Оркестр

– Как тебе тут?! Мне кажется, уютно, не находишь?!

Я не привыкла так сразу доверяться людям, тем более таким. … Опущу тему, с кем я сейчас нахожусь, это понимание мне не очень приятно. Я продолжала молчать.

– Все поняла, – быстро проговорила Марта, – я знаю метод общения с такими людьми как ты.

Марта налила мне рюмку коньяка и протянула:

– Пей.

– Я пока не хочу, – продолжала я держать дистанцию.

– Хорошо, тогда начну я, – Марта опрокинула стакан коньяка, затем откусила дольку лимона, поморщилась и обратилась ко мне.

– Марта, это мой псевдоним. Вообще, меня зовут, как ты думаешь как?!

– Может, Марина?! – наконец-то я сумела что-то произнести.

– Нет, Тамара. Круто я придумала поменять свое имя, – заулыбалась, довольная собой, Марта.

Марта снова протянула мне рюмку коньяка, я снова отказалась, тогда Марта выпила ее сама и продолжила, пока еще, свой монолог:

– Отец или я его иногда называю тот, кто воспитал меня. Если его воспитание можно назвать воспитанием. Он бил меня, бил так сильно, что у меня уже в детстве сформировалось сотрясение мозга. Мама постоянно работала и была в отъездах. А он сидел дома и просиживал свои штаны около телевизора, и занимался моим воспитанием. Я боялась его как огня. Только, когда мама была дома, я ощущала тепло и заботу, которых мне так не хватало и не хватает сейчас. Я все это терпела ради мамы и мечтала, когда мне исполнится восемнадцать лет, сбежать из дома и начать свою прекрасную жизнь. Я и маму хотела с собой забрать. Но в один вечер, он так сильно меня избил из-за того, что я пришла с дискотеки, и на моем лице была косметика. Я не выдержала, написала маме письмо, дождалась, когда он уснет, собрала свои вещи, взяла денег у него, точнее, это были мамины деньги, которые она заработала, и которыми он пользовался. И убежала. Сначала, несколько дней, я пожила у подруги, ждала, когда приедет мама. Когда приехала мама, моя подруга помогла мне с ней встретиться в тайне, чтобы об этом не узнал мой отец. Мама плакала и совала мне деньги в карман, сквозь ее слезы я не могла толком понять, что она хочет мне сказать, но я понимала точно, что она со мной никуда не пойдет. Я обняла маму несколько раз, сказав, что очень сильно ее люблю, и ушла, куда глядят глаза.

Марта остановилась и протянула мне стакан коньяка, я снова отказалась, тогда Марта выпила его за меня и продолжила:

– Я отправилась в город, я не знала, что я буду делать. Тех денег, которые мне дала мама на первое время хватит, чтобы снять жилье, а дальше, дальше была одна неизвестность. Я устроилась в небольшое кафе рядом со съемной квартирой и стала мыть посуду. В кафе часто выступали девочки с различными танцами. Я подружилась с ними и стала учиться танцам. Все свое свободное время я посвящала танцам, и у меня неплохо получалось. Я с детства была очень пластичная и легко-обучаемая. Несколько вечеров я даже подменяла некоторых девчонок, которые по семейным обстоятельствам не могли выступать. Затем меня взяли в танцевальную группу. И я выступала везде, где это было необходимо. Через два года моей танцевальной карьеры, я увлеклась современными танцами различных жанров и стала посещать различные танцевальные кружки. Однажды один мексиканский танцор приезжал в наш город, чтобы дать пару платных занятий. Я попала к нему на занятия. И он что-то во мне разглядел и предложил танцевать с ним. Танцевать в его группе. Это был мой шанс. Я согласилась. Только работать с ним было очень тяжело. Все свои занятия он проводил на английском, который я толком не знала. Сначала я со словарем переводила его слова, затем я стала спокойно понимать все то, что он требует. Джеймсон, так его звали, стал заниматься со мной английским, и я стала неплохо владеть разговорной речью. А потом я специально окончила курсы английского языка. Через десять лет моей работы в коллективе Джеймсона пришли изменения, Джеймсон ушел на заслуженный отдых, передав дело всей своей жизни дочери, которая не могла найти со мной общий язык или просто этого не хотела. Меня выгнали, возраст у меня уже был достаточно немолодой, тем более для танцев, поэтому я решила попытать свою судьбу в другом поприще. Я устроилась в одну фирму переводчиком английского языка. И вот как-то я переводила одну деловую встречу, на которой присутствовал государственный работник нашего правительства. Я ему понравилась, но не как переводчик, а как женщина. Он заигрывал со мной, флиртовал и предложил место в правительстве. Я согласилась, когда еще так может повезти. Я понимала, что он хочет, чтобы под его боком был не просто переводчик, а переводчик со всеми дополнительными услугами. Мне было все равно, лишь бы как-то выбиться в люди. А когда я первый раз пришла на работу в правительство, и Макар стал меня знакомить с другими моими коллегами, зашел Всеволод, которому я тоже с первого взгляда приглянулась. И я стала его личным переводчиком. Честно признаюсь, мне тоже понравился Сева, что-то в нем есть, что цепляет и вселяет уверенность в нем и в себе.

«Когда она называла моего Севу – Севой, все внутри меня переворачивалось. Мне хотелось запрыгнуть на нее и разорвать ей все ее шелковистые волосы. Но я сдержала свои эмоции и продолжила слушать ее».

– Сева нужен мне, нужен. Мне надо пробиться в люди, это мой лотерейный билет. Понимаешь, другого шанса не будет.

– Зачем ты это все мне рассказываешь?! – вдруг спросила я, и сама налила себе рюмку коньяка, чтобы выпить его и продолжить такое интересное знакомство с женщиной, которая спит с моим мужем.

– Я просто увидела в тебе себя. Я представляла тебя по-другому. Я думала, что ты такая избалованная деньгами, властью женщина, которая никого не считает за людей, кроме своих родных и близких, и даже их не всех. А ты оказалась….

– А если я все расскажу Всеволоду Анатольевичу?! Про то, что ты его используешь для достижения своих целей, – перебила я Марту и запрокинула новый стакан коньяка.

Марта тоже выпила очередной стакан коньяка и ответила мне:

– Не думаю, зачем тебе это. Ты уже один раз попыталась встать между нами, вон какой у тебя остался фингал после этого. Я не хочу забирать у тебя мужа. Не надо мне такого мужа, я уже поняла, как он обращается со своей женой. Это сейчас, прости, я – любовница, и ко мне совершенно другое отношение. Мне надо устроить свою карьеру. Давай так – я помогу тебе, а ты мне?!

– Каким образом?!

Марта налила мне рюмку и себе, подняла стакан вверх и выпила, я повторила ее действия. Марта немного поморщилась и сказала:

– Ты же одна?! Нет у тебя близких людей, да и Сева не очень с тобой обращается. Ты не будешь мне вставлять палки в колеса, а я буду дружить с тобой, буду «задабривать» Севу, если можно так сказать, да просто будем общаться. А почему бы нет?! Я тоже одна. У нас много общих тем.

Я поперхнулась после последних фраз Марты, но промолчала.

– Можешь ничего мне не говорить, я буду тебе рассказывать, – улыбнулась Марта.

– Хорошо, я подумаю, – произнесла я и, выпев очередную рюмку коньяка, отправилась к выходу.

– Если что, следующая наша встреча в этом же месте, в это же время, в пятницу. У Севы будет совещание, и мы будем полностью свободны несколько часов.

Я пронзительно посмотрела в наглые глаза Марте и ушла.

Дома мне было не очень хорошо, то ли от всего разговора с Мартой, то ли от такого количества выпитого алкоголя, то ли от себя самой.

Не знаю, но Тамара мне пока нужна, но не пойму для чего?! Встречи с ней мне так противны, но что-то меня останавливает, неслучайно она мне в этой жизни встретилась, неслучайно. Время покажет, время все расставит на свои места.

Глава 8. Алик

На следующий день я отправилась на йогу, по которой я безумно соскучилась. Мне нужно было снова войти в гармонию со своим телом, догнать все те занятия, которые мне пришлось пропустить, и найти ответ внутри себя, что мне делать с новым обстоятельством в моей скучной и рутинной жизни.

Я немного успокоилась после того, как выполнила несколько успокоительных поз и душевных процедур йоги, но найти ответ на новый вопрос, так и не сумела.

Я решила, что не надо зацикливаться на всем этом, надо отпустить, и ответ сам придет.

Незаметно для меня наступила пятница, и я готовилась к встрече с Мартой. К встрече со своей новой подругой.

Эти мысли меня стали забавлять и даже поднимали мое унылое настроение.

Я решила преподать уроки макияжа Марте, поэтому по дороге в наше тайное место я заехала к своему визажисту. Там я планировала провести час с небольшим, но Потапу Михайловичу я сказала, что проведу несколько часов, чтобы он заехал за мной по моему звонку. Конспирация с моей стороны продолжалась. Я знала, что даже если Потап Михайлович отвезет меня в то кафе, и если я попрошу его Севе ничего об этом не говорить, он не скажет. Но мне не хотелось, в первую очередь, подставлять Потапа Михайловича, пусть все это будет на мне. Я сама должна отвечать за свои поступки и за свой обман. Тем более я еще ничего такого не натворила.

Я приехала раньше Марты и, заказав себе овощной салат и стакан воды, стала ожидать свою собеседницу.

Марта опоздала на полчаса, тем самым заставила меня понервничать.

– Извини, – забежала Марта, запыхавшись, – на работе задержалась.

Мне было понятно, на какой она работе задержалась, но я промолчала и сдержала себя в руках.

– А ты что воду заказала, может, что покрепче возьмем?!

– Не знаю, пока не хотела, сама смотри, – ответила я.

Марта была одета в белое платье с открытым вырезом на груди, волосы ее были распущены, а на лице был макияж огненного цвета. И это не сравнение, это название макияжа. Ярко золотистые тени и золотистая помада. Мне хотелось «взорваться» от такой безвкусицы.

– Тут такие крутые коктейли делают, может, выпьем коктейли?! – предложила Марта.

– Давай, – согласилась я сразу, удивительно для самой себя. Просто без алкоголя мне было невыносимо тяжело общаться с Мартой.

Официант сразу принес нам несколько коктейлей на пробу. Когда я выпела один бокал, у меня сразу закружилась голова. Но мы продолжали пить, и я быстро опьянела.

– Я сейчас подойду, – произнесла Марта и вышла из нашей вип-зоны.

Через несколько минут к нам зашел мужчина накаченного телосложения, обмазанный каким-то липким гелем, с бабочкой на рубашке.

Я не поняла, кто это может быть.

Мужчина нагло посмотрел мне в глаза, подмигнул и стал снимать с себя одежду, после заиграла какая-то музыка.

Я растерялась, я не знала, что мне делать. Я стала махать ему руками, показывать жестами, что я не хочу все это видеть, я этого не заказывала.

Но он не останавливался. Тогда я взяла свой стакан воды и вылила на него.

– Прекратите, – крикнула я на, ошарашенного такой реакцией, стриптизера.

Я поправила свой пиджак и ожидала, когда стриптизер уйдет.

Парень просушил свое лицо салфеткой, молча, положил на стол свою визитку, наверное, это он уже сделал по привычке. И вышел, до конца не понимая, почему он мне мог не понравиться.

Когда он вышел, я стала смеяться.

За ним забежала Марта.

– Эй, ты чего?! Я тебе сюрприз хотела сделать, снять с тебя напряжение. А ты обидела Алика, – грустно произнесла Марта.

– Я попрошу тебя больше не делать никаких мне сюрпризов, тем более без моего на это соглашения, – строго произнесла я.

– Ок, давай, все забыли, – согласилась со мной Марта и села на свое место, не зная уже, как продолжить со мной разговор.

Я успокоилась, немного пришла в себя и также села на свое место.

Мы, действительно, уже не знали, как продолжать наш разговор, поэтому я решила закончить нашу не очень удачную встречу сегодня.

– Давай в другой раз встретимся и спокойно поболтаем.

Марта, молча, кивнула мне головой.

Я незаметно для Марты взяла со стола визитку Алика. Не подумайте, я не хотела увидеть окончание его номера. Просто я подумала, что она может мне пригодиться. Тем более Алик явно знал Марту с той стороны, с какой я ее при всем желании не смогу узнать.

Когда я уже собиралась ложиться спать, я вспомнила испуганное лицо Алика и рассмеялась. Я смеялась несколько минут, я уже не помню, когда я последний раз столько смеялась.

«Да уже, все – таки сумел он мне поднять настроение», – подумала я.

Самое интересное, в моей жизни был всего один мужчина. Мой муж. И увидеть тело другого обнаженного мужчины для меня было, как совершить какое-то противозаконное действие.

Я просто не могла представить рядом с собой еще кого-то, кроме Севы. Я как дикарка, которая пугается мужчин, а уже их внимания, подавно.

А если так подумать, может, Сева далеко неидеальный мужчина. Я не про жизнь, я про постель. Самое обидное, что и сравнить то не с кем.

Странно, раньше меня никогда не волновали такие вопросы. Я даже и не могла подумать о том, что смогу оказаться с кем-то в постели, кроме как Севы.

«А теперь я могла так подумать, и в этом виноват, в первую очередь, Сева. Я никогда, никогда не хотела его с кем-то сравнивать. Но после всего того, что он сделал со мной, со всей моей жизнью. Мне захотелось, да, мне захотелось подумать о себе. О себе, как о женщине. Я не предмет интерьера. Я тоже могу, я могу, в конце концов, быть личностью, быть кем-то», – я подошла к зеркалу, посмотрела на себя и произнесла вслух:

– Я – красивая женщина, я – сексуальная женщина, я – умная женщина, я – талантливая женщина, я – это я. И никто не достоин меня, пока я сама в этом лично не буду убеждена. А Сева никогда больше не притронется к моему телу.

Я выключила свет в ванной комнате и отправилась спать, но легла я спать не в нашей спальне, а в комнате для гостей. Даже спать рядом с Севой мне стало противно, не то, что обнимать или целовать его.

Глава 9. Бред?!

То ли от переполненных эмоций, которые я испытывала в последнее время, то ли от того, что просто забыла про себя и не следила за своим здоровьем, то ли просто так бывает, ведь все мы болеем, я сильно простудилась и у меня поднялась высокая температура. Сева вызвал Эрнеста, чтобы меня осмотрел врач.

Когда приехал Эрнест, я уже ничего не помнила, из-за высокой температуры я немного бредила. Эрнест сделал мне укол, чтобы снять температуру, и я уснула.

Последнее, что я помню, как Эрнест сказал:

– Мы можем договориться. Я помогу тебе.

Во сне я бредила, мне снилось все подряд. Когда я проснулась, я поняла, что все это был сон. Вся моя постель была мокрой, я сильно пропотела, и температура спала.

Я умылась холодной водой и немного стала приходить в себя. Мне не хотелось ничего есть. Мне хотелось лежать и не о чем не думать. Но мысли меня не отпускали, тот бред, который мне приснился во сне, не давал мне покоя.

Я стала немного анализировать свой сон, находя в нем все больше, больше положительного, нежели отрицательного.

Я стала понимать, что это какое-то послание свыше. Сон был неразборчив, но одно я точно смогла в нем понять.

Что?! Станет известно дальше из всей моей истории.

Через некоторое время я уже не могла просто лежать, так как мой желудок стал напоминать мне о себе. Я отправилась на кухню, чтобы перекусить.

По дороге на кухню я стала рассматривать свой дом, но уже с какой-то другой его стороны.

Я так к нему привыкла, что мне все казалось в нем обыденностью. Но не сейчас. Сейчас я почему-то по-другому стала на него смотреть.

Этот дом был моей мечтой. Я так ждала, когда мы переедим подальше от города. От этой пыли, от этой вечной суеты. Я к такой жизни никак не могла привыкнуть. Вечно куда-то спешить, вечно куда-то бежать, вечно ничего не успевать. Даже не успевать жить. Нет, мне была по нраву другая жизнь: размеренная и спокойная. Мне хотелось, чтобы каждый свой шаг я могла продумать и даже немного его замедлить.

Сева привык к быстрой, просто стремительной жизни. Но ему тоже хотелось переехать подальше от города, чтобы хоть в свои выходные отдыхать от постоянной суеты.

Мы сами строили наш дом. Сева выбрал место, и на нем мы решили поместить наше гнездышко. Мы наняли целую бригаду строителей, прораба, архитектура, дизайнера.

Расположение этажей, лестниц, выход окон – все это решала я. Я, как в детстве, сначала в уме придумала свой идеальный дом. Потом, как смогла, отразила его на бумаге и показала нашему архитектору. Архитектор построил точный план, передал его прорабу, а тот уже своим строителям. Дизайнер помог мне не только внутри обустроить наш дом, но и снаружи.

Я хотела, чтобы везде было все гармонично и красиво. Столько времени и сил уходило у меня на наш дом. Но меня это всегда только радовало.

Я не делала в самом доме огромных и тяжелых лестниц, высоких мраморных столбов или, еще лучше, каких-либо статуэток. В доме не висело огромных наших портретов, картин или чего-то еще масштабного, внушающего какую-то отдаленность, статность, или саму отрешенность от всего мира.

Мне хотелось, чтобы в нашем доме было все маленьким и аккуратным. Мне не надо, чтобы мой дом всем «кричал», мне нужно, чтобы его все понимали «шепотом».

У нас была маленькая, но очень легкая и изящная лестница на второй этаж. На втором этаже у нас располагалось три комнаты: наша спальня, спальня для гостей и детская. Последняя комната была пустой, в ней не было даже поклеено обоев. Я не хотела ничего делать заранее.

Я не могла спокойно, без слез, проходить мимо этой комнаты. Иногда я заходила туда, ложилась на пол и плакала, прося прощение за все свои ошибки, за свою слабость и глупую любовь к Севе.

Во всех комнатах, на втором этаже у нас были огромные, полукруглые окна с середины стены и до пола. Это было очень уютно и в тоже время эстетично.

И из каждой комнаты можно было выйти на свой маленький полукруглый балкончик, чтобы подышать свежим воздухом, попить чай или кофе, так как на каждом балкончике располагались маленький стол и стулья.

На первом этаже у нас была огромная гостиная с камином. Я всегда мечтала о камине. Я мечтала, чтобы мы всей семьей собирались по вечерам около него и разговаривали, смотря на одну из вечных вещей, на которые можно смотреть бесконечно – огонь.

Рядом с гостиной располагалась огромная светлая кухня. Кухня была белого цвета, мне хотелось, чтобы сама кухня светилась чистым светом. Огромный круглый обеденный стол, я думала, что всегда будем собираться за ним всей семьей, родственниками и друзьями.

В итоге, я одна собираюсь за ним.

Из кухни был выход на террасу. На террасе располагался маленький летний столик и висячие кресла.

Из террасы был прекрасный вид на наш сад, на котором я постоянно выращивала различные деревья, цветы. Я сама следила за всем своим садом, поливала, удобряла. Только подстригать сад я приглашала работника, одной мне не справиться.

Также на первом этаже с правой стороны располагался кабинет Севы, куда мне доступ был закрыт. Сева закрывал его на ключ. Я не могла туда зайти, даже когда Сева там. Все строго и конфиденциально. Сева всегда присутствовал, когда его кабинет убирала домработница. И ей нельзя было протирать полки внутри шкафов, только все снаружи.

По всему дому стояли живые цветы, мне хотелось жизни. Мне очень хотелось, чтобы дом дышал запахами. Но запахи моего дома должны быть живыми, неискусственными. Все цветы я выбирала сама, в первую очередь, по их запаху или сочетанию запахов. Часто я создавала из них различные композиции, где цветы сочетались не только по цвету, но и по запаху, создавая тем самым неповторимый аромат.

Мои мысли прервал телефонный звонок от Эрнеста:

– Как вы, моя дорогая?!

– Уже лучше, температура спала, осталась только какая-то слабость.

– Это нормально, берегите себя.

– Эрнест, я вам что-то говорила?!

– Что-то говорили, – загадочно ответил наш доктор.

– А что, я плохо помню, я бредила.

– Если нужно будет – вспомните. Я от своих слов не отказываюсь. До свидания.

– Спасибо, до свидания.

Осталась я в каком-то сметенном состоянии. Но потом решила, что действительно, если это мне нужно, я это обязательно вспомню. Хотя часть своего сна я уже разгадала, осталась еще маленькая часть.

Глава 10. Обман, но для чего?!

Прошел месяц, моей так сказать, немного измененной жизни. Весь этот месяц я жила в комнате для гостей, Сева даже не придал этому значение. Мне казалось, что ему так проще. Хотя он редко ночевал дома, мог просто и не заметить, что месяц я ночую в другой комнате и не сплю рядом с ним.

Когда мы спали вместе, я иногда брала его за руку во сне, наверное, по привычке. После того, как я перестала спать с Севой, слушать его дыхание, чувствовать его запах и теплоту рук, я наконец-то поняла, что мы уже чужие друг для друга люди. Это случилось давно, но понимать, а точнее чувствовать, я это стала именно сейчас.

С Мартой наши встречи стали нормой. Первым делом я подарила Марте новую туалетную воду. Та, которой пользовалась Марта, была невыносима для меня. Марта с радостью приняла подарок от меня. Но, когда она послушала новый аромат на своей руке, она произнесла:

– Ммм, крутой, но слишком мягкий и лёгкий для меня. Но оставлю для особых случаев.

– Ага, – с грустью произнесла я, понимая, что наши с ней встречи не очень особенные, поэтому придётся терпеть её «неповторимый» аромат.

Мы собирались по пятницам в нашем кафе и под алкоголь расслаблялись.

Точнее, она расслаблялась, я делала вид, что пью, а на самом деле просто получала информацию от Марты.

Марта была такая балаболка, что при всем своем желании, не могла сдержать всех своих секретов, особенно под алкоголем.

Никогда не могла подумать, что смогу обсуждать с кем-то, какой Сева в постели. Это немыслимо, но иногда это так забавно, особенно сейчас, когда мне на Севу все равно.

– Ой, я не могу, и это сделай, и то, а мне что?! Ничего, все только для него, – возмущалась Марта, что в постели у них «односторонняя игра».

– У нас не было таких проблем, – врала я. Ведь Сева и со мной думал всегда только о себе.

– Да?! Может, я что-то делаю не так?! – стала выпытывать у меня информацию Марта.

– А что ты делаешь?! Как, вообще, ты его заводишь?!

– Я всегда надеваю различные сексуальные костюмы, всегда танцую для него стриптиз, делаю ему, сама понимаешь, «приятное». Хотя «приятное» я ему делаю постоянно, и на работе под столом, и в машине, и где только он этого не захочет. Последнее время мы только что и делаем, что занимаемся анальным сексом. Я уже не могу. Он говорит, что у меня все слишком широко стало, там ему приятнее. А мне то – нет. И массаж я ему делаю и на голове стою, чего только не делаю. И мою его, и брею.

«Ой, мамочки, меня сейчас точно стошнит. Я не могу это слушать. Держись, Зариночка, держись. Это какой-то фильм ужасов со мной в главной роли».

– А ты что делаешь?! – продолжала Марта.

– Я?! – задумалась я над тем, что я должна ей сейчас ответить. – Да в принципе, тоже самое. Он одинаков ко всем, но обо мне он думает во время секса, может потому, что я его супруга, и мы давно вместе.

– Возможно, – немного с грустью произнесла Марта, так как не получила от меня нужной для себя информации.

– А ты слышала про пирсинг?! – решила я жестоко подшутить над Мартой.

– Конечно, он у меня даже был на пупке, я потом сняла его.

– Причем тут пупок?! Пирсинг, – показала я глазами вниз живота, – это тебе о чем-нибудь говорит?!

– Но это ужасно больно, – сморщилась Марта, когда все это представила.

– Больно, но зато потом ты будешь испытывать такое удовольствие, да и Севу удивишь. Пирсинг в таких местах способствует наиболее сильному эротическому стимулированию, какое может иметь женщина.

– Да ладно?! Я подумаю.

– Подумай, – как можно серьезнее говорила я, а самой хотелось рассмеяться. Надо же быть такой полной дурой. – Мне очень хочется поехать куда-нибудь отдохнуть, сменить обстановку на время. Только не знаю, как Сева на это отреагирует. Он никуда сам не едет отдыхать, и меня одну не отпускает. Вечно своих людей подставляет, я один раз так съездила, это был ужас, а не отдых. Может, ты как-нибудь с ним поговоришь, уломаешь его отдыхать поехать, вы с ним сможете больше времени проводить, а?! – соблазняла я Марту.

– Бесполезно, он никуда не поедет. Я уже сколько раз пробовала. Но ты езжай, я его тут как-нибудь займу, чтобы он не следил за тобой, – обрадовалась такому предложению Марта.

– Спасибо, я что-нибудь придумаю.

Мы не виделись с Мартой около недели, как она мне позвонила. С Мартой мы созванивались только по скайпу, чтобы никто не мог прослушать моих с ней звонков и догадаться о том, что мы с ней дружим.

– Я решилась, я решилась.

– На что?! – не понимала я, о чем говорит Марта.

– Как на что, на пирсинг.

«Неужели она и вправду собралась его сделать?!» – в этот момент мне стало ее жалко.