Сочинения. Том 2

В создании методологической основы для своей медицинской системы Гален использует существующие философские идеи и концепции, корректируя и уточняя их содержание в зависимости от данных врачебной практики. Иначе и не может быть, учитывая его постоянное стремление к систематизации и целостному осмыслению наблюдаемых на практике феноменов. Так, например, по мнению Галена, все многообразие нарушения жизнедеятельности организма может быть сведено к трем видам отклонения от его здорового, естественного состояния. К первому он относит все ситуации, когда повреждается функция органа, – воспалительные процессы, образование камней, опухолей и т. п., ко второму – состояние организма, приводящее к развитию таких заболеваний. Он вновь возвращается к основному для его системы понятию «причина», каковой может являться внешнее воздействие или внутренняя отрицательная динамика тетрад (возникновение так называемой несоразмерности или отсутствие благосмешения). В третий вид он объединяет симптомы первых двух, которые, в свою очередь, подразделяет на функциональные нарушения, внешние проявления (например, дерматологического характера) и «нарушения меры в выделениях» (фрагмент 15). Это утверждение Гален иллюстрирует конкретными примерами. Так, он говорит о больном со скоплением слизи в плевральной полости и поясняет, что наблюдавшиеся у этого пациента симптомы были обусловлены характером его недуга.

В основе правильного мышления врача, по мнению Галена, должен лежать телеологический принцип, в противном случае не работает вся система. Именно четкое знание функции (иногда Гален употребляет слово «польза») каждой части тела определяет возможность оценки степени поврежденности ее каким-либо заболеванием. Сквозь эту призму оценивается состояние больного по умозрительной шкале «здоровое»—«нейтральное»—«больное». В соответствии с этим определяются прогноз течения болезни, терапевтические средства, на нее влияющие, и интенсивность их применения. Нам следует помнить о том, что важное место в античной медицинской традиции занимала категория прогноза. Не случайно трактат под названием «Прогностика» (или вариации на эту тему) считал нужным написать каждый уважающий себя врач. Такие произведения встречаются и в «Корпусе Гиппократа», и у Герофила, похожие работы есть у Эрасистрата и Сорана. Крайне важным считалось не только излечить пациента, но и определить невозможность его выздоровления в случае далеко зашедшей стадии болезни или терминального состояния. С одной стороны, все понимали, что оптимистичный прогноз, данный авторитетным врачом, мобилизует силы пациента на борьбу с болезнью, с другой – исходя из понимания границ возможностей медицины, считалось неправильным браться за лечение безнадежного пациента. В специальной литературе существует несколько вариантов объяснения этого явления: от понимания ограниченности своих возможностей врачом как некоего хорошего «профессионального» тона, который и отличал специалиста от шарлатана, до сугубо социального объяснения – опасностью агрессии по отношению к врачу со стороны обманутых в своих ожиданиях родственников и друзей пациента[158]. Последнее объяснение может показаться неожиданным для читателя, привыкшего к сугубо медицинским и философским дискурсам в истории науки, однако оно является очень важным для исторического анализа античной медицины. Напомним, что начиная с VI–V вв. до Р. Х., когда медицина начинает формироваться как рациональное знание, происходит расхождение между магией и храмовым врачеванием, с одной стороны, и врачебным искусством – с другой. Со времен Алкмеона до времен Галена в греко-римском мире отсутствовали четкие правила институционализации профессии врача. Конечно, существовали врачебные школы, однако подобно философским школам они представляли собой узкий круг произвольно набранных учеников, осваивавших профессию под руководством конкретного учителя. Мы помним об Академии Платона, Ликее Аристотеля, кружках последователей других крупных философов, так же именовавшихся «школами». Однако существовали сотни, а в ретроспективе восьмисот лет (от Галена до Фалеса), наверное, и тысячи всевозможных философских кружков, о которых не сохранилось никаких упоминаний. То же самое происходило и в истории медицины. Мы говорим о Кротонской школе, Косской школе и т. п., но, в сущности, при этом подразумеваем лишь некую неформальную традицию ученичества, единственной основой которой являлась репутация врача-учителя, или традицию, связанную с конкретным географическим местом и определявшую наследование знания. Не случайно, история сохранила родословную Асклепиада, из рода которого происходил Гиппократ. Институциональных форм, ограничивающих конкуренцию всевозможных шарлатанов и жрецов-целителей, с одной стороны, и профессионально подготовленных врачей – с другой, не существовало. Гораздо позже появился диплом выпускника медицинского факультета университета. Соответственно, в греческом и римском городе функционировал развитый рынок медицинских услуг, где за внимание клиента состязались разнообразные целители. Порой это был «рынок» в буквальном смысле слова, когда конкуренты рекламировали свои услуги на базарных площадях. Разобраться в этом изобилии предложений пациентам и их родственникам в ряде случаев было непросто. Добавим к этому существовавший в древнегреческих полисах институт общественных врачей, когда кандидатов на высокооплачиваемые места избирали голосованием обычных граждан. Не стоит удивляться, что эти места порой доставались не самым искусным, но самым красноречивым: пациента нужно было убеждать принять точку зрения врача, в случае неудачи лечения его родственникам требовались серьезные объяснения. Именно этой конкурентной средой и объясняется требование к знанию врачом риторики, высказываемое и Гиппократом, и Галеном. Именно поэтому Гален отмечает: «Ведь [правильный] прогноз, [во-первых], доказывает, что врач неповинен в смерти больного, и, [во-вторых], вселяет надежду в страдающих, а часто и показывает, когда лучше всего оказать помощь» (фрагмент 16).

Описывая значимость прогностики в деятельности врача, Гален обращает внимание на тот факт, что разнообразные симптомы, наблюдаемые врачом, могут свидетельствовать о вовлечении в патологический процесс различных частей тела, являясь при этом признаками одного заболевания. Речь, по существу, идет об основах клинического мышления, когда организм представляется врачом как единая, в комплексе функционирующая система. В этом случае врачу и требуется редукция: важно не дать второстепенным и маскирующим симптомам затмить видение основной причины болезни. Гален нередко использует слова «сочетанность», «сочетанный», указывая на то, что болезненные проявления со стороны разных частей тела следует видеть в их связи. Например, он указывает на наличие так называемых меланхолических симптомов не только при собственно нервно-психических расстройствах или депрессии у пациента, но и при совершенно понятных соматических заболеваниях – катаракте или гастрите. К тревожному прогнозу о возможном неблагоприятном исходе болезни пациента также может привести комплексная оценка врачом изменения сознания, снижения аппетита, нарушения выделительных функций. Важно все время видеть разницу между первичными проявлениями болезни, точно указывающими на ее источник, и вторичными, присоединяющимися позднее (фрагменты 16, 18).

Применение терапевтических средств определяется данными анатомии и физиологии. Например, болезни, возникающие, по мнению Галена, вследствие нарушения смешения жидкостей, например «запирания» и «закупоривания», должны излечиваться с помощью избавления от избытка жидкостей. Соответственно, определившись с диагнозом и выявив поражение того или иного органа, необходимо определиться с оптимальным путем доступа к нему (см. фрагмент 17). Гален рекомендует учитывать все особенности анатомии человека (например, расположение органов по отношению друг к другу) для выбора лечебных методов. Он понимает, что, например, доступ к полости тела, где скопилась избыточная жидкость, может быть нелегким, ведь иногда обнаруженное врачом скопление жидкости расположено глубоко и ее невозможно дренировать с помощью поверхностных вмешательств. Тогда он рассуждает о необходимости учета способности «вяжущих» или «иссушающих» терапевтических средств (лекарств) проникать глубоко в тело больного (фрагмент 19).

В завершении трактата «К Патрофилу, о составе медицинского искусства» Гален кратко упоминает о таком важном разделе медицины, как профилактика (фрагмент 20). Это сопровождается ссылкой на сочинение «О состоянии здоровья», где вопросы профилактики заболеваний подробно изучены. В разбираемом нами тексте Гален лишь упоминает о двух основополагающих средствах, используемых врачом в реабилитационном периоде, – двигательных нагрузках и контроле за питанием, – не раскрывая подробно сути своих рекомендаций. Галена отличает стремление к целостности изложения своих взглядов на рассматриваемую проблему. Очевидно, что, находясь в атмосфере постоянной дискуссии со своими оппонентами, он озадачен тем, чтобы читатель понял его правильно, не допускал двусмысленных толкований. Именно поэтому характерной чертой большинства трудов Галена является обилие ссылок на другие его произведения, в которых затрагиваемая проблема разрешена в полной мере. Гален завершает трактат «К Патрофилу, о составе медицинского искусства» теми же соображениями, с которых он его начал, обращая внимание читателя на почетное место медицины в ряду других профессий (фрагмент 21).

ΠΡΟΣ ΓΛΑΥΚΩΝΑ ΘΕΡΑΠΕΥΤΙΚΩΝ

ΓΑΛΗΝΟΥ ΤΩΝ ΠΡΟΣ ΓΛΑΥΚΩΝΑ ΘΕΡΑΠΕΥΤΙΚΩΝ ΒΙΒΛΙΟΝ Α[159]

1. ῞Οτι µὲν οὐ τὴν κοινὴν µόνον ἁπάντων ἀνθρώπων φύσιν, ὦ Γλαύκων, ἐπίστασθαι χρὴ τὸν ἰατρὸν, ἀλλὰ καὶ τὴν ἰδίαν ἑκάστου, πάλαι τε πρὸς ῾Ιπποκράτους ὀρθῶς εἴρηται καὶ ἡµῖν δὲ ἐπ’ αὐτῶν, ὡς οἶσθα, τῶν ἔργων τῆς τέχνης ἱκανῶς ἐσπούδασται. οὐ µὴν γράφειν γε δυνατὸν, ὥσπερ τὴν κοινὴν, οὕτω καὶ τὴν ἰδίαν ἑκάστου, ἀλλ’ ὑπεναντίως ἔχει τὰ γράµµατα πρὸς τὰς πράξεις, ἄλλοθί τε πολλαχόθι καὶ οὐχ ἥκιστα ἐν τοῖς νῦν ὑπ’ ἐµοῦ προκειµένοις. ἠξίωσας µὲν γὰρ ἡµᾶς, ἰαµάτων τινά σοι καθόλου µέθοδον ὑποτυπώσασθαι· περαίνεται δὲ αὕτη διά τε ποιότητος καὶ ποσότητος ἑκάστου τῶν βοηθηµάτων καὶ τοῦ τρόπου τῆς χρήσεως αὐτῶν καὶ τοῦ πάντων τούτων χαλεπωτάτου διαγνωσθῆναι καιροῦ. περὶ ὃν ὀξὺν ἱκανῶς ὄντα, καθάπερ που καὶ τοῦτό φησιν ὁ πάντων ἡµῖν τῶν καλῶν ἡγεµὼν ῾Ιπποκράτης, σφαλλοµένους πολλάκις ὁρᾷς οὐ τοὺς τυχόντας µόνον, ἀλλὰ δὴ καὶ τοὺς ἀρίστους ἰα-τρούς. καὶ µὲν δὴ καὶ µέγα τὸ ποσὸν εὐστόχως συναρµοσθὲν εἰς δύναµιν ὁ αὐτὸς ἀνὴρ ἔγραψεν. ὅταν οὖν εἰς µὲν τὸ καλῶς ἰᾶσθαι µέγα συντελεῖν φαίνοιτο ὅ τε καιρὸς καὶ ἡ ποσότης τῶν βοηθηµάτων, ἴδια δὲ ταῦτα καθ’ ἕκαστον τῶν νοσούντων εὑρήσεις καὶ µηδὲν ἴδιον ἑρµηνεύεσθαι δύναται τῷ λόγῳ, τὸ κοινὸν οὕτως ἀναγκαζόµεθα γράφειν, κᾂν τῇ χρείᾳ δεύτερον ᾖ. καὶ γὰρ οὖν καὶ ἐπισκοπούµεθά τινας ἀῤῥώστους πολλάκις, οἷς ἔµπροσθεν ὑγιαίνουσιν οὐκ ἐνετύχοµεν· οὔκουν οὐδ’ ὅπως εἶχον χροιᾶς, ἢ σχέσεως, ἢ τῆς κατὰ φύσιν θερµασίας, ἢ τῆς τῶν ἀρτηριῶν γινώσκοντες, ἵν’ εἰδότες ἱκανοὶ κριταὶ γενοίµεθ’ ἄν ποτε τῶν νοσηµάτων τοῦ µεγέθους. εἰς ὅσον γὰρ ἐξίσταται τῆς φύσεως ἕκαστον, εἰς τοσοῦτον καὶ µεγέθους ἥκει. τὸ δ’ ὅσον ἐξίσταται, γνῶναι δυνατὸν µόνῳ τῷ τὸ κατὰ φύσιν ἀκριβῶς ἐπισταµένῳ. τοῦτ’ οὖν ἀγνοοῦντες ἐπ’ αὐτῶν, ἵνα µὴ παντάπασιν ἀπορῶµεν, ἐπὶ τὸ κοινὸν ἀφικνούµεθα. πλέον δέ τι κᾀν τούτῳ τῶν ἀτέχνων ὁ τεχνίτης ἔχει. καὶ τί τὸ πλέον; ῾Ιπποκράτης µὲν καὶ τοῦτο πρῶτος ἁπάντων ὧν ἴσµεν γέγραφεν. ὑπεµνήσαντο δὲ ἐπὶ πλέον τῶν µετ’ αὐτὸν ὅσοι τῶν ἐκείνου συνῆκαν γραµµάτων, ὧν εἷς ἦν καὶ Μνησίθεος ὁ ᾿Αθηναῖος, ἀνὴρ τά τε ἄλλα ἱκανὸς πάντα τὰ τῆς τέχνης καὶ εἰς ὅσον χρὴ µεθόδῳ τὴν ἰατρικὴν τέχνην ἀσκεῖν, οὐδενὸς ἐπιγνῶναι δεύτερος. οὗτος ὁ Μνησίθεος ἀπὸ τῶν πρώτων καὶ ἀνωτάτω γενῶν ἀρξάµενος ἀξιοῖ τέµνειν αὐτὰ κατ’ εἴδη τε καὶ γένη καὶ διαφοράς. εἶτ’ αὖθις τὰ τεµνόµενα τέµνειν ὁµοίως κᾀκεῖνα πάλιν ὡσαύτως, ἔστ’ ἂν ἐπί τι τοιοῦτον εἶδος ἀφικώµεθα µεθ’ ὃ τέµνοντες, ἀχρὶς οὗ τὸ τεµνόµενον, εἰς ἓν τῷ ἀριθµῷ καὶ ἄτοµον ἤδη τελευτήσοµεν. ταῦτ’ ἀρκεῖ µοι πρός γέ σε διὰ βραχέων ἃ βούλοµαι δεδηλῶσθαι. καὶ γὰρ ἂν εἴην γελοῖος, εἴ σε διδάσκοιµι τὰ σὰ ὥσπερ οὐχὶ παρὰ Πλάτωνος αὐτὰ πάλαι µεµαθηκότα. οὐδὲ γὰρ ὥστε διδάξαι σέ τί πως περὶ τῆς κατὰ τὴν τοιαύτην διαίρεσιν µεθόδου τὴν ὑπόµνησιν ἐποιησάµην, ἀλλ’ ὅτι µοι πρὸς τὸν ἐφεξῆς λόγον ἅπαντα χρήσιµον αὐτὴν ἔσεσθαι νοµίζω· καὶ τὴν αἰτίαν, ὧν ἑκάστοτε σφαλλοµένους ὁρᾷς τοὺς πλείστους τῶν ἰατρῶν, ἀξιοῦντί σοι µαθεῖν οὐκ ἐνῆν ἄλλως ἐνδείξασθαι. καὶ γὰρ καὶ τὰ κατὰ τὰς ἄλλας αἱρέσεις σφάλµατα καὶ ὅσα νῦν ἐπὶ τῶν νοσούντων οἱ πολλοὶ τῶν ἰατρῶν ἁµαρτάνουσι, πρώτην καὶ µεγίστην αἰτίαν ἔχει τὸ µοχθηρὸν τῆς διαιρέσεως. οἱ µὲν γὰρ ἐπὶ τῶν πρώτων καὶ ἀνωτάτω γενῶν µένουσιν, ἀρκούµενοι ταῖς ἀπὸ τούτων ἐνδείξεσιν· οἱ δὲ µέχρι µέν τινος ἔτεµον, οὐ µὴν πρός γε τὸ τέλος ἐξίκοντο· πολλοὶ δὲ καὶ µοχθηραῖς ἐχρήσαντο διαιρέσεσιν. ὅστις δὲ καὶ τὰ κατὰ φύσιν ἅπαντα καὶ τὰ παρὰ φύσιν εἰς τὴν τοιαύτην ἀνάγων µέθοδον, ἐξ ἁπάντων τούτων τῶν κατὰ τὴν διαίρεσιν ἀνενδεῆ λαµβάνοι τὴν ἔνδειξιν, µόνος ἂν οὗτος εἰς ἀνθρωπίνην δύναµιν ἀναµάρτητος εἴη περὶ τὰς ἰάσεις· καὶ τούς τε γινωσκοµένους ἄµεινον τῶν ἄλλων ἰῷτο καὶ τοὺς ἀγνοουµένους εἰς ὅσον οἷόν τε καὶ τούτους ἐγγυτάτω τῶν γινωσκοµένων. εἰ γὰρ διορίσαιτό τις πρῶτον µὲν τὴν κατὰ τὰς ἡλικίας διαφορὰν, ἐφεξῆς δὲ τὴν κατὰ τὰς κράσεις καὶ τὰς δυνάµεις καὶ τἄλλα τὰ τοῖς ἀνθρώποις ὑπάρχοντα, χροιὰς λέγω καὶ θερµασίας καὶ σχέσεις καὶ σφυγµῶν κινήσεις καὶ ἔθη καὶ ἐπιτηδεύµατα καὶ τὰ τῆς ψυχῆς ἤθη, προσθείη δὲ τούτοις καὶ τὴν ὡς ἄῤῥενος πρὸς θῆλυ διαφορὰν, ὅσα τε κατὰ τὰς χώρας καὶ τὰς ὥρας τοῦ ἔτους καὶ τὰς ἄλλας τοῦ περιέχοντος ἡµᾶς ἀέρος καταστάσεις, ὡς χρὴ διορίσασθαι, πλησίον ἂν ἥκοι τῆς ἰδίας τοῦ κάµνοντος φύσεως. ἀλλὰ πάντων τούτων τὰ µὲν ἐν τοῖς περὶ σφυγµῶν, τὰ δὲ ἐν τοῖς περὶ κράσεων διώρισται· ὥσπερ γε καὶ τῶν παρὰ φύσιν ἁπάντων ὅσαι κατ’ εἴδη τε καὶ γένη διαφοραὶ τυγχάνουσιν οὖσαι, πάσας ἐν τῷ περὶ παθῶν διοριζόµεθα λόγῳ. νυνὶ δὲ ὁ µὲν λόγος ἡµῖν ἅπας ἔσται περὶ τῶν τοιούτων ἀῤῥώστων ὧν τὴν φύσιν ἀκριβῶς ἐπιστάµεθα πρὸ τῆς νόσου· συνεπινοηθήσονται δὲ αὐτοῖς καὶ οἱ λοιποὶ πάντες ὧν ἠγνοοῦµεν. οὐδὲν γὰρ ἦν χαλεπὸν ἀπὸ τοῦ τελέως διωρισµένου καὶ τὸ µὴ τοιοῦτον ἐξευρίσκειν.

2. ᾿Αρξώµεθα οὖν ἀπὸ τῶν πυρετῶν, ἐπειδὴ καὶ σὺ τῆς τούτων ἰάσεως µάλιστα ἠξίου σοι τὴν µέθοδον λεχθῆναι, καὶ πρῶτον εἴπωµεν περὶ τῶν ἁπλουστάτων, οὓς ῾Ιπποκράτης ἐφηµέρους καλεῖ. οὗτοι δέ εἰσιν οἵ τε διὰ κόπους γινόµενοι καὶ µέθας καὶ ὀργὰς καὶ λύπας καὶ θυµοὺς καὶ τὰς ἄλλας φροντίδας τῆς ψυχῆς τὰς συντόνους. καὶ οἱ ἐπὶ βουβῶσι δὲ πυρετοὶ τούτου τοῦ γένους εἰσὶ, πλὴν εἰ µὴ χωρὶς ἕλκους φανεροῦ γένοιντο. τηνικαῦτα γὰρ ὕποπτοί τέ εἰσι καὶ οὐδαµῶς ἐπιεικεῖς. καὶ ἀγρυπνία δὲ πολλάκις ἤνεγκεν ἁπλοῦν πυρετὸν, ὥσπερ οὖν καὶ ψύξις ποτὲ καὶ ἔγκαυσις. οὗτοι πάντες οἱ πυρετοὶ ῥᾷστα λυθῆναι δύνανται· χρὴ γὰρ ἐπί τε λουτρὰ ταχέως ἄγειν αὐτοὺς καὶ τὴν ἄλλην τὴν συνήθη δίαιταν. ὡς ὅσοι γε τὴν πολυθρύλλητον διάτριτον ἐπὶ πάντων τῶν τοιούτων ἐκδέχονται, δριµυτέρους πολλάκις εἰργάσαντο τοὺς πυρετοὺς, καί τι καὶ ἄλλο προσεξαµαρτάνοντες, ὥσπερ οὖν ὁρᾷς τοὺς πολλοὺς αὐτῶν καθ’ ἑκάστην εἴσοδον ἁµαρτάνοντας, ὡς καὶ χειροποίητα ὄντως ἐργάσασθαι νοσήµατα. τὰ µὲν δὴ τῆς θεραπείας τοῖς τοιούτοις πυρετοῖς πρόχειρα, τὰ δὲ τῆς διαγνώσεως ἀκριβείας πλείονος δεῖται καὶ οὐδεὶς πρό γε ἡµῶν ἔγραψεν αὐτὰ εἰς ὅσον ἐχρῆν. ὥστ’ οὐδὲν θαυµαστὸν εἰς τοσοῦτον ἁµαρτάνειν τοὺς πολλοὺς ἐν ταῖς ἰάσεσιν, εἰς ὅσον κᾀν ταῖς διαγνώσεσι σφάλλονται. πολλάκις γὰρ ἤρξαντό τινες νοσηµάτων χαλεπῶν κατά τινα συντυχίαν, οἷον οἰνωθέντες, ἢ ἐγκαυθέντες, ἢ ψυχθέντες, ἢ κοπωθέντες, ἢ ἀγρυπνήσαντες, ἢ θυµωθέντες, ἢ ὁπωσοῦν ἄλλως αἰτίᾳ τινὶ συσχεθέντες τῶν καθ’ αὑτὰ βλάπτειν πεφυκότων· εἶτα οἰηθέντες τὸ πᾶν διὰ τὸ προηγησάµενον αἴτιον, οὐ δι’ ἄλλην τινὰ γεγονέναι διάθεσιν, ἀφυλακτότερον διαιτηθέντες ἔλαττον ἑαυτοὺς εἰς ἀνίατον ἢ καὶ δεινῶς δυσίατον ἐµβάλλοντες νόσηµα. ταῦτ’ οὖν χρὴ περὶ παντὸς πρόνοιαν πεποιῆσθαι, καθότι καὶ ῾Ιπποκράτης παραινεῖ προγινώσκειν οὐ τὰ µέλλοντα µόνον, ἀλλὰ καὶ τὰ προγεγονότα καὶ τὰ παρόντα. καὶ γὰρ οὖν καὶ τὸ νῦν προκείµενον ἐκείνου τοῦ µέρους τῆς τέχνης ἐστὶ, καὶ ἡµεῖς αὐτὸ καθόσον οἷόν τε σαφῶς γράψοµεν. οὐ σµικρὰ γὰρ ἡ διαφορὰ λούειν ἤδη τὸν κάµνοντα καὶ θαῤῥεῖν κελεύειν, ἢ διὰ πάσης φυλακῆς τε καὶ ἀσφαλείας ἄγειν. εἰσελθόντας οὖν χρὴ πρὸς τὸν ἀσθενοῦντα πρῶτον µὲν ἀπὸ τῶν µεγίστων σκοπεῖσθαι τὰ κατ’ αὐτόν· ἔπειτα δὲ καὶ ἀπὸ τῶν ἄλλων µηδὲν ὡς οἷόν τε µηδὲ τῶν ἐλαχίστων παραλείποντας. τὸ γὰρ µᾶλλον ἢ ἧττον τῇ παρὰ τῶν µεγίστων ἐνδείξει πιστεύειν ἐκ τῆς τῶν ἄλλων προσθήκης γίνεται. µέγιστα µὲν δὴ τοῖς πυρέσσουσιν ἅπασιν ἔν τε τοῖς σφυγµοῖς ἐστι καὶ τοῖς οὔροις γνωρίσµατα· προστιθέναι δὲ χρὴ τούτοις καὶ τἄλλα σύµπαντα, τά τε περὶ τὸ πρόσωπον παρ’ ῾Ιπποκράτους εἰρηµένα καὶ τὰ τῶν κατακλίσεών τε καὶ τὰ τῆς ἀναπνοῆς καὶ ὅσα κάτω τε καὶ ἄνω κενοῦται· καὶ µὲν δὴ καὶ εἴ τι σύµπτωµα περὶ ὁτιοῦν µόριον τοῦ σώµατος ἢ ἐνέργειαν αὐτοῦ συνιστάµενον βλέποις, οἷα δὴ µυρία ἐπὶ µυρίοις ἐκεῖνος ἔγραψε, µηδὲ τούτων ῥᾳθύµως µηδὲν παρέρχεσθαι. ταῦτα µὲν δὴ ἐπὶ πάντων κοινὰ τῶν πυρετῶν. ὥστε καὶ τοῖς ἁπλουστάτοις, ὑπὲρ ὧν ὁ ἐνεστηκὼς λόγος, οὐδὲν οὐδὲ τούτων χρὴ παραλιπεῖν. ἀλλ’ ἐπειδάν σοι τά τε τῶν σφυγµῶν καὶ τὰ τῶν οὔρων ἐνδείξηται τὸ ἦθος τοῦ πυρετοῦ· τῶν µὲν σφυγµῶν µήτε τὸ τῆς φλεγµονῆς σηµεῖον ἐχόντων µήθ’ ὅλως τὸ κατὰ µίαν προσβολὴν τῆς ἀρτηρίας ἀνώµαλον· εἰ δὲ καὶ ἔχοιεν, τοῦτο µὲν παντάπασιν ἀµυδρὸν ἐχόντων, τῶν οὔρων δὲ ἢ πάντῃ τοῖς κατὰ φύσιν ἐοικότων ἢ µὴ πολὺ τῆς φύσεως ἐξισταµένων, τόθ’ ἥκειν χρὴ καὶ ἐπὶ τἄλλα σύµπαντα τὰ πρόσθεν εἰρηµένα. κᾀπειδὰν ὥσπερ χορὸς συµφώνως ἅπαντα φθέγγωνται, θαῤῥεῖν τε ἤδη χρὴ καὶ, εἰ βούλοιο, προσανερέσθαι, µή τι προηγήσατο φανερὸν αἴτιον· εἰ γάρ τι καὶ τοιοῦτον ὁµολογήσει ὁ νοσῶν, ἀναµείνας τὴν πρώτην λύσιν τοῦ πυρετοῦ, λούειν αὐτίκα, πιστοτέρας σοι τῆς διαγνώσεως καὶ κατ’ αὐτὸ τὸ τῆς λύσεως εἶδος γινοµένης· ἥ τε γὰρ τῶν ἀρτηριῶν κίνησις ἐν τῷδε κατὰ πᾶν ἐξοµοιοῦται τῇ τῶν ὑγιαινόντων, οὐδενὸς τῶν ἄλλων πυρετῶν εἰς τὸ κατὰ φύσιν ἐπανιόντος, οὐδ’ εἰ πάµπολυς ὁ µεταξὺ χρόνος τῆς τε προτέρας τελευτῆς καὶ τῆς δευτέρας ἀρχῆς εἴη, καθάπερ ἐν τριταίοις τε καὶ τεταρταίοις, ἐν ἐκείνοις µὲν γὰρ ἀεὶ παραµένει τὸ τοῦ πυρετοῦ σηµεῖον, ἐν δὲ τοῖς ἐφηµέροις συνεξαλείφεται πᾶν τοῦ παροξυσµοῦ παυοµένου· τοῖς πλείστοις δὲ αὐτῶν καὶ νοτίδες· ἔστι δ’ οἷς καὶ ἱδρῶτες ἐπιφαίνονται χρηστοί. ἢ πάντως γε οἷον ἀτµός τις πολὺς ἐκ τοῦ βάθους ἀναφέρεται. ἀλλὰ καὶ τὰ οὖρα πολὺ βελτίω νῦν ἢ κατὰ τὴν ἀρχὴν τοῦ πυρετοῦ φανεῖταί σοι. καὶ εἰ κεφαλῆς ἤ τινος ἄλλου µέρους ἄλγηµα συνεισέβαλεν, οὐδὲ τοῦτ’ ἂν ἔτι µένοι. καὶ ἡ τοῦ κάµνοντος εὐφορία µέγιστόν τι καὶ αὐτὴ σηµεῖον οὖσα, καθάπερ τις σφραγὶς ἐπὶ πᾶσι τοῖς ἄλλοις ἐνδείξεταί σοι τὴν ἐπιείκειαν τοῦ πυρετοῦ. καὶ εἰ λουοµένοις δὲ αὐτοῖς µήτε φρίκη ἀήθης διοχλοίη µήτ’ ἄλλη τις ἀηδία, καὶ εἰ µετὰ τὸ λουτρὸν ἐφεξῆς ἐν εὐφορίᾳ µένοι, θαῤῥῶν ἤδη τρέφοις ἂν αὐτοὺς καὶ οἴνου παρέχοις ἀδεῶς πίνειν ὅσον τοῖς παροῦσι µέτριον. ἡµεῖς δὲ, ὡς οἶσθα, πειρώµεθα λέγειν αὐτοῖς τὸ προηγησάµενον αἴτιον, οὐ περιµείναντες ἐρέσθαι τὸν κάµνοντα, καὶ ἔστι µέγιστον σηµεῖον εἰς τὸ µηδὲν σφάλλεσθαι τὸ τοιαύτην τινὰ πεπορίσθαι δύναµιν. εἰ µέντοι µενόντων ἔτι τῶν τῆς ψυχῆς παθῶν ἡ ἐπίσκεψις γίγνοιτο, διὰ τῶν σφυγµῶν µάλιστα πειρᾶσθαι διαγινώσκειν, ὡς ἐν τοῖς περὶ σφυγµῶν γέγραπται· µετὰ τούτους δὲ καὶ τὴν ἀπὸ τῶν ἄλλων ἀπάγειν διάγνωσιν. εἰ δ’ αὐτὰ µὲν εἴη πεπαυµένα, µένοι δὲ ἡ διάθεσις, ἀµυδρὸν µέν τι καὶ κατὰ τοὺς σφυγµοὺς εὑρήσεις γνώρισµα τῶν ποιησάντων τὸν πυρετὸν παθῶν, ἀποχρήσει δέ σοι καὶ χωρὶς τῶν σφυγµῶν τὰ λοιπά· κοινῶς µὲν γὰρ ἅπασι τὰ οὖρα πυῤῥά. πρόσεστι δὲ τοῖς µὲν διὰ λύπην δριµύτης µᾶλλον ἢ πλῆθος θερµασίας· ὡς τοῖς γε διὰ θυµὸν ἔµπαλιν. ἀλλὰ καὶ ἡ ἰσχνότης τοῦ σώµατος ἐπιδηλοτέρα τοῖς λυπηθεῖσιν ἢ φροντίσασι· καὶ ἡ τῶν ὀφθαλµῶν κοιλότης καί τις ἀήθης ἄχροια, ταῦτα µὲν δὴ καὶ τῶν ἄλλως ὁπωσοῦν φροντισάντων κοινά. µάλιστα δὲ τοῖς ὀφθαλµοῖς διορίζειν χρή· ἔνεστι γὰρ ἐκ τούτων τεκµαίρεσθαι κᾀν τοῖς ὑγιαίνουσι µὲν τὸ τῆς ψυχῆς ἦθος. καὶ νοσούντων δὲ σαφέστερα τὰ σηµεῖα τῷ γε δυναµένῳ συνορᾷν ἀκριβῶς. οὕτω µὲν οὖν τοὺς διὰ µαθήµατα καὶ θεωρίαν τινὰ φροντίσαντας τῶν λυπηθέντων διακρίνειν προσήκει. τοὺς δὲ ἐπ’ ἀγρυπνίαις διορίζει µὲν καὶ τὸ τῆς ἀχροίας εἶδος, ὕποιδον γάρ ἐστιν αὐτοῖς τὸ πρόσωπον, καὶ ἡ τῶν ὀφθαλµῶν δὲ κίνησις δήλη. µόλις γὰρ ἐπαίρουσι τὰ βλέφαρα· καὶ ἡ ὑγρότης δὲ ἐν τοῖς βλεφάροις· ξηρὰ γὰρ γίνονται τοῖς λυπηθεῖσιν ἢ φροντίσασιν. ἡ κοιλότης δὲ κοινὸν ἁπάντων σύµπτωµα, λύπης, ἀγρυπνίας, φροντίδος, οὐ µὴν ἤδη γε καὶ θυµοῦ, τούτων γὰρ οὔτε τὰ κοιλότητος τῶν ὀφθαλµῶν οὔτε τὰ τῆς ἀχροίας ἐπίδηλα. καὶ ἡ θερµασία πλείων τε καὶ ὠκέως ἐκ τοῦ βάθους ἀναφεροµένη καὶ τὸ µέγεθος τῶν σφυγµῶν οὐ καθαιρεῖται, καθάπερ ἐπ’ ἀγρυπνίας τε καὶ λύπης καὶ φροντίδος. ὥστε θυµοῦ µὲν καὶ πάνυ σαφῶς αὐτὰ διοριεῖς· ἀλλήλων δ’ ἐκεῖνα, καθότι προείρηται. τῶν δ’ ἐπὶ κόποις πυρεττόντων τὸ δέρµα ξηρότερον ἤπερ ἄλλῳ τινὶ τῶν ἐφηµέρων πυρετῶν. ἀλλὰ τοῦτο µὲν ἅπασι τοῖς ἐπὶ κόπῳ πυρέξασι κοινὸν ἔν γε τῷ µέχρι τῆς ἀκµῆς τοῦ παροξυσµοῦ χρόνῳ. τὸ δ’ ἀπὸ τοῦδε τοῖς πλείστοις µὲν, ὅσοι γε µὴ ὑπερεπόνησαν, ἰκµάδες τινὲς ἢ ἀτµὸς θερµὸς ἐκ τοῦ βάθους ἀναφέρεται. τισὶ δὲ κᾀν τοῖς µετὰ τὴν ἀκµὴν χρόνοις ἡ ξηρότης παραµένει· γίνεται δὲ τοῦτο µάλιστα τοῖς ὑπερπονήσασιν, ἢ ψυχθεῖσιν, ἢ ἐγκαυθεῖσιν ἅµα τῷ κόπῳ. καὶ µὲν δὴ καὶ τὰ τῶν σφυγµῶν οὐχ ὡσαύτως ἐν ἀµφοτέροις ἔχει. µικροὶ µὲν γὰρ τοῖς ὑπερπονήσασι, µεγάλοι δ’ εἰσὶ τοῖς ἄλλοις. οἱ δ’ ἐπὶ πυκνώσει τοῦ δέρµατος γινόµενοι πυρετοὶ, πυκνοῦται δὲ τοῦτο ἢ ψυχόµενον ἢ ποιότητος αὐτῷ στρυφνῆς ἀθρόως προσπεσούσης, οἷόν τι καὶ τῷ λουσαµένῳ ἐν ὕδατι τῷ στυπτηριώδει ἐγένετο· οὗτοι µόνοι πάντων τῶν πυρετῶν στεγνόν εἰσι πάθος. ἔνεστι δὲ αὐτοὺς τῇ ἁφῇ διαγινώσκειν, ὥσπερ καὶ τοὺς αὐχµώδεις τῶν πυρετῶν καὶ τοὺς ἐπὶ τοῖς κόποις καὶ τοὺς ἐπ’ ἐγκαύσεσιν. οὐδὲ γὰρ ἂν ἡ τούτων πύκνωσις ἁφὴν γεγυµνασµένην διαλάθοι. ἀτὰρ οὖν καὶ ἡ τῆς θερµασίας κίνησις ἐπαναδιδοῦσά πώς ἐστι, πρᾳεῖα µὲν κατὰ τὴν πρώτην ἐπιβολὴν τῆς χειρὸς φαινοµένη, δριµεῖα δὲ εἰ χρονίσειας ἐπὶ πλεῖον γιγνοµένη· οὐ µὴν οὐδὲ τὰ οὖρα πυῤῥὰ τοῖς τοιούτοις, οὐδὲ ὁ τοῦ σώµατος ὄγκος συµπέπτωκεν· οὔκουν οὐδὲ οἱ ὀφθαλµοὶ κοῖλοι καὶ ξηροὶ γίνονται, ἀλλ’ ἔστιν οἷς ὑγρότεροί τε καὶ προπετέστεροι δόξουσιν εἶναι τῶν κατὰ φύσιν. οὐδ’ οἱ σφυγµοὶ µικρότεροι, καθάπερ ἐπὶ λύπης ἢ φροντίδος ἢ ἀγρυπνίας καὶ τοῖς ἄγαν ἀµέτροις γυµνασίοις χρωµένοις. τοῖς δὲ ἐπὶ βουβῶσι πυρετοῖς ἐφηµέροις οἱ σφυγµοὶ µέγιστοι γίνονται καὶ πυκνοὶ καὶ ὠκεῖς, καὶ ἡ θερµασία πολλὴ καὶ µετὰ τὴν ἀκµὴν εὐθὺς ἐκ τοῦ βάθους ἀναφέρεταί τις ἰκµὰς θερµὴ µὲν, ἀλλ’ ἡδεῖα. τὸ γὰρ δριµὺ καὶ τὸ δάκνον ἥκιστα πυρετῶν πάντων τοῖς τοιούτοις ὑπάρχει· καὶ τὸ πρόσωπον ἐρυθρὸν αὐτοῖς γίνεται τοὐπίπαν καὶ ἐν ὄγκῳ µείζονι, καὶ τὰ οὖρα ὑπόλευκα. κοινὸν δὲ τοῖς τοιούτοις ἅπασι πυρετοῖς τοῖς ἐφηµέροις ἡ ὁµαλότης τοῦ σφυγµοῦ. παντελῶς γὰρ ἐξ αὐτῶν ὀλίγοι τὴν καὶ µίαν πληγὴν ἀνωµαλίαν ἐµφαίνουσιν· ἀλλ’ οὐδ’ οὗτοι πάνυ σαφῶς οὐδ’ ἐναργῶς. τοιαῦτα µὲν αὐτῶν τὰ γνωρίσµατα.

3. Θεραπεύειν δὲ χρὴ λουτρῷ µὲν ἅπαντας. ἀλλὰ τοὺς µὲν ἐπὶ πυκνώσει τοῦ δέρµατος ἢ ἐπὶ βουβῶσιν, οὐδ’ εἰ ἐν τῷ ἀέρι τοῦ βαλανείου χρονίσαι κελεύσειας, οὐδὲν βλάψεις· τοὺς δ’ ἄλλους ἅπαντας ὅτι τάχιστα τοῦ ἀέρος ἀπάγειν. ἐν δὲ τῷ ὕδατι, κᾂν ἐπὶ πλεῖστον ἐθέλοιεν διατρίβειν, ἐπιτρέπειν. ἐλαίῳ δὲ χλιαρῷ καὶ πολλῷ καὶ µαλακαῖς χερσὶν ἀνατρίβειν ἐπιπλέον, µάλιστα µὲν τοὺς κοπωθέντας, ἐφεξῆς δ’ αὐτῶν τοὺς στεγνωθέντας· καὶ τρίτους τοὺς ἐπὶ βουβῶσι πυρέξαντας. καὶ λούειν δὲ πολλάκις εἰς ὅσον ἐγχωρεῖ τοὺς τοιούτους. ἐσθίειν δὲ τοὺς µὲν ἐπὶ τοῖς κόποις ἐνδέχεται πολλάκις, οὐ µὴν οὔτε τοὺς στεγνωθέντας οὔτε τοὺς ἐπὶ βουβῶσι πυρέξαντας· ἀλλὰ τούτοις ἀµφοτέροις ἡ λεπτὴ δίαιτα χρηστή. τοὺς δ’ ἐπὶ τοῖς κόποις ὅσα καλῶς πέψαι δύνανται κελεύειν ἐσθίειν, ἀπεψίαν µόνον φυλαττοµένους. ἀλλὰ καὶ οἴνου πίνειν εἰς ὅσον ἂν καὶ τούτου κρατεῖν δύνανται. σκοποὶ δ’ ἂν εἶεν τοῦ µέτρου οἵπερ δὴ καὶ τῶν ἄλλων ἁπάντων, ἥ τε δύναµις καὶ ἡ ἡλικία τοῦ νοσοῦντος καὶ ἡ φυσικὴ κρᾶσις, ἔθη τε καὶ ὧραι καὶ χῶραι καὶ τὰ ἄλλα τὰ τοιαῦτα. τοὺς δ’ ἐπὶ βουβῶσι πυρέξαντας εἴργειν οἴνου, πρινὴ τοὺς βουβῶνας λυθῆναι. τῶν δὲ στεγνωθέντων ἢ ψυχθέντων τοὺς µὲν ἐπ’ ὀλίγον τοῦτο παθόντας ἥκιστά τε πληθωρικοὺς οὐ χρὴ κωλύειν οἴνου προσφέρεσθαι, τοὺς δὲ ἐπὶ πλέον ψυχθέντας ἢ πληθωρικοὺς κωλύειν συµφέρει. τοὺς δ’ ἐπ’ ἀγρυπνίαις, ἤ τινι πάθει ψυχῆς πυρέξαντας, ἐπὰν λούσῃς, ὑγραινούσῃ τε καὶ εὐχύµῳ τροφῇ διαιτᾷν. οἴνου δὲ µάλιστα µὲν τοῖς ἀγρυπνήσασιν ἀδεῶς διδόναι πᾶσι, πλὴν εἰ µὴ κεφαλὴν ἀλγοῖεν ἢ οἱ κρόταφοι σφύζοιεν. ὃ δηλονότι καὶ ἐν τοῖς ἄλλοις φυλακτέον, ἀλλὰ καὶ τοῖς ὀργισθεῖσιν, ἢ λυπηθεῖσιν, ἢ φροντίσασιν οἴνου διδόναι· τοῖς θυµωθεῖσι δὲ, ἡνίκα ἔξω παντελῶς τοῦ πάθους ὦσι, πρότερον δ’ οὐκ ἀσφαλὲς οἴνῳ χρῆσθαι. πειρᾶσθαι δὲ καὶ τὸ ἐναντίον ἀντεισάγειν ἀεὶ τῷ λυπήσαντι· κόπῳ µὲν ἀνάπαυσιν, ἀγρυπνίᾳ δὲ ὕπνον, ὀργῇ δὲ καὶ λύπῃ καὶ θυµῷ τὴν ἐν λόγοις τε καὶ πράξεσι καὶ θεάµασι καὶ διηγήµασι θυµηδίαν. οὕτω δὲ καὶ ὁ φροντίσας ἐπ’ αὐτῷ τελέως ἀναπαυσάτω τὸν λογισµόν. καὶ ὁ διὰ βουβῶνα πυρέξας αὐτόν τε τοῦτον ἐξιάσθω καὶ πολὺ πρότερον αὐτοῦ τὸ ἕλκος ἐφ’ ᾧ συνέστη. ταῦτά σοι πυρετῶν ἐφηµέρων ἔστω γνωρίσµατά τε ἱκανὰ καὶ ἰάµατα. τῶν δ’ ἄλλων πυρετῶν οἱ µὲν ἐπὶ φλεγµοναῖς, οἱ δ’ ἐπὶ χυµοῖς ἀνάπτονται. καὶ εἰσὶν οἱ µὲν ἐπὶ ταῖς φλεγµοναῖς, οἷον συµπτώµατά τινα τῶν φλεγµαινόντων µορίων, καὶ τοὔνοµά γε τῷ νοσήµατι παρωνύµως τὰ πολλὰ ἀπὸ τοῦ πάσχοντος ὀργάνου φρενῖτις, ἢ περιπνευµονία, ἢ πλευρῖτις ἤ τι τοιοῦτον ἄλλο· περὶ µὲν δὴ τῶν τοιούτων ὕστερον ἐροῦµεν.