Послушание и наказание

Затем Хозяин вытащил меня из салона и понес внутрь. Что-то случилось у меня внутри, и я чувствовала жуткую сонливость. Ничего не могла с собой поделать. Поэтому все процедуры прошли для меня как в тумане. Когда же меня уложили в больничную кровать, я заснула крепким сном, едва моя голова коснулась подушки.

– Я в первый раз вижу Гаю в подобном состоянии, – проговорил шеф, сердито глядя на Декарта исподлобья. – Она мне чуть клок мяса не вырвала!

– Сам ее до этого довел, – с ненавистью отвечал Декарт.

Сейчас, когда его любимый котенок мирно спала в палате, Декарт уже мог выключить в себе неумелое светское общение и говорить так, как требовал его гнев.

– Даже не надейся, что я все так и оставлю, – продолжал Декарт. – Если я и разрешу Гае общаться с тобой, то только в моем присутствии. Она еще глупая и наивная, и все воспринимает за чистую монету. Нельзя ей общаться с такими личностями.

– А ты, значит, личность нормальная? – сердито зашептал шеф.

– Не тебе меня судить! – так же свирепо отвечал ему Декарт. – Я отменил вызов ментов только потому, что знал: Гая заступится за тебя. Потому что честность и верность для нее не пустые слова. Это ее жизненное кредо. Ты на свободе только благодаря ей.

– Она моя дочь! – не сдавался Олег. – Как я должен реагировать, если она ходит в ошейнике и ведет себя как взбесившееся животное?! Что я должен думать? Вдруг ты накачиваешь ее чем-то?!

– Ну так попроси медсестру проверить ее анализы, – осадил его Декарт.

– И попрошу! – не унимался Олег.

Тогда Декарт со злостью ударил по кнопке вызова медсестры, чтобы хоть здесь доказать свою невиновность. Он обычно никогда не защищал себя, если ему пытались приписать различные преступления. Но сейчас это напрямую касалось его любимого котенка. А уж ее честь он обязан защитить.

Медсестра вошла и попросила мужчин удалится. Оказавшись в коридоре, мужчины продолжили свою перепалку шепотом. Декарт был и сам готов вцепиться в горло этому папаше-уголовнику, но искренне не хотел расстроить своего боевого самоотверженного котенка.

Поэтому сжав кулаки и стиснув зубы, Декарт превозмогал себя, но продолжал сидеть рядом с Олегом и огрызаться на каждый его вопрос. Эдер ждал, пока его девочка проснется. Ей нужно было немного отдохнуть. Но терпение мужчины кончалось очень быстро.

Глава 72

Я почувствовала приятные прикосновения губ моего Хозяина к своей руке и улыбнулась во сне.

Наверное, его губы нельзя спутать ни с какими другими. И дело даже не в густой бороде, которую носил Декарт. Мой Хозяин всегда целовал меня с жадностью, даже когда хотел привнести в свой поцелуй немного нежности.

Сонно открыв глаза, я тут же встретилась с любимыми желтыми глазами, которые смотрели сейчас на меня с особым беспокойством. И в этот момент я вспомнила все, что произошло.

– Как Вы себя чувствуете? – я испуганно округлила глаза. – Вам больно?

– Со мной все в порядке, – отмахнулся Декарт, но тут же эмоции взяли над ним верх. – Ты понимаешь, что ты вообще творишь?! Как тебе только в голову могло прийти наброситься на здорового мужика? Да он бы тебя прихлопнул одним ударом!

– Но… Вы были в опасности, – сбивчиво оправдывалась я.

– Я мужчина, и сам способен себя защитить! – ни на каплю не смягчился Декарт. – И тебя защитить я тоже в силах!

Вместо ответа я посмотрела на моего Хозяина взглядом, полным вины и отчаяния.

– Я так за тебя испугался, – Декарт крепче сжал мою руку и вновь приложил ее к губам. – А если бы он сломал тебе позвоночник?! Если бы нанес внутричерепную травму, из-за которой ты бы могла впасть в кому?! Один удар и он мог лишить тебя жизни! Я бы сошел с ума без тебя, котенок.

В уголках моих глаз собрались слезы.

Мой Хозяин настолько дорожит мной? Мной?! Подзаборным котенком, от которого сплошные проблемы? Который на ровном месте влипает в неприятности? Но почему?

– А… у меня есть травмы? – спросила я просто чтобы что-то спросить.

Сейчас я не чувствовала боли, но вспомнила, что до этого даже дышать было трудно.

– Тот урод сильно ушиб тебя затылком, – сквозь зубы проговорил Декарт. – В добавок у тебя трещины в двух ребрах. Но главное нет переломов. Сейчас ты под обезболивающими, поэтому толком ничего не чувствуешь.

Пока Декарт говорил, я заметила, что он взвинчен до предела и едва сдерживается при мне. В нем бушевало не беспокойство за меня и не злость на мой поступок. Это была открытая ненависть. Мужчину чуть ли не трясло от этих эмоций.

– Вам плохо? – тихо спросила я, боясь нарваться на выплеск этой ненависти. – Прошу Ваш, скажите, что случилось!

– Прости меня, котенок, – сдался Декарт. – Я очень устал. Мне тяжело в обществе людей, да ещё таких пройдох, как твой шеф. Пока ты спала мы были вынуждены общаться, и я его чуть не прибил.

– Почему Вы не поспали? Здесь же есть вторая кровать? – осторожно спросила я.

– Я не могу заснуть вне дома, – Декарт раздражённо дёрнул уголками губ. – Тем более мне не хотелось пропустить твое пробуждение.

– Я долго спала? – чувство вины накрыло меня.

Как я могла спать, когда моему Хозяину плохо? Я прекрасно знала, что он не переносит людные места.

– Нет, всего полтора часа, – ответил он и нежно погладил мою скулу.

– Мы можем поехать домой… То есть к Вам домой? – осеклась я.

– К нам, – поправил меня Декарт и наконец смягчился. – Ты забыла что написано у тебя на ошейнике? Там имя твоего Хозяина и адрес твоего дома.

– Спасибо, – улыбнулась я, тронутая его словами. – Пожалуйста, давайте уедем. Мне ведь можно уехать?

Декарт кивнул, выдохнув с облегчением. Однако я с беспокойством окинула взглядом палату. Где же Олег Викторович? Неужели Декарт все же сдал его?

– Нет, – решительно ответил Хозяин на мой невысказанный вопрос. – Он ждёт результатов твоих анализов. Думает, что я накачал тебя наркотиками, из-за чего ты повела себя так непредсказуемо. Ничего я с ним не сделал, не бойся. Это позже решим.

– Я повела себя так, потому что мне было бы невыносимо жить без Вас, – печально призналась я. – Я… очень люблю Вас. Сразу полюбила. Но это ни к чему Вас не обязывает. Я буду любить Вас, даже если Вы сегодня же захотите закончить отношения. Именно поэтому я не могла бездействовать. Я люблю Вас безо всяких условностей.

Я раскрыла свое одеяло, показывая, что готова встать, но тут же почувствовал приглушенную боль в ребрах.

Под просторной больничной сорочкой, я нащупала плотный тканевый корсет. Теперь было крайне тяжело поворачивать корпусом, или напрячь мышцы пресса, чтобы встать.

Тогда я вновь взглянула в глаза моему Хозяину, неуверенно прося его о помощи, но на этот раз Декарт не сразу среагировал.

– И я тебя люблю, мой котенок, – тихо на выдохе признался он. – Безо всяких условий. Что бы ты ни вытворила, как бы ни нашкодила и ни провинилась, я все равно буду тебя любить. Сколько бы проблем на тебя не свалилось, я всегда тебя выслушаю и все сделаю, чтобы тебе помочь. Ты – мой самый любимый теплый комочек, самое любимое самоотверженное сердечко и самое любимое благородное и преданное существо, которое я когда-либо встречал. И я уже давно пришел к выводу, что я не хочу в тебе что-то менять. Мне нравится в тебе все. И я сделаю все, чтобы навсегда остаться твоим единственным Хозяином. Никого больше к тебе не подпущу! Ты – только мой котенок!

Декарт решительно встал, словно отряхнулся от какого-то невидимого груза, который сдавливал его плечи, а затем завернул меня в одеяло и подхватил на руки.

Я же в порыве чувств, уткнулась ему носиком в шею, чтобы раствориться в пленительном запахе моего Хозяина.

Глава 73

Декарт привез меня в свой дом, бережно внес меня в свою спальню и осторожно уложил в кровать.

– Отдохните, пожалуйста, – попросила я, больше всего сейчас страдая именно за моего Хозяина. – Вы так устали. И еще сильно хромаете.

– Нет, – мрачно отозвался Декарт. – Теперь нужно разобраться с твоим шефом, иначе он твою семью со злости в какое-нибудь рабство продаст. Лучше все сделать сразу, только… я не могу оставить тебя одну. Я попрошу Страма, чтобы он приехал с Луной. Она присмотрит за тобой.

– Не беспокойтесь, – заметно поникла я. – Не надо никого вызывать. Я обещаю, что буду сидеть на одном месте и ни с кем не буду разговаривать. Заберите мой телефон, если Вам так будет спокойнее.

– Это не обсуждается, – отрезал Декарт. – Мне будет спокойнее только, если ты будешь с Луной.

Я больше не стала спорить.

– Есть еще кое-что, что мне хочется сделать прямо сейчас, – сообщил Эдер и его губы сжались в тонкую линию. – Я привезу сюда всю твою семью и мне придется поговорить с ними со всеми одним махом. Я знаю, что тебе это не понравится. Им тоже. Уверен, что скандал неизбежен и они поставят тебя перед выбором. Но у тебя не будет выбора. Ты в любом случае останешься со мной. Иначе я просто не допущу тебя к разговору с семьей.

Его слова напугали меня. Конечно, я готова была к выбору. Готова была уже в тот момент, когда набросилась на своего шефа. Но что, если Декарт будет действительно груб с моими близкими? Нельзя так резко все обрубать, когда мама осталась без работы, а Афине так нужны деньги на операцию!

Я жалобно посмотрела в любимые желтые глаза моего Хозяина.

– Доверься мне, мой маленький комочек, – мужчина подсел ко мне и прошелся губами по моей щеке и скуле. – Просто доверься. Я не знаю, как все пройдет, но, чтобы не быть слишком грубым, я буду общаться в присутствии Страма. Он умеет сглаживать углы.

Это уже лучше. Страм действительно производил очень приятное впечатление. Поэтому я кивнула. Будь что будет. Если решение покажется мне несправедливым, я все равно найду способ помочь семье. Ну не могу я их бросить в такое время!

Тогда Декарт позвонил своему другу и попросил того приехать вместе с женой. Пока он говорил по телефону, я любовалась красивым лицом моего Хозяина, его неповторимой кожей, усыпанной медными веснушками, широкими бровями, густыми волосами и ухоженной бородой.

Как мне хотелось сейчас зарыться пальчиками в его волосы! Как хотелось коснуться губами его кожи! Как хотелось вдохнуть его выдох!

Опьяненная обожанием к Хозяину и подалась к нему навстречу, но тут же зажмурилась от глухой боли в ребрах. Декарт тут же обнял меня, чтобы зафиксировать мое тело в одном положении, а его глаза не отрываясь смотрели на мои губы.

Тогда, не в силах пошевелить телом, я с горячим удовольствием боднула Декарта под подбородок, игнорируя тихие отголоски боли. Я не могла дотянуться до его губ, не могла дотянуться и до шеи, но мне хотелось хоть как-нибудь касаться любимого мужчину.

– Я хочу тебя даже сейчас, – прошептал Декарт, пробираясь губами к моим губам. – Хочу тебя еще сильнее, когда ты такая беспомощная. Потому что сейчас ты полностью в моей власти. Ты ничего без меня не сможешь, и это чертовски пьянит. Знать, что в моих руках удовольствие и даже сама жизнь моей маленькой самочки – поистине сводит с ума. Ты вся моя. Все твое трепетное тельце – мое.

Мужчина обхватил мои щеки пальцами, раскрывая мне губы, пока второй рукой держал мою спину в неподвижном состоянии.

– Не уезжайте, прошу Вас, – прошептала я, уже не в силах оторваться от любимого Хозяина. – Я уже скучаю.

– Гая, – мучительно протянул Декарт. – Я должен.

Я печально вздохнула и опустила глаза.

Зачем я попросила об этом? Декарт и так вынужден решать мои проблемы, вместо того чтобы отдохнуть, а я тут еще и требую дополнительного внимания к себе.

Но мужчина строго заглянул в мои глаза и вернул зрительный контакт.

– Я не уеду, – решительно заявил он. – Ты никогда меня ни о чем не просила. И если сделала это сейчас, значит, это действительно важно. Хороший Хозяин никогда не игнорирует искренние желания его беззащитной зверушки. И никогда не бросает любимое существо, если оно болеет. Но решить вопрос с твоей семьей я должен. Я просто вызову всех участников беседы сюда, и мы расставим наконец все точки над «и». Договорились?

Я кивнула, радостно улыбнувшись.

Он останется только ради меня! Только. Ради. Меня! Разве можно быть еще более любимой?

Я снова боднула Декарта под подбородок, растворяясь в своем большом счастье, а он достал уже мой смартфон.

– Позвоню всем с твоего номера, – предупредил он. – Только ты молчи. Не говори ничего лишнего. Договорились?

Я кивнула. На этот раз я была абсолютно готова принять все условия моего Хозяина. Ведь если он готов всегда пойти мне навстречу, тогда и я должна постараться взглянуть на ситуацию его глазами.

Глава 74

Все оставшееся время до приезда моей семьи я провела в руках моего Хозяина. Горячих, чутких, нежных. Декарт пытался и сам быть моим корсетом. Он держал меня так, чтобы я одновременно сохраняла спину идеально прямой, но и при этом не напрягала мышцы.

Первыми приехали Страм с Луной. Они вызвались встретить и проводить к нам всех, кого мы ждем. И вот уже через двадцать минут, все мое семейство оказалось в спальне Декарта.

– Гая, что с тобой? – первая спохватилась Афина и бросилась ко мне, едва она переступила порог комнаты.

– Нет! – рявкнул Декарт так, что Афина испуганно застыла и подняла руки ладонями вверх.

– Не трогай ее, – уже мягче сообщил Декарт. – Я сейчас все объясню, но Гае сейчас нельзя двигаться.

Афина послушалась его, но не присоединилась к остальным, предпочитая просто сесть на колени возле кровати и беспокойно вглядывалась в мое лицо.

Мама тоже была обеспокоена, но все же в данный момент больше пребывала в шоке от внешности Декарта, что как обычно меня разозлило.

Ну почему они не могут нормально на него реагировать? Что в его внешности такого страшного? На нем ведь нет увечий, чего же тогда все так реагируют?!

– Меня зовут Декарт Эдер, – наконец представился мой Хозяин и каждого обвел своим суровым желтым взглядом. – С недавнего времени Гая живет со мной и теперь я отвечаю за все ее дела. А дела Гаи вышли из-под контроля, поэтому мне приходится принимать крайние меры.

– Сегодня днем этот человек, – Декарт указал на Олега Викторовича, – попытался похитить Гаю, оправдывая себя тем, что спасает от меня собственную дочь.

Мама испуганно охнула и закрыла рот ладонью, безумными глазами взглянув на меня. В ее взгляде было столько вины, что мне ее стало жалко. После такого взгляда, я сразу поняла, что Олег Викторович меня не обманул и что он действительно является моим отцом. Афина и Юнона тоже были очень удивлены такой новостью, но их взгляды были направлены уже на маму.

– Из-за чего Гая получила травмы ребер и головы, – еще строже продолжил Декарт. – Я не засадил его за решетку сию же минуту только потому, что Гая меня об этом попросила. Если кто-то из вас не знает, то этот человек – мошенник. Он ступил на этот скользкий путь якобы чтобы материально помогать вашей семье, но при этом он не постеснялся втянуть во все это свою дочь. Вы же – три дамы, – он обратился к маме и моим сестрам, ни каплю не сбавив обороты в своей пылкой речи, – спокойно принимали их деньги, не беспокоясь о том, что они оба могут угодить в тюрьму за свою преданность.

Я отрицательно мотнула головой, пытаясь доказать маме, что я ни в чем их не виню, но мама испытывала один шок за другим.

– Прямо сейчас я разрываю весь этот порочный круг, – решительно сказал Декарт. – Мне все равно, что вы все обо мне думаете и кем считаете. Я не позволю вам так обращаться с моей Гаей! Теперь она только моя!

У меня на глазах выступили слезы. Мне было очень обидно за мою семью и за то, что Декарт даже не старался выбирать слова.

Зачем он показывает себя всем хуже, чем он есть на самом деле? Мой Хозяин совсем не такой! Он добрый и внимательный!

Все мое страдание в глазах прочитал и Александр Страм, поэтому решительно выдохнув, мужчина подошел к Декарту.

– Что-то ты разошелся совсем, дружище, – Страм миролюбиво похлопал Декарта по плечу. – Позволь мне немного вмешаться, ладно?

Декарт раздраженно дернул плечами, пытаясь скинуть руку друга, но Страм лишь еще обаятельнее улыбнулся ему в ответ.

– Вы уж простите моего друга, – начал Александр. – Красноречие – не его сильная сторона. Все мы обеспокоены состоянием Гаи не меньше вашего. Я – тоже не случайный человек в ее жизни. Я ее непосредственный начальник, поэтому успел оценить ее ответственность, исполнительность и добросовестность. Но будем честны: Гая взвалила на себя слишком много. Ей нужно отдохнуть, а впредь все же распределять нагрузку одинаково между всеми членами семьи. В своей речи Декарт упустил самое важное правило любого конструктивного общения: отвергаешь – предлагай. Нагородил тут мой дружище запретов, а альтернативу дать не успел. Так бывает, когда очень сильно любишь свою девушку и готов всех порвать за нее. Так что позвольте дальше продолжить мне.

Мы все тревожно взглянули на Александра, но мне заранее стало легче. Декарт действительно весь кипит сейчас от эмоций. Определенно вести такую сложную беседу должен кто-то другой. А Александр как никто умел располагать к себе.

Поэтому все мои надежды сейчас были на вторую часть этого нелегкого разговора.

Глава 75

– Так вот, – продолжил Страм. – Во-первых, знаю, что вы подписали договор с Олегом и обязаны теперь якобы работать на него. Так вот, Олег, я Вам могу сказать следующее: если Вы не прекратите преследовать семью Гаи, то мы в любой момент дадим ход уголовному делу против Вас. На какое-то время дело будет заморожено, и если мы убедимся, что Вы больше не представляется опасности, тогда, возможно, мы забудем о нем. Если же нет, то один звонок – и Вы больше никогда не увидите Гаю. Примите наши условия, и Вам будет позволено общаться с дочерью, но пока не наедине. Уж извините, доверия Вам никакого. А там посмотрим.

Олег Викторович сжал зубы, но все же кивнул.

– Теперь по очаровательной семье Гаи, – ослепительно улыбнулся им Страм. – Так как Гая некоторое время будет на больничном, я могу взять одну из вас на место Гаи. Думаю, мы поступим так: я возьму к себе мамочку семейства. Большую должность я не предложу, как и большую зарплату. Только какой-нибудь помощницей. Вам придется работать под началом моей юной жены – Луны. А если Гая захочет вернуться на свое место, то опять же придется подчиняться какой-нибудь такой же молодой карьеристке как моя жена. С Луной кстати работать нелегко. Она очень требовательная и целеустремленная. Поэтому да, это, возможно, покажется Вам унизительным, но зато Вы будете работать и всему учиться. А потом можете дорасти и до специалиста. Но если я не увижу за Вами должного рвения и энтузиазма, то нам придется расстаться.

– Спасибо! – мама благодарно сложила руки возле губ. – Спасибо Вам огромное! Мне очень нужна работа!

– Помните об условиях, – напомнил Страм. – Я даю шанс, но если он Вам окажется не нужен, я больше ничего не смогу предложить. Дальше. Сколько лет Вашим дочерям? Средней и младшей?

– Мне семнадцать, – ответила Афина. – Скоро восемнадцать. А Юноне шестнадцать. Если Вы поможете и мне найти работу, я обещаю, что буду самой старательной! Я все-все буду делать!

– Мне нравится твой настрой, – улыбнулся Страм. – Тебе, Афина я предлагаю на какое-то время стать сиделкой для Гаи. Ты все же будущий медик и прекрасно справишься с этой ролью. Я знаю, что Декарт очень хочет и сам выполнять эту роль, но все же мы люди деловые, а у Гаи не такие серьезные травмы, чтобы Декарт постоянно был возле нее. В остальном ты, Афина, как девушка, будешь очень полезна сестре, так как первые несколько дней ей будет тяжело даже с постели вставать. Ну и потом тебе, как я знаю, сейчас нежелательно напрягать глаза за монитором, поэтому разумнее будет пока не нагружать тебя офисной работой.

– Я с радостью! – лицо сестры озарилось одухотворением. – Конечно! Я все сделаю!

– Умничка, – улыбнулся Страм. – Ну и Юнона… Шестнадцать лет – это уже вполне взрослая девушка, и многие в твоем возрасте во всю работают официантками, нянями, выгуливают собак и много чего другого. Но все же я не хочу, чтобы ты попала в какую-нибудь неприятность, поэтому тебе лучше держаться поближе к знакомым людям. Я могу предложить тебе выполнять какие-то обязанности по дому у меня или у Декарта. Любая девушка вполне справится с этим после учебы. А также ты по вечерам можешь осваивать какую-то интернет-профессию, где возраст не важен. Графический дизайнер, администрирование сайтов, SMM, наполнение сайтов статьями… В общем, сама определись и в течении двух дней озвучь свое решение. Таким образом, у Вас у всех будут заработки, которые в сумме будут составлять приемлемый бюджет, также Вы все будете учиться, кроме Афины. С этим ей придется немного подождать. Ну а через год усердной работы, Вы уже будете мастерами в своем деле. Если, конечно, не будете лениться. Вам же, Олег Викторович, я ничего не предлагаю, но могу подумать над этим по истечении, скажем, полугода, если Ваше поведение будет примерным. В противном случае, Вы сами знаете, что Вас ждет.

Волна спокойствия накрыла сразу всех участников беседы. Слова Страма действительно успокоили и придали сил. И теперь никто не обижался на неудавшуюся речь Декарта.

– Тебе же, дружище, тоже не мешало бы быть более контактным с людьми, – Страм вновь похлопал Декарта по плечу. – Поверь мне, людей пугает не столько твоя внешность, сколько твой свирепый вид. У тебя будет намного меньше проблем, если ты чуть сбросишь оборону. Подумай над этим. Если не ради себя, то хотя бы ради Гаи.

Вот так одним махом заботливый «папочка» Страм уладил все наши проблемы.

Я невольно перевела взгляд на Луну, а она гордо указала мне носиком на своего мужа, будто сообщая мне «Да, это мой самый лучший в мире муж»! Я улыбнулась ей, явно желая поспорить с этим. Ведь для меня самым лучшим мужчиной навсегда останется Декарт. Я люблю его именно таким и только таким! И буду любить, даже если его ненависть к людям так никогда и не утихнет.

Глава 76

После разговора ко мне подошла мама и Юнона. Афина все также сидела на полу возле кровати и теперь бдительно глядела, чтобы никто меня не трогал.

– Ничего страшного, – улыбнулась я сестре. – У меня нет переломов. Только трещины. Не нужно обращаться со мной как с хрустальной.

– Нужно-нужно! – Сурово подметил Декарт, поглядывая на меня как коршун с высока. Он был готов в любой момент броситься, если хоть кто-то протянут руку в мою сторону. – И еще не забываем, что Гае нужен покой.

Декарт явно не воспринял совет Страма и все еще был готов рвать за меня за любую оплошность со стороны моей семьи.

– Пожалуйста, – мама обратилась к Декарту, – господин Эдер. Позвольте мне поговорить с дочерью наедине.

Декарт недовольно выдохнул, но все же озвучил мамину просьбу и попросил всех перейти из комнаты в гостиную.

– Гая, прости меня, – виновато заговорила мама, когда комната опустела. – Я действительно требовала от тебя слишком многого, сама того не замечая. Ты мне так помогала, что я сбрасывала с себя эти обязанности и переключалась на другие. У меня у самой не было жизни, и я очень хотела дать ее вам – мои девочкам. Я хотела, чтобы у вас было образование, хорошая работа, верные мужья. Поэтому я была рада, что ты работаешь, хорошо зарабатываешь, а Афина и Юнона учатся и готовятся к поступлению. Я так хотела, чтобы у вас все было, что ничего не замечала.

– Мне трудно. Очень трудно, – всхлипнула мама. – Я не реализованная одинокая женщина. У меня нет никаких талантов. Никаких способностей. Я так хотела, чтобы все это было у вас! Поэтому я принимала любую помощь, даже от Олега. Я не хотела, чтобы он нам помогал, но я бы не справилась без него. И я бы не справилась без тебя. Ты все делала! Ты сама вырастила своих сестер пока я перебивалась с одного заработка на другой. И я так радовалась, что ты у меня такая взрослая ответственная девочка. Что за тебя у меня душа спокойна.

– Я ничего в жизни не добилась, – продолжала всхлипывать мама. – И трое детей – это непосильный неподъемный труд для матери-одиночки. У меня не было ни денег, ни времени – ничего. А Олег он всегда хотел быть поближе к тебе. Поэтому я пользовалась им, оправдывая это тем, что помогаю своим дочерям.

– Почему же ты не вышла за него замуж? – не понимала я.

– Я боялась его, Гая, – призналась мама. – Всегда боялась. С ним очень тяжело. Он буквально преследовал меня в юности. Проходу мне не давал. Добивался меня просто измором. Вот я однажды и повелась на все это. Подумала, а вдруг такой тип отношений мне подойдет. Я ведь не самостоятельная по жизни совсем. А Олег готов был взять на себя все мои проблемы. Даже удочерить Юнону и Афину. Но я боялась за вас. Он жуткий тиран. Тогда бы он терроризировал не только меня, но и всех вас. И я была удивлена, когда увидела, что ты с ним вполне нормально общаешься. Он действительно любил тебя все это время. Не знаю, насколько тебе было с ним тяжело, но ты ни разу мне не пожаловалась, и я думала, что может быть с тобой он другой. Но то, что он сделал сегодня…