Бедные, бедные взрослые дети

Аурика недолго сопротивлялась. С деньгами и вправду была засада: хватало либо на 2 билета туда-обратно впритык и все. Либо на один, но тогда этому одному уехавшему можно было дать с собою денег про запас, мало ли как пойдет.

– Мам, а зачем ты туда-обратно сразу хочешь билеты купить? Я же не погостить к Карине еду, – не улавливала ситуации Наташа.

Аурика помялась, как бы объяснить всё дочери.

– Понимаешь, Наташ, времена тяжелые. Да и мало ли что, вдруг ты приедешь, а они уже там не живут? Тебе придется назад возвращаться. А если все нормально, так просто сдашь билеты, и будет у тебя дополнительная денюжка на московскую жизнь.

Разница между приездом и отъездом была неделя, и Наташа не могла в толк взять: а что делать, если Карины нет по имеющемуся адресу? Где и как жить эту неделю в незнакомом городе? Но матери ничего не говорила.

Во-первых, потому, что ей было жалко мать: та продала свои золотые серьги с рубинами и перстень, подарок родителей на юбилей, чтобы купить эти билеты, чтобы спасти ее от войны и голода, которые давным-давно захватили Дубоссары. Она эти украшения даже в самые голодные времена не продавала, говорила, что это приданное ей, Наташе. Или будущей жене Михая – кто быстрее женится или замуж соберется. В любом случае, продаже не подлежит, НЗ – неприкосновенный запас! Во-вторых, она боялась. Боялась, что мать и сама это сообразит и откажется от идеи отправить дочь в Россию. Для Наташи это стало бы трагедией, так она рвалась уехать из покалеченного, страшного и ставшего таким чужим и страшным города. Она смотрела на мать, на ее подруг и думала, что останься она здесь – и ей уготована такая же судьба: нищета, пьющие мужья и никакой перспективы, город, превратившийся не в территорию для жизни, а в территорию выживания. И волосатый Азиз в ларьке как счастье и большая удача.

Неожиданное упрямство Михая в этот решающий момент могло поломать все планы. Изначально мать говорила, что авось они там, в далеком Подмосковье, вдвоем не пропадут. А теперь получается, что четырнадцатилетняя, ну, почти уже пятнадцатилетняя Наташа должна поехать одна в полную неизвестность – страшновато все-таки, тревожно у матери на сердце. Наташа старалась демонстрировать матери свою взрослость изо всех сил: не перечила, слушалась, без напоминаний убирала квартиру и готовила еду, пока мать была на работе. Лишь бы доказать Аурике, что она уже взрослая и на нее можно положиться. А Михай пусть в свою Румынию едет, своя голова у брата, пусть сам думает что ему лучше.

Наконец, подошел день отъезда. Поезд «Кишинев-Москва» уходил рано утром. Так что ехать в столицу республики надо было накануне, благо, выдалась оказия: сосед отвозил семью подальше от дурной приднестровской жизни, как раз в нужном направлении. Старенький «РАФик» вполне вмещал и его жену с маленькой дочкой, и Аурику с Наташей. Михай сбежал из дома накануне, испугавшись, что мать его таки заставит уехать, мало ли. Оставил только записку, чтобы совсем уж мать от страха с ума не сошла: «Буду через три дня. Натуца, счастливого пути!». Мать посокрушалась, конечно. Но что поделаешь! Не манит его Москва, Европой парень бредит. Националисты ему голову забили: «Россия – тюрьма народов» и всё такое. Шестнадцать ему уже, семнадцатый год пошел. Уже особо не заставишь, не прикажешь. Свои у парня взгляды и мысли…

Вещей оказалось не слишком много. Из большинства своей одежды Наташ выросла – она как-то особенно вытянулась за последнее время, превратившись из маленькой девчонки, предпоследней в шеренге на физкультуре, в стройную девицу, ростом метр шестьдесят пять – «рост Венеры», как она вычитала в какой-то книжке, и сравнение это ей очень понравилось. Так что в итоге получилось всего 2 сумки: в одной вещи и обувь, в другой – подарки российской родне. Возможности выбора подарков были, понятное дело, ограничены, поэтому в Россию поехали сухофрукты и пара бутылок местного вина. Ну, и еды мать с собой ей собрала: Наташины любимые пирожки-вэрзэре, с картошкой и жареным луком, и бутылёк самодельного сока, еще с пошлого года остававшийся в подвале.

От нервов и неумения с ними совладать мать всю дорогу болтала безостановочно, будто боялась тишины. Давала Наташе советы, предостерегала, что-то рассказывала, то смеялась над своей паникой, то пыталась сдержать слезы от страха за дочь. То и дело подскакивала, проверяла, не забыли ли они билеты и документы, щупала булавку, которой она приколола к Наташиному лифчику изнутри деньги. Наташу вся эта суета и нервозность сначала раздражали, а потом она будто отключилась, вся погрузившись в свои мысли и предчувствия.

Когда-то давно Карина со своим мужем Александром приезжала к ним в гости – это было их свадебное путешествие. Александра Наташа почти не помнила, только что-то общее: худой и высокий мужчина, все больше молчал на их семейных посиделках. А Карину она запомнила хорошо: темноволосая хохотушка, с пышной и очень красивой фигурой. Когда они с Кариной и матерью гуляли по городу, встречные мужчины шеи себе сворачивали. Наташа ходила и гордилась, что у нее такая красивая тетка. И еще мечтала, что тоже когда-нибудь вырастет, и на нее будут так же смотреть.

Еще из того времени ей помнилось, как она подсматривала за теткой через щелочку в двери в ванную. Карина красила глаза, раскрывая их что есть мочи, и почему-то открывая при этом рот. Наташе было очень любопытно при чем тут рот, но она стеснялась спросить: тогда бы пришлось признаваться, что она подсматривала, а это стыдно. Так и осталось у нее в памяти: долго и медленно Карина возит кисточкой по ресницам туда-сюда, губы уже накрашены карминно-красной помадой, которая оттеняет ее мелкие, но очень ровные и белые зубы. Финальный проход пуховкой по лицу (пудра какая-то импортная, одни иностранные согласные на коробке, и не прочитаешь!), мажет пальцем по горлышку пузырька с дефицитным Climat, а потом этим же пальцем – за ушами и в укромной впадине между пышных грудей. Всё, снаряд к бою готов!

Теперь Карина изменилась, наверное. Столько лет ведь прошло! Когда последний раз мама списывалась с ней, у нее уже было двое детей, и она была беременна третьим. Мама рассказала, что старшая там – Наташина двоюродная сестра, Ирина. Потом идет Даня, они с Ириной погодки. Интересно, кто же у нее третий родился, кого у Наташи больше – двоюродных братьев или сестер? Ну, все равно, Наташа уверена, что как бы не изменилась Карина, а она ее сразу узнает. Не сто же лет прошло с их встречи, уж как-нибудь разберется.

Эх, знать бы тогда, что не самая главная это проблема…

* * *

Наташа не сразу разглядела Руслана тогда, при первой встрече на вечеринке, год назад. Список гламурных гостей, целью которого было привлечь побольше журналистов на рекламное пати, они с агентством утверждали накануне и обсуждали так долго и детально, что Наташа помнила его практически наизусть. И этого мужчины там точно не было. Да и вообще, кто это? И почему, на каком основании ему достался вип-бейдж, открывающий беспрепятственный доступ в специальный шатер с бесплатными угощениями и выпивкой?

Сначала она разозлилась, решив, что подрядчик косячит со своими обязательствами и решил запудрить ей глаза no-name персонажами. С этим текстом она и налетела на Риту, эккаунт-менеджера проекта со стороны агентства, с которой они контактировали все это время, подготавливая вечеринку. Вообще-то обычно Наташа не опускалась до таких мелочей, девочки из бренд-группы вполне и сами справлялись, не ее это уровень. Но тут дело было особое: в Москве находилась делегация из парижского хед-офиса. Они узнали о намечающемся событии в поддержку новой марки-хедлайнера и выразили желание посмотреть, как решают такие задачи их московские коллеги.

Так что Наташа ринулась вникать во все детали: мелочей в таких случаях не бывает, любой недосмотр или ляп могут больно отозваться на ее персональной карьере. И появление на столь важной вечеринке каких-то не согласованных проходимцев – серьезный косяк со стороны агентства, за это с них и штраф не грех содрать! Чтобы неповадно было за лоха её держать.

Рита сначала заулыбалась:

– Понимаете ли, Наталья, стилистика работы нашей компании – некоторая нарочитая небрежность. Фирменный типа стиль!

Плохо понимающая в данный момент юмор Наташа заметно дернулась и потемнела лицом. Рита, опытный аккаунт, поняла, что идея разрядить атмосферу шуткой, была неудачной. И уже серьезным голосом успокоила Наташу:

– Я не успела вам сказать. Марат Шабаров, ну, помните, актер, которого мы с вами утвердили в общем списке, заболел в последний момент. Простыл на съемках, форс-мажор. А у нас и так недобор мужчин в вип-списке. Переутвердить его с вами не успевали, так что решили на свой страх и риск пригласить Руслана Касымова. Он бывший спортсмен, смешанные единоборства. Долго жил в Америке, даже снялся там в паре голливудских блок-бастеров, правда, второстепенные роли. Недавно приехал сюда, рекламное лицо сети салонов «Амэкс-Фитнесс», личный тренер-консультант нескольких поп-звезд, и очень востребованный светский персонаж, журналисты за ним хвостом ходят. У него то громкий роман случится, то он за девушку вступится и вырубит сразу четырех хулиганов – в общем, как говорится, не сходит со страниц желтой прессы. То, что нам нужно! Надеюсь, вы останетесь довольны!

Поворчав для проформы, Наташа успокоилась. А Руслан этот и вправду хорош, вон как дамы светские зашевелились при его появлении, спины распрямились, бюсты выпятились, «в угол-на нос-на предмет» заработало. И журналисты, похоже, его действительно знают, не соврала Рита: камеры так и защелкали при его появлении, пара симпатичных светских корреспонденток, среди которых и Эжена Брыльска, звезда желтой прессы, уже ринулись к нему с диктофонами, поправляя на бегу прически и ужатые пуш-апами бюсты.

Сначала Наташе показалось, что Руслан положил глаз на Ольгу, ее младшую коллегу и Наташину протеже. Наташа выдернула ее в компанию из предыдущего рекламного агентства, с которым они проработали довольно долго. Молодая, толковая, энергичная, ловит все на лету – такие Наташе в команде нужны. Она хотя и была против любимчиков на работе, но Ольга пользовалась ее заслуженным покровительством и платила ей преданностью и старательным выполнением всех Наташиных поручений. Свой человек, а также свои, считай, преданные руки и уши – это всегда полезно. Она мимолетно вспомнила, как прошла та решающая встреча с Оля в ее новом жилье. Момент для разговора подвернулся тогда удобный: Оля приехала к ней с хорошим подарком на новоселье, завершавшим приятной точкой их с агентством годовой контракт. Наташа пригласила ее на кухню поговорить, там все и сладилось.

И танцевал Руслан тогда, в их первую встречу, с Олей, и глазки ей строил, что не прошло мимо Наташиных глаз. Ей было ужасно неприятно, и ужасно же удивительно от этого странного чувства неприязни – казалось бы, какое ей дело до того, с кем амуры строит совершенно неизвестный ей мужчина. А вот, поди ж ты, видимо, сразу влюбилась, только рациональный мозг мешал ей это признать. Тело на Руслана среагировало раньше мозга. Да и, правду сказать, было там на что реагировать: рост, фигура, мужественное лицо, которое не портили следы его спортивных побед, прямой и уверенный взгляд светловатых голубых глаз, которые оттенялись хорошим, явно не подмосковным, загаром. Убийственно хорош мужик!

Картина поменялась внезапно. Вечеринка приближалась к концу, и Наташа позволила себе расслабиться. Даже больше, чем обычно. То есть, прямо скажем, перебрала она тогда со спиртным. Парижские коллеги уже покинули вечеринку, действо двигалась к концу, часть гостей разошлась и, в принципе, можно было уже не волноваться, было очевидно: мероприятие удалось. Наташа практически не ела весь день, вечер был жарким, душным, лайм и мята в ее любимом «мохито» прекрасно освежали и утоляли жажду, а про белый ром в составе коктейля Наташа как-то подзабыла. Поэтому к финалу вечеринки соображала она почти нормально, а вот ноги ее не держали вовсе.

Пати проходило около одного из павильонов старой части ВДНХ. Наташа приехала туда на своем «Пежо», ей достался один из пропусков, позволяющих въехать на закрытую территорию комплекса. По дороге она прихватила Олю, подсевшую к ней у метро «Проспект Мира». Но, трогаясь в обратный путь, садиться за руль в откровенно нетрезвом состоянии, разумеется, было никак нельзя. Перед Олей неудобно – она обещала отвезти ее назад, хотя бы до метро подкинуть. Ну, вызовет такси, в конце концов, платит ей компания достаточно, с непонятно откуда взявшимся раздражением подумала о подруге Наташа.

Руслан, как-то незаметно от тусовки гостей перекочевавший в небольшую группку организаторов, предложил подвезти девушек, когда вечеринка подошла к концу. Наташу опять кольнуло: Оля была достаточно трезва и в транспортировке не нуждалась. Но, хоть она и была изрядно пьяна, а смолчать по этому поводу догадалась.

Маршрут, выбранный Русланом для развоза девушек, приободрил Наташу. Ему, разумеется, проще было сначала отвезти Наташу в ее Сокольники, а потом уже везти Олю на «Аэропорт», однако маршрут он выбрал именно такой: сначала нужная Оле Ленинградка, а потом уже – Наташины Сокольники. Сквозь туманную дымку опьянения Наташа это отметила, усмехнулась, но опять же промолчала. Оля попыталась было исправить их маршрут в свою пользу (интересно, просто из соображений здравого смысла, или тоже отреагировала должным образом на широкие плечи и узкие, мускулистые бедра их водителя), но он лишь засмеялся в ответ, погладил ее по руке, отчего у Наташи внутри снова неприятно кольнуло, и сказал неопределенное «не переживай, все будет хорошо!». Но поехал выбранным им маршрутом.

Вообще, Наташа рассчитывала максимум на волнующие и необременительные поцелуи у подъезда. А вот на то, что переспит с Русланом в этот же вечер – не рассчитывала вовсе. Но как-то не было совсем возможности прерваться и остановиться: он проводил ее до дверей квартиры, там они начали целоваться, а всё остальное случилось как бы само собой. И вот ни тогда она об этом не пожалела, хотя это и было отступлением от ее внутренних правил, ни сейчас, вспоминая тот вечер, не раскаивается.

– Наташ, тебе не кажется, что у вас несколько странные отношения с Русланом?

Они с Олей пили кофе на открытой веранде «Кофе-хауза» на бульварах. Была суббота – в офисе Наташа считала необходимым выдерживать дистанцию в общении с Олей, сообразную разнице их статусов. Да и некогда было в будние дни дружить: хочешь карьеру – паши как трактор в поле, эту истину Наташа давно усвоила.

– Почему странные? – спросила Наташа, отставляя в сторону чашку с ежевичным рафом. Маршмеллоу она из него сьедала сразу и каждый раз потом жалела о своей жадности: пить кофе и закусывать его одновременно этими маленькими зефиринками было куда вкуснее. Можно было, конечно, попросить у официантки еще порцию, но Наташе было почему-то очень неудобно так делать. Да и толстят эти сладости, ну их.

– Ну, просто вы уже год вместе, а отношения вроде как стоят на одном месте. Ни близости какой-то, ни обязательств. Я тебе говорила, что видела его в «Джа энд Гоу» с какой-то блондинкой на прошлой неделе?

Интересно, она и правда за меня переживает или тот факт, что Руслан ей так и не достался, Оле покою не дает? Мысли у Наташи шевелились медленно, под стать воздуху жаркой субботы.

– У нас свободные отношения. Я понимаю, не все это приемлют. Но вот у нас так, – Наташа говорила настолько резко, насколько это было возможно, чтобы одновременно достичь двух целей: прекратить неприятный разговор и не поссориться с Олей.

Я на самом деле хотела бы по-другому, уныло подумала Наташа. С обязательствами, планами и естественной для двух молодых людей динамикой развития отношений. Но Оле это знать необязательно. Она, Наташа, лидер, а у лидера всё под контролем. И никак иначе! А себе в этом можно признаться. И даже нужно: себя обманывать – это неправильно. Себя надо любить, беречь и дружить. С собой, в смысле. Но надо и уметь ждать, скоро только кошки родятся. Она, Наташа, ждать хорошо умеет. Она умеет высиживать свою мечту, ей не привыкать! Сидеть в засаде, как охотник, ждать удобного момента, чтобы потом выпрыгнуть, схватить и не упустить мечту.

– И вообще, а как ты себе видишь динамику, в данном случае? По-моему, у тебя профессиональная деформация: наслушалась на работе про динамику продаж, динамику роста и вообще – динамику, и везде в жизни ее ищешь. А жизнь, Оля, она разная. Кому, как говорится, арбуз, а кому вовсе свиной хрящик!

Выражение Олиного лица осталось прежним, но скулы как будто закаменели. Обиделась, так я и знала, досадливо подумала Наташа. Ну, а чего лезет, кто просил? Хотя зря, она, наверное, раздражается. Откровенные разговоры между ними вполне приняты, Оля к ней хорошо относится и желает добра. Злость в данном случае – плохой маркер, и неглупая Оля вряд ли его пропустит. Ибо если бы и правда высказанная Олей мысль была так себе, не более, чем глупость и вздор, то с чего бы Наташе заводиться? Так, пошутить если только в ответ. Ну, да ладно. Одни ноль в Олину пользу, уже пропустила удар. Дальше бы не сплоховать.

Оля молчала, явно обдумывала стоит ли продолжать. Перед ней на столе, помимо кофе, стояла открытая банка диетической колы, куда то дело падали жадные до сладкого пчелы: лето перевалило за зенит, состязание за пищевые ресурсы в большом городе особенно велико. Эх, осы, вы даже не представляете как вам повезло – мы, люди, за эти ресурсы боремся всю жизнь и без учета времен года! Оля покрутила банку в руках, примериваясь как бы так отпить оттуда колы и не быть укушенной.

Наташа не выдержала:

– Да выброси ты эту банку! Еще ужалит тебя недоутонувшая за губы или за язык.

Оля покачала головой:

– Не, почти целая банка. Я лучше у официанта трубочку попрошу.

И взмахнула рукой, привлекая к себе внимание персонала.

Блин, ну что за жлобство! Она зарабатывает ежемесячно на тысячи таких баночек. Неужели приятно пить колу, когда там, в банке, куча трупов плавает? Вот, наверное, поэтому Оля уже почти выплатила ипотеку, а мне еще с ней возиться и возиться – мысли Наташи неожиданно перескочили на другое. Как бабушка Тоня говорила? «Копеечка рубль бережет». Не получается у Наташи так, хотя 2 семинара по управлению личными финансами у нее за плечами. Вот ведь, у бабушки получалось и без тренингов с семинарами, и у Оли получается, а у нее, со всеми ее МВА и тренингами, ни фига. Интересно, бабушка бы тоже стала того, пить колу вместе с трупиками? Наташа не мот и не транжира, чего нет, того нет. Но пределы прижимистости у нее, видать, куда дальше от тела отстоят, чем у Оли.

– Ну, вот смотри, – снова заговорила Оля: было заметно, что тему «неправильного романа» своей старшей коллеги она оседлала крепко. – Помнишь, у тебя весной проблемы с давлением были?

О, да, этот период Наташа помнила хорошо. Откуда взялась гипертония у молодой и здоровой женщины, регулярно посещающей фитнесс-зал и бассейн, понять никто не мог, в том числе и врачи. Благодаря полису ДМС от компании, положили ее в стационар отличного Русско-Американского медцентра, с новейшим оборудованием и суперскими врачами. Две недели ее крутили туда-сюда, обследуя и изучая все, что только можно. Результат – ноль, Наташу вполне можно было с такими результатами анализов в космос отправлять. А вот давление, чуть что, шарашит и снимается только адреноблокаторами.

В конце концов, уже перед выпиской, к Наташе пришел лечащий врач:

– Наталья Петровна, хотел бы поговорить с вами. В принципе, вы – здоровый человек, что ни возьми из вашего обследования – физиологическая норма для женщины вашего возраста. Так что могу сделать вывод, что ваши проблемы с давлением – сугубая соматика. Иначе говоря, подоплека их кроется в вашем психологическом состоянии. Мы, разумеется, назначим вам успокаивающие, седативные средства. Но в целом, вам необходимо поработать над собой. Прямо, знаете, вот так сесть и поговорить со своим организмом.

Наташа улыбнулась:

– Что, прямо так и спросить его: «Доколе ты, подлец, будешь мне нервы мотать?»?

Доктор шутку поддержал:

– Ну, примерно. Но лучше так: «Чем ты, мой организм, так недоволен? Что я делаю не так? Против чего ты так сильно протестуешь?».

Улыбка у Наташи пропала.

– То есть, вы хотите сказать, что мои периодические проблемы с давлением – это такая форма протеста моего организма против меня же?

Доктор согласно кивнул:

– Ну, он же не может с вами сесть и поговорить. И он вам подает сигналы SOS. Дескать, хозяйка, не могу больше. Давай что-то менять в жизни.

– Менять? А что именно?

– Вот это вам и предстоит понять, что именно нужно менять. И против чего он у вас протестует.

Наташа почему-то почувствовала ужасную неловкость перед молодым мужчиной в белом халате. Будто обнаружив у нее эту «психосоматику», он узнал про нее что-то интимное. Хотя, наверное, то, что она недовольна своей жизнью и ее уверенный вид и поведение, победная улыбка – мягко говоря, немножко маска. Но кому, как говорится, сейчас легко? Можно подумать, есть люди, которые всем и всегда в жизни довольны. Нет, ну может и есть такие идиоты – вечная улыбка и слюна из уголка рта. А люди работающие, думающие – да, бывают и недовольны иногда. Черт те что, за что им тут деньги платят? Но скандалить, наверное, бесполезно: что он может, докторишка? Обследовать ее обследовали, претензий нет. Заодно она и отдохнула тут, отоспалась. Хватит дурака валять, пора возвращаться на линию фронта. На работу, в смысле. В реальную жизнь.

– Хорошо, доктор, спасибо. Я обязательно поговорю со своим организмом по душам, – закрыла тему не очень смешной шуткой Наташа.

Доктор удовлетворенно кивнул, пообещал отразить все свои рекомендации в эпикризе и покинул палату. Наверное, сюда только тактичных набирают, прямо отдельно тестируют их на это дело, подумала Наташа, глядя на закрывающуюся за доктором дверь палаты. Он совершенно четко почувствовал ее смущение и не стал лезть в душу глубже, чем счел это необходимым.

Вернувшись мыслями в день сегодняшний, Наташа отпила еще немного кофе и откликнулась на Олин вопрос:

– Ну, помню. И что?

– Сколько раз тебя в больнице Руслан навестил?

– Три.

Ни одного, на самом деле. Но фиг я тебе про это скажу!

– Наташ, ты пролежала в больнице 2 недели. В одной станции метро от его квартиры. Тебе не кажется, что он мог бы уделить тебе больше внимания?

Это она еще не знает, что дня через три после госпитализации, когда сбить ее 220х150 врачи не могли даже капельницами, Наташа получила от него смс: «Малыш, улетаю на фестиваль в Турцию. Море, солнце, фрукты. Обещаю пару раз нырнуть за тебя)) Целую, с надеждой на твое скорейшее выздоровление, твой Русик». Она, кстати, хранит эту смс-ку в архиве до сих пор. Непонятно зачем, но хранит.

– Оль, ну ладно тебе!

Надо постараться улыбнуться, но зло на подругу берет – аж скулы сводит.

– Я что, глубоко больная там была? Просто легла чуть подлатать себя, ничего такого!

– Ничего такого? – и брови Оли взлетели вверх двумя крыльями. – Для тебя это «ничего такого»?

Красивая она все-таки, даже без косметики. Мужики головы сворачивают. Такое или при рождении выдается, или достигается большими деньгами и большими усилиями пластических хирургов. Но у Оли – первый вариант. И умная она, и работник хороший – ничем бог не обидел. Совсем близкой подругой ее, пожалуй, назвать трудно. Но у Наташи таких уж прямо совсем близких и нет. Как, впрочем, и вообще подруг – ей всегда было некомфортно подпускать людей слишком близко к себе. Оля – исключение. Ей она доверяет, знает, что не подведет. Ибо имеет в этом «не подведет» свою личную заинтересованность. Оля – она из таких трезвых и расчетливых девочек, которые понимают, что они не ледоколы, а врожденный второй номер. Находят себе правильный ледокол, встают в проложенный фарватер и по чистой воде – к победе, укрываясь за лидером от лишних бурь. Уж в чем-в чем, а в людях она, Наташа, разбирается отлично!

Но почему же так хочется завыть? Как волку полярному: сесть в лунную ночь на заснеженный пригорок, задрать морду к чернющему небу, обсыпанному звездами, вдохнуть поглубже и голосить, пока не охрипнешь.

** *

Испуганный подросток Наташа, пока ехала в поезде «Кишинев-Москва», очень волновалась как она до тетки доберется. Адрес-то есть, но туда от московского Киевского вокзала еще надо как-то добраться. Но неловко как-то подходить ко всем подряд москвичам с вопросом «как добраться до Бабаевска?». Мама перед отъездом сказала зайти в здание вокзала и найти окно, на котором написано «Справочная». И там у сотрудника все подробно расспросить, они обязаны на такие вопросы пассажиров отвечать. Наташа сделала всё, как мама говорила, но окно справочной было закрыто. Безо всяких объяснений, закрыто и все. Наташа простояла в уголке рядом с ним полтора часа, и все безрезультатно, окошко так и не открылось. Ну, она хоть передохнула там: во-первых, почему-то в поезде она очень нервничала, не спала почти. Во-вторых, по вокзалу находилась, пока окошко это нашла. А тут «Справочная» так удобно расположена, в тихом закутке. Наташа облегченно сумки свои рядом поставила, села на них, к стене мраморной привалилась и даже вздремнула чуть-чуть.