скачать книгу бесплатно
полосы,
рвал страницы и вновь начинал главу.
Как запястье билось в браслеты током,
и в груди не мог уместиться глубокий вдох,
помнит это море водой глубокой,
помнит смятый ступнёй золотой песок.
Между берегом и водою бродят муссоны
и резвятся в воде и песке обнажённо.
И целуют легко так, свежо и солёно
и обласканных помнят на ощупь и поимённо.
#ио_и_ганимед
Где несутся по кругу Ио и Ганимед,
не оставив после себя ни следов, ни тени,
там хранит свой волшебный, большой секрет
Чародей и Создатель причудливых сновидений.
Как мне жаль, что я больше не вижу снов,
растеряв их в звонкой апрельской капели.
Сколько писем немых и стихов
ещё нужно этой январской метели?
Повстречай меня через сотни лет
там, где я навсегда отрекусь быть взрослой.
Мы устроим парад из снов и планет
и осколков из жизни прошлой.
Мы дадим Чародею смоковниц и орхидей,
заведём пластинку скрипучего патефона,
пусть раскрасит холсты бессонных ночей
и настроит их звуками камертона.
И мы будем кружить, как Ио и Ганимед,
не оставив после себя ни следов, ни тени.
Ты теперь навсегда мой магический амулет,
ну а я – одно из твоих сновидений…
#хюгге
Тихо-тихо трещит дровяной камин.
Спутан свет в жаккарде волнистых гардин.
На столе гвоздика, тмин, розмарин,
с рыжей кожею апельсин.
А в саду, в снегу, у осин
ворожеет рубин рябин.
На диване разлёгся Чеширский плед —
покрывало от бед, амулет, оберег.
С ним заигрывают подушки —
разноцветные дома веснушки.
Пряный чай согревает большие кру?жки,
И сороки, подружки-врушки,
как старушки из деревушки,
поют песни, поют частушки,
теребят свои перья-рюшки.
Всё раскрашено в мёд, корицу и беж,
дремлют шапки и варежки меж одежд,
солнце в кружеве тюля пробило брешь,
греет кошке старую медную плешь.
Кошка жмурится: «Нежь меня, нежь».
На охоту отправился ловец снов.
И собака так рада, что не находит слов.
Тапки жмутся под кресло от боя часов,
Пуф раздулся от гордости и пустяков.
На кровати скомкано задремало
пышнотелое тёплое одеяло.
Время тикало и ворчало.
И зима на весну гадала,
а потом всю ночь колдовала,
Чтоб гирлянда – затейница карнавала —
До зари морзянкой мигала, мигала…
Среди них и я, в этом узком круге,
создаю своё чудное доброе хюгге,
я в защите, броне, кольчуге.
Что бураны мне? Что мне вьюги?
#…
Солнце однажды зальёт тебя
чистым золотом.
Срежут всё лишнее скрипки
тонкие бритвы.
Жизнь потечёт в тебя плавленым
белым оловом,
и безысходность попросит
тихой молитвы.
Птицы всей стаей поднимутся
чёрной пылью.
Белые клавиши выцветут
в жёлтый минор.
Музыка всем без разбора
цепляет крылья,
помнит эти крылатые
взлёты аэропорт.
С пеплом былого смешаются звуки
старого пианино.
Время стирает лица и даты
в сухую труху.
Может быть, в следующей жизни
тонкой таёжной осиной
листьями брошусь осени плакаться
на судьбу.
Мокро целует в темечко тёплый
недолгий дождь.
Вывернет наизнанку клавиш
танцующий перебор.
Господи, вытрави эту холодную
нервную дрожь,
брось её снегом на старый
заброшенный двор.
Вот воспарить бы дымом
над восходящим полем
и прорасти травою
в узкой его меже…
Если когда-то настанет конец
этой давней боли,
то поскорей бы уже…
#пора_пришла
Чёрным шёлком ночь выстилает тропы,
Говорит: «Лети!» – и толкает босые стопы.
Собирайся, пришла, наконец, пора
Черпать сил языческих у ночного костра.
Завари траву, кору, бузины ожерелье,
Тайн щепотку и сказок для тёплого зелья,
Нашепчи из магических слов привороты,
Спрячь, запри их в старинные переплёты,
В сундуки, пещеры, зелень мшистого грота,
В звуки скрипки, флейты, басы фагота…
Всё зимой тебе пригодится-сгодится,
И тепло обещает у сердца гнездиться.
Расправляй оперение сложенного крыла,
Собирайся, пора, наконец-то, пришла,
Вспомни магию, заговор: «Отпусти, прости», —
И лети, моя птица, высоко лети!
#русалка
Камыши поют: «Ольга, Ольга, волосы медь,
приходи к реке, как начнёт темнеть.
Там, где мёрзла, будешь огнём гореть,
где болело, больше не будет болеть».
Замотала Ольга в клубок нить.
Вышла к речке свои грехи мыть.
Вот стоит у воды, тонкая, словно сыть.
Будет речка над нею водами ворожить.
«Речка, речка, тёмная твоя хлябь,
я стою пред тобой, как под небом зябь,
моя дрожь – твоя серебристая рябь,
своих сил в мою кровь вкрапь».
«Ольга, Ольга, серые глаза – ртуть,
с головою покрою, что не вздохнуть.
Будет прошлое сизой тиной льнуть.
Не забудь его, помни, что не вернуть».
«Все сгорело, речка, осталась едкая гарь.
Напитался золотом и застыл янтарь.
Забрала янтарь топь, таёжная марь.
Не могу найти больше тот алтарь».
«Ольга, Ольга, в голосе горный хрусталь,
я текучая, дом мой – туманная даль.
Что возьму, не верну назад, жаль, не жаль.
Заходи и укутайся в мою шаль».
Станет Ольга словно лебяжий пух лететь.
Спрячет речка Ольгу в глубокую клеть.
Только выпь болотная будет протяжно петь:
«Ольга, Ольга, волосы медь…»
#как_ты_там
Как ты там без меня, как ты там?
Всё без тебя замедлилось троекратно.
Близится полночь и делит напополам
боль и печали безрезультатно.
Я не писала тебе давно, так давно.
Дело за малым, да знать бы адрес.
Я до сих пор в прохожих, снующих в метро,
вижу твой несуразный, худющий абрис.
Снега нынче так мало, совсем беда.
Все в этом мире не совершенно:
уму не хватает сердца, а сердцу – ума,
но привыкаешь и к этому постепенно.
