Похититель ковров-самолётов

Джордж оставил отца беседовать с дородным розоволицым человеком с церемониальной нагрудной цепью чиновника. Господин буквально раздувался от важности, словно проглотил все комплименты, которые ему расточали, и советовался с врачом по поводу косточки на большом пальце ноги. Для него это явно была больная тема, и Джордж, заскучав, отправился посмотреть, нет ли здесь летающих ковров. Удивительно, но взрослые часто не обращают внимания на детей. Так получилось и на сей раз – Джордж проскользнул в зал незамеченным.

Мистер Флавер с гордостью наблюдал, как процессия счастливых граждан покидает гостиницу «Красный лев» с новыми восточными коврами. Он очень обрадовался, что на ярмарку пришёл даже мэр города. Это обеспечивало гостинице репутацию – правильную репутацию, а не такую, как на балу в честь Хэллоуина.

Мэр смешался с толпой, но разговаривал только с солидными людьми. Однако, заметив управляющего, спросил:

– Мистер Флавер, что это за странный тип в красном костюме?

Мистер Флавер огляделся вокруг и уже хотел ответить, что не имеет понятия, о ком речь, как мэр, который всегда слушал только самого себя, заявил:

– А вот я ни за что не обменяю восточный ковёр из своего кабинета в ратуше – он лучше всех здешних половичков. Ха-ха-ха!

Мэр неизменно ходил всюду со своим фотографом – по мнению чиновника, каждая минута его жизни была достойна остаться в истории. И мистеру Флаверу очень польстило предложение городского головы сфотографироваться вместе.

– Я размещу этот снимок в своём блоге, – пообещал мэр.

Глава Седьмая

У Эмили совсем ушла почва из-под ног: Непоседа – её надежда и опора, лучший на свете опекун – исчез неизвестно куда, не оставив ни адреса, ни номера телефона. Да ещё волшебная лампа стала чудить. Сейчас она что-то лихорадочно разыскивала на чердаке. Пончик лежал под кухонным столом, положив голову на лапы.

– О, буддлея, – снова проговорил Бастер. – Виноват не только я.

– Пожалуйста, расскажи мне, в чём дело, – попросила Эмили. – Кто этот мистер Омар Энцо?

– Известный волшебник, похититель ковров-самолётов – но я ума не приложу, что он забыл в Глубоком Логе. Обмен старых ковров на новые – какая-то бессмыслица! – Бастер остановился и взглянул на свои ботинки. – Ты впервые сегодня увидела листовку – и сразу заподозрила неладное, а я держал в руках целую пачку – и ни о чём не догадался.

– Только мне непонятно, – сказала Эмили, – почему лампа так боится этого Омара Энцо. Они сталкивались в прошлом?

Бастер пожал плечами и хотел что-то ответить, но тут они услышали сверху громкоебум-бум-бум.

– Конечно, – кричала волшебная лампа, – я всегда должна всё делать в одиночку! Я, и только я, и ни одной живой души в помощь!

Эмили мигом взлетела на площадку второго этажа и столкнулась с лампой, которая держала в руках крошечный чемоданчик и тащила за собой по ступеням скатанный ковёр. На нём верхом сидели ключи, качая обутыми в ботинки ножками. Эмили не успела прийти на помощь – ковёр покатился по лестнице, развернулся и накрыл волшебную лампу. Ключи взлетели, и Эмили показалось, что они хихикают.

– Вы так и будете там стоять?! – с возмущением прокричала из-под ковра лампа.

Вытащить её оказалось непросто.

– Что ты задумала? – поинтересовалась Эмили, когда «жестянку» извлекли на свет божий.

– О, добрейшая хозяйка, это форменное бедствие, бедствие, я вам говорю. – Ковёр снова свернулся. – Мне надо срочно уехать, промедление смерти подобно.

– Пожалуйста, остановись и объясни всё толком, – не отступала Эмили.

– Некогда, – ответила лампа. – Совершенно некогда.

Ключи расселись рядком на прилавке, а волшебная лампа пыталась заставить ковёр ровно лечь на пол.

– Помогите мне! – потребовала сумасбродная «жестянка». – Он упрямится.

Эмили и Бастер не понимали, в чём дело, а главное – почему волшебная лампа так вцепилась в ковёр.

– Ты ведь не собираешься тащить его на ярмарку восточных ковров? – насторожилась Эмили.

– Ну уж нет, ни за что, – заверила её лампа.

Эмили удалось уложить ковёр ровно, и лампа с чемоданчиком в руках запрыгнула на него.

– Открой дверь, Бастер! – приказала она.

Позже Бастер очень пожалел, что послушался её, поскольку именно с этой минуты всё пошло вкривь и вкось.

– Отойди в сторону, дорогая хозяйка, – скомандовала лампа. – Ковёр-самолёт очень опасен, человеку он может грозить неминуемой смертью.

– Подожди, – попыталась остановить её Эмили.

Волшебная лампа сложила ручки на животе и произнесла:

– К взлёту готова.

– Нет! – крикнула стоявшая на ковре Эмили.

Но было уже поздно.

– Муть-жуть-в-путь! – произнесла лампа.

Раздался свист воздуха, и ковёр вместе с Эмили начал медленно подниматься. Пончик отчаянно залаял. Эмили не успела опомниться, как ковёр взмыл вверх и она упала на него животом – и слава богу, поскольку они уже летели над крышами домов. Но Эмили всё больше сползала, пока наконец её ноги не повисли воздухе. Изо всех сил она вцепилась руками в край ковра.

– Бастер, помоги мне! – кричала она. – На помощь!

Однако Бастер её уже не слышал. Эмили ещё сумела разглядеть внизу лавку «Крылья и Ко», но вид на Глубокий Лог тут же заслонили облака.

Глава Восьмая

Около полудня Джордж увидел человечка с рыжими бакенбардами и в красном костюме. Ростом он был чуть выше самого мальчика.

– Здравствуйте, – обратился к нему Джордж. – Как вы думаете, тут есть ковры-самолёты?

– Ничуть не сомневаюсь, – застенчиво проговорил незнакомец.

– А слонов нет, – продолжал Джордж.

– Вестимо, – ответил человечек. – Но готов поставить золотую монету гоблина на то, что ковёр-самолёт здесь имеется.

Джордж собирался последовать за маленьким джентльменом, но подумал, что сначала надо показаться на глаза отцу. Мистер Мюррей-Муни снова разговаривал с толстым чиновником. Когда Джордж оглянулся, незнакомец с бакенбардами уже исчез. Джордж спросил у Джоан, не видела ли она низенького господина в красной шляпе и красном костюме.

– Да разве всех упомнишь? – вздохнула Джоан. – У меня перед глазами весь день снуют разные люди.

Заглянув за ширму в конце банкетного зала, Джордж обнаружил там мистера Омара Энцо, который разговаривал с термосом.

– Вылезай, бестолковый джинн, – бормотал устроитель ярмарки, изо всех сил тряся сосуд. – Я знаю, что ты там. Вылезай сию минуту! – И мистер Энцо швырнул термос в стену. Он уже собирался подойти и подобрать его, как заметил Джорджа. – Сюда вход воспрещён! – прошипел мистер Энцо и поднял Джорджа над полом за ворот футболки. – Убирайся!

– Отпустите меня! – закричал Джордж.

– Ау! – послышался голос из толпы покупателей. – Мистер Энцо, вы там?

Мистер Омар Энцо отпустил мальчика:

– Шуруй отсюда, и если я тебя снова здесь увижу, то съем с потрохами. – Он одёрнул жилетку и, подкручивая усы, ответил покупательнице: – Иду, моя дорогая очаровательная леди! – И вышел из-за ширмы.

Джордж собирался унести ноги подобру-поздорову, как вдруг ему послышался какой-то приглушённый звук, исходивший от термоса. Мальчик подошёл к сосуду и поднял его. На боку был нарисован джинн из лампы Аладдина. Стенки термоса сплошь испещряли глубокие вмятины. Джордж убедился, что он один, и с любопытством быстро отвернул крышку. Из горлышка повалил лиловый дым, и из термоса робко выплыл маленький джинн. Увидев, что перед ним не мистер Омар Энцо, а мальчик, он просиял.

– Привет, – поздоровался джинн.

– Привет, – ответил Джордж. – Как поживаешь?

– Плохо, – покачал головой джинн. – Очень, очень плохо.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Джордж.

– Щекотай Перьяхмани Младший. Я служу мистеру Омару Энцо. Он очень жестоко со мной обращается. – В глазах джинна блеснула слеза. – Спаси меня! Я вовек не забуду о твоей услуге.

– А что я должен сделать? – спросил Джордж.

Джинн с беспокойством огляделся и сказал:

– Забери меня отсюда поскорее.

Тут послышались шаги мистера Омара Энцо. Щекотай Перьяхмани Младший нырнул назад в термос, крышка плотно закрутилась сама собой, и Джордж быстро сунул термос в карман.

– Что у тебя там? – прошипел появившийся мистер Омар Энцо.

– Ничего, – ответил Джордж.

– Покажи мне, сопляк! – рявкнул Омар Энцо и попытался схватить Джорджа. Но тут он услышал, как мальчика зовёт отец:

– Джорджи! Джордж, где ты прячешься?

– Я здесь! – громко крикнул Джордж, выбегая в зал. Мистер Омар Энцо не отставал от него ни на шаг.

Увидев сына, доктор Мюррей-Муни с облегчением засмеялся:

– Надеюсь, мальчик вам не докучал, мистер Энцо.

– Ничуть. Прелестный ребёнок, – процедил сквозь зубы продавец ковров. – Я только хочу узнать, что у него в кармане.

– Шарф, – ответил Джордж – и действительно достал из кармана шарф. Термос лежал в другом кармане.

Мистер Омар Энцо слащаво заулыбался:

– Очаровательно! Восхитительно! Как я люблю детишек!

Доктор Мюррей-Муни крепко взял Джорджа за руку.

– Я же велел тебе не уходить далеко, – пожурил он сына. – Ты помнишь господина мэра? – Доктор засиял, глядя на розоволицего джентльмена с нагрудной цепью.

– Нет, – покачал головой Джордж. – Ты обещал отвести меня на ярмарку восточных ковров. Но не предупреждал, что собираешься разговаривать с толпой зануд.

– Джордж! – прикрикнул на него отец и повернулся к мэру: – Ну что с ним делать!

– Для начала обучить манерам, – скривился мэр, глядя на Джорджа неприязненным взглядом. – А если он грубит, дать крепкую затрещину.

– Нам пора домой, – вдруг заторопился доктор Мюррей-Муни. Когда они выходили на улицу, Джордж расслышал, как отец бормотал: – Надо же, какой варвар.

Итак, Джордж покинул гостиницу «Красный лев», и никто не знал, что у него в кармане лежит термос с джинном по имени Щекотай Перьяхмани Младший внутри.

Глава Девятая

– О, добрая хозяйка, – верещала волшебная лампа, подползая к Эмили. – Только не падай!

Эмили изо всех сил вцепилась в край ковра, но чувствовала, что больше держаться не может. Она уже разжала пальцы, но волшебная лампа успела схватить её за руку. Однако девочка была гораздо тяжелее лампы, и они обе ухнули вниз, а ковёр полетел дальше.

– Без паники! – кричала лампа. – На этот случай есть заклинание. Дай подумать…

Крепко схватив ручку волшебной лампы, Эмили закрыла глаза.

– ОЧНИСЬ-ВСТРЯХНИСЬ-ВЕРНИСЬ! – заорала лампа.

Ковёр-самолёт развернулся и, огибая верхушки деревьев, подлетел снизу – и путешественницы упруго шлёпнулись на него.

Когда Эмили открыла глаза, они с лампой, всё ещё держась друг за друга, благополучно лежали на ковре, летевшем по небу.

– Мы были на волосок от смерти, – сказала Эмили. – Тебе не кажется, что надо поворачивать домой?

– Вряд ли у нас получится, – возразила волшебная лампа. – Ковёр летит на автопилоте. О, дорогая хозяйка, это всё я виновата! Я просто глупая жестянка, глупая, я вам говорю!

– Неправда, – мягко возразила Эмили. – Твоё волшебство спасло мне жизнь.

– О, добрая хозяйка, если бы я могла предположить, что подвергну твою жизнь опасности, то прыгнула бы в печку. Пусть лучше из моей расплавленной меди сделают дверной молоток.

– На рисунках в книжках Аладдин всегда сидит на ковре прямо, а не держится за него, как мы.

– А это рисунки чародеев?

– Нет, – ответила Эмили.

– То-то и оно. Откуда художникам знать, как летать на ковре? А между тем это очень опасный способ путешествия. О, дорогая хозяйка, простишь ли ты меня когда-нибудь?

Эмили стала волноваться: куда они направляются? По положению солнца она могла определить, что путь лежит на запад. За удивительно короткое время они добрались до побережья. Тут Эмили немного успокоилась и осмелилась взглянуть вниз на волны, катящиеся к суше. Потом она вспомнила, как мисс Стринг рассказывала об Ирландии. В ходе Всеволшебных войн многие феи и чародеи покинули Англию и обосновались на этом острове, где люди всё ещё верили в магию и лепреконов.

В туманных сумерках ковёр внезапно стал снижаться, пробиваясь через розоватые облака.

– Нет-нет-нет! – закричала волшебная лампа. – Ещё рано, рано! – Она встала и топнула ножкой. – Нью-Йорк, говорю тебе – Нью-Йорк!

Но у ковра были другие планы. Эмили видела внизу очертания не большого города, а одинокого замка на краю утёса.

Ковёр не особенно мягко приземлился.

– О, статуя Свободы! – плакала волшебная лампа. – О, отель «Плаза», Бруклинский мост… огни Бродвея! Где вы?!

– Это в Нью-Йорке, – сказала Эмили, – а не здесь.

Тонкий серп луны начал расти.

– Что мы будем делать?

– Паниковать, – ответила лампа. – Бегать вокруг и рвать на себе волосы, пока этот упрямый лоскут не надумает снова полететь.

Они обе сели на ковёр по-турецки, но, сколько бы лампа ни произносила «Муть-жуть-в-путь», он не двигался с места.

– Давай спросим в замке, где мы, – предложила Эмили.

Она скатала ковёр-самолёт, и путешественницы отправились искать помощи. Но, подойдя к замку, они увидели, что здание стоит в руинах.

– Зачем же ковёр принёс нас сюда? – задумалась Эмили.

– Мне здесь не нравится, – дрожащим голосом произнесла лампа.

– Кому же понравится оказаться ночью в незнакомом месте, – заметила Эмили. – Особенно… вот невезенье… особенно когда начинается дождь.

Эмили не могла придумать ничего другого, как укрыться в замке. Он оказался гигантским пустым сооружением с частично сохранившейся крышей, а также лестницей, которая, видимо, вела в никуда.

– Ничего страшного, – успокоила Эмили дрожавшую лампу.

– Для тебя, может быть, и ничего, а я вот-вот обледенею, обледенею, я тебе говорю.

Лампа открыла чемоданчик, вытащила связанный Непоседой колпак на чайник и натянула его на себя.

– Так-то лучше, – сказала она. – И что же теперь? – спрашиваю я себя. О, дорогая хозяйка, мы обречены!

– Уверена, что завтра нас найдут, – с надеждой произнесла Эмили.

В это мгновение она услышала звук отпираемой двери.

Замок разваливается, подумала девочка, зачем же при этом запирать дверь?

И тут до неё донёсся свист. Сердце у Эмили бешено заколотилось. Волшебная лампа от страха вцепилась ей в ногу.

– Что это?! Я ничего не вижу! – захныкала она. – Я и в кино такие эпизоды не люблю – всегда прячусь за диван!

– Тише, – прошептала Эмили. – Помолчи, пожалуйста.

Свист становился всё более подозрительным, а тот, кто свистел, подходил всё ближе и ближе.

Глава Десятая

Когда Эмили и волшебная лампа улетели на ковре-самолёте, Бастер хотел было отправиться за ними, но передумал. В лавке должен остаться кто-то взрослый, а целый век даже в возрасте одиннадцати лет, с его точки зрения, означает достаточную зрелость. К тому же нельзя упустить удачную возможность возглавить «Крылья и Ко». Если поторопиться, то к прибытию тёти Летиции он выяснит, какую пакость затеял похититель ковров Омар Энцо. Да-да, он докажет тёте Летиции, что высокопоставленная фея-крёстная может гордиться племянником.

Бастер решил, что начинать работу необходимо под прикрытием.

– Нанесу визит в гостиницу «Красный лев» и узнаю, какую кашу заварил мистер Омар Энцо, – сообщил он Пончику. – Присмотри за лавкой.

Бастер надел макинтош и тёмные очки и только на улице вспомнил, что забыл шляпу. Быстро вернулся, взял шляпу и вышел снова. Но на этот раз он забыл закрыть за собой дверь.

Холл гостиницы «Красный лев» кишел людьми, но в этом не было ничего из ряда вон выходящего. Бастер надвинул шляпу пониже. Он нигде не видел мистера Омара Энцо, хотя, с другой стороны, он и не знает, как тот выглядит.

Человек невероятно важного вида говорил кому-то:

– Дорогой Рэй, перестаньте волноваться. В конце концов, я мэр города, и одного моего кивка будет достаточно.

– Извини, – обратился к Бастеру молодой человек с планшетом в руках. – Я телерепортёр. Приближаются выборы в местный совет, и мы готовим сюжет для шестичасовых новостей об участии детей в политической жизни города.

– Я занят, – ответил Бастер.

– Правда? Ты такой деловой в этом наряде. Можно мы снимем, как ты разговариваешь с мэром? Это займёт всего пару минут.

– Ну хорошо, если недолго… – согласился Бастер. Он обрадовался, что его покажут по телевизору, как взрослого.

Репортёр подвёл его к важному господину.

– Я мэр Глубокого Лога, – представился тот. – А как тебя зовут, сынок?

Обращение «сынок» Бастеру не понравилось:

– Я Бастер Игнатус Спайсер, сказочный детектив из агентства «Крылья и Ко».

– Камера! – скомандовал репортёр.

– Не кривляйся, малец. Теперь помолчи и позволь выступить мне, – и мэр положил руку Бастеру на плечо.

Слово «малец» Бастеру тоже не польстило.

Мир людей, так же как и сказочное царство, населён персонажами приятными, малоприятными, дрянными и совершенно, без всякого сомнения отвратительными. Бастер пришёл к выводу, что мэр относится к категории крайне отвратительных.

– Мне пора, – сказал чародей и попытался уйти.

Мэр впился рукой ему в плечо и смотрел в камеру с улыбкой, от которой могло скиснуть молоко.

– Я горячо поддерживаю участие детей в политической жизни города, – выпятив грудь, заявил он.

Однако Бастер пришёл сюда не в игрушки играть. Пусть в компании мэра снимется кто-то другой. У него много дел, а здесь скучно. Чародей вывернулся из-под руки мэра, и чиновник вышел из себя:

– Вернись, парень! Что за неуважение?! Я требую, чтобы ты немедленно вернулся!

Бастер помахал в камеру, и мэр побагровел от ярости.

– Вот видите?! – закричал он на репортёра. – О чём я всегда и говорю! Вот почему страна летит ко всем чертям – из-за невоспитанных детей! Будь моя воля, я бы велел их пороть каждый день. Это единственный способ приструнить таких избалованных, распоясавшихся наглецов. Только не заводите песню о сопливых младенцах и слащавых мамашах!

Оператор не выключал камеру.

Тележурналист улыбался. Это лучший репортаж в его жизни. Он станет сенсацией.

Через полчаса в агентство прибыла Летиция Лавидж и обнаружила, что в лавке нет никого, кроме Пончика. К счастью, она свободно говорила по-собачьи.

Пончик был голоден, а голодные собаки не думают ни о чём, кроме еды. Так что сначала он пообедал, потом вышел с Летицией на прогулку, где сделал все свои дела, и только после этого вспомнил, что случилось.

Летиция позвонила в гостиницу «Красный лев».

– Добрый день, милочка. Я ищу своего племянника Бастера Игнатуса Спайсера. Он там?

– Был здесь. Разговаривал с мэром, – ответила Джоан. – Но, думаю, он уже ушёл. Точно сказать не могу… у нас сегодня сумасшедший день.

– В каком смысле, дорогуша? – поинтересовалась Летиция.

Джоан рассказала об устроенной мистером Омаром Энцо ярмарке восточных ковров.

– Вы сказали – Омар Энцо? – переспросила Летиция.

– Да. Вы его знаете? Тут происходит что-то странное, – зашептала Джоан. – Когда наш управляющий мистер Флавер пошёл поблагодарить мистера Омара Энцо, то зал оказался пуст – все ковры исчезли.

– Действительно странно, – проговорила Летиция.

– Не то слово. Сотни ковров – и все будто испарились. Но это ещё не всё.

– А что же ещё, дорогая?

– А ещё разразился скандал между мэром города, Бастером и съёмочной группой с телевидения.

Летиция Лавидж сочувственно фыркнула. Джоан была рада поговорить с человеком, который понимает, что ей пришлось пережить. Наконец Летиция повесила трубку.

– Что делает похититель ковров-самолётов Омар Энцо в Глубоком Логе? – спросила она Пончика. – Очень бы хотелось знать, милашка.

Глава Одиннадцатая

Свист прекратился, и темнота в разрушенном замке сгустилась ещё больше.

– Я не вынесу, – лепетала волшебная лампа, вцепившись в ногу Эмили. – Меня парализовало от страха. Мне это не по силам. У меня тонкая душевная организация.

– Что-что? – прошептала Эмили, оттаскивая лампу за колонну.

– Чувствительная натура. Я нежный цветок, любой пустяк может выбить меня из колеи.

– Твоё нытьё нам не поможет, – упрекнула её Эмили.

Свист раздался снова, и волшебная лампа внезапно отпустила ногу Эмили и тяжело вздохнула:

– Я беспокоюсь только о тебе, дорогая хозяйка.

Кончик её носика загорелся, как фонарик, и лампа выступила из-за колонны. Они увидели перед собой человечка с рыжими бакенбардами и в красном костюме. Незнакомец был одного роста с Эмили, и девочка заметила, что он носит красивые туфли с серебряными пряжками.

– Ах! – воскликнула лампа. – Лепрекон! Дорогая хозяйка, всё ещё хуже, чем я ожидала.

К сожалению, Эмили не помнила, что рассказывала мисс Стринг о лепреконах.

– Вы разгадываете шараду? – спросил человечек в красном костюме.

– Похоже, что так, – ответила Эмили.

– Вестимо. А это, часом, не та волшебная лампа, из-за которой сказочный мир хлебнул лиха?

– Я изменилась, – возразила лампа, смело подходя к лепрекону. – Уверяю тебя, я не виновата. Я была только сосудом – сосудом, я вам говорю. Это всё драконий зуб! Честное слово, сама я бы никогда… Позволь мне объяснить…

Она не успела закончить фразу – не говоря ни слова, лепрекон пнул её, и, всё ещё сияя носиком, лампа взлетела высоко в воздух и, к ужасу Эмили, перемахнула через стену разрушенного замка в направлении обрыва. Снова наступила темнота.

Эмили ужасно разозлилась.

– Зачем ты это сделал?! Как тебе не стыдно! Нельзя же так пинаться!

– Можно, – отрезал лепрекон. – Вот и ответ на твою шараду.

– Да что с тобой разговаривать! – махнула на него рукой Эмили и пошла искать волшебную лампу.

Но лепрекон преградил ей путь.

– Повремени, – сказал он. – Ты, случаем, пожаловала сюда не на ковре-самолёте?

– Да, – подтвердила Эмили.

– Ты его похитила?

– Нет! – возмутилась Эмили. – Он лежал на чердаке в лавке «Крылья и Ко».

– Вестимо. Тогда спасибо, что доставила его. – И лепрекон взял из рук остолбеневшей девочки скатанный ковёр. – Большой привет от старых штиблет, – проговорил он и исчез.

Эмили осторожно, на ощупь нашла выход из разрушенного замка и направилась к обрыву.

– Волшебная лампа, – ласково позвала она, – ты где?

– О, добрая хозяйка, – раздался жалобный голос, – пожалуйста, помоги мне, я не могу больше держаться.

И Эмили заметила слабое свечение из-за края утёса. Она услышала, как яростный прибой ударяется о скалу, и сердце у неё сжалось от страха. Девочка с трудом различила, что лампа висит на кромке скалы, едва цепляясь за неё пальцами. Эмили легла на живот и втащила лампу на площадку скалы.

– Ты спасла мне жизнь! О, дорогая хозяйка, как я смогу тебя отблагодарить?

– Перенеси нас отсюда как можно скорее.

– Хорошо, – кивнула лампа. – Где ковёр-самолёт?

Не успела Эмили объяснить, что ковёр похитили, как лепрекон появился снова.

– Ты сказала – «Крылья и Ко»? – спросил он.

– Да, – кивнула Эмили.

– Вестимо. И в этой лампе, которую ты держишь, нет драконьего зуба?

– Нет. – В доказательство Эмили потрясла лампу.

– До-оро-огая-а хо-о-озя-айка, по-ожа-алу-уйста-а, пе-ере-еста-ань! – удалось выговорить волшебной лампе.

– А ты кто будешь? – поинтересовался лепрекон.

– Меня зовут Эмили Воул.

– Хранительница ключей и спасительница фей и чародеев? Та Эмили Воул, что живёт в Лондоне на Авеню в доме номер одиннадцать и в квартире десять?

– Нет, – грустно произнесла растерявшаяся Эмили.

– Если ты не та Эмили Воул, что живёт по этому адресу, тогда большая честь познакомиться с тобой. – Лепрекон снял шляпу и поклонился. – Брось волшебную лампу, и пойдём со мной.

– Не-е-ет! – заверещала лампа. – Не оставляйте меня одну!