скачать книгу бесплатно
8 лет до завтра
Маша Фокс
С Машей Фокс Вы, дорогой читатель, встретились в первой книге «8 дней между вчера и завтра», где комфортный круиз по Средиземному морю в компании трех подруг детства, их любования закатами, разговоры и воспоминания, к несчастью, закончились для героини катастрофой.Как говорится, от сумы и от тюрьмы… 8 лет срок немалый.Но и в тюрьме жизнь продолжается, неся надежду на то, что завтра будет лучше, чем вчера.Конец одной истории становится началом другой. Книга содержит нецензурную брань.
8 лет до завтра
Маша Фокс
Редактор Татьяна Смирнова
Корректор Татьяна Смирнова
© Маша Фокс, 2021
ISBN 978-5-0053-6163-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
From: Peter_Fox@gmail.com
To: 123_Nataly@hotmail.com
Cc: chaishvilinino@mail.ru
Bcc: dina-dinazavr@yandex.ru
____________________________________________________
Subject: News about Maria
____________________________________________________
Dear Maria’s friends,
Please find attached the file with the letter/story Maria asked me to forward to you.
If you didn’t know – at the moment she is imprisoned on Cyprus facing charges and 12-year sentence for premeditated murder.
I have used all my connections in appeal to transfer her for court hearing back to UK. Under British Law, her case might be classified as manslaughter. Sentence could be reduced to 4—5 years. Fingers crossed.
In near thirty years of our marriage I didn’t bothered to learn your silly language, so I couldn’t read a word but sure my ex-wife’s writing is worthy of reading and you all will enjoy it.
Regards,
Peter Fox*
*Дорогие подруги Марии.
Во вложении письмо/история, которую Мария попросила переслать вам.
Если вы еще не в курсе – в настоящее время она находится под стражей в кипрской тюрьме. Она обвиняется в убийстве и ей грозит срок до 12-ти лет лишения свободы.
Я подключил все свои связи и добился перевода слушания ее дела в Великобританию. Согласно британскому законодательству ее дело может быть расценено как непреднамеренное убийство и срок наказания может быть сокращен до 4—5 лет. Будем надеяться.
За почти тридцать лет нашего брака я не удосужился выучить ваш дурацкий язык и потому не понимаю ни слова, но уверен, что писанина моей бывшей жены достойна чтения и доставит вам удовольствие.
С пожеланиями,
Питер Фокс.
* * *
Дорогие мои девочки!
До решения суда у меня нет права пользоваться интернетом. Питер приезжал на свидание со мной. Ему не отдали мой компьютер, но разрешили взять флешку с рассказами. Он обещал переслать их вам.
Прошло уже больше полугода со времени нашего путешествия, а я все перелистываю фотки в телефоне. Как посмотрю на них, так во рту возникает вкус «Просекко», в ушах крики чаек, а стоит закрыть глаза, перед взором встает шеренга мальчиков-официантов на фоне оранжевого заката. Помните?
Так недавно и так давно… столько всего произошло с тех пор…
Должна вам признаться – я немного слукавила. Когда обсуждались планы на будущее, сказав, что еду домой делать ремонт, я банально соврала вам. Сейчас уточню.
Помните нашу «француженку» Марину (мы познакомились на Мальте; мы еще прозвали их с мужем M&M)? Так вот, на нашей прощальной вечеринке в Афинах она дала мне свою визитку и попросила с ней обязательно связаться. Намекнула, что у нее есть для меня, возможно, заманчивое предложение. Вы же знаете, любопытство – моя ахиллесова пята, и я позвонила ей, как только мы сошли на берег, и вы втроем укатили в свои отели и аэропорты.
Оказалось, ее мать овдовела 7 лет назад. Живет, так же, как и жила, на Кипре, но начала «чудить» и все чаще, выходя на улицу, «забывает» голову дома. Марина за нее, естественно, волнуется, но переезжать во Францию мать категорически отказывается. Во-первых, не знает французского; во-вторых, не любит зятя; в-третьих, у нее на Кипре домик, садик и компания таких же выживающих из ума старух.
Короче, Марина мне предложила работу. Нет, нет. Не сиделкой (у меня и образования на это нет) и не домработницей. Там есть женщина, которая приходит два раза в неделю убирать и готовить, а если нужна грубая мужская сила, просто подаешь заявку в управление товариществом – «кондоминиум» называется. Нужен кто-то для присмотра за старушкой. Так сказать, «живая душа в доме» – мало ли что может случиться… Я, по Марининым представлениям, идеально подхожу на эту роль – одинока, образованна, без детей и внуков плюс свободное владение английским (что на Кипре очень полезно). Наличие английских водительских прав для вождения по левой стороне дороги – это вишенка на торте, и за услуги шофера надбавка к зарплате – 50 евро в неделю. Должность называется очень элегантно – платный компаньон, в данном случае – компаньонка.
Мы все воспитаны на русской классической литературе, и как только произносится слово «компаньонка», из подсознанья всплывают образы бедных девушек при старых-барынях-на-вате. Бедные Лизы и Ларисы Огудаловы и даже Анна Сниткина, стенографистка Достоевского, ставшая его последней женой. Но с тех времен, слава богу, прошли полтораста лет, и условия «труда» сильно изменились. Когда Марина озвучила параграфы контракта и сумму оплаты, включая «шоферскую доплату», я согласилась, почти не задумываясь о последствиях…
На следующий день мы встретились с М. в аэропорту Афин. Она оплатила мой билет до Ларнаки и обратно. Я, как полагается, замахала руками: «Что вы, что вы! Я сама в состоянии оплатить», – но она, вкладывая билеты в мой паспорт, коротко ответила: «Оплатите, если не согласитесь».
Лететь всего час и сорок минут. Мы устроились поудобнее в креслах, пристегнулись, взяли по стакану фреша, и я приготовилась слушать. Я еще в круизе отметила, что Марина неординарная женщина, а теперь у меня возникла возможность в этом убедиться. С чего нормальный работодатель начинает вводную часть в деловое предложение? Чем старается привлечь и что утаить? Деньгами она меня уже привлекла (500 евро в неделю ни у кого на дороге не валяются), с другой стороны – и платить их за просто так никто не будет. Я приготовилась внимательно слушать в надежде вычислить подвох.
– Знаете, Мария, чем знаменит Кипр?
– Это вопрос или начало рассказа?
– Считайте это началом.
Полторы тысячи лет остров кишел змеями, и Святая Елена, возвращавшаяся с Крестом Господним из Константинополя, решила помочь киприотам. По ее высочайшему указу на Кипр привезли тысячу кошек, которые моментально передушили всех змей, и на острове воцарились мир и спокойствие. Но! Не совсем. То турки островом правили, то греки. Вечно собачились, воевали, в основном, резали друг дружку. Потом, кажется, в 1869 году, пришли англичане и в свойственной им манере навели относительный порядок. Почти через сто лет ушли. Свято место пусто не бывает. Стоило англичанам уйти – турки снова заявили свои права на остров. Англичане вернулись, и уже не просто так, а в компании с американцами, понатыкали своих военных баз и худо-бедно разрулили конфликт. Туземцы еще лет пятнадцать провоевали, пока наконец-то не разделили остров на две части. Северная досталась туркам, а юг – почти две трети земли – грекам, а точнее – киприотам. К началу 80-х как-то все устаканилось, и на Кипр вновь потянулись английские солдаты, (вернее, бывшие), а теперь отставные пенсионеры, доживать свой век под ласковым небом Средиземноморья.
– Мои родители перебрались туда в «лихие» 90-е. Но не про них сейчас. Мама сама вам все расскажет. Я про котиков.
– Каких котиков? – кажется, я потеряла нить беседы.
– Двуногих, – отреагировала М. – В настоящее время Кипр, а точнее, курортная его часть – это место пристанища богатых и среднесостоятельных стариков. Много вдов и вдовцов. Целые резервации из английских богачей и богачек. Просто Клондайк для всяких проходимцев. Молодые и не очень альфонсы и охотницы за «папиками» шакалят там денно и нощно.
– То есть вы, Марина, предлагаете мне должность цепной собаки? Лаять и отгонять потенциальных претендентов на ваше наследство? – она начала меня раздражать, и я уже внутренне пожалела, что ввязалась в эту аферу. – А вы не боитесь, что я вотрусь в доверие к вашей матушке, мы с ней подружимся, и она, как часто бывает, перепишет свое завещание на меня?
– Нет, не боюсь. Вы плохо знаете мою маму, вернее, совсем не знаете. Она – кремень!
– Тогда чего же вы боитесь?
– Многого, но не вас…
В аэропорту Ларнаки взяли в прокате машинку. Симпатичную мазду – кабриолет. Я только в кино видела езду в машине с открытым верхом и в предвкушении удовольствия была готова простить Марине ее сухой цинизм.
Да. Два часа пути до Пафоса были ожившим кино. Солнце, изумительной чистоты лазурь воды, мелкие рощицы вдоль дороги. Красота пейзажа и предчувствие выражения лица у менеджера моего банка, когда он увидит мой счет, – примирили меня с идеей потери некоторой свободы. На первый взгляд, «тюрьма» выглядела весьма привлекательно.
И на второй – тоже. Мы подъехали к воротам одной из «резерваций». Я плохо себе представляла архитектуру Кипра. Как-то засел в голове стереотип – старый дом, сад, кусты сирени вдоль дорожки к крыльцу. Ворота были распахнуты, но въезд перекрывал шлагбаум. Марина, как футбольный рефери, выдернула из сумочки желтую карточку и перевесилась из машины в сторону автомата, но охранник в будке, увидев нас, закивал, заулыбался и сам нажал кнопку.
Медленно поехали по основной дорожке поселка. По обе стороны от нее были жилые блоки: лужайки, отгороженные от проезжей части низкорослыми пальмами, и широко раскинувшими свои гигантские лопасти-колючки кустами алоэ в метр высотой. Низкие аккуратно подстриженные «под квадрат» живые изгороди из спиреи и барбариса отгораживали участки один от другого. В каждом таком «кармане» белели три двухэтажных куба с огромными окнами тонированного стекла – виллы. В середине лужайки – бассейн, по периметру которого стояли шезлонги и столики под складными зонтиками, при въезде – навес для автомобилей.
– Вот такие здесь «коммунальные квартиры» на три семьи. Как видите, ванная – общая. Туалеты и кухни, слава богу, индивидуальные, – поясняла Марина, внимательно следя за чередованием «карманов». – Не проехать бы. Здесь одностороннее движение, если проскочим, придется новый круг наворачивать.
– А мне, на свежий взгляд, это напоминает распластанную многоэтажку. У каждого этажа своя территория.
– Интересная трактовка. Мне нравится ваш взгляд на вещи, Маша. Извините, можно вас так называть? По-русски.
– Конечно, без проблем.
– Там, за задами, как у нас раньше в садовых товариществах было, помните, за территорией – лесок и речка, а здесь – в двухстах метрах песчаный залив, какие-то отели. В семи минутах ходьбы автобусная остановка, а в двух минутах езды английская школа – можете подрабатывать, если захотите.
– Нет, Марина, вашей зарплаты мне вполне хватит, обойдемся без подработки. С основной бы работой управиться. Котолов – профессия не из простых, – мы обе рассмеялись в первый раз за все время пути.
– Кстати, маму зовут Ия Исаевна.
– Иииийяяя Иииии-cааааа-йееее-вна, – пробую я на вкус столь певучее имя. Марина опять смеется.
– Да, мой дед Исай был логопедом. В его время существовала теория, что картавость и заикание надо лечить пением. Вот он и придумывал всякие комбинации из гласных. Один раз пропоёшь и никогда не забудешь.
– А вот и доча нарисовалась! Что? Новую сторожевую привезла?
«Ого! – у меня в душе завыла пожарная сирена, – вот, прямо так, без „Здравствуй, доченька!“, без „Как я по тебе соскучилась!“, и что значит „новую“ сторожевую? Марина, что ль, каждую неделю „новых“ привозит?»
– Здравствуй, мамулечка! Здравствуй, родная! Как же мы давно не виделись! Ну-ка, ну-ка – покажись. Красавица моя! Обратный счетчик включила, да? Каждый раз как приезжаю, так ты все моложе выглядишь.
О! Волшебная магия мелкой лести. Женщина («старухой» язык не поворачивается ее назвать) заулыбалась, распахнула объятия: «Ну, что ж мы на пороге-то – заходите в дом. Как удачно, Ирка сегодня утром была, свежий пирог с яблоками испекла. Еще и не остыл, поди».
Меня ведут на второй этаж, показывают комнату. Балкон во всю ширину смотрит на противоположную подъезду сторону – на море. Немного вправо та самая песчаная лагуна. Какое счастье – залив виден, а отели – нет.
– Маша, поймите меня правильно. Мама очень, если можно так сказать, разнообразная. То ли старческое «что хочу – то и ворочу» у нее проснулось, она такою не была, то ли, – боюсь даже думать об этом, – деменция наступает. Она иногда такие фортели выкидывает. Я ведь вас для этого и позвала. Присмотритесь к ней. Помогите мне разобраться, что с ней не так. О'кей? Я завтра прямо с утра уеду, чтоб не злить ее. Иногда она очень неадекватно на меня реагирует. Пойдемте чай пить, потом вещи разберете. Нам еще контракт подписать надо.
При слове «контракт» у меня как-то нехорошо булькнуло в животе.
* * *
После завтрака и отъезда Марины я помогла И.И. отнести посуду на кухню. Она категорически отказалась от какой-либо помощи в закладке трех тарелок и трех чашек в посудомойку, и я, решив не мельтешить, поднялась наверх в свою комнату. Развесила вещи в шкафу, вынула пакет с греческими оливками и рахат-лукумом. Надо будет его в «общак» снести, не могу же я одна, тайком в ночи их жевать. Прочитала еще раз договор моего найма. На первый взгляд все нормально. От меня требуется:
1. Помощь в ведении хозяйства.
2. Приготовление здоровой пищи.
3. Легкая уборка.
4. Сопровождение к врачу, в банк, на почту.
5. Наблюдение за принятием лекарств.
6. Помощь при принятии ванны/душа.
7. Социализация.
Под последним пунктом я не совсем поняла, что подразумевалось. Наверное, это совместное чтение книг, прослушивание музыки и просмотр фильмов. Господи! На что я подписалась! Ведь я совсем не знаю мою клиентку. А вдруг она любительница кроссвордов, опер Вагнера или сериалов Первого канала. С другой стороны – бесплатное проживание, доплата за шоферство (автомобиль и страховка предоставляются), оплаченный 28-дневный отпуск. Зря я все-таки не посоветовалась с юристом, но, с другой стороны, договор предусматривает испытательный срок – три месяца. То есть я ничем не рискую. Если мы приживемся, – остаюсь, если совсем невмоготу – улечу первым же рейсом. 500 евро, помноженные на 12 недель, – на билет хватит и еще останется.
– Мария, Марииияяя, – услыхала я зов с первого этажа. – Ну, думаю, началось. Фитнес-клуб мне теперь не нужен. Будем вверх-вниз по лестнице бегать.
– Иду, иду, Ия Исаевна.
– Мария, чтоб вам лишний раз не подниматься, принесите вниз свой купальник. У нас уже начало октября, и мы, местные, не купаемся, хотя вода и в заливе, и в бассейне вполне еще приятная.
Мне стало немного стыдно. Такая заботливая женщина, а я ее заподозрила в самодурстве. Хотя… еще не вечер…
* * *
Вечером сидим в гостиной. Я сделала небольшую ревизию кухонных полок. Нашла пачку чая – лимон с имбирем.
Перед нами дымящиеся чашки и остатки яблочного пирога. – Ну что, Мария? А как вас по батюшке? Давайте знакомиться.
– Давайте, Ия Исаевна. Вы мне расскажите про себя, а я вам дам прочитать свою историю. Она у меня в компьютере.
– О’кей, я не большой специалист в IT, но открыть комп и отправить почту могу. И, пожалуйста, давайте перейдем на имена.
– С удовольствием. Думаю, что и вы, и я уже слишком долго живем на Западе, где отчествами и не пользуются, – я пытаюсь вывести разговор на более доверительный, непринужденный тон. – Расскажите мне о себе, пожалуйста. Марина сказала, что вы здесь, на Кипре, уже почти двадцать лет живете. Прижились?
– Более чем. Мы всегда жили комфортно. Папенька мой был сотрудником МИДа, сам не ездил, но паёк и привилегии у него были. Мой покойный муж был тем, что теперь называют «функционером». Его функции во время перестройки и в начале 90-х были многообразны и, прямо скажем, не всегда благородны, но… победителей не судят. Да и к тому времени, когда суды и разборки начались, мы уже жили здесь. В этот кондоминиум я переехала через год после его смерти, а до этого у нас был свой дом, два гектара земли на восточном побережье, недалеко от Ларнаки. Муж тогда еще часто летал в Россию, близость аэропорта была условием для выбора места.
– Ия, вы меня извините, вопрос неприличный, но между нами, девочками, сколько вам лет?
– Я не стесняюсь и не скрываю свой возраст, мне в феврале будет 80. С ужасом жду этого дня, зная свою суматошную дочь. Она притащится сама, привезет мужа и внуков с их подружками. Снимет соседнюю виллу и устроит большой кипеж с арендой зала, приглашением всех и вся и демонстрацией нашего единства и ее величия. Я бы с удовольствием улизнула бы от этого. Надо будет подумать над тем, как и куда.
– Знаете, Ия, я развелась с мужем год назад и еще не очень привыкла к самостоятельности. Вернее, мне пока это в кайф. А вы? Как же вы, прожив столько лет вместе, вырастив дочь и внуков, как же вы справляетесь с одиночеством?
– А кто вам сказал, что когда муж был жив, я была не одинока. Откуда вообще эта идиотская идея, что брачный союз – это Инь и Ян, единый организм? Оно, может, и Инь, и Ян, но на пять минут секса, а сразу же после оргазма, извините, каждый за себя. Ты бежишь скорее подмываться (не дай бог залететь), возвращаешься, а он уже сладко сопит. Наш брак был как марксистко-ленинская философия. Единство и борьба противоположностей. С годами борьба утихла, а единство держалось, как бельё на веревке, – крепкой прищепкой. Прищепка эта – дочь, внуки, дом, счет в банке. Знаете, нужна очень сильная буря, чтоб такое «бельё» с веревки сорвать. А на нежном легком ветерку оно себе так славненько полощется, иногда даже парус напоминает.
Мы немного помолчали. «А эта „старушка“ не так и проста, как кажется», – подумала я. Однозначно она начинала мне нравиться.
