скачать книгу бесплатно
– Слушай… – наконец выдавил я. – Ну ты даешь… Ты-то что в этом понимаешь?.. Так, все! Идем в магазин!
Я взял ее за рукав пальто.
– Идем! И не говори больше ни слова. Чтобы я даже полслова от тебя не слышал! Поняла? Идешь молча.
– Поняла.
Она улыбнулась и неожиданно поцеловала меня в щеку.
«Интересно, когда я брился в последний раз?» – мелькнуло в голове. Впрочем, я тут же отмахнулся. Не хватало еще беспокоиться из-за этой девчонки. Пусть она даже насквозь беременна и ждет ребенка от моего сына.
Вот ведь разговорилась.
Не стоило рассказывать ей про Любу.
* * *
В магазине было как в рассказе Хемингуэя – чисто и светло. Длинные ряды стеллажей уходили куда-то к дальней стене, возле которой маячил одинокий охранник. Из четырех касс работала только одна. За нею сидела увешанная пластмассовыми браслетами очень худая и смуглая девушка лет двадцати. На синей форменной куртке белел бейджик с именем «Елена». Когда мы с Диной вошли, она скользнула по нашим фигурам безразличным усталым взглядом и снова опустила глаза на свои кнопочки.
Глядя на нее, я вспомнил, что мне тоже надо работать. Точно так же тяжело и усердно. Через полгода в издательстве должна лежать моя книга по античному символизму. Со всеми сносками, курсивами и симпатичными вставками мелким шрифтом. Студенты обожают обводить их карандашом.
– У вас есть «Беломор»? – спросил я, пропуская Дину в торговый зал.
Девушка махнула рукой в сторону ряда сигаретных пачек, приклеенных на сером щите справа от нее. «Беломора» там не было.
– Спасибо, – с казал я. – А какие из этих самые дешевые?
Она оторвалась от созерцания своей кассы и посмотрела на меня с откровенной тоской.
– Там все написано, – проговорила она секунд через десять.
Небольшая задержка сигнала. Как в космосе.
– Вы знаете, я отсюда не вижу. У меня плохо со зрением.
Она покрутила головой. Очевидно, искала кого-нибудь еще, чтобы разбить нашу внезапную пару. Почувствовала недостаток симметрии. Вернее, ее отсутствие. В качестве космонавтов мы вряд ли попали бы с ней в один экипаж.
Но, кроме Дины и охранника, в магазине никого не было. Наш спускаемый аппарат был рассчитан лишь на двоих. «Джемини» – так назывался американский космический корабль, о котором все вокруг говорили двадцать пять лет назад, когда я познакомился с Любой и ее отцом. Видимо, американцы хотели улететь в созвездие Близнецы.
Так что напрасно теперь эта девушка вращала головой. Близнецы – это все-таки чаще всего двое. Тем более что мы были похожи как две капли воды.
Оба совершенно несчастны.
– Не могли бы вы… – заговорил я и тут же осекся.
Дина, стоявшая в пяти метрах от нас, начала складывать какие-то банки в карманы своего огромного пальто. До этого просто стояла и рассматривала этикетки, а теперь начала набивать карманы. Заметив мой взгляд, она улыбнулась мне и, ни на секунду не прекращая своих действий, показала жестом, чтобы я продолжал разговаривать с кассиршей.
С моим однояйцовым близнецом. С моим сотоварищем по яйцу Леды. В котором я, конечно, был далеко не Поллукс. Ибо бессмертие положено лишь красивым и сильным.
От этих мыслей по спине веером побежали мурашки. К тому же я впервые участвовал в ограблении магазина.
Прекрасная Елена, заметив мой неподвижный взгляд, начала медленно, как в американских фильмах ужасов, поворачивать голову.
Выбора у меня не осталось.
– Не могли бы вы рассказать об этих сигаретах?! – выпалил я, едва не схватив ее за подбородок. – Подробней, пожалуйста! Во всех мельчайших деталях. Меня интересуют нюансы!
Такого она точно еще не слышала. Теперь у нее за спиной можно было проехать на танке. Или на лебеде пролететь.
«Интересно, что скажут в деканате, – подумалось мне, – если не удастся ее отвлечь?»
– Вон те, например, желтенькие! – продолжал выкрикивать я. – Какое в них содержание никотина?
Девушка посмотрела на меня, потом на сигареты и покачала головой:
– Вас же вроде цена интересовала…
– Да-да, интересовала. Но теперь я забочусь о своем здоровье!
Дина показала из-за спины кассирши большой палец.
О, Зевс! Бессовестная воровка одобряла мою импровизацию.
– И сколько в них содержится смол?
– Чего?
– В сигаретах всегда присутствует определенный процент смол.
– Я не знаю… Вы будете брать или нет? Мне других покупателей обслуживать надо…
Я понял, что сейчас она повернется в сторону Дины.
– А вы сами, лично, какие предпочитаете? – в панике выпалил я. – Вы вообще курите, девушка?
Она посмотрела на меня как-то по-другому.
– Курю, а что?
Я чуть было не сказал: «Давайте тогда знакомиться». Но удержался. Хотя в голову лезла уже всякая чушь.
– Курю, – повторила она. – А что дальше-то?
– Дальше? – переспросил я, глядя за ее спину.
Дина закончила наконец свой набег и размеренными шагами приближалась к нам.
– Дальше – тишина, – сказал я. – Почил высокий дух… О радость! Помяни мои грехи в своих молитвах, нимфа.
– Что-о-о?
Глаза у нее стали совсем круглые. Практически как браслеты.
– Пакетик лаврового листа, – безмятежно сказала Дина, подойдя к нам.
– Сто рублей, – медленно проговорила кассирша, не сводя с меня глаз.
– А, пожалуй, не надо никаких сигарет, – небрежно сказал я деревянным голосом и направился к выходу.
Шаги, правда, были не очень твердыми. Как у космонавта после долгого времени на орбите. Или у Кастора после девяти месяцев в скорлупе. Как будто только что вылупился.
Хотя неизвестно, сколько там у Леды протекала эта ее птичья беременность.
* * *
В первый раз сердце прихватило так сильно, когда Володька сломал руку. Вера не успела сходить к нему в школу на родительское собрание, потому что проводила в это время точно такое же у себя, а у сына сменился классный руководитель. На следующий день новая дама стала сверять журнал. Когда дошла до Володьки, все графы у него оказались пустые.
Имя с фамилией прошли гладко. Работа родителей тоже не удивила ее. Проблема возникла с национальностью.
Володька сказал, что он русский.
В конце концов, ему было лучше знать. Человек имеет право на самоопределение. Я иногда чувствую себя эскимосом. А бывает – индусом. Зависит от радости бытия.
Однако учительница посмотрела в журнал и громко прочитала только что записанную фамилию. Очевидно, решила бороться с неправдой. При всем классе. Которому, в общем, надо совсем чуть-чуть.
Закончилось во дворе позади школы. Володька так и не рассказал, с кем он там дрался. Перелом получился довольно сложный, поэтому делали операцию. А я пытался тогда впервые бросить курить.
Зато узнал кое-что про футбол. Володька до этого ждал целый месяц какой-то бразильский матч, но операцию делали именно в день игры. Я пообещал ему все рассказать – кто там куда бежал, кого удаляли и в какие забивали ворота. Потом сидел весь вечер у телевизора, курил одну за другой, хватался за сердце и записывал в тетрадку незнакомые мне фамилии. Вера ругалась на мои папиросы, заставляла пить валидол, плакала, собиралась куда-то звонить насчет поступка своей коллеги, но в итоге позвонила лишь в скорую. Утром в травматологии мы сидели с Володькой на его кровати, и я повторял из тетрадки неясные для меня слова «офсайд», «хавбек», «свободный удар», а он улыбался сквозь боль, морщился и опять улыбался. Ему было понятно все, что я говорю.
Но когда возникла Наташа, он перестал меня понимать. Просто сказал: «Я хочу, чтоб ты умер».
А я навсегда запомнил, как звали одного из тех футболистов. Улыбчивые бразильцы с пляжа Копа-Кабана. Карнавал, самба, Жоржи Амаду, коктейль «Куба Либре».
Его звали Сократес. Огромный, как башня, бородатый философ в желтой футболке и зеленых трусах. Бил по воротам и все время смеялся.
Впрочем, это было давно.
А теперь я вышел из магазина. Точнее – выполз. Ноги почти не шли.
* * *
На улице стало еще хуже. Перед глазами качались темные пятна, в ушах шумело, руки уплыли куда-то в стороны в поисках, за что бы им уцепиться. Я сипел и задыхался, как утопающий.
– Классно все получилось! – воскликнула Дина, догоняя меня.
Впрочем, «догоняя» – это избыточная дефиниция. Скажем – «сделав два крохотных шага от двери магазина».
Который мы с ней ограбили, между прочим.
Потому что более чем на два шага я пока рассчитывать, в принципе, не мог. Это все, на что я был способен в смысле побега. В смысле стремительного исчезновения с места событий.
– У меня слабое сердце, Дина…
– Получилось просто отлично!
– Я не ворую в супермаркетах…
– И охранник ничего не заметил!
– Ты могла хотя бы предупредить?..
– Но вы же сами запретили разговаривать! Сказали, что даже полслова не хотите от меня слышать. А я как раз собиралась вам сказать…
– Не ври, пожалуйста! Слушай, не ври! Ты что, меня принимаешь за идиота?
Я вдруг разозлился на нее и сразу почувствовал себя лучше. Слабость почти прошла.
– Безмозглая дура!
– Так нельзя обзываться.
– Тупая, глупая дура!
– Я сейчас уйду и брошу вас прямо здесь. Останетесь тут сидеть, и никто вас до дома не доведет!
Я посмотрел вокруг и понял, что сижу на асфальте. И на голову мне падает крупный снег.
– Поднимайтесь. А то сейчас выйдут из магазина и начнут спрашивать. Руку давайте.
Я уцепился за ее ладонь, и она, как рыбак свою добычу, вытащила меня на поверхность. Еще один ловец человеков. Вокруг все плыло и кружилось. Хотя, возможно, это был просто снег.
– Сильная, – сказал я.
– Я в детстве на карате ходила.
– У тебя детство еще не закончилось…
– Чемпион Московской области в технике ката.
– Лучше бы ты продолжала ходить на свое карате.
Дина обошла меня, как припорошенную снегом тумбу, и попыталась отряхнуть пальто сзади.
– Одной рукой плохо получается, – пожаловалась она. – А двумя не могу. Банки вывалятся.
– Тогда пошли, – сказал я и сильно качнулся, едва не опустившись снова на тротуар.
Асфальт под ногами ходил крепкой морской волной.
