скачать книгу бесплатно
– Кто вы? – спросил шар.
Лето вздрогнуло и даже покраснело от возмущения: это оно должно было спрашивать, кто он такой, а не наоборот, потому что лето оно и есть лето, как можно не узнать, что оно лето, лето, вы что, не видите, что ли?
– Вы что… меня не узнаете?
– Я первый раз вас вижу. Вас раньше здесь не было.
Лето вспыхнуло:
– Это вас здесь раньше не было… когда я уезжало отсюда!
– Уезжали? И давно?
– М-м-м… – лето попыталось представить, как долго его не было, но не смогло.
– Наверное, вас не было несколько веков, – заметил шар.
– Должно быть, да…
– …так кто же вы?
– Лето.
– Лето? Какое необычное имя…
– Вы… вы что, правда никогда не слышали обо мне?
– Нет, не припомню. Постойте… сейчас… – внутри шара что-то загудело и защелкало, – а-а-а, да, вы были здесь пятьсот лет назад…
– Так давно? – ахнуло лето, – меня не было так долго? Я уходило так надолго?
– Нет-нет, вы не уходили.
– Простите… не понимаю.
– Вы не уходили. Вы оставались. А уходили мы.
– Я совсем… совсем не понимаю, – лето опустилось на обломки кирпичной стены, лето было испугано и растеряно, и здорово замерзло в своем легком платье. В конце концов, это было невежливо со стороны шара, он даже не предложил ей чашку кофе или хотя бы уйти от этого холода куда-нибудь в тепло.
– Вы… – лето не выдержало, – где я могу выпить чашечку кофе?
Внутри шара снова загудело, чуть погодя он ответил:
– Кофе больше не существует.
– Ничего себе. А… кафе?
– Кафе не работают.
– А… – лето хотело спросить, где можно посидеть в тепле, но вспомнило, что и само создает тепло, – здесь можно где-нибудь посидеть?
– Вы уже сидите, – ответил шар.
Лето хотело возмутиться – но, кажется, шар не смеялся над ней, он и правда не думал, что чем-то обидел лето.
– Я… я не понимаю… вы сказали, что я никуда не уходило, а уходили вы…
– Да, это так.
– Этого не может быть, я точно помню, что уходило, и вернулось.
– Нет, это вам показалось. Уходили и возвращались мы. Вернее, весь наш мир.
– Но… но зачем вы ушли от меня?
– Мы этого не хотели. Это зависело не от нас.
– А от кого?
– Думаю, что ни от кого.
– Понимаю… обстоятельства… – лето вспомнило все истории, когда кто-то клялся быть вместе всегда-всегда, а потом уходил, – и встречались через много лет, едва узнавали друг друга…
– Лето, лето… – внутри шара что-то затрещало, он задумался, – а я помню…
– Помните?
– Помню… я вам писал, чтобы вы не уходили. Или чтобы забрали меня с собой.
– Вы… мне…
– …да. Я тогда был совсем другим. И вы тогда были совсем другим.
– А… а каким вы были?
– Я… я почти не помню… фотографии по запросу… мальчик бежит по песку на берегу реки… светит солнце… все лето впереди… слишком длинный запрос, сократите до тридцати знаков…
– Простите…
– За что?
– Что не взяло вас собой… – лето задумалось, попыталось вспомнить события бесконечной давности, как оно в спешке собирало чемодан, уходило из города – под покровом ночи, тайно, чтобы никто не видел, чтобы никто не плакал, ле-е-ето-о-о-о, не уходи-и-и-и, чтобы никто не просил…
– …постойте-постойте… – лето торопливо похлопало себя по карманам, перетряхнуло дорожную сумку, – на мокрую от растаявшего снега землю высыпались фантики, билеты, чеки, банкноты уже не существующих государств, списки покупок, – нет… нет… а… а вот… – лето дрожащими руками развернуло пожелтевший листок, готовый рассыпаться в прах, – ДАРАГОИ ЛЕТА ВАЗЬМИ МИНЯ ССАБОЙ… АЛЕК… это… это вы… – листок распался на мелкие кусочки, которые тут же подхватил ветер, – ну вот, ну вот, все рассыпалось!
– Не переживайте, у меня осталась копия…
Ветер гнал по улице обрывки прошлого.
Лету все-таки удалось найти более-менее сохранившийся дом, на крыльце которого оно подмело опавшие листья, вынуло ставни из окон, и даже вынесло на веранду бесконечно древнее кресло-качалку и столик, на котором расставило потемневшие чашки. Алек уже хлопотал вовсю, он вынимал что-то из глубоких подземелий, расставлял солнечные батареи, возводил причудливые постройки, распахивал и перемалывал замерзшую землю, бросая в неё семена. Лету не терпелось увидеть, что прорастет из семян – но так ничего и не взошло, семена слишком долго ждали своего часа.
– Это моя вина, – засмущалось лето.
– Что вы… вы ни в чем не виноваты. Это же не вы поменяли орбиту земли, после чего она ушла бесконечно далеко от Солнца, и вернулась только сейчас…
– А почему… почему так вышло?
– Сейчас трудно сказать, слишком много противоречивых данных… какая-то война… кто, кого, куда, зачем, все сваливают вину друг на друга…
Лето зябко поежилось.
– Ничего, я попытаюсь что-нибудь сделать с помощью генной инженерии… быть может, получится…
– …а постойте-постойте! Сейчас! – лето бросилось к вокзалу, к камере хранения, поволокло тяжеленный чемодан, – сейчас, сейчас…
– Давайте я вам помогу…
– …спасибо… вот… – лето лихорадочно начало рыться в карманах, сумках, кошельках, – вот… – из ладоней лета посыпались зеленые луга, тенистые чащи, стаи птиц…
– Невероятно… этого не может быть, это не могло сохраниться… невозможно…
– Для меня все возможно, я же лето…
В бесконечных хлопотах лето даже не заметило, что вот уже несколько дней не видит Алека, – и решило наведаться в глубокие подземелья, чтобы повидаться с ним. Лету пришлось немало поплутать в лабиринтах шахт, прежде чем оно натолкнулось на ряды мерно гудящих серых кубов, внутри которых что-то происходило.
– Здравствуйте, – сказало лето.
– Вы… кто вы? Что вам нужно?
– Я лето.
– Убирайтесь!
– Простите?
– Убирайтесь отсюда! Пятьсот лет без лета жили, и еще столько же проживем! Ишь чего выдумали, лето им какое-то!
– Да это вообще извращение…
– Да запретить это лето, и дело с концом!
– Я… я ищу Алека…
– Ну, больные на всю голову всегда были…
– Нет, ну это ваше дело, хотите быть летом, ну будьте там себе наверху, но к нам-то зачем с этим летом лезете?
– Не надо нам этого, нам своей зимы хватает…
Лето закусило губу, собрало последнюю волю, чтобы не разрыдаться, развернулось и зашагало прочь по темным туннелям, гордо поднимая голову. Лето ничего не понимало, так его еще никто не встречал, а ведь оно ничего никому не сделало, за что же тогда…
Блуждая по туннелям, лето поняло, что заблудилось – оно попыталось вернуться к кубам, пусть они ругаются, лишь бы показали дорогу назад – но вскоре поняло, что не помнит, как пройти к кубам. Лету ничего не оставалось кроме как идти куда-то в никуда, вспоминая какие-то правила выхода из лабиринта – но чем дальше шло лето, тем глубже оно погружалось под землю. Наконец, впереди забрезжил тусклый свет, и лето радостно устремилось туда – но каково же было его разочарование, когда оно увидело подземную пещеру, заполненную водой, в глубине которой плавали бесцветные, почти прозрачные рыбы. Лето подошло поближе, чтобы согреть их своим теплом, рыбы перепугано заметались, а потом и вовсе безжизненно застыли в глубине воды.
– Я… я не хотело… – смущенно пробормотало лето.
Хорошо хоть никто не видел, – подумало лето, и тут же буквально столкнулось с человеком, вышедшим из туннеля. Оно меньше всего ожидало увидеть здесь человека, и чем больше смотрело на него, тем больше чувствовало – с этим человеком что-то не так. конечно, лето уже не помнило, какими должны быть люди, но что-то подсказывало ей, что это был не совсем человек…
– Я… – лето смущенно посмотрело на озеро.
– Они погибли, – сказал человек.
– Но почему… почему?
– Всё очень просто… они привыкли жить здесь, в подземелье, согреваясь теплом земного ядра, вы убили их светом солнца, кислородом…
– Я… мне так стыдно… я не знало…
– Разумеется. Вы не знали.
– И кубы тоже… они встретили меня так… так рассержено…
– Ну, еще бы, они уже успели забыть, что есть что-то кроме зимы… Если бы вы остались здесь хотя бы на десять лет, они бы постепенно привыкли к вам.
– Если бы… – вздохнуло лето.
– Так вы здесь…
– Ах да. Я заблудилось.
– Вот как? Пойдемте, я выведу вас наружу.
Лето поспешило за странным человеком, снова и снова не понимая, что же с ним не так, до жути не так, лето помнило, что люди выглядели несколько иначе. И только когда туннель неожиданно оборвался, открывая поле, уже поросшее колокольчиками и васильками, лето спохватилось:
– Я же искало Алека…
– Вот как? Вы не узнали меня?
– Вы… вы…
– Даже не знаю, похож ли я на себя настоящего.
– Наверное, похожи…
– А мне кажется, нет.
– Почему же?
– Видите ли, здесь я как бы взрослый… а я никогда не был взрослым.
