banner banner banner
Прости…
Прости…
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Прости…

скачать книгу бесплатно

Прости…
Галина Сергеевна Перун

В порыве отчаяния молодая женщина оставляет новорожденную девочку в роддоме. Проходят годы, прежде чем она находит в себе силы признаться своей семье в содеянном. На карту поставлена вся её жизнь – уважение коллег, доверие взрослой дочери, брак с любимым человеком. Боль раскаяния настолько велика, что скрывать правду, как и раньше, она уже не может.

Галина Перун

Прости…

Глава 1

Стечение обстоятельств

События развиваются в городском роддоме в канун нового года. Наступает 1974 год.

Ирина с трудом поднялась в салон автобуса и дверь сразу же за ней захлопнулась. Крепко держась за поручень, она приземлилась на настывшее сиденье, после небольшой пробежки дышать очень тяжело, тем более в её положении. Девушка-кондуктор сочувственно произнесла:

– Ну, что же вы женщина, так бегаете! Мы конечно бы вас подождали. Нужно немного себя беречь. Наверно уже скоро? – кивнула она на большой живот Ирины.

– Да, недельки две ещё осталось, – растерянно ответила Ирина, она только сейчас вспомнила, что у неё совсем нет денег на проезд. – Девушка, извините, пожалуйста, так получилось, что меня отпустили с больницы домой, сегодня праздник, Новый год, и хотелось встретить его вдвоём с мужем. Я так торопилась и о деньгах совершенно забыла! Не стала ждать, когда за мной приедут, решила сама сделать сюрприз. Здесь проехать только три остановки.

– Ну что с вами поделаешь, если так уж вышло, – улыбнулась кондуктор. – Вдруг обратно тоже ехать без денег придётся – наш маршрут через час.

– Спасибо! Что вы, не нужно, я назад второго числа поеду, надеюсь, что всё будет хорошо, – Ирина благодарно улыбнулась в ответ.

На своей остановке Ирина сошла и поспешила к дому. Скорее хотелось обрадовать Серёжку. Это будет их первый семейный Новый год. Вчера утром муж забегал к ней. Узнал, что жену не отпустят, и очень расстроился. Сегодня вечером он пообещал к ней заглянуть. Ирина представила как сейчас он, сонный, будет удивлен, увидев её. Нужно было успеть застать мужа дома, ведь сегодня ещё рабочий день и к восьми утра ему нужно на работу.

У подъезда их пятиэтажки копошились дворники. Снега за ночь намело столько, что скамеек у дома не было видно. Рабочие дружно махали лопатами, заметив беременную женщину, они прекратили бросать снег и уставились на неё. Для них казалось забавным, как она преодолевает снежные заносы. Уж очень её круглая фигура напоминала колобка из русской сказки. Весело переглянувшись, они пропустили женщину к подъезду.

Ирина открыла скрипучую дверь, после морозной улицы в лицо приятно ударило теплом. Подниматься нужно было на четвёртый этаж. Впервые пожалела, что они с Серёжкой не сняли квартиру в многоэтажке, где есть лифт. Скоро родиться ребёнок, и нужно будет таскать на прогулку коляску. Все тяготы лягут на её женские плечи, а такая перспектива её не очень радовала.

Добравшись, наконец, до своего этажа, она прислонилась к стене, чтобы отдышаться. Немного отдохнув, достала ключ, но передумала его вставлять в замок и громко постучала в дверь. К её удивлению на стук никто не ответил. Ирина посмотрела на часы – стрелки показывали ровно семь. В это время Серёжа ещё нежится в постели и только к половине восьмого он быстро вскакивает, на ходу съедает бутерброд и мчится в школу. Завтракает он, обычно, после второго урока, вместе со своими учениками.

Неужели он так рано мог уйти? – Ирина постучала ещё сильнее. Затем, изменив голос, крикнула:

– Откройте дверь! Вы нас затопили! В нашей квартире на кухне с потолка льётся вода! – Она знала, что шутка такого рода, будет действенной. Соседи с верхнего этажа часто забывали закрывать кран в ванной – это приводило к печальным последствиям. Среди полного благополучия, вдруг неожиданно к ним в квартиру, начинала литься вода, быстро просачивалась через щели к соседям снизу, доставляя уйму неприятностей всем жильцам.

Ирина знала, что услышав такой аргумент, ей быстро откроют. Действительно, на этот раз ждать не пришлось. За дверью послышались шаги, щёлкнул замок.

Сергей открыл дверь. Ожидая увидеть радостное удивление на физиономии сонного мужа, она заметила, как побледнел его утренний румянец – лицо выражало искренний испуг.

– Сюрприз! – прокричала Ирина и шагнула в квартиру. – Серёжка, ты в самом деле испугался соседей? Я решила тебя разыграть. – Она наклонилась вперёд, насколько ей позволял её огромный живот, и поцеловала застывшего мужа. Чувство радости настолько переполняло её, что она даже не обратила внимания на его крепко сжатые губы.

– Сергей, ты даже представить себе не можешь, как я счастлива! Сейчас немного отдохну, а потом приготовлю сказочный стол для нас с тобой! Я очень рада, что меня отпустили на праздники домой. Больничные стены мне уже надоели. Хочется побыть с тобой, я так соскучилась! Где же твоя ёлочка? Ты мне все уши прожужжал, какая она красивая. – Ирина сняла пальто и протянула его остолбеневшему мужу. Не обращая внимания на его ступор, прошла в комнату.

В углу стояла новая детская кроватка. Зная о предстоявшем прибавлении семейства, муж ее недавно купил. На деревянных бортиках в беспорядке висели женская куртка и зелёное платье из велюра, здесь же внизу стояли высокие женские сапоги. Ирина даже и не успела подумать, что это за вещи, как её глаза встретились с любопытным взглядом молодой девицы, расположившейся в их супружеском ложе. Обнажённая красавица возлегала на мягких подушках, прикрывшись лишь краем одеяла и, судя по выражению лица, чувствовала себя здесь хозяйкой.

– Вас стучать не учили? – произнесла она охрипшим голосом прежде, чем Ирина, успела что-то сообразить. – Серёжа, убери эту ненормальную. Мне нужно одеться, я опоздаю на работу.

Ирина почувствовала, что сейчас её сердце выпрыгнет из груди, в голове застучало, ноги стали ватными. Она не могла поверить в происходящее, казалось, это дурной сон, и очень захотелось проснуться, но сон продолжался. Не дожидаясь пока любовник выйдет из оцепенения и сдвинется с места, девица встала во весь рост и бесцеремонно стала искать своё бельё в детской кроватке, не обращая внимания на застывших супругов. Спокойно облачившись в свои одежды, она набросила на плечи куртку и тихо проскользнула мимо застывшей Ирины в коридор. Чмокнув в щёчку Сергея, похлопала его по плечу и на прощание сказала:

– Позвонишь мне, расскажешь, как всё прошло. Пока! – она взмахнула рукой и хлопнула за собой дверью.

Громко закрытая дверь привела в чувство Ирину, она вышла в коридор и посмотрела на Сергея. Всё это время он так и стоял трусливо, боясь сдвинуться с места.

В сложившейся ситуации ему хотелось провалиться сквозь землю, но только не стоять перед плачущей беременной супругой.

– Ира, это совсем не то, что ты подумала! Эта девушка моего двоюродного брата. Они вчера вечером пришли ко мне. Я постелил им в нашей комнате, а сам сидел на кухне почти всю ночь. Утром, в шесть, Саша ушёл на работу, Лена осталась, не сидеть же ей на улице в такой мороз. Честное слово! Неужели ты думаешь, что я смог бы сюда в нашу квартиру кого-нибудь привести! Ира, я же тебя люблю! Соскучился по тебе! – Сергей протянул руки к жене, что бы обнять.

Ничего не говоря, Ирина убрала его руки. Слёзы беззвучно катились по щекам. Никогда ещё так плохо ей не было. Человек, которого, она так сильно любила, предал её. Вместо того что бы признаться и попросить прощения, он стоял перед ней и трусливо оправдывался.

Она никогда бы не поверила, что Серёжа может вот так растоптать их чувства. Начиная с первого курса института, он бегал за ней по пятам, можно сказать в рот заглядывал, другие девушки для него просто не существовали. Только его преданность и клятвенная любовь заставили её выйти за него замуж. С того момента как они поженились, а уже прошло два года их семейной жизни, она ещё ни разу не пожалела о своём решении. Тёплые доверительные отношения были нормой для их брака.

Ирина обхватила голову руками и прошла на кухню. Сергей тихо последовал за ней.

На неубранном столе стояла недопитая бутылка водки и кое- что из закуски, две подставные тарелочки и, соответственно две рюмочки, а на окне прямо в стакане предательски красовалась белая роза. Края лепестков нежного цветка слегка почернели, – прежде чем она попала в тепло, её долго подержали на морозе.

Ирина, с каким-то страшным звериным криком бросилась к окну и, смахнув всё с подоконника на пол, стала топтать розу ногами. Когда от невинного цветка ничего не осталось, её внимание переключилось на стол. Одно движение руки – и вслед за цветком на пол, звеня, полетела вся посуда. Ударившись о деревянную доску, бутылка водки с каким-то глухим звуком перевернулась, а ее содержимое, громко забулькав, растеклась по полу.

Сергей замер. Он боязливо втянул голову и закрыл глаза. Обстановка накалилась до предела – назревал скандал. Тихо опустив голову, он ждал нападения. Каждый мускул его тела трепетал от надвигающейся бури, но к его удивлению, бури не последовало. Выдернув на ходу из его рук своё пальто, она молча прошла мимо. Сильно хлопнув за собой дверью, выскочила на лестничную площадку.

Ещё несколько секунд Сергей стоял не подвижно: он прокручивал в памяти последние минуты происходящего. Звон посуды до сих пор стоял у него в ушах. Он ожидал от своей жены чего угодно – упреков, пощечин, слез, но что бы вот так, не проронив ни единого слова, только вдребезги битая посуда – это не укладывалось у него в голове. Чувствовал он себя отвратительно, на душе так не скребли кошки. Если бы Ирина стала кричать или набросилась на него с кулаками, ему сейчас не было бы так тяжело.

Весь день Сергей не находил себе места. Все мысли были об Ирине, ни о чём другом думать не мог. На уроках он был мрачнее тучи и вёл себя рассеянно. Несколько раз повторял одни и те же фразы, подолгу молчал и постоянно переспрашивал, на чём остановились. Как никогда бесконечно тянулись занятия в школе. Когда прозвенел последний звонок, он схватил портфель и, не прощаясь, вышел из класса. Кстати было бы заглянуть в учительскую, поздравить весь преподавательский состав с Новым годом, но он не сделал этого, а сразу направился домой. Важнее было скрыть следы преступления и бежать к Ирине в роддом просить прощения. Просто умолять о пощаде, ведь под сердцем она носит его ребёнка. Сергей чувствовал свою вину. Пока не поздно, нужно всё исправить и вернуть её домой.

Ирина даже не помнит, как добралась до больницы. Как оказалось позже – всю дорогу она шла пешком. Вначале громко плакала, чем привлекала внимание прохожих, потом молча шла, вспоминая все мерзкие подробности неприятного утра. И очень сильно сожалела, что не набросилась на ту наглую девицу и не испортила ей смазливую мордашку.

Когда Ирина стояла у порога своей палаты, то в душе ничего кроме опустошения не чувствовала. Удивительное спокойствие и равнодушие завладело её умом и телом.

В палате удивились её скорому возвращению и даже обрадовались: Ирина была душой компании.

Девушки-наседки, так мысленно их окрестила Ирина, всё время болтали о своих мужьях и предстоящих родах, постоянно спрашивали какие-то советы у женщин постарше, что-то помечали для себя в блокнотах и по-детски радовались приближению волнительного события, которое сделает их матерями. Особенно радовалась девушка, которую звали Светлана. Семь лет она не могла забеременеть – и вот чудо случилось. В скором времени у неё тоже появиться малыш. Обе девушки были не местные, с каких-то глухих деревень. Их излишнюю суетливость и навязчивость Ирина объясняла именно этим фактом.

Вернувшись в палату, Ирина молча прошла к своему месту у окна. Заплаканное лицо и припухшие веки говорили сами за себя. В эти два часа, пока она отсутствовала, стряслось что-то серьезное. Не глядя на подружек, Ирина разделась и с головой нырнула под одеяло. Она боялась, что сейчас начнутся расспросы, советы и никому ненужная жалость. Ей не хотелось, что бы чужие люди жалели её. Повернувшись к стене лицом, она постаралась уснуть. Как ни странно, но ей это удалось – молодой организм быстро справился со стрессом.

Две девушки сидели на кровати и тихо перелистывали страницы иллюстрированного журнала.

Шёпотом они разговаривали между собой. Изредка поворачиваясь в сторону вздрагивающей во сне Ирины.

– Как ты думаешь, Света, они с мужем поругались? – кивнула светловолосая девушка в сторону Ирины.

– Может быть, – коротко ответила Светлана. Ей совсем не хотелось обсуждать чужие проблемы.

– Я думаю, с мужем повздорили. Все мужики одинаковые. Расстраивать жену в её положении… Между прочим, сегодня мой приехать обещал. И что? Где он? Понятное дело, праздник отмечает. Жаль, что нас с тобой домой не отпустили, ведь срок ещё не скоро, – девушка погладила свой острый животик и взглянула на соседку. – Смотрю я на тебя – и завидую! Сидишь спокойно, даже не волнуешься, хотя… как посмотреть – твой муж тоже не приехал. Ты, наверно, такая же слабохарактерная, во всём мужу уступаешь? Кстати, следующий 1974 год – год тигра. Детки будут, не в пример нам, – волевые, крепкие…

– Лишь бы здоровые были,– ответила Светлана. – Я своего малыша семь лет с мужем ждала. Говоришь, все они одинаковые, а я с тобой не соглашусь: мой Вова не такой. Когда узнал о моей беременности, он так был рад, что выскочил на улицу и орал во всё горло, что у него сын будет. Так сильно орал, что в деревне все собаки переполошились. Вой стоял ужасный, а на следующий день привёз мне из леса корзину подснежников.

– Тебе повезло! Как в сказке! – заулыбалась собеседница. – Мой видный из себя, заботливый, но не такой романтик! Узнав о моей беременности, расстроился. Мол, подождать бы год-другой, встать на ноги. А спустя неделю передумал. Сына мне, говорит, роди. Что за народ эти мужики – подавай им мальчиков!

– А я вот уверена, что у меня сын будет. Вовке сон приснился, а сны у него всегда вещие.

– Что за сон та? О чем?

– Не знаю. Он мне его не рассказал.

– Врёт твой Вовка, как пить дать, врёт, – махнула девушка рукой.

– Полежу я, наверно, что-то живот как-то странно болит и на низ тянет, – Светлана опустилась на подушку.

– Не волнуйся, ещё две недели, а то и больше ждать придётся. У меня часто так тянет, потом всё проходит само собой. Полежи немного, и он успокоится. Сегодня праздник, до нас никому дела нет. Я думаю, что в новогоднюю ночь рожать не стоит. Зачем себе и людям праздник портить! Откровенно пошутила девушка.

Ирина открыла глаза и прислушалась к разговору девушек. Рассказ Светланы о том, как её муж обрадовался новости о рождении ребёнка, заставил задуматься и вспомнить, что Сергей не сразу поддержал её, когда узнал, что она в положении. Поначалу он даже предлагал сделать аборт, но Ирина, настояла на своём, и Серёжа постепенно свыкся с мыслью, что станет отцом. Сердце Ирины замерло. Что будет, если с этой девицей у них серьёзно? Что она будет делать одна с ребёнком на руках? Собственного жилья нет, родители умерли, только сестра осталась и та живёт от зарплаты до зарплаты. Получается, муж для неё самый близкий человек.

Ком обиды подступил к горлу, стало тяжело дышать, слёзы навернулись на глаза. Ирина неподвижно смотрела на тонкую трещину в стене и беззвучно плакала. Малыш чувствовал настроение матери и активными действиями в животе показывал свою солидарность. Ирина положила руку на живот и впервые почувствовала, что ей неприятны толчки ребёнка. Вспомнилась хорошая фигура любовницы, Ирина с отвращением посмотрела на свой большой круглый живот с ярко-красными поперечными растяжками. Наверно, в последние месяцы своей беременности она и правда выглядела неуклюжей, смешной клушей, чем и подтолкнула мужа к измене. Девушка громко разрыдалась.

Уже который раз Сергей бросал камешек в окошко Ирины на втором этаже, но никто так и не выглянул. Небольшое двухэтажное здание тихо стояло в морозной тишине, бросая безмолвную тень на узкую тропинку у стен роддома. Не получив результата, Сергей решил прибегнуть к крайним хулиганским мерам, совсем не свойственным его характеру. Взобравшись на самую высокую снежную кучу, он стал громко звать Ирину. На его крики стали выглядывать женщины из разных палат, но в нужном окошке даже тень не мелькнула. Вскоре хлопнула дверь приёмника и на улице показалась женщина очень серьёзного вида.

–Молодой человек, что вы так шумите? Вы же нарушаете порядок, я обязана буду вызвать милицию!

– Вы же мне из второй палаты Якименко Ирину не позвали!

– Не хочет девушка вас видеть, а я заставить не могу! Обидели наверно чем-то её? Завтра придёте, она за ночь подумает, остынет, вот и помиритесь, – строгим голосом говорила медработник.

– Тогда пропустите меня в палату. Мне очень нужно. Я только прощение попрошу и сразу уйду. – Сергей умоляюще смотрел в глаза пожилой женщине.

– Уходите, молодой человек, и не испытывайте моё терпение! – дежурная была непреклонна.

Сергей стоял ещё некоторое время под окнами, в надежде увидеть силуэт Ирины, но ожидания так и остались напрасными. Время было позднее, и жёлтые огоньки роддома постепенно гасли, унося с собой последнюю надежду. Холодный северный ветер трепал густые чёрные кудри и продувал насквозь тонкое драповое пальто. Пальцы ног онемели от холода, что бы совсем не замёрзнуть, Сергей стал притопывать, но это всё было бесполезно: мороз и ветер сделали своё дело. Сергей промёрз до костей и чувствовал, как по жилам разливается холодная кровь. Нужно возвращаться домой, только сейчас он вспомнил, что сегодня 31 декабря – всё-таки праздник.

Светлана лежала в смотровой на кушетке и с замиранием сердца ждала, какой вердикт вынесут люди в белых халатах. Время от времени мышцы живота сводила болезненная, но терпимая схватка.

Высокая худощавая женщина внимательно изучала обменную карту роженицы, большая квадратная оправа то и дело сползала на кончик носа, и ей приходилось её поправлять. Это немного отвлекало, и она начинала перечитывать заново, придерживая очки за сломанное ушко.

– Ну что же, будем рожать, – обратилась она к молоденькой акушерке, стоявшей у изголовья Светланы.

– Татьяна Петровна, а как же срок, ещё только 36 недель, – удивилась акушерка.

– Ничего не поделаешь, околоплодные воды отошли, родовая деятельность началась. Готовь женщину в родильное отделение. Я пойду им позвоню.

Родильное отделение находилось в другом крыле здания на этом же этаже. Светлана никогда не видела, что бы дверь туда была открыта. Посещая и покидая отделение, медработники закрывали за собой стеклянную дверь на ключ.

Акушерка нажала звонок. За дверью не заставили себя долго ждать – открыла пожилая женщина в маске.

– До завтра потерпеть не могла, а ещё лучше до конца срока? Ну что сейчас с тобой делать? Заходи.

Светлана растерянно пожала плечами. Чувствовала она себя как-то неловко. Можно подумать, ей самой так захотелось, родить малыша в новогоднюю ночь.

– Иди в предродовую палату, – скомандовала строгая акушерка. – Я сейчас к тебе подойду.

В отделении пахло очень сильно кварцем и детской смесью. Светлана осмотрелась по сторонам. Сразу у входа располагалась предродовая палата и род зал. В конце коридора была дверь с надписью опер блок. Слева шёл ряд палат, а справа по коридору шла длинная стеклянная перегородка с ещё одним коротким коридорчиком и тремя стеклянными боксами для новорождённых, если подойти поближе, то можно было хорошо рассмотреть малышей.

Светлана стояла у окна и вглядывалась в темноту. В свете фонарей хорошо было видно, как кружились и медленно падали большие белые снежинки. Сильный порыв ветра время от времени нарушал это спокойствие и кружил снежных мотыльков в каком-то не понятном бешеном танце, создавая столбы снежной пыли. Не смотря на то, что час ещё был не поздний, улицы были пустынны. Светлана смотрела на безмолвно застывший больничный двор и представляла, как сейчас дома хлопочут у плиты хозяйки, а детишки проверяют новогодние подарки под ёлочкой. Она даже почувствовала новогодний запах мандаринов. На каждый Новый год Володя покупал целую сетку этих оранжевых фруктов, и они вдвоём поедали их за один вечер. Она представила, как сейчас муж сидит в мягком кресле и смотрит телевизор. Светлана прогнала прочь грустные мысли. Сосредоточиться сейчас нужно на другом, более важном событии в её жизни. Сегодня она станет матерью. Столько лет они ждали с мужем этой минуты. Наконец-то её руки почувствуют крохотное, беззащитное тельце долгожданного малыша. Светлана вздохнула и положила свои руки на живот. Болезненные схватки почему-то стали реже и слабее. Она прислушалась, но той острой нестерпимой боли уже не было. Обеспокоенная Светлана выглянула в коридор. Из палат в сторону столовой медленной вереницей двигались женщины. По отделению поползли вкусные запахи ужина. Сестринский пост одиноко пустовал.

Екатерина Андреевна внесла последний штрих в оформление знаменитого оливье. Полюбовавшись на свои художества, она наконец-то присела в жёсткое чёрное кресло.

– Мария Ильинична, посмотрите, как хорошо всё получилось! Почти как дома! А вы расстраивались! У меня даже шампанское есть. Я уже давно его спрятала к такому случаю. Посидим, будто в тихом домашнем кругу, а завтра дома отметим, как и полагается.

– Любите вы помечтать Екатерина Андреевна. Вы думаете, я против этого что-то имею? Просто мне подсказывает моё сердце, что наша Лебедева не родит к двенадцати.

– Любите вы, каркать! – постучала по дереву седоволосая женщина. – После того как поставили окситоцин дело быстрее пойдёт.

– Не знаю, не знаю. Чувствую, весёлый Новый год будет! Наверно, пойду ещё раз её посмотрю. Женщина уже немолодая: тридцать лет. Тем более первые роды, долгожданные. Семь лет ребёнка ждали. – Мария Ильинична поправила шапочку и вышла за дверь.

В скором времени она вернулась и, присев на край стула, стала набирать номер на стареньком дисковом телефоне. На другом конце провода не ответили. Повторив попытку, бросила трубку на рычаг. Закрыв лицо руками, она несколько минут сидела так, о чём-то размышляла. Затем решительно поднялась.

– Ждать больше нельзя. Нужно срочно «кесарить» Лебедеву. Я думала, дозвонюсь, заведующему, но видно придётся самой. Скажи, пусть готовят операционную. Срочно! Я сейчас буду.

– Мария Ильинична, а что случилось?

– Я посмотрела внимательно эту женщину, там абсолютные показания к кесареву сечению: слабая родовая деятельность не поддаётся медикаментозной коррекции, а хуже всего то, что у плода разгибательное вставление головки и лобное предлежание. У нас мало времени, – она окинула взглядом маленький накрытый стол, манящий вкусно пахнущими салатами и добавила:

– Если задержусь, встречайте без меня.

– Да что вы! Справитесь, ещё только пол одиннадцатого,– заметила пожилая акушерка.

Мария Ильинична открыла дверь ординаторской. На глаза попался всё тот же праздничный стол. От одного только вида еды её затошнило. Стараясь не смотреть на притягивающую взгляд закуску, она схватила кусок хлеба со стола и подошла к шкафу. Порывшись в халатах, нащупала маленькую фляжку, плеснула из нее себе в пустую чашку, выдохнула и, зажмурившись, выпила обжигающую горло прозрачную жидкость.

Седоволосая акушерка зашла именно в тот момент, когда Мария Ильинична полной грудью втягивала в себя хлебный запах.

– Мария Ильинична! Ну что ж вы без закуски! Я же ничего не трогала, вас ждала, сейчас вот шампанское откроем, – засуетилась женщина.

– Не нужно шампанского, – коротко ответила врач.

– Случилось что-то? Так долго длилась операция, что я уже стала волноваться.

– Случилось. Мы эту Лебедеву чуть на столе не потеряли, пришлось жертвовать ребёнком.

– Боже мой! – перекрестилась седоволосая женщина. – Мария Ильинична, не расстраивайтесь так. Наверно суждено ему было не родиться. Лебедева молодая женщина, родит себе ещё одного. Бог дал Бог взял.

– В том то и дело, что не родит. Пришлось ампутировать матку, – тихим голосом ответила Мария Ильинична.

Наступила длительная пауза, во время которой Екатерина Андреевна обдумывала всю нелепость ситуации. Теперь можно было предположить, что все её старания пропадут зря. Стол так и манил своим изобилием, а есть в такой момент было свыше её сил. Чтобы не соблазняться и быть солидарной с коллегой в её горе, Екатерина Андреевна встала из-за стола и открыла форточку. Запах еды пропитал всю ординаторскую и предательски щекотал ноздри, вызывая обильное слюноотделение во рту.

Мария Ильинична почувствовала, как тяжелеют её руки, приятное знакомое тепло разлилось по всему телу, в голове зашумело, чувство вины притупилось. Она ещё раз посмотрела на праздничный стол и махнула рукой – «Не пропадать же добру!»

– Екатерина Андреевна, не справедливо будет оставить всё это не тронутым. Если честно, я очень есть хочу. Давайте присаживайтесь. Где ваше шампанское? Только мне чуть-чуть.

Лицо Екатерины Андреевны посветлело. Женщина тут же бросилась исполнять приказ. Бутылка с шампанским перекочевала из укрытия на стол. Тихий хлопок и шипучий напиток запенился в чашках.

– С Новым годом, Мария Ильинична!