Сочинения. Том 3

2.7.20. Теперь же я никоим образом не собираюсь доказывать это: я взялся доказывать другое, то, что разумная часть души, которую сам Хрисипп называет «руководящей», а также «сознанием» и «главной частью», находится в головном мозге.

2.7.21. Ведь когда это будет доказано, если выяснится, что какая-то иная сила находится в сердце и не сообщается ему извне, то мы будем точно знать местоположение уже двух начал, а далее подобным же образом определим и местоположение третьего. Пусть же это подождет до следующей книги.

2.7.22. Вернемся к рассуждению, с которого ранее начали: к тому, что Хрисипп совершенно не чувствует, что противоречит сам себе и в рассуждениях о речи, и в том, что сначала говорит, что мы не ощущаем, где содержится руководящая часть души, а далее – что ее местоположение может ощущаться. Я не собираюсь это теперь особо доказывать, но коснусь этого лишь вскользь.

2.8.1. В качестве темы этой книги с самого начала было заявлено обсуждение четырех разновидностей посылок.

2.8.2. Я называл первую их разновидность научной и аподиктической, вторую – полезной для обучения (это та, которую Аристотель называет диалектической), третью – убеждающей и риторической, четвертую – софистической. Я показал, что научными посылками являются те, что берутся от свойств, относящихся к самой сути исследуемого вопроса. Те, что берутся от прочих свойств, – диалектические; те, что от внешних свидетельств, – риторические; те, что коварно используют какие-либо совпадения звучания слов или фигуры речи, – софистические.

2.8.3. Научные посылки для каждого отдельного предмета исследования немногочисленны, и их легко перечислить, полезные для обучения весьма многочисленны, так как происходят из всевозможных свойств различных вещей.

2.8.4. Я показал, что таково рассуждение об источниках речи, основанное на положении частей тела. То же относится и к рассуждению, основанному на механизме вдоха и выдоха. То же самое можно сказать и о рассуждениях о боли, сопровождающей чувство тоски и скорби: ее жало явным образом находится в устье желудка, а они относят ее к сердцу.

2.8.5. Если они делают это, исходя из того, что сердце находится близко к устью желудка, и, следовательно, она происходит оттуда, то они рассуждают, исходя из местоположения.

Если же они думают, что при этом состоянии болит именно сердце, то весьма заблуждаются.

2.8.6. Ведь боль локализуется в области грудной клетки ниже хряща грудины, сердце же расположено в середине грудной клетки, и никто никогда не чувствовал в состоянии скорби или иного душевного страдания, чтобы болело само сердце.

2.8.7. Термин «кардиалгия» не указывает на заболевание сердца, находящегося в грудной клетке. Это лишь совпадение названий, и это понимают все, кто знаком с сочинениями древних врачей.

2.8.8. Древние называли «сердцем» не только известный нам орган в груди, но и устье желудка, и этим названием они пользовались довольно часто.

2.8.9. Я приведу два или три примера, чтобы точно показать значения этого термина.

2.8.10. Никандр сказал вот как:

«Сердцем желудка одни, а другие вратами желудкаЭто зовут…»[231].

2.8.11. Фукидид пишет так: «Когда же болезнь проникала в брюшную полость и устье желудка, то начинались тошнота и выделение желчи всех разновидностей, известных врачам»[232].

2.8.12. Гиппократ писал: «Одна женщина страдала кардиалгией, и ничто не могло ее облегчить; она приправила сок граната крупитчатой ячменной мукой, ела только раз в день, и у нее не было рвот, какие были у Хариона»[233].

2.8.13. Все это свиделетьствует о том, что устье желудка часто называют сердцем. Кардиалгия в этом случае означает болезнь именно этого «сердца», а никак не того органа, который мы исследуем на предмет возможного содержания в нем руководящей части души: с последним такая болезнь не приключается никогда.

2.8.14. И не всякую боль в устье желудка называют «кардиалгией», а только ту, которая возникает вследствие уязвления и раздражения едкой жидкостью.

2.8.15. Это происходит и в скорби, поэтому у людей, пребывающих в скорби, бывает рвота желчью. Иногда желчь опускается ниже, и тогда желудок извергает экскременты с желчью.

2.8.16. Воспаление устья желудка наблюдается не только при скорби, но и при чрезмерном голодании, особенно если больной не поел после значительной физической нагрузки или упражнений.

2.8.17. У пребывающих в скорби или чрезмерно упражняющихся в желудке в большом количестве скапливается желтая желчь, потому и развивается кардиалгия.

2.8.18. В данном сочинении нет необходимости рассуждать о причине, по которой это происходит. Здесь всего лишь нужно показать, что кардиалгия не является болезнью сердца как внутреннего органа и боль, испытываемая при скорби, не является сердечной болью. Это симптом, относящийся к устью желудка, и в качестве аргумента в нашем споре выводится из близости местоположения. Этот аргумент нельзя считать научным, как и то, что сердце сильно бьется от страха, так как это аргумент от случайного свойства.

2.8.19. А если бы кто-то и посчитал его научным, то он свидетельствовал бы не в пользу стоиков и перипатетиков, а в пользу Гиппократа и Платона. То же самое касается описания Хрисиппом ощущений, возникающих при чувстве гнева в области грудной клетки и в сердце.

2.8.20. Они не могут показать, что с сердцем происходит что-либо, когда душа учится, обучает или совершает какое-либо иное действие, связанное с познанием, но описывают, что с ним происходит в состояниях, связанных с сильными эмоциями. Таким образом, они не только не опровергают, но и подтверждают учение древних.

2.8.21. Аргументы подобного рода относятся ко второму типу посылок, как, я думаю, и утверждение, что из всех органов живого существа первым формируется сердце.

2.8.22. Оно указывает не на начало силы, с которой мы пытаемся разобраться, а только на начало возникновения. О том же, чем отличаются различные начала, подробно сказано в предыдущей книге.

2.8.23. Конечно, то, что сердце начинает двигаться первым из всех органов животного и останавливается последним, относится к научным аргументам.

2.8.24. Таким образом можно доказать, что оно есть начало движения, но не всякого, а только движения пульса, а это движение относится к иному роду, чем произвольные движения. Однако невозможно доказать, что сердце первым начинает производить произвольные движения и последним заканчивает их.

2.8.25. Эта посылка позволяет нам заключить, что начало произвольного движения расположено в голове, сердце же – источник движения иного, непроизвольного, то есть подтвердить мнение Платона и Гиппократа, а не Аристотеля и Хрисиппа.

2.8.26. Хотя и этого достаточно для доказательства заявленного положения, однако, желая рассмотреть в этой книге все аргументы, исходящие из свойств сердца, я добавлю остальные, прежде чем ее закончу.

2.8.27. Среди них – касающаяся свойств сердца посылка Аристотеля, о которой я упомянул в конце первой книги: он говорит, что в сердце обнаруживается большое количество нервов.

2.8.28. Мы обратили внимание на наличие в сердце неких образований, сходных с нервами, каковые не есть нервы, а лишь подобны им по форме, но не по функции. Подобие же или различие органов в своей сущности определяется как раз их действием и функцией.

2.8.29. Поскольку нет необходимости повторять то же самое еще раз, я перейду к оставшимся аргументам, которые использовали все, кто полагал, что в сердце живых существ – начало всех их сил.

2.8.30. Ведь они говорят, что разумная часть души живого существа должна находиться там же, где и источник питающей силы; источник питающей силы находится в сердце, поэтому в нем находятся также мыслящее и разумное начало. И при этом они заблуждаются в обеих посылках.

2.8.31. Ведь мы не можем согласиться с тем, что в сердце находится источник питающей силы живых существ, – но это есть один из вопросов, определенных к рассмотрению в этом труде, и не следует подлежащее доказательству принимать за уже доказанное; как и с тем, что у обеих сил имеется одно и то же начало. Более того, мы беремся доказать противоположное утверждение.

2.8.32. Поэтому я и здесь удивляюсь этим людям, с легкостью принимающим обе сомнительные посылки, не приводя для них ни одного доказательства.

2.8.33. Сходным образом они поступают, когда говорят, что начало питания тела находится там же, где его руководящее начало, прибавляя, что начало питания находится в сердце.

2.8.34. Ведь и первая посылка неверна, поскольку, как говорит Гиппократ, «начало питания, и влажного, и сухого, – это рот, глотка и желудок». И даже если бы она была верна, было бы вовсе не очевидно, что разумное начало находится там же, где источник питающей силы, поскольку это положение само нуждается в доказательстве.

2.8.35. Посылка, не исходящая из существа исследуемого вопроса, заведомо ошибочна. Первый источник питания – «рот, глотка, желудок», второй – вены, пролегающие из печени в желудок, в которых пища претворяется в кровь, третий – сама печень, четвертый – полая вена, в которой кровь становится чистой от выделений. А уже от полой вены питание получает, наряду с прочими частями тела, и сердце.

2.8.36. Не следует соглашаться с ними также, когда они говорят, что откуда доставляется пневма, там находится и руководящее начало души, когда затем прибавляют к этому, что пневма доставляется из сердца.

2.8.37. Тут снова, говоря, что душевная пневма берет начало в сердце, они берут в качестве одной из посылок то, что само требуется доказать. Если же они говорят о жизненной пневме, то можно возразить, что вовсе не обязательно оба вида пневмы исходят из одного источника.

2.8.38. Так, Эрасистрат, подходя к исследуемому не прямо, как они, но с многословными уловками, говорит, что душевная пневма берет начало из головы, а жизненная пневма – из сердца.

2.8.39. Если же они скажут, что не имеют в виду ни тот, ни другой вид пневмы, но животную пневму, которая названа питанием по аналогии с питанием твердым и жидким, то обратимся к Гиппократу: «Начало питания пневмой – рот, нос, дыхательное горло, легкие и другие воздухоносные пути».

2.8.40. Все эти положения слабы, как и то, что утверждает Диоген: «Ведущее начало помещается в том органе, который первым получает доступ к питанию и пневме; а органом, который первым получает доступ к питанию и пневме, является сердце»[234].

2.8.41. Надо выяснить, в каком смысле он употребляет слово «первый». Если под «первым» он подразумевает первую часть тела, получающую питание, то его получает первым не сердце, но в случае с пищей – «рот, горло, желудок», а в случае с воздухом – «рот, нос, дыхательное горло, легкие».

2.8.42. Если же «первое» означает источник движения частей тела, через которые поступает питание, то первая посылка верна. На вторую же мы сразу возразим, указав, что и здесь доказательство производится через то, что требует доказательства.

2.8.43. Мы считаем, что начало действия посылается от головы, когда мы хотим есть, или пить, или дышать. Диоген, приняв свою вторую посылку без доказательства, пришел к противоречию. Таким же образом он обратил собственные аргументы против себя.

2.8.44. Он говорит: «То, что позволяет человеку совершать произвольные движения, – это некое душевное испарение; но всякое испарение исходит от питания; отсюда неизбежно следует, что первопричина наших произвольных движений и то, что нас питает, – это одно и то же»[235].

2.8.45. Сейчас мы никак не будем возражать сказанному Диогеном, будто сущность души есть испарение, происходящее или из питания, или из пневмы: у нас сейчас спор не об этом, а совсем расстраивать этого человека нам не хочется. Однако возразим тому, что одно и то же начало питает тело и управляет произвольными движениями.

2.8.46. Напротив, напрашивается вывод, противоположный его рассуждениям: мы согласимся, что из крови…[236]

2.8.47. Он же, забывая собственное учение, утверждает, вслед за Эмпедоклом и Критием, что душа есть кровь.

2.8.48. Если он следует Клеанфу, Хрисиппу и Зенону, которые говорят, что душа питается из крови, а сущность ее есть пневма, то как он может утверждать, что питающее и движущее являются одним и тем же, коль скоро выходит, что питает кровь, а движет пневма?

2.8.49. Поэтому мнение Диогена не только содержит множество нелепостей, но и недоказательно. Он делает заключения, которые не обязательно следуют из посылок.

2.8.50. Его рассуждения мы разберем подробнее в дальнейшем. Сейчас же, мне кажется, следует закончить эту книгу.

2.8.51. Я пообещал рассказать в этом сочинении о явлениях, которые можно наблюдать в сердце, к чему же вспоминать здесь о рассуждениях, основанных не на результатах вскрытий, а на теоретических посылках?

ΒΙΒΛΙΟΝ ΤΡΙΤΟΝ[237]

3.1.1. ῞Οτι μὲν ἀναγκαῖόν ἐστιν οὐ φιλοσόφοις μόνον ἀλλὰ καὶ ἰατροῖς ὅσοι γε μὴ ἀλογίστως ἅπτονται τῆς τέχνης, ἐσκέφθαι περὶ τῶν διοικουσῶν ἡμᾶς δυνάμεων ὁπόσαι τέ εἰσι κατὰ γένος ὁποία τέ τις ἑκάστη κατ’ εἶδος ἐν τίνι τε μάλιστα τοῦ ζῴου μορίῳ καθίδρυται, διὰ τοῦ πρώτου δέδεικται λόγου,

3.1.2. ὅτι δ’ οἱ κάλλιστα περὶ αὐτῶν ἀποφηνάμενοι Πλάτων τε καὶ ῾Ιπποκράτης εἰσίν, ἐρρέθη μὲν οὐκ ὀλίγα καὶ διὰ τοῦ πρώτου βιβλίου, τελεώτατα δὲ ἐπεξῆλθον τῷ λόγῳ κατὰ τὸ δεύτερον γράμμα τὰς διαφορὰς ἁπάντων τῶν λημμάτων ἐκθέμενος οἷς ἐχρήσαντο περὶ τοῦ προκειμένου δόγματος οἱ ἐπιφανέστατοι τῶν φιλοσόφων.

3.1.3. ἀναγκαῖον δέ μοι δοκεῖ καὶ νῦν ἔτι περὶ αὐτῶν ἀναμνήσαντι περαίνειν οὕτω τὸν ὑπόλοιπον λόγον.

3.1.4. τέτταρας ἔλεγον εἶναι τὰς πάσας διαφορὰς τῶν λημμάτων˙ ἔνια μὲν γὰρ αὐτῶν ἀπὸ τῶν ὑπαρχόντων τῷ μορίῳ λαμβάνεσθαι κατὰ τὴν τοῦ προβλήματος οὐσίαν, ἔνια δὲ ἀπὸ τῶν ὑπαρχόντων μὲν οὐ μὴν κατὰ τὸ προβεβλημένον τε καὶ ζητούμενον, ἕτερα δὲ ἀπὸ τῶν ἔξωθεν μαρτύρων, πρὸς τούτοις δὲ καὶ τέταρτον τὸ [ἀπὸ] τῶν σοφιστικῶν λημμάτων τοῖς τῆς λέξεως σχήμασι πρὸς ἀμφιβολίαν πεπανουργημένων.

3.1.5. οὐκ ὀλίγα δὲ ἔγραψα παραδείγματα ἀφ’ ὧν ἕκαστον τῶν λημμάτων ἐφευρίσκεται γένος, αὐτὰ τὰ ῥήματα τῶν χρωμένων αὐτοῖς προτιθέμενος.

3.1.6. καὶ δὴ τοὺς λόγους αὐτῶν ἀνατρέπων ἱκανῶς βέλτιον ἐγνώκειν ἐν αὐτῷ τῷ τρίτῳ γράμματι τόν τ’ ἀριθμὸν καὶ τὰς οὐσίας τῶν ἀρετῶν διδάσκειν˙ κατὰ δὲ τὸν αὐτὸν τρόπον ἐπέρχεταί μοι τῶν ἀρετῶν μνημονεύσαντι [τὸ] λέγειν τὸν ἀριθμὸν καὶ τὰς διαφορὰς τῶν συμβεβηκότων˙

3.1.7. καί<τοι> τίς γε τῶν ἐπιφανεστάτων σοφιστῶν μοι φήσας ὡς οὐ δυνατὸν ἀνατρέπειν ὅσαπερ ὁ Χρύσιππος ἔγραψεν περὶ τοῦ τὴν καρδίαν μόνην ἐν τῷ σώματι τοῦ ζῴου ἀρχὴν εἶναι τοῦ ἡγεμονικοῦ, κατὰ τοῦτο τὸ τρίτον ὑπόμνημα ἐπεξελθεῖν με τῷ λόγῳ τά γ’ ἐλλείποντα παρεβίασεν.

3.1.8. ἴσως μὲν οὖν τοῦτο αἴτιον αὐτὸ γενήσεται τοῦ ἐπαίνου, ἐπεί τοι οἱ μνημονεύοντες τῶν εἰρημένων ἐν τῷ δευτέρῳ λόγῳ γινώσκουσιν ἡμᾶς τὸ ἰσχυρόν τε καὶ γενναῖον ὧν ὁ Χρύσιππος εἶπεν ἀνατρέποντας ἐάσαντάς τε τὸ ἀσθενέστατον ἐπιδεικνύειν αὐτοῦ τὰ σφάλματα.

3.1.9. λέγω δὴ ὅτι ὁ Χρύσιππος κατὰ τὸν πρῶτον αὐτοῦ περὶ ψυχῆς λόγον τῶν μερῶν αὐτῆς τοῦ ἡγεμονικοῦ μνημονεύειν ἀρχόμενος, ἔνθα δὴ δεικνύναι πειρᾶται τὴν ἀρχὴν τῆς ψυχῆς ἐν τῇ καρδίᾳ μόνῃ περιέχεσθαι οὑτωσὶ λέγει˙

3.1.10. “ἡ ψυχὴ πνεῦμά ἐστι σύμφυτον ἡμῖν συνεχὲς παντὶ τῷ σώματι διῆκον ἔστ’ ἂν ἡ τῆς ζωῆς εὔπνοια παρῇ ἐν τῷ σώματι.

3.1.11. ταύτης οὖν τῶν μερῶν ἑκάστῳ διατεταγμένων μορίῳ τὸ διῆκον αὐτῶν εἰς τὴν τραχεῖαν ἀρτηρίαν φωνὴν εἶναι, τὸ δὲ εἰς ὀφθαλμοὺς ὄψιν, τὸ δὲ εἰς ὦτα ἀκοήν, τὸ δ’ εἰς ῥῖνας ὄσφρησιν, τὸ δ’ εἰς γλῶτταν γεῦσιν, τὸ δ’ εἰς ὅλην τὴν σάρκα ἁφὴν καὶ τὸ εἰς ὄρχεις ἕτερόν τιν’ ἔχον τοιοῦτον λόγον, σπερματικόν, εἰς ὃ δὲ συμβαίνει πάντα ταῦτα ἐν τῇ καρδίᾳ εἶναι, μέρος ὂν αὐτῆς τὸ ἡγεμονικόν.

3.1.12. οὕτω δὲ ἐχόντων αὐτῶν τὰ μὲν λοιπὰ συμφωνεῖται, περὶ δὲ τοῦ ἡγεμονικοῦ μέρους τῆς ψυχῆς διαφωνοῦσιν ἄλλοι ἐν ἄλλοις λέγοντες αὐτὸ εἶναι τόποις. οἱ μὲν γὰρ περὶ τὸν θώρακά φασιν εἶναι αὐτό, οἱ δὲ περὶ τὴν κεφαλήν.

3.1.13. κατὰ τὰ αὐτὰ δὲ ταῦτα διαφωνοῦσι, ποῦ τῆς κεφαλῆς καὶ τοῦ θώρακός ἐστιν, οὐ συμφωνοῦντες αὑτοῖς.

3.1.14. Πλάτων δὲ καὶ τριμερῆ τὴν ψυχὴν φήσας εἶναι τὸ μὲν λογιστικὸν ἔλεγεν ἐν τῇ κεφαλῇ εἶναι, τὸ δὲ θυμοειδὲς περὶ τὸν θώρακα, τὸ δὲ ἐπιθυμητικὸν περὶ τὸν ὀμφαλόν.

3.1.15. οὕτω φαίνεται διαφεύγειν ὁ τόπος ἡμᾶς οὔτ’ αἰσθήσεως ἐκφανοῦς γενομένης, ὅπερ ἐπὶ τῶν λοιπῶν συντετύχηκεν, οὔτε [τῶ] τῶν τεκμηρίων δι’ ὧν ἄν τις συλλογίσαιτο τοῦτο˙ οὐδὲ γὰρ ἂν ἀντιλογία ἐπὶ τοσοῦτον προῆλθεν καὶ ἐν ἰατροῖς καὶ ἐν φιλοσόφοις.”

3.1.16. αὕτη πρώτη ῥῆσις γέγραπται ὑπὸ Χρυσίππου περὶ ἡγεμονικοῦ κατὰ τὸ πρότερον περὶ ψυχῆς. τὸ μὲν γὰρ ἥμισυ μέρος αὐτῷ τῆς βίβλου τὸ πρότερον ὑπὲρ οὐσίας ψυχῆς ἔχει τὴν σκέψιν.

3.1.17. κατὰ δὲ τὸ ἐφεξῆς ἥμισυ τὸ ἀπὸ τῆς γεγραμμένης ῥήσεως ἀρχόμενον ἐπιδεικνύναι πειρᾶται τὸ τῆς ψυχῆς ἡγεμονοῦν ἐν καρδίᾳ περιέχεσθαι.

3.1.18. τὴν μὲν οὖν ἀρχὴν τοῦ λόγου δίκαιον ἀγάσασθαι˙ σαφῶς τε γὰρ ἅμα καὶ ἀκριβῶς, ὡς ἐχρῆν εἰπεῖν ἀρχόμενον ἄνδρα τηλικούτου δόγματος, εἴρηται Χρυσίππῳ.

3.1.19. καὶ γὰρ ὅτι Πλάτων τρία μέρη τῆς ψυχῆς ἐτίθετο καὶ ἅτινα ταῦτα εἴρηκε καὶ καθ’ οὕστινας τόπους ἐν τοῖς ζῴοις καθιδρυμένα καὶ ὅτι λόγῳ χρὴ διασκέψασθαι περὶ τοῦ δόγματος ἐκφυγόντος τὰς αἰσθήσεις.

3.1.20. τὰ δ’ ἐφεξῆς οὐκέθ’ ὁμοίως ἔχει. δίκαιον γὰρ ἦν, οἶμαι, πρῶτον μὲν εἰπεῖν ὑπὸ τίνων πιθανῶν ἀναπεισθεὶς ὁ Πλάτων οὕτως ἐδόξαζεν, ἔπειτα δὲ ἐξελέγξαι καὶ διαβαλεῖν αὐτὰ κἀπὶ τούτῳ τὴν ἑαυτοῦ κατασκευάσαι δόξαν, οὐκ ἐκ πιθανῶν ἐπιχειρημάτων οἵοις ἔθος ἐστὶ χρῆσθαι σοφισταῖς τε καὶ ῥήτορσιν, ἀλλ’ ἐξ ἐπιστημονικῶν τε καὶ ἀποδεικτικῶν, ἃ δὴ μεταχειρίζεσθαι πρέπει φιλοσόφοις ἀνδράσιν ἀλήθειαν σπουδάζουσιν.

3.1.21. ἆρ’ οὖν οὕτως ὁ Χρύσιππος ἔπραξεν, ἢ πᾶν τοὐναντίον ἐπελάθετο μὲν ὡς μηδὲ προειρηκὼς ὅλως τι περὶ τῆς τοῦ Πλάτωνος δόξης, ἄρχεται δ’ ἐπιχειρεῖν ἀπὸ τοῦ γένους τῶν λημμάτων ὃ κατὰ μαρτύρων δόξαν ἢ πλήθους, οὐ κατὰ τὴν τοῦ πράγματος φύσιν ἄξιον πιστεύεσθαι;

3.1.22. παραγράψω δὲ καὶ τὴν ῥῆσιν αὐτὴν ὧδέ πως ἔχουσαν˙ “περὶ ὧν ἑξῆς ζητήσομεν παραπλησίως ἀπὸ τῆς κοινῆς ὁρμώμενοι φορᾶς καὶ τῶν κατὰ ταύτην εἰρημένων λόγων.”

3.1.23. κοινὴν ἐνταῦθα φορὰν ὁ Χρύσιππος εἴρηκε τὸ κοινῇ πᾶσιν ἀνθρώποις δοκοῦν. εἶτ’ ἐπιφέρων φησί˙ “καὶ ἐπὶ τούτων ἱκανῶς φαίνονται ἐνηνέχθαι ἀπ’ ἀρχῆς εἰς τὸ εἶναι τὸ ἡγεμονικὸν ἡμῶν ἐν τῇ καρδίᾳ.”

3.1.24. εἶτ’ ἐφεξῆς τούτων ἁπτόμενος ἤδη τῶν ἐπιχειρημάτων αὐτῶν ὧδέ πως γράφει κατὰ λέξιν˙

3.1.25. “κοινῇ δέ μοι δοκοῦσιν οἱ πολλοὶ φέρεσθαι ἐπὶ τοῦτο ὡσανεὶ συναισθανόμενοι περὶ τὸν θώρακα αὑτοῖς τῶν κατὰ τὴν διάνοιαν παθῶν γιγνομένων καὶ μάλιστα καθ’ ὃν ἡ καρδία τέτακται τόπον, οἷον μάλιστα ἐπὶ τῶν λυπῶν καὶ τῶν φόβων καὶ ἐπὶ τῆς ὀργῆς καὶ μάλιστα τοῦ θυμοῦ˙ <ὡσανεὶ γὰρ> ἐκ τῆς καρδίας ἀναθυμιωμένου καὶ ὠθουμένου ἐκτὸς ἐπί τινα καὶ ἐμφυσῶντος τὸ πρόσωπον καὶ τὰς χεῖρας γίγνεσθαι ἡμῖν ἐμφάσεις.”

3.1.26. ἐν τούτοις ἤδη πάνυ σφόδρα θαυμάζω τοῦ Χρυσίππου πάνθ’ ἅμα συγχέοντός τε καὶ συνταράττοντος.

3.1.27. εἰρηκώς τε γὰρ ὀλίγον ἔμπροσθεν ὡς ὁ Πλάτων ἐν τοῖς περὶ τὸν θώρακα τόποις ὑπολαμβάνει τὸ θυμοειδὲς ὑπάρχειν, εἶτ’ ἀφ’ ὧν κινηθεὶς ἐπὶ τοῦθ’ ἧκεν ὑπερβὰς εἰπεῖν, ὑπερβὰς δὲ καὶ τὸ διαβαλεῖν αὐτά, κατασκευάζειν εὐθὺς ἄρχεται τὰ δο-κοῦντα αὑτῷ πρώτου πάντων τῶν ἐπιχειρημάτων μνημονεύων δι’ οὗ δείκνυται τὸ θυμοειδὲς ἐν τοῖς κατὰ τὸν θώρακα τόποις ὑπάρχον.

3.1.28. οὐ γὰρ δὴ ἐξ ἄλλων πραγμάτων φαινομένων ἢ ἐξ ὧν εἴρηκεν ὁ Χρύσιππος νῦν ἐναργέστερον ἄν τις ἀποδείξειεν ἐκ θώρακός τε καὶ καρδίας ὁρμᾶσθαι τὸν θυμόν.

3.1.29. “ὡσανεὶ γάρ,” φησίν, “ἀναθυμιωμένου τοῦ θυμοῦ ἐκ τῆς καρδίας καὶ ὠθουμένου ἐκτὸς ἐπί τινα καὶ ἐμφυσῶντος, τὸ πρόσωπόν τε καὶ τὰς χεῖρας γίγνεσθαι ἐμφάσεις.”

3.1.30. ἐν ταύτῃ τῇ ῥήσει συγχωρεῖν ἔοικεν ὁ Χρύσιππος τῷ παλαιῷ λόγῳ ζέσιν τινὰ τῆς ἐμφύτου θερμότητος ὑπολαμβάνοντι γίγνεσθαι κατὰ τὴν καρδίαν ἐν τοῖς θυμοῖς, ᾗ ζέσει τό τε διαφυσᾶσθαι τὸ πρόσωπον ἕπεται καὶ σύμπαν ἐρεύθειν τε καὶ θερμαίνεσθαι τὸ σῶμα καὶ σφοδρῶς πηδᾶν τὴν καρδίαν σὺν ταῖς κατὰ τὸ ζῷον ἁπάσαις ἀρτηρίαις.

3.1.31. ἆρ’ οὖν ὁ Πλάτων ἕτερόν τί φησιν, ἐπειδὰν ἐν Τιμαίῳ γράφῃ˙ “τὴν δὲ δὴ καρδίαν ἅμ<μ>α τῶν φλεβῶν καὶ πηγὴν τοῦ περιφερομένου κατὰ πάντα τὰ μέλη σφοδρῶς αἵματος εἰς τὴν δορυφορικὴν οἴκησιν κατέστησαν ἵν’ ὅτε ζέσειε τὸ τοῦ θυμοῦ μένος, τοῦ λόγου παραγγείλαντος ὥς τις ἄδικος περὶ αὐτὰ γίγνεται πρᾶξις ἔξωθεν ἢ καί τις ἀπὸ τῶν ἔνδοθεν ἐπιθυμιῶν, ὀξέως διὰ πάντων τῶν στενωπῶν πᾶν ὅσον αἰσθητικὸν ἐν τῷ σώματι τῶν τε παρακελεύσεων καὶ ἀπειλῶν αἰσθανόμενον γίγνοιτο ἐπήκοον.”

3.1.32. ἔτι δὲ τούτοις ἐφεξῆς καὶ τάδε γράφει. “τῇ δὲ δὴ πηδήσει τῆς καρδίας ἐν τῇ τῶν δεινῶν προσοδοκίᾳ καὶ τῇ τοῦ θυμοῦ ἐγέρσει προγιγνώσκοντες ὅτι [οἷα] διὰ πυρός γε ἡ τοιαύτη πᾶσα ἔμελλεν οἴδησις γίγνεσθαι τῶν θυμουμένων, ἐπικουρίαν αὐτῇ μηχανώμενοι τὴν τοῦ πνεύμονος ἰδέαν ἐνεφύτευσαν.”

3.1.33. ὥστε ὦ φίλτατε Χρύσιππε, τὰ Πλάτωνος δόγματα γράφεις, ἐπειδὰν ἐκ τῆς καρδίας ἀναθυμιᾶσθαί τε καὶ πρὸς τὸ ἐκτὸς ὠθεῖσθαι καὶ τὸ πρόσωπον ἐμφυσᾶν λέγῃς τὸν θυμόν.

3.2.1. Οὐ μὴν τοῦτό γ’ ἦν σοι τὸ ἀμφισβητούμενον, εἰ τὸ θυμούμενον τῆς ψυχῆς ἐν καρδίᾳ κατῴκισται, ἀλλ’ εἰ τὸ λογιζόμενον, ὅπερ ἐχρῆν ἀποδείξαντα μὴ πολλὰ κάμνειν ὑπὲρ τοῦ θυμουμένου μηδ’ ἐμπιπλάναι τὸ βιβλίον ἐπῶν ποιητικῶν ὧν ἐφεξῆς γράφεις ὡδί˙

3.2.2. “ὅς τε πολὺ γλυκίων μέλιτος καταλειβομένοιοἀνδρῶν ἐν[ὶ] στήθεσσιν ἀέξεται ἠΰτε καπνός.”

καὶ πάλιν

“ὁ θυμὸς αὐτὸν τῶν φρενῶν ἐξῆρ’ ἄνω.”

καὶ πάλιν

“πηδῶν δ’ ὁ θυμὸς ἔνδοθεν μαντεύεται.”

3.2.3. καὶ μυρία ἕτερα τοιαῦτα παρ’ ὅλον τὸ γράμμα κατασκευάζοντα τὸ θυμούμενον ὑπάρχειν ἐν τῇ καρδίᾳ, δέον μὴ τοῦτο δεικνύειν, ἀλλὰ τὸ λογιζόμενον ἢ νὴ Δία, εἴπερ ἀδύνατος ἦν ἄντικρυς ἐπιδεικνύναι τοῦτο, πειραθῆναι γοῦν [ἐπιχειρῆσαι] δεῖξαι καθ’ ἓν τοῦτο τὸ μόριον εἶναι τό τε θυμούμενον τῆς ψυχῆς καὶ τὸ λογιζόμενον.

3.2.4. ὁ δέ γε τουτὶ μὲν οὐδ’ ἐπεχείρησε πρᾶξαι κατ’ οὐδὲν μέρος τοῦ βιβλίου, χρῆται δ’ αὐτῷ διὰ παντὸς ἐξ ἑτοίμου λαμβάνων.

3.2.5. εὐθὺς γοῦν ἐν τοῖς ἐφεξῆς οὕτω γράφει˙ “τῆς μὲν ὀργῆς γιγνομένης ἐνταῦθα εὔλογον καὶ τὰς λοιπὰς ἐπιθυμίας ἐνταῦθ’ εἶναι καὶ νὴ Δία καὶ τὰ λοιπὰ πάθη καὶ τοὺς διαλογισμοὺς καὶ ὅσον τούτοις ἐστὶ παραπλήσιον.”

3.2.6. οὐδὲν γὰρ ἀναγκαῖον ἔνθα τὰ πάθη καὶ τοὺς διαλογισμοὺς ἐνταῦθ’ ὑπάρχειν, ὡς, εἴ γε τοῦτ’ ἐκ προχείρου τις ἀξιώσειε λαμβάνειν, αὐτὸ τὸ ζητούμενον λήψεται.

3.2.7. Πλάτωνος μὲν γὰρ λέγοντος οὐκ ἐκ ταὐτοῦ μέρους ὁρμᾶσθαι λογισμόν τε καὶ θυμὸν καὶ ἐπιθυμίαν, Ζήνωνος δὲ ἐν καρδίᾳ καθιδρύοντος ἅπαντα, προσῆκον ἦν, οἶμαι, καὶ Χρυσίππῳ καὶ παντὶ τῷ μετὰ Πλάτωνα καὶ Ζήνωνα κρίνοντι τὰ δόγματα τῶν ἀνδρῶν προσθεῖναι θατέρῳ μὲν αὐτῶν ἀπόδειξιν, θατέρῳ δ’ ἔλεγχόν τινα.

3.2.8. τὸ δὲ χωρὶς ἀποδείξεως ἀποφήνασθαι, καθάπερ ὁ Χρύσιππος ἐποίησεν, ὡς ἔνθ’ ἂν ᾖ τὸ παθητικὸν τῆς ψυχῆς, ἐνταῦθα καὶ τὸ λογιστικὸν ὑπάρχει, τοσούτου δεῖ φιλοσόφῳ προσήκειν ὥστ’ οὐδ’ οἱ ῥήτορες οὐδ’ οἱ σοφισταὶ πράττουσιν αὐτό˙ πειρῶνται γοῦν κἀκεῖνοι πίστεσί τισι πιθαναῖς χρῆσθαι.

3.2.9. τὸ δὲ ἕκαστον τῶν ζητουμένων ἐξ ἑτοίμου λαμβάνειν οὔτε σοφισταῖς οὔτε ῥήτορσιν οὔτε διαλεκτικοῖς οὔτ’ ἀποδεικτικοῖς οὐδ’ ὅλως οὐδενὶ τῶν πάντων προσήκει.

3.2.10. κάλλιον οὖν ἦν, οἶμαι, καθάπερ ὁ Πλάτων ἀποδεῖξαι προὐθυμήθη τὸ ἑαυτοῦ δόγμα, καὶ τὸν Χρύσιππον οὕτω πειραθῆναι τὸ τοῦ Ζήνωνος ἀποδεῖξαι καὶ μὴ πλῆθος ἐπῶν παραγράφειν ἐξ ἁπάντων τῶν ποιητῶν ἐκλέγοντα δεικνύντων ὀργὴν καὶ θυμὸν καὶ φόβον καὶ δειλίαν καὶ θράσος καὶ θάρσος καὶ καρτερίαν ὅσα τ’ ἄλλα τοιαῦτα τὰ μὲν ἐνεργείας τινὰς εἶναι, τὰ δὲ παθήματα τῆς καρδίας.

3.2.11. τί γὰρ αὐτῷ βούλεται ταυτὶ τὰ ἔπη τὰ ἐξ ῾Ομήρου συνειλεγμένα;

“κραδίη δέ οἱ ἔνδον ὑλάκτει.”

καὶ

“στῆθος δὲ πλήξας κραδίην ἠν[ε]ίπαπε μύθῳ˙˝τέτλαθι δὴ κραδίη· καὶ κύντερον ἄλλο ποτ’ ἔτλης.˝”

καὶ

“ὣς πυκίν’ ἐν στήθεσσιν ἀναστενάχιζ’ ᾿Αγαμέμνωννειόθεν ἐκ κραδίης, περὶ γὰρ δίε νηυσὶν ᾿Αχαιῶν.”

καὶ

“ἀλλά μοι οἰδάνεται κραδίη χόλῳ.”

καὶ

“῞Ηρῃ δ’ οὐκ ἔχαδε στῆθος χόλον, ἀλλὰ προσηύδα.”

καὶ

“ἀλλά τε καὶ μετόπισθεν ἔχει κότον, ὄφρα τελέσσῃἐν στήθεσσιν ἑοῖσιν.”

3.2.12. ἐν ἅπασι γὰρ τούτοις οὐ τὸ λογιστικόν, ἀλλὰ τὸ θυμοειδὲς ἐν τῇ καρδίᾳ περιέχεσθαι δηλοῦται, ὥσπερ οἶμαι κἀν τοῖσδε˙

“καὶ χόλος ὅς τ’ ἐφέηκε πολύφρονά περ χαλεπῆναι,ὅς τε πολὺ γλυκίων μέλιτος καταλειβομένοιοἀνδρῶν ἐν στήθεσσιν ἀέξεται ἠΰτε καπνός.”

καὶ

“καρδίῃ ἄλ<λ>ηκτον πολεμίζειν ἠδὲ μάχεσθαι.”

3.2.13. καὶ πρὸς τούτοις ἔτι

“καί οἱ μυίης θάρσος ἐνὶ στήθεσσιν ἔθηκε.”

καὶ

“δύη ἄχος κραδίην Λαερτιάδεω ᾿Οδυσῆος.”

καὶ

“ἐν δ’ ἄρα οἱ στήθεσσι μένος πατρώϊον ἧκε.”

καὶ

“αὐτὰρ ᾿Αχιλλεὺςδεινὸν ἐνὶ στήθεσσιν ἔχει μεγαλήτορα θυμόν.”

καὶ

“σοὶ δ’ ἄλληκτόν τε κακόν τε θυμὸν ἐνὶ στήθεσσι θεοὶθέσαν εἵνεκα κούρης.”

καὶ

“ὣς Αἰνείᾳ θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι γεγήθει.”

καὶ

“πρῆσεν ἐνὶ στήθεσσιν ἐρισθενέος Διὸς ἀλκὴν γνώμεναι.γνώμεναι.”

3.2.14. καὶ πρὸς τούτοις ἔτι

“καὶ δέ μοι αὐτῷ θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι φίλοισιμᾶλλον ἐφορμᾶται πολεμίζειν ἠδὲ μάχεσθαι.”

καὶ

“σεῖσ’, ἐπὶ δ’ αὐτὸς ἄϋσε μάλα μέγα, τοῖσι δὲ θυμὸνἐν[ὶ] στήθεσσιν ἔθελξε, φόβου δ’ ἐμνήσαθ’ ἕκαστος.”

καὶ

“Νέστορ, ἔμ’ ὀτρύνει κραδίη καὶ θυμὸς ἀγήνωρ.”

καὶ

“οὗ πέρι μὲν πρόφρων κραδίη καὶ θυμὸς ἀγήνωρ.”

καὶ

“ὦ γέρον, εἴθ’, ὡς θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι φίλοισιν,ὥς τοι γούναθ’ ἕποιτο.”

3.2.15. καὶ

“οἶσθα γὰρ οἷος θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι γυναικός.”

καὶ