скачать книгу бесплатно
– Так есть. Но это не меняет ничего. Груз упал в Ничто, а Ли-те мертва. Ее никто не станет восстанавливать здесь, а я не могу перенести ее на Солнечный остров. Но даже если бы так, механики там не стали бы мне доверять. Они бы отдали птицу наезднику другому. Если так, то и возвращаться нет причины, – немного путанно, но вполне понятно пояснил Кир-ра.
– Да, я понимаю… Но почему ты хочешь лететь со мной? Это опасно и… Буду откровенным: тебя мало что связывает с Огненным островом. Ты должен понимать, зачем тебе это. Не сомневаюсь, что ты это понимаешь на самом деле, но, думаю, о причинах нужно знать и мне.
– Кое-что связывает нас всех. Всех людей Архипелага. Особенно сейчас.
– Ты прав, но это все очень… Абстрактно. Согласен? Я все равно не понимаю, почему ты хочешь рисковать вместе со мной, – настаивал я.
– После того, как птица моя разбилась, я оказался на земле чужой. Я благодарю людей Огненного острова, они дают мне место в умме, пищу и воду. Но это – одна сторона. Другая сторона есть то, что я заперт здесь и не нужен более там, на Солнечном острове. Я могу прожить так много солнечных циклов, состариться и отправиться к Началу. Но я не хочу так – без механической птицы и без цели. Второе седло на Ши-те твоей есть шанс мой снова оказаться в небе.
– Да, это уже больше похоже на правду, – кивнул я.
Интонация и мимика Кир-ра не выражали ничего, но теперь я и вправду лучше понимал, о чем он говорил. Как наезднику, мне было несложно это представить. Наверное, это только наездник и мог представить.
– Ты ведь не надеешься, что я приму решение сразу? – говорю ему.
– Нет? – спрашивает.
– Нет.
– Так есть, воля твоя думать столько, сколько нужно, – спохватился Кир-ра.
– Хорошо. Мы еще поговорим с тобой, – сказал я и поднялся на ноги.
Все это непросто. Сейчас, сразу после этого разговора, и потом, намного позже, я нуждался в аргументах в пользу Кир-ра или против него. В разговоре с ним трудно найти как те, так и другие. Я понимал то, почему он пришел, но не мог найти причин доверять иноземцу так, как доверял, например, Тот-ра. А доверять тому наезднику, который будет защищать мою спину, было просто необходимо.
В какой-то момент в голове промелькнула мысль о том, что Кир-ра может просто использовать меня и мою птицу для того, чтобы вернуться на свою землю. Или даже хочет завладеть Ши-те. Я быстро отогнал худшие опасения, но стал присматриваться к Кир-ра еще внимательнее.
На следующий день решился пролететь с Кир-ра по кругу и, быть может, даже попробовать «оружие». Этот опыт если не снял все страхи, то рассеял некоторые опасения практического характера. По крайней мере те, что касались сноровки второго наездника. Он уверенно держался в седле и не проявлял ни малейшего беспокойства перед бездной под крылом птицы. Самострел тоже не вызвал особых сложностей. Пролетая над пустынным местом Огненного острова, он выпустил пару стрел по заранее подготовленной цели на земле. И если первая из них едва не угодила за барьер, то вторая вонзилась в землю всего в нескольких шагах от старого мешка, подвешенного на жердь.
Тем временем Оту-мару становился все ближе. Других желающих рискнуть не объявлялось, и я понимал, что в этот день именно Кир-ра станет вторым наездником Ши-те. Стремительное приближение нового поворота в этой истории заставляло верить, что за непроницаемым лицом этого чужака не скрывается никакой угрозы.
13. И нет пути назад
…А потом наступил Оту-мару. Тот самый особенный день шестой луны холодного полуцикла. В предыдущие дни я так много занимался птицей и тренировался, что в ночь накануне спал, как после отвара сонной травы. Хотя дело, конечно, не в ней. Сказывалась накопившаяся усталость – усталость тела и духа.
Проснулся поздним утром, когда лучи солнца на противоположной стене уже касались пола. Пожурил себя за то, что потерял столько времени, но пожурил формально, не ощутив ни капли вины. На самом деле почувствовал себя бодрым и отдохнувшим – впервые за долгое время. Перетягивание ремнями хартунга, бегом к конденсатору, а потом обратно, быстрая трапеза из нескольких земляных орехов. Обычное утро перед необычным днем.
Спустя пару солнечных шагов я был на площадке, где стояла Ши-те. Кир-ра уже ждал меня там. Возможно, ждал давно, но ничего не сказал, ни одним жестом не проявил неудовольствия.
– Готов? – спрашиваю его.
– Так есть, – отвечает, не утруждая себя лишними комментариями.
На его лице по-прежнему не читалось ничего. Я хотел бы сказать «ничего, кроме решимости», но на самом деле – совсем ничего. Заметно только, что при ярком солнечном свете он кажется немного старше: в уголках рта и на лбу уже наметились тени морщин.
Чуть позже, когда мы уже собирались взлетать, на площадке появился Мику-ра. Наверное, это было неожиданностью, но не более того. После обмена приветствиями и ничего не значащими фразами Мику-ра вдруг спросил (и это было уже действительно неожиданным):
– Уверен в том, что делаешь?
– Уверен ли я? В каком смысле? – еще не понимаю, к чему он клонит, но на всякий случай отхожу на несколько шагов в сторону от птицы, увлекая Мику-ра за собой. Слух механиков бывает очень острым. Иногда даже слишком.
– В разных смыслах, вероятно, – пожал плечами законник. Этот жест был для него нехарактерным.
– Как видишь, второй наездник у меня уже есть. Механики тоже постарались. Так что, да, я уверен, насколько это возможно сейчас.
– Я о другом, – отмахнулся Мику-ра. – Уверен ли ты в том, что должен подняться в воздух сегодня?
– Мне казалось, ты этого хотел, – удивился я.
– Ты говоришь так, будто я тебя заставил.
– Нет, на то моя воля. Но мне странно слышать, что тебя интересует моя уверенность.
– Быть может, быть может, – замолчал он на полуслове, но продолжил с неожиданным нажимом. – Но полет сегодня и полет на прошлый Халку-мару не есть одно. Думаю, ты понимаешь.
– Понимаю что?
– Что теперь для наездников храмовых птиц ты более враг, чем прежде. И стрелы, предназначенные для нас здесь, могут быть направлены в тебя.
– Да, я думал об этом. Но разве не ты говорил, что мы должны защитить свободу воли именно сейчас? – сказал я то ли с пафосом, то ли с иронией.
– Да, это так, – словно нехотя согласился Мику-ра. – Но на Архипелаге становится опасно. Опаснее, чем когда-либо. И я хочу, чтобы ты понимал угрозу для себя лично.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное? – еще больше понижаю голос.
– Я имею в виду, например, то, что два дня назад стрелы с храмовых птиц полетели в сторону людей Острова больших деревьев. Прошлой ночью оттуда не было никаких световых сообщений, но мы знаем, что они в страхе. И готовы проголосовать за кого угодно уже в ближайший Оту-мару. Теперь я не уверен, есть ли какой-то смысл вообще защищать свободу воли здесь. Возможно, через какую-то луну или две Огненный остров останется единственным, где она сохранится.
– Но мы должны попробовать, разве нет? – возразил я. Хотя надо признать, слова Мику-ра пошатнули и мою уверенность тоже. Пошатнули уверенность, которой и не было толком, если уж быть честным до конца.
– Если воля твоя, – вяло улыбнулся законник, – я просто хотел узнать, уверен ли ты в том, что делаешь, и понимаешь ли опасность, которая тебе грозит?
– Надеюсь, что да.
– Тогда мы встретимся на земле после заката, – сказал Мику-ра и показал открытую ладонь.
Я ответил тем же. Время взлетать. Совсем недалеко отсюда, на Площади, уже собирались первые группы людей.
Все случится (или не случится) очень скоро.
Я взлетел и круг за кругом по широкой спирали поднялся выше. Понимая, что храмовые птицы могут появиться откуда угодно, не спешу. Достаточно и той высоты, откуда удобно наблюдать за островом и всем вокруг. К счастью, еще одна пара глаз значительно облегчала эту задачу. Мельком, через плечо, я посмотрел на Кир-ра. Его седло повернуто спиной ко мне, и лица не видно. Впрочем, ни одно его движение не выражало нервозности или беспокойства, и я больше не оглядывался.
Встречный воздух сегодня казался холоднее, чем обычно, хоть солнце и светило необычайно ярко. Даже под плотно перетянутым хартунгом по коже скользили морозные потоки воздуха. Быть может, это был страх?
Я вдруг вспомнил свой первый полет за пределы проекции острова, первый момент, когда я осознал, что под птицей – Ничто. Это ощущение трудно сравнить с чем-либо, что испытывал прежде.
В полете над землей можно успокаивать себя тем, что даже если я сам ошибусь или подведут механизмы, мне грозит удар о жесткую, твердую, но осязаемую поверхность. За проекцией все иначе. Внизу – только подвижная серая пелена, конец всего и одновременно всего Начало, граница, замыкающая цепочку миров. Несложно представить тот страх, который испытывал наездник, впервые оказываясь один на один с бездной, удерживаемый от падения только силой небесного камня и механизмами птицы.
Когда внизу на Площади уже собрались люди Огненного острова и, кажется, Моту-ра уже начал говорить то, что полагается, с закатной стороны появились три птицы. Ни больше и ни меньше, чем в прошлый раз. Но теперь они не скрывались, не прятались под островом, не огибали его по дуге. Просто приближались, выстроившись треугольником, примерно на той же высоте, на которой находился и я.
Последняя надежда на то, что ничего не произойдет, таяла, как утренний туман в солнечных лучах. Вопрос только один: что именно случится и как?
Энергичным движением хвостового рычага поворачиваю птицу носом к закату. Так, что металлический каркас жалобно заскрипел от напряжения. Еще несколько мгновений – и мы летели навстречу чужакам, широко разведя в стороны крылья. И если бы кто-то меня спросил сейчас, что я собираюсь делать дальше, не нашелся бы что-то ответить. Просто мчался наперерез трем Камо-те, полностью положившись на наитие.
Мгновение за мгновением, вздох за вздохом – машины летели навстречу друг другу для того, чтобы их пути пересеклись где-то на краю проекции острова. Уверен, в этот момент ко мне прикованы сотни пар глаз на Площади. Нет сомнений, что в их числе была и Миа-ку. Это не оставляет пространства для колебаний, даже если оно еще оставалось до взлета.
Сердце бьется быстро: тук-тук-тук. Дышу учащенно, глотая холодный воздух. А все-таки спокойнее, когда за спиной есть еще кто-то. Даже если не до конца понимаешь, кто именно.
Когда Камо-те оказались уже совсем близко, и я мог разглядеть лица их наездников, краем глаза увидел рядом искру света – мимолетный блик совсем рядом с птицей. Но отвлекаться некогда – ближайшая машина едва не зацепила Ши-те на встречном курсе. Скорее всего, это бы ни оставило шансов никому из нас. К счастью, храмовникам не хотелось испытывать прочность своих механических птиц, они разошлись веером в разные стороны. Одна из Камо-те со свистом пронеслась всего в десятке шагов. В лицо ударила волна воздуха, машину едва ощутимо качнуло в сторону.
Подвернув левое крыло и маневрируя хвостом, я заложил петлю для того, чтобы оказаться позади храмовых птиц. Со стороны башни один за другим звенели сдвоенные удары, сигнализируя о том, что чужаки уже внутри проекции.
– Они стреляли в нас, – перекрикивая свист рассекаемого воздуха, прокричал Кир-ра.
– Что? Как? – спросил я и тут же все понял сам. В то же самое мгновение, когда задал вопрос.
Во-первых, искрой света рядом с механической птицей был блик от пролетевшей рядом стрелы. Той самой, которая имела все шансы завершить историю в самом ее начале. Во-вторых, я осознал, что сейчас и только сейчас по-настоящему началось время открытой агрессии между мной и храмовыми птицами – агрессии без предположений, догадок и утаивания намерений.
А еще… Нельзя расходиться с Камо-те на встречных курсах. Роль мишени – не по мне. Необходимо ловить их на хвост, и только так.
Все это пронеслось в голове в один миг, и… волнение ушло. Его сдуло волной воздуха от встречной Камо-те, оставив обнаженные рефлексы, оголенные, очищенные от размышлений, чувства.
С опущенным носом и полусобранными крыльями Ши-те мчалась за чужаками. Каждая из храмовых птиц сейчас внутри проекции и в любое мгновение может выстрелить по людям на Площади. Я боялся опоздать, но перестал бояться еще чего-либо.
С того места, где нахожусь сейчас, видно, что из-за моего маневра две из трех храмовых птиц вынуждены описать широкие дуги: стрелять им стало неудобно, ведь для этого еще нужно успеть лечь на нужный курс. Необходимость отвлекаться от управления машиной для того, чтобы использовать оружие, несколько ограничивало свободу действий храмовников.
Намного большее беспокойство у меня вызывала третья Камо-те, которая на небольшой скорости скользила над островом, приближаясь прямо к Площади. Я был почти уверен, что ее наездник выстрелит, но… Этого не произошло. Темный силуэт механической птицы всего в десятке шагов над поверхностью заставил людей буквально вжаться в землю. Я также видел, как некоторые из них вскочили и в панике побежали к краю Площади. Маленькие бестолковые фигурки в поисках защиты, как муравьи под неожиданно поднятым камнем.
Покинув пределы проекции с другой стороны, храмовые птицы начали разворачиваться. Очевидно, что они планируют пролететь над островом снова. Но, вместе с тем, именно сейчас у меня появилась отличная возможность наконец-то занять удобную позицию для стрельбы. Надо лишь развернуться по меньшему радиусу, чтобы оказаться прямо перед носом у первой из Камо-те.
– Держись и готовься стрелять! – прокричал я через плечо Кир-ра, одновременно укладывая на бок хвостовой рычаг и как можно быстрее перебирая винтом крыла. Ши-те быстро заваливалась на левый бок. Казалось, еще мгновение – и птица перевернется. Но нет. В ее корпусе снова застучали механизмы и заскрежетали тяги. Заканчивая поворот, Ши-те выравнивалась относительно горизонта.
Обернувшись, я увидел, что маневр удался. Ближайшая храмовая птица оказалась чуть выше и в паре десятков шагов позади. Ее наездник приподнялся в седле, на пару секунд опешив.
– Стреляй! Стреляй! – кричал я Кир-ра. Но он все видел и сам. Пока наездник Камо-те выравнивал свою машину и сам схватился за рукоятки самострела, Кир-ра прицелился и нажал на рычаг. Судя по всему, стрела не попала в цель, и Кир-ра выстрелил еще раз. Это была вторая и последняя стрела, которую мы могли использовать до перезарядки.
Впрочем, больше ничего и не понадобилось. Снова обернувшись, я увидел, как Камо-те начала заваливаться на правое крыло. Ее наездник в панике двигал рычаги оперения, но бесполезно – птица стремительно теряла управление. Еще несколько секунд – и она перевернулась. Поверхность острова прямо под нами не оставила храмовому наезднику ни единого шанса. На большой скорости машина врезалась в какую-то умму, подняв облако пыли и обломков.
Почти сразу две другие Камо-те ушли на высоту. Одна из них сразу покинула проекцию, направившись в сторону заката, а другая – сделала еще один полукруг над островом, после чего тоже отправилась домой. В небе не осталось никого и ничего, способного изменить привычный ход Оту-мару.
Стоит ли говорить о том, что с крыла Ши-те на землю мы с Кир-ра шагнули героями, о которых знал абсолютно каждый житель острова. Но в тот вечер я мало что понимал и чувствовал, совершенно ослепленный и оглушенный произошедшим. Я видел встречные улыбки, открытые ладони, поднятые вверх… Очень много поднятых вверх открытых ладоней – новый жест этого странного времени. Механически я растягивал мышцы лица и наугад отвечал на приветственные жесты, но на самом деле видел другое – птицу, падающую на умму. Куски стены в воздухе. На солнце блеснул отлетевший в сторону фрагмент оперения. …И хищное, неконтролируемое чувство восторга, от которого я закричал, как сумасшедший. Кажется, то же самое в тот момент происходило и с Кир-ра.
А потом все прошло, оставив болезненную и глухую пустоту. В какой-то момент мне остро захотелось закричать всем, кто сейчас приветствовал меня: «Почувствуйте! Подумайте! Мы лишаем друг друга жизни!». Но я ничего не сказал. Только старался остаться один. Кто-то потащил меня за рукав, говорил, что можно пойти посмотреть на разбитую храмовую птицу.
– Кто-то пострадал? – только спросил я.
– Нет, все были на Площади, – ответил незнакомец.
– А наездник?
– Да, разумеется… Там столько крови!
Я почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и нырнул в ближайшую арку. А потом – еще в одну. Я не очень хорошо представлял, где я и куда нужно идти, но отчетливо чувствовал, что хочу убежать и спрятаться. Как в те далекие солнечные циклы, когда был еще новой жизнью.
После того, как солнце село, а на острове стало темно и тихо, в мою умму еле слышно просочилась Миа-ку. Больше всего я боялся, что и она будет говорить о подстреленной храмовой птице, но этого не произошло. Она всегда понимала меня лучше, чем кто-либо. Мы просто молча держались за руки, глядя как звезды над нами становятся ярче.
– Кто теперь наш главный законник? – шепотом спросил я, когда снова обрел шаткое подобие привычного спокойствия. Не то, чтобы мне действительно был интересен ответ на этот вопрос, но лучшего повода услышать голос Миа-ку я не нашел.
– Моту-ра, – в полумраке вижу, как она повела плечом.
– Это хорошо…
– Хорошо, что ты тут, – прошептала Миа-ку.
Я привлек ее к себе и прижался губами к мочке уха. Кажется, что обнимал, но на самом деле держался за нее, как за единственную точку опоры. И если бы ни эти руки на моих плечах, ни этот запах, ни этот нежный участок кожи под моими губами – сорвался бы и улетел прямо к звездам.
14. Тайны прошлого и птицы прошлого
– Что ты думаешь о вчерашнем дне? – спросил я Кир-ра, сидя на крыле птицы, свесив вниз ноги и щурясь от поднимающегося в зенит солнца.
– Нужно тренироваться больше. Было бы хорошо стрелять по целям движущимся, но не знаю, как это сделать можно, – ответил Кир-ра, не отвлекаясь от перезарядки самострела. Когда Тот-ра создавал оружие, ему и в голову не пришло, что однажды его придется перезаряжать. Более того, перезаряжать в полете.
– Это все? Все, о чем ты думаешь?
– Тебе бросаться не следует на храмовых птиц лицом к лицу. Так только больше шансов к Началу отправиться.
– Я тоже это понял. Но я о другом…
– Конкретное что-то услышать хочешь? Спроси тогда конкретно, – пробурчал Кир-ра и в следующую секунду чуть не лишился пальцев. С тугим, сочным звоном самострел сработал во время перезарядки, выбросив куда-то на край площадки незакрепленную пока стрелу.
Кир-ра пробурчал про себя какие-то глубоко чужеземные ругательства, но без особой злости. Я бы даже сказал – с поразительным хладнокровием.
– Ты понимаешь, что мы вчера лишили жизни наездника? – спросил я напрямую.
– Конечно, понимаю это, – Кир-ра на мгновение отвлекся, осмотрелся по сторонам и взял в руки вторую стрелу.
– И что ты думаешь ОБ ЭТОМ?
– Думаю, что если бы мы не лишили жизни наездника вчера, то жизни лишился бы кто-то на Площади. Ты бы мучился больше еще. Говорил бы: "Кир-ра, почему я не лишил их жизни?" – забавно спародировал он мою манеру речи. – Или не так – тебя бы вообще не мучило ничего уже. Соскребали бы тебя с камней с обломками Ши-те вперемешку.
– Я понимаю, – покорно согласился я с очевидным.
– Смирись поэтому. Жизнь есть страдание изменчивое, ясно? Сегодня сильнее оно, а завтра – слабее. К тому же храмовника жизни лишил я. Не ты, – добавил он не без удовлетворения в голосе.
– В какой-то степени мы сделали это вместе.
– Ты никогда прежде жизни не лишал? – вдруг спросил Кир-ра, наконец закончив заряжать самострел. Теперь он смотрел мне прямо в глаза, и от этого стало немного не по себе.
Странно, но в присутствии наездника с Солнечного острова я все еще чувствовал себя неуверенно. Хоть после вчерашнего полета никаких причин не доверять ему уже не видел.
