Стервам слова не давали

 Смотрю, этот с лысиной и зубами лыбится, Лёня в а*уе, Людмилка хлопает ресничками и уже готовится ко взлёту, а я всё так же сурова и непоколебима.

– Ну, вот я и нашёл тебя, конспираторша хренова.

 Повёл амбал плечами назад, улыбаться перестал и в два шага преодолел немалое, на первый взгляд, расстояние между двумя точками пространства. Меня он не то, чтобы скрутил, но придушил однозначно, зажимая хилую шейку в своём нехилом локтевом сгибе. Теперь осталось чуб потеребить костяшками пальцев и чёлка «Карлсон на вылете» мне обеспечена.

– Эй-ей, как нашёл, так и потеряешь, кто ж тебя кормить-то будет? – Запищала я, делая более жалостливый голосок, только Пашку жалость не берёт.

– Раз в пять лет – это не кормёжка. – Заныл он и хватку ослабил, позволяя мне высунуть язык и подышать как собачке. – Давай, признавайся, пойдёшь ко мне? Я тебе не этот жлоб, – кивок в сторону Лёни, – королевой ходить будешь, в долю войдёшь. – С корабля на бал начал Пашка, заглядывая своими нечестными глазами в мои полузакатившиеся.

– Я и здесь в доле. А если ты ещё и заставишь этого жлоба, – снова косой, но теперь уже мой взгляд в Лёнькину сторону, – продать мне всего один процент акций, то буду равноправная владелица.

– А мне что с того? – Искренне удивился амбал.

– А я скажу волшебное слово. – Заманчиво пообещала я.

 Что там за волшебное слово, Пашка просёк сразу, только никому вокруг не признался. Он, личность хоть и авторитетная, но весьма разносторонне развитая. И когда я сказала «влюбился», то имела в виду не себя (к счастью), а влюбился мужчина пятьдесят четвёртого размера с ростом метр девяносто в мою баранину. Как истинный ценитель, кулинар и просто человек, любящий плотно поесть. Секретный ингредиент я ему отказалась просто сказать, не продала и, уж тем более, не подарила стратегическую информацию заведомо конкурентной особи. Пашка во времена перестройки урвал себе крупный кусок земли и кое-что по мелочи, как говорил он сам, а со временем предприимчивый молодой человек удачно провернул несколько сделок и, как следствие, преумножил капитал. И к времени близкому к дню сегодняшнему, побаловал себя и открыл ресторан, затем образовалась сеть, а вот баранину толком никто готовить не умел.

И сошлись мы с ним неспроста и даже не на спор, хотя доля азарта присутствовала. А дело было в том, что мы одновременно оказались в небольшом ресторанчике, где каждый заказал себе шашлык из баранины. Я съела молча, хоть мне и не понравилось, а вот Пашка разошёлся и принялся скандалить, вопить, мол, его обманули. Особой цели в этом скандале, как выяснилось позже и уже наедине, не было, просто человеку иногда становится скучно и хочется побузить. В тот раз поводом стал шашлык, в меню презентованный как «Шашлык по-восточному с травами и смесью перцев». Но ни трав, ни смеси перцев гость не узрел и вот тут начались претензии. Я, заметив, что мужик разошёлся ни на шутку, а молоденький поварёнок стоит ни жив, ни мёртв, решила вмешаться и обещала накормить самца бараниной по особому рецепту. Накормила на свою голову, две недели потом за мной ходил, всё выпытывал что я туда ТАКОГО положила. Да ничего! Просто знаю, как правильно приготовить, вот и всё, а он не понимал. Я и сбежала, оставив оплаченную ещё на четыре дня комнату. А сейчас вот, встретились.

 После моего обещания, глаза Пашки загорелись синим пламенем, локоть с моих плеч дематериализовался, а обращение превратилось на «Вы» и шёпотом. Коротким кивком и сопровождавшим его «Пошли», мы направились в хозяйский кабинет, в котором Паша мне посочувствовал и разрешил-таки закинуть ноги на Лёнечкин красивый резной стол.

– Там ещё про процент акций было…

 Напомнила я, заметив как Пашка удобно устроился напротив, вырвал лист из фирменного ежедневника и вооружился карандашом.

– Будет тебе процент, торгашка, давай, надиктовывай.

 Надиктовала. Таких счастливых глаз я не видела со времён Андрюхиного десятилетия, когда я подарила ему горный велосипед. Но любоваться зрелищем долго мне не позволили: тут же став суровым Пашей-Паровозом, мужчина кликнул Лёньку, который обомлел во-первых от тона, которым его позвали, а во-вторых, от моей наглости, ноги со стола я так и не убрала.

– Сделаешь так, как скажет, и в накладе не останешься. – Было велено Лёнчику.

– Вы её плохо знаете. – Закатил он глаза, понимая, к чему ведёт равноправие.

– Да я её вообще не знаю! Знал бы, давно бы увёл. Всё, оставайтесь, разбирайтесь, если что, у тебя, Ларёк, мои номерочки есть. – Паша посмотрел на Лёню, намекая на то, что это «если что» относилось именно к нему.

 Когда мы в кабинете остались вдвоём, Лёня самым бесцеремонным образом сначала сбросил со стола мои ноги, потом, подняв меня за ворот пиджака, словно шкодливого кота, вышвырнул на диванчик неподалёку и меня саму. Вальяжно уселся в своё кресло, упёрся локтями в столешницу, принимая самый деловой вид, сдвинул брови и вздохнул.

– Надеюсь, ты понимаешь, что всё сказанное мной под давлением, за чистую монету принимать не стоит? – Снисходительным тоном начал он.

– Да? Ты тогда здесь посиди, никуда не уходи, думаю, дядя Паша ещё не ушёл, я сейчас…

  Я, было, подскочила с диванчика, приняла позу «готовность номер раз» и…

– Стоп!

 Я села как и сидела, моргая так часто, что видео перед глазами стало похоже на набор слайдов.

– Лариса, мы с тобой друзья, но подобные манипуляции переходят всяческие границы. Ты это хоть понимаешь? Откуда ты вообще берёшь все эти знакомства? При мне ты идеальна мама, идеальный повар, а стоит только отвернуться, как становишься идеальным искателем приключений на свой тощий зад!

– Попрошу без оскорблений. – Надулась, скрестив руки на груди.

– Это я тебя прошу. Заканчивай концерт и возвращайся к своим прямым обязанностям.

– А акции? – Сползая с дивана, обречённо уточнила я.

– Помечтаешь в следующий раз. – Стало мне ответом.

 И вот так, не успев даже представить себя начальством, я потянула ноги из кабинета. В коридоре встретила впечатлённого Пашу, который уже нахваливал одному своему приятелю мой рецепт, потягивал дорогую сигару и мечтательно закатывал глаза. Глянул на меня, поманил пальцем, а когда я подбрела, всё так же, как и при встрече, уложил на плечи тяжеленный локоть, который стал точкой в моей внешней защите и я рухнула ему на колени, бесцеремонно вжимаясь в грубое мужское плечо.

– Ну, почему так? – Задала я риторический вопрос. Приятель Паши странно на меня посмотрел, а вот тот всё понял.

– Что? Отказал?

– Отказал.

 Я опустила голову ещё ниже и смотрела на свои белые балетки. Что-то внутри перемкнуло, захотелось чувства защищённости и полной зависимости от сильного мужчины, очень удачно на эту роль подходил Паша.

– Лариса, ты нормальная баба, просто сильно хитро сделана, вот он тебя и боится.

– Лёня? – Практически сопливо уточнила я.

– Лёня. Все бояться перемен, а ты одна сплошная перемена. Придёт время и всё разрешится.

– Обещаешь?

– Жизнь покажет. – Философски изрёк Паша и я уткнулась сопливым носом в дорогую сорочку.

– Бля, Паш, просил же тебя не дымить.

 Заговорил некто за моей спиной голосом Фили и я обомлела.

– Иди уже, не мешай ребёнка утешать. – Весело отозвался Паша.

 А у этого самого ребёнка, то есть меня, сердце колотилось как у кролика, которого держат за уши. Я тут же прекратила соплепускание и вжалась во вмиг сроднившееся со мной тело, зажимая ткань рубашки обеими кулачками. Меня тут же успокаивающе погладили по голове и немного небрежно потрепали по волосам.

– Ага, только ты смотри, чтобы тебе потом этот ребёнок тест с двумя полосками не принёс. У них это случается. – Хохотнул кто-то ещё противным ехидным голосом, но когда Паша топнул ногой, все смешки и переговоры прекратились и послышались удаляющиеся шаги.

 Я немного отдышалась, ещё чуток повисела на плече, а затем бодренько так подскочила.

– Мне нужно работать. – На бегу бросила обалдевшему от такой прыти Паше и услышала вслед что-то о бабских слезах. Да, да, мы, женщины, такие непостоянные…

 Пока бежала по коридору, чувствовала себя относительно спокойно, и дело было не в том, что Филя мог увидеть меня в компании другого мужчины, нет, чуток ревности ещё никому не помешал, но тот факт, что я не секретарь, положение бы подрихтовал прилично. И не было бы более этой непринуждённости в беседе, да и прямых взглядов. Паша прав, мужчины боятся сильных женщин, им проще окучить такую, которая на порядок глупее их самих. Ну, или ту, которая таковой притворяется. А я притворяться не хочу, хватит, с мужем я притворялась, результат всем известен, и в чём, спрашивается, смысл?

 Минув коридор, выглянула в зал, в зоне видимости из моего положения ничего подозрительного не заметила, зато на входе в кухню стоял помощник и явно выглядывал в зале меня. Ринулась к нему как ледокол, на ходу извиняясь перед теми, кого растолкала, но как только достигла столика с пирамидой бокалов с шампанским, краем глаза разглядела подозрительное шевеление на входе и, доверясь интуиции, упала на колени. На четвереньках проползла всё расстояние за столиком, до кухни всего ничего, пять шагов, но на коленях далеко не уползёшь, а голос Фили я слышу всё отчётливее, и его недовольство не является секретом ни для кого из окружающих.

– Я сказал хватит! – Угрожающе рыкнул он собеседнику, лица которого я не разглядела, что-то пробормотал себе под нос и из зоны слышимости скрылся, а я, пользуясь временной передышкой, прошмыгнула на кухню под оглушающее молчание своих подчинённых.

– Всем работать. – Отряхиваясь и пытаясь отдышаться, взвизгнула неприлично высоким голосом и бросилась в свою подсобку.

– Лариса Витальевна, соус. – Вошёл следом за мной помощник.

– Сейчас иду.

– Через пару минут подавать. – Поторапливал он, чем начинал нервировать.

– Иду! Что за… кто здесь главный? Когда я скажу можно, тогда и будете подавать.

– Но…

– Достал… – Простонала я, резко развернулась и, минув его, вернулась на кухню.

  Руки хотелось мыть долго и тщательно, но времени действительно не хватало, поэтому, как опытный стоматолог чистит зубы, так и я вымыла все подозрительные зоны, насухо вытерла, выкинула из головы все глупости и только после этого принялась за работу. Перерыв окончен, клиент требует продолжение банкета. И только лишь когда очередная запарка подошла к концу, я смогла выдохнуть, стащить с головы колпак , но в этот раз не добрела даже до своего кабинета, так и рухнула на небольшой стульчик для официантов.

– Лариса… – Вкрадчивый голос над головой выдернул из сладкой дрёмы. – Ну, Лариса, вставай, рассказывай.

– Что? – Потирая глаза, спрашивала я. – Кто? А-а, Людка, – я снова прикрыла глаза, успокоившись, – чего тебе надобно, старче?

– Давай, подруга, колись.

 Люда присела передо мной на корточки и теперь мы были примерно на одном уровне.

– Кого колоть?

– Не кого, а колись. Сама.

– Давай без этих твоих загадок. – Зевнула я, и даже не потрудилась прикрыть рот рукой, надеясь, кроме Людки этого более никто не видел.

– А что тут гадать? Рассказывай, от кого ты удирала из зала на карачках?

– А-а… – Я слащаво улыбнулась и спать перехотелось, перед глазами так и стоял Филя.

– Ни «а-а», а давай, показывай. Они там все уже в нужной кондиции, на тебя внимания не обратят, пошли.

 И мы пошли, пробираясь через пустую кухню. Выглянули из-за двери, я осмотрительно перепроверила информацию о состоянии опьянения гостей и нашла её недалёкой от правды. Высунулась полностью и теперь могла лицезреть недовольного Филю во всей красе. Он сидел в гордом одиночестве, набычившись, весь как натянутая струна. Пиджак висел на спинке стула, из-под манжеты выглядывает массивный браслет часов, строгий галстук красивого синего цвета. Я неприлично облизнулась и опомнилась только когда Людка ткнула меня в бок, а, учитывая разницу в комплекции, этот тычок был более чем ощутимым. Недовольно потерев рёбра зыркнула, но должного эффекта не получилось.

– Говори давай, который. – Напомнила она о цели мероприятия.

– Вон тот лось. – Кивнула я в Филину сторону.

– Который? Здесь все, что не лось, так медведь. Поконкретнее.

– Да вон, один который сидит, в синем галстуке. Видишь?

– Вижу, вижу, ничего такой, серьёзный тип.

– Эй, подруга, ты тут не мурлычь! – Ткнула в бок Людку теперь уже я. – И вообще, он женат.

– И что? Я тоже замужем. Ты посмотри, посмотри, недовольный какой. Ты видела, что он тут устроил?

– Устроил?

– Не видела? – Глаза у Людки блеснули азартом и она оттащила меня в тень, чтобы точно уж не быть пойманными. – Он едва ли всю эту шоблу не разогнал. Причину никто из наших не понял, но он тут мерялся силой с этим, лысым, которого ты знаешь.

– В смысле?

– Ну, вроде как конфликт у них на бытовой почве. Потом, правда, пили вместе, как лучшие друзья. Но это потом, а тогда мы с Лёней на полном серьёзе подсчитывали убытки. И не лыбься ты, если бы они сцепились, ты же знаешь, здесь бы места живого не осталось. Но… обошлось.

– А что Лёня говорит?

– А что он скажет? Сам тут зубами скрежетал. Этот твой и его на разговор вызывал в самом начале вечера. Что они там обсуждали я не в курсе, Лёнька говорит, вроде как мероприятие и всё такое. Но я ведь этого козла знаю, врёт, как дышит, так что здесь не всё чисто.

– Так, ты поузнавай, интересно же.

– Он и сам молчит, и мне велел не распространяться. Так что ты с Лёней это не обсуждай, а то скажет потом, что я сплетница. Так вот, он вроде как серьёзный тип, Демьян, кстати, сегодня тоже недоволен.

– Всех прижал?

– Ага, ты, что ли, напела, кого за шиворот трясти? С чего, кстати, взяла, что он женат?

– Да ничего я не пела! Я с ним вообще на «вы» и шёпотом. А насчёт жены, так сын его с моим Андреем в одну секцию ходит, парни сцепились недавно из-за девчонки, вот и встретились.

– Хорошо, что не из-за пацана. – Повторила Людка мои слова, чем вызвала улыбку. – Только это ни о чём не говорит. Не забывай, в какое время живём, кто сейчас жениться? А как же кобелиная натура? А этот тот ещё кабель, оно и видно.

– И вовсе не кабель, он столько раз мог и ни разу… – Прикусила я язык, но поздно.

– Что ни разу? И сколько раз мог? Я чего-то не знаю? – Играя бровями, Люда толкала меня плечом. – Рассказывай, мне же интересно. А, кстати, почему он ни разу к тебе не подошёл? К Лёне так без стука, едва ли не ногой дверь распахнул, а к тебе и носу не показал?

– Он не знает, что я повар.

– А кто? Секретарша что ли? – Попыталась посмеяться Люда, но как-то не в тему.

– В том-то и дело, что секретарша. – Вздохнула я, тайком рассматривая его, а, может, и правда, не женат, а я тут выкобениваюсь?

– В смысле?

– В прямом. Помнишь, я говорила, что у меня с усатым инспектором была сделка?

– Ну.

– Не нукай. Вот, и я изобразила секретаршу, так и познакомились. Он всё намекал, подмигивал, один раз даже домой подвёз.

– И что?

– В том-то и дело, что ничего. Абсолютно. И, понимаешь, вроде как я нравлюсь ему, и он этого как бы и не скрывает, – начала я озвучивать свои сомнения, – но при этом никаких решительных шагов не делает.

– Что ты имеешь в виду под решительными шагами? – Заиграла бровями подруга, шутливо толкая меня плечом с двойным усердием.

– Что, что? Предложить чашечку кофе с утра и в постель! Люда, что ты как маленькая?! – Не сдержалась я и нахмурилась. – Секса я хочу, с ним. Ты же знаешь мои давнишние комплексы, что никакой приличный мужчина (естественно я имею в виду габариты) на меня не бросается. А тут он! И хочет, и может, и при этом игнорирует едва ли не откровенные предложения.

– Какие ещё предложения?

– Да… было дело. Вот, так и получилось: он думает, что я секретарша, поэтому я и уползала.

– Странно.

– Не то слово.

– Да вроде не импотент. – Заключила Люда, закончив внешний осмотр.

– И как это ты определила? – И возмутилась, и обрадовалась я одновременно, ревность дело такое, даже мужскую силу моего самца измерять не позволю.

– По тому, как к нему прижимается во-он та шалава.

– Ах, он… А она… Да я… ух! Марк, Марк. – Прошипела я внезапно попавшемуся на глаза официанту. – Так, иди, давай, и опрокинь на вон ту крашеную, – всучила ему в руки поднос с вином и указала пальцем на стерву, – и откуда только набрались, а? Что стоишь, иди!

– Лариса Витальевна, вы обалдели? Вы видели с кем она сидит?

– Да это ты обалдел, как я погляжу! Давай, иди, Людмила прикроет тебя если что.

– Я-я?

– А кто, я? Давай, можешь даже двоих окатить.

 Я подтолкнула молодого человека в спину, чтобы шевелился активнее, но ноги несчастного заплетались, а руки подрагивали. И это лучший официант! А я, тем временем, внимательно наблюдала из засады. Несмотря на нерешительность, оспаривать приказы начальства Марк не собирался, а если вдруг что, и Людка не справиться, так и быть, впрягусь за него и предъявлю этому кобелине Филе все свои претензии. Но это я так, в мыслях, а сама, меж тем, отсутствующими ногтями вцепилась в стену и спряталась поглубже в тень. Всё прошло как по нотам: обернувшийся поднос с красным вином, визг этой девицы, Филя молчал. Марк что-то лепечет, наверно извиняется, девка угрожает ему всеми своими известными угрозами, но мы то с вами понимаем, что будь у неё защитник, к Филе она бы не клеилась, а значит, никого нет и всё сплошные понты. Не учла я только того факта, что девица может быть его женой. Но это сейчас, внимательно её разглядев я понимаю, что она то ли моя ровесница, то ли и того старше, а со спины и филейной части вполне себе молоденькая козочка. А дама, меж тем, разрывается, сучит кулачками. Филя продолжает вести себя странно, вот, смотрю, как взял салфетку, вытер капли вина с лица. Хорошо ещё, что Марк сработал профессионально и ни рубашка, ни галстук не пострадали, хотя вино такая непредсказуемая вещь… Не спеша встал и, не обращая внимания на визг несостоявшейся любовницы, шепнул что-то Марку, который вмиг побледнел и, захватив пиджак, вышел.

– Ну? Что там? Как? – Подтянула его за рукав в своё укрытие.

– Нам конец. – Сделал выводы Марк и побледнел ещё больше.

– Что значит конец? Что он тебе сказал?

– Просил передать привет Леониду Михайловичу.

– И всё?

– А вам мало?

– Ну… Как-то да… А эта, которую облил, она кто такая?

– Да шалава местная, ко всем клеилась. Вы же в зале не работаете, не знаете, а я здесь каждую, как родную, по имени угадать могу, с ней проблем не будет, не волнуйтесь.

– Понятно. – Быстро соображала я. – Значит, привет. Интересно, что это значит?..

– Это значит, что кое-кто сейчас собирает свои манатки и чтобы до вторника я тебя не видел! – Взорвался подкравшийся Лёня.

– Марк, с меня премия. – Подмигнула я парню и шмыгнула на кухню.

Глава 8

 Домой добралась в считанные минуты. И время позднее, и перед понедельником затишье. Андрей не спал. Сидел на кухне, изучал прессу. Смешно.

– Что пишут? – Хихикнула я, оценивая всю абсурдность ситуации, меня ведь ждёт.

– Пишут, что моя мать влипла в какую-то нехорошую историю. – В тон мне, да ещё и умно приподняв брови, уставилось на меня чадо.

– Что так?

 Я присела к столу, сбросив мысли об усталости. Не каждый день сын с работы встречает. Андрей налил мне чаю, подвинул вазочку с печеньем.

– Ты ведь знакома с Филиппом Аркадьевичем?

– Даже так? Допустим… А ты? Почему по имени и отчеству? Тоже знаком?

– Знаком, причём давно. Он генеральный спонсор нашего спортивного клуба.

– Жмот ваш спонсор! Позорище! Да мне в эту богадельню войти было стыдно! – Припомнила я обшарпанный фасад.

– Зато внутрянка по высшему разряду, мама. Только ты от темы не отходи, ответь на вопрос.

– Да я и ответила. Знакомы и что? К чему этот допрос?

– А к тому, что он просил передать тебе, что Кирилл его крестник.

– Кто такой Кирилл? – Задала я вопрос, который волновал меня в последнюю очередь.

 Андрей так посмотрел… посмеяться бы, да боюсь спугнуть серьёзную моську.

– Кирилл, мама, это тот, с которым я подрался.

– Тот мелкий что ли? И что?

– И ничего. Подошёл сегодня ко мне на тренировке, просил передать тебе, что Филипп Аркадьевич ему крёстный.

– Х-м, странно.

– И я говорю, что странно. Ничего подробнее рассказать не хочешь?

– А ты мне муж, чтобы я с тобой беседовала?

– Не груби, я ведь и пытать буду, если понадобиться?

– Ах, ты, бычара, маму бить?

– Не бить, а щекотать. – Андрей встал, сомкнул пальцы веером и хрустнул всеми ими вместе, выгибая в обратную сторону. – К тому же, это ты меня таким вырастила, так что теперь не жалуйся.

 Сын надо мной склонился, пальцы растопырил и я тут же сдалась.

– Всё, всё. Твоя взяла, рассказываю. – Андрей опустился на стул, я сделала глоток чаю, откусила печенку и посмотрела в его ясные заинтересованные очи. – Только я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Да, мы были знакомы до встречи в вашем клубе. Но он для меня, так же как и для тебя, Филипп Аркадьевич. Ты же помнишь, я там занималась махинациями с секретарской должностью, вот и познакомились. Всё. Добавить вроде нечего.

– Что значит нечего? Он так многообещающе на тебя смотрел.

– Скажешь тоже. – Отмахнулась я и тут же опомнилась. – А как смотрел?

– Как собака на сахарную косточку. – Прыснул этот гадёныш, за что тут же получил печенкой в лоб. – Да ладно тебе, что я такого сказал? Заинтересованно смотрел, особенно увлёкся когда ты в кабинет директора вошла, потом уже опомнился и только изредка поглядывал.

– А ты что о нём знаешь? Спонсор, говоришь? Часто бывает?

– Да так… Бывает иногда. Он Кирюху как раз полгода назад в секцию и привёл. Сам иногда тренируется, спарринги устраивает с более опытными бойцами. Я бы тоже хотел с ним помахаться, только тренер говорит сопливый ещё.

– Правильно говорит. С равными тренируйся. – Взыграл во мне материнский инстинкт, и уже не важно, что со спины мой Андрей мало чем отличается от Фили. Грубо, конечно, сказано, на самом деле дрищ, рядом с мужчиной, но всё равно, там есть чем гордиться, а так… наверстает в своё время.

– А у тебя на Филиппа Аркадьевича какие-то планы?

– Сопливый ещё мамиными планами интересоваться.

– Да ладно тебе. А то я не вижу. Ходите вокруг да около, как дети.

– Тоже мне, взрослый нашёлся. Давай, лучше, поведай мамке, что у него там на семейном фронте?

– Жены нет, если ты об этом. Про детей я тоже не слышал. Любовниц в клуб он не таскает.

– Значит, они есть?

– Ну, на страдающего импотенцией он явно не похож.

– Ты посмотри, какие все стали проницательные, – не сдержалась я и всплеснула ладошками, – куда не плюнь, всё в ясновидящего попадёшь! Говори по делу.

– По делу, Кирилл как-то упоминал, что иногда у него в доме появляется какая-то тётя Маша. Ночует, с Филиппом Аркадьевичем на «ты» и вполне свободно. Я и сам её как-то видел, она в клуб к директору приезжала.

– Откуда знаешь, что она?

– Так на его машине. – Резонно аргументировал Андрей. – Мелкая, такая же, как и ты. Говнистая такая же, так что, я думаю, любовница, и наверно постоянная.

– Офигеть, какие мы стали делать выводы. Сын, ты помнишь, что тебе только пятнадцать?

– И что? – Фыркнул этот засранец. – Ты же просила по делу, я и сказал. Кирилл говорит, что она стабильно раз в месяц ему на глаза попадается, и это при том, что сам он у крёстного не так часто бывает, вот тебе и выводы.

– Да-а…

– Да. Так что ты готовься.

– К чему?

– К тому, что будешь у его не одна.

– Язык прикуси!

– Забыла добавить «сосунок».

– И добавлю. Ты меня лучше не расстраивай, иди спать, а я здесь подумаю.

– Лучше сама спать иди. На мумию скоро похожа будешь. И из сахарной косточки превратишься в её несъедобную часть.

– Поговори мне ещё.

 Я выпятила вперёд то, что у всех нормальных женщин называется грудью, но тут же ссутулилась, впячивая своё содержимое обратно, неловко поулыбалась и скрылась в темноте коридора. Легла, прикрыла глаза, но сон не шёл, в мыслях всплывал образ неведомой тёти Маши, и, по моему злорадному умыслу, получалась какая-то Соня из Одессы, с округлыми формами и бигуди. И совсем не важно, что по словам Андрея или, там, Кирилла, она примерно моей комплекции, мне так спокойнее.

 Понедельник прошёл или даже наверно перекатился, как и я сама, с боку на бок по широкой постели, а во вторник труба зовёт, и я отправилась на работу. По тому, что меня никто не вызывал на ковёр, поняла, что Лёнчика отпустило, а привет, который он воспринял как угрозу, таковым не оказался. Суета, суматоха, заказы. Мясо, рыба, изысканные десерты, напитки. И так каждый день, с утра и до ночи, и хоть бы тебе малюсенькое происшествие, так нет же! Скука смертная – именно так можно и отметить прошедшую неделю в ежедневнике, так и лето закончится, а у меня ни одного романа. Про Филю и говорить нечего. Но, я зря расстраивалась, потому что уже в субботу вечером, из рутины меня вырвал твёрдым голосом как цепкими клещами один из официантов.