скачать книгу бесплатно
– Верю, – ответила я успокаивающе. – О чём выговорили?
– Даже не знаю… о всякой всячине. Моя подруга по квартире, у которой я сейчас живу, постоянно играет на скрипке. Скоро состоится её сольный концерт. Я рассказала Лиф об этом, а она мне про то, что хочет купить в интернете новое нижнее белье. Сестра была совершенно нормальной. Абсолютно.
– А она, если что-то случилось, сообщила бы вам?
– Думаю, да. Нет, я уверена!
Её голос прозвучал совсем неуверенно.
– Вы были близки?
– Нас же только двое. – Услышав себя, Кейт поняла, что это не ответ. – Да, мы родные души. Раньше мы общались больше, а потом закончили университеты, и каждая пошла своей дорогой. Потом, когда Лиф увлеклась Максом, поддерживать отношения стало гораздо сложнее.
– А вы сказали, живете сейчас у подруги? Где конкретно?
– На Манхеттене.
– Делите с кем-то квартиру.
– Ага. Я и ещё две девушки.
Кейт задумалась.
– Не знаю, пригодится ли вам детективы. Просто пустяк, – сказала Кейт после паузы. – Случай произошел давным-давно. Почти месяц назад. Я бы и не вспомнила, если бы…
Я ждала.
– В общем, одним вечером Лиф позвонила. Сказала, ей кажется, что в квартире в её отсутствие кто-то был. Она решила у меня уточнить, может, я приезжала за оставшимися вещами.
Я почувствовала, как встрепенулся Брайн – словно терьер, который готов броситься за палкой.
– Оливия поставила в известность полицию? – спросил он.
Кейт затушила сигарету и бросила окурок в пепельницу, стоящую прямо перед ней.
– Не тот случай. Заявлять было не о чем. Никто не разбил окно, не вышиб дверь, ничего не украл.
– Тогда почему она решила, что в дом кто-то проник?
Кейт снова пожала плечами. На этот раз более напряженно. И опустила голову.
Я подбавила суровости в голос:
– Кейт, это может быть важно. Что именно сказала Оливия?
Вздрогнув, Кейт глубоко вздохнула и пригладила волосы.
– Ладно, – уступила она. – Ладно. Ладно. Не давите своим авторитетом. Ну значит… Звонит Лиф, да? И сразу: «Ты что, сделала себе копию ключей?» А у меня ключи от квартиры были пару дней. Прошлым месяцем, когда Лиф и Макс поехали отдыхать на неделю загород. Они хотели, чтобы я присматривала за квартирой на случай пожара или ещё чего. Ну, я и говорю: «Конечно, нет…»
– А ключи были? – спросил Брайн. – Ну, дубликат?
– Нет! Зачем они мне? Лиф сменила замки, потому что предыдущий был старый и ненадежный. Без предупреждения мне незачем было приезжать к ней. Я не живу тут с тех пор, как Лиф стала встречаться с Максом. Просто окончательно я съехала месяц назад. Забрала вещи, а так я давно не живу тут.
Кейт резко выпрямилась. Брайн пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся:
– Просто решил проверить. Работа такая – вопросы задавать, понимаете?
Кейт снова обмякла:
– Ну да, конечно. Морочить людям голову у вас работа, детектив Уэйн!
– И в ту неделю, когда ключи находились у вас, никто не мог снять копию? Вы не оставляли ключи там, где их могли найти ваши соседки или сослуживцы? Нет? Повторяю, задавать вопросы – это наша работа.
– Вы что? Они висели на брелке. Как у обычных людей. Я не держала их в сейфе. Когда я на работе, ключи в моей сумочке. Оттуда я их не доставала. Если они кому-нибудь и понадобились, их никто бы и не нашёл просто так. В моей сумке полный бардак, собственно, как и в жизни. Это Лиф была педанткой. Все по местам, по полочкам. Кажется, я никому не сказала, что они у меня.
Соседкам и сослуживцам, тем не менее, предстоят долгие беседы с нами, не говоря уже о том, что придётся поднимать их личные данные.
– Кейт, вернемся к телефонному разговору, – сказал Брайн. – Вы сообщили Оливии, что копии ключей у вас нет…
– Да. Лиф говорит: «Ну, все равно: кто-то добыл ключи, а мы давали их только тебе. Что ты на это скажешь?». Пришлось полчаса убеждать её в том, что я без понятия, к чему она ведёт. Наконец-то Лиф объяснила, в чём, собственно, дело. Днем, в выходной день, она пошла в магазин или не знаю, куда там, а когда вернулась, заметила, что в доме кто-то побывал.
Кейт разорвала салфетку, которую взяла из салфетницы, и стала долго мять её в руках, пока белые клочья падали на пол. Ладони у неё были маленькие, пальцы тонкие, с обгрызенными ногтями.
– Сначала она не признавалась, откуда ей это известно, но, в конце концов, я всё вытянула: занавески отодвинуты не так, как обычно делала Оливия, а с холодильника исчезла ручка, которой она записывала список дел. Я говорю: «Ты шутишь!?», – и она едва не вешает трубку. Ну, я её успокоила, и как только она перестала ругаться, стало понятным, что она напугана. Реально в Оливия прибывала в ужасе. А ведь она не тряпка!
Вот почему я наехала на Брайна за то, что он пытался отложить разговор с Кейт. Когда у людей рушится мир, они болтают безумолку. Подожди денек , и они начинают восстанавливать разрушенные укрепления. Если ставки высоки, люди действуют стремительно. Поймай человека сразу после того, как в небо взлетел ядерный «гриб» и он выложит всё – от любимых жанров порно до тайного прозвища своего босса.
– Вы не поверили бредням сестры? – сказал деловито Брайн.
– Это же были всего-то занавески и ручка! Если бы пропали драгоценности, половина нижнего белья или техника, тогда, конечно, крышу снесет. Но это… Я ей сказала: «Ладно. Допустим, что какой-то идиот решил вломиться к тебе в дом. Не Ганнибал Лектор, верно?»
– И как отреагировала Оливия? – быстро спросила я, пока Кейт не поняла, что именно она произнесла.
– Снова взъярилась! Сказала, что главное не в том, что он это сделал, а в том, что теперь она ни в чём не может быть уверена. Например, заходил ли он в спальню, перебирал ли их с Максом вещи… Лиф не позволяла зарплата шиковать, а так бы она купила много новых шмоток на всякий случай. Она же не знает, к чему прикасался вор. Вот ей и показалось, что не на своих местах стоят предметы. Я пыталась задать наводящие вопросы. Как он попал в квартиру? Почему проник именно к ней? Оливию это сильно напрягало. Она повторяла: «Почему я? Что ему от меня надо? Разве похоже, что в квартире есть чем поживиться? В чём дело, Кейт?»
Кейт вздрогнула так сильно, что едва не согнулась пополам.
– Хороший вопрос, – заметила я. – Здесь есть наружная камера; вы не знаете, она была в тот день включена?
Девушка покачала головой:
– Я спросила, и Лиф сказала «нет». Днем она её не включала – только по ночам, когда ложилась спать. И то потому, что местные подростки устраивают вечеринки в пустых домах и порой сильно бузят. По словам Лиф, днем их район города практически вымирает. Вы и сами заметили пустые улицы. Камера наблюдения здесь ни к чему. После перенесенного стресса Лиф заверила меня, что теперь будет её включать в независимости от времени суток. И добавила: «Если ключи у тебя, Кейт, и ты боишься признаться, не пользуйся ими. Я всё равно сменю код прямо сейчас. Камера будет работать круглые сутки и точка». Говорю – сестра была сильно напугана.
– Итак, она сменила замки?
– Про это я тоже спросила на следующий день… Лиф колебалась и призналась, что замки обойдутся в пару сотен. Её бюджет таких расходов не выдержит. Камеры вполне достаточно. Она сказала: «Пусть преступник возвращается, я не против. Если честно, мне хочется, чтобы он вернулся, – тогда таинственность прояснится». Оливию не так-то просто взять голыми руками. Она была храброй
– А Макс? Он знал про этот случай?
– Нет, кажется.
– Вы думаете, Кейт, как бы он отнесся к этому проникновению?
– Не знаю… Кажется, Лиф так ему об этом и не сказала. Кроме того, она все повторяла: «Я теперь не выключаю камеру, разберусь с этим парнем сама». «Я» не «мы».
Ещё одна маленькая странность.
– А почему Оливия не захотела сообщить Максу? Ведь это её любимый мужчина? Если она решила, что в дом проникли чужаки, нужно было сразу об этом рассказать.
Кейт снова пожала плечами и опустила голову:
– Наверное, не хотела волновать Макса по пустякам. Ведь ему было и так нелегко. Макс все время был озабочен, как уйти от жены. Думаю, поэтому Оливия не решилась замки поменять. Макс сразу бы заметил.
– Вам не кажется подобное поведение сестры странным и даже рискованным? Разве Макс не имел права знать? Неизвестный вломился в квартиру любовницы, где он проводил немало времени. Можно сказать, в его второй дом.
– Возможно и так. Если честно, я не думаю, что преступник действительно был. Может быть, Оливия или Макс пользовались сами ручкой и забросили куда-нибудь или ручка случайно упала и закатилась под холодильник. Ну, а занавески сдвинулись. В конце концов, их же не украли, верно?
Голос Кейт звенел. Она словно оправдывалась, защищая сестру.
– Вы о своих доводах сказали Оливии?
– Естественно! Стало только хуже. Оливия злилась, что я не верю ей: говорила, что эта перьевая ручка особенная. Из отеля, в котором они провели с Максом прекрасную неделю. Макс бы никогда её не тронул и уж точно не прикоснулся бы к занавескам…
– А она из тех, кто помнит такие мелочи?
– Вроде того, – выдавила Кейт после паузы, будто слова причиняли боль. – Оливия… Любила все делать правильно. Синдром отличницы. Оглянитесь. В доме ни пятнышка грязи. Она кушала только натуральные продукты, сама готовила и каждый день занималась гимнастикой по DVD-дискам, чтобы похудеть… Так что да, она могла помнить, что лежит в холодильнике.
– А из какого отеля ручка? – уточнил Брайн.
– Из «Плаза» на Мальдивах. – Кейт подняла голову и посмотрела на него. – Вы же не думаете, детектив Уэйн, что… По-вашему проклятую ручку в самом деле кто-то взял? Думаете, что… этот… человек, который, который… вы думаете, что он вернулся и…
Голос Кейт начал подниматься по опасной спирали.
– Кейт, когда произошел инцидент? – быстро спросила я, пока она не потеряла контроль над собой.
Она бросила на меня безумный взгляд, сжала в комок обрывки салфетки и собралась.
– Месяц назад.
– В июне.
– Может, и раньше. Кажется, это было в конце весны.
Нужно просмотреть телефонные счета Оливии и найти вечерние звонки Кейт, а также проверить, не сообщал ли кто-нибудь о чужаках, гуляющих по району.
– И с тех пор подобных проблем не возникало?
Кейт вздохнула, и я услышала, как хрипит сдавленная спазмом глотка.
– После того разговора мы много раз спорили, чуть ли не до ссоры. Лиф бы уже ничего не сказала. Я думала…– Кейт взвизгнула, словно щенок, которого пнули. Зажала рот руками и снова зарыдала. – Мне-то казалось, что сестра спятила, – бормотала Кейт, задыхаясь и вытирая сопли салфеткой. – О, Боже! Какая я же после этого сестра!
Закончив через пять минут разговор, мы с Брайном хорошенько осмотрели квартиру Оливии. Никаких нужных улик, пригодившихся в дальнейшем в следствии, мы не обнаружили. Камеру наблюдения тоже ни было. Преступник предусмотрительно снял её перед тем, как похитить Оливию. На фасаде дома остались только отметины от креплений.
Больше мы ничего не узнали у Кейт. В этот день не было времени её успокаивать. К месту, где жила Оливия, по моему требованию прибыли полицейские. Я поручила записать имена и телефоны членов семьи, друзей, коллег Оливии. Рабочие телефоны. Затем отвезти Кейт домой и проследить, чтобы она не сболтнула лишнего журналистам. Квартиру Оливии велела опечатать. Наконец-то мы сдали Кейт, плачущую с рук на руки.
Я взглянула на часы в мобильнике. Они показывали начало десятого. Мы ужасно вымотались и устали с Брайном. Посовещавшись, решили, что на сегодня более чем достаточно. Завтра предстояло соединять полученную информацию воедино. К тому же Курт к утру осмотрит хотя бы одно тело и вынесет предварительное заключение.
Глава 4
Я приехала домой через четыре часа после конца смены. Такое случалось часто. Значит, будет время поразмыслить и поработать дома.
Летом дом, в котором мы с Гейбом живём, выглядит особенно впечатляюще. Нет, черт побери, он выглядит так всегда, в любое время года и суток. Но особенно он был хорош на фоне голубого неба. Море зеленой травы, разноцветные клумбы и тенистые деревья делали участок настоящим городским оазисом. За время проживания я никак не могла привыкнуть к тому, что это и мой дом. Я по-прежнему чувствовала себя гостье. Совесть не позволяла пользоваться чужими благами. Гейб заработал финансовую стабильность трудом и упорством.
По привычке припарковавшись перед домом, я некоторое время сидела, барабаня пальцами по рулю. Оставив машину на месте, пробежала по жаре и вошла в дом, где царила благословенная прохлада.
Гейб вышел мне навстречу из кабинета.
– Думал, твой рабочий день не закончится до полуночи.
– Ха, ха. Смешно. Я очень устала, был нелегкий день.
В течение последующих минут я в подробностях пересказывала события прошедшего дня.
– Мда…Мороз по коже…
– Сейчас тебе станет не по себе, дорогой.
Пока мы поднимались на второй этаж, где я планировала принять душ, я поведала о загадочных записках. Подробное изложение дела вслух помогало расследованию. Особенно если аудитория тонко чувствует нюансы. А Гейб никогда не упускал их.
– У Элизабет мог быть любовник? – спросил он, открывая кран с горячей водой.
– Мы не знаем наверняка. Про Макса тоже никто из ближайших друзей не мог сказать, что он продолжительное время изменял жене. Всё окружение видело перед собой примерного семьянина. У убийцы была информация на Макса. Преступник весьма изощрен и осторожен. Методичен, – добавила я, повысив голос. – Аккуратен. Планирует заранее. Когда Оливия Морган – штатный психолог и профайлер по совместительству, составит психологический профиль, наверняка окажется, что у него хорошая работа, вовремя оплачивает счета и никому не причиняет хлопот. Возможно, преступления каким-то образом связанны с религией? Такое могло быть. Допустим, существует клуб единомышленников, секта или небольшой круг посвященных. Тогда убийца был не один, их было несколько.
– Ты не сказала главного, Глория – добавил Гейб, когда я через несколько минут, ополоснувшись горячей водой, вышла из душевой кабины. – Ты же не исключаешь того, что следующие жертвы могут быть на примете, если это какой-то религиозный обряд. Если же этого не повторится, тогда не стоит исключать версию Бена Паркера про политику и месть?
– Только ты не начинай! Это исключено. Тут ни о какой мести речь не идёт. – Проведя рукой по мокрым волосам, направилась в спальню. – Я уверена, кем бы он ни был, он нашел следующие жертвы. И если допустить гипотетически, что это сделано из мести к Бену Паркеру, причем здесь Макс и Оливия? К чему разводить маскарад с подвешиванием? Логичнее изувечить тело Элизабет. А по факту дела обстоят наоборот. Все трое натерпелись такого, что и в страшном сне не приснится! – Я достала из шкафа пижаму и натянула на себя.
– Завтра предстоит узнать у Курта, было ли изнасилование девушек? – спросил Гейб, расстилая постель.
– Да. У Курта много чего надо узнать. Если убийца является предводителем секты, то его будет сложно найти. Большинство верующих не сдадут своего предводителя. Мы не можем каждого подозревать в убийстве.
– Дорогая, если убийство произошло по религиозным соображениям, тогда убийца действительно был не один. Допустим, секта совершала обряд. Макса и Оливию принесли в жертву. Со своей стороны, как специалист в области психологии могу сказать, что, управляя общественным сознанием и поведением людей, благодаря воздействию на их чувства и умонастроения, религия обладает значительным криминогенным потенциалом. Именно под её влиянием человек нередко совершает уголовно наказуемые деяния, мотивируя их совершение своей верой и убеждениями. Наиболее ярко это проявляется в деятельности религиозных сект и деструктивных культов. Значение слова религия переводится дословно как «вновь воспроизводить» или «соединять себя». И представляет одну из основных форм осознания мира, связывающую верующих и их объединения с объектом служения поклонения (богом иной сверхъестественной верховной сущностью, которая, по имеющимся представлениям, может исполнить то, что не под силу человеку) через единство вероучения, культовой практики, выполнение свода религиозных предписаний, моральных норм и стандартов поведения. Характерные особенности религии состоят в том, что при помощи неё человек удовлетворяет потребность во всемогущем объекте поклонения, придающем смысл его существованию, приобретает надежду на лучшее будущее, находит выход из кажущегося безвыходным положения, достигает не только собственного благополучия, но и обретает высшую цель, ради которой он живет и ради достижения которой может умереть. В основе этой высшей цели лежат религиозные представления высшего порядка, касающиеся веры в бога, цели и смысла жизни человека. Система представлений религии предлагает человеку совокупность идеалов, следуя которым он может не только понять смысл своего существования, но и направить свою жизнь к великой цели. Именно поэтому истинно верующий человек, будучи уверенным в том, что в случае неуклонного выполнения религиозных предписаний, носящих в том числе противоправный характер, достигнет жизненного благополучия и посмертного блаженства, свободно допускает возможность антиобщественного поведения и нарушения принятых в государстве правовых норм, выдавая их за божественные установления.
– Говоря простым языкам, чтобы не делал верующий, он оправдывает это тем, что делает во блага Бога. Или тому, кому он поклоняется, верно?
– Да, примерно так. За мою практику у меня были такие пациенты и даже целые семьи. Они глубоко веровали и воспитывали своих детей по тем коконам, которые считали нужными. Не буду детально углубляться. Скажу только, что глубоко верующих людей нельзя переубедить или убедить в чём-то обратном. Это равносильно тому, что говорить зайцу, что он волк.
– Хмм… Энтузиазма не прибавило.
