скачать книгу бесплатно
была ответственна за роды.
Вот такая четкая специализация богов на небесах. Все было предусмотрено в божественном штатном расписа- нии: если были боги теории и практики любви, то откуда же они брались, если не из описания любви и её ощущения и осязания? Значит, любовь была!
А что же нам говорят о любви представители Бога на земле? Вспомним прекрасное послание апостола Павла ко- ринфянам:
«Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы перестав- лять, а не имею любви, – то я ничто…
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завиду- ет, любовь не превозносится, не гордится.
Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
Не радуется неправде, а сорадуется истине;
Все покрывает, всему верит, всего надеется, все перено- сит.
Пребывают они три; вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (I Кор., 13: 2-13).
Высоко ценит апостол силу любви: «Если имею дар про- рочества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто…».
Как четко и глубоко сформулировано: «… а не имею любви, – то я ничто…». Словно сказаны эти слова в минув- шем 20 веке и нашем 21веке!
Вот как говорит о созидательной силе любви Сент-Эк- зюпери:
«Но я говорю: если нет любви, то не стоит браться ни за
какое дело. Если не верить, что осуществится твоя мечта, скучно играть в кости. Скучной будет заря, вернувшая тебя к собственной опустошенности. И со скукой в душе ты от- правишься воевать ради бестолкового колодца.
Но когда ты влюблен, ради своей любви ты готов на самый изнурительный труд, и чем он изнурительней, тем больше твое воодушевление. Ты тратишь себя, ты растешь. Но нужен тот, кто примет отданное. Дарить себя и тратиться попусту – разные вещи (74).
А ведь разделяют эти мысли почти 2000 лет!
В начале нашей эры появилась книга Лонга «Дафнис и Хлоя» (один из пяти канонических греческих романов, напи- сан около II века): влюбленные Дафнис и Хлоя прозревают:
«Страдают влюбленные – и мы страдаем. Забывают о пище – мы уже давно о ней забыли; не могут спать – это и нам сейчас терпеть приходится. Кажется им, что горят, – и нас пожирает пламя. Хотят друг друга видеть – потому-то и мы молимся, чтобы поскорее день наступил. Пожалуй, это и есть любовь». И вот мнение известного философа 19 века. Оно несколь-
ко диссонирует с произведением Лонга: «Многие считают, что любовь родилась позже своих собратьев – ненависти, за- висти, дружелюбия, материнского чувства. Пещерные люди, которые жили ордой, групповым браком, наверно, не знали никакой любви. Исследователи древности говорят, что ее не было даже тогда, когда стало возникать единобрачие» (Люд- виг Фейербах, немецкий философ, 19 век).
Но не нам судить, кто из них прав: Лонг или Фейербах,
– у каждого из них своя правда – каждый судит с высоты своего времени, со своей логикой, со своим личным опытом. Прислушаемся к совету Сент-Экзюпери: «Чтобы понять человека, его нужды и стремления, постичь самую его сущ- ность, не надо противопоставлять друг другу ваши очевид-
ные истины. Да, вы правы. Все вы правы. Логически можно доказать все что угодно».
Средневековье (5-14 века) – период истории Европы и Ближнего Востока, следующий после Античности и предше- ствующий Новому времени. Историки предлагали разные хро- нологические рамки для этого периода, основными из которых были 500-1500 годы и 500-1800 годы.
«До Средних веков не могло быть и речи об индивиду- альной половой любви. Само собой разумеется, что физиче- ская красота, дружеские отношения, одинаковые склонности и т. п. пробуждали у людей различного пола стремление к половой связи, что как для мужчин, так и для женщин не было совершенно безразлично, с кем они вступали в эти ин- тимнейшие отношения. Но от этого до современной половой любви еще бесконечно далеко» (Фридрих Энгельс (немец- кий философ,19 век).
Спорный вопрос, но оставим его на совести философа. У нас свои источники, свои аргументы, своя логика и свой взгляд на это чувство, но основывается он на известных источниках культуры.
А мы постучим в двери любви Средневековья.
В Средневековье появился настоящий культ любви – по преимуществу духовной, психологически развитой, – этим она отличалась от любви Античности. В этом культе был свой бог – Амур, свои богини – прекрасные дамы, свои служители – трубадуры, свои поклонники – рыцари. В нем были свои обряды и обычаи, свои нравы и установления.
В кодексе рыцарской любви был канон подвигов, ка- нон прославления и восхваления дамы, канон любви на всю жизнь. Как писал Стендаль: «Любовь имела совсем особую форму в Провансе между 1100 и 1328 годом».
В сословной системе Средневековья человек был не че- ловеком, не личностью, прежде всего, а функцией, предста-
вителем сословия: рыцарем, духовным лицом, вилланом (вил- ла? ны – категория феодально-зависимого крестьянства в некоторых странах Западной Европы: Англия, Франция, Германия, Италия в период средневековья).
Такой же функцией человека – не человеком, не личностью –
была и женщина. Девушка была только будущей супругой; женщина была или хозяйкой дома или матерью наследника, или рабочей силой, прежде всего.
Рыцарская любовь более цивилизованна, более духовна, более утонченна психологически. Но зато античная любовь полнокровнее, цельнее, естественнее, в ней есть гармония телесных и духовных влечений, которой нет у рыцарской любви.
Центр тяжести рыцарской любви лежит в душе чело- века, эта душа – почти единственный – и, во всяком случае, главный источник любовных радостей. Тело человека ото- шло тут на задворки, любовь потеряла равновесие, сдела- лась почти «односторонним» чувством, – и это потеря по сравнению с Античностью. Античная любовь человечнее, ближе к родовым идеалам людей, чем рыцарская любовь.
«Но задолго до духовной любви провансцев у арабов возник свой культ любви, который известен нам из ранних сказок «Тысячи и одной ночи». Это был культ телесной любви, восточный культ любви как сладчайшего лакомства жизни.
Любовь у арабов – это праздник, это пир всех чувств, в наслаждениях любви участвуют у них все человеческие ощущения. Встречаясь друг с другом, любящие соверша- ют омовение, умащивают себя благовониями, облачаются в красивейшие одежды. Они вкусно едят, пьют лучшие вина, слушают музыку и пение» (Ю.Рюриков, «Три влечения»). Какое совершенство прелюдии: омовение, умащивание благовониями, сексуальное одеяние…, разнообразная и по- лезная трапеза, ублажение слуха и глаз утонченной музы-
кой и изящными танцами…. Как это похоже на мечты о возвышенной любви в наше время….
«Медленно, по ступеням – от одного наслаждения к дру- гому – они приближаются к вершине чувственных удоволь- ствий. И только насытив свой вкус, слух и зрение, они пере- ходят к насыщению других чувств, уже наэлектризованных, возбужденных, уже готовых к броску в пламень любви ….» (Ю. Рюриков, «Три влечения»).
Вот оказывается где «зарыты» секреты красивых прелю- дий и последующего за ними страстного обладания женским телом и на финише – яркая вспышка, взрыв, содрогания… и медленное угасание обессиленного тела и опустошенной души….
«Камасутра», вероятно, первая говорит, что суть люб- ви – это «наслаждение, которое дают пять чувств – слух, осязание, зрение, вкус, обоняние, объединенные с душой и сопровождаемые разумом».
Правила «Камасутры» прямо вливают в телесную лю- бовь духовное содержание, очеловечивают ее: «Соедине- ние – вершина и цель любви, объединяющая наслаждение души, разума и тела».
Если сравнить между собой индийскую и прованскую любовь, видно, какими разными путями шло человечество на Западе и на Востоке, и как по-разному – с уклоном в ду- ховность и с уклоном в духовность и телесность – понима- ло оно ценности любви.
Послушаем строки поэмы 16 века «Совершенная подруга»:
Он ищет красоты – прекрасной стану,
Ума – божественной пред ним предстану,… Все, что он хочет, что любовь желает,
Что знает он, иль слышит, иль читает…. Все радости во мне находит он -
Так чем в других он будет соблазнен?
И если трудно верным быть одной, Он тысячу найдет во мне самой:
Коль хочет, пусть меняет их беспечно, Все ж от меня не отойдет он вечно.
(Антуан Эроэ – французский поэт XVI века).
Прекрасный женский монолог, с искренним признанием, с возможностью воплотить в себе тысячу женщин:
«Так чем в других он будет соблазнен? И если трудно верным быть одной, Он тысячу найдет во мне самой:
Коль хочет, пусть меняет их беспечно, Все ж от меня не отойдет он вечно».
И в 20 веке мы получаем в ответ мужской монолог. Он тоже искренен, вымучен; в нем обобщен опыт блужданий в поисках совершенной женщины, а, оказывается все прелести женского совершенства можно найти в одной, любимой жен- щине – стоит только изменить свое отношение к ней:
«Господи! Ту, что я ввожу в свой дом, ты дал мне как землю для возделывания, дал, чтобы я шел с ней рядом и открывал ее».
И, далее, Сент-Экзюпери углубляет и расширяет свой образ женщины-земли. Я назвал этот эпизод из «Цитаде- ли» молитвой мужчины-шатуна.
«Господи! Ту, что я ввожу в свой дом, ты дал мне как землю для возделывания, дал, чтобы я шел с ней рядом и открывал ее. Господи, сказал я, только для того, кто вскапывает свою землю, сажает оливы, сеет ячмень, на- ступает час преображения, которого не дождаться, если ходишь за хлебом в лавочку. Приходит час, и ты празд- нуешь собранный урожай. Торжество наполненных за- кромов, когда ты толкаешь тихонько скрипучую дверь к запасам солнца. Ибо настал час, и ты убрал в амбар силу,
что воспламенит твои черные квадраты земли, убрал холм семян, окруженный еще ореолом золотой пыли, будто славой, что не успела смолкнуть. Ах, Господи, сказал я, я ошибся дорогой, я блуждал среди женщин, словно шатун-бродяга».
Полный текст молитвы мужчины-шатуна заинтере- сованный читатель сможет прочесть в приложении №1. Я привел отрывок этой молитвы, чтобы зачаровать Вас, вдумчивый читатель, стилем Сент-Экзюпери, его образа- ми, его трепетным отношением к верности, преданности к женщинам и о том, к чему приводит бесконечный поиск своей возлюбленной, – к образу мужчины-шатуна.
Возрождение (Ренессанс, 14-16 века) – это период в куль- турном развитии европейских стран, пришедший на смену Средним векам. Это небывалый расцвет изобразительного искусства, время географических и научных открытий.
Истинным родоначальником эпохи Возрождения в лите- ратуре принято считать итальянского поэта Данте Али- гьери (1265-1321), который раскрыл внутренний мир людей своего времени в произведении под названием «Комедия», которое впоследствии будет названо «Божественной ко- медией».
Наиболее значительные литературные памятники эпо- хи: «Декамерон» Боккаччо, «Дон Кихот» Сервантеса, и
«Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле.
Любовные сонеты Франческо Петрарки (1304-1374) открыли глубину внутреннего мира человека, богатство его эмоциональной жизни:
…Страшусь и жду; горю и леденею; От всех бегу – и все желанны мне….
Томлюсь в тюрьме, – но нет желез в окне, Открыта дверь, – но я бежать не смею: Любви – не раб, и не чужой вполне,
Я не в цепях и не отпущен ею. Гляжу без глаз; кричу без языка;
На гибель рвусь, – и к помощи взываю; Себе я враг, – и дорог мне чужой….
И жизнь и смерть равно я отклоняю.
Это один из сонетов 14 века: искренний, полный стра- сти и противоречий …, а вот оценка сонетов Петрарки по- этом 19 века Байроном:
«Любую страсть и душит и гнетет Семейных отношений процедура: Любовник юный радостью цветет, А юный муж глядит уже понуро.
Никто в стихах прекрасных не поет Супружеское счастье: будь Лаура Повенчана с Петраркой, – видит бог, Сонетов написать бы он не мог!»
(Джордж Байрон – 1788-1824 г.г.).
Байрон иронически «приземляет» страстные чувства, он различает страсть влюбленности от уравновешенных любовных чувств в браке – страсти улеглись, гормоны во- шли в свое «русло» и в совместную жизнь входят другие чувства: забота о любимой, защита её от внешних пося- гательств, думы о содержании семьи и будущих детях – в организме мужском работают уже другие гормоны и их соотношения, которые регулируют процесс под названием
«привязанность», а это уже не только пылкие страсти…, но и ответственность.
На грани Средних веков и Возрождения поэты нового сладостного стиля Данте и особенно Петрарка открыли нам индивидуальную духовную любовь Нового времени, со всеми ее сложностями и противоречиями. Это было вели- кое открытие, равное любым другим великим открытиям Возрождения.
Самыми известными драматургами этого времени ста- ли Уильям Шекспир (1564-1616, Англия):
… Клянусь до слез, что темный цвет лица И черный цвет волос твоих прекрасен.
… Ее глаза на звезды непохожи, Нельзя уста кораллами назвать.
Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь.
… Мои глаза в тебя не влюблены, Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
И Лопе де Вега (1562-1635, Испания):
… Терять рассудок, делаться больным… Все позабыв, жить именем одним… Пить горький яд, приняв его за мед…
Считать блаженством рая тяжкий гнет… Кто испытал любовь, меня поймет.
И вновь сгорают в огне любовной страсти влюбленные
… только в 20 веке врач и писатель Вересаев В.В. и писа- тель-психолог Аллан Пиз разложат все по полочкам: где страсть, когда она возникает и пропадает, чем отличает- ся страсть от любви, по каким критериям можно отли- чить одно от другого. Но, … наберемся терпения ….
Изображение обнаженного тела пережило свой высо- чайший взлет в XV–XVI веках, когда жестокие и запрет- ные времена сменились подъемом духовности и люди ис- кусства вновь обратили свои взоры к искусству Древней Греции и Древнего Рима.
Наивысший расцвет искусства Возрождения пришёлся
на первую четверть XVI века, которая получила название
«Высокое возрождение».
Работы Леонардо да Винчи (1452-1519), Рафаэля Санти (1483-1520), Микеланджело Буонарроти (1475-1564), Тици-
ана (1477-1576), Антонио Корреджо (1489-1534) составля- ют золотой фонд мирового искусства.
Произведения великих живописцев демонстрируют, с какой страстью и тщанием художники изображали обна- женное тело и в картинах на религиозные темы: от Адама и Евы до жизни Христа, и в очень популярных тогда карти- нах на мифологические и евангельские сюжеты, привнеся в них куда больше динамики и личных представлений о пре- красном, чем это удавалось их предшественникам.
Но?вое вре?мя (17-20 века) – период в истории челове- чества, находящийся между Средневековьем и Новейшим временем.
Представители этого отрезка исторического време- ни вносят свои взгляды, свое отношение к вопросам полов, свою философию на сложнейший вопрос любой эпохи. Мы лишь выслушаем их точку зрения и сравним ее с тем, что мы уже знаем.
1. Жан-Жак Руссо? – (франко-швейцарский философ, пи- сатель и мыслитель эпохи Просвещения, 18 век):
«Когда женщина бывает до конца женщиной, она пред- ставляет больше ценности, нежели когда она играет роль мужчины».
И добавляет: «Развивать в женщине мужские свойства, пренебрегая присущими ей качествами, – значит действо- вать явно ей во вред». Не феминизм ли осуждает Руссо?
