скачать книгу бесплатно
Колокол храма Сан Джованни деи Фиорентини, что находился в соседнем слева квартале, пробил шесть часов. Ноябрь в Италии – не самый теплый месяц, и звук изрядно приглушали закрытые наглухо рамы панорамного окна. За окном проплывали серые облака, начинало смеркаться, и человек, чьи темно-карие глаза сейчас смотрели сквозь стекло на набережную дельи Альтовити, начинал чувствовать легкий голод. Ужин он распорядился подать в семь, но полчаса назад открыл бутылку любимого тосканского вина и аппетит пришел гораздо раньше. Человека звали Луиджи Валетти. К своим пятидесяти трем годам он сохранил прекрасную физическую форму, чему способствовали регулярные физические нагрузки, личный диетолог и не в последнюю очередь конечно же генетика.
Родители Луиджи жили в Больцано, на самом севере Италии и все свое детство и юность он провел в горах, и это обстоятельство наделило его поистине богатырским здоровьем. В семнадцать Луиджи покинул родительский дом, чтобы заработать денег в Милане. Он уже тогда мечтал о дипломе экономиста, а лучшим университетом в Италии считался Пизанский. Полтора года он подрабатывал в ресторанах, такси и вокзалах, жил в самом дешевом пригороде и питался самыми дешевыми продуктами. У отца был свой небольшой автобизнес в Больцано и он мечтал передать его Луиджи, но у сына были совсем другие планы. Когда он уезжал в Милан, отец сказал матери:
– Пусть поедет, поживет впроголодь и вернется. У него было все, теперь пусть попробует, когда нет ничего.
Луиджи сделал глоток и улыбнулся. Внизу под окнами в нескольких десятках метров нес свои воды Тибр, главная река великого Рима! Сумерки спускались на вечный город и делали реку мрачной и темной. Справа, возвышаясь над мутной водой, начинался мост Святого Ангела, перекинувший пять своих арок на противоположный берег. Там, Луиджи знал это наверняка, хотя сейчас уличное освещение еще не было включено, стоял замок Святого Ангела, один из символов папского могущества раньше и один из центров притяжения туристов сейчас. Император Адриан построил этот замок в сто тридцать седьмом году как мавзолей для себя и будущих императоров Рима и в последующее столетие прах властителей империи хранился именно тут. Если верить красивой легенде, то название свое замок получил при папе Григории Великом в пятьсот девяностом году. Именно тогда, во время бушевавшей в Риме эпидемии чумы, понтифик увидел в небе над замком Архангела Михаила, вкладывающего меч в ножны, и понял, что это знак Спасителя. Чума отступила, и замок получил свое название. В последующие столетия укреплялось могущество папства и Ватикана, замок Святого Ангела много раз перестраивался, превращаясь в непреступную для того времени твердыню, где во время многочисленных набегов на Рим укрывался понтифик. Основное здание замка соединялось с Ватиканом укрепленным коридором, по которому властитель католического мира перемещался в безопасное место за толстыми стенами. Вообще, Сэнт Анджело по своей сути являлся символом Ватикана эпохи Ренессанса также, как собор Святого Петра. Здесь роскошные апартаменты пап соседствовали с тюрьмой, где пытали и казнили людей, молитвы и проповеди перемешивались со стонами истязаемых и умирающих. Здесь в тюрьме провел шесть лет своей жизни Джордано Бруно, прежде чем взойти на костер святой инквизиции. Вряд ли император Адриан, затеявший строительство мавзолея в период расцвета Рима, думал, что спустя триста лет вестготы захватят его детище, разграбят и разорят сам замок и развеют по ветру прах всех императоров, хранящийся в усыпальнице. Адриан ошибался.
Луиджи допил вино и поставил бокал на столик. Людям свойственно ошибаться в расчетах. Вот и его отец ошибся. Через полтора года Сантино Валетти лично приехал за сыном в Милан.
– Луиджи, я признаю свою ошибку. Ты доказал, что можешь идти к поставленной цели и я очень уважаю тебя за это, мой мальчик! – Он потрепал изрядно исхудавшего сына за щеки. – Мама очень хочет, чтобы ты вернулся, поступай в свой университет, я оплачу обучение.
Луиджи взял у отца денег. Только на оплату первого курса и только взаймы. Сейчас, глядя на освещенный уличными фонарями центр Рима, он вспоминал события сорокалетней давности и улыбался. Закончив университет с отличием, он принял приглашение на работу от Центрального банка Италии и начал восхождение по карьерной лестнице, параллельно инвестируя свободные средства в самые разные ценные бумаги. Спустя восемь лет он открыл свою первую брокерскую фирму. Спустя еще шесть он стал миллионером.
– Сеньор Валетти, – мажордом, стоя на пороге, отвлек Луиджи от воспоминаний- Сеньор Валетти, ужин накрыт в гостиной.
– Спасибо, Марко! – Валетти привычным движением расслабил узел галстука – Джулия уже там?
– Да, сеньор.
– Хорошо, я иду.
Луиджи посмотрел в огромных размеров зеркало, висящее на стене и занимавшее все пространство между таких же огромных окон. Костюм, сшитый на заказ в одном из флорентийских ателье, сидел как влитой. Темные волнистые волосы уже изрядно побелил возраст, но седина была единственным признаком его весьма зрелого возраста. Валетти поправил прическу, подмигнул отражению одним глазом и направился в гостиную.
Эти апартаменты на последнем этаже старинного особняка были куплены им около года назад. Тогда Валетти, будучи яхтсменом-любителем, совершал переход до Швеции и всю сделку поручил своим юристам. Уже в порту Стокгольма он получил снимки интерьера в стиле ампир, в тяжелых и помпезных бордово-золотых тонах и сразу же решил все здесь переделать. В тот день они праздновали удачный переход в стокгольмском яхт-клубе, и именно там он увидел ее. Он никогда до этого не видел таких красивых женщин. Огненно-рыжие, вьющиеся волосы, зеленые глаза, правильные черты лица, немного тонковатые, иронично-изогнутые губы и улыбка… Луиджи любовался Джулией из другого конца зала, боясь встретиться взглядами, он наблюдал, как она о чем-то разговаривает с хозяином яхт-клуба, показывает ему какие-то бумаги, разложенные на столе, и увлеченно что-то рассказывает. В тот вечер Валетти так и не смог подойти к ней, но навел справки и узнал, что даму зовут Джулия Кормье, она бельгийка, но сейчас живет в Стокгольме, занимается дизайном интерьеров и публикуется в журнале «Европейский дизайн». Ей тридцать восемь, детей и мужа нет, адрес и телефон прилагался.
Луиджи огляделся вокруг. Джулия не только хорошо знала свое дело как дизайнер, она оказалась человеком, чьи мысли почти во всем совпадали с его собственными. Это он понял при их первой встрече тогда, в Стокгольме, и это ощущение, ощущение близости единомышленника, не отпускало его по сей день. Дизайн-проект апартаментов был готов через неделю, и Валетти был потрясен отсутствием недостатков. Просматривая подготовленные Джулией материалы, он ловил себя на мысли, что все мелочи, от оттенка мраморной плитки на полу, до тона текстиля на окнах и обивки мебели, подобраны так, как если бы он сам этим занимался. Помимо этого Джулия оказалась очень легкой в общении, они много времени стали проводить вместе, и ей вновь удалось удивить его. Красивые женщины редко бывают умны, этот нехитрый закон Луиджи усвоил уже давно, но Джулия не попадала в рамки сложившихся стереотипов. Обладая живым умом, который смешивался с превосходным чувством юмора и образованностью, она была в состоянии превратить простую беседу в увлекательное путешествие, интересный экскурс или перемещение во времени. История архитектуры и искусств, политика, психология, экономика, философия – ему казалось, что она может рассуждать на любую тему, и постепенно Джулия начала заполнять собой некий вакуум, окружавший его долгие годы. Наконец то, он это чувствовал, в водовороте окружавших его людей появился человек, настолько близкий ему внутренне, и, что казалось ему еще более удивительным, настолько нужный. За многие годы жизни, прошедшие после его стремительного финансового взлета, Луиджи привык к какой-то автономности и самодостаточности, он привык к тому, что нужен он. Нужен своим многочисленным сотрудникам, партнерам, заказчикам, корреспондентам финансовых изданий, организаторам всевозможных выставок, даже хозяевам фитнес и яхт клубов. Сам же Валетти не нуждался. Ни в ком и ни в чем. Эта созданная им парадигма существенно облегчала жизнь, и по сути являлась не то внутренней защитой, не то его жертвой человечеству, он сам еще этого не понял. Такова жизнь современного человека, сначала ты гонишься за первыми деньгами, потом за образованием, потом пытаешься его применить, потом заработать первый капитал, потом его умножить, а потом просыпаешься как-то утром на своей яхте, тебе пятьдесят три, и окружает тебя лишь корабельная команда и море. Казалось бы, не самый худший вариант. Но тебе пятьдесят три. И те часы, тиканье которых ты не замечал до этого, начинают тикать все громче и громче, и что самое ужасное, все быстрее и быстрее.
Валетти шел по просторным коридорам, за огромными окнами уже наступила темнота, и уличные фонари растягивали длинные тени на старую, булыжную мостовую. Ноябрь – не самый туристический месяц в Риме, и на мосту Святого Ангела почти не было народу. Освещенные фигуры на постаментах в темноте смотрелись еще более торжественно и величаво, а позади них, там, где на фоне черного неба возвышалось огромное тело самого замка, выхваченная мощными прожекторами из тьмы, с высоты башенных стен за городом приглядывала статуя Архангела Михаила. Луиджи усмехнулся. С апреля по октябрь, прямо у стен замка играли уличные музыканты, и одного из них он почему то вспомнил сейчас. Худой и сухой как щепка, этот человек был одет в узкие, обтягивающие джинсы, светлую рубашку-поло и такую же светлую шляпу с широкими полями. На ногах у него были надеты женские туфли на высоченном каблуке ярко-красного цвета и такими же ярко-красными были губы, щедро накрашенные помадой. Человек достаточно прилично играл на скрипке узнаваемые классические произведения и с удовольствием позировал для фотографий с радужным флагом гей-сообщества. Валетти прекрасно знал Луку, так звали этого человека, жившего в Чевитавеккье, и никакого отношения к сексуальным меньшинствам не имевшего. Зато имевшего жену, четверых детей и дом на побережье Тиррентского моря. Его экстравагантный метод заработка позволял его семье вполне сносно жить, не нуждаясь.
Луиджи тем временем миновал арку, служащую входом в гостиную и увидел Джулию. Она стояла у окна с бокалом просекко, и на ней было молочного цвета платье с открытыми плечами, на которые падали ее огненно-рыжие вьющиеся волосы. Платье контрастировало и с загорелой кожей Джулии, и с сумерками за окном, он невольно любовался этим зрелищем, остановившись на пороге.
– Как думаешь, Луиджи – спросила вдруг она, не оборачиваясь – Почему именно Париж – город любви?
Он улыбнулся. Ему нравилась ее манера задавать неожиданные и, казалось, такие отвлеченные вопросы. Как будто нет в мире ничего, кроме этой уютной комнаты, нет никаких важных грядущих переговоров, есть только он и она. Он вдруг ясно осознал, что любит ее. Все эти месяцы он гнал от себя эту мысль, говоря себе, что в пятьдесят восемь это глупо, что он привык к одиночеству и не нужно ничего менять, что…. Разумеется, это были отговорки. Их с Джулией отношения уже давно вышли за рамки деловых, сначала они часто встречались в Стокгольме, затем Луиджи предложил Джулии работать на него, и она приехала в Рим. Эти несколько месяцев они виделись каждый день, и каждый день приносил в копилку его чувств все новые монетки, чтобы наконец сейчас Валетти совершенно четко осознал, что не может и не хочет без нее жить.
Он засунул руки в карманы брюк и оперся спиной на колонну из черного мрамора:
– Нуу…. Я думаю влияние литературы и истории. Эпоха расцвета парижского двора, нравы Людовиков, Антуанетты… Думаю ты и сама понимаешь. – Он опять улыбнулся.
– Несправедливо.
– Да что говорить, французы и сейчас держат марку! Чего стоят одни круассаны и кофе в ресторанчиках на Марсовом поле, Мулен Руж и фуа гра!
– Не знаю, – Она повернулась – Я никогда не была в Париже. Стыдно признаться, но не была!
– Это легко поправимо, Джулия! – В голову Луиджи пришла идея, – Знаешь, а давай подпишем в понедельник контракт с русскими и полетим в Париж! – Его глаза блестели.
– Париж…. – Джулия задумчиво прикусила губу – Так ведь во вторник переговоры по путепроводу?
– Карло проведет, – он подмигнул ей и рассмеялся – Соглашайся!
– Ну тогда поехали – она наконец тоже улыбнулась – И давай уже съедим чего-нибудь, я ужасно голодна!
Они наконец сели за стол и приступили к ужину.
– Знаешь, Джулия – Валетти медленно накручивал пасту на вилку – Откуда в Италии появилась паста?
– Разумеется, нет, Луиджи – усмехнулась она – Цезарь отвоевал рецепт у галлов?
– Хм… А ты недалека от истины, пасту сюда завезли арабы. Правда, согласно древним рецептам, ее варили в кипятке около двух часов и добавляли корицу и сахар при подаче на стол.
– Брррр…. Гадость! – продолжала она веселиться.
– Наверное. Я не пробовал. – он мечтательно прикрыл веки – Но самую вкусную пасту готовит моя мама! Знаешь, я часто вспоминаю, как после школы мы не торопились с друзьями домой. Неподалеку был пустырь, где мы гоняли мяч до самого вечера, пока мама не присылала за мной младшего брата. Так вот мы прибегали с ним домой, а она готовила для нас пасту, иногда с морепродуктами, но чаще просто с сыром и базиликом… Ничего вкуснее я с тех пор не ел, даже в лучших римских ресторанах, – Валетти мечтательно улыбался, – А твоя мама что вкусное тебе готовила?
Джулия подняла на него глаза. Луиджи вопросительно смотрел на нее.
– Моя ничего не готовила. У меня нет родителей, точнее я их не знаю. Это очень грустная история. Не думаю, что сейчас тебе хочется, чтобы брызги моего безоблачного детства в приюте долетели до тебя. – Она усмехнулась, в воздухе ненадолго повисла тяжелая пауза.
– Извини.
– Нет проблем. Ты же не знал. – Она сделала глоток из высокого бокала – Давай сменим тему. Через два дня прилетают русские. Все в силе?
– Думаю да, остались тонкости по распределению платежей, я как раз хотел тебя спросить, что ты думаешь по поводу оплаты?
– Их предварительные условия?
– Четыре платежа, аванс и три поэтапных транша.
– С каким распределением?
– Сорок процентов аванс и три платежа по двадцать процентов до сдачи в эксплуатацию.
– Ого! – Брови Джулии взлетели вверх.
– Думаешь что то не так? – С интересом спросил Валетти.
– Я не специалист в области финансов и тем более не служба безопасности – улыбнулась она, – Мое дело – подобрать интересный проект, а их проект был лучшим. Учитывая еще стоимость его реализации, которая ниже почти на десять процентов, чем у ближайших конкурентов, то….. – Джулия развела руки в стороны, давая понять, что альтернативы в общем то и нет.
– Я понимаю, что ты не финансист и не карабинер – с усмешкой заметил Луиджи – Но мне интересно твое мнение, ты ведь работала с русскими до этого, и не один раз. Фабио проверил подрядчика, репутация чистая. Платежи пойдут через Виргинские острова, что для такой суммы тоже привычно, никто не хочет платить лишних налогов.
– Боюсь, Луиджи, дело не только в налогах, – усмехнулась Джулия – Видишь ли, в России, когда на счета фирмы приходит сумма в двести миллионов евро, у этой фирмы могут начаться сначала очень большие проблемы с правоохранительными органами, а потом могут появиться новые хозяева. В этой стране вести бизнес честно – невозможно. Поэтому русские стараются работать через фирмы, не являющиеся налоговыми резидентами своей страны. Так спать спокойнее. – Она встала и снова подошла к окну. Задумчиво глядя на огни вечного города, она медленно проговорила:
– Я бы опустила сумму аванса до двадцати пяти процентов. Учитывая необходимые затраты для начала работ, этого вполне достаточно. Пятьдесят миллионов евро – это очень хорошие деньги.
Валетти любовался ее фигурой, голосом, манерой говорить. В жизни каждого человека бывают мгновения, когда хочется нажать на паузу, ничего не делать и осторожно наслаждаться данным конкретным, отчаянно-хрупким моментом. Моментом, когда тебе невыносимо хорошо, не хочется шевелиться и говорить, хочется глуповато улыбаться и смотреть на предмет своего обожания, до приятного тумана в глазах. Когда тебе за сорок, а ему было уже далеко за сорок, ты становишься чувствительным и сентиментальным, вновь как в семнадцать романтичным и даже иногда влюбчивым.
Насладившись созерцанием Джулии в полной мере, Луиджи вновь вернулся к реальности:
– Знаешь, давно хотел тебя спросить, – он сделал паузу, тщательно подбирая слова, боясь ее обидеть, – Тогда, в яхт-клубе, в Стокгольме…. Я видел вы ссорились с каким то мужчиной… Ты плакала, когда он ушел… Кто он? – Валетти помнил, как сидел у окна в компании выпивших друзей, вокруг громко разговаривали яхтсмены, пьяно перекрикивая друг друга, весело хохотала компания норвежцев и какая-то группа играла блюз со шведским вокалом. Луиджи не замечал всего этого, он смотрел в окно, где отчаянно жестикулируя, что-то возбужденно говорила Джулия. Она стояла спиной и Валетти не видел ее лица, но лицо мужчины, исподлобья глядевшего на Джулию, рассмотрел. Несколько минут они обменивались гневными выпадами, которых Валетти не мог слышать, затем мужчина сел в машину и рванул с места. Джулия вернулась за столик заплаканной, и остаток вечера Луиджи наблюдал, как она отрешенно сидела в нескольких метрах от него с видом тибетского монаха в момент медитации, когда тело здесь, а самого человека нет.
– Его зовут Оливье, – не поворачиваясь ответила Джулия – Мы прожили с ним почти три года.
– Похоже я опять задал бестактный вопрос, прости. – Голос Луиджи прозвучал очень тихо. Джулия громко вздохнула, затем повернулась к нему лицом и широко улыбнулась:
– Да брось ты! Все нормально! Это уже прошлое. История банальная, у меня была лучшая подруга и мужчина. Но я в один момент потеряла обоих. – Она опять улыбнулась, но теперь уже грустно. – Знаешь, а пойдем гулять? Очень хочется на воздух, и погода хорошая! Ты мне расскажешь что-нибудь про Рим, мне так нравится тебя слушать!
Валетти поднялся из кресла, посмотрел ей прямо в глаза:
– Ты могла бы остаться у меня, комнат в доме полно, а завтра воскресенье….
– Не сегодня, Луиджи… В конце концов, мы в Риме, – она таинственно улыбнулась, – а город любви – это Париж.
Спустя четверть часа они вышли в прохладу осеннего города и набережная Тор ди Нона, ведущая к мосту Умберто, смешала их с вечерней толпой, а внизу, в старинной каменной рубашке из песчаника, тихо нес воды Тибр.
ГЛАВА 5
В половине седьмого вечера Кира и Стас вышли из такси неподалеку от дома Шатовых. Она ненавидела головные уборы, и сейчас, шагая по морозной улице, очень об этом жалела. Уши начинал пощипывать морозец, а идти было еще добрых метров триста.
– Как они здесь живут? – сокрушалась Кира – Ни подъехать нормально, ни пройти…
– Да это таксист все напутал, – хохотал Знаменский – Ехал по навигатору, и заехал с другой стороны, бывает.
Они наконец прошли калитку и уже шагали по очищенным от свежего снежка дорожкам, которые петляли по участку. Наконец Стас открыл перед Кирой дверь и она скользнула вовнутрь, трясясь от холода.
– Есть кто дома? – пробасил добродушно Знаменский, отряхивая снег с ботинок.
Навстречу уже шел улыбающийся Шатов.
– Конечно! Все дома, проходите, гости дорогие! – он принял с плеч Киры коротенькую шубку из белой норки, чмокнул в щеку и приобнял свободной рукой. – Проходите, Вика на кухне, заканчивает свои шедевры.
В гостиной уже был накрыт стол, Знаменский поставил на него принесенную с собой бутылку восемнадцатилетнего односолодового виски. Шатов улыбнулся. Он знал, что Стас ничего не понимает в виски, он вообще предпочитает водку, но направляясь в гости, попросту купил в магазине самое дорогое из того, что было.
– Всем привееет! – улыбаясь, протянула Вика, входя в гостиную с огромным блюдом в руках. На блюде располагались несколько десятков всевозможных роллов, горки из розового имбиря и зеленых водорослей чука. Блюдо водрузили в самый центр и начали рассаживаться по местам.
– Позови Ваньку с Софьей, – обратился Марк к Вике
– Они уже поели, Ваньке мультики поставила, Софка в интернете, они наверху, – Вика поставила на стол стаканы под виски и высокие, округлые фужеры под вино. – Кира, ты что пьешь? Будем виски, или как обычно, белое со льдом? – улыбнулась она подруге.
– А вот сегодня пожалуй виски! – подмигнула Кира. – Только со льдом и содовой.
Через пару минут все было налито, и Марк на правах хозяина тостовал:
– Давайте за нас, за нашу дружбу и за то, чтобы все продолжалось!
Они улыбаясь чокнулись и приступили к ужину. За окном хлопьями пошел снег, было как раз то время года, когда осень, устав выливать на город дожди, обрывать увядшие листья с деревьев, наконец уступает место зиме. И в эти первые дни зима старается изо всех сил, прихватывает первый морозец, рисуя на лужах причудливые узоры, выпадает первый снег, мягкий и искристый. И настроение в такие дни повышается само собой, становясь спокойно-созерцательным, когда хочется прижаться лбом к холодному стеклу окна, глядеть в темноту, на подсвеченные фонарем снежинки, и думать о чем то по-настоящему для тебя важном.
– Стас сказал, что вы в понедельник вместе летите? – Кира повернула к Вике голову, – Как же я вам завидую! Италия – это сказка! Каков маршрут? Милан будет?
– Да, летим вместе, – улыбнулась Вика – Маршрут Марк держит в тайне.
– Почему в тайне? Просто ты не спрашивала. Прилетаем в Рим в понедельник утром. Переговоры в обед, и я думаю свободен. Вторник и среду проводим в вечном городе, потом берем машину напрокат…
– О, боже! Хватит, Марк! – заулыбалась Кира – Я сейчас к вам в чемодан проситься начну!
– …. и дальше по побережью, Гроссето, Флоренция, Венеция, озеро Гарда и наконец, Милан.
– Милый, а мы почему не едем с этими единоличниками?
– Потому что, дорогая, мы едем в декабре на Мальдивы! – Знаменский театрально выпучил глаза и рассмеялся. – Так что, пока мы будем в Риме, ты должна купить себе новый купальник и сланцы! Только прошу тебя, уложись в этот раз в тысячу долларов!
– Тяжело мне с ним, – шутливо вздохнула Кира – Давайте еще выпьем!
– Давайте, только теперь тост с меня! – отозвался Стас. Он дождался, пока Марк наполнит бокалы.– Знаете, ребята, хочу выпить за вас! За вашу дружную семью, за те годы, что вы провели друг с другом. Я всегда по-хорошему завидовал тебе, Марк. Глядя на вас с Викой, всегда хотел семью, детей, дом, пахнущий едой. Как то не сложилось…, – Стас грустно прервался – …. Но думаю еще сложится, – он перевел взгляд на Киру – и надеюсь Кирочка мне в этом поможет!
– Спасибо, Стас! – Марк протянул свой бокал. В кармане провибрировал смартфон.
Они дружно выпили.
– Боже, вот эти, с копченым угрем, они просто великолепны – простонал Знаменский, закатывая глаза к потолку, – Вика, ну как ты это делаешь? В прошлый раз на Рождество мы ели у вас гуся. Так вот, должен заметить, все эти ресторанные утки по-пекински – полная ерунда! Он таял во рту просто, этот гусь!
– Ну тут никаких особых секретов, просто пять часов он должен томиться в духовке, – улыбнулась Вика.
– Кстати, о Рождестве… – оживилась Кира – Вы на сколько едете? Зацепите Рождество в Европе?
Вика вопросительно посмотрела на Марка.
– Нет, в общей сложности мы будем там две недели, – Марк сделал большой глоток и поднялся из-за стола – Я на минуту.
– Жаль, – Кира поджала свои пухлые губки – Там очень красиво на Рождество.
– Ну, красиво то красиво, а работа как говорится, сама себя не сделает, – резюмировал Стас. – Кстати, мы давно не были в театре! Может быть перед новым годом сходим куда-нибудь?
Марк тем временем прошел в кухню и достал из кармана смартфон:
Эльмира:
Ты занят?
Марк:
У нас гости
Эльмира:
Я скучаю.
Марк:
