Прапорщик. Назад в СССР. Книга 6

Глава 5. Далеко идущие планы

Слегка прихрамывая, с тростью в руке, я шел к трибуне.

Рядом с крытым сооружением, украшенным красными флагами и цветами, в окружении генералов и полковников в парадной форме, с медалями и орденами, стоял сам маршал Советского Союза Ахромеев. Именно так.

Получалось, что бродившие по общежитиям слухи оказались правдой.

Идти пришлось через строевой плац, с правого края, по диагонали. Вообще, движение по плацу согласно уставу, разрешено либо строевым шагом, либо бегом. Но учитывая настоящее состояние моего здоровья, это было вполне позволительно. К тому же, сегодня я не первый такой.

– Товарищ маршал, сержант Громов по вашему приказанию прибыл! – отчеканил я, подойдя к Ахромееву.

Опять чуть было не запнулся – ну нет в Российской армии такой формулировки. Убрали ее, оставили только «по приказу».

– Молодец, сержант Громов! Так держать! – устало улыбнувшись, ответил тот. Затем, откинув правила, протянул мне ладонь. – Родина может гордиться такими бойцами, как ты! Уверен, я о тебе еще услышу!

Я воспринимал все это без особых эмоций. Ну да, маршал не каждый день награждает, бесспорно. Мне была оказана большая честь – мне, срочнику первого года службы, который уже столько всего натворил, что и поверить сложно. И награждает лично маршал, даже не генерал. В прошлой жизни, до такого уровня не доходило. Ну, тогда и маршалов уже не было.

В общем, опуская неинтересные подробности, сначала мне было присвоено звание старшего сержанта. А потом, уже через несколько минут, меня вызвали еще раз, но уже для того, чтобы вручить орден Красного Знамени. Уже второй по счету. Вообще, в истории таких случаев было очень мало и, черт возьми, это действительно имело весьма значимый вес. Много ли людей в моем возрасте могли похвастаться тем, что у них уже есть два боевых ордена Красного Знамени? Для того чтобы мне их получить, кто-то очень постарался.

Да и вообще, если подумать, то за всю Афганскую войну таких орденов было выдано около полутора тысяч штук. Ну, это не считая подделок. Ведь в будущем появится очень много рукастых мастеров, которые научились клепать самопальные ордена и продавать их. Внешне, практически не отличишь, зато при разговоре, первые же наводящие вопросы легко позволяют выяснить, кто перед тобой – реальный ветеран или ряженый.

Такой же орден, как и у меня, получили все участники операции «Фарватер», что были под командованием капитана Игнатьева и на своих руках вынесли «Закат» с территории противника. Дока, правда, не озвучили в списке, но я был уверен, что и ему тоже позже вручат положенную награду.

За что именно нам вручались ордена, конечно же, не озвучивалось. Простая и рабочая формулировка – за блестяще проведенную военную операцию, которая позволила сорвать планы противника и обеспечить преимущество для ОКСВА в этой части Демократической Республики Афганистан.

Что касается остальных званий то, как и говорил Кэп, ему вручили майора. Младшие сержанты Смирнов, Самарин и все остальные, получили звания на одну ступень выше. Кроме прапорщиков, им ничего не перепало. И получилось, что теперь минимальный порог во всей нашей группе ограничивался званием сержант. Сержант и точка.

По окончании торжественного построения, мы вернулись обратно в общежитие. Потом сразу на обед. А уже вечером того же дня на стареньком побитом автобусе ПАЗ отправились обратно в учебный центр. Часа через четыре были на месте, к этому времени уже практически стемнело.

Все здесь осталось, как было.

Казалось, будто я покинул эти стены давным-давно, а по факту и месяца не прошло. Нас встретил дежурный по КПП, вызвал майора Карева. Тот отвел всю группу в приемную к начальнику учебного центра, где нам нужно было обговорить пару моментов.

Когда мы вошли, начальник поднялся из-за стола, указал на ряд стульев в приемной. Старший инструктор остался с нами.

– Так! Ну, во-первых, поздравляю вас с выполнением первой боевой операции! Раньше времени у меня не было, а лично поздравить никогда не поздно. Во-вторых, я рад, что ваша работа была оценена на высшем уровне. Люди, чью проблему вы решали, постарались. Вы молодцы, сработали достойно. Вклад каждого участника крайне важен – вы стали единым, отлаженным механизмом… Это говорит о том, что эксперимент по созданию такой команды весьма успешен. Капитан Игнатьев крайне удачно подобрал кандидатов… Также, я рад, что вы, как наши курсанты, сейчас все здесь, практически в полном составе. Ваш медик вернется к исполнению обязанностей, как только его подлатают. Поскольку, все вы сейчас не в лучшей форме, будете находиться здесь, на территории центра до особых распоряжений. Реабилитируетесь, восстановитесь. В нашей санчасти есть все необходимое. Соответствующее распоряжение на это уже имеется. Но расслабляться никому не советую – месяц, другой никаких операций. Обучение вы закончили, итогового экзамена не будет. Но по мере возможности будете продолжать заниматься с другими группами, чтобы не терять сноровку. Кстати, товарищи, поздравляю вас с Днем Победы!

Ответили мы соответствующим образом.

– Так, сейчас всем отдыхать! – распорядился подполковник. – Игнатьев, Карев, останьтесь!

Покинув приемную начальника учебного центра, мы всем оставшимся составом отправились в казарму, на тот же этаж, в то же расположение. Все осталось, как было. Разделись, попадали на кровати.

Вообще, мне, как не долеченному, надлежало сразу же отправиться в санчасть, но я решил, что это можно сделать и утром. Ну кто там меня в десять вечера будет ждать?

Наговориться мы успели еще в дороге, поэтому не прошло и десяти минут, как уже все спали. Организм был давно приучен к тому, что при появлении хотя бы небольшого количества времени, засыпать мгновенно… А как показывала практика, спать солдат хочет всегда!

***

Оставшаяся часть ночи и весь следующий после инцидента день, у Виктора Викторовича прошли очень бурно. На сигнал приехали все, кому не лень. Каша заварилась такая, что ого-го… Шутка ли, офицера КГБ пытались убить на пороге его дома, в ночное время, когда город мирно спит.

Все необходимые мероприятия были выполнены в полном объеме, но без репортеров. Однако сразу же после того, как раненого исполнителя посадили в камеру, тот, прекрасно зная, что его ждет, умудрился повеситься.

Дело мгновенно заглохло, даже не начавшись.

Самого майора задерживать, конечно же, не стали. Взяли показания, и все.

В территориальном управлении КГБ тоже было не все спокойно. Полковник Афанасьев, как и стоило того ожидать, был в ярости – за выходки майора в афганском Джелалабаде, ему хорошенько прилетело по шее. Очень хорошо.

– У тебя что, твою мать, руки чешутся?! – возмущенно произнес полковник, когда закрылась входная дверь. – Какого черта ты вообще влез в это дело?

Кикоть молчал. Не хотел провоцировать дальнейшей эскалации и без того напряженных отношений. Все и так зашло слишком далеко, начальник вполне мог подумать, что майор над ним издевается за то, что кадровый вопрос был решен не в его пользу. Ну и еще потому, что его из объяснений Афанасьев просто ничего не понял бы. Ведь так или иначе, но все вновь крутилось вокруг Максима Громова, на которого у начальника уже вот-вот должна была появиться стойкая аллергия.

– Витя! – полковник посмотрел на него раздраженным взглядом. – Я тебя для чего в Афганистан отправил?

– Чтобы поговорил со сменщиком, оценил новое место службы.

– Ну, а ты что?

– Я осмотрел.

Ба-бах! – полковник грохнул кулаком по столу, отчего вся лежащая на нем канцелярия разлетелась по сторонам.

– Зачем ты вообще влез в это дело? – Афанасьев на секунду заглянул в какой-то документ у него на столе. – Зачем потащился в Джелалабад? Сухова попросили переслать документы куда нужно, он среагировал верно. Ты-то куда полез? Тебе что, кто-то давал такие полномочия, а?

– Нет.

– Верно. Ты был там с рабочим визитом, а вовсе не как полевой сотрудник. Да что же это такое?! Ты чего добиваешься? Хочешь, чтобы меня сняли с должности?!

– Никак нет, товарищ полковник.

– Мне из Москвы позвонили, с самого верха. Мол, какого черта мои сотрудники, да еще и там, где не надо, суют свой нос в дела других отделов на чужой территории?

– Товарищ полковник… – начал Кикоть и вдруг понял, что он не хочет продолжать. – Мне нечего вам ответить.

– Да? – откинулся на спинку кресла Афанасьев. – М-м-м, признаться, я ожидал другого, думал, опять мне будешь мозги канифолить. Ладно, черт с этим!

Несколько секунд было тихо. Затем он спросил:

– Что там у тебя ночью случилось? Я читал рапорт, но может, ты хочешь добавить что-то еще?

– Ничего такого, чего нет в официальном рапорте.

– Витя, ты понимаешь, что все это не просто серьезная проблема, это беспрецедентный случай?

– Понимаю. Ранее никого из наших людей не пытались ночью застрелить у и их дома.

– Вот именно. Спокойный город, криминала тут нет. Кто мог это сделать? Есть какие-то наводки?

Все, что можно, Кикоть уже узнал до того, как арестованный повесился.

Тот, которому он метким выстрелом прострелил ногу, оказался всего лишь исполнителем. Причем, неопытным. Вытащить из него удалось немного – ему просто позвонили, назначили встречу за городом. Заказчик не представился, во время встречи своего лица не показывал. Просто озвучил требования, выдал информацию, деньги и растворился. Второго исполнителя, что свалил на «восьмерке» до этой «работы» он вообще не знал. Машину, кстати, уже к утру нашли на окраине городка. Получалось, что почти двое суток эта парочка дежурила, ожидая прибытия хозяина квартиры. Сменили две машины, чтобы не привлекать внимания.

А прямо накануне прилета им «маякнули», чтобы готовились встречать. Как оказалось, того факта, что Виктор Викторович – сотрудник КГБ, они просто не знали. Видимо, заказчик не захотел сообщать им такую информацию, иначе бы хрен кто согласился. Вполне логично, это нужно быть сумасшедшим.

Для чего нужно было устранять заказанную цель, они тоже не знали. Им просто поставили задачу, дали адрес и фото человека. Тот, которого удалось задержать, раскололся быстро, поскольку не ожидал такого отпора. Он приехал из небольшого городка советской Прибалтики, что казалось чуть ли не фантастикой… Ехать через полстраны для того, чтобы выполнить дело… Майор был обучен и хорошо умел «ломать» таких людей – тот ему все и рассказал еще до того, как приехала милиция. А что касается машины, так ее они угнали вечером того же дня. Конечно, если разобраться и досконально проверить, всплывет что-нибудь интересное. Там наверняка есть соответствующие эпизоды. Но от этого вся ситуация понятнее не стала совершенно.

– Наводок пока никаких… – сухо ответил Виктор Викторович, думая о чем-то своем. Не хотелось ему делиться информацией с начальником, который, по сути, предал и спихнул его, чтобы глаза не мозолил и чтоб белую карьеру не запятнать. Тут был задет вопрос чести.

– Хм… Так! Ну, может, кто-то что-то видел? Соседи, например? Пенсионеры часто сидят у подъездов, своих знают. Милиция должна опросить. Это могли быть иностранцы? – задал очередной вопрос Афанасьев.

– Агенты ЦРУ, что ли? – улыбнулся Кикоть. – Да ну, вряд ли. А пенсионеры у нас возле дома не сидят, там все молодые. И вообще, я в такие мутные дела с иностранной разведкой не лезу.

– Да ну? – хмыкнул тот. – А Громов? Ты же считаешь его врагом!

– Считал. Ранее. И это другое.

Само собой, Кикоть уже давно начал мыслительный процесс, пытаясь понять, откуда же могли расти ноги и кто его «заказал».

– Ну ладно… что же делать… – Афанасьев напрягся, постучал пальцами по крышке стола. – Должен сказать, что подобного с моими сотрудниками еще не случалось.

Полковник поднялся, подошел к окну.

– Где-то там… – он неопределенно махнул рукой. – Возможно! Но не у нас. Вот что, давай-ка до выяснения всех обстоятельств, ты пока поживешь здесь, на территории управления. За квартирой твоей мы осторожно понаблюдаем. Были ли какие-то странные звонки?

– Нет. Не было, только рабочие вопросы.

– Хм… Я не знаю, кто и зачем пытался это сделать, но мы разберемся. Нет, ты смотри, а? Совсем страх потеряли, с огнестрельным оружием нападать на сотрудника комитета, да еще и у него дома. В общем, домой не иди. Ночуешь здесь.

– Это в гостинице, что ли? – уточнил Виктор.

– Да. Там вполне себе хорошо, все-таки для гостей строили. Несколько дней перебиться можно. А питаться можешь в общей столовой. В город один не выходи, лучше с кем-нибудь из коллег. Всегда будь предельно внимателен. Машиной не пользуйся, а то мало ли.

– Понял вас, товарищ полковник. Теперь я и так начеку, поэтому все держу на контроле. Мне самому интересно, кто же рискнул на такое пойти…

– Интересно ему… – небрежно хмыкнул полковник.

Майор согласился вовсе не потому, что так решил начальник. Тут был и другой, более важный момент – зачем зря рисковать? Нужно как можно скорее понять, откуда растут ноги и кто заказчик. К тому же, вдруг сбежавший на машине подельник решит вернуться и завершить дело, выбрав какой-то иной способ убийства? Или, например, исполнителей было не двое, а трое?

Через некоторое время, покинув кабинет начальника, майор вернулся к себе на рабочее место. Вошел в небольшое, но прохладное помещение, сел за стол. Мельком посмотрел на телефон.

Взял в руки какое-то дело в желтоватой картонной папке, но даже не стал его читать. На душе было как-то неспокойно. Кто же решил его заказать?

Ну, если подходить логически, то вариантов тут на самом деле немного. Что, если иностранная разведка выяснила, что майор сел на хвост Громову, и решила его сбросить? Или другой вариант, даже более подходящий, чем первый, что, если Алекс решил, что майор решил соскочить? Перестал отвечать на звонки, что дома, что на работе. Это ведь неспроста. Внезапно пропал с радаров. А потому он не стал выяснять причины этого и просто перестраховался, передав своим хозяевам с Запада информацию. Ну а те наняли исполнителей, чтобы его убрать. Чем не рабочая версия?

Вероятно, один из этих вариантов верный. Конечно, вполне мог объявиться кто-то из давних врагов Виктора, которых он давно закрыл. Ну, например, чтобы отомстить за прошлое, но вероятность подобного была совсем мала.

Или же… Он снова посмотрел на телефон.

Майор внезапно вспомнил, что ранее ему звонил взволнованный и странный майор Ветров. Его поведение сбило майора с толку. Вроде бы он даже что-то отправил ему по почте, судя по всему, это было что-то важное.

С тех пор прошло несколько дней – письмо или посылка уже должны были прийти. Так! Что, если его, Виктора, хотели убрать из-за того, что ему отправил Ветров?

Кикоть прихватил пистолет, закрыл кабинет и пулей вылетел из управления. Он хотел проверить почтовый ящик. Ну а если там ничего нет, то необходимо быстро заглянуть в отделение почты…

***

Меня все-таки определили в санчасть, где я продолжил лечение.

Без обаятельной Ниночки и других молодых медсестер здесь было совсем не так, как в Джелалабаде. Да, намного чище, тише, цивилизованнее. Но все равно, что-то не то.

Будто и не в армии находишься, а в каком-то унылом санатории для военных пенсионеров. Больных и раненых тут практически не было, поговорить не с кем. Пролежать там больше пяти дней я попросту не смог – от тишины и «ничегонеделания» можно было с ума сойти. Бока болели от того, что нужно было просто лежать. Поэтому я и настоял, чтобы меня отпускали хотя бы на занятия по тактике – сидеть, вникать и слушать можно и с простреленной ногой.

Потихоньку я начал ходить по территории самостоятельно и без трости. На те же стрельбы, например или сборка-разборка, чистка оружия.

Бегать пока еще было нельзя, но ходить вполне себе.

Группа пока еще полноценно не приступила к занятиям и тренировкам, но уже вливалась в легком режиме. Конечно же, без «скачек» и прочих проверок.

– О, Макс вернулся! – обрадовался Герц, увидев меня первым. – Как сегодня, может, побегаем?

– Пока не стоит. А где Кэп?

– Да вон он, с Каревым разговаривает! – связист указал на угол учебной трехэтажки.

И верно, там стояли аж целых два майора.

Я направился к ним, так как нужно было решить важный вопрос с генерал-майором Бехтеревым.

– Ну что, Громов? Готов вернуться в строй? – спросил Карев.

– Пока еще нет, товарищ майор. Тут другой вопрос есть, который нужно решить, пока мы еще здесь, в учебном центре. В общем, в самом начале службы, на патрулировании мне повезло спасти военного советника.

Майор Игнатьев все это знал и так. А вот Карев заинтересовался.

– А, так ты еще до того, как попасть к нам, успел отличиться? – удивился он. – А впрочем, я не удивлен. И кого же ты там выручил?

– Полковника Бехтерева. Ну, сейчас он уже генерал-майор. Так вот, с его помощью у меня появилась возможность поступить учиться на офицерские курсы.

Оба офицера переглянулись.

– Мы как раз это недавно обсуждали! – заметил Игнатьев. – Так-то ты и еще несколько человек нашей группы ‒ это солдаты срочной службы. Урду и Шут ‒ прапорщики, им куда проще пройти курсы переподготовки и даже получить офицера. Со срочниками такой практики пока нет, тем более здесь, в Афганистане. Но пока мы были на боевой операции, начальник нашего учебного центра уже походатайствовал у нужных людей и запустил процесс. Успешно. Проще говоря, не пройдет и месяца, как вы будете уже сверхсрочниками. Максимум год и будете прапорщиками. Это единичные случаи, не для всех, но вы-то на особом счету.

– Прапорщик, это, конечно, хорошо! – кивнул я. – Но все-таки офицером лучше.

– И как ты себе это представляешь? Никто тебя на несколько лет просто не отпустит.

– Уверен, я смогу с ним договориться, чтобы учиться заочно.

– Это как? – нахмурился Карев.

– Я здесь, продолжаю служить Родине, но числюсь там, как курсант высшего учебного заведения.

Майоры рассмеялись.

– Ну, Громов, ну насмешил. Ты уже и с генералами договариваешься?

– Когда спасаешь им жизнь, то да. Такая благодарность.

– Ладно, тут без шуток. И что ты хочешь?

– Пока я не боеспособен, можно мне короткий отпуск выбить? – твердо заявил я. – Ну, тем более, что выписанный мне ранее я не догулял… Я смотаюсь в Краснодар, встречусь с генералом Бехтеревым, ну а дальше дело техники. Именно он мне и порекомендовал взять отпуск и съездить к нему, чтобы решить этот вопрос. Думаю, офицер такого уровня уже решил проблему.

– Любопытно! – хмыкнул Карев, почесав затылок. – Даже не знаю. По-моему, ты Громов, летишь впереди паровоза! Ты, конечно, заслужил, но темпы немного сбавь.

– А почему бы и нет? – вдруг ответил Кэп, хотя его нынешнее звание уже не соответствовало прозвищу. – Все равно от Громова сейчас никому толку нет. Выпишем ему командировку дней на десять и пусть поступает! Раз уж сам генерал ему поддержку объявил. К тому же я могу поехать с ним. Это же мы можем устроить?

– Ну… хорошо, я поговорю с начальником! – пообещал старший инструктор.

– Спасибо, товарищ майор!

– Ай, ладно! – тот махнул рукой. – Было бы за что. Так, марш на инженерное дело! Хватит прохлаждаться!

Глава 6. Командировка

Удивительно, но когда начальник нашего учебного центра узнал о том, что я решил поступать в высшее военное учебное заведение, он вдруг согласился. Практически сразу, без раздумий. Как будто бы эта идея рассматривалась и ранее, только кем-то другим. Кем-то влиятельным.

Правда, он согласился отпустить меня лишь при одном условии: майор Игнатьев поедет в Краснодар вместе со мной. И меня и Кэпа это вполне устраивало – за прошедшее время обучения, за время боевого крещения мы доверяли друг другу нас сто процентов. Нечасто бывает, когда между подчиненным и командиром складываются такие отношения. И это не просто так, к такому нужно прийти.

Пока я заканчивал реабилитацию, Игнатьев в короткие сроки оформил все необходимые документы, а уже через шесть дней мы были в Ташкенте. Ехали туда на ГАЗ-66, в кузове. Ну, другого транспорта просто не нашлось. Впрочем, нам не привыкать – если нужно, разведчики могут и пешком идти столько, сколько потребуется.

В самом Ташкенте поездом можно было добраться до Астрахани, а уже оттуда напрямик до солнечного Краснодара. Дорога из Ташкента проходила по уже знакомым мне местам. Сначала на электропоезде мы добрались до Самарканда, затем уже на пассажирском поезде двинулись на северо-запад. Кунград, Бейнеу, Гурьев… Не везде все прошло гладко – периодически встречались ремонтируемые участки, чуть севернее тянули новую железнодорожную линию. На протяжении всей дороги с западной части протянулась бескрайняя пустыня Каракумы, где гуляли вечные ветра.

В прошлый раз я проезжал здесь в компании пожилого человека, по фамилии Кикоть. Его просьба передать презент майору Ветрову была выполнена, но больше я об этом человеке ничего не слышал. Тогда я ехал в поезде в зимнее время года, сейчас же картина была иной. Было жарко, душно. Ветер поднимал рыжую пыль. Именно по этой причине, часть пути пришлось ехать с закрытыми окнами.

Весь спектр запахов, что гуляли по пассажирским вагонам, передать просто невозможно. Это и несвежие носки, и запахи пота, рыбы, водки. Жареной курицы, пыли, креозота. Последний, кстати, ни с чем другим не спутать.

Вообще, на территории Туркменской ССР не было ничего особо интересного, чтобы туда мчались толпы туристов. Ну, особенно учитывая, что это была приграничная территория с Афганистаном, где уже который год шла война. Да и этим маршрутом туристы не пользовались. Вследствие этого, детей в поезде было мало, да и те только местные и постарше. А ведь именно от них больше всего шума, независимо от времени и места. Ну, еще от шумных дембелей, что окончили службу в ОКСВА и теперь возвращались домой. Кто-то с шумом, кто-то по-тихому. Служба у всех была разной, кто-то в штабе отсиделся, а кто-то по горам скакал, духов гонял.

Нам с майором повезло, места попались нижние, да и сам вагон оказался полупустым. До самого Бейнеу попутчиков у нас не было, но из-за того, что вагон был плацкартным, ехать в тишине и спокойствии не получилось. Пару раз у нас проверяли документы и очень удивлялись, когда требование выполнялось.

Пока ехали, мы с Кэпом разговорились на темы, которые ранее не поднимали.

– Макс, а у тебя сестры или братья есть? – спросил Игнатьев.

– Нет. По крайней мере, тех, о которых бы я знал. А у тебя? Или может быть, дети?

Кэп был старше меня лет на восемь, ну, по моим расчетам. Официально я никогда не спрашивал, а сам он не рассказывал.

– Брат в Москве есть. Но я с ним почти не общаюсь. И дети тоже есть. Жена с маленьким сыном, в Волгограде.

– А сколько сыну?

Игнатьев вдруг вздохнул.

– Да я и не знаю… – мрачно произнес Кэп. – Около двух лет, а я его только один раз и видел, сразу после рождения. Ванькой назвали. Потом служба, командировки… Про отпуск я уже и забыл. Супругу я очень люблю, но поделать ничего нельзя. И конечно, ее это совершенно не радует. Все общение только письмами или редкими звонками, чуть ли не раз в полгода.

Конечно, все это было мне очень знакомо – у самого такая же жизнь была. И семья так же развалилась, не дождавшись меня из очередной командировки.

– Кэп, ну а что ты отказаться не можешь? – спросил я, уже заранее зная ответ. Игнатьев был одним из тех, кто ценил службу и считал, что если не он, то кто? С одной стороны, это хорошая позиция, с другой же – какой женщине понравится, что мужа постоянно нет дома? Да, он зарабатывает, обеспечивает безопасность. Но ей-то от этого не легче… Впрочем, откуда мне знать, ведь я не могу равнять по себе.

– Вот еще пару операций выполним, а потом в отставку подашь. Домой вернешься, к семье. Сына в Москву свозишь, Красную Площадь покажешь, Останкинскую башню, в метрополитене покатаешь. Сахарной ватой угостишь, мороженым. Как раз он чуть-чуть подрастет.

Майор улыбнулся. Видно было, что ему этого очень хотелось, но пока реализовать это было нельзя.

– Ладно, ну а сам-то? – переключился он. – Что там с той медсестрой из Джелалабада. Вроде хорошенькая, симпатичная. Добрая, опять же, тебе помочь решила, когда тебя Витя пришел задерживать. Как ее там звали?

– Ниночка… ну а что с ней, Кэп… – теперь уже вздохнул я, лениво отмахнувшись. – Она прекрасно понимает, что меня сейчас будут бросать по всему Афгану. Что ей, за мной с сумками бегать? Да для женщины это хуже пытки. Какая выдержит? Я человек подневольный, куда пошлют, туда и побегу. Да и рано мне еще, только двадцать лет стукнуло… Куда мне жену иметь? Ни дома своего, ни квартиры. Да вообще ничего.

– Никогда не рано иметь жену. Ну, ничего.

– Да и что, в Союзе других девушек нет? Стоит вечером прогуляться в военной форме по тому же Краснодару, столько их сбежится! Были бы деньги, чтобы их удивить.