Драконья сталь. Том 2

Ная Геярова

Драконья сталь. Том 2

Глава 1

В губы ткнулась прохладная чашка, и тихий, мелодичный голос произнес:

– Пей.

Жажда сжигала горло, и я жадно сделала первый глоток. На миг показалось, что стало легче, но уже через секунду я закашлялась, едва не захлебнувшись. Горькое, до тошноты вязкое варево вырвалось обратно.

Чьи-то мягкие руки аккуратно вытерли мне лицо и грудь. Затем пальцы сжали мой подбородок, заставляя открыть рот.

– Пей! Это поможет, – настойчиво повторил голос, и оставшееся зелье залили в меня. – Не выпьешь – умрешь. В стреле был яд.

Горечь обожгла горло, но я все же сделала несколько глубоких глотков.

Зелье рвалось обратно, но я стиснула зубы и удержала его в себе. Настой прокатился в желудок и отозвался неприятным бульканьем.

– Вот так, – сказали мне. – Хорошо. Скоро тебе станет легче.

Я снова провалилась в пустоту.

За закрытыми веками вспыхнула яркая картина: моя магия поднимается в воздух, накрывая Николаса и Кая. Рык драконов, золотое марево в небе…

Сель дошла до небесных островов! Она дошла!

А что дальше?..

Виски сжало от боли.

Живы ли они? Помогла ли им моя магия? Смог ли Николас увести старосту? Или в той бойне не было ни единого шанса… ни для кого.

Вновь в жарком бреду вспыхнули картины: Дэй, распростертый на земле. Раненый Кай. Маг жизни. И тонкая нить судьбы, тянущаяся к драконам.

По щекам побежали слезы. Я ничего не изменила. Лишь усугубила. Они погибли… Зачем же меня вернули, если нельзя было изменить историю? Но сильнее всего жгла мысль о том, что Кая вероятно больше нет.

Я застонала, не в силах сдержать поглощающую сердце и душу боль.

Я уже не спала. Я просто лежала, глотая собственные слезы.

Где-то рядом потрескивал огонь. Память подсовывала образы горящего в пламени драконов города. Моего города. А следом – вид пылающего храма Эсталиона.

Слезы катились за шиворот.

– Плачь… плачь, – снова раздался рядом голос. – Со слезами уйдет и боль. В тебе много боли, ведьма. И тьмы… Глубоко она засела. Очень глубоко. Не вытащить… Давно в тебе. Прижилась.

«Тьма? Во мне? Наверное… В моей прошлой жизни она не раз спасала. Но чтобы кто-то ее распознал во мне!..»

Хотелось открыть глаза и увидеть говорившего.

«Кто ты, умеющая видеть тьму?»

Но веки казались слишком тяжелыми – сил не было даже чуть-чуть их приоткрыть.

Я то выныривала из бреда сознания, то снова в него погружалась, смотря картины, от которых хотелось выть.

Вот Райш смотрит на меня прищуренными глазами. А я стою с драконьей сталью в руках. Райш усмехается, раскрывает пасть, готовясь спалить наглую гостью, ворвавшуюся в золотой город. Но я поднимаю руки и, не дожидаясь пылающего огня, сплетаю драконью магию с искрой.

Райш неожиданно кашляет, с удивлением смотрит на меня и рычит. Он в бешенстве. Вожак пытается вырвать свою магию обратно, но я уже тяну ее к себе, вплетая заклятие подчинения.

За его спиной яростно воют другие драконы.

Райш рвется из моей власти. Я шепчу призывы к тьме, к самым глубинам природы, заставляя их подчинить мне дракона.

Небо грохочет, сверкают молнии. Остров дрожит от нашего противоборства. Я выкрикиваю слова заклинания, пламенная молния ударяет в золотую шкуру, и Райш склоняется передо мной.

У меня по лбу текут липкие капли пота. Сердце бьется бешено. Еще немного сопротивления – и я бы не выдержала. Но я смогла. Я подчинила вожака.

Стая – моя! Моя!

И вдруг я слышу тихий перекат камешков. Оборачиваюсь – и вижу Сель. Девушка стоит и улыбается, громко заявляя:

– Стая моя!

– Ну нет! – выкрикиваю я сквозь раскаты небесного грома.

Я хочу показать ей нашу с Райшем связь… и вдруг понимаю: искры в моих руках больше нет. Мой взгляд скользит по ведьме – и теперь я вижу: драконья сталь у нее. Она тянется к золотому, извиваясь змеей.

– Стая моя! – улыбаясь, повторяет мне Сель.

Я оборачиваюсь к дракону:

– Нет! Райш! Нет! Сопротивляйся! Ты слышишь? Ты вернул меня, чтобы вы были свободны! Сопротивляйся, Райш!

Но в его золотых глазах – немое подчинение. И это не мое подчинение.

– Сожги ее, Райш! – слышу за спиной голос Сель.

Я вижу, как раскрывается пасть, и яростное пламя вырывается наружу…

Жар окутывает тело, заставляя меня выгнуться от боли и закричать…

– Тихо, тихо, – прорвался сквозь кошмар мелодичный голос. – Это только сон. У тебя лихорадка… вот и снятся ужасы. На, выпей еще. Поможет…

Губ снова коснулась прохладная чаша.

Я помнила: в ней горькое зелье. Но все же жадно выпила. У меня внутри все горело, и я хоть чем-то хотела загасить этот огонь.

– Вот так… – прошептали мне. – Сейчас станет легче.

И легче, правда, стало.

Жар медленно отступал, позволяя дышать свободнее, боль притуплялась.

Сквозь гул в ушах до меня донеслась красивая мелодия – певучая, чужая и в то же время знакомая. В нее вплелись слова.... Я понимала, что знаю этот язык… но он звучал так приглушенно, что я не могла ничего разобрать.

Я пыталась прислушаться…

Я уже слышала эту песню… Слышала этот мотив… Но где? Почему он казался таким знакомым?

Я снова попыталась открыть глаза, но все тело налилось усталостью. И я провалилась в темноту – на этот раз без всяких видений.

Сознание возвращалось рывками. Иногда я открывала глаза и видела над собой серый свод, каменные стены, на которых плясали языки пламени. Тогда я вскрикивала, мне снова чудилось, будто рядом разъяренный Райш, готовый вот-вот спалить меня. Потом мне вновь в рот вливали горькое варево – и я проваливалась в очередную пустоту.

Она уже не пугала. В ней стало тихо. Очень тихо.

А потом… я проснулась.

От запаха.

Пахло дымом и вареным мясом. Доносился тихий треск, и теперь я точно понимала: где-то рядом горел костер. Тело уже не ломило от жара, дышать стало значительно легче. Правда, в груди ощущалась боль – именно туда вонзилась стрела. А еще спина затекала, и я осторожно попыталась пошевелиться.

Тут же рядом раздалось движение, и на мне поправили покрывало.

– Не двигайся, – прозвучал все тот же мелодичный, мягкий голос. – Ты еще слишком слаба.

Я открыла глаза. Первые минуты с трудом различала, что вокруг: перед глазами маячили темные пятна. Я заморгала, и они постепенно рассеялись.

Надо мной простирался серый свод. Я медленно оглянулась: каменные стены, каменный потолок и большой, затянутый шкурой, выход. Пещера?

В центре горел костер, над которым на треноге висел закопченный котелок, выпуская клубы пара. Именно оттуда тянуло запахом мяса.

– Сейчас налью бульон, – прозвучало рядом. – Он даст тебе сил.

Я перевела взгляд на говорившую.

Рядом со мной сидела худенькая темноволосая девушка с бледным лицом и тонкими пальцами, которыми она осторожно протерла влажной травой мое лицо. У нее было нежное, очень молодое личико с глазами, черными, как ночное небо. Волосы были стянуты на затылке в длинный хвост.

Девушка легко подхватила меня за плечи и приподняла, помогая сесть и прислоняя к прохладной стене.

Я искренне удивилась: откуда у такой худышки столько силы?

– Вот так, хорошо… – улыбнулась она мне. – Сейчас, милая… пришла в себя. А я уж думала, не смогу тебя вылечить. Яд был сильный…

Она поднялась и направилась к стене напротив. Там стопкой стояли грубо вырезанные деревянные чашки. Девушка взяла одну и прошла к котелку. Зачерпнула из него и вернулась ко мне. Из чаши валил густой пар. Девушка что-то прошептала, и пар рассеялся. Она протянула чашку мне.

– Пей.

Я взяла ее и с удивлением заметила: не горячая. Сделала глоток. Бульон оказался вкусным – теплым, чуть соленым, с запахом мяса и трав.

Я с жадностью выпила почти все.

Девушка улыбнулась:

– Это уже хорошо. Значит, точно выздоровеешь. Я уж думала, не смогу… Но тьма в тебе сильная…

Она взяла чашку из моих рук и снова направилась к котлу.

– Как долго я здесь? – слабо спросила я.

– Завтра будет лунный месяц, – ответила она, зачерпывая еще бульона.

Месяц! В голове загудело, и в виски ударили молоточки. Почти месяц! Что произошло за это время в мире? Драконы захватили империю? Нейт стал канцлером? Дэй… Кай… а остальные? Сердце болезненно сжалось.

– Тьма, – тихо проговорила я. – Ты сказала, она сильная во мне… Что ты имела в виду?

Девушка кивнула, возвращаясь ко мне с новой порцией бульона. Теперь в нем плавал кусочек мяса. Она передала мне чашку и внимательно посмотрела в глаза.

– Да, в тебе очень сильная тьма. И очень давняя, – произнесла она. – А ты молодая. Странно все это… Тьма в тебе – с яростью, с чужой кровью и болью… Жалко ее.

– Тьму жалко? – усмехнулась я, прекрасно понимая, о чем она говорит. Все, что я делала для канцлера, невозможно было совершить без тьмы внутри.

– Жалко, – кивнула моя спасительница. – Тьма – не зло. Она разная. Как люди, как звери. Если волка не трогать и относиться к нему с любовью – он не укусит.

– Это волк-то не укусит?.. – я скептически приподняла бровь.

– Смотря как подойти к нему, – спокойно ответила девушка. – Так и тьма. Она всего лишь сила. Одна из магических энергий. Твоя – злая. Но такой ее сделала ты. Только… странно: твоя тьма очень давнишняя. Не по возрасту тебе… Затаилась, ждет, когда снова можно будет укусить. Я ее немного успокоила.

– Успокоила? – выдохнула я.

Девушка покачала головой.

– Она глубоко в тебе… очень. Говорю же: давняя. Хотя выглядишь ты молодой… Ее из тебя уже не вытянуть. Слишком сильно вы вместе связаны. Я не знаю, кто ты, но… – ее взгляд на миг посуровел, а потом снова стал сочувствующим. – Не мне судить. Тьма навсегда останется в тебе. Она еще даст о себе знать. Все, что я могла сделать, – немного успокоить ее.

– Как? – я была искренне удивлена, даже поражена. Успокоить тьму внутри? Разве такое возможно?

– Мое варево, – видя мое замешательство, пояснила девушка. – Оно сотрет часть твоей ярости. А дальше… дальше уже как у тебя получится. С такой тьмой можно жить. Не будешь давать ей повода – останется тихо сидеть внутри. А позволишь, накроет и вернет тебя в то, из чего ты ее взрастила.

Я внутренне поежилась. Возвращаться в сценарий с канцлером мне совсем не хотелось.

Девушка в этот момент улыбнулась:

– Ты похлебку пей. Он с мясом и травами – то, что тебе сейчас нужно.

Я прильнула к чашке и выпила все. Даже мясо съела.

Девушка все это время сидела рядом, складывая в пучки какие-то травы.

Я отставила чашку и наконец глубоко вдохнула. Воздух в пещере был сыроватым, но в нем витал какой-то особенный аромат – видимо, от трав.

– Как тебя зовут? – обратилась я к девушке.

– Эйла, – не поднимая на меня глаз, ответила она.

– Красивое имя… А что это за место, Эйла?

– Мой дом, – коротко сказала она.

Я усмехнулась.

– Я понимаю, что это твой дом… но где именно я нахожусь?

Она отложила очередную вязанку трав в сторону.

– А что последнее ты помнишь?

– Я падала в ущелье Тьмы…

– Ущелье Тьмы? – девушка приподняла бровь и тут же поправила: – Мой народ называет это место Бездной Бурь.

– Почему бурь? – удивилась я.

Она пожала худенькими плечами и принялась связывать новый пучок.

– Здесь часто бывают бури. Не простые – магические. В этой низине много разных стихий и магий. Когда они сталкиваются, поднимается настоящая буря…

Я с интересом смотрела на Эйлу.

– Как ты здесь выживаешь?

Она вздохнула.

– Я здесь давно… привыкла.

– И это ты меня спасла?

Девушка кивнула и поднялась. Прошла к стене и начала раскладывать у нее свежие пучки трав.

– Здесь редко можно услышать людской голос. В основном только мелкие грызуны да зайцы. Иногда случайно попадет хищник… но это редкость. Бури пугают их… Я сидела у ручья, набирала воду. Ветер донес до меня голоса, крики боя. Стены ущелья высокие, ничего не видно… Но мне стало любопытно. Я пошла на звуки – и увидела, как ты падаешь.

Я зажмурилась. От воспоминания в ушах зашумело, словно я снова летела вниз, с края Бездны.

– Я должна была разбиться… – глухо прошептала я.

Она кивнула.

– Должна была. Но я успела призвать силу природы. Под тобой раскрылся настил из трав, и падение смягчилось. Правда, ты была серьезно ранена. Стрела в тебе оказалась с ядом. И знаешь, тут можно сказать спасибо твоей тьме. Она не позволила яду быстро распространиться. Держала его, как могла. Практически это она тебя спасла. Если бы яд хоть немного разошелся – я бы ничего не смогла сделать. Она у тебя не плохая… просто ожесточилась.

– Подожди, – перебила я ее. – Ты хочешь сказать, что вылечила меня от заговоренной стрелы?

– Отравленной, – поправила девушка и повернулась к выходу из пещеры. Там взяла корзинку, доверху забитую травами. – Магический яд все равно яд. Его магическое распространение задержала твоя тьма. Так что не только я тебя спасла, но и она…

– Но извлекала из меня яд ты? – уточнила я.

– Да, – подтвердила Эйла.

Я смотрела на нее и не могла понять: кто она? Как эта девчонка, живущая в пещере, смогла вывести из меня магический яд?

– Как ты это сделала?

– Травы, – совершенно спокойно сказала она. – В Бездне все травы пропитаны магией… Она здесь яростная…

Девушка подошла с корзинкой ко мне, поставила ее на пол и села рядом.

– Зачем тебе столько трав, если ты здесь одна? – я бросила взгляд на корзину.

– Здесь, в округе, три селения, – спокойно начала объяснять она. – Они знают, что я разбираюсь в травах и могу лечить. Вот и приходят ко мне. Взамен приносят продукты…

– Значит, ты лекарка? – спросила я.

Она чуть передернула плечами, словно ей было неловко от этого слова, но все же кивнула:

– Да. Целительница.

– Целительница-отшельница, живущая в пещере, в Бездне Бурь? – уточнила я. – Что ты потеряла здесь? И почему одна? Где твоя семья?

Эйла нахмурилась. Некоторое время молчала, крутя в пальцах сухую веточку, а потом тихо заговорила:

– Я родом из старого селения, далеко в горах. Наше селение закрытое, мы почти не общаемся с другими. Так заведено испокон веков. Мы храним древние знания – магию, колдовство и…

– Целительство? – подсказала я.

Эйла кивнула.

– Да. И чтобы знания не ушли к чужим, нам запрещено даже разговаривать с посторонними. Но однажды, когда я собирала травы у подножия гор, встретила чужака. Мы разговорились… долго говорили… А на следующий день он ждал меня у тропы…

Она замолчала. Взгляд ее затуманился.

– И?.. – тихо спросила я.

Девушка вздохнула.

– Мы влюбились. Сначала встречались тайно, а потом поняли, что не можем друг без друга. Но я так же понимала, что мой род никогда не примет его. Тогда мы решили бежать.

Она снова замолчала, все яростнее теребя сухой стебель в руках.

– Если кратко, то о нас узнали. Меня поймали, в наказание лишили колдовского дара и бросили в Бездну. Я очень долго по ней шла, пока не вышла на эту пещеру…

– А почему ты не покинула Бездну? – поинтересовалась я.

Она подняла руки. И только теперь я заметила: на ее запястьях мерцали тонкие серебристые узоры.

– Эти оковы сковали мою магию и привязали меня к этому месту. Я не могу выбраться из Бездны. Все, что мне осталось, – собирать травы и лечить местных жителей. Благо знаний меня лишить не могли.

– А твой жених? – осторожно спросила я. – Он не пытался искать тебя?

На ее губах появилась горькая улыбка. Она протянула руки, взяла еще несколько трав и начала их медленно связывать.

– Я не знаю… С той ночи я его не видела. Может, он искал. А может… – ее голос дрогнул и стал тише. – Я могу только молиться, чтобы он был жив. Больше всего на свете я бы хотела увидеть его.

Она замолчала. Лицо ее оставалось спокойным, но в глазах читалась тоска и глубокая, затаенная боль.

В пещере стало тихо. Лишь костер потрескивал, да в ущелье гудел ветер.

– Но ты ведь тоже не просто так здесь оказалась? – первой нарушила молчание Эйла. – Не так ли?

Я кивнула.

– Да… Я шла, чтобы изменить судьбу. И… ничего не изменила.

Девушка отложила вязанку и начала собирать новый пучок.

– Изменить судьбу?.. Если бы ее можно было менять, это делал бы каждый, кто недоволен своей.

Я тяжело выдохнула:

– Примерно то же самое сказал мне маг жизни. Кардинально ничего изменить нельзя.

– Маг жизни? – Эйла резко подняла голову. И в следующий момент ее голос дрогнул, став приглушенным: – Ты видела мага жизни?

Я кивнула.

– Да. Я знаю, многие считают, что они не существуют, что это миф… Но это не так.

Эйла затаила дыхание, ее взгляд стал напряженным.

– Мое селение всегда верило, что они есть, – произнесла она очень тихо. – Когда-то один из них даже приходил к нам…

Она тяжело вздохнула, а я напряглась.

– Как его звали?

Девушка покачала головой.

– Он приходил к главе селения и мне своего имени не называл. Помню только, что молодой был… темненький… А потом ушел, и больше его никто не видел.

Она глянула на меня.

– Расскажи свою историю дальше. Ты смогла хоть что-то исправить?

Я опустила глаза.

– Нет. Из-за меня погибли… – слова застряли в горле, и я с трудом их выдавила. – Погибли дорогие мне люди.

Эйла недолго помолчала, а потом едва слышно вздохнула:

– Очень жаль… Они погибли в том бою, на краю Бездны?

Я кивнула.

– Да. Мы пришли сюда за драконами. Думали, что они спасут империю от искаженной магии…

– …Искаженная магия? – голос Эйлы прозвучал слишком резко. Она замерла, сжав в руках пучок трав так сильно, что стебли переломились. Ее глаза сверкнули тревогой. – Ты сказала… искаженная?

Я медленно кивнула.

– Расскажи мне, – торопливо попросила лекарка. – Я очень давно здесь и не знаю, что происходит в мире. В наших летописях писали, что искаженная была уничтожена драконами. Но ты говоришь, что она снова вернулась в мир. Расскажи…

И почему-то мне захотелось довериться этой девушке. Мне так тяжело было все это время держать мою историю в себе. И я рассказала. Все, что произошло со мной. Я говорила о том, кем была в своей другой жизни, как полюбила капитана Дэя, как предала его и заполучила стаю золотых драконов во главе с Райшем…

– Райш? – всего единожды перебила меня Эйла.

– Тебе знакомо это имя?

Девушка вздохнула.

– Мое селение хранило много знаний. Среди них были и знания о драконах. Мы верили в них. Имя Райш встречалось в летописях моего народа. О нем говорилось как о великом вожаке золотых драконов… – она задумчиво улыбнулась. – Рассказывай же, что было дальше, твоя история удивительна.

И я рассказала дальше. До самого момента, когда упала в Бездну.

Эйла покачала головой.

– Теперь понятно, отчего твоя тьма столь озлоблена. Ты сама сделала ее такой. Но это значит, что ты можешь ее сделать и другой. Это хорошо. Ты, может, и не изменила судьбу, но изменилась сама. А это многого стоит.

Она отодвинула опустевшую корзинку, собрала связанные пучки трав.

– Что же ты хочешь делать дальше?

Я задумчиво смотрела, как она идет к стене раскладывать вязанки.

– Узнать, заполучила ли Сель стаю.

– А когда узнаешь? – спросила Эйла.

– Я пойду в свой храм. Буду на коленях просить прощения и…

– Значит, хочешь вернуться в мир? – перебила она.

Я кивнула и тут же спросила:

– А разве ты никогда не хотела вернуться? Узнать, что случилось с твоим женихом? Попробовать что-то изменить?

Эйла замерла у стены. Травы выпали из ее рук.

– Даже если бы я очень хотела… это невозможно.

Она медленно провела пальцами по запястьям.

– Эти браслеты создали самые сильные колдуны нашего селения. Снять их невозможно.

– Великие колдуны? – я скривилась. – Не думаю, что в каком-то далеком селении могли быть настолько сильные энергии.

Эйла оглянулась.

– В нашем селении древняя кровь взявшая свои истоки прямо из самой природы и магии. Только древняя сила способна разрушить это колдовство. Но не переживай за меня, я смирилась со своей судьбой. Я знала риски, на которые иду.

В ее голосе не было ни злости, или обиды, а какая-то обреченность.

– Знала и смирилась? – нахмурилась я. – Мне тоже говорили, что выхода нет. Я уже дважды должна была умереть. Но жива. Значит, шансы всегда есть.

Эйла медленно повернулась ко мне и мягко улыбнулась.

– К сожалению, у меня рядом нет мага жизни или великого Райша, способного что-то изменить… Когда я сюда попала, думала, умру от тоски и сердечной боли. Я призывала смерть, не в силах терпеть их… Но эти браслеты… они не позволяют мне ничего с собой сделать. Это плата за мое своеволие: мучиться и продолжать жить.

– А если я все-таки найду способ разрушить твои оковы? Что ты сделаешь? – спросила я, внимательно глядя на нее.

У девушки широко распахнулись глаза. Она подошла ближе и присела рядом.

– Если бы оковы спали, я пошла бы по следу того, кто ждал меня в ту ночь, – она тяжело вздохнула.

Я видела, как у нее задрожали тонкие пальцы, она судорожно сжала их в кулачки.

– Это очень страшно… – прошептала она. – Я хочу, но в то же время боюсь вернуться и узнать правду. А если он погиб? Если его уже нет? Вдруг все давно кончено?

В ее глазах блеснули слезы, но она быстро отвела взгляд.

– Свобода страшна. Когда слишком долго живешь в плену, начинаешь бояться того, что ждет за его пределами. Но потом я думаю, что лучше уж правда… любая… чем жизнь в бесконечно затянувшемся ожидании.

– И если его действительно уже нет, – напряженно спросила я, – ты сможешь пережить эту боль?

Она подняла на меня глаза, и я отчетливо увидела в них полыхающую ярость.

– О, да! Я переживу. Но тогда я вернусь в свое селение и убью каждого, кто был причастен.

Я с удивлением смотрела на хрупкую девушку.

– А как же тьма внутри каждого из нас? Разве это не ожесточит ее?

В глазах Эйлы вспыхнул мрак, какого я не видела даже у темных жриц. И на миг у меня возник вопрос: что за она за целительница такая? Я никогда не видал подобного ни у одного мага или ведьмы.

– Моя тьма давно стала жестокой, – тихо и жестко перебила девушка мои мысли. – Она лишь ждет своего момента. Мое смирение только злит ее. Но если оковы падут… и я не найду того, кому принадлежит мое сердце… значит, я дам волю своей тьме.

У Эйлы дрогнули уголки губ.

– И каждый, кто окажется на ее пути, пожалеет об этом.

Глава 2

Я проснулась на рассвете.

Шкура, прикрывающая вход в пещеру, слегка покачивалась, мягко потрескивали угасающие угольки костра.

Эйла спала у стены, укрытая шерстяным покрывалом. Вероятно, его принесли ей сельчане за какие-то травы или снадобья. Под ней лежала теплая шкура. Я лежала на точно такой же, и, буду честной, шкура была мягкой и очень теплой, а вот покрывало – хоть и тоже теплое, но колючее и пахнущее козами.

Будить Эйлу мне не хотелось. Она полночи просидела надо мной: давая то варево, то похлебку. И ближе к полуночи я почувствовала, как мягко начинает расправляться моя сила, намекая, что дар во мне все же остался. Да и физически я ощущала себя значительно лучше. А проснувшись поутру, поняла, что совершенно здорова.

Я сидела, прислушиваясь к себе. Из какого бы дальнего селения ни была Эйла, целительницей она оказалась хорошей. След от стрелы почти затянулся, оставив лишь небольшой рубец, а боли не было вовсе. Где-то глубоко во мне медленно разгоралась магия. Но ей еще нужно было время, чтобы восстановиться: слишком мощный импульс я выплеснула в Кая и Николаса.

Кай… Сердце на пару секунд замерло и тут же болезненно ударило в ребра.

Нет, я не могу оставаться здесь. Я должна узнать, что с Каем и остальными. Смогла ли Сель заполучить стаю? Судя по тому, что я видела в нашу последнюю встречу, ведьма она сильная – к тому же темная.

Мне нужно вставать и идти.

В это время раздался громкий зевок и следом:

– Сегодня ты выглядишь намного лучше.

Я повернулась.

Эйла, потягиваясь, поднялась. Поправила на себе домотканое платье и снова зевнула, бросила взгляд на тлеющие угольки. Затем встала, взяла у стены охапку хвороста и подкинула в костер.

– Сейчас похлебку разогреем… – пробормотала она.

Я смотрела за тем, как она шустро ставит над разгорающимся огоньком треногу и водружает на нее котелок.

– Эйла, а далеко отсюда город золотых драконов?

Девушка осторожно пошевелила толстой палкой хворост и, не поворачиваясь ко мне, бросила:

– Если решила навестить золотых, то ты не в той силе…

– Я не собираюсь их навещать. Мне нужно узнать, заполучила ли Сель стаю.

Эйла вздохнула.