скачать книгу бесплатно
<Смерть>
Смерть, не гордись, что тебя зовут
Страшной и мощной: ты не такова.
Те, кого тщеславишься ты попрать,
Бессмертны, жалкая; и бессмертен – я.
Твои подобия, покой и сон,
Источают отрады, а ты – вдвойне;
Все лучшие наши спешат к тебе:
Ты – отдых плоти их и воля душе.
Над тобой – рок и случай, злодей и царь,
Дом твой – отрава, война, болезнь;
Но и мак и наговор усыпят нас верней,
Чем твой удар; так о чем же твоя спесь?
Ненадолго наш сон, а бдение – навек;
Там – не будет смерти: там – смерть тебе, Смерть.
<Христос>
Плюйте в лицо мое, пронзайте мне бок,
Избичуйте, осмейте, взгвоздите на крест, —
Ибо грех – на мне, грех – на мне, а Он,
Не умевший неправды, умер за меня.
Но и смерти мало для моей вины:
Нечестивее мой грех, чем жидовский грех:
Ими – бесславный единожды, а мной —
Воссиявший во славе повседневно казним.
Дайте надивиться мне чудной Его любви!
Царь лишь милует нас, а Он принял нашу казнь.
Так Иаков облекся в косматый мех, —
Но его в заемный облик влекла корысть;
А Господь облекся в бренную плоть,
Лишь чтоб слабостью подпасть под смертную боль.
<Тварь>
Почему нам, малым, служит всякая тварь?
Почему все стихии мне и жизнь и корм
Расточают вволю? Ведь они меня
И чище, и проще, и святей!
Зачем ты клонишься, незнающий конь?
Зачем так бессмысленно, кабан и бык,
Ваша мнимая слабость дается под удар
Тем, чья вся порода – на один ваш глоток?
Я слабей вас (горе мне!) и хуже вас —
Ибо вы не грешили и страх вам чужд;
Но есть чудо чудеснее, чем то, что нам
Тварная природа покоряет тварь, —
Ибо сам безгрешный и бессмертный Творец
За нас, тварей, нас, врагов Своих, принял смерть.
<Срок>
А вдруг эта ночь – последняя в бытии?
О душа моя! В сердце, где твое жилье,
Выпечатлей образ распятого Христа
И скажи, ужасен ли этот Лик,
Чьи слезные очи источают дивный свет,
Чей лоб в струях крови от терновых ран:
Этот ли язык тебя аду обречет,
Моливший о прощеньи злобе лютых врагов?
Нет, как каждой подруге твердил я встарь,
Идолопоклонствуя земной любви:
«Красота – знак милосердия, мерзость – знак
Бессердечия», – так я ныне Тебе
Твержу: злые силы – и на вид темны,
А где светел Лик – там милостив Дух.
<Борьба>
Бей в мое сердце, трехликий Бог!
Этот взлом, вздох, свет, – он вольет мне сил
Восстать над собой и попрать себя,
Чтоб Твой горн, мех, млат вжег мне новую жизнь.
Я – как город, в котором враг,
Я рвусь впустить Тебя, но нет, не могу:
Разум, Твой наместник, был мне оплот;
Но он – в плену, он – неверен, он – слаб.
Я Тебя люблю, я хочу Твоей любви,
Но я отдан в обет Твоему врагу;
Разлучи нас, разорви, разруби нашу связь
И похить меня к Себе, в небесный острог,
Ибо в узах Твоих – свобода моя,
И моя чистота – под насилием Твоим.
<Выкуп>
Рвешься ль ты о Господе, как Он – о тебе?
Уясни тогда, душа моя, целебную мысль:
Бог-Дух, кого ангелы небесные поют,
Свой храм утвердил в твоей земной груди;
Бог-Отец, от кого рожден блаженный Сын
(И вечно рождается, ибо начала Им нет),
Снизошел избрать тебя Себе в сыновья,
Сонаследником славе и субботе Своей;
И как обокраденный свое добро
Должен, сыскав, потерять или откупить,
Так Сын Его славы сошел на казнь
Вызволить нас, тварь Свою, из краж Сатаны.
Дивно, что был человек как Бог;
Но пуще – что Бог стал как человек.
<Завет>
Отче! долей прав на царствие Твое
Сын Твой делится с малым мной:
Он, совместник Троицы, тройного узла,
Дарит мне победу, поправшую смерть.
Агнец, чья смерть даровала миру жизнь,
Он, закалаемый от начала веков,
Двумя Заветами отписал свое
И Твое наследство Твоим сынам.
Но строг Твой устав, и не молкнет спор:
Посильны ли условия людским трудам?
Пусть и нет, – но кого буквой убил Закон,
Духом воскрешает целящая Благодать.
Твой краткий закон, твой последний завет
Есть рубеж любви; о, да властвует любовь!
<Любовь>
С тех пор как та, кого я любил,
Роду и природе отдала последний долг,
И добро мое – в гробу, и душа ее – в раю,
Мой ум вперяется лишь в небесную высь.
Обожает он – ее, а рвется – к Тебе,
Господи, к Тебе как к истоку струй;
И я Тебя нашел, и Ты меня напоил,
Но святая жажда меня плавит вновь и вновь.
Можно ли искать полнейшей любви?
Ты сосватал наши души, все приданое – Твое;
Но Ты боишься, что расточу
Я любовь мою вышним ангелам и святым;
И больше: Ты тревожно и нежно ревнив,
Что Тебя теснят из нас – мир, плоть, бес.
<Церковь>
Яви мне, Иисусе, невесту Свою
В свете и блеске! На чужом берегу
Не она ли красна? Не она ли в нищете
Страждет и стонет в Германии и здесь?
Спит тысячу лет и пробуждается в год?
Истинная – и блуждает? Новая – вдруг стара?
Прежде, ныне, после – явлена ли она
На холме? на семи? или вовсе не на холмах?
С нами она? или мы ее должны,
Рыцарски странствуя, доискаться для любви?
Добрый супруг, открой нам лик жены,
К горлице Твоей влюбленную мою душу взвей, —
К той, что тем вернее и милее Тебе,
Чем боле отдается в объятия всех.
<Покаяние>
Два несходства сходятся меня терзать:
В непостоянстве зачато постоянство мое.
Против естества и воле вопреки
Переменчива моя благость, переменчив обет.
Покаянье мое – как мирская моя любовь,
Забавно и забвенно в недолгий час:
В нем ни веса, ни меры; в нем холод и жар;
Мольба и немота; бесконечность и ничто.
