Две версии любви

Когда в очередной перерыв музыканты поставили пластинку с песней «Алёшкина любовь», ко мне подошёл Алексей.

– Здравствуй, Лина! Смотрю, ты сегодня королева танцпола. Не откажешь?

Мы медленно танцевали и слушали песню. Алексей поднял пальцами мой подбородок, и наши глаза встретились. Он склонился ниже к моему лицу.

– Слушай, я вчера лишнего наговорил. На днюхе у сестры был, ну и выпил коньяка чуть больше необходимого… И вот чего-то попёрся в этот клуб. Я же вообще сюда ни ногой. Не моё это. И вдруг сначала Надя, как радостное событие, а потом ты, как вознаграждение. Ну, как будто ноги заранее знали, куда вести мою дурную голову. Ну, прости за болтливость. Перевозбудился. И от алкоголя, и от тебя.

– Да всё нормально. Ну, выпил и выпил. Имеешь право! Тем более на днюхе у сестры. Ничего плохого ты мне не сделал. Прощать не за что.

– То есть тебе ни жарко и ни холодно?

Я подняла голову, он перехватил мой взгляд и буквально впился своими голубющими глазюками. Вот ведь пиявка!

– Алексей, ну право дело, а с чего бы мне вдруг было жарко? Ну, проводил до дома. Спасибо! Премного преблагодарна! – подколола его я и перевела взгляд на Валерия.

Валерий сидел на своём «боевом» посту, наблюдал за нами, прищурив карие глаза.

«Один молчун. Второй болтун. На какой шиш вы мне вообще сдались вероломно являться во снах?!» – усмехнулась я.

Музыка закончилась. Алексей отвёл меня в левый угол, приобнял Надю и удалился в сторону двери к возрастной паре. Я видела, как на белый танец его опять пригласила всё та же бойкая девушка. Вечер закончился.

После танцев, пока стояла очередь в гардеробе, я поднялась к музыкантам на сцену. Мы обсудили сегодняшнюю программу. Ребята решили, что будут репетировать «Шизгара» и «Алёшкину любовь». А затем, если останется время, выберут ещё две композиции.

– Придёшь через неделю? – Николай проводил нас до гардеробной.

– Ну куда деваться с подводной лодки? Раз впряглась – приду.

На выходе из клуба нас ждали Виктор, Анатолий и Валерий.

– Девчонки, мы вас проводим, – предложил Валерий.

На этот раз проводы не фонтанировали шутками-прибаутками и громким смехом… Валерий отмалчивался, как и в прошлый раз. Анатолий и Виктор рассказывали о себе: один – об учёбе в вузе, второй – о работе инженером на молокозаводе Левобережья.

Виктор обнимал Люсю за плечи, Анатолий придерживал меня под локоть, чтобы не поскользнулась. Надя вторила Валерию – задумчиво молчала. У порога дома мы попрощались.

Анатолий на минутку отвёл меня в сторону:

– Лёха тебе не пара. Даже и не думай!

– Недостойна я его высокого такого величества? – усмехнулась я.

– Нет, как раз наоборот. Он простой рабочий парень без царя в башке. Бесшабашный и довольно поверхностный. Не того поля ягода. Не пара тебе.

– Спасибо за предупреждение. Но я слышала обратное, что он из интеллигентной семьи. Тем не менее никаких планов в его адрес я и не строю. С чего ты взял?

– Ты, возможно, и не строишь, а он не отступится, пока измором не возьмёт. Ну, в этом он весь, если глаз положил. А он положил!

– Ну вот, сегодня же отступился. В провожатые не набивался.

– Лина, тактика у него такая – выжидает. Но своего никогда не упустит. Поматросит и бросит. Я б не говорил, если бы не знал. А я много чего знаю. Девчонки волосы друг дружке рвали… и тебе порвут! Это не шуточки: голодные суки злее голодных кобелей. Без провожатых одни не ходите до Волги.

– О-ля-ля, какие страсти! Ладно, учту. Спасибо, что проводили.

В ту ночь мне приснился снегопад. Снег завалил пешеходную тропу через Волгу. Я шла одна и по колено вязла в сугробах. И уже не было никаких сил вытаскивать ноги и передвигать их. Я упала. А снег падал, падал, падал и укрывал меня белым одеялом… И звёзды замельтешили и вдруг погасли, и я провалилась в чернь, глубоко-глубоко под лёд в холодную воду…

Но сверху раздался глухой голос студента Анатолия: «А я тебя предупреждал не ходить до Волги одной». Затем голос вдруг поменял тембр на Алексеев: «И тебе всё ещё ни жарко и ни холодно, колибри?».

…И какая только ерундень не приснится впечатлительной девушке!

Воскресенье. Версия Алексея

На следующий вечер, в воскресенье, снова припёрся в клуб, я же знал, что она обязательно придёт к музыкантам с обещанными пластинками. Ба! у неё и фонотека имеется – однозначно та ещё штучка!

Зал пульсировал музыкой. Каждый такт отдавался в груди, как удары волн о борт корабля. Три года я слушал эти удары. Три чёртовых года! И всё ещё искал аналоги. Дембель – это, конечно, здорово, но океан до сих пор не отпускал меня…

Я стоял у входа, переговаривался с Анатолием и краем глаза наблюдал за мельтешением танцующих пар.

Всё тот же сумбур, тот же шум, знакомые запахи и те же взгляды девчонок… Типичный провинциальный клуб – каждый вечер как под копирку. Скучно, если честно. Но она, Лина, выныривала из этой серой массы, как экзотическая птица из стаи деревенских воробьёв.

На этот раз она пришла с двоюродной сестрой Надей и незнакомой мне девчонкой с правого берега. Та выглядела напуганной: вот-вот грохнется в обморок, если какой-нибудь чувак подойдёт к ней. И тут сюрприз – Виктор, инженеришка с нашего завода, невысокий хмырь – метр шестьдесят ростом, утащил её танцевать. Пара – что анекдот: малой и ещё малее. Два сапога! Вернее, полусапожка.

Сегодня Лина была в ударе. Не сидела в левом углу, а полностью захватила танцпол. Наши местные девахи вихляют всем тазом, как маслобойный станок. А она? Легонько переступает с ноги на ногу, и ягодицы подмигивают так, что твой мозг начинает работать только в одном режиме. Кубинки могут позавидовать! Сексапилка, блин! Где-то же обучилась! Каждое плавное покачивание бёдрами как сигнал для мужского подсознания! Да-а, это не дешёвые «па» провинциальных девиц, а настоящее искусство соблазнения. Сама то она хоть понимает, что вытворяет? Её наряд – от сапог до джинсовой рубашки – кричал: «Я не отсюда. Другая порода. Не для местных кренделей в потёртой одежонке».

Хотел подойти. Хрен там! Такая краля требует продуманной стратегии. Сунешься без плана – сгоришь быстрее метеорита над тихоокеанской волной. Вчера доказала.

Решил не лезть на рожон. Пусть поразмышляет, почему я не лечу к ней, как козёл на капусту. После всего, что случилось вчера… Стоп. А что было вчера? Да ровным счётом ничего! Кроме её едкой усмешки. Вот ведь балбес! «Алексей, приди в себя и угомони своего маленького дружка-щекотуна, в конце концов, а то совсем обнаглел» – шепнул с сарказмом мой внутренний голос.

Я продолжал стоять у двери, пока Анатолий закидывал меня рассуждениями о танцующей паре неподалёку. Перевёл взгляд с Лины на пару. Это же наши бывшие учителя! Анна Дмитриевна с мужем Сергеем Фёдоровичем! Я хмыкнул – странно видеть их здесь. Что делать учителям среди молодёжи? Но когда мы с Анатолием подошли к ним, всё стало ясно: они здесь не для веселья, а чтобы присмотреть за малолетками-старшеклассниками. Первый вечер на танцплощадке – дело серьёзное. Нужен контроль.

Мы поздоровались. И я сразу вспомнил себя – влюблённого сопливого щенка, носившегося за Анной Дмитриевной. Каждый день провожал её от школы до общежития. Вернее, втихаря следовал за ней в метрах пятидесяти позади. Молоденькая, с большими глазами и мягкими, почти кошачьими движениями, она была для меня настоящим идеалом. Учительница литературы говорила о книгах так, будто читала их сердцем. Когда она заходила в класс, мой мирок переставал существовать. Тормоза отказывали начисто. Не знаю, замечала ли она мои взгляды, но я был готов свернуть горы, чтобы произвести впечатление. Зубрил стихи как про́клятый. Писал сочинения, от которых любой нормальный пацан взвыл бы. Все Олимпиады по русскому языку и литературе были моими. Даже рисовал ей цветы на полях тетрадей – полный романтический букет. Да, я полюбил литературу. Она стала моим оружием. Я хотел быть то Онегиным, то Печориным. И даже идиотом князем Мышкиным. И даже братьями Карамазовыми тремя сразу: Дмитрием, Иваном и Алексеем. Лишь бы она оценила меня. И в школьном ансамбле начал пахать над гитарой, как заводной, без устали, только ради Анны Дмитриевны, чтобы она смотрела на меня из зала и слушала мой голос… Голос – мой последний шанс достучаться до её сердца. И тут открытие: голос работает как магический ключ к некоторым носительницам Х-хромосом. Анна Дмитриевна не просто слушала – краснела. Бинго! Первый мужской трофей в моей охоте за женским вниманием.

А потом появился Сергей Фёдорович. Учитель физики. Высокий, уверенный, с лёгкой улыбкой, снёсшей все преграды между собой и Анной Дмитриевной. Он быстро увлёк её. Помню, как все шептались, что они встречаются. А я тогда сидел в своём углу, не зная, как справиться с этим новым для меня чувством ревности. И сжимал кулаки под партой, когда Сергей Фёдорович вдалбливал в мою голову физические формулы и законы Ньютона. Из принципа не учил. Ему назло. Возненавидел и его лично, и его грёбаную физику. И призна́юсь, что именно поэтому в восьмом классе остался на второй год. Мог бы пересдать летом, но принципиально не хотел видеть этого павлина.

Сергей Фёдорович сделал всё, чтобы очаровать Анну Дмитриевну: вечера на катке, прогулки вдоль Волги, комплименты в учительской. И они поженились. Мои детские мечты о покорении Анны Дмитриевны рассы́пались в прах.

И затем появилась Иришка… семнадцатилетняя деваха в жизни пятнадцатилетнего молодого петушка. Но речь сейчас не об этом…

…Я смотрел, как они танцуют. Годы их не изменили: Сергей Фёдорович уверенно вёл Анну Дмитриевну, а она скользила рядом. Всё так же гармонично, всё так же красиво. Нет, я простил Сергея Фёдоровича и даже полюбил физику в десятом классе…

– Лёха, ты что застыл? – Анатолий хлопнул меня по плечу, вырывая из цепких лап воспоминаний.

Я усмехнулся, глядя на своих бывших учителей, кружащихся в танце.

– Вспоминаю школьные годы. Анна Дмитриевна… всё такая же. Правда?

Анатолий хмыкнул:

– Да брось ты, Лёха! Она твоя бывшая училка, а не главная героиня твоего нового любовного романа. Ты уже подостыл к Лине? Смотри, она сегодня зал рвёт! – Он махнул рукой в сторону сцены.

– Да нет, Толян, не подостыл, – хмыкнул я, вернувшись в реальность. – Просто думаю, с какой стороны к ней подкатить. Ты же знаешь, я не из тех, кто сдаётся.

Он рассмеялся:

– Лёха, да ты не из тех, кто оставит хоть одну девчонку в покое.

– Вот именно, – подмигнул я.

Лина… Посмотрел на неё. Опять в голове всплыло ночное море и звёзды. Там вдали от земли, звёзды сияли ярче, чем где-либо – совсем другая реальность. Каждый взгляд вверх – как прыжок в неизвестность. А взгляд на звёздное отражение на морской глади – как нырок в бездну.

Тогда я впервые узнал про созвездие «Райская птица» – самое маленькое из существующих. Крошечное, но недостижимое. Как Лина. Нет, конечно, она не созвездие. Живая тёлочка, реальная. Но что-то в ней такое, что не даёт покоя и вызывает эти сравнения. Может, её холодный взгляд, как свет от звезды? Яркость оболочки? Да не в одежде дело! Хотя эти модные, ненашенские шмотки – дорогая оправа. Подчёркивает штучный экземпляр.

Стоит в семи шагах, но как будто за миллион километров. Дистанция между нами – как до звезды, на которую хочешь смотреть, но не знаешь, как подкатить и поймать в руки. Чёрт, опять разрисовался! Что за романтические бредни лезут в башку каждый раз, когда смотришь на эту малышку?

В этот момент Николай объявил следующую композицию.

Я вздохнул: «Ну что ж, пора снова включиться в игру. Прятать чувства к Лине, в отличие от чувств к училке, нет нужды».

И направился к ней. Мои воспоминания и звёзды океана остались позади спины. Сейчас меня интересовало только одно: понять, почему эта девчонка перевернула мои мысли и желания. Как ворвавшийся ураган поднимает всё вверх дном, а потом, смеясь, уходит, оставляя после себя хаос. И ей абсолютно всё равно, что я о ней думаю. И она даже ни разу не взглянула в мою сторону. А ведь меня сложно не заметить с моим-то ростом и в модным твидовом пиджаке!

Тем временем она сняла рубашку, осталась в короткой джинсовой майке, оголив шею, декольте и восхитительные длинные руки-крылья. О, май Гад, в этом гиблом месте подобная картина волнительнее любого кубинского стриптиза! Чёрт, ну что это? Игра на публику? Провокация? Она что не понимает, здесь так не принято? Здесь так не ходЮт! Зал заволновался. Мужики открыли рты. У Валерки вообще упала челюсть. А я – нет, я держался. Я знал цену себе и ей. Только посох моего вожделения опять слегка затвердел… Нет, сначала надо подостыть, а то на новых джинсах лопнет молния.

Музыканты наконец-то включили пластинку. Судя по всему, её притащила Лина. Ну конечно, откуда в этом городе что-то сто́ящее? Только «райская птичка» могла приволочь с собой музыкальный хит из другого мира. Николай, этот длинноволосый сам себе гитарный герой, спрыгнул со сцены и пригласил её на медляк. Опередил.

«Ну-ну, – усмехнулся я, облокачиваясь на спинку стула. – Посмотрим, на что ты способна, Лина, с этим увальнем».

Картина не заставила долго ждать. Николай двигался так же, как играл соло на своей гитаре – с каким-то театральным надрывом. Плавности – ноль, пластики – минус десять. Лина пыталась сохранять грацию, но в этом дуэте она больше напоминала кошку, которую держат за хвост. Напряжённая, как натянутый канат, и такая же неловкая.

Я хмыкнул и снова откинулся назад. Вот ведь смешно: только я умею водить так, чтобы девчонка таяла. Ах, нет! а как же наш балерун Анатолий? Он у нас главный мастер по танцулькам. Но, опять же, не по части женского сердечного влечения. Он вообще не из той оперы… Танцует ради выпендрёжа, а не для того, чтобы девчонка почувствовала себя единственной желанной на свете. А Николай… да он, похоже, даже и не знает, где у девчонок спина заканчивается и начинается талия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Пожалуйста (фр.яз)

2

 Добровольная народная дружина