Похититель ковров-самолётов

– Понимаю, это странная просьба, но наш визит связан с летающими коврами – их видели сегодня утром в Глубоком Логе.

Лицо Маргарет снова приняло привычное выражение.

– Честное слово, – сказала миссис Мюррей-Муни, – это не займёт много времени.

С тех пор как накануне днём мэр вспылил перед камерой, он места себе не находил. Во всём виноват этот мальчишка – как там его зовут, Пластырь… Фломастер… Блокбастер… Наверняка он связан с попавшим в фотообъектив вредителем в красном костюме.

– Пусть только этот шкет попадётся мне на глаза, – говорил сам себе мэр, – я ему задам хорошую трёпку. – Он прервал полёт мысли и сделал глубокий вдох. – Возьми себя в руки, Уильям, – произнёс он, обращаясь к своей фотографии, где был изображён со всеми регалиями главы города. – Такого не будет. Нельзя давать волю негодованию. Надо сдерживать свой гнев, – повторял он.

Беда в том, что эти слова лишь ещё больше разозлили его.

Маргарет с чашкой и блюдцем в руках постучала в дверь и вошла в кабинет мэра, похожая на галеон, вступающий в бой. Миссис Мюррей-Муни с Джозефиной на руках, Джордж и Бастер шествовали вслед за ней.

Бастер не разбирался в коврах, но даже он понял, что лежащий на полу персидский ковёр особенный. Огромный, с затейливым узором в виде цветов и птиц, он переливался малиновым, золотым и тёмно-синим цветами и поражал царственным великолепием. У Бастера не осталось сомнений – ковёр принадлежит королеве. Он уже представил, как летит на нём к замку на краю утёса и лично сопровождает её величество в лавку «Крылья и Ко».

Обычно политики держат свои мысли при себе. Даже если они считают, что детей не должно быть ни видно, ни слышно, им и в голову не придёт выражать эту идею на публике. Однако, увидев так много Мюрреев-Муни, а тем более этого распущенного мальчишку Бастера, мэр потерял самообладание. Он попытался натянуть на лицо услужливую улыбку, но в этот день улыбка никак не приклеивалась к физиономии.

Он хотел произнести: «Дорогая миссис Мюррей-Муни, чем я обязан чести видеть вас в своём кабинете?», но у него вышло:

– У меня нет времени на глупости. Маргарет, уведите всю эту мелюзгу из моего кабинета. Здесь не ясли.

Миссис Мюррей-Муни возмутилась:

– Господин мэр, я решительно протестую против вашего отношения к детям. Вы сказали моему мужу, что нашего сына надо отшлёпать и это единственный способ воспитания!

Мэр собирался сказать: «Я ничего подобного не говорил, наверняка слова вырвали из контекста», но вместо этого услышал, как произносит:

– Ненавижу детей, мальчишек в особенности. Их нужно регулярно колотить. Что до младенцев, то, по моему мнению, их вообще нужно отменить.

– Мне всё равно, что вы думаете, – вступил в разговор Бастер. – Нам нужно только посмотреть на ваш ковёр, и мы уйдём.

Говорят, красный цвет приводит быков в ярость. То же самое чувство вызвал у мэра голос Бастера. Мэр схватил со стола папку и швырнул её в юного чародея.

Чтобы увернуться от удара, Бастеру пришлось перепрыгнуть через диван.

– Это всё твои проделки, щенок! – орал мэр, носясь за ним по всему кабинету. Джозефина зашлась рёвом, и Маргарет вызвала охрану.

В кутерьме мэр не заметил, что Джордж и маленький джинн забрались под стол и внимательно разглядывали плетение ковра. Охрана уже прибыла, когда Джордж возвестил:

– Щекотай Перьяхмани Младший говорит, что это не тот ковёр.

Глава Двадцать Пятая

Эмили крепко держалась за края ковра и размышляла, не совершила ли ужасную ошибку. Может, всё-таки надо было взять с собой волшебную лампу? В конце концов, она, Эмили, всего лишь человек. Разумеется, она Хранительница ключей, но ведь о летающих коврах ей совершенно ничего неизвестно. Не должна ли она указывать ковру направление? Откуда он знает, куда лететь? Возможно, ей следует произнести волшебное заклинание? Помнится, Аладдин говорил «Абракадабра». Девочка безуспешно старалась вычислить, что крикнул ей Непоседа перед тем, как она пустилась в путь. «Если ничего не выйдет и её величество угаснет, – думала Эмили, – это будет целиком и полностью моя вина». Она вдруг с удивлением обнаружила, что ей не хватает Бастера. Уж он-то не теряется в подобных обстоятельствах.

Ключи в её кармане зашевелились. Вокруг не было видно ни зги, ночь обступила девочку плотным кольцом; гремел гром, но ни малейшего просвета не появлялось – даже молнии не сверкали. Казалось, что Эмили летит уже много часов и заблудилась в темноте.

От отчаяния она произнесла вслух:

– Мы должны лететь в Глубокий Лог.

Ковёр остановился, завис и развернулся. Эмили с ужасом подумала, что он возвращается в замок. Но как только она начала корить себя за бестолковость, то с облегчением увидела ожерелье огней, мерцающих вдали. Это обнадёживало: ведь замок, который она только что покинула, стоял на краю обрыва, а на многие километры вокруг него расстилалось необжитое пространство.

Ковёр нырнул вниз сквозь облака к казавшимся игрушечными домикам около маяка, и Эмили скрестила пальцы на удачу. Теперь они летели над землёй, и вскоре ковёр проследовал вдоль знакомой реки, пересекавшей Глубокий Лог. Когда спустились в переулок, где стояла лавка «Крылья и Ко», Эмили осознала, что ковёр и не собирается останавливаться. Он нацелился прямо в дверной проём, но, к счастью, дверь распахнулась, и ковёр грациозно совершил посадку у резных комодов.

От дальнейших событий у Эмили захватило дух. Ключи освободились от её платка и выстроились в ряд перед одним из ящиков. Каждый провернулся в замке, и после того как прокрутился последний, ящик резко выдвинулся. Яркий свет ослепил Эмили – словно вспыхнула звезда. Девочка закрыла глаза руками и подглядывала за происходящим сквозь расставленные пальцы. Всё случилось очень быстро. Полился чудесный радужный свет – и сразу появилась королева фей, к которой вернулись крылья. Эмили никогда не видела такого дивного волшебства. Королева уже не выглядела бледной и прозрачной – она была великолепна: сияла, переливалась и излучала свет. Этот торжественный миг ознаменовал счастливый конец истории.

Глава Двадцать Шестая

Бастер чувствовал себя так, словно разучился летать. Затея найти королевский ковёр провалилась с треском. Оглушённый неудачей, он утонул в своих переживаниях и уныло переваривал горькую пилюлю, запивая её солидной порцией жалости к себе. Он даже почти забыл, что за ним следуют миссис Мюррей с Джозефиной и Джордж с джинном.

Что же он за сказочный детектив, если не может найти ковёр-самолёт королевы?! А тут ещё ключи пропали… Да, Бастер по уши увяз в неприятностях. Как он объяснит Эмили исчезновение ключей? Непоседа будет в ярости, а тётя Летиция и не подумает посочувствовать племяннику. Если говорить честно, то он очень боялся возвращаться в агентство. Однако трусом Бастер не был. Он сделал глубокий вдох. Нужно посмотреть правде в глаза: он потерпел поражение.

Когда повернули в переулок, где стояла лавка, Бастер остановился и застыл как вкопанный.

– Ух ты! – воскликнул Джордж.

– И правда, ух ты, – согласился Бастер.

– Ваша лавка всегда так ярко освещается? – спросила миссис Мюррей-Муни.

– Нет, – покачал головой Бастер. – Определённо нет.

Окна блистали разноцветными огнями, искрились, вспыхивали, словно звезда сошла с небес и поселилась в доме. Бастер догадался: случилось что-то из ряда вон выходящее – только не мог понять, хорошее или плохое.

– Вы пока останьтесь здесь с Джорджем и Джозефиной, – сказал он жене врача. – А я пойду на разведку.

Чародей тихонько подкрался к дому и заглянул в окно. И тут он увидел королеву, стоящую посреди лавки во всём своём великолепии. Бастер ворвался в дом и упал на одно колено.

Элеонора, королева фей, махала крыльями и вся сияла. Таких восхитительных крыльев Бастер ещё никогда не видел. Они светились изнутри. Сама королева тоже излучала свет.

– Бастер Игнатус Спайсер, – произнесла она и протянула чародею руку для поцелуя. – Счастлива встретиться с тобой снова. Вижу, тебе всё ещё одиннадцать лет.

– Да, ваше величество, – ответил Бастер.

– Тебе идёт, – промолвила королева.

Семейство Мюррей-Муни на цыпочках приблизилось к порогу дома и остановилось у двери.

– Ах! – воскликнула изумлённая мать, входя в лавку. – Мир до краёв полнится волшебством!

– Представьтесь, пожалуйста, – велела королева фей.

– Амелия Мюррей-Муни, а это моя дочь Джозефина и мой сын Джордж.

Джордж хотел поздороваться, но в этот миг крышка термоса отлетела и оттуда, хлопая в ладоши, выпрыгнул Щекотай Перьяхмани Младший.

– О, ваше величество, какая честь! – проговорил он и поклонился.

Миссис Мюррей-Муни уже перестала чему-либо удивляться. В жизни на каждом шагу происходит столько чудес, что дружба сына с настоящим джинном уже не кажется таким уж невероятным фактом.

Королева заметила термос.

– Джордж, ты принёс этот сосуд мне? – спросила она.

Сын доктора передал ей жилище джинна, и Элеонора внимательно осмотрела вмятины.

– Кто это сделал? – нахмурилась она.

– Волшебник, который украл ваш ковёр, – ответил Щекотай Перьяхмани Младший.

– А, мистер Омар Энцо, – медленно произнесла королева. – Похититель ковров-самолётов. Теперь, когда мой свет снова ярко засиял, я помню всё.

Бастер не находил слов. Он услышал звон фарфора на подносе, и в лавку из кухни поднялась тётя Летиция, а вместе с ней Пончик.

– Вот, голубушка ваше величество, после стольких злоключений вам надо подкрепиться. Чашка горячего чая будет очень кстати. – Летиция обернулась и крикнула в направлении кухни: – И не забудь торт! – Потом она заметила Бастера. – А вот и ты. Где, ёлки зелёные, ты пропадал?!

– Я… Я выяснил, что ключи украл Тэттон О’Cквиггл, – неуверенным голосом проговорил Бастер. – Он вернул их её величеству?

– Нет, – покачала головой королева. – Мой бедный Тэттон ни при чём. Меня спасла Хранительница ключей.

– Она здесь?! – с беспокойством спросил Бастер.

Тут как раз появилась Эмили с огромным шоколадным тортом, а вокруг неё летали семнадцать ключей.

– Бастер! – воскликнула она.

– Как… как… – стал заикаться Бастер, – как ты нашла ключи?

Эмили не успела ответить на его вопрос: в эту минуту раздался оглушительный грохот.

Дверь распахнулась, и в лавку влетели Непоседа, волшебная лампа и Хэттон О’Cквиггл и кучей повалились на пол, а за ними впорхнул ковёр и расстелился у ног королевы.

– Это мой ковёр, – сказала миссис Мюррей-Муни.

– Это мой ковёр, – эхом повторил Джордж Мюррей-Муни.

– Это мой ковёр, – промолвила Элеонора, королева фей.

– Ну надо же! – всплеснула руками миссис Мюррей-Муни. – Знай я, что он ваш, я бы лучше за ним ухаживала.

Глава Двадцать Седьмая

– Говорю тебе, Маргарет, я сама видела, – уверяла собеседницу женщина за соседним столиком. – Я ничего не сочиняю. Ковёр летел по направлению к переулку, где находится та забавная лавка – ну, знаешь, «Крылья и Конь» или как-то так.

Тэттон О’Сквиггл, самый маленький, самый жалкий лепрекон на свете, сидел в пиццерии «У Мими». Он уже десять минут пытался привлечь внимание официантки, но стул был таким низким, а стол таким высоким, что бедняга просто потерялся на фоне мебели. А хотел-то он всего лишь заказать бутерброд с яйцом. От отчаяния застенчивый лепрекон сделал то, чего никогда себе не позволял, – встал ногами на стул и помахал шляпой. Все посетители обернулись и уставились на него. Тэттон О’Сквиггл ненавидел, когда на него глазеют, даже больше манного пудинга. Из-за этого его сразу тянуло вернуться домой и сменить носки. Тэттон снова сел, и глаза его наполнились слезами – он думал о своих тщетных попытках спасти королеву фей. Он уже тонул в болоте уныния, как вдруг услышал громкий разговор двух дам за соседним столиком. Острые уши лепрекона запылали.

– Летающий ковёр? – переспросила подруга первой женщины. – Сегодня утром в кабинет мэра приходила жена доктора Мюррея-Муни и тоже толковала о коврах. Мэр вышел из себя и устроил отвратительную сцену. Охранники вызвали сержанта Биннса, и тот попытался арестовать миссис Мюррей-Муни. Пока разобрались, прошло несколько часов. Вот почему я опоздала.

– Ну так вот, я видела летающий ковёр. Честное слово. На нем были большой кот, лампа Аладдина и маленький человечек в красном… – тут она осеклась, заметив за соседним столом Тэттона. – Ой, а вот как раз и он, – женщина кивнула испуганному Тэттону. – Правда же, вы прилетели на ковре-самолёте?

Маргарет обернулась посмотреть на диковинного человечка.

– А-а, – протянула она, – а ещё вы были на фотографиях мэра.

Тэттон спрыгнул со стула, натянул шляпу и выскочил из закусочной. Сломя голову он помчался по Главной улице, а потом свернул в переулок к лавке «Крылья и Ко». Задыхаясь, лепрекон подбежал к дому. Из окон лился яркий свет, из-за двери доносилась музыка, пахло шоколадным тортом. Собравшись с духом, Тэттон толкнул дверь.

Глава Двадцать Восьмая

Торжество омрачало отсутствие Тэттона, любимчика королевы. Тот факт, что он не празднует вместе со всеми, расстраивал королеву и Хэттона. Но уже темнело, и пора было возвращаться домой. Завтра утром сказочные детективы займутся поисками пропавшего лепрекона.

– Может статься, брат ждёт меня дома, в замке на краю утёса, – с надеждой произнёс Хэттон.

Не успел он закончить фразу, как Тэттон О’Сквиггл собственной персоной кубарем вкатился в лавку и с громким стуком приземлился у ног королевы фей. Увидев, что его возлюбленная королева снова сияет, он упал на колени, сжимая в руках шляпу:

– О, ваше величество! Значит, всё благополучно?

– Теперь ты здесь, Тэттон, значит, действительно всё благополучно, – улыбнулась королева.

Хэттон выронил из рук ковёр и принялся отплясывать джигу. Никогда два лепрекона не были так счастливы видеть друг друга.

– Где, ёшкин клевер, ты пропадал?! – воскликнул Хэттон.

– Разве облако не вручило тебе моё письмо? – удивился Тэттон. – Я писал, что отбываю на поиски королевского ковра-самолёта. Но когда обнаружилось, что на ярмарке мистера Омара Энцо его нет, я вознамерился упросить ключи отомкнуть ящик её величества и вернуть ей крылья. Пришёл сюда – дверь настежь, а ключей нигде не видать. Я вошёл, звал-звал – а в ответ ни звука. Ключи запропастились, вестимо, покинули дом.

– Вестимо! – подтвердил Хэттон. – Они улетели на поиски Эмили Воул.

Бастер хотел заметить: он догадался, что это Тэттон пытался взломать резные комоды, – но решил не портить праздничное настроение.

– Поедемте домой, – сказала королева лепреконам.

– Извините, ваше величество, – обратилась к ней Эмили, – но я хочу спросить кое о чём.

– Пожалуйста, дорогая Эмили, – ответила королева.

– Почему ваш ковёр улетел из дома Мюрреев-Муни?

– Ой-ой, я знаю ответ! – запрыгал Щекотай, поднимая руки вверх. – Позвольте мне объяснить!

Королева фей кивнула.

– Всё дело в плетении, – сказал Щекотай. – В настоящий ковёр-самолёт вплетена система спутниковой навигации. Это очень тонкий механизм, и если его что-нибудь расстраивает, ковёр может потерять ориентацию в пространстве.

– И это произошло с нашим… с королевским ковром? – догадался Джордж.

– Сомурршенно верно, – кивнул Непоседа. – Но в конце концов он появился в замке вскоре после того, как её величество призвали получать крылья и она исчезла.

– А теперь, – встрял Тэттон, – если вы не возражаете, я бы хотел сменить носки. Всем пока-пока.

Лепреконы расстелили королевский ковёр-самолёт в переулке около лавки и встали по обоим его концам, ожидая, когда на него ступит королева. И тут волшебная лампа выпалила:

– А как же главный злодей – мистер Омар Энцо?

– Он заперт в сарае, – сообщила Летиция, – и никуда не убежит.

– Это он виновник всех бед, и это из-за него, ваше величество, я должна была спасаться бегством, – затараторила волшебная лампа. – Смотрите, что он сделал с термосом Щекотая Перьяхмани Младшего – не говоря уж о том, как грубо он обходился со мной, когда я служила ему. Вон какие вмятины…

– А где маленький джинн? – поинтересовалась королева, оглядываясь вокруг.

Джордж очень беспокоился, что королева прикажет Щекотаю возвращаться к мистеру Омару Энцо. Ведь он обещал джинну, что такого никогда не случится.

– Я никогда не вернусь на работу к этому человеку, – сказал Щекотай Перьяхмани Младший. – Я останусь с Джорджем. Он мой друг. Лучший во всём мире. И я ему нужен.

Королева фей внимательно выслушала джинна, потом повела пальцами – и из них посыпались алмазные искры. В одно мгновение все вмятины на термосе пропали и он засверкал как новенький.

– Джордж, – обратилась к мальчику королева, – Щекотай Перьяхмани Младший остаётся с тобой. Когда настанет время – а ты поймёшь когда, – отнеси его в агентство «Крылья и Ко». Договорились?

– Договорились. Большое спасибо, – поблагодарил Джордж. День рождения, Рождество, Новый год и все другие праздники, которые приходят в голову, соединились для него в один блаженный миг.

Щекотай поклонился королеве, спрятался в термос, и крышка закрутилась сама собой.

Королева фей, очень уставшая за этот длинный и трудный день, обернулась к Летиции Лавидж:

– Летиция, я предоставляю тебе право поступить с мистером Омаром Энцо как ты считаешь нужным. – Она уже снова собиралась ступить на ковёр, как Непоседа многозначительно покашлял. – Ах да, чуть не забыла. Благодарю тебя, милый Непоседа, – сказала королева. – Эмили Воул, ты проявила себя как истинный друг сказочного мира, и в награду за храбрость я готова исполнить одно твоё желание.

– Спасибо, ваше величество, – ответила Эмили. – Чего бы мне такого пожелать… – Она задумалась. – Я хочу…

– Нет-нет-нет, – остановила её королева. – Ты должна тихонько прошептать мне своё пожелание на ухо, чтобы никто не услышал, и не говори ни единой душе, что ты загадала, иначе не исполнится.

Эмили прошептала королеве своё желание и залилась румянцем.

– Наверняка какая-нибудь девчоночья глупость, – пробормотал Бастер.

Королева фей улыбнулась:

– Что ж, теперь мне действительно пора домой.

Она поставила две изящные ножки на ковёр-самолёт, и он взлетел в освещённое звёздами ночное небо. Крылья королевы сияли.

Миссис Мюррей-Муни и Джордж попрощались с обитателями лавки. «Как прекрасен мир! Сколько в нём волшебства!» – размышляла миссис Мюррей-Муни, толкая коляску по переулку в сторону Главной улицы.

– Джордж, – обратилась она к сыну, – я знаю, что ты хочешь братика, но я не обладаю волшебными способностями и не умею исполнять желания.

– Я понимаю, – кивнул Джордж, кладя свою руку на коляску рядом с маминой. – Это не важно, мам. Надеюсь, я привыкну к Джо.

– Джо? – повторила миссис Мюррей-Муни. – Пожалуй, это имя подходит ей больше, чем Джозефина.

Джордж подумал, что это единственная разумная вещь, которую мать сказала за последнее время.

Джо засмеялась, и Джордж с мамой тоже.

Глава Двадцать Девятая

Непоседа и Бастер отправились в сарай за мистером Омаром Энцо. Вор явно нервничал. Когда ему сказали, что Летиция Лавидж вместе с Эмили и Пончиком ожидает его в лавке, он заволновался ещё сильнее. Летиция поигрывала волшебной палочкой. Перво-наперво она освободила пленника от пут.

– Милая прелестница, – пропел мистер Энцо. – Я осознал свои ошибки. Теперь я пойду другой дорогой и буду вести кристально честный образ жизни.

Более доверчивую публику его представление, возможно, и убедило бы. Мистеру Омару Энцо всегда удавалось выходить сухим из воды с помощью своего шарма. Он лучезарно улыбался Летиции, и даже у неё зародилась мысль, что злодей искренне раскаялся и наказание, которое она приготовила, слишком уж сурово. Возможно, события приняли бы другой оборот, но тут из-за прилавка появилась волшебная лампа.

Заметив лампу, мистер Омар Энцо позабыл обо всём на свете – и где он, и с кем он, – и сделал впечатляющий скачок. Накрыв лампу своим телом, он схватил её и бросил о стену, едва не задев Летицию.

– Ты! Пыхтящий бесполезный кусок металла! – заорал мистер Омар Энцо.

– Вот всё и решилось, – заключила тётя Летиция.

– Сомурршенно верно, сардинка, – согласился Непоседа, помогая лампе встать на ноги.

– Простите меня, милая леди, – снова медовым голосом заговорил Омар Энцо. – Эта лампа доводила меня до бешенства, когда служила мне. Если бы вы жили с ней под одной крышей, вы бы меня поняли.

Непоседа, Бастер и Эмили отметили про себя, что невольно сочувствуют похитителю ковров.

Но Летиция Лавидж начала расти и остановилась, лишь когда заняла собой всю лавку.

– Сейчас начнётся, – усмехнулся Бастер.

– Чудная, милая леди, прелестница, чаровница! – рыдал мистер Омар Энцо, упав на колени.

– Замолчи и послушай меня. Твоё наказание справедливо и соответствует твоим грехам, – объявила Летиция. – Кроме того, оно получило королевское одобрение. А посему, соколик, приступим без дальнейшей суеты. Для начала ты разошлёшь владельцам все ковры, которые украл у добропорядочных жителей Глубокого Лога.

– Всё, что скажешь! Я сделаю всё, что вы пожелаете, моя гордая красавица!

– Это лишнее, милок. Теперь помолчи, ты мешаешь мне сосредоточиться. Разумеется, твоя волшебная сила будет конфискована.

– Можно мне оставить хоть самую малость, чтобы развлекать детишек на праздниках? – взмолился мистер Омар Энцо.

– Конечно, можно, касатик, но в минимальных количествах, пока ты не научишься быть добрым и отзывчивым и улыбаться не только внешне, но и в душе.

– Спасибо, – поблагодарил мистер Омар Энцо. – Теперь я могу идти, о, милосердная и великодушная леди? – спросил он, пятясь к двери.

Летиция Лавидж и не собиралась уменьшаться в росте.

– Я ещё не закончила, Энцо. Есть ещё одно, последнее наказание.

– Надеюсь, не слишком суровое?

– Какие цвета ты любишь?

– Лиловый и красный, – ответил мистер Омар Энцо. – Вы хотите дать мне лиловые усы? Думаю, прелестница, они мне пойдут.

Летиция взмахнула волшебной палочкой. Эмили, Бастер и Непоседа ахнули, а Пончик завыл.

– Теперь я могу идти? – осведомился мистер Омар Энцо.

– На все четыре стороны, – ответила Летиция и приобрела свой обычный рост. Она убрала волшебную палочку в сумку и достала пудреницу. – Прежде чем удалиться, мистер Энцо, не хотите взглянуть в зеркало?

Омар Энцо никогда не упускал случая посмотреть на своё красивое лицо, благодаря которому очаровал и одурачил бессчётное множество людей.

Бросив взгляд в зеркало, он испустил душераздирающий крик:

– Что вы со мной сделали?!

Лицо мистера Омара Энцо покрывали лиловые и красные пятна.

– Выглядишь ты, конечно, не ахти, касатик, – сказала Летиция, – но за каждое доброе дело, которое ты совершишь, будет исчезать по одному пятну. Только имей в виду: за каждый дурной поступок будет появляться новое.

Трудно сказать, услышал ли мистер Омар Энцо последние слова Летиции. Он бросил пудреницу и выбежал из дома. Больше никто из обитателей лавки его не видел.

В четверг, накануне своего дня рождения, Алекс Уолтерс позвонил Эмили. Он был немного расстроен. Массовик-затейник, которого пригласила его мама – некий мистер Омар Энцо, – неожиданно отказался от работы.

– А я уже раструбил всем друзьям, что волшебник будет показывать потрясающие фокусы…

– Не волнуйся, – успокоила его Эмили. – У меня есть идея.

Эмили Воул осталась очень довольна своей выдумкой.

С тех пор как они закрыли дело о похитителе ковров-самолётов, Бастер хандрил и снова начал жаловаться, что у него никогда не бывает даже дня рождения, не то что вечеринки. Поэтому, когда Эмили предложила ему показать магические трюки на празднике у Алекса, радости Бастера не было конца.

– А ещё я думаю, что волшебная лампа тоже может выступить, – добавила Эмили.

– Конец света! – схватился за голову Бастер.