скачать книгу бесплатно
– Сюда переехали, мне лет пятнадцать было, – Маринке сегодня получше, сидит злая, но ест с аппетитом, – представляешь, мама от отца втихаря все деньги от проданной квартиры разделила на четыре части… Мы тогда комнату снимали… Так она одну часть положила в «Хапёр-инвест» (Лёха беззвучно ахнул и замер с кружкой в руке), – Вторую часть в «МММ» (Лёха замотал головой – «не может быть!», а Маринка, не сбавляя темпа, злорадно продолжает), – Третью часть в «Торговый дом Селенга»… Представляешь?..
Короче говоря, деньги от проданной квартиры Людмила Викторовна выбросила на ветер и Маринкин отец ещё долгие годы по науськиванию жены ходил по судам, шумел в толпах-пикетах таких же как и он дураков.
– Домой отец приходит с квадратными глазами, весь чёрный… Работы нет… Денег нет… А она давай пилить его, проклинать…
Отец ушёл от них за год до Маринкиной с Лёхой свадьбы. Тестя Лёха видел только на фотографиях. Невысокий, смуглый, улыбка добрая. И Лёха, уверенный, что уже ни чем его не удивишь, опять задирает брови, замирая от неожиданных подробностей:
– Сколько помню себя – отец всё время: «Люсь, да ладно тебе!.. Люсь!..», а она ему матом в ответ кричит… А тут я сижу – слушаю, а он не знает, куда деваться от моих глаз…
Лёха длинно вздыхает от такой свалившейся напасти, головой качает:
– Надо чё-то делать, Мариш… Не может же так всё время продолжаться…
А Маринка зло хмурится и добивает:
– Ничего ты не сделаешь – это человек такой. Она и бабу Тоню в гроб загнала…
И Лёха полночи ворочается, вспоминая, как Людмила Викторовна, румяная с мороза, улыбается на пороге, вся в снежинках и уличной свежести:
– А я мимо прохожу, думаю – забегу на секундочку!.. Вот, Мариночка, возьми, тут пицца и яблочки!.. Не-не-не-не!.. Я на секундочку!.. Не-не-не-не!.. Побегу!.. Не-не!.. А Леночка как?..
Лёха голопом бежит в детскую комнату, тащит дочку на руках:
– А вот бабушка пришла!..
– Да ты моя рыбонька!.., – Людмила Викторовна бросает сумки, апельсины катятся по полу, – Да ты моя роднулечка!.. Иди к бабушке!.. Ой, как я соскучилась!..
Леночка выставляет вперёд ручки, не даёт прижать себя. Людмила Викторовна настойчиво борет сопротивление, с силой обнимает, счастливо заливаясь:
– Ой, ты ж моё золотце!.. Ах, ты ж моя сладенькая!.. Соскучилась по бабушке?.. Соскучилась?.. Скажи – соскучилась?..
Все замирают, ждут ответа.
– Скажи – соскучилась по бабушке?
Леночка смотрит в пол:
– Нет.
Людмила Викторовна потешно «пугается», заливаясь смехом:
– Как «нет»?.. Не соскучилась по бабушке, что ли?.. Рыбонька моя?.. Не соскучилась?..
Лёха неловко переминается с ноги на ногу:
– Да она ещё не проснулась, Лю…
– Не соскучилась, говоришь?., – перебивает бабушка, – Леночка?.. Не соскучилась, скажи?..
Светясь улыбкой, бабушка приближает лицо к Леночке, не отстаёт:
– Соскучилась или нет, скажи моя хорошая?..
Опять неловкая пауза и ребёнок краснеет, ещё ниже опуская голову и плечи:
– Нет…
– Ах, ты ж какая хулиганочка!.., – заливается смехом бабушка, распрямляясь вся красная, смотрит на Лёху и Маринку, – Ах, ведь какая проказница!.. Ха-ха-ха!.. «Не соскучилась по бабушке», говорит!.. Ха-ха-ха!.. Ох! Проказница!..
Людмила Викторовна пританцовывает, смеётся, в шутку грозит пальчиком:
– Вот какая Леночка у нас нехорошая!.. Не любит бабушку!.. Ой, сейчас заплачет бабушка!.. Ой, сейчас заплачет и уйдёт бабушка, раз её Леночка не любит!..
Лёха с Маринкой тихо смеются, подыгрывая, не зная, куда девать глаза. А Людмила Викторовна не успокаивается, заливается колокольчиком, и на неё невозможно смотреть. Присев на корточки, она опять прижимает упирающуюся внучку к себе, целует звонко в обе щёки:
– Мму!.. Ммму!.. Ой какая нехорошая у нас Леночка!.. Уйдёт сейчас бабушка!.. Ох, уйдёт и больше не придёт!.. Хочешь, чтобы бабушка ушла?.. Хочешь?.. Ха-ха-ха!.. Скажи – хочешь, чтобы ушла бабушка?..
После звенящей секундной паузы, ребёнок еле слышно, но упрямо говорит:
– Уходи…
– Ай, какая нехорошая Леночка!.. Ай, как обижает бабушку!, – резко распрямляется Людмила Викторовна и смеётся озорно и заразительно, а в глазах…
И потом они долго прощаются и Людмила Викторовна взволнованно объясняет, что надо всем-привсем только счастья и добра желать, а Маринка, словно во сне, кивает бумажной улыбкой, и Лёха вздыхает и после ухода бабушки в коридоре долго горит свет, но никто его не выключает: Маринка стоит у окна на кухне, а Лёха стоит сзади в метре от жены, всё ещё улыбаясь с задранными на лоб бровями…
Упрямый Лёха. Как осёл. Чего доказать хочет – не понятно. Сколько раз уже они с Маринкой, насплетничавшись, как две старухи, решительно машут рукой: «Всё!.. Хватит об этом!.. Сколько можно-то?.. Бр-р, как неприятно!..», а всё равно всякий раз возвращаются к одной и той же теме… Наваждение какое-то!.. Поговорить больше не о чем!.. Погружённые в свои мысли, делают вид, что, мол «как на работе, Лёш?», и через пять минут опять про Людмилу Викторовну!.. И ведь не смешно уже совсем!.. Лёха говорит:
– Слушай, это уже просто дурдом какой-то… (слово «дурдом» теперь у него всё время на языке!) Не могу успокоиться и всё!.. Вроди и забуду на минуту, а телефон зазвонит и я машинально представляю, как буду кривляться сейчас перед… ней.
А Людмила Викторовна непредсказуема до того, что держит в постоянном напряжении. После тех проклятий через пару часов уже звонит, как ни в чём не бывало:
– Приветик!.. Как вы там?.. Чё трубку не берёте?
– Здр… Как «не берём»?.. Берём!.. Здравствуйте… Ещё раз. Вы изви…
– А я звоню, слышу – опять трубку не берут!.. Ха-ха-ха!.. Ну-у, думаю, всё!.. Теперь вообще перестанут с матерью общаться!..
– Да нет, вы что?.. Мы…
– А это – грех, на мать обижаться, Лёша!.. Любая мать тебе это скажет. Мать от сердца говорит. Всё от сердца!.. Так что и не вздумайте обиду держать какую… Господь всё видит!..
Выждав паузу, Лёха поддакивает:
– Да-да, конечно!.. Я же понима…
– Мариночка как там?.. Спит?..
Лёха смотрит, как жена испуганно машет руками, хмурится и кивает:
– Да… Уснула… Ей врач ещё пропис…
– Ну и пусть поспит, лапушка моя!.. Пусть поспит… Умаялась за день-то, небось. Пусть поспит. Может успокоится хоть немного!.. Совсем у неё нервы расшатались после свадьбы-то… Смотрю на неё и не узнаю прямо… Совсем изменилась кровинушка моя… Пустырник ей попить надо. Пустырник заваривайте и пусть пьёт, нервы полечит… А то совсем уже на мать кидается (голос начинает дребезжать). Совсем уже с ума сошла, деточка моя ненаглядная!.. Роднулечка моя горемычная…
Лёха надувает щёки, выпучивая глаза, длинно выпускает воздух из лёгких, прикрыв ладонью трубку. Марина, увидев это, презрительно скалится, жестом спрашивает: «Опять?»
Лёха прижимает ладонь ко лбу, беззвучно кивая: «Угу!»…
– … И ведь что я такого сделала-то?, – причитает в трубку Людмила Викторовна, – чем прогневила Господа-бога?.. За что мне такие страдания на старости лет-то?.. За что мне так?!.
Лёха, скосив в кучку вытаращенные глаза, опять натужно выпускает выдох, качая головой.
– В чём провинилась я перед Христом-Господом?.., – плачет Людмила Викторовна, и у Лёхи вдруг закрадывается совершенно нелепая догадка.
Изумившись невольной фантазией, он даже поднял указательный палец Маринке: «Тихо!», и прислушался внимательно… Ну, да!.. Совершенно отчётливо стало слышно, что Людмила Викторовна, плача в трубку, прикрывает её ладонью!.. Лёха обалдел на секунду и послал недоумённый взгляд Маринке. Тёща давно уже живёт одна. Гостей дома не терпит, с соседями дружбы не водит. Зачем она трубку прикрывает ладонью?..
– … Видно на роду мне написано принять долю свою такую проклятую…, – всхлипывает Людмила Викторовна и вдруг совершенно спокойным голосом говорит кому-то в сторону, – Кафель не пачкайте, пожалуйста!.. Нет, вы пачкаете!.. Пачкаете вы!.. Что я, не вижу, что ли?..
И Лёха рядом слышит бубнящий оправдывающийся голос мужика, а Людмила Викторовна строго добавляет:
– Одно лечите, другое калечите!.. Так и я могу кран крутить!.. Осторожнее, пожалуйста!..
«У неё сантехник работает!», – осенило Лёху.
А Людмила Викторовна опять заёрзала трубкой, настроилась:
– … Видно так и плакать мне теперь, пока не помру…
…Через полчаса потрясённый Леха на кухне пересказывал слово в слово разговор, восхищённо тараща глаза:
– Нет, ты представляешь!?..
Маринка злорадно щурится:
– Я же говорила тебе – это бесполезно всё… Бес-по-лезно!.. Она всегда такая. В школу придёт и больным голосом клянчит у учительницы: «Вы уж поставьте Мариночке пятёрочку за четверть, пожалуйста, Христом-богом прошу вас… Всю зиму она проболела у меня… Всю зиму…» А я не знаю, куда от стыда деваться. А учительница потом смотрит на меня, как на дуру: «Когда это ты болела, Марин?.. Вроди бы ни одного урока у тебя за зиму не пропущено… Что-то я не помню…» Стыдобища, ужас…
Лёха хохотал с удовольствием, откидываясь на спинку стула, не переставая удивляться, а Маринка кулачком грозит:
– Тише ты!.. Ленку разбудишь, дурак!.., – и прикрыв беззвучно дверь, продолжает, – А потом дома меня дождётся и материт училку на чём свет стоит…
– Обалдеть…, – ничего уже, кроме восторга, у Лёхи на лице не было, – обалдеть можно… И чё делать-то?.. Она же!.. Обалде-е-еть…
…И вот уже Лёха поражается сам себе, наблюдая как-бы со стороны за своими мыслями и выводами, и если раньше, бывало, он раздражённо гнал от себя такие подленькие и трусливые фантазии, то теперь он удивляется сам себе, замечая, что так же, как и Маринка, стал совсем другим, и открывает теперь в себе новые и непривычные качества. В который раз уже, засыпая и просыпаясь с тёщей перед глазами, Алексей решительно выдыхает в голове: «Всё!.. Какого чёрта?.. Завтра же скажу: «Так, мол, и так, Людмила Викторовна!.. Вы чего такой хренью занимаетесь?..» И Алексей видел застывшую в испуге тёщу и продолжал с каменным лицом, но мягко, по-доброму: «Я очень настойчиво вынужден вас попросить…”, и дальше формировал длинную и правильную речь, объясняя, что, мол, «вы всегда были и будете для нас очень родным человеком,.. и, мол, мы очень любим вас… и переживаем…”, и варианты этой речи оттачивались, и становились всё лучше, и единственное затруднение, как правило, появлялось после слов «тем не менее…» В который раз на этом месте Лёха спотыкался, каждый раз предлагая и отвергая самому себе варианты.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
