Книжники. С красной строки

– Ну, он пришел со Светой.

– Она правда сегодня какая-то тихая была, я так и не поняла, кто он ей.

– Света сказала, что кузен.

– Но это, может быть, как по роману.

– Может быть, как по роману.

– И костюм такой хороший!

– Очень хороший!

– Долго со всеми разговаривал, а потом попросил подать экипаж, – засмеялась одна из девушек.

Констанция вновь почувствовала контроль над ситуацией. Мысленно отметив, что была права, не делая поспешных выводов о том, какой персонаж сбежал из книги, она стала расспрашивать девушек, куда же делся этот выдающийся джентльмен.

Оказалось, он отбыл вместе со Светой в самом начале вечера. Проблема была в том, что никто не знал, куда именно они отправились.

– Постойте, – Констанция изобразила задумчивость, – А Света – это, случайно, не…

– Цветик-восемдесят-девять, да! – отозвалась одна из девушек.

Очевидно, речь шла о нике в интернете.

– Точно! Я с ней переписывалась недавно, договаривались встретиться. Я ей книжку привезла…

Констанция с явным огорчением покрутила в руках ловец.

– Ну вот, как же так… А адрес ее у вас есть? – с надеждой спросила она.

– Это да, конечно! – радостно отозвались собеседницы, и одна из них начала диктовать: – ”Svetik”, “s” как доллар, “v” как галочка, последняя как русская “к”, нижнее подчеркивание,  “cvetik”, “с” как русская “с”…

Констанция замерла с телефоном в руке.

– Домашний адрес, – уточнила она, мрачно взглянув на собеседниц.

Те прыснули и стали переговариваться между собой, пытаясь выяснить, кто вообще что-то знал про Свету.

Подружки познакомились в интернете, на форуме любителей Джейн Остин, и общались в основном в сети. Пришлось побегать по залу, выясняя дружеские связи всех собравшихся и уже отбывших с бала, чтобы получить телефон Светы. Но вот номер был получен.

Ответила Света не сразу. Голос ее показался Констанции настороженным.

– Я звоню по поводу книги, которую вы сегодня читали. Скажите, мистер Коллинз все еще с вами?

Судя по повисшей паузе и громкому дыханию, и с Читателем, и с Персонажем они угадали.

Немного придя в себя, Света сообщила, что вышеназванный джентльмен действительно все еще был с нею, и даже назвала адрес. В это время дорога должна была занять около получаса.

Констанция устремилась к выходу. Аврелий, спеша следом, предложил сперва переодеться, но она покачала головой:

– Вещи заберем, но переодеваться не будем. Наш персонаж чувствует себя в опасности. Людям в привычной для него одежде будет доверять больше. Раз уж я все равно потратилась на это платье…

Мысль была здравая, но Констанция не учла, что на улице стало по-настоящему холодно. Аврелий не так мерз в рубашке и жакете, а вот она в легком платье, даже накинув плащ, продрогла сразу же. Тогда стажер дал ей свою огромную толстовку, заявив: “В футере с начесом невозможно замерзнуть”. Дважды стукнув зубами, Констанция согласилась.

Они шли по полупустой темной аллее – сумерки уже давно окрасили все в синий – когда Аврелий спросил:

– Почему ты так настроена против меня?

– Вот еще, – фыркнула она. – Я просто не люблю, когда мне мешают работать. К тебе лично отношусь совершенно ровно.

В тиши опустевшего парка стало слышно, как он ухмыльнулся:

– Не верю. Я такие вещи сразу чувствую. Считай, у меня встроенный детектор: сразу знаю, если кто-то мной недоволен.

Она посмотрела на него, впервые по-настоящему вглядевшись в лицо. Довольно приятное, хотя и простоватое. Темные волосы упругими завитками касались белого острого воротника сорочки, который упирался в мягкую щеку с короткой щетиной. Аврелию шел костюм этой эпохи, вид у него был лощеный, как у аристократа.

– Зовешь меня лгуньей? Хорошее начало рабочих отношений.

Он пропустил пальцы сквозь завитки волос и задумчиво произнес:

– Коллеги все, как один, вздыхали с того, какая ты классная. Юджин кипятком писал от радости, что пристроил меня к тебе. Но я пока только и слышу, как ты ворчишь, хотя не успел сделать ничего плохого, чтобы…

Его солнечное сплетение встретилось с ее твердой рукой, она вынудила его остановиться и посмотреть ей в глаза.

– Послушай, Веспасиан, я привыкла работать одна, и стажеры мне не нужны. У начальства могут быть свои планы, но я тебя не хотела.

Потерев ребра, Аврелий ответил:

– Я тебя тоже пока не хотел, но давай дадим друг другу немного времени.

Она несколько мгновений мрачно глядела на него, затем просто продолжила путь, он поспешил следом.

– Ну, я, если честно, очень рад, что мне достался такой профи, – заметил Аврелий вскоре. – Кроме шуток, на обучении нам о тебе рассказывали. О тебе и об Артуре Кинге.

Она фыркнула:

– И почему ты к Кингу не пошел?

– Юджин сказал, что он больше не берет стажеров, – беспечно отозвался Аврелий, а затем, будто спохватившись, добавил: – ну, и мне без разницы было, к тебе или к нему, вы оба крутые.

Лесть. Подлый, но действенный инструмент. Констанция позволила удовольствию от его слов захватить душу. Ненадолго.

Несколько минут они шли в тишине, нарушаемой лишь шумом машин на широком – по Питерским меркам – Московском проспекте.

– Тебе не нужно беспокоиться на мой счет, – заявил вдруг Аврелий, когда они уже подходили к воротам.

Кажется, он, в отличие от Констанции, не мог хранить молчание слишком долго.

– Беспокоиться? – усмехнувшись, повторила она, удивляясь выбору слова.

Уже пару лет ничто не заставляло ее беспокоиться. Ты беспокоишься, когда что-то настолько важно, что боишься это потерять или испортить. Но когда у тебя ничего нет, все, что остается – заполнять пустоту работой, делами, какими-то очевидными, близкими целями и задачами.

Все считали Констанцию первоклассной книжницей. Они не знали, что единственной причиной потрясающей эффективности было отсутствие эмоционально значимых вещей в жизни. Последние три года ее разум, чтобы занять себя, брал новые и новые дела и щелкал их, как орешки. Душа при этом находилась в спячке. Никаких тревог. Никаких переживаний. Только глубоко запрятанная тоска.

Возвращение в Петербург, правда, поставило все с ног на голову: Констанция будто вернула себе не только родной город, но и частичку прежней себя. Мама после одного из телефонных разговоров заметила “напряжение и нерв”. Пришлось объяснить это нездоровой питерской атмосферой.

– Единственное, что меня беспокоит, это то, что ты слишком много разговариваешь, – сообщила Констанция стажеру, не глядя в его сторону.

Он вздохнул и далее не проронил ни слова, пока они не оказались у выхода из парка.

– Ну что, едем к Свете? – уточнил Аврелий, пока Констанция разбиралась с приложением на телефоне.

– Да, я уже вызвала такси, – бросила она.

Он хмыкнул.

– Что ж… тогда встретимся там.

И многозначительно прокрутил брелок от автомобиля между пальцами.

Констанция опустила руку с телефоном. Он обаятельно улыбнулся. Позер.

– У тебя глаза такие… – проговорил вдруг изумленно Аврелий, чуть склоняясь к ее лицу, словно увидел впервые.

Только этого не хватало! Она уже приготовилась прочитать отповедь, чтобы этот пижон и думать забыл о заигрываниях на рабочем месте. Но Аврелий продолжил:

– …как будто хочешь уничтожить все живое. Это наследственное или верхнее веко опустилось со временем и стало мимической привычкой?

Она не отрывала взгляда, и Аврелий неловко прочистил горло. Констанция подняла руку и, не глядя на экран телефона, нажала кнопку:

– Я отменила такси. Едем на твоей машине.

Аврелий почтительно склонил голову и приглашающе протянул руку в сторону пешеходного перехода. Черный спортивный седан ждал хозяина на парковке библиотеки и смотрелся весьма эффектно в свете оранжевых фонарей.

Галантно открыв Констанции дверь, Аврелий затем ловко запрыгнул на водительское сидение и завел машину. По панели управления побежали голубые огоньки.

– Кто тебе ее подарил? – спросила Констанция, пока за окнами мелькали аккуратные сталинки.

– Почему ты решила, что это подарок? – уточнил Аврелий, играючи поворачивая руль одной рукой.

В голосе его не было ни оскорбленных ноток, ни возмущения – только любопытство.

– Я видела бренд, – пояснила Констанция, коснувшись ворота отданной ей толстовки там, где располагалась бирка. – Это массмаркет, как и кроссовки. Телефон хороший, но не последней модели. Сама машина, судя по состоянию салона, тоже не новая, хотя ты и пытаешься поддерживать ее в хорошем состоянии. Значит, не можешь позволить себе просто поменять. Могла бы быть история с неподъемным кредитом, но понтоваться машиной, не беспокоясь о других атрибутах роскоши – нетипично. Сам автомобиль выглядит довольно просто, без наворотов, значит концепцию “персонаж из Форсажа, помешанный на тачках”, тоже отметаем. Суммируя: живешь по средствам, авто не вписывается. Кем ты работаешь?

Аврелий хмыкнул, свет фонарей на его лице то высвечивал желтым приятные, располагающие к себе черты, то погружал в чернильно-синюю тьму.

– Машину купили родители, когда я учился в университете. Они меня вообще жутко баловали: лучшие игрушки, брендовые шмотки, в отпуск бизнес-классом. Часто жаловались, что уже не знают, что мне дарить на праздники. На выпускной в универе придумали классный варик: я получил новость о том, что они больше не будут меня содержать. Кроссовки с тех золотых времен поизносились, а вот машина еще жива, – он любовно постучал по рулю. – А работаю я теперь книжником.

– Стажером, – поправила Констанция.

– Я так понял, что книжники – это все, кто работает в Библиотеке, – ничуть не оскорбившись, отозвался Аврелий. – А уже в разных отделах – разные специальности. Охотники, библиотекари, архивариусы… – последнее слово далось ему не без труда из-за двойной порции “р”.

Констанция кивнула.

– А стажер – это вообще не профессия, а статус, – продолжил размышления он. – Следовательно, могу называть себя книжником.

– С той только разницей, что, если меня не устроит, как ты работаешь, по окончанию стажировки я напишу такую характеристику, что тебя даже пыль стирать с книжных полок не возьмут.

Она повернулась к нему:

– Пока ты не полноценный книжник. И станешь ли им, зависит от меня.

Аврелий покосился на нее:

– Любишь доминировать? Я так сразу и подумал.

И настолько многозначительно улыбнулся, что Констанция ощутила легкий румянец на щеках. Никто не заставлял ее краснеть уже долгое время. Давно позабытое и не слишком приятное ощущение.

– Мы приехали, – жестко проговорила она. – Паркуйся.

– А мы сможем поймать перса при Светлане? – уточнил он, ища место для парковки. – Одна свидетельница – не так страшно…

– Нет. Такое допустимо, только если потенциальный вред от действий персонажа превышает вред от свидетеля.

Таковы были правила, хотя некоторые считали себя выше всего этого и легко ими пренебрегали. Констанция узнала о Библиотеке имени Книжникова благодаря Кингу: она оживила персонажа, а Артур, как ни в чем не бывало, поймал его прямо у нее на глазах. Разумеется, она в какой-то степени была благодарна, но все равно считала немыслимой такую беспечность. Однажды, правда, Кинг признался, что поступил так намеренно: в Библиотеке остро ощущалась нехватка кадров, и он таким образом вербовал тех, кто выглядел адекватно. “Или навязчиво, как вы”, – пояснил тогда он.

Констанция поверила бы в это, если бы регулярно не сталкивалась с его безалаберностью. Принято считать, что англичане чопорные и правильные. Однако – по крайней мере, если судить по Артуру Кингу – их высокомерие и уверенность, что они все знают лучше других, затмевают консерватизм и добропорядочность. Правила нарушать нельзя, но если нужно или очень хочется – то можно.

– Но ведь Читатели, когда впускают в мир персонажей, видят их, – справедливо отметил Аврелий.

– Многие списывают появление персонажа на слишком бурную фантазию. Разрыв происходит в момент чтения, и большинство в буквальном смысле не верит своим глазам. В сложных ситуациях подключают Брэдбери.

– С-самого?.. – чуть растерянно произнес стажер, очевидно, готовый и к явлению мертвого писателя.

Кончики губ Констанции дернулись в чем-то, похожем на тень улыбки.

– Так мы называем отряд по уничтожению следов книжных персонажей в нашем мире. Официальное название подразделения – «Отдел по работе с Читателями», в Москве их зовут “очи”, а в Питере – «Брэдбери».

– А-а, про него нам рассказывали, точно. Но почему “Брэдбери”?

– Лет двадцать назад у них было дело, оживили жену Гая Монтага из “451 градуса по Фаренгейту”. Прежде, чем ее поймали, она наделала шума. Прилюдно жгла книги, пыталась убедить целую пожарную часть, что им нужно устроить поджог библиотеки. Все это попало в новости, ее арестовали. Был большой резонанс, Отдел по работе с Читателями работал в поте лица три месяца, и потом они еще долго улаживали всякие детали. Какое-то время про них говорили что-то вроде “как там ребята с Брэдбери”, а потом слово прилипло, стали звать так отдел.

Аврелий припарковался, но не торопился выходить, внимательно слушая.

– В штате у них есть разные специалисты: переговорщики, психологи. Практикуется индивидуальный подход: кого-то убеждают, что это была игра воображения, кому-то внушают, будто приснился сон.

– Откуда ты знаешь столько историй про то, что было до тебя? На обучении этого не было. Это все Кинг рассказывал? Типа, знания передаются из уст в уста от наставника к стажеру? Или можно все где-то почитать?

– Что-то рассказывал Кинг, что-то Ю, чем-то делились другие коллеги. Нинель Владленовна, наш архивариус, любит иногда между делом вспомнить какую-нибудь историю. У нее Архив не только в отделе, но и в голове.

– Черт, это невероятно интересно! – от переизбытка чувств Аврелий брякнул руками по рулю. – Кто-то должен все это записать.

– Подашься в летописцы, сначала сдай мне рукопись на проверку, – велела Констанция полушутливо. – Пойдем, мистер Коллинз хочет домой, он давно не посещал Розингс парк.

Светлана, укравшая их мистера Коллинза, жила в центре, но им посчастливилось найти место для парковки неподалеку от пятиэтажного желтого дома.

Когда они подошли к подъезду, Констанция задумчиво погладила корешок ловца. Тот стал чуть теплее, чем был совсем недавно – чувствовал близость персонажа.

– Хочу напомнить, что Персонажи воспринимают ловец как что-то враждебное. Они чувствуют его и пытаются избежать встречи. Могут даже проявить агрессию. Это непроизвольная реакция. Мы должны быть очень осторожны.

Светлана жила на втором этаже, и уже скоро Констанция и Аврелий оказались в ее прихожей.

– Слава Богу! – встретила их хозяйка квартиры, миловидная молодая женщина с волосами, убранными в аккуратную прическу из кос.

Правда, в следующую секунду заметив, во что были одеты гости, она забормотала “нет, нет, нет” и, спрятав лицо в руках, опустилась на пол прямо в прихожей.

– Все в порядке, – уверила ее Констанция, – вы не сошли с ума. Мы были на балу на Парке Победы и там узнали, что мой брат уехал с вами. Он немного не в себе и копирует манеру книжных персонажей, о которых когда-то читал.

Света подняла на нее взгляд и посмотрела с надеждой.

– Правда? – выдохнула она.

– Нет, Светлан, вы читали книгу и оживили книжного персонажа из нее, – усмехнулась Констанция с явной иронией в голосе.

Хозяйка квартиры несколько мгновений смотрела на нее, а затем устало и почти истерично рассмеялась:

– Вы шутите, а я правда так и подумала! Сначала решила, что у меня галлюцинации, и что стоило послушать маму и перестать уже сходить с ума по книжке, начать общаться с живыми людьми… Но потом все на балу тоже видели его, и я уже не знала, что думать…

Констанция, разумеется, старалась все делать чисто, чтобы не добавлять Брэдбери лишней работы. Но сейчас ей очень хотелось поскорее отправить мистера Коллинза в ловец. Счастливая мысль о стажере озарила ее, как первый утренний солнечный луч.

Она многозначительно кивнула Аврелию, мол, займись девушкой, и увидев, как он присел к ней и стал говорить что-то успокаивающее, прошла сначала в кухню – там оказалось пусто – затем в комнату.

У окна стоял высокий полноватый молодой мужчина, нервно сцепивший руки за спиной. Он выглядел комично, хотя вроде бы не успел ничего ни сказать, ни сделать.

Книжные персонажи почти всегда вызывали эмоции, заложенные произведением. Одни герои обладали особым, пронизывающим взглядом, другие без явных причин казались жуткими, третьи – невероятно привлекательными. Те особенности, которыми наделил их автор, обычно оказывались очень выразительными в реальной жизни. Вызывающими. Такое редко встретишь у настоящих людей.

Поборов желание усмехнуться, Констанция почтительно склонила голову:

– Мистер Коллинз, невероятно приятно приветствовать вас в этом скромном жилище.

Он поклонился, а затем, опасливо оглядев Констанцию с ног до головы, спросил:

– С кем имею честь?

– Я здесь, чтобы помочь вам.

– Помочь? Знаете ли вы, с кем разговариваете, мадам? Я священник, мой ранг равен по значимости высшему рангу в королевстве. Благодаря покровительству моей патронессы леди Кэтрин де Бург, я вращаюсь в кругах самых высоких. И, полагаю, хотя не буду, конечно же, слишком выставлять это напоказ, что это я нахожусь в том положении, чтобы оказывать посильную помощь другим. Я всегда стараюсь помогать нуждающимся, что делает мне честь как священнослужителю и джентльмену.

Констанция сжала в руке ловец, который теперь грел руку как не успевшая остыть чашка чая. Задумчиво взглянула на мужчину, явно собиравшегося продолжить свою высокопарную речь.

– Я рада это слышать, – бросила она, – А сейчас позвольте… – Констанция сделала шаг, открывая в этот момент пустую книгу. – У меня послание от леди Кэтрин де Бург. Она очень ждет вас домой. Розингс парк без вас уже не тот…

Мистер Коллинз поглядел на ловец с опаской и любопытством, поднял, защищаясь, руку, шагнул назад, но уперся спиной в подоконник. Констанция в этот момент взяла его ладонь в свою – ее всегда удивляло, что руки персонажей были теплыми, твердыми, совершенно настоящими – и притянула его пальцы к открытому развороту.

Страницы засияли мягким теплым светом, мистер Коллинз изумленно распахнул глаза, по его коже побежали чернильные буквы, которые сперва можно было принять за живую орнаментальную татуировку. Строки потекли по пальцам, руке, появились на шее, наконец, заструились по лицу, превращаясь в абзацы. Тело и одежда его стали наливаться черным. Еще несколько мгновений, и персонажа затянуло в книгу. Констанция, ощутив поток энергии, едва не уронила ловец на пол, но в последний момент все же захлопнула его и облегченно выдохнула.

Мгновением позже она открыла томик и увидела текст на страницах:

“Он слишком высоко ценил себя, чтобы понять, по каким причинам его кузина могла отказать ему”.

Она едва заметно улыбнулась. Затем вышла в коридор и хлопнула входной дверью, чтобы создать иллюзию, будто кто-то покинул квартиру. После этого прошла в кухню, где мило беседовали Аврелий и хозяйка.

– Он ушел, – сообщила Констанция.

Аврелий вскинул удивленный взгляд.

– Пойдем. Подвезешь меня в Библиотеку, – произнесла она, не желая объяснять что-либо при свидетелях.

Едва они вышли за порог, Аврелий уточнил:

– Так он… правда ушел? Или ты его поймала?

Констанция фыркнула:

– Ну естественно, я его поймала.

Добравшись до машины, она открыла дверь и опустилась на пассажирское сиденье. Усевшись за руль, Аврелий потребовал подробностей и попросил показать ему ловец.

– Насмотришься еще, следи за дорогой, – отозвалась Констанция. – Сдашь ловец в Архив, приходи заполнять формуляр. Если понадобится помощь, я буду в кабинете охотников. Это следующее помещение за Читальным залом.

– Насколько подробным должен быть отчёт? Сколько знаков?

Услышав этот вопрос, Констанция повернулась к нему и смерила язвительным взглядом:

– Три авторских листа.

– Сто двадцать тысяч знаков? Не многовато для отчёта? Завтра-то можно это сделать? – уточнил Аврелий. – Ночь уже на дворе.

Он не понял, что это была шутка, и она закатила глаза.

– Послушай меня внимательно, Скарлетт О’Хара: ловец надо сдать как можно скорее. Это временное хранилище для персонажа, не стоит заставлять его томиться здесь, – она постучала красным ногтем по потертой обложке, на которой теперь переливались тисненые золотом слова «Гордость и Предубеждение. Дж.Остин». – С формуляром затягивать тоже нельзя, а на часах нет и девяти, так что заполнишь сегодня. В конце концов, Юджин, когда рекламировал тебя, ссылался на эту полезную функцию, и после такого тяжелого дня я хочу поскорее ею воспользоваться.

Аврелий раздосадованно потер руль, но ничего не ответил.

Здание Библиотеки, спроектированное еще в 70-80х годах XX века с явным реверансом в сторону советского конструктивизма, выглядело внушительно и выделялось среди не менее монументальных, но все же более простых по форме сталинок. Центральная часть постройки представляла собой кольцо с круглым внутренним двором. Вход в Библиотеку находился в этом самом дворе, попасть туда можно было через ряд высоченных колонн, поддерживающих всего одно остекленное помещение – кабинет Юджина. Там, несмотря на поздний час, горел свет.

Констанция и Аврелий пересекли круглую лужайку и вошли в здание. Вправо и влево уходили широкие коридоры, две лестницы спускались вниз, на нулевой этаж. Но поздние визитеры проследовали вперед, мимо женщины у металлического турникета, которая сонно кивнула Констанции. Здесь, в огромном холле на три этажа, сквозь стеклянный потолок было видно затянутое мглой небо. Констанция и Аврелий обогнули массивную беломраморную лестницу и оказались у дверей, что вели в Архив.

Побоявшись в первый же день возлагать на Аврелия столь важную миссию, как доставка ловца, Констанция все же сопроводила его, проследила, что мистер Коллинз попал в руки Нинели Владленовны, и только тогда довольно улыбнулась.

“Плюс один персонаж! Плюс один шаг к победе”, – мысленно радовалась Констанция.

– Что это Ю себе думает? – ворчала тем временем Нинель Владленовна, недовольно косясь на стажера. – Двое на одного. Люди забыли, что такое честь и достоинство!

– Вы участвуете в тотализаторе, делаете ставки на коллег, – напомнила Констанция. – Это проповедуется в Новом или Ветхом завете?

Пару секунд Нинель Владленовна глядела на нее, не мигая, затем махнула рукой:

– И то правда!

И исчезла в хранилище Архива.

В картотеке Констанция еще раз повторила стажеру последовательность действий.

– Все понял? – уточнила она в конце.

– Это не атомная физика, Конс. Естественно, я все понял.

Не успела она прокомментировать обращение, как скрипнула дверь Читального зала. Через несколько мгновений из-за стеллажей Абонемента выплыл Артур Кинг, упакованный в костюм-тройку в мелкую клетку. Он замер, а затем, пихнув правую руку в карман, ухмыльнулся. Продемонстрировав неровные зубы и ямочки на щеках, он сказал:

– Молодец, Констанция, здорово придумали: выдать себя за персонажа, чтобы не заниматься настоящей охотой.

Она сжала руки в кулаки. Да, они еще не переоделись.

– Или вы забыли воспользоваться ловцом и привели сюда персонажа живьём?

Кинг элегантным движением махнул в сторону Аврелия.

Констанцию раздражало то, как он двигался. Нарочито небрежно. Как будто у него вызывала скуку идея повыше поднять кисть.

Когда спустя несколько секунд Констанция так и не ответила, не считая нужным реагировать на подобные попытки зацепить ее, Аврелий, не имеющий режима тишины, заявил:

– Я стажер. Аврелий. А это была наша маскировка. И она сработала. Четыре часа, и персонаж у нас в кармане. Точнее, в книге. Это ведь считается очень быстро, да?

Констанция почувствовала, что снова краснеет. Второй раз за вечер! Неловко ей было не за себя, а за стажера, хотя объективных причин для этого как будто бы не существовало.

Прежде чем Аврелий успел сказать что-нибудь еще – неважно, что, достаточно было этого восторженного блеска в глазах – она сделала шаг вперед, будто защищая его от нападок более старшего и опытного коллеги. Тот действительно уже насмешливо щурился, наверняка готовый сделать язвительный комментарий.

– Оставьте заботу о моей работе руководству, Артур.

– Один раз наставник – всегда наставник, – отозвался он, улыбаясь – впрочем, в улыбке его было больше издевки, чем юмора.

Затем спрятал в карман и вторую руку и, одарив Аврелия внимательным взглядом, вышел в холл.

И этим человеком она когда-то восхищалась! Жадно слушала все его советы и истории из мира книжников. С самого знакомства Кинг казался ей невероятно начитанным и умным.

Она до сих пор помнила восторг, который испытала, когда они в очередной раз поймали Скарлетт из “Унесенных ветром”, и Артур рассказал один из случаев, связанный с этим персонажем.