Хулиган требует заботы

Забавно, что рядом с девчушкой все это время кружилась Даша, которая ни на мгновение не отвлекла внимание Олега от новенькой. Не потому что танцевала хуже или лучше. Просто она была обычной. Богатой, дерзкой красоткой со связями, у которой вместо сердца счетчик в евро. Она считала, что весь мир ей обязан, но самое смешное, что таких вокруг миллион. Даже в этом клубе с десяток найдется. Вот только купить можно, увы, не все.

И кстати, о Даше. С каким пор «приглядеть» означает дать напиться и вытащить на сцену? Не должна ли она была выпроводить девчонку домой? Ну или по крайней мере не отсвечивать, затаиться в кустах? Но она словно преследовала какие-то свои цели, и специально вытолкнула скромницу вперед. Решила поиграть, выставить в неприглядном виде, чтобы на ее фоне смотреться выгоднее. Выгоднее для кого? Олег криво усмехнулся. Неужели кто-то ведется на такие подкаты? Даша эффектная брюнетка и за словом в карман не полезет. Вряд ли есть кто-то, кто не устоит перед ее чарами. Черт. Что за мысли у него в голове? Ему-то что? Эти гнилые людишки платили ему деньги, и судить их он не собирался. Не его ума дело. И тем более не его забота. Нехотя отвернувшись на балкон, он расправил плечи и вытянул шею. Смена только началась.

Воздух взорвался бурными аплодисментами и оглушил толпу диким ревом, и в тот самый миг мимо снова пронеслась рыдающая тихоня, но сейчас уже точно по направлению к туалету. Олег грустно присвистнул, проводив ее взглядом, и переминаясь с ноги на ногу, замер в нерешительности. По сути ему должно быть все равно, кто, где и с кем. Главное, чтобы клуб потом не упоминался в новостных сводках под тегом “криминал”. Но хлопнувшая перед его лицом дверь манила сильнее, чем желание стоять как истукан на привычном месте.

Знакомый легкий транс полился из динамиков, парни-танцоры скрылись за ширмой для подготовки следующего номера, а возбужденная, влажная от пота Даша неспешно спустилась со сцены и, вернувшись к бару, принялась потягивать свой нетронутый коктейль. Она была улыбчиво-усталая и о бедняжке совсем не вспоминала, смеялась о чем-то с барменом, вызывающе оголив ноги. Хм. Это означало только одно. Придется ему, Олегу, напрячься самому. И перспектива его эта не пугала. Скорее наоборот. Стирая довольную ухмылку с лица, он решительно двинулся к комнате с наклеенным во всю дверь розовым слоном. Да. Вечер обещал быть интересным.

– Тук-тук, – выкрикнул он, когда проник в сокровищницу женских душ и остановился у входа. – Девушки, проверка связи, все хорошо?

– Хей, твой сортир рядом.

– Свали, кобелина.

Две из трех кабинок отозвались недовольными возгласами. Третья молчала. Олег не задумываясь прошел в конец и уперся в последнюю ладонью. Та, конечно же, не поддалась.

– Почему ты не ушла домой, когда я тебя отправил, а? – медленно проговорил он, уверенный, что его точно слышат. – Дуреха, понимаешь же, что не такая. Зачем все это?

– Слышь ты, урод, уматывай отсюда!

Гневный голос принадлежал кому-то, кого он не знал, а значит, эта мымра сегодня здесь в первый и в последний раз.

– Делай свои дела без звука. Не слышишь, я разговариваю, – рявкнул он. Если наглая бабенция еще раз что-то вякнет, то он закинет ее на плечо и вышвырнет на улицу, не заботясь о своей и без того дурной славе.

– Ну ты договорился, придурок. Я сейчас позову главного.

Суета в соседней кабинке раздражала Олега, уводила в сторону от цели, но не ответить на такие претензии было не в его стиле. Развернувшись, он придержал чуть не слетевшую с петель дверцу и улыбнулся надоедливой выскочке. Вывалившаяся на свет пигалица открыла рот, чтобы завопить, но обнаружив, с кем именно она препиралась, тут же его захлопнула.

– О, Олег.

– Ага. Я. А теперь иди, – он кивнул на выход, – наслаждайся последним вечером в «Жаре».

– Ну прости, я, правда, не знала, что это ты, – приблизившись, девица виновато поджала губы.

– Беги, пока я добрый, – резко бросил он, сопроводив слова злобным, уничтожающим взглядом, и девушка, решив, что ничего хорошего уже не жди, скрылась из вида. Дождавшись тишины, Олег рявкнул первой кабинке “цыц”, чтобы сидевшая там даже не думала рыпаться, вернулся к тому, за чем пришел, и с досадой расслышал всхлипы. Вот же противная ситуация.

– Ну хватит, – он стукнул костяшкой указательного пальца по двери, – прекрати рыдать. Тебя кто-то обидел?

– Неа, – еле различимый детский голосок донесся до его ушей.

– Тебе здесь не нравится?

– Нет.

– Хочешь я вызову тебе такси?

– Угу.

– Тогда выходи. Не бойся. Я не обижу.

Щелчок замка, и оказавшаяся на пороге девчушка с распухшим от рыданий носом испуганно глядела на него снизу вверх. Воображение само дорисовало две косички и веснушки на щеках, хотя в полумраке комнаты различить было сложно.

– Ну что ты опять расконючилась, а? Танцевала, кстати, классно. Я, – он протянул руку, – Олег.

– Соня.

Мимолетное касание ладони, смущенно опущенные ресницы. Боже, да ей же наверно и восемнадцати нет. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь вызвал ментов, и клуб из-за нее прикрыли.

– Пойдем, я тебя провожу.

Узкий коридор, с одной стороны ограниченный раковинами, а с другой – кабинками, не вмещало сразу двоих, тем более если один из них амбал под метр восемьдесят. Аккуратно протискиваясь к выходу первым, парень боялся даже коснуться девчонки и желал только одного: поскорее отделаться от неприятностей. Никакая гибкость не стоит уголовной ответственности. А за совращение малолетних дают прилично.

– Вот ты где, – в дверях его встретила Даша, улыбаясь как Чеширский Кот. – А я тебя потеряла.

Острый наманикюренный ноготь прочертил по груди Олега линию, остановившись где-то под сердцем. Как же много позволяла себе эта богачка. Давно пора заканчивать с ее намеками. Но демонстративно отбрасывать тонкую кисть он бы не стал, а вот разрешить себе ответить что-то едкое – вполне мог. Однако внезапно из-за его плеча показалась Соня, и Даша, выпрямившись, недовольно сдвинула брови. Хорошо, что ногой еще не топнула.

– Ах, это ты. Я думала, ты сбежала домой.

– Ну так я почти… – Соня неуверенно пожала плечами.

– И он тебя остановил? – она усмехнулась. – Так. Погодите. А почему вы оба здесь?

Олег протиснулся мимо Даши в зал.

– Ну ты же ее бросила.

– А с каких пор в клубе персональное обслуживание? Я, может, тоже хочу, чтобы ты охранял меня, пока я в туалете прихорашиваюсь.

Он раздраженно прыснул.

– Ты видела ее? Похоже, что она у зеркала поправляла макияж? Заканчивай, а. Тем более она уже уходит.

Даша нырнула парню за спину, где замерла продолжавшая трусливо прятаться Соня.

– Может, вернемся? У ребят еще полным-полно танцев. Интересно же. – Недобрые искры плясали в Дашиных зрачках. – Да и коктейль тебя ждет.

– Даш, не надо, – попытался встрять Олег, глядя, как сомнения закрадывались в душу малышки. – Мы уже сошлись на такси.

– Опять ломаешь кайф? Зачем люди приходят в клуб? От-дох-нуть!

– Да блин, ты хоть знаешь, сколько ей лет? – взорвался он, не находя больше аргументов.

– А сколько, кстати?

Две пары глаз обратились к сжавшей в комок девушке.

– Де-девятнадцать.

– Ну вот, видишь, – Даша ехидно оскалилась. – А ты боялся. Не мешай! – оттолкнув бугая, словно он весил не больше пушинки, она ухватилась за Соню и потащила ее обратно к сцене, одаривая через плечо парня испытывающими взглядами.

Тихоня особо и не сопротивлялась, щебеча что-то на ухо новой подруге. Ну и чего он за нее переживает? Ей уже девятнадцать. Конечно, он должен был убедиться в этом еще на входе, но ведь не он ее пустил внутрь. Да и напитки бармен продавал не ей. Никаких проблем, верно? А у Олега и без этого есть работа. Правильно отметила Даша, он не приставлен охранять одну девчонку, по собственной глупости угодившую прямо в ад. Сколько таких приходило в клуб? Он же не уговаривал каждую.

Из колонок донеслось протяжное, мелодичное пение, и визг девчонок возвестил гостей о начале нового номера «Мушкетеров».

И пока все взгляды были прикованы к сцене, Олег занял свой прежний пост и, удивляясь самому себе, принялся искать в толпе ту, что странным образом отозвалась в его сердце. А не найдя рядом с Дашей похожего силуэта, поймал краем глаза юркнувшую тень у выхода. Рыжуля сбежала сама. Что ж. Это же хорошо?

Артем 3.1

Артем высматривал рыжую макушку поверх голов, но девчули нигде не было видно.

"Все-таки убежала", разочарованно решил он. Вины Сизов не чувствовал, подумаешь, чуть подшутил над деревенской пастушкой – когда ее еще такой парень как он, пощупает! Но ему было интересно. Девчонка, которую он и вытянул-то на сцену злой забавы ради, удивила его своей пластикой, а под дурацким монашеским нарядом пряталось гибкое тело – не балетные мышцы, но может, латино? Артем аж зажмурился, на мгновение представив эти круглые груди в тесном наряде танцовщицы самбы. Нет, вряд ли. Слишком раскованно для такой скромницы. Тогда, может, бальница? Венский вальс, раз, два, три, поворот? Да, это скорее похоже на правду.

Удовлетворенно кивнув своим мыслям, он выбросил Соню из головы, поискал взглядом Дэна и не нашел. "Неужели еще один приват взял, стахановец"? Зато у бара увидел Кита, тот ожидаемо терся возле какой-то очередной брюнетки. Кит торчал от худых чернявых стерв со впалыми, как у плоскодонной щуки, скулами, тратил на них нервы и бабки. Сизов считал эту слабость идиотской. Он не для того зарабатывает деньги на телках, чтоб потом их же и покупать. Сам Артем, оттарабанив часовую программу и три привата, хотел лишь выкурить последнюю сигарету, подсчитывая выручку. По мысленным прикидкам выходило прилично.

Гастрольный тур заканчивался сегодняшним выступлением, но у Сизова были грандиозные планы выбить жирный контракт на целое лето и постричь этот зажиточный тихий городок. Дело было почти на мази, но гребаный очкастый Смирнов, директор клуба, внезапно вильнул хвостом, промямлил что-то про то, что ему надо посмотреть на кассовые сборы и отложил принятие окончательного решения до понедельника. Ситуация неопределенного ожидания доводила Артема до белого каления, но выхода не было, кроме как нажраться, а потом завалиться спать. Желательно одному, но в целом он открыт для любых коммерческих предложений.

Он подошел к стойке, бесцеремонно оттеснив Кита.

– Гарсон, взболтай мне коньяк с мартини, двойной, да поживей, сильвупле, трубы горят.

Симпатичный бармен хмыкнул и довольно ловко для захудалого бара города Задрюпинска смешал коктейль, не забыв про гранатовый сок.

– Пур плезир, месьё, – нахальные глаза парня смеялись и Артем приподнял бровь. Если Смирнов-таки раздуплится, им торчать здесь до осени и неплохо бы обзавестись "своим" барменом.

– Тебя и правда зовут Максим или ты напялил чужой бейдж?

Паренек расхохотался, демонстрируя неровные белые зубы, и Артем придвинулся было ближе, как вдруг кожей почувствовал неприязненный взгляд. Обернувшись, он мгновенно определил источник – быковатого секьюрити, смахивающий на неонациста, уже почти коротило от захлестывающего презрения к заезжему пидору. Артем ненавидел таких и никогда не упускал случая поддразнить, издеваясь. Вот и сейчас он демонстративно медленно провел языком по губам, испытывая извращенную радость от того, как качка перекосило от гадливости.

Несмотря на реванш, игривое настроение вымело напрочь. Артем залпом допил коктейль, тут же затребовал следующий и, больше не обращая внимания на готового к флирту Макса, развернулся корпусом к Киту, рявкая весело и зло:

– Познакомь со своей прекрасной дамой, еблан!

Прекрасная дама от подзаборного мата поморщилась, сжав капризные губы, но глаза ее сверкнули, одобряя браваду. Артем хорошо знал таких: сука до мозга костей, уважающая мужика лишь такого, который ее будет оскорблять и ни в грош не ставить. Как любит цитировать бухой Дэн:

"Таких как ты я на хуй одевал

И видит бог не раз ещё одену"

Кит недовольно скривился, не радый помехе: "хули ты лезешь, мудила", но на открытую конфронтацию не пошел, налепил на морду улыбку и прочирикал:

– Ах, если бы моей! Но прекрасная Дарья упорно отказывается продолжать знакомство!

Артем вдруг узнал телочку. Та самая, которую Кит на первый номер выволок, она еще как раз рядом с рыжей девчулей стояла. Вряд ли она что-то знает, но…

– А может, прелестная Дарья предпочла бы продолжить знакомство со мной?

Кит с ненавистью зыркнул, но Даша, как истинная хищница, почуявшая аромат крови, заинтересованно подалась вперед:

– А ты предлагаешь?

– А на что похоже?

– Да ну нахуй, Тема, это похоже на долбаную подставу! Я первый забил эту телку, греби отсюда! – Кит-таки взорвался, и очень зря. Даша сощурила глаза:

– Гвозди себе в пятки забей, поц необрезанный! Я тебе сразу сказала, что не светит!

– А ему, стало быть, светит? – уязвленно просвистел Кит, на что стервозная девка равнодушно пожала плечами.

– Может быть.

– Думаешь, что у него в штанах побольше моего?

Артем мысленно сделал пометку вернуть попозже Кита в берега, но в перебранку не полез, девчонка превосходно справлялась и сама. Улыбаясь, как сытая кошка, она пропела почти ласково:

– Содержимое штанов – приятный бонус. Мы, девочки, давно уже сравниваем мозги.

– Сука силиконовая, – выплюнул Кит и ретировался, не преминув задеть Артема плечом.

– Да называй, как хочешь, проверить все равно не дам.

"Прости, братан, мне нужней", мысленно пробормотал Сизов и, плюхнувшись на освободившийся стул, помахал бармену:

– Максик, повтори нам! Дама угощает.

Даша сузила глаза, еще больше напомнив лесную кошку.

– А ты неплох.

– Спасибо, я знаю.

– Но покупать тебя я не буду. Мне нравятся более плечистые мужчины.

– Например, как та мускулистая обезьяна в костюме охранника? Для девушки, предпочитающей в парнях мозг, у твоего гопника слишком низкий лоб.

Лицо девушки вдруг застыло, мгновенно стало равнодушным:

– Не неси херни, – деланно безразличный тон, насмешливая полуулыбка, чуть дрогнувшие пальцы.

До Артема дошло:

– Да ну нахер! Серьезно? Тебе что, действительно нравится эта быдло-пародия на Рейнольдса?

– Олег не быдло! Ты ему и в подметки не годишься.

– Да конечно, конечно, – язвительно протянул Артем, наслаждаясь гневным лицом Даши. Он забрал у бармена бокалы, передал один девушке, спокойно пригубил из своего, смакуя.

– И как оно?

– Что?

– Любить самосвал?

– Свали, мушкетер.

– Да черта с два. Я только начал веселиться. Горький мартини, общество остроумной леди, занятная беседа. Авось и адресок одной рыжули выменяю.

Даша удивленно нахмурила брови, а потом зло скривилась от понимания.

– Ты про Соню, что ль? Далась вам всем эта простушка, ничего же нет в ней!

"Ага. Значит, гопник тоже положил на козлика глаз. Тем забавней"

– Нас, мужиков, не понять. Так что, подкинешь адресок?

Даша задумчиво смотрела на него, постукивая наманикюренным острым ногтем по губам.

– Допустим, я могла бы найти ее для тебя.

– Но… – Артем всем корпусом подался вперед, наслаждаясь перебранкой.

– Но небесплатно.

– Хорошая попытка. Да только у меня в кармане только хуй да душа, что я могу предложить тебе?

Даша отставила бокал, поднявшись со стула, подошла к Артему, стала между его раздвинутых ног. Приблизив лицо, провела губами по виску, выдохнула в ухо:

– Ну что, смотрит он на нас? Не отстраняйся.

Артем включился в игру мгновенно. Ответил на ласку, потерся щекой о щеку, чуть ощутимо прикусил девичью мочку:

– Смотрит.

Даша провела языком по его губам, прошептала:

– Хорошо смотрит?

Он прикрыл веки:

– Сейчас треснет от злости.

– Хорошо.

Даша углубила поцелуй, весьма умело обходясь с языком.

– Я тебе позвоню.

На мгновение оторвавшись от губ Артема, бросила взгляд за спину.

– Один вопрос: зачем тебе этот божий одуванчик? Вряд ли она вообще умеет целоваться.

Даша снова прильнула к его рту. Артем позволил ей еще ненадолго перехватить инициативу, затем пропустил в руке шелковистые пряди волос, оттянул назад, заставив приподнять голову:

– Люблю во всем быть первым.

От прохлады кондиционеров тянуло сквозняком и по телу Артема вдруг пробежали мурашки. А может, это была судьба.

Даша 3.2

– Да заткнись ты, – рыкнула я на птичку, верещавшую над ухом, – достала уже.

Раннее утро никогда не действовало на меня отрезвляюще. Последние года четыре мой день начинался ближе к обеду. Каждый божий день. Ничего и никто не могло изменить эту традицию. Даже родители старались приезжать в гости на ужин, чтобы лишний раз меня не тревожить. Ведь с утра им грозила встреча с бездушным монстром, хищником, готовым вырвать их сердца и сожрать на завтрак.

И кстати, о нем. Живот предательски бурчал, разговаривал сам с собой и не собирался молча сносить плохое к себе отношение. Но, милый, я ничем не могу помочь. Придется терпеть. Кто ж знал, что сегодня я поднимусь и умчусь из дома до того, как Кристина поймет, в чем дело.

И ладно, горничная. Я удивила саму себя. Впервые в жизни завела будильник. Можно считать, что я уже взрослая? В двадцать один наконец-то стала самостоятельной? Или это разовая акция и сильно радоваться не стоит? Ух. Да я минимум на памятник заработала. Слепленный с меня, в полный рост, на постаменте. И надпись «Великолепной Дашуле от преданных поклонников». И чтобы цветы на нем никогда не чахли.

И я бы еще поняла, если бы вскочила в такую рань для какой-то высшей цели, не знаю, спасение голодающих младенцев Африки, или туристов с захваченного сомалийскими пиратами судна. Нет же, все намного проще. Криво усмехнувшись, я протянула про себя имя виновника, смакуя каждую букву. «Артемка». Этот гнусный тип, дерзкий нахал, бесцеремонный циник, с такой легкостью вынудил меня изменить своим принципам, будто я сама этого хотела. Он не просто вытащил меня из зоны комфорта, он сам проник в мою и завернул в теплое одеялко, каким-то образом заставив раскрыть душу. С ним не нужно было притворяться и строить из себя хорошую. Я могла быть собой, наглой и бессовестной сучкой, потому что знала: он еще хуже. И это отпускало.

Даже сейчас, стоя на площади в гордом одиночестве, я ощущала его запах в воздухе. Словно он был во всем. Хотя двое суток должны были смыть въевшийся аромат мускуса с тела.

Нет, меня определенно не привлекали парни такого фасона. Ограненный алмаз плохо сочетается с одноразовым пшиком и словом «слишком». А в этом парне все было «слишком». Слишком тощий, остроугольный, самонадеянный, двусмысленный. Но только такой и мог повестись на мой уговор. Моментально войти в игру и даже не уточнить правила. Тот, кому, по сути, было все равно, как и что делать. Лишь бы это вызывало интерес и за это платили. И если с интересом проблем не возникало, то денег я давать не планировала.

Моя оплата предполагала другое. Действие. Артем мог помочь мне с Олегом, а я в ответ пообещала ему Соню. Не специально, случайно. Я вовсе не собиралась спорить на бедную овечку, но танцор сам обозначил условия. И пускай я понятия не имела, где искать эту святую невинность, моя часть договора начала исполняться еще до заключения официального соглашения. И Олег уже получил первую порцию эмоций. Всю пятничную ночь, вплоть до закрытия клуба, мы с Артемом не отлипали друг от друга. Немыслимые танцы сменялись жаркими поцелуями, а выпивка текла рекой. Увлеченные забавой и разгоряченные алкоголем, мы не могли надышаться, прожигали тела и сердца, почти не чувствовали граней. Я позволяла ему вести. Порывистые профессиональные движения в реальности были уверенными, захват – властным, а каждый па, в котором он меня кружил, пульсировал, совпадая с частыми толчками сердца.

И тогда я поймала разъяренный взгляд Олега. Затем еще один. И еще. Ликование затмило все остальные чувства. Целый год искала возможности хоть как-то его привлечь и не прогадала, поставив на эту ночь. На нежелающую заканчиваться ночь с витавшими в воздухе электрическими зарядами.

Сегодня же я сонная, с мокрой головой и без грамма косметики на лице стояла на площади и чувствовала себя… Нет, не раздавленной. Не униженной. Я чувствовала себя победившей. И пусть одного раза для Олега могло быть недостаточно, крючок я закинула. Осталось дождаться, когда добыча клюнет сама. А она клюнет. Как бы я ни ненавидела ждать. И все бы терпимо, если бы не эта дурацкая птица. То ли она не вняла просьбе, то ли со слухом у нее проблемы, но она, как назло, продолжала заливисто чирикать на всю округу, раздражая до трясучки.

Переминаясь с мыска на пятку, я сжала виски и закатила глаза, когда заметила под ногами небольшой камень. Нагнувшись, я подхватила его и что есть мочи запульнула в дерево, но особой меткостью я не отличалась и чудом не попала в свой же кроссовер, небрежно брошенный на обочине.

Но птицу я все же спугнула. Распахнув крылья, та взлетела ввысь и скрылась из виду.

– Одной проблемой меньше.

Изящные часики на тонком браслете показывали пять минут девятого. Никогда раньше в такое время я не появлялась в стенах родной alma mater. Но это единственное место, где бы я могла встретить Соню. Хорошо, что в нашем захолустье всего одно учебное заведение, и то – колледж. Иначе пришлось бы мне оббежать несколько мест за день. Уговор же дороже денег, а помощь Артема мне еще пригодится.

Из-за угла дома ко мне бодро приближалась девушка. Навьюченная пакетами и сумками, она несла в руках кипу тетрадей, и при этом умудрялась светиться как стоваттная лампочка. Это в восемь-то утра. Ну не больная? Или же… Прищурившись, я узнала в ней искомый объект. Бинго. Ай да Даша, ай да молодец.

– Привет, – я перегородила Соне, которая даже не взглянула в мою сторону, дорогу.

– Ой, – от испуга она вздрогнула. – Привет. А что ты тут делаешь?

Хотела бы я ответить честно, но лишь ограничилась улыбкой.

– Вообще-то, учусь, – и даже врать не пришлось.

– Серьезно? – искренне удивившись, Соня поправила лямку сумки, так и норовившую соскочить.

– Да, – я безразлично пожала плечами, – на четвертом курсе.

– На дошкольном или в началке?

– Первое, – я кивнула и натянула на лицо выражение безмятежного счастья, – люблю маленьких. Так бы и затискала всех.

– О, – радостно воскликнула Соня, – и я. Правда, я только на втором.

Взгляд сам упал на тетради.

– А почему несешь тетради первокурсников?

Она суетливо прижала их к груди, глаза ее нервно забегали, а рот застыл в безмолвном отчаянии.

– Да ну брось, – я рассмеялась, – я же тоже у Кирилла Геннадьевича.

Облегчение, с которым она выдохнула, передалось и мне. Хотя я в душе не представляла, чем таким Соня занималась с Кириллом Геннадьевичем.

– Ну что, пойдем на пары? – я поднялась на первую ступень лестницы. Как бы меня ни подмывало спросить о том вечере в клубе, я решила, что стоит повременить. Чтобы представить такую особу Артему, просто привести ее будет мало.

– А какая у тебя сейчас?

Нога неуклюже соскочила с края ступени, но я вовремя подставила другую. И правда, какая у меня сейчас? Я появлялась в колледже только для того, чтобы дать денег директору и проставить в зачетке отметки. Свое расписание я даже на первом курсе не узнавала.

– Давай там разберемся. Хочешь, я тебе помогу? – Я протянула руку к пакетам, и Соня легко с ними рассталась в отличие от все еще прижимаемых к груди чужих тетрадей.

Оказавшись в стенах второго дома, я улыбнулась охраннику так широко, что свело скулы, лишь бы не показать, как внутри все перевернулось. Я ненавидела свой город за ущербность, это здание за убогость, директора за взятки и отца за то, что засунул сюда. Он мог выбрать любой универ мира, но решил оставить под своим крылом, словно без его присмотра я бы наделала непоправимых ошибок. Интересно, а он реально надеялся, что я буду вшивой воспиталкой? Фу, вытирать сопли мелким, слюнявым, писающим в штаны комкам? Да ни в жизнь.

– Алексеева! По тебе можно часы сверять, – перекатываясь как колобок, к нам приближался тот самый директор. Будто действительно ждал у входа. – Все сделала?

– Да, – робко улыбаясь, Соня протянула ему тетради, – правда, только одну группу успела.

– Ай-ай, – он, многозначительно подмигнув, покачал головой, и сходство с неваляшкой виделось еще яснее, – и чем это ты на выходных занималась?

Да ни хрена ж себе! Что тут происходит? На что намекает потный боров? Неужели наша скромница и жиробас того? Вместе? Фу, меня аж перекосило от представленной картины. Но взглянув на смущенную Соню, обнявшую злосчастные тетрадки, я даже присвистнула от озарения.

– Погодите-ка, Кирилл Геннадьевич, родимый, вы что, напрягаете отличников, чтобы они домашку перваков проверяли? А вы-то сам чем на выходных занимались?