скачать книгу бесплатно
– Нет, – ответил Тропинин. – Это сделано нарочно с помощью чайного отвара и луковой шелухи.
– Нарочно?
– Да, так бойца меньше видно на местности.
– Но какой в этом смысл?
– Мы не воюем строем, Шарль. У нас просто нет столько людей, чтобы выстраивать их в колонну или линию.
С набережной выстрелила пушка. Это была лёгкая полевая пушка на лафете с большими колёсами. Но шхуну при удаче могла потопить и такая.
– Ответить? – спросил Яшка.
– Сохраним гордое молчание.
– Они донесут начальству в Форт Вильям еще до того как вы найдете свой Банкибазар, – сказал Хельмут. – По левому берегу проложена хорошая дорога, всаднику несколько часов ходу.
– Или они просто отправят лодку, – добавил Шарль.
Лодок вокруг действительно появилось много и самых разных – рыболовных с сетями, торговых, везущих груды стопок, тюков, фруктов, пассажирских с парусиновыми навесами на корме и совсем уж странных корабликов с развешенными всюду цветочными гирляндами и носовыми фигурами в виде сказочных существ, точно это платформы на карнавале в Рио. Различить, которая из лодок везёт гонца, было бы невозможно. Вряд ли британцы пошлют европейского солдата в заметном мундире. А если бы и послали, Тропинин не стал бы первым идти на конфликт.
Теперь не только река наполнилась многолюдьем, весь правый берег представлял собой сплошную череду деревень, городков, поместий, переходящих одно в другое. Левый берег выглядел более диким, заросший лесом из кустов, обыкновенных деревьев и остролистых пальм.
Не совсем так представлял себе Тропинин Индию, стонущую под пятой британцев. А где война? Где марширующие отряды, блок посты, патрульные корабли? Где пороховой дым? Такое ощущение, что все живут, как прежде.
– Где-то здесь еще должны быть ещё и датчане? – спросил он.
– Чуть ниже вашего Банкибазара, – ответил Шарль. – Для местных это Серампур, но датчане назвали город Фредерикнагор в честь одного из своих королей. Их индийская компания разорилась. С прошлого года город принадлежит короне. Там, кстати, говоря неплохо. Их нынешний губернатор позволяет свободно селиться, вести торговлю европейцам и местным. Никаких притеснений. Городок спокойный и тихий. Но прибыли особой там не получишь и для таких как я работы нет.
Через пару часов и двенадцать миль пути, они приблизились к очередной излучине.
– На правом берегу вилла Гаретти, – показал Шарль. – Во времена мира здесь проживал наш губернатор Шевалье, принимал друзей, офицеров, соседей. Включая и Гастингса. Возможно бедолага и теперь сидит тут под домашним арестом. Ну, а на левом берегу, Алексис, ваше имение!
У Тропинина ёкнуло сердце. Он очутился в одном шаге от воплощения своей мечты. Вот только разглядеть её было сложно. Пальмы, деревья, высокие кусты покрывали берег сплошной стеной. Ни намека на строения, факторию или пристани. Но вот шхуны приблизились и в зарослях появился просвет. Мелкая речушка вливалась здесь в Хугли почти под прямым углом. Над ней явно поработали инженеры – слишком уж ровными и прямыми выглядели берега, даже несмотря на эрозию и наступление леса. Сейчас, в период большой воды речка казалась достаточно полноводной, чтобы можно было завести туда шхуны. Но в межень скорее всего она пересохнет или превратится в небольшой ручей.
Шхуны осторожно зашли в устье притока и встали. Здесь можно было крепить их прямо к стволам деревьев.
Тропинин распределил силы. Туземный отряд Раша во главе с Хельмутом он отправил исследовать окрестности, Яшку с моряками оставил на шхунах, а сам с мушкетерами и Шарлем направился к развалинам.
Среди развалин жили какие-то бродяги. Завидев, что со шхун высаживаются люди, они убежали. Тропинин решил их не преследовать. На миг он вновь ощутил себя мальчишкой. Развалины, клады, джунгли – все это он представлял себе когда-то читая приключенческие книги. А теперь стал частью истории. Затем вернулось чувство ответственности, а наваждение исчезло.
Фактория лежала в руинах. От форта или батареи сохранился только размытый земляной вал и заросший кустами ров. Казармы, склады, дома, хлева сгорели или были разрушены.
– Британцы посадили своих чиновников на десятках местных рынков, – заметил на это Шарль. – А на которые не смогли посадить, те закрыли. Закрывают же они рынки вот таким вот надёжным способом.
Главная резиденция, однако, почти уцелела. Она представляла собой нечто похожее на гостиный двор. Одноэтажное здание в плане имело форму каре. Фасад, что смотрел на реку, прорезали десять высоких окон и скромное крыльцо с колоннами посредине. По периметру плоской крыши шла балюстрада. Над входом Тропинин увидел барельеф с двуглавым орлом.
– Отлично! – заявил он с деланным оптимизмом. – Не придётся менять.
Конечно, это был орёл Священной римской империи. Но грубые очертания изображения делали его годным для любой вольной интерпретации.
С трудом открыв перекосившуюся створку двери, они осторожно вошли внутрь. Здесь пахло гнилью, сыростью и дерьмом. Пол по большей части был земляным. В нескольких местах сохранились следы настила. Подпираемая множеством колон плоская крыша частью обвалилась, частью просела. Внутренний дворик, организованный на манер патио, оказался расположен не по центру строения, а был как бы сдвинут немного в сторону. Из-за этого меньшая из частей здания представляла собой череду небольших комнат, а большая – довольно просторный склад, разделенный на три помещения.
– Место удобное, – сказал вернувшийся из разведки Хельмут. – Если обновить ров, то здание будет легко защитить. Там кажется осталось что-то от прежних фортификаций. А деревья вокруг лучше вырубить, чтобы очистить пространство. Но где мы возьмём столько рабочей силы?
– Найдём, – отмахнулся Лёшка. – Всему своё время. Давайте-ка для начала наведем здесь порядок. Проверим, нет ли тут каких змей или скорпионов?
Подчиненные Раша взялись за дело. Вскоре несколько комнат очистили от мусора, укрепили окна ставнями, поправили крышу. Со шхуны принесли железную печку и выведя трубу наружу, растопили, чтобы теплом и тягой освободить комнаты от затхлого воздуха и сырости.
***
Обустройством они занимались следующие несколько дней. Рубили деревья, обновляли ров, устраивали пристань, чинили главное здание.
По докладу Раша неподалёку стояла деревенька под названием Наваб Ганж. По бенгальским меркам небольшая – сотни в две жителей. Прошедший голод почти не затронул её в смысле смертей, но население порядком обнищало из-за поборов новых властей.
– С ними и начнём торговать, – объявил Тропинин за завтраком. – А то наша солонина уже начала пахнуть.
Местной дичи разведка раздобыла немного. На долю офицеров и капитанов пришлась пара куропаток и какая-то зелень, похожая на кинзу.
– Вот увидите, Алексис, они побояться, – сказал Шарль, выковыривая зубочисткой остатки птицы.
– Страх – дело не постоянное. К нему привыкаешь.
– К петле привыкнуть сложно.
– Верно. Какие у британцев пушки?
– Полевые шестифунтовые.
Тропинин подошел к оконному проему и осмотрел толщину стены.
– И какую стену пробьет ядро такой пушки?
– Смотря с какого расстояния. Но если они будут бить с той стороны ручья, то шести кирпичей должно хватить.
– А здесь четыре. Нужно добавить ещё, – подумал Тропинин вслух.
– Британцы брали крепости, высеченные из скал, имейте это в виду, Алексис.
– Они брали их, потому что там скрывались огромные богатства. Для чего будут брать нашу?
Кирпичей у них, однако, не было.
– Раш, отправляйтесь в деревню, – распорядился Тропинин прямо через окно. – Передайте, что я буду платить по шиллингу за каждую сотню плетёных корзин. Дно в них делать не нужно.
Несмотря на ранее время он достал бутылку виски и добавил в кружку с кофе. Вопросительно взглянул на француза, тот кивнул.
– У меня в документах ещё значится селитряная фабрика в Баракпоре, сказал Тропинин, перебирая документы.
– Это в трёх милях ниже по течению. Приходилось бывать там.
– Покажете?
– Давайте прогуляемся. Только прихватите с собой десяток ваших хм. мушкетеров. Здесь могут водиться тигры. И душители. Вы знаете про душителей?
– Последователи культа Кали?
– Именно. Тут рядом несколько храмов в её честь, да и Калькутта так названа не спроста. А та публика, что сбежала из ваших развалин при нашем появлении, показалась мне подозрительной.
Дорога (это была именно дорога) заняла не больше часа. На месте селитряной фабрики они обнаружили такие же жалкие развалины, как и в Банкибазаре. Уцелело лишь несколько сараев. Рядом с ними из земли торчал длинный столб.
– Зачем он здесь? – удивился Тропинин. – Флагшток следовало бы ставить у главной конторы.
– Это мачта, – сказал Шарль. – До ваших владений она не имеет касательства.
– Мачта? – удивился Тропинин. – В смысле корабельная?
– Да. Это своего рода символ расплаты за бомбардировку нашего Форт д'Орлеан в Шандернагоре в пятьдесят шестом году. Мачту сняли с британского корабля «Кент» о шестидесяти четырёх орудиях. Он был флагманом эскадры. Во время боя наши смогли хорошенько его потрепать. Капитан был ранен, капитанскому сыну оторвало ногу и он вскоре умер. Корабль так и не дошёл до Калькутты. Ему оставалось ещё шестнадцать миль. Именно здесь «Кент» выбросился на берег. Команда разместилась в ваших сараях, они тогда уже были развалинами, а с корабля сняли лишь эту мачту. Адмирал Ватсон умер на следующий год. Не знаю, были тому причиной ранения или лихорадка.
– Хорошие времена были?
– В этих местах, Алексис, для французов не было хороших времён.
***
Англичане не реагировали на иностранную экспедицию больше недели. Тропинин даже немного обиделся, неужто его не воспринимают всерьез? К тому же ему хотелось побыстрее отделаться от поручения капитана Кука и его офицеров. Толстая пачка писем висела грузом невыполненных обязательств. Он, конечно, мог сам отправиться в Калькутту, или поручить это дело кому-то из доверенных лиц. Но не хотел. Наличие важной почты следовало разыграть, как главный козырь. Побить им какой-нибудь ход британцев. Вот только пока никто не спешил сдавать карты.
Что ж, письма в эту эпоху шли медленно, от нескольких лишних дней они не испортятся. А тем временем его парни стахановскими темпами возводили вокруг фактории лёгкие укрепления. Склоны старого рва подровняли, кусты и деревья вокруг вырубили, а их стволами усилили крышу. Достаточно, чтобы она выдержала небольшой габион, устроенный вдоль балюстрады, за которым разместились стрелки и вертлюжные фальконеты. Такую же защиту из засыпанных землей корзин построили перед стенами, но здесь уже поставили шестифунтовые пушки, снятые с кораблей. Окна главной конторы, частично заложенные камнем, представляли собой последнюю линию обороны.
Неподалеку отрыли колодец и хотя вода в нем пахла болотом, она была все же чище то, что текла в речушке, и тем более в Хугли. Тропинин приказал кипятить и такую, а также заказал Раш прикупить древесного угля, чтобы соорудить фильтр.
Фактория быстро приобретала черты обжитого места.
Что до экономической части экспедиции, то она пока что развивалась ни шатко, ни валко. А вернее не развивалась никак. Тропинин рассылал солдат из отделения Раша по окрестным деревням с вестями о возобновлении старого базара, приглашал пожаловать с товаром, обещал работу, заказы. К фактории иногда приходили любопытные (часто весьма подозрительные личности), но никто не оставался, не ставил лавку или мастерскую, хотя место вокруг было достаточно, а Тропинин обещал самые льготные условия.
– Раньше, когда рядом жил наваб, здесь проходила крупная ярмарка, – доложила вскоре разведка. – Торги начинались в конце сезона дождей, в августе или сентябре и продолжались до Джанмаштами.
– Что за зверь?
– Местный языческий праздник, – пояснил Раш, пожимая плечами.
Его самого местные обряды нисколько не трогали.
– Ну, так быть посему. Как дожди стихнут, откроем ярмарку.
Теперь глашатаи делали акцент на Джанмаштами и традиционной ярмарке. Возможно именно слух об этом заставил британцев зашевелиться.
***
Однажды днём по Хугли приплыла большая лодка с десятком смуглых гребцов, отрядом столь же смуглых солдат в красных мундирах, офицером и чиновником европейского вида. Похоже администрация решила не опускаться до переговоров.
Местные предупредили о визите британцев заранее. Лодка сделала остановку в Баракпоре, а пока гребцы отдыхали, молодой бенгалец успел добежать до фактории, где обменял информацию на законную рупию (вернее два шиллинга) за труды. Политика пряника принесла первые плоды.
– Не обольщайтесь, они продадут вас точно так же, если представится случай, – заметил на это Хельмут.
Яшка успел поднять якоря и отвести обе шхуны на противоположенный берег Хугли, поближе к датскому Серампуру. С ним ушло и большинство моряков. Остальные распределились по боевым позициям, а Тропинин с группой офицеров поднялся на крышу.
Если бы британцы выслали батальон, тот смог бы доставить им неприятностей. Но они слишком уверовали в собственные силы. Отправили неполный взвод. Даже пушек не взяли.
– Словно против крестьян каких-нибудь выступили, – недовольно заметил Шарль. – Итак, у нас появился шанс задать британцам хорошую трёпку! Единственный шанс, так как в следующий раз их придет больше. Но зато сейчас, Алексис, вы можете заказать любое блюдо. Подать ли вам англичан жаренными, или тушёными, порезанными на ломтики или порубленными в лапшу.
– Вы предлагаете блюдо, подразумевая, что, отведав его, мы вскоре сами окажемся на вертеле. Это называется задать корма бычку.
– Браво! – оценил Шарль. – Но что же вы предлагаете?
– Я постараюсь вступить в переговоры, – пожал Тропинин плечами. – У нас пока слишком мало сил для настоящей войны.
– Не имеет значения, сколько у вас сил, – отмахнулся хмурый как всегда Хельмут. – Вы, Алексей, поставили факторию в пяти почтовых милях от главной конторы британцев во всей Индии. Думаете они спустят такое? Это все равно что поставить часовню в Мекке или синагогу на Ватиканском холме в Риме. Если вы прогоните взвод, они пришлют роту, прогоните роту, пришлют батальон или полк.
– Зачем же вы присоединились к нам? – удивился Тропинин.
– Мне не хотелось оставаться на том острове одному. К тому же в случае неудачи мы всегда можем прорваться на ваших шхунах к океану. Всего-то нужно подгадать отлив и подходящий ветер. А там хоть к французам в Маэ, хоть к португальцам в Гоа. Хотя конечно и те и другие католики и нашего брата не любят. Есть ещё Цейлон, но там жарковато.
Пока Хельмут ворчал, Тропиинин осмотрел позиции, прошелся вдоль балюстрады.
– Если дело дойдёт до стрельбы, выбивайте туземных солдат прежде всего сержантов, – приказал он мушкетерам. – Белых не трогайте.
– Напротив, – возразил Хельмут. – Было бы разумней укокошить всех белых. Без грамотных офицеров мы легко разобьём отребье.
– Если бы мы сражались с туземным войском, я бы так и поступил. Но мне нужно будет чем-то торговаться с британцами. И лучше торговаться пленниками, чем трупами.
– Англичане не любят капитулировать, – заметил Шарль. – Если уж им понадобится повод к войне, они и последнего сипая выдадут за лучшего сына Англии.
– Ну, так, а русские, скажу я вам, не любят сдавать крепостей.
– Рад за вас, но одного лишь высокого духа тут недостаточно.
– У меня есть рекомендации и пачка писем от английских моряков. Это хороший повод для переговоров. Но прежде мы должны показать, что располагаем силой.
Хельмут кивнул и поспешил вниз. Батареей из четырех шестифунтовок командовал гардемарин Чижов. Ну как командовал? Все старики, что стояли за пушками – Слон, Дышло, Незевай, Хавьер, Расстрига – делали вид, что ему подчиняются. А немец собирался прикрывать батарею вместе с солдатами Раша.
С приближением британского отряда, все те немногие местные, что поставили палатки и шалаши в ожидании ярмарки, сорвались точно торгующие на улице российские бабушки при появлении милиционера.
Ворот, как и ограждения, соорудить ещё не успели. Каждый вход на площадь обозначался парой кольев в человеческий рост, на которые парни повесили глиняные горшки. Это они сделали с умыслом. Когда британский отряд поравнялся со входом прозвучало два выстрела и оба горшка разлетелись мелкими брызгами. Дистанция была велика для прицельной стрельбы из мушкетов – около двух сотен метров, но мушкетеры Эскимальта только назывались мушкетерами. Они были вооружены штуцерами, слегка доработанными Тропининым (полая пуля, кольцевой прицел, сошки) ради большей скорострельности и точного боя.
Чиновник в черном сюртуке и шляпе, похожей на короткий цилиндр, аж подпрыгнул и тут же нырнул за спину ближайших солдат. Молодой офицер в красном камзоле и двууголке даже ухом не повёл. Он вытащил клинок, поднял его к небу и выкрикнул приказ. Солдаты рассыпались, образовав жиденький строй. В будущем именно индийские полки британцев первыми сменят цвет мундиров на защитный хаки, но пока англичане и сипаи расхаживали в ярко-красном.
– Тонкая красная линия, – произнёс Тропинин.
