Абрикосовый чебурек

Фрейлейн Кросс

Абрикосовый чебурек

Меня грабят. Какое невезение… Первый день в чужом городе – и вот она, сцена из триллера. Мрачный полумрак, зловещая тишина и девушка прямиком из душа (это, конечно, я).

Замок неприятно царапнули, и я, закутанная лишь в полотенце и цепенеющая от ужаса в темной прихожей, приготовилась дать отпор. Да, я вела себя как одна из безмозглых героинь малобюджетных голливудских фильмов, но страх вытеснил все разумные мысли. Повернулся ключ (или отмычка, кто его знает). Я подняла повыше вешалку, единственное оружие, которое попалось мне под руку, стиснула на груди полотенце. Приподнялась на цыпочки, потом снова опустилась на пятки и чуть согнула колени, имитируя стойку Брюса Ли.

И все же почему?.. Почему в первый день, когда я осталась одна в новом месте, в квартиру решил вломиться медвежатник?

Дверь распахнулась. Я мгновенно вскинула вешалку, готовясь нанести удар. И только теперь, в самый критической момент, начала анализировать ситуацию.

Итак, что я сделала неправильно?

Первое. Когда я услышала подозрительный скрежет, нужно было рвануть в комнату со всех ног. В комнате одежда. Там мой мобильный телефон. И уж нашлось бы что-нибудь внушительнее вешалки.

Второе. Следовало рассчитать свой замах. Когда я попыталась обезвредить злоумышленника, у меня получился отнюдь не выпад фехтовальщика, а скорее неуверенный шаг начинающего борца сумо. Человек, который стоял на пороге, бесстрастно проследил за моим движением и даже в ответ на воинственный крик не шелохнулся. Вешалка рассекла воздух в полуметре от лица незваного гостя.

Третье. Я должна была сразу спросить строгим голосом, кто стучится в дверь ко мне. Конечно, задним умом мы все богаты…

И четвертое. Самое главное.

Мне стоило крепче держать полотенце.

Глава первая

Негодная Годива

Решение заявиться к брату в гости было почти спонтанным. Тимур уже несколько лет жил в Питере, и за это время я ни разу его не навестила. Мне подобная мысль как-то и в голову не приходила: на праздники и в отпуск брат стабильно приезжал домой, и мы проводили время всей семьей. Да и потом, я не слишком часто покидала наш городок и всегда только с родителями. Однако после того, как я отучилась полгода на первом курсе института, у меня случился запоздалый подростковый бунт.

До восемнадцати лет я и не замечала, что жизнь проходит мимо меня. Даже не проходит, пролетает! Стремительной особой я никогда не была. Ну не нравилось мне, если меня торопили (особенно в школе на физкультуре). А вот делать все медленно, вдумчиво было по мне. Моя мама часто повторяла, что я родилась с характером старушки, но я не обижалась. Честное слово, подарили бы мне кресло-качалку – только порадовалась бы.

Мама, впрочем, уверяла, что до пяти лет я была живым ребенком и вечно пыталась угнаться за старшим братом, за что и получила прозвище «хвостик», но я этого не помню. Тимур, кстати, быстро научился от меня прятаться и в свои компании не принимал.

Школу я закончила, экзамены сдала. В свободное время зарывалась в книги, пекла кексы и занималась скрапбукингом. И поступила в институт – туда, куда проще всего было поступить. Вот тут и произошел переворот ценностей. Бурная, полная драмы студенческая жизнь сшибла меня с ног, как пресловутый девятый вал. Я вдруг увидела себя тем самым комедийным персонажем в переполненных коридорах – бедолагой, который никогда не понимает что происходит, и лишь получает толчки от людей, бегущих мимо него.

Через полгода я словно проснулась окончательно. У всех есть цель. Все живут решительно и весело! А я словно и не понимаю, в какую сторону двигаться. Чего же я хотела? Какое-то время я размышляла над этим архиважным вопросом, а потом меня озарило. Я свободный художник. Фигурально выражаясь, рисовать я никогда не умела. Но моя цель – посвятить себя творчеству. И начать можно с каникул в городе, который дышал искусством.

Целую неделю я ломала голову над тем, как выложить все родителям. В конце концов, людей, которые всегда заботились обо мне и оставляли простор для самостоятельных решений, огорчать не хотелось. Кое-как наскребла по сусекам крупицы храбрости и во время воскресного завтрака сообщила, что еду погостить к Тимуру.

Мама была в шоке.

– Ты ведь никогда никуда не уезжала сама! Как так? А день рождения? Он же скоро!

Папа молча размешивал сахар в кофе. Родители никогда не перебивали друг друга, и мама атаковала первой, если мы с Тимуром выкидывали что-нибудь эдакое.

– Так пора начать, – бодро ответила я. – И сейчас путешествовать одной намного безопаснее, чем десять лет назад.

– Да что ты говоришь! Всякие бывают случаи!

Пока мама вспоминала последние страшилки из жизни больших городов, а отец неторопливо складывал прочитанные «Известия», я огляделась по сторонам. Наша славная кухня. Здесь я провела столько приятных минут. Здесь мама учила меня готовить. И как часто я наблюдала, как она прокручивает в мясорубке яблоки и орехи, чтобы приготовить начинку для моего любимого пирога. Разглядывать «червячочки», которые выползали из отверстий решетки, было интереснее, чем смотреть телевизор.

Тихое счастливое детство. А теперь пора выходить из зоны комфорта.

– Мам, я ведь не совсем глупая. Как-нибудь доеду. А там Тимур встретит.

Эти слова маму не убедили. Она панически боялась внешнего мира, полного беспризорных собак, хулиганов и черных риелторов.

– А учеба? – тоскливо напомнил папа.

Папа у меня был профессором в университете и отсутствие у собственных детей интереса к академическим знаниям воспринимал болезненно.

– До следующей сессии вернусь. Я к Тимуру всего на месяцок. Максимум на два. Кстати, я нашла такие классные кулинарные курсы!..

Мои чудесные родители еще немного поворчали, но сдались. Я собралась буквально за неделю и очень скоро оказалась в вагоне поезда, который уносил меня на север. Когда первый восторг сменился тревогой и тоской по дому, я приуныла, но заставила себя взбодриться. Вернуться всегда успею.

Тимур встречал меня на вокзале. За месяцы разлуки я почти забыла о том, какой он высокий. Мы с братом мало походили друг на друга; из одинакового у нас только цвет волос.

– Странное время ты выбрала, – заявил он, после того как обнял меня. – Даже фонтаны еще не включили.

– Я же приехала на кулинарные курсы.

Неправда. Курсы – это такое оправдание. Конечно, мне было интересно пообщаться с работниками ножа и сковороды (до нашего городка гламурные повара еще не добрались), но главной причиной моего внезапного путешествия был страх потерять кураж. Я была уверена: не поеду сразу – к лету сдуюсь, и в лучшем случае отправлюсь с родителями в Сочи.

Тимур подхватил мой чемодан и уверенно зашагал к выходу. Брат и его друзья снимали квартиру не так далеко от Московского вокзала, поэтому нам даже такси не потребовалось.

– Каринка, не обижайся, нам сегодня нужно свалить с пацанами, – сказал Тимур, обернувшись через плечо. – Посидишь одна? Я завтра утром приеду.

– Что? – сразу заныла я. – А показать город?

– Покажу, все покажу, – бодрым тоном пообещал брат. – Просто позарез нужно сегодня уехать.

– Понятно. Будешь развлекаться без меня! А я тебе, между прочим, конфет привезла!

Конечно, я шутила. Я не собиралась менять привычную жизнь своего брата внезапным появлением. Да и отправляться на экскурсию после утомительного путешествия в поезде не слишком хотелось. Тимур поспрашивал меня о родителях и общих знакомых, мы обсудили его работу. Как-то очень быстро мы добрались до дома и вошли в лифт, который доставил нас на седьмой этаж. Квартира, в которой жил Тимур, была старая, но огромная. Пока я топталась у двери, стягивая куртку и шапку, в коридор вырулил светловолосый парень в синем банном халате до пят.

– Приехала, сеструха?

– И вам здрасьте, – отозвалась я.

– Карина, это Макс, Макс, это Карина, – коротко представил нас брат.

Зачем?.. Мы уже виделись как-то. Мы с Тимуром болтали в скайпе, когда этот грубиян влез в кадр, занимая весь экран, и потребовал внимания.

– Как доехала? Чай будешь?

– Спасибо…

Какой хозяйственный энерджайзер.

Пока Тимур относил мои вещи в свою комнату, я разглядывала старые обои и картины в стиле советского ретро на стенах. После поезда я была вялая, поэтому, когда из кухни вдруг раздались оглушающие аккорды электронной музыки, я даже испугалась. Бедные соседи. И как они выживают в таком шуме…

– Поспать не даете! – раздался знакомый голос, и я мгновенно вытянулась по струнке и заулыбалась.

Из ближайшей ко мне комнаты вышел заспанный парень с кудрявыми каштановыми волосами. Это был Андрей, один из лучших друзей моего брата. Мы с ним уже встречались – прошлым летом Тимур привез его к нам погостить.

Когда Андрей увидел меня, его лицо озарилось улыбкой.

– Карина, с приездом!

Надо сказать что-то умное. Я раскрыла рот и выпалила жизнерадостное:

– Привет!

Андрей скрылся в ванной, а я треснула себя по лбу. Потом отправилась на поиски брата.

Утро оказалось каким-то суматошным. Парни втроем производили больше кутерьмы, чем огромная семейка из фильма «Один дома». Утешало только то, что в коридоре не валялись грязные носки и коробки из-под пиццы.

– Есть особо нечего, – с задумчивым видом сообщил Максим после короткой инспекции холодильника.

– Я там конфеты привезла, – негромко сказала я и оглядела огромную кухню. Да здесь можно вечеринки устраивать.

– Классно.

Пока мы пили чай, я в разговор особо не встревала. Быть единственной девушкой в помещении с тремя парнями оказалось непривычно. У нас даже в группе в институте учился лишь один молодой человек на двадцать девчонок, а тут просто анимешный гарем.

– Богдан когда вернется?

– Послезавтра, вроде? Не помню.

– Надолго ты приехала? – спросил у меня Максим.

– На месяц. Может, на два.

Он выразительно заиграл бровями.

– Ого! У нас поселится Белоснежка. Чур я главный гном.

– Щас, – выразительно сказал Тимур. – Чтобы я свою младшую сестру к вам подселил, не дождетесь, черти!

Андрей фыркнул и обратился ко мне:

– Мы уже договорились со знакомыми, поселим тебя на первое время в однокомнатной в доме напротив. А если вдруг решишь в Питере остаться, поищем что получше.

– Спасибо, – расплылась в улыбке я.

Какой он все-таки добрый.

– Завтра тебя отведу туда, – сказал Тимур, подливая себе чаю. – Сегодня отдыхай тут. Я ради тебя даже убрался.

– Только в мою комнату не заходи, – вмешался Максим. – Это территория восемнадцать плюс.

– Я и не собиралась, – ответила я и даже покраснела от досады. – И мне, кстати, уже скоро восемнадцать.

Он послал мне томный взгляд.

– Вот тогда возвращайся и поговорим.

Все понятно. Максим, игривый, как ноктюрны Шопена, считал себя неотразимым обольстителем. Но мне такая манера общения не слишком нравилась. Нечего ловеласам делать в средней полосе.

Какое-то время мы болтали, вот только на меня вдруг навалилась усталость. Наверное, путешествие и все волнения не прошли даром. После трех часов Тимур и его друзья собрались отчалить. Брат вручил мне ключ, но попросил по улицам особо не слоняться, а в случае чего сразу звонить.

Когда я осталась одна в квартире, стало немножко страшно. Место для меня было совсем чужое, даже стены внезапно показались зловещими. Я вернулась в комнату Тимура, открыла окно, впуская морозный воздух. На улице уже сгущались сумерки. Какое-то время я смотрела вниз с седьмого этажа, но потом это занятие мне наскучило.

Я вновь побрела на кухню и начала уборку: вымыла чашки, протерла столешницы. На всякий случай заглянула в холодильник, где кроме сливочного масла нашла только порционные пакетики с разными соусами из службы ресторанной доставки и наполовину пустую бутылку «Тархуна». Закрыла холодильник и подошла к окну. На подоконнике валялись фишки для настольной игры и потрепанные распечатки с непонятными схемами. М-да, здесь явно живут холостяки. Пожалуй, стоит сходить в магазин. И что-нибудь испечь, раз уж ребята меня приютили. Но сначала приведу себя в порядок.

В ванной я рассчитывала увидеть только суровые дешевые станки для бритья и, если повезет, зубные щетки, однако на полочке выстроился целый ряд флаконов всех размеров и цветов. Я очень живо представила, как Максим каждое утро прихорашивается перед зеркалом. Больше некому.

Я приняла горячий душ, завернулась в пушистое полотенце и вышла из ванной с намерением заварить еще чайку и поваляться в кровати перед походом в магазин. Однако, когда я шагала по коридору, у входной двери послышался подозрительный шорох.

Сначала я подумала, что ребята вернулись, но тут же отмела эту мысль. Хозяйка квартиры, судя по словам Тимура, сейчас была в Москве. Как истинная дочь своей матери, я тотчас вспомнила все криминальные хроники, которые успела повидать в жизни.

А что если…

…какой-нибудь сосед с преступными намерениями…

…увидел, как ребята уезжают с сумками…

…и решил вскрыть квартиру, пока здесь никого нет!

Я беззвучно шагнула вперед и взяла с тумбочки оставленную кем-то деревянную вешалку, подняла ее перед собой, как шпагу. А дальше все случилось, как в типичном американском фильме. Открылась дверь, я замахнулась вешалкой, закричала, потеряла равновесие и полотенце тоже потеряла.

Человек, который стоял в проеме, на это grand jeté в стиле лебеди-самоубийцы отреагировал с редким хладнокровием. Я снова закричала, да что там, завопила от ужаса и стыда, потом отшатнулась и принялась яростно кутаться в полотенце.

Утешало то, что на злобного грабителя, молодой человек не походил. Он спокойно переступил порог, закрыл дверь, запер ее на замок, после чего бросил ключи и рюкзак на тумбочку и щелкнул выключателем. Прихожую залил желтоватый свет. Незнакомец внимательно посмотрел на меня. Я увидела темные глаза под широкими бровями, и взгляд, которым меня пригвоздили к полу, мне совсем не понравился.

С губ странного гостя сорвалось грубое непечатное слово, обличающее женщин известного образа жизни (кажется, Маяковский подобным особам подавал ананасовую воду в баре). А тон голоса был как у нашей вздорной соседки тети Али, которая зимой и летом сидела на лавочке и цыкала на всех подряд. Пора было возмутиться.

– Вообще-то… – взвилась я.

– Это я не вам, девушка, – сдержанно перебил меня незнакомец. – Макс!

От его крика я поморщилась.

– Знаете…

– Макс, блин! – не унимался этот идиот. Он снял куртку и вполголоса, но вполне отчетливо прибавил: – Задолбал баб приводить…

За последнюю фразу я чуть его не ударила. А ведь ненавижу насилие. Все с ним ясно! Сексист, мизогинист и шовинист.

– Макс!

Зря только надрывается. Само собой, никто ему не отозвался. Я уже начала догадываться, кто этот молодчик, который так по-хозяйски стягивал с ног ботинки, и в глубине души умирала от стыда.

– Где Максим?

– Уехал, – севшим голосом ответила я. – Они все уехали…

– Так… А тебя, выходит, одну оставил в квартире? Нормально. Еще и воду казенную переводишь. Счетчик мотает, вообще-то.

Вот ведь жмот!

– Я сестра Тимура, – отрезала я. – А не какая-нибудь…

– Ясно, – выдохнул незнакомец, обошел меня и зашагал в самую дальнюю комнату.

Я воспользовалась передышкой и побежала в спальню брата, чтобы одеться. Лицо у меня горело, как от перцовой настойки. Очень хотелось уткнуться в подушку и прорычаться как следует. Первый день. Я ведь первый день в этом городе!

Когда я, все еще пребывавшая в состоянии униженного смятения, вернулась в коридор, до моего слуха донеслись раздраженные слова:

– Ты шутишь? Да она же подросток!

Я закатила глаза, а потом подкралась к приоткрытой двери в комнату еще одного соседа моего брата. Робко заглянула в щель и увидела широкую спину, обтянутую синим свитером, а еще макушку с темными волосами.

– Не, ну круто, – пробасил незнакомец. – Ладно, давай. Блин…

Он уронил телефон на диван и повернул голову ко мне.

– Заходи, не бойся.

Приглашением я не воспользовалась, но дверь приоткрыла чуть шире. Неулыбчивый друг Тимура одним движением застегнул молнию на рюкзаке, выпрямился и пристально взглянул на меня.

– Я Богдан, – сообщил он и протянул мне руку ладонью вверх.

Я решилась на короткое пожатие и мгновенно отступила.

– Так ты тоже тут живешь.

– Не бойся, – недовольно поглядывая на меня, сказал он. – Сегодня переночую у предков.

– Я и не боюсь.

– А вот братец твой боится. Велел не оставаться с тобой наедине. Не доверяет тебе…

До меня не сразу дошло, что сказанная похоронным тоном фраза – это шутка, и я ощетинилась, как дикобраз.

– Или тебе.

– Или мне, – легко согласился Богдан и отстранил меня с прохода. – Ладно, я пойду.

Я просеменила за ним в коридор. Мне вдруг стало неловко. Выгнала его из квартиры, за которую он честно платит. Еще и вешалкой чуть не прибила. Пока Богдан одевался и обувался, я топталась на месте, не зная как быть. Наконец он поднял свой рюкзак и посмотрел на меня из-под нахмуренных бровей.

– Закрывайся. Кстати, здесь есть цепочка. Ее можно использовать.

– Хорошо… – пробормотала я и сделала неуклюжую попытку закончить диалог на шутливой ноте. – Только ты Тимуру не говори, что увидел меня… ну… без ничего.

Богдан моргнул.

– Да я ничего и не видел. Смотреть-то там особо не на что.

Он кивнул мне, вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь, пока я приходила в себя после столь нелестного замечания.

Суккулент ходячий!

Глава вторая

Никудышный Купидон

На другой день Тимур и его команда вернулись из своей загадочной поездки. Брат помог перетащить мои вещи в квартиру, которую снял для меня (но которую я сама оплатила, вот только пришлось попрощаться с накопленными чуть ли не за последние десять лет деньгами) и познакомил с дружелюбной хозяйкой – она пришла поинтересоваться, хорошо ли я устроилась. От моей робости не осталось и следа, такими дружелюбными были люди вокруг. Культурная столица свое прозвище честно заслужила.

Квартира, хоть и маленькая, показалась мне вполне уютной. Светлые старенькие обои, чистая мебель, современная душевая. И только когда я оказалась у кухонной плиты, меня постигло разочарование. Духовка оказалась нерабочей.

– Буду к вам приходить, – пообещала я Тимуру.

Он спорить не стал; я его с утра задобрила пирожками с морковкой и лимонным рулетом.

– Вот, почти соседи, – заметил Андрей, который притащил мой рюкзак. – А если решишь остаться, можно другую квартиру поискать.

– Да я же на пару месяцев всего.

– Все так говорят, а потом переезжают. Питер затягивает. Город романтики.

Он улыбнулся и подмигнул мне. Я с трудом сдержала глупое хихиканье. Мое поведение мне самой казалось смехотворным, но все прочитанные любовные романы не подготовили меня к тому, что сейчас происходило.

В первый раз я увидела Андрея больше полугода назад, когда сдавала ЕГЭ. Тимур привез друга в наш провинциальный городок, и я немного опешила от того, что такой симпатичный молодой человек поселился в нашей квартире. Вежливый и неизменно позитивный, Андрей быстро нашел общий язык с мамой и папой. Он и рядом со мной лучился дружелюбием, но я от неожиданного вторжения представителя мужского пола в мою жизнь робела. Конечно, у Тимура и прежде было немало друзей, но ведь они с нами не жили. Да и не обращали на меня особого внимания.

Я превратилась в Джинни Уизли до того момента, когда она вдруг сильно изменилась за лето. Просто поболтать с Андреем за завтраком было для меня подобно целому приключению. А потом произошло кое-что, заставившее меня почувствовать себя Золушкой, которая попала на бал.

В один прекрасный солнечный день Тимур и Андрей встречали меня после очередного экзамена. Моего брата одноклассницы уже видели и успели обсудить за прошедшие годы, а вот появление Андрея вызвало настоящий ажиотаж. Он держался совсем не так, как парни, которых мы каждый день видели в школе. Как ни старались девчонки скрыть свой интерес, получалось это плохо. Ася Смольянинова даже насмешливо спросила у меня:

– Карина, это за тобой? Только не говори, что он твой парень.

То ли ее тон, то ли мое выражение лица, но Андрей вдруг ринулся на мою защиту, как благородный рыцарь из средневековых баллад.

– Пока нет, но я работаю над этим.

На мгновенье мне показалось, что у меня на голове завертелся невидимый пропеллер, и я вот-вот оторвусь от земли. Я понимала, что Андрей пошутил, но и этого невинного замечания мне хватило, чтобы улететь в страну грез. И всю следующую неделю я загадочно улыбалась подружкам и нараспев говорила:

– Он из Санкт-Петербурга. Они сначала с Тимуром познакомились. Да, он живет с нами.

Чувствовала ли я себя обманщицей? Временами. Наслаждалась ли производимым эффектом? О да. Я словно появилась в школьных коридорах с Эдвардом Калленом под ручку. Но недолго длилось веселье.

Когда Тимур и Андрей вернулись в Питер, я сникла. Мы с новым знакомым обменялись парой предложений в соцсетях, вот только беседы на расстоянии не клеились. Летом я погрузилась в привычный анабиоз. Читала, смотрела кино и гадала, понравится ли мне быть студенткой. Однако даже закрутившая меня вихрем институтская жизнь не позволяла забыть о госте с севера.

Что ж, если открывать все карты… Навестить брата в Питере я решила еще и ради встречи с Андреем, но в этом я не признаюсь вслух даже под пытками. Зато в своем дневнике я размашисто написала «Андрей очень хороший» и нарисовала сердечко. Радует то, что бумага не краснеет.

Мое заселение много времени не заняло. После обеда Тимур повел меня на обещанную экскурсию. Я много читала о том, что зимний Петербург мрачный и серый, но нам на удивление повезло. Небо отливало лазурью с полотен Левитана. Я была в восторге от потока пешеходов на Невском проспекте. И каких пешеходов! Окружение напоминало оживший Инстаграм: люди вокруг казались такими яркими, модными и уверенными в себе. Энергия города ощущалась во всем. А архитектура! И уличные художники! И булочные! Куда ни посмотри, повсюду красота.

– Вот, хотя бы съездила куда-то, – с одобрением сказал Тимур. – А то всю жизнь как домоседка.

Да, оказывается, я многое потеряла. Самое время наверстывать.

Вечером Тимур снова потащил меня к себе. Андрея дома не оказалось, зато Максим и Богдан были тут как тут. При одном взгляде на последнего моя эйфория после прогулки с братом улетучилась.

– Тимур, погнали одну катку? – предложил Макс, как только мы вошли на кухню.

– Давай попозже. Чай попьем.

– Тут такой вкусный рулет, – подал голос Богдан.

– Это Карина испекла, – довольно сказал Тимур – Вы же уже познакомились.

Как стыдно… Прошлой ночью я долго ворочалась без сна, но каменное выражение лица Богдана, который узрел меня в чем мать родила, никак не хотело стираться из памяти.

Через несколько мучительных мгновений я собралась с духом и посмотрела на него. На бесстрастном лице снова было выражение, которое кричало: «Я играю в покер с Ким Кардашьян».

– Привет, – пробормотала я, улыбнулась и махнула рукой почему-то в сторону холодильника.

– Привет, – отозвался Богдан, и я расслышала насмешку в его голосе.

К счастью, больше никто не заметил моего смущения.

– Карина, тебе понравилась столица нашей славной родины? – поинтересовался Макс.

– Столицей еще вчера Москва была.

– Это москвичи так думают, – ответил Максим и зловещим тоном прибавил: – Жалкие наивные рабы корпораций…

– Макс и Богдан у нас коренные петербуржцы, – объяснил мне Тимур. – Так, вы куда опять заварку подевали?

Чтобы справиться с неловкостью, я ринулась помогать брату накрывать на стол.

– Я вот еще бы рулета заточил, – сказал Максим, глядя на жалкие крохи, которые остались на тарелке. – Только с мясом и шампиньонами.

– Губа не дура, – равнодушно отозвался Тимур.

– А что сразу я? Это Богдан у нас губошлепик. Явно чем-то накачал.

– Молча завидуй.

Я быстро посмотрела на красиво очерченный рот Богдана. Как у девчонки, блин…

Потом мы пили чай и болтали о пустяках. В основном беседу поддерживали Тимур и Максим, я изредка вставляла короткие фразы, а вот Богдан предпочитал отмалчиваться. Нелюдимый он какой-то.

– Ну что, завтра в Эрмитаж? – спросил меня Макс.

Я покачала головой.

– Нет, у меня алфавитный список. Эрмитаж сразу после Эрарты.

Богдан подавился чаем и выразительно прокашлялся.

– А ты девушка спонтанная.

Язвительный ответ вертелся у меня на языке, но я не осмелилась огрызнуться. Оказывается, у людей, которые видели нас голыми, есть над нами какая-то мистическая власть.