скачать книгу бесплатно
– Мать с братьями какие-то отморозки расстреляли…
Эти вздрагивают. Многозначительно переглядываются.
– Ну что… уровень девяносто восемь процентов, куда уж больше…
– Приступать?
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Слышу его, вижу его, вон он, там, на краю пустоши, где вчера еще был цветущий луг. Вон он, маленький, тоненкьий, стоит посреди мертвой пустыни, вон увидел меня, бросился ко мне по мертвой земле..
– Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Да здесь я, здесь… Бегу уже, бегу… Видишь, тут я, ничего они с нами не сделают… они… кто они… не знаю…
Объект в зоне действия…
Вижу. Объект транспортировать.
Бегу – со всех ног, по песку, по серой мертвой пыли, вот он, совсем рядом, Юр, его зовут Юр, знаю, еще когда кувыркались с ним там, на лугу, и эта, большая, пахнущая цветами, все повторяла Ю-у-ур, пойдем, Юу-у-р пойдем…
Рядом чужой.
Вижу. Ликвидировать.
Опасно. Можно задеть объект.
Постарайтесь не задеть…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Бегу к тебе, бегу, я тебя не оставлю, ты не бойся, я тебе не какой-нибудь… как эти… самые… Кто-то кричит тебе оттуда, из подземных нор, Юу-у-ур, назааа-ад, ты не слышишь, не слушаешь, еще бы, это же какие-то дядьки кричат, от них пахнет машинным маслом, а не эта, пахнущая цветами…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Здесь я… и они здесь, вон, раскинули над нами свои сети, кружатся… Врешь, не возьмешь… Небо вспыхивает красным, шарят по земле беспокойные лучи…
– Ю-у-у-ур! Наза-а-а-ад, ма-а-а-ть твою-у-у-у!
– Сейча-а-а-ас! Те-е-епа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Здесь я… бегу к тебе – через мертвую пустыню, где вчера шумел лес…
Бегу… ты не знаешь, из какого далека я бежал к тебе, думал – не доберусь, а я бежал к тебе – через звезды, через миры, через галактики, на шерстке моей осела звездная пыль, когтями я царапал метеориты, разгонялся – быстрее света, когда огибал черные дыры.
Ты не знаешь, откуда я бежал к тебе, тебя туда бы не пустили. Я бежал к тебе из рая, где молочные реки и кисельные берега, я бежал к тебе из рая, где древо Познания и древо Жизни, я бежал – не через врата, там стоит ангел с мечом огненным, я бежал через дыру в ограде, оказывается, в ограде райского сада тоже есть дыры.
Я бежал – с солнечных лугов и из тенистых рощ, я бежал – из мира, где нет боли, печали, глада и страха, я бежал из райского сада, где отрет Господь всякую слезу с очей.
Они ищут меня – я знаю, они зовут меня, вот как сейчас ты зовешь меня, как тебя самого зовут большие люди из подземных нор… знал бы ты, какой это сильный зов…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Красные лучи скользят по пустыне…
Бегу к тебе…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Вот так же ты кричал тогда… первый раз, я еще укусил тебя в лодыжку, а нечего было в меня палкой тыкать, ты еще кричал, а-аа, он меня тяпнул, он Тяпа… Сколько вас там было, мал-мала-меньше, какой черт вас вообще сюда принес, черта с два отдохнешь спокойно… Нате вам, то Полкан все на помоечку на мою покушается, теперь этих чертенят черт принес…
– Юр, ты не трожь его, а то еще бешеный…
– Да ну на хрен бешеный, он жрать хочет… Ты сиди, я щас…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Вот так ты и кричал, когда снова туда пришел, на помоечку, я от тебя за ящики подальше забился, да какое там… чуял же, что у тебя в руках, что ты там притащил, дух такой дивный, как от «Пятерочки», только у «Пятерочки» дядька с помелом стоит, а тут на тебе…
– На-на-на… а-ай, ч-черт…
– Чего, Юр?
– Он мне чуть руку не оттяпал, ка-ак кинется! Жрать хочет… На-на-на… Служи!
Вот это тоже было, когда тряс у меня перед носом вот этим, дивно пахнущим, и близко, и не возьмешь, и тянешься, и скачешь на задних лапах, а ты еще смеешься, служи, служи… Над тобой бы так поглумились… хотя бывает и похуже, вот так вот позовут, и тоже в руках у них что-нибудь дивное, манящее, и пойдешь к ним, и ножичком тебя по горлу… Альбу так резанули, видел я…
Так что этот еще ничего, хоть ножом по горлу не полоснет, чувствую…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Бегу, бегу… через пустыню, по растресканной земле, красные лучи шарят по пустоши, ближе, ближе…
Объект в зоне действия…
Сфокусируйте прицел.
– Ю-юр, м-мать твою-ю-ю!
– Сейча-а-ас! Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Тяпа…
Тогда я тоже сказал, что меня зовут Тяпа… там, на допросе…
– Полных лет сколько?
Встряхиваю головой, а кто ж его знает…
– Зубы ему посмотрите…
Они смотрят мои зубы, кто-то нехотя заключает:
– Ну… года три, не больше.
По соседним комнатам допрашивают еще кого-то, узнаю кошчонку из соседнего двора, какую-то пичужку, глазам не верю, а вон за столом сидит длиннющая сосна, пахучими ветками подписывает какие-то бумаги.
– Вы говорите… всю вашу семью… под корень?
– Да что семью, весь наш народ… тысячи, миллионы… – шелестит сосна.
– Где жил ваш народ?
– На территории Сибири. Вы не представляете… века, века… Со времен палеолита там жили, когда этих… и на свете не было. И нате вам, за одну неделю…
Это сосна.
– Так вы говорите… на вас идет охота?
– Да… они приходят, чтобы нас убивать…
– С какой целью они это делают?
– Не знаю. Мне так кажется… для удовольствия.
Это какая-то пичужка.
– М-м-м… родители ваши живы?
– Отец не знаю…
Это я говорю.
– А мать?
– Мать с братьями какие-то отморозки расстреляли…
Эти вздрагивают. Многозначительно переглядываются.
– Ну что… уровень девяносто восемь процентов, куда уж больше…
– Приступать?
– Ну. Этому втолкуйте, что к чему.
– М-м-м… думаете, поймет?
– А вы так втолкуйте, чтобы понял.
– Мы… – поворачивается ко мне, – мы представляем организацию по защите ваших прав…
Они…
Кто они…
Не знаю.
Когда я увидел их первый раз…
Не помню.
То есть, что значит, не помню… вот тогда и увидел, когда в спину дышала смерть, смерть была единая в трех лицах, с палками, я знал, что эти палки стреляют, я уже видел, как это, наставят на кого-нибудь такую палку, и потечет кровь, и кто-нибудь падает с визгом, трясет пробитой головой…
Нате вам, какой-то подтухшей рыбины им жалко, ну просочился в дом, ну умыкнул там что-то из корзины, ну что теперь… Да тут не в рыбине дело, видел я у них там, шкурки висят… шапки…
– Врешь, не уйдешь…
– Там он, в арке… в тупичке…
– Так давай, бери… Только ты тихонько, а то в прошлый раз шкуру в клочья… снайпер хренов… стрелок… Ворошиловский…
Тут-то они и появились, зыркнули по земле красными лучами, вспыхнули кровавым сиянием, полоснули – по зрачкам, по лицам, а-ах, ч-черр-рт, Кирюха, чего встал, беги, топот ног, свет, свет, свет, совсем рядом, пытаюсь ускользнуть – не могу, путаюсь в лучах…
Красное сияние опускается на меня.
– Не бойся… пойдем с нами… с нами…
Звали – как-то неожиданно мягко, ласково, не как эти, которые подзывают, на-на-на, а потом ножом по горлу, а как-то… как этот, который Юр…
– На-на-на…
– Чш, Юр, он тебе сейчас руку отцапает…
– Да ну тебя… он сам меня боится… на-на-на… не бойся…
Не бойся… Знаем мы это – не бойся, вот в прошлый раз тоже говорил – не бойся, а потом хоп, напялил на меня какое-то пальтишко старое, пустил бегать по двору… Или как тогда, сделал что-то с хвостом, бегу, а за мной дрянь какая-то, бежит и гремит, куда я, туда и она…
Так что знаем мы это на-на-на, бежит к тебе этот Юр, никогда не знаешь, будет он тебя обнимать, гладить, или еще какую дрянь выдумает…
– Тяпа-Тяпа-Тяпа-Тяпа!
Боязно…
Сейчас уже с трудом припоминаю, как оно, когда боязно, сколько проходил под их защитой, куда только не просачивался под красными лучами… Все эти бесконечные зверофермы, молоты, бьющие коров промеж глаз – насмерть, насмерть, какие-то жуткие машины смерти, крошащие кур, тесные ряды тесных клеток, в которых копошится что-то бесформенное, разучившееся не только летать, но и ходить…
Куда они меня гоняли… везде, всюду… берега, промазанные чем-то радужным, маслянистым, рыбы беспомощно бьются в этой радуге, сердце радостно екает, сколько рыбищи, тянусь к серебристой чешуе, кто-то ОТТУДА одергивает меня, не трожь, не трожь… Когда-то белая, теперь черная птица беспомощно взмахивает слипшимися крыльями…
Куда они меня еще гоняли… сейчас и вспоминать не хочется, вырубленные пустоши, выжженные леса, еще какие-то земли, на которых ничего не растет…
