скачать книгу бесплатно
Что сей за род людской, о святейшее чадо Сатурна?..
Сеют за слухами слухи, чинят расспросы о многом…
Каждого он зовет по имени, напоминает:
Срок пришел исполнению слов…
И укрепляя речами, бодрит горячие души
Встать достойно на брань и умы возбуждает к сраженью…
Снегом Юпитер седым плюет на зимние Альпы…
Здесь, где широкие рвы вели черту межевую…
ПУБЛИЙ ТЕРЕНЦИЙ ВАРРОН АТАЦИНСКИЙ
Землеописание
Видел он мир, на эфирной оси кружимый вращеньем,
Семь кругов, один другому надежной опорой,
Каждый свой звук издает, и нет небожителям лучше
Радости. Им же вослед стократ сладчайшей десницей
Феб, измыслив, выводит на свет подобные звуки…
Так меж обителью Солнца и тем семизвездьем полярным
Распростираясь, лежит земля, а ей омывает
Внешний брег – Океан, а внутренний – волны Нептуна…
Пять эфирных легли поясов на всемирную сферу,
Опустошает края – мороз, и жар – середину,
А между теми и той простираются людные земли,
Где никогда не чрезмерен огонь могучего солнца…
…безопасен на собственном месте…
И укрепленный поселок Карал…
Окружена Океаном, и Нилом, и морем Ливийским…
В Индии есть тростник, он не ниже высокого древа,
В гибких его корнях выжимается сладкая влага —
Сок, с которым и мед не мог бы поспорить, тягаясь…
Эфемерида
…облака, словно шерсти волокна,
Встанут…
Можно видеть птиц морских и даже болотных,
Как они вновь и вновь неуемно тянутся в воду
И обливают себя, как с отвычки, разбрызганной влагой;
Или же звонкая вкруг озерков облетает касатка;
Или же бык, воззрев в небеса (нечасто увидишь!),
Ноздри раздует и тянет в себя полный запаха ветер;
Или из полых теснин муравей выносит яички…
Секванская война
Легкой они соблазнясь волною сладкого вкуса…
Элегии
Схожий заботами с ним, стенает из твердого камня…
ГАЙ МЕММИЙ
В блеске Фортуна своем да не сходит с крутого уклона…
НЕИЗВЕСТНЫЕ АВТОРЫ
Известный Руф, прекраснейший из двух Планков,
Который так отменно лебедей жарит,
На выборах не смог добрать семи пунктов;
Так за лебяжьи отплатил народ души!
Где, ослабивши огненные вожжи,
Над землею все ниже рыщет солнце…
Жив, резвишься и рад, любим и любишь…
Ну что, легка ль любовь тебе, Эпидия?..
Та, что была рождена Ликаоновым семенем, нимфа,
И вознеслась в небеса с холодных вершин Нонакрийских,
Ты, кого к океанской волне не пускает Тефида,
Ибо осмелилась ты с ее питомицей спорить…
…Каллисто сияет в светилах
И обновляет свои пламена, не касаясь пучины…
Ты, Луна, ночных грехов единственный зритель,
Будь твое имя Кретея иль будь твое имя Диктинна…
Канонические струны италийским правит смычком…
Шли, куда под силу, не шли, куда не под силу…
Крепкую шею его покрывали небрежные кудри —
Крепкая шея была светла сквозь небрежные кудри…
Сколько раз простирал я руки к движимой тени!
Сколько раз отводил я руки от движимой тени!..
Ибо соленый пот в трудах проступает на теле…
Сколько, Луцилий, в тебе недостатков,– готов доказать я,
Даже Катона в свидетели взяв,– ведь Катон, твой поклонник,
Сам принужден у тебя исправлять неудачные строки.
Тонко работает он – понятно, что вкус его лучше,
Чем у иного, в которого смолоду палкой и плеткой
Вбили готовность прийти во всеоружье науки,
Чтобы почет поддержать писателей древних, на коих
Мы, молодые, глядим свысока…
…кто не знает стыда, а краснеет, —
Знать, у того под полой красная рыба зудит.
…И похититель немалых словес седого Катона —
ПУБЛИЙ ОВИДИЙ НАЗОН[64 - Текст дается по изданию: Публий Овидий Назон. Скорбные элегии. Письма с Понта / Изд. подгот. М. Л. Гаспаров, С. А. Ошеров. М.: Наука, 1978. С. 44–45; 104–116; 158–160.]
СКОРБНЫЕ ЭЛЕГИИ
Книга III
8.
О, как я бы хотел в колесницу ступить Триптолема,
Кто непривычной земле вверил впервые посев;
Как бы желал я взнуздать драконов, которые в небе
Мчали Ээтову дочь от эфирейских твердынь;
Как я мечтал бы владеть опереньем крыльев летучих —
Или твоих, о Персей, или твоих, о Дедал, —
Чтобы раздвинуть, летя, воздушные легкие струи,
Чтобы увидел я вновь милую землю отцов,
Дальний покинутый дом, и друзей, не забывших о друге,
И наконец, наконец, милую сердцу жену!
Ах, чудак ты, чудак! не ребячься в мечтаньях, которым
Сбыться, увы, не дано ни под какою звездой!
Если не можешь молчать – молись августейшему богу,
Богу, чью дивную мощь ты испытал на себе.
Он тебе властен один подарить колесницу и крылья —
Пусть лишь скажет: вернись, – сразу же станешь крылат!
Стану об этом молить (ведь о большем молить я не вправе),
Но и такая мольба в меру ли будет скромна?
Позже, когда божество справедливым насытится гневом,
Впору будет припасть с трепетной просьбой к нему.
Ныне же не о большом, а о малом даре прошу я.
Пусть мне будет дано эту покинуть страну!
Здесь не к добру ни суша, ни влага, ни небо, ни воздух,
Здесь неотступно меня гложет, несчастного, хворь:
То ли измученный дух заражает страданием тело,
То ли причина всех бед – самая эта земля, —
С первого дня меня здесь ночные бессонницы мучат,
Сохнет плоть на костях, в горло кусок не идет;
Как на осенних ветвях, поражаемых ранним морозом,
