Маскарад благих желаний

И Остров, как и Никита ночью, удовлетворенно заулыбался.

– Тьфу меня, господи! – хохотнул начальник. – Но гора с плеч, майор. Просто гора с плеч. Женщина влиятельная, бизнесом владела серьезным, не ларьком на рынке. Вопросов по следствию возникло бы много. А тут вполне себе удовлетворяющие нас предварительные заключения. А супруг ее? Он-то где? Не найден?

– Никак нет, товарищ генерал. Но одежда погибшей Грековой в его, предположительно, крови.

– Да? – Остров нахмурился. – И что это может означать? Она его… Какие версии?

– У меня только одна версия, товарищ генерал. Они катались на снегоходе. Ее муж, катаясь, либо сорвался в овраг – там их множество, – либо не справился с управлением и влетел в дерево. Грекова пыталась оказать ему помощь на месте, вымазалась вся в его крови. Не смогла ничем ему помочь и поехала в поселок за помощью. Но по дороге не справилась с управлением, потому что мчалась на предельной скорости, и разбилась. То есть улетела в овраг, сломала шею и умерла.

– И помощь мужу так и не оказала. А он, возможно, до сих пор ее ждет, – проговорил Остров.

– Кого, товарищ генерал? Жену?

– И жену, и помощь.

– Это вряд ли, – с сомнением покачал головой Никита. – Со слов патологоанатома, делавшего предварительное заключение, крови на одежде Грековой было очень много. Из чего можно сделать вывод, что кровопотеря Валерия Грекова довольна большая. Учитывая, что ее тело спасатели нашли лишь к утру следующего дня, то он… Он, скорее всего, к тому часу был уже мертв. Здесь и фактор ранения, и погодные условия, минусовая температура.

– А его поиски прекращены?

– Не могу знать, товарищ генерал. Выезд в район запланирован сегодня на после обеда.

– А чего так затянули? – нахмурился Остров.

– Мы с капитаном Рыковой лишь в четыре утра вернулись. И она, как оказалось, заболела. Промерзла в поле, простыла. Разрешите взять с собой…

– Да бери ты кого хочешь, майор! – перебил его Остров. – Дело надо сворачивать. И быстро! Там уже по бизнесу Грековой зубами щелкают. Энергичнее, энергичнее! И тело Грекова найти непременно. Надо исключить… – Он вдруг запнулся, помолчал минуты три и нехотя закончил: – Надо исключить возможность того, что Греков может появиться в самый неожиданный момент живой и невредимый. И своим появлением поставит всех в неудобную позу, сам понимаешь. Мы выводы по делу сделаем, а он воскреснет! Неудобняк. Люди, которые интересуются ходом расследования, очень влиятельные и серьезные. Промахов никаких быть не должно. А больше наследников у нее нет, насколько мне известно? Их было всего лишь двое: он и она? Так что пилить ее активы народ уже готов. Сам понимаешь.

Глава 6

Он решил поехать один. Вова Стрельцов засуетился, забормотал что-то про бывшую жену, попросившую после обеда свозить ребенка в поликлинику. А он отказать не может, в противном случае бывшая жена ребенка ему не даст больше никогда.

– Что мне тогда с ней судиться, что ли, товарищ майор?

– Да что бы вас всех! – разозлился Никита. – Найда заболела, и положиться не на кого!

– Я могу, – вытянул шею стажер Новиков.

– А в отделе кто останется? Я на выезде. Найда заболела. Стрельцов сегодня в няньках. Сиди уже на месте, стажер. Я сам съезжу…

Въезд в поселок Ручьи был перекрыт шлагбаумом. И ему пришлось ждать, пока неповоротливый полный малый запишет его данные в толстый регистрационный журнал.

– Участковый где? – уточнил у него Никита.

– Он уже у дома потерпевших, – авторитетно выпятил нижнюю губу охранник. – Отдает последние распоряжения.

– По поводу?.. – вытаращился Никита.

– По поводу погребения. Так он мне сказал. Родственников-то у Грековых не было никого. Во всяком случае, у Алены Евгеньевны. Про ее мужа не знаю, не скажу. А у нее точно не было никого. А теперь вот и он пропал. А хоронить кто будет? Вот участковый и…

Никита не дослушал, поехал к дому Грековых.

Проезжая часть поселка была вычищена до асфальта, тротуарные дорожки вдоль высоких заборов выметены. По пути ему попалось сразу три супермаркета, пекарня и две кофейни. Много машин, люди входили в магазины и выходили из них. Много хорошо одетых людей. У пекарни припарковалось сразу десять автомобилей. Степанов успел сосчитать, проезжая мимо. В поселке жизнь бьет ключом, сделал он вывод.

Миновав здание поселковой Администрации, где вчера их покормили горячей едой, Никита через пять минут тормозил возле дома Грековых.

Ворота были распахнуты настежь. Дверь в дом тоже открыта. Участковый стоял на ступеньках. Увидев подъехавшую чужую машину, поспешил навстречу.

– А, это вы! Добрый день, товарищ майор, добрый день! – суетливо забегал он вокруг Никиты, заглядывая ему в лицо. – Я вот тут решил…

– Заняться беззаконием, майор? – приподнял брови Никита, увидав, как на ступеньки вышла какая-то девушка с большим узлом в руках. – Что происходит?

– Мы с Катериной, она у них кухаркой работала, вещи собрали для погребения. – Участковый сдвинул со лба форменную зимнюю шапку, вытер пот, громко сглотнул. – Родственников никого нет. Муж пропал. В морге вопросы задают: во что и как… Н-да… В чем хоронить, в смысле… Вещи собрали и…

– Отставить! – рявкнул Никита.

Женщина, успев спуститься по ступенькам, встала посреди дорожки, ведущей от крыльца к воротам. Прижала узел к животу.

– Отставить мародерствовать! Я вас под суд отдам, господин участковый! – Никита убей забыл, как того зовут. – Сейчас вызову группу, осмотрим дом в присутствии понятых. Дом опечатаем до особого распоряжения. Устроили тут, понимаешь!

Со спины раздался характерный хруст снега под чьей-то тяжелой поступью. Никита обернулся. От соседнего участка к ним спешил Воробьев. Лицо бледное, голова непокрыта, в тонком спортивном костюме серого цвета, на ногах старые войлочные ботинки, на плечах тулуп.

– Я им сказал то же самое! – громко крикнул он, не успев еще подойти. – Это самоуправство! Алена Евгеньевна работала дома. Там все ее бумаги, компьютер. Что это за узел?! Что в нем?!

Он кинулся мимо мужчин к кухарке Грековых. Та плотнее прижала узел к себе. Но Воробьев с такой силой за него дернул, что узел упал на дорожку и развязался.

– Опаньки! – подошел ближе Никита, рассматривая вещи на снегу. – Скажите мне, майор, зачем Грековой на том свете ноутбук? А шкатулка? Что в ней?

– В ней драгоценности! – взвизгнул Воробьев, кидаясь на Катерину с кулаками. – Воровка! Как ты смеешь?! Какие умники! Под видом благого дела решили вынести все, что плохо лежит?! Ночью не посмели, потому что я собаку с цепи отпустил, а она Катю ненавидит. Всегда на нее бросается. И на всех чужих тоже! Утром я собаку посадил на цепь снова. И они воспользовались. Товарищ майор!.. – Тяжело дыша и хватаясь за сердце, Воробьев уставился на Никиту. – Вы должны вызвать наряд и арестовать эту парочку! – Он погрозил пальцем участковому. – Я наслышан о ваших делишках! Наслышан! Ах вы, мошенники!

И вот тут Никита пожалел, что поехал один. Потому что началась самая настоящая потасовка. Катерина кинулась с кулаками на доктора Воробьева. Участковый попытался их разнять, но получил чьим-то локтем по носу и, застонав, согнулся пополам и отступил. Пятясь от них в сторону Никиты, проговорил:

– Я не при делах, товарищ майор.

– А кто при делах? – покосился на него Никита.

Порылся в карманах. Достал упаковку бумажных носовых платков, сунул участковому. Нос у того кровил.

– Оботритесь.

– Спасибо, спасибо, – гундосо забормотал участковый. – Я даже в дом не пошел, потому что права не имею. А она… Кто же знал, что она воровать примется. Я просил ее только вещи новые какие-нибудь найти. Неодеванные, в смысле. Так ведь положено. А она компьютер, шкатулку! Бред какой-то…

– Разберемся, – скрипнул зубами Никита и пошел разнимать дерущихся.

Он быстро разогнал их по разным сторонам. Воробьев тяжело дышал. Тулуп соскочил с его плеч в снег. И парочка по нему изрядно потопталась. Под левым глазом доктора наливался приличный синяк. Катерина отделалась растрепанными волосами и оторванным карманом на короткой кожаной куртке.

– Вы что устроили?! – вытаращился на них Никита. – Одна мародерствовать принялась, стоило хозяйке умереть. Второй… Вы же интеллигентный человек, Иван Сергеевич! Как можно? Мне что, вас обоих задерживать?

– Не стоит.

Воробьев суетливо поднял тулуп и, даже не отряхнув от снега, снова накинул на плечи. И быстро пошел к распахнутым настежь воротам. Уже на ходу обронил:

– Я дома. Жду вас, товарищ майор. Готов ответить на все интересующие вас вопросы.

Проводив его взглядом, Никита взглянул на Катерину. Удивительно, но он только сейчас ее рассмотрел. Ей на вид было не больше двадцати пяти лет. Молодая и очень симпатичная. Черные легинсы обтягивали длинные стройные ноги, аккуратная попка, тонкая талия.

Интересно, интересно!

Любопытно, как у нее складывались отношения с хозяином? В то время, когда хозяйка страдала от хронического недуга, не она ли утешала хозяина – Грекова Валерия? И ноутбук… Зачем он работнице по дому? С драгоценностями все понятно – логично, во всяком случае. Но ноутбук!

– Зачем вы забрали из дома компьютер? – обратился он к ней, подойдя поближе.

Участковый сопел разбитым носом за его спиной. Но все же прогундосил:

– Еще скажи, что это я тебе велел! Вот сучка, а! Пока я ждал, что она колготки с трусами выберет, она дом обнесла! Я протокол составлю, будь уверена. Зачем комп взяла, овца?!

– Не ваше дело! – грубо ответила Катерина, но, подумав, нехотя начала говорить: – Они мне остались должны за два последних месяца. Валера все тянул и тянул с оплатой. Алене было не до этого. Она болела. А он делал мне нервы. Говорю, оплати выполненную работу…

– Вы были с ним на «ты»? – быстро среагировал Никита.

– Да. А что такого? Почему я должна выкать человеку, чей унитаз ежедневно мою? Как-то так сложилось.

– А с Аленой как сложилось?

– С ней на «вы».

– Хорошо, они вам задолжали. Вы украли украшения.

– Да какие там украшения, господи помилуй! – фыркнула она. – Все украшения Алены, бриллианты и прочие ценности, хранятся в банковской ячейке. Она сто раз об этом говорила. Может, чтобы мне неповадно было по шкафам шарить. А в шкатулке одни подделки. Бижутерия. Стоящая, недешевая, да. Но бижутерия!

Она замолчала, глядя на Никиту исподлобья.

– Хорошо, разберемся с бижутерией, – проговорил он с кивком. – А компьютер вам зачем?

– Продала бы.

– Идиотка! – снова влез участковый. – Там может быть информация по ее бизнесу! Кстати, а чей ноутбук ты утащила, Катя? Алены или Валеры?

И вопрос вогнал ее в замешательство. Она совершенно точно растерялась и минуты две обдумывала ответ. Чтобы он был правильным и никак ей не навредил.

– Я не знаю. В кабинете стоял на столе, я и взяла.

– В чьем кабинете? На чьем столе? Супруги работали из дома? – посыпались на нее вопросы от Степанова. – Кому вы собирались продать ноутбук хозяев? Вам кто-то заказал эту кражу?

Она казалась подавленной. И все время пыталась приладить оторванный карман на кожаной куртке. И вдруг обняла себя, сгорбилась и произнесла:

– Я не скажу вам ни слова без адвоката. Можете меня арестовать…

– Веди ее в свой опорный пункт, майор, и запри. Есть где? – обратился Никита к участковому.

– Найдем, – пообещал тот, осторожно кивая и морщась. – Вот сволочь, нос мне разбила. Подставила! Я запру ее, будьте уверены, товарищ майор. Я ее так запру! И у меня даже для таких целей пара наручников найдется.

Никита согласно кивнул. Девица молодая, резвая, борзая. Может и убежать от участкового. Тот, полный от природы, в своем толстом камуфлированном комбинезоне еле передвигался. Она обойдет его на любой дистанции влегкую. Не стрелять же ей в спину!

– И организуйте мне понятых. Я переговорю с доктором. Осмотрим дом и опечатаем.

Понаблюдав, как местный представитель власти надевает на Катерину наручники, а потом уводит к зданию поселковой администрации – там и опорный пункт находился, – Никита пошел к дому доктора.

Глава 7

– Входите, – широко распахнул железную дверь своего дома Воробьев. – Прошу. Я уже и кофе сварил, и чай вскипятил, и бутербродов наделал. После такого переполоха будет кстати!

И тут Никита вспомнил, что сегодня вообще не завтракал. Было некогда. И нечем. А время уже к двум дня подбиралось. И на доктора он посмотрел с явной симпатией.

– Будет кстати, – эхом повторил он.

И еще больше обрадовался, что разуваться у порога Воробьев от него не потребовал. Сняв куртку, Никита повесил ее на крючок сверкающей хромом треноги и пошел за хозяином в кухню.

В просторной кухне было очень тепло и уютно. На открытых полках много банок со специями и крупами. На плите что-то булькало в кастрюльке, пахло лавровым листом и пряностями. Видимо, доктор варил себе суп. Стол был накрыт. Две большие стеклянные чашки с двойными стенками. Чайник с кипятком. Чайник с заваркой – точная копия того, что с кипятком, только размером меньше в три раза. В стеклянном глубоком блюде горкой смесь разного печенья и вафель. На одной большой тарелке – бутерброды с сыром и ветчиной, на другой – свежие огурцы, нарезанные длинными дольками. На круглой деревянной доске – хлеб толстыми ломтями.

Все выглядело так аппетитно, что у Никиты мгновенно заныл желудок.

– Я тоже еще не завтракал, – догадался семейный доктор, приглашающе выкидывая руку вперед. – Прошу к столу. Пока будем подкрепляться, можем поговорить.

Они расселись напротив друг друга. Никита сразу налил себе половину чашки заварки, половину кипятка и потянулся к бутербродам. Доктор последовал его примеру. Пока уничтожали бутерброды, молчали. На втором доктор нарушил тишину.

– Алена Грекова – это женщина-богиня! Это женщина-величина! Валера не то чтобы ее не стоил, он старался быть ей ровней, да. Но их брак… Это мезальянс. Уж простите. – Иван Сергеевич мгновенно сделался печальным. – Все никак не могу говорить о ней в прошедшем времени.

– Вы были в нее влюблены? – догадался Никита, это было несложно. – Просто вы так искренне по ней горюете.

– Ну, во‑первых, она была моей пациенткой. Целых два года. Я каждый день навещал ее, наблюдал течение ее хронического заболевания.

– К слову, а что за болезнь ее терзала? Онкология?

Никита проглотил второй бутерброд быстрее первого. Вопросительно уставился на Воробьева. Вот только пусть попробует сослаться на врачебную этику, он ему устроит.

– Нет. Не онкология. Никто так до конца и не смог диагностировать, хотя она прошла комплексное обследование, и не один раз. Она подхватила эту болячку на каком-то экзотическом острове. Течение болезни было весьма странным. То долгое время ремиссии, то страшное обострение: температура поднимается, пациентка бредит. А потом снова, как по щелчку, все проходит. Может быть, теперь вскрытие покажет. – Воробьев качнул головой. – Не считайте мои слова кощунственными. Важно иметь понимание, правильно ли я лечил симптоматику, нет…

Доктор замер с надкусанным бутербродом в левой руке. Взгляд его затуманился. Никита, вздохнув, стащил с блюда третий кусок хлеба с ветчиной и спросил:

– А во‑вторых?

– Что? – дернулся всем телом Воробьев, и сыр с его бутерброда шлепнулся на стол.

– Во-первых, она ваша пациентка. И это причина вашей тоски. А во‑вторых? Вы были в нее влюблены, так?

– В нее все были влюблены.

Воробьев сосредоточенно укладывал сыр на кусок хлеба, покрытый салатным листом. На Никиту смотреть он избегал.

– Когда у них бывали гости, Алена становилась центром вселенной. Все мужчины вились возле нее.

– Греков ревновал?

– Валера? – темные брови доктора удивленно взмыли. – Нет. Не заметил ни разу.

– А вас приглашали на вечеринки?

– Зачастую да. Алена очень хорошо ко мне относилась. И, кажется, начала догадываться, что я питаю к ней чувства. Господи… – Он положил нетронутый бутерброд прямо на скатерть. – Я все еще не могу поверить! У меня в голове не укладывается! Как?! Как она могла сломать себе шею?! Почему она так мчалась? Она аккуратно водила транспорт любого вида. Что могло случиться? Может, у нее снова началось обострение? Оно всегда случалось внезапно. Могла сидеть за столом, мирно разговаривать, и вдруг взгляд уходит в себя, и начинается бредовое бормотание, истеричный смех, а следом скачок температуры. Может, это поспособствовало ее гибели?

– А может, она мчалась за помощью? – подсказал Никита, подливая себе чаю.

– За помощью? Но… Зачем ей помощь?

– Не ей, ее мужу Валерию. Понимаете, в чем дело, Иван Сергеевич, – Никита чуть склонился над столом в его сторону и доверительно заговорил: – Одежда Алены Грековой перепачкана в крови. Но это была не ее кровь. А, предположительно, кровь ее мужа.

– Вторая группа! Вот почему вы ночью меня об этом спрашивали! – Воробьев схватился за виски и принялся их легонько потирать. – Вы полагаете, что он был травмирован, а Алена, не сумев оказать ему первую помощь, поехала в поселок за врачом? За мной?

– Полагаю, – согласился Никита.

– Ужас какой! – воскликнул он, обводя рассеянным взглядом свою кухню. – Она на меня надеялась, а я даже не предполагал. Она превысила скорость и… И погибла. О господи!

На какое-то время в кухне повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гулом двухдверного холодильника и бульканьем супа в кастрюльке. Потом Воробьев глянул на Никиту с тоской.

– Его так и не нашли, вы не знаете?

– У меня пока нет никакой информации, Иван Сергеевич.

– Я не спрашиваю, я вам говорю: Валерия не нашли. Поиски с утра возобновились. Волонтеры на снегоходах, от лесничества люди, вертолет спасателей. Осмотрели самые дальние участки, где были хоть какие-то следы, намекающие на присутствие человека. Нет Валерия нигде. Ни его, ни снегохода. Поисковики предполагают самое страшное.

– Что именно?

– Что он мог провалиться под лед на дальнем пруду. Он в пяти километрах от поселка, в поле. Там иногда рыбачат. Там много следов и техники, и обуви, нечетких, но много. Чьи это следы – установить не удалось. На момент поисков на пруду никого не было. Нашли три большие полыньи, куда запросто мог провалиться снегоход. Как теперь будут обстоять дела, не знаю. Районные власти и представители полиции решают вопрос с водолазами.

Никита крепко стиснул челюсти. Доктор все знает, а он нет! Даже не потрудились поставить в известность. Красавцы! Что, интересно, он тогда тут делает? Баллы своему руководству зарабатывает? Так его уже местные обогнали на три корпуса.

Он допил вторую чашку чая. Поблагодарил доктора за завтрак. Встал из-за стола и пошел к выходу. Воробьев остался сидеть на месте. Казалось, он ничего не видит и не слышит.

– Иван Сергеевич, – окликнул его Никита от двери.

– Да, да? – нервно дернув шеей, тот обернулся.

– Ваш суп выкипает…

И он ушел. Сел за руль, доехал до поселковой администрации. Нашел опорный пункт. Вместе с участковым снова вернулись к дому Грековых. В присутствии понятых осмотрели дом. Все будто бы было на своих местах. Кроме шкатулки и ноутбуков. Один сейчас хранился в сейфе участкового. Где второй – Катерина не рассказала.

– Мы обнаружили след на пыльном столе, Катя, – проникновенно заглядывал ей в глаза Никита. – Такой вот прямоугольный. Вокруг слой пыли. Видимо, вы давно не убирались. А в самом центре след, предположительно, от ноутбука. Я же понимаю, что вам ноутбук ни к чему. Кто-то попросил вас вытащить его из дома. Кто? И когда это случилось? Когда вы успели? В то время как мы искали тела ваших работодателей в полях и лесах, вы проникли в дом и вынесли ноутбук. Чей?.. И, видимо, вы вынесли не тот, который нужен. Вернулись. А Воробьев уже выпустил собаку. И пришлось вам сегодня импровизировать. Участковый рассказал мне, что это с вашей подачи вы пошли к дому Грековых.

– Это ему позвонили из морга, не мне, – огрызнулась Катерина.

– Да. Позвонили. Но можно было бы купить все это в специальном магазине. Так сейчас все делают. А вы настояли на том, чтобы пойти в дом.

– Интересно, за чей счет стали бы все это покупать? – по губам девушки скользнула ядовитая ухмылка. – Они мне за два месяца выплаты задолжали.

– Алена Евгеньевна была хозяйкой бизнеса. Уверен, что средства нашлись бы. И необходимости проникать в дом не было. А вы настояли.

– И что? У Алены Евгеньевны знаете, сколько новых вещей? Отдельная полка для вещей с этикетками! Она просто не успевала их распаковывать и примерять. Чего добру пропадать?

– И под шумок вы прихватили шкатулку с украшениями…

– Это бижутерия, – перебила его Катерина.

– И ноутбук, – не слушая ее возражений, продолжил Никита. – Второй. Первый вы утащили вчера. Так?

Она промолчала, опуская голову.

– Кому он понадобился? Кто попросил вас об услуге, Катерина?

Она молчала.

– Молчите? Ну и молчите. Я передаю вас полиции района. Пусть они выбирают вам меру пресечения. Но уверен, что вы будете задержаны до выяснения.

Катерину в район повез участковый. Причин не доверять ему у Степанова не было. Ворочалось нехорошее чувство, что тот может быть причастен, но вопрос – а, собственно, к чему? – нехорошее чувство подавлял.

Никита еще раз связался с коллегами из райотдела где-то через час. К тому времени он уже въезжал в Москву. Делать ему в поселке больше было нечего. С Воробьевым поговорил, дом Грековых осмотрел, опечатал, подозреваемую в мародерстве задержал и передал местным властям. Все на этом.

– Есть новости, коллега? – спросил он, поздоровавшись.

Как зовут коллегу, с которым ночью совещались в его кабинете, Никита тоже не помнил. А может, тот и не представился вовсе, как и участковый. Он ведь действительно не представился при знакомстве на месте происшествия, куда Никита прибыл с Найдой на снегоходе.

– Новости? Как сказать… – отозвался тот меланхолично. – Смотря что считать новостями…

Понятно! Никому не хочется помогать какому-то умнику из Москвы. Районные на земле дело раскроют, а все почести и награды не им. Такое бывало, и не раз. С какой стати откровенничать?

– Так, минутку, коллега, – прервал его сердито Степанов. – Я что должен сейчас доложить генералу Острову? А он ждет моего доклада! А я такой ему: райотдел уходит от ответов. Темнит. Что-то мутит. Так?

– Никак нет, – отреагировал коллега вполне спокойно. – Просто в самом деле нечего докладывать. Греков Валерий не найден. Ни живым, ни мертвым. И снегохода его нигде нет. Наши спасатели только полчаса назад вернулись. Поиски пришлось прекратить, потому что снег снова пошел и видимость нулевая. Но на момент окончания поисков результата не было. Его мертвая супруга погибла от травмы позвоночника, несовместимой с жизнью.

– И при этом ее одежда была в крови ее пропавшего без вести супруга. Так?

– Так точно, товарищ майор, – не меняя интонации, ответил коллега из райотдела. – Я сам лично ездил в морг и осмотрел ее комбинезон. Весь в крови. И штанины, и рукава, и на груди следы крови. Предположительно это кровь ее мужа. Анализ ДНК, если в нем возникнет необходимость, можно будет сделать. В доме осталось много вещей Грекова. Наверняка и зубная щетка с расческой там тоже есть.

– Есть, – подтвердил Никита. – Мы осмотрели дом и опечатали его с участковым… Какие мысли на этот счет?

– Возможно, ее супруг в момент прогулки сильно травмировался. Она пыталась оказать ему первую помощь. И выпачкалась в его крови. А потом поехала в поселок за помощью. Но не справилась с управлением и слетела в овраг.

В райотделе думать умеют, мысленно похвалил Никита. Коллега в точности озвучил его версию. Других не было и быть не могло.

– Я думаю так же, коллега. Прогулка закончилась трагично, но в гибели супругов – а Валерий Греков вряд ли выжил с такой-то кровопотерей – нет криминального следа. Несчастный случай? Так доложить генералу?

– Несчастный случай, товарищ майор, – неуверенно отозвался тот после непродолжительной паузы. – Но… Меня, если честно, кое-что смущает.

Начинается!

– И что же? – сухо поинтересовался Степанов.

– При более детальном обследовании тела Грековой были обнаружены фрагменты эпителия под ее ногтями. Чьи они – пока не установлено.

– И что смущает, коллега? – наигранно хохотнул Никита. – Грекова пыталась спасти своего мужа, тащила, возможно, на себе или из-под снегохода. Тащила, царапала. Логично же, ну?

– Логично, – вяло отреагировал тот. – Но тут есть еще кое-что…

Ну твою же мать!

– И что?

Никита съехал с трассы к заправке, бензина оставалось критически мало.

– На ее правой ладони обнаружены странные порезы.

– Насколько странные? – он отчетливо скрипнул зубами.

– Как если бы погибшая держала в руках нож, пыталась им… Ну, не знаю, обороняться или нападать, но рука соскальзывала с рукоятки на лезвие, оставляя порезы.