившего менеджера.
– Вы – Дана? Педагог, журналист? Но вы нам не подходите, извините… – растерянно лепетал он.
– Но по телефону вы так не говорили. Наоборот, приглашали и сказали, что есть работа и я смогу приступить. В чем дело? Или вам не подходят нерусские? – задала ему свой вопрос, что называется, «в лоб».
– Да, в компанию берут специалистов только со славянской внешностью. Я – просто менеджер по персоналу, простите… – глядя на свои руки, сказал молодой человек.
– Россия – многонациональное государство, то, что вы сейчас говорите – это дискриминация, нарушение моих конституционных прав! – нервно говорила я.
– Это не мои требования, у меня есть начальство. До свидания! – выходя из-за стола и указывая рукой на дверь, сказал мне менеджер.
В подавленном состоянии я не заметила, как дошла до моста, соединявшего Воробьевы горы и Лужники. Сначала пошла по нему, по пешеходной дорожке, вдоль железной дороги, соединявшей две станции метро. Справа от меня, через каждые три минуты, проносились электрички. Остановившись на его середине, я задумалась о своей никчемной жизни. Кроме меня, никого на мосту не было.
Я плакала от усталости, от жалости к себе, из-за безрезультатной беготни в поисках работы, от голода, потому что последние деньги потратила на покупку проездного и пополнение баланса на телефоне, чтобы быть на связи с детьми. Благо, я уже отдала Одилу деньги за проживание в следующем месяце, и мне не придется пока скитаться без крыши над головой. Несколько минут назад позвонила дочь и спросила:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
