Поговори со мной

– Повтори: ты больше ко мне не притронешься, я тебе верю.

– Ты… т-ты б-больше… – Не выдержала, сорвалась. Закричала. – Да, да! Я верю тебе! – Орала я изо всех сил, а Марат меня к своей груди прижал и успокаивающе по волосам гладил.

А потом… так странно… ощущать на себе его заботу. Он помог высушить и уложить волосы при помощи фена, растёр всё тело ароматным кремом, когда на груди неприятно зажгло, я посмотрела туда и снова затряслась – царапина от ключицы до подмышечной впадины «украшала» тело.

– Тише. Тише! – Он взял моё лицо в руки, отворачивая от царапины. – Марина, я ничего тебе не сделал. Случайно зацепил браслетом часов. Слышишь меня? Это произошло случайно.

– Да. – Кивнула я и взгляд сам собой пополз к этой царапине, но Марат не позволил, удерживая за подбородок, укрыл меня полотенцем, принёс сумочку, достал из неё косметичку и немного растерянно глянул на меня.

Уверенности на тот момент не было ни в чём, а когда своими трясущимися руками, я попыталась взять пудру, Марат меня остановил.

– Так, давай… ты скажи мне, что делать, я сделаю. Хорошо? Хорошо! – Сам же и кивнул утвердительно, принялся за работу.

Он чертыхался, возмущённо пыхтел, но очень старался. Естественно, не применял ни карандаш для глаз, ни тени. Всё по минимуму: пудра румяна, тушь для ресниц, помада. Подвёл брови, своей работой остался доволен, мило мне улыбнулся.

– Ты самая красивая. – Наверно, хотел сказать, что красоту эту трудно испортить, но я не поверила, потребовала зеркало и, действительно, выглядела вполне прилично. Не понимала своей реакции. Это был шок. Я поддавалась на его эмоции, словно забывая о произошедшем.

Когда взглядом попыталась найти свою одежду, Марат понял сразу, и опять же, немного смущённо пробормотал что-то вроде «Я сейчас» и зашёл в гардеробную комнату. Вернулся оттуда с фирменными пакетами в руках, неловко улыбаясь.

– У меня была свободная минутка, я в магазин заглянул… думаю, тебе подойдёт.

Догадываясь, что я его не понимаю, кивнул, и сам стал просматривать содержимое. Вскоре на постели рядом со мной оказались несколько наборов белья, пара платьев, с закрытой грудью, видимо всё остальное не для сегодняшнего моего внешнего вида, а остальное Марат предпочёл не показывать. Помог одеться.

На удивление, всё подошло идеально, даже полнота груди, хотя я и сама полмагазина перемеряю, прежде чем выбрать. Тёмно-синее, практически чёрное платье, с изысканным замысловатым узором линии благородного молочного оттенка, длиной до середины колена и рукавом три четверти, чем-то напомнило мне то самое платье, в котором я впервые пришла к нему. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала, настолько нереально выглядела, даже бледность кожи могла сойти за аристократическую. К платью подошли и мои чёрные туфли, в которых я была на работе. Следы от наручников на левой руке прикрыла браслетом часов, который спустила максимально низко и затянула ремешок, фиксируя его на месте. На правой виднелся ярко-красный след.

– Не расстраивайся, сейчас всё будет. – Кивнул Марат, спустился на первый этаж, принёс оттуда красивую коробочку.

– Я давно купил, только повода не было… – Лишние слова он почувствовал так же остро как и я, поэтому просто открыл эту самую коробочку, извлёк оттуда браслет и помог застегнуть на правом запястье.

– Очень красиво. – Подняла я на него взгляд, Марат сдавленно улыбнулся.

– Сейчас я оденусь и поедем. Подождёшь?

Я кивнула, а пока его не было, руку с браслетом к лицу подвела. Большие камни глубокого синего цвета, с россыпью мелких белых вокруг, белый металл. Идеально сочеталось с моим сегодняшним платьем, только никакие украшения не греют душу, когда там пусто. Набрала сына на телефоне, он у меня на быстром наборе, поэтому дрожь в руках не помешала, уточнила, всё ли в порядке, Андрей сказал, что могу гулять до полуночи, мой малыш…

– Я готов. Идём.

Не дав мне оценить его внешний вид, Марат быстро подтолкнул в спину, придерживал за талию, пока спускались с лестницы, а когда оказались в скромной по размерам прихожей, меня снова затрясло. От его близости, от замкнутого пространства, Марат среагировал мгновенно, вытолкал меня обратно в гостиную, подвёл к открытому окну, заставляя дышать.

– Вдох, выдох, давай, давай, не стесняйся, дыши. Глубже!

Когда тряска прекратилась, от окна мы отошли, а Марат задумался, глядя на моё состояние. Прищурился, оценивая что-то в уме, ушёл на кухню, вернулся с пузырьком таблеток. Вытряс на свою ладонь две, налил стакан воды.

– Выпей.

– Я не принимаю таблетки. – Отказалась неуверенно.

– Сейчас нужно. Выпей.

И я послушалась, а, собственно, что ещё мне оставалось, если тут же перед глазами предстала картинка, как он толкает эти таблетки мне в рот? Получилось весьма правдоподобно. Через минуту сознание, как и картинка перед глазами, странно поплыло, только тогда Марат потянул меня за руку обратно в прихожую. Туфли на ноги обул, обулся сам, а потом мы на лифте спустились вниз. В машине меня немного отпустило, и, глянув на себя в зеркало, спрятанное в козырьке, отметив расширенные зрачки, я поняла, что это был какой-то лёгкий наркотик.

– Значит, такой меня видеть хочешь? Под кайфом? – Развязно улыбнулась, чувствуя прилив смелости и бодрости.

– Тебе просто нужно немного расслабиться. – Холодно и равнодушно пояснил Марат.

– А вдруг мне понравится? – Хлопнула я ладонью по приборной панели, он улыбнулся.

– Не понравится. А если и потянет, то ты их нигде не достанешь.

– И на всё-то у тебя ответ есть!

– К сожалению не на всё.

– Останови машину. Я хочу тебя. – Заявила громко, Марат действительно остановился, но только на светофоре.

Он взял меня за подбородок, чувствительно, даже немного жёстко, внимательно посмотрел в глаза.

– Не переигрывай. Я знаю их эффект. А если действительно хочешь меня, придётся потерпеть. Мы часа на два, потом сама решишь, куда тебя везти.

Я смотрела на него в ответ, на его решительность и уверенность и, чёрт его возьми, я готова была его простить! Или это чудо-таблетки?

Глава 11

Когда мы остановились едва ли не в соседнем дворе, я вдруг подумала, что Марат передумал, но не тут-то было: мы, оказывается, приехали. Всего-то семь минут и на месте. Типичный дом богатеев, с охраной, с камерами видеонаблюдения. Мы шли, держась за руки, попутно кивая охране и редким соседям. Поднялись на пятый этаж, выбрали самую приличную дверь, туда и позвонили. Мысли у меня немного путались, но если поднапрячься, то их вполне можно было выстроить в правильную логическую цепочку. Дверь открыл мужчина, симпатичный, в очках с тонкой оправой, по возрасту, ровесник самого Марата, по телосложению, немного стройнее, более подтянутый.

– Ну, привет. – Улыбнулся он, пожал Марату руку и посмотрел на меня. – Вот, значит, какая она, чистая и светлая любовь, которую ты даже от нас скрываешь.

– Это Марина. – Кивнул на такое неоднозначное приветствие Марат и протолкнул хозяина в квартиру, бесцеремонно занял жилплощадь и сбросил пиджак.

– Красавица. – Пожал плечами мужчина, посмотрел на меня немного скептически, а потом мысленно рукой на все предрассудки махнул. – Очень приятно, Гриша.

И так же руку протянул, только уже мне, как равной, очень приятно. Правда, даже при всём желании пожать её не могла, руки ходуном ходили, я их за спину прятала. Марат Гришу по ладони этой хлопнул. Смеясь, что-то сказал. Пока мы знакомились, из комнаты выглянула невысокая женщина, красивая, ухоженная, явно борющаяся с полнотой из последних сил, но удачно. Она улыбнулась намного радушнее, чем Григорий и едва ли не обниматься полезла.

– Какая красавица. Марат, ты в своём репертуаре: для тебя если ниже метра семидесяти пяти, то уже и не женщина. – Обратилась она для начала к Марату, а потом и ко мне подошла. – Людмила, очень приятно, что мы, наконец-то, добились и выяснили, кто украл нашего дорогого и незаменимого на долгие три месяца.

– Очень приятно, Марина. – Скромно отозвалась я на Марата оглядываясь, его поддержки требуя.

От хозяев веяло теплотой и радушием, Марат сред них тоже изменился, словно вся его ершистость сгладилась, волчий оскал превратился в обворожительную улыбку. Он шутил, он смеялся, он отвечал на шутки, в общем, вёл себя обратно пропорционально нашим с ним взаимоотношениям.

– Мариночка, а кем ты работаешь? – Не унималась хозяйка вечера, которая за полчаса общения уже знала как давно мы познакомились, где и при каких обстоятельствах. Естественно, официальную версию.

– Я работаю учителем иностранного языка в гимназии иностранных языков и права. – Уверенно ответила я, чем удивила хозяев, они даже между собой переглянулись.

– То есть у вас юридическое образование? – Уточнил Гриша.

– Да, у меня второе высшее по основам авторского права, но профильным предметом я всё же считаю иностранные языки.

Хозяева замолчали снова.

– Марат, ты стал на путь праведника? Что же, я тебя понимаю, с таким-то тылом… – Одобрительно кивнул Гоша, а Люда рассмеялась.

– Мариночка, ты уж извини, мы немного в шоке. Представляешь, за столько лет кроме моделей, фотомоделей, и актрис, Марат и не приводил никого, поэтому сейчас и реакция такая. Даже не спрашиваю, как ты его обаяла. Уверена, он просто пал к твоим ногам.

– А мне кажется, что Марина лишь благосклонно принимает ухаживания этого дикаря. Какая здравомыслящая женщина станет всерьёз на него рассчитывать? – Вдруг заявил Гриша и похлопал друга по плечу.

– И то правда, не завидую я тебе, Марина. Жуткий собственник, скряга и старый пень!

– Эй, друзья! Вы друзья или кто? Сейчас Марину мне запугаете, что я делать буду? – Притворно рассмеялся Марат, а я улыбалась как безмозглая кукла.

– Вернёшься к разгульной жизни.

– А потом состаришься и умрёшь в полном одиночестве.

– И никто кроме старых друзей не придёт к тебе на могилку… – С сожалением констатировал Гриша, и едва ли не подавился от собственного смеха. – На самом деле, Марина, тебе несказанно повезло и это самый надёжный человек, которого я только знаю.

– Ты ещё скажи, что самый постоянный и самый верный. – Скривилась Люда и потянула моё внимание на себя. – Не верь этим болтунам, кого хочешь окрутят и на любовь разведут. Здесь быка за рога брать нужно, ты, я вижу, девушка с характером, всего-то три месяца вместе, а он уже нигде не шляется. Знаешь, я ведь юрист, специализируюсь в области семейного права и в этом разбираюсь. Если ты его сейчас приструнила, значит, и потом от тебя никуда не денется.

– Ты ещё посоветуй ребёнка ему родить. – Скептически скривился Гриша.

– И посоветую. – Возмутилась Люда, мне подмигивая. – Это они только прикидываются, что детей не хотят или не любят. А как только предъявляешь тест на беременность с двумя полосками, хуже нас самих носятся, только бы не случилось чего. У нас, например, два сына, думаешь, Гриша представлял себя отцом? Да никогда! Вот, Марат, ему подстать, а ты только намекни, так он горы свернёт. Да и вообще отношения в семье с появлением детей меняются, родишь – поймёшь.

– У меня есть сын. – Подала голос я и все снова зависли. Гриша смотрел на Марата, Марат на меня, я на Люду.

– У-ух-ты, Марат, даже не знаю, радоваться за тебя или огорчаться. – Тормозя словами и мозгами, пыталась спасти положение Люда. – Ты, Марина, не обижайся, просто он либо окончательно тронулся умом, потому как дети его прежде только пугали, либо, наконец, созрел для серьёзных отношений.

– Понятно. – Поджав губы кивнула я. Тоже неловко. – Нет, на самом деле у нас ещё не та стадия отношений, чтобы… чтобы с сыном знакомиться. Мы пока… пока… привыкаем друг к другу, ещё ничего не ясно.

– Да что там думать?! Вон, бедный, слюной весь истёк, на тебя смотрит.

Видимо, Люду муж под столом ногой толкнул, потому как та сразу смолкла и на него злобно посмотрела. Спас положение сигнал о выключении духового шкафа, хозяйка дома занялась ужином, Гриша ей помог.

– Жду вас за стол. – Крикнула она уже с кухни, а меня затрясло.

– Что случилось?

Марат наклонился ближе, так, чтобы нас не услышали, а я продемонстрировала свои дрожащие руки. Он взял их, согревая теплом своих ладоней, лбом к моему лбу прислонился и тихо прошептал:

– Всё хорошо будет. Ты только не волнуйся и на нож уверенней нажимай.

Я кивнула, улыбнуться не получилось. Казалась себе здесь лишней.

– Уже воркуют, голубки, слышишь, Гриша, их ни на секунду оставить нельзя. Что значит начало отношений.

– Уже идём, не галди! – Посмотрел в её сторону Марат, поднялся, но руки мои не отпустил.

Провёл в столовую – просторную светлую комнату с уже накрытым для ужина столом.

– Вина только не пей, – напомнил мне, – иначе утром узнаешь, что такое реальная головная боль.

Помог присесть за стол, собирался устроиться рядом, но Люда его оттолкнула и совершенно по-детски влетела за Выбранное Маратом место.

– Я первая, я первая, я первая! – Задорно прокричала, вызывая улыбки.

Разлили вино, разложили по тарелкам мясо, гарнир. Все принялись за трапезу, я, как и было условлено, вино проигнорировала и это не осталось незамеченным. Люда улыбнулась.

– Что, Мариночка, Марат и на тебя влияет?

– В смысле? – Не поняла я, задержав дыхание, как делала всякий раз, как слышала обращение в свою сторону.

– Я имею в виду, здоровый образ жизни. Никакого алкоголя, не есть после шести. Я смотрю. Ты ешь и мучаешься, на него глядя, словно извиняешься.

Не знаю, как я сдержалась и не покраснела. Действительно на него постоянно смотрю, в желании получить хотя бы на эмоциональном уровне какую-нибудь поддержку, когда руки особенно заходятся в дрожи.

– Не замечала… – Пробормотала, выдавая извинительную улыбку.

– Да ладно, ни для кого не секрет, что Марат не любит пьющих женщин. Сам не пьёт и другим не позволяет. Такой вот офигенно правильный. – Люда показательно повела бровями, демонстрируя, как же она устала от этого ханжества. – И самое смешное, что курит как паровоз, а не пьёт. И где только логика? – Спросила уже сама у себя, а я мысленно хмыкнула. Не пьёт он, как же, не в стельку, конечно, но пара стаканов чего-нибудь покрепче всегда в его вечернем рационе присутствует.

Где-то через час, поняла, что таблетка и её эффект начали меня отпускать, паника вернулась. Я взглядом искала пути отступления, руки стали дрожать сильнее, постоянно испытывала нехватку кислорода. Марат посмотрел на меня более обеспокоенно, он-то знает, что и зачем давал мне и, видимо, понял, что я отхожу, а значит, ужин пора заканчивать. Я спрятала руки под стол, непринуждённую беседу вести не получалось. Казалось, все смотрят только на меня, нервничала от этого ещё больше. Губы постоянно облизывала, салфетку на коленях перебирала, чтобы пальцы хоть чем-то занять.

– Люда, Гриш, наверно, мы пойдём. Марина сегодня устала, и…

– Вот ещё! Я такой торт испекла, а ты идти собрался. Гриш, займи этого зануду, мы с Мариной стол для десерта сервируем.

Мы дружно встали. Нет, дружно, это, конечно, сказано образно. Люда подскочила и потянула меня на кухню. Двери там предусмотрительно прикрыла, достала из холодильника огромный торт, ножом аккуратно его разделила на равные куски. А потом… потом ей надоело изображать бурную деятельность и она повернулась ко мне лицом.

– Мариш, будь другом, достань тарелки.

Кивком головы указала нужную тумбу, я вполне спокойно принялась за дело, а когда повернулась к ней, наткнулась на пытливый взгляд, улыбнулась, только Люда не ответила.

– Марин, извини, что спрашиваю, но… у тебя всё нормально?

– В смысле? – Задыхаясь, уточнила я, мысленно искала пятый угол, не знала куда глаза деть, только чтобы не выдать себя.

– В смысле с Маратом. – Я вымученно улыбнулась. А она пояснила. – Ты не подумай, я не хочу вмешиваться, просто… – Она заломила пальцы, сама на секунду отвернулась, слова подбирала. – Он человек непростой и… в общем, женщин у него было немало, но каждая при этом счастьем светилась, что подцепила такого крутого мэна, и сама типо вся такая крутая становилась и так далее… Только ты не очень-то похожа на счастливую женщину.

– Я…

Покачала головой отрицательно, сказать-то нечего, а в голове тормозная жидкость закипает.

– Я понимаю, у него вкусы специфические, ты не в счёт, – предупредила сразу, – там модели и актрисульки, мозгов с гулькин нос, ты, совсем другое дело, может, в том и проблема…

– Всё в порядке. – Наконец, нашла я нужные слова, да и сказала так поспешно, что Люда едва нож не выронила.

– Да я вижу… Я к чему всё это сказала… Ты обращайся, если что. Да, мы не подруги, но я вижу, что ты отличный человек, а Марат… Он очень сложный, требовательный. Со своими заморочками, которым частенько нет объяснения…

– Не стоит беспокоиться, всё действительно хорошо.

– Да? – Она закусила губу, оглянулась по сторонам, вспомнила, наконец, чем, собственно, мы здесь занимаемся и взялась раскладывать торт. – Красивый браслет. – Кивнула с мою сторону и я машинально схватилась за правое запястье.

– Да. Очень красивый. Марат подарил.

– Даже так?

– В смысле?

– Ну, как сказать, Марат не дарит девушкам подарки.

Такое чувство было, что меня на вранье поймали. Не дарит он, как же, целый гардероб накупил. Я снова потёрла браслет, словно оберегая его от чужих взглядов и повторила упрямо.

– А мне подарил.

Люда как-то странно посмотрела, а потом приблизилась и шепнула.

– Честно говоря, я не совсем в курсе, Марат Гришкин друг, а я так… В общем история такая: была у Марата нашего какая-то фифа, вся из себя, Гришка говорил, он тогда даже дела забросил, с ней носился, а она вроде как по левому борту его провела, не оценила и всё такое. У него тогда мужская гордость взыграла, ты понимаешь, люблю-не-могу, а закончилось ничем, и Марат для себя решил, что женщины – это расходный материал. С тех пор, Гриша рассказывал, ни одного цветочка, ни одного листочка. Ни-ко-му! Знаешь, многие его подружки хвост пушили, губы раскатывали: богатый мужик, всё такое, а потом ни с чем и уходили.

– Я ничего об этом не знаю.

– Тебе-то откуда, когда это было-то. Ты извини, что я так посмотрела, правда, не подумала, что это Марат мог подарить такую красоту. – Тут она резко подпрыгнула и с азартом в глазах продолжила. – А я сразу Грише своему так и сказала: Марат влюбился! Никому тебя не показывает, ни с кем не знакомит. Сколько я его уговаривала сегодня тебя привести? Согласился только когда ультиматум поставила: или мы к вам, или вы к нам.

Она довольно улыбалась, радуясь своему разоблачению, а я в полную апатию входила. Мне не до смеха и ужимок, не хочу всё это выслушивать.

– И вообще, он так смотрит на тебя, – она сжала кулаки и прямо затряслась от описываемого восторга, – вот, даже не дышит, когда ты говоришь, а глаза адским пламенем блестят, наверно, наедине с ума сходит от твоего присутствия.

Он последней фразы меня буквально затрясло, отвернулась, надеялась дух перевести, а тут Люда меня за плечо тронула, я и не выдержала. Старалась тихим плачем перетерпеть, но от этого вышло только хуже и получился жуткий сдавленный вой от которого я и сама испугалась ещё сильнее.

– Марин, Марин, я что-то не то сказала? – Тормошила меня Люда, уже отчётливо понимая: что-то не так и она оказалась права. – Марина, это Марат, это он тебя довёл, Марина?! – Она попыталась мои ладони от лица оторвать, а когда это получилось, в дверях я увидела Марата, дрожь только усилилась. Люда проследила за моим взглядом.

– Марат, что у вас происходит?!

– Одних нас оставь.

– Вот ещё! Она боится тебя. – Стала между нами Люда и скрестила руки на груди.

– Ерунды не говори!

– Я ещё в своём доме, и ты здесь не командуй!

– Что вы так долго, девчон…

Рядом с Маратом в дверях застыл и Гриша. Только решение он принял быстро и бесповоротно, практически силой вывел сопротивляющуюся жену, а Марат дверь прикрыл. Несколько секунд постоял, посмотрел на меня со стороны, а я не могла успокоиться, хотела, но не могла, не него смотреть не решалась. Услышала тихие приближающиеся шаги, сжалась, ожидая прикосновения, а Марат голову мою к своему плечу прижал, на затылок надавил, не позволяя отстраняться, макушку подбородком прижал.

– Дорогая, мы о чём с тобой договаривались? – Спросил устрашающе-равнодушным тоном. И здесь, я осознавала, не столько он пытался меня запугать, сколько я сама себя запугивала.

– Прости, прости, прости… – Выла, обнимая его с боков, гладила по спине, а Марат и растерялся от такой ласки. Голову мою в руки взял и назад запрокинул, так, чтобы я лицо его видела.

– Всё хорошо, я не злюсь на тебя, только успокаивайся и приведи себя в порядок. Договорились?

Я головой покачала.

– Не могу, Марат, давай уйдём.

– Мы уйдём, не волнуйся, только у тебя есть пять минут придумать достойное оправдание своему поведению. Слева от тебя дверь, она ведёт в коридор, напротив дверь в ванную комнату. Умойся, мы ждём тебя в столовой. Да?

– Я… я не могу.

– Можешь, дорогая, ты всё у меня можешь. Только без истерики.

– Я не могу, мне стыдно, давай просто извинимся и уйдём.

– Нам не из-за чего извиняться. Всё хорошо. Давай, ждут только нас.

Марат оставил меня одну, а я, кое-как справившись с волнением постаралась в себя прийти. Попыталась вспомнить, куда мне нужно идти, и только в ванной, глядя в зеркало, успокоилась. Умылась, лицо полотенцем вытерла, оценила критическим взглядом покрасневшие глаза, распухший нос. Красавица, нечего сказать! В столовую вернулась другим человеком, даже смогла улыбнуться.

– Извините, что напугала. – Выдохнула, а как продолжить не знаю.

– Марин, если мы с Гришей можем помочь… – С нажимом в голосе и с косым взглядом на Марата снова предложила свою помощь Люда.

– Спасибо, только это немного личное, я не хотела бы распространяться. Марат уже занимается моим вопросом, это в его силах.

– Надеюсь, ничего серьёзного? – С беспокойством в голосе уточнил Гриша.

– Я справлюсь. – Улыбнулся Марат, но не то, чтобы он кого-то успокоил. – Люда, Гриша, вы не очень обидитесь, если мы сейчас уйдём?

Я даже рискнула, к Марату со спины подошла, за плечи его взяла и немного помассировала. Так и знала – напряжён.

– Ребят, ну, вы чего? Подумаешь, всплакнула, Марина, оставайтесь, торт очень вкусный.

– Нет, спасибо, честно говоря… нет настроения. В следующий раз, хорошо?

Марат поддержал меня, встал и за руку к себе притянул, приобнимая.

– Ладно вам, не последний раз видимся. Марина действительно сегодня перенервничала, не хотела никуда выходить, я уговорил.

– Ну, тогда до следующего раза? – Растерянно оглянулась на мужа Люда.

– Да, надеюсь, он будет очень скоро.

Пауза затянулась и Гриша встал к нам третьим.

– Я провожу.

Вышли мы быстро, я бы сказала, молниеносно. Марат молчал, но я чувствовала, что высказаться хочет очень. Держится только для того, чтобы меня ещё больше не напугать. В машину сесть помог, а когда с места сдвинулись, нервно закурил, сбрасывая пепел прямо в приоткрытое окно. На меня не смотрел, а на руке, которой руль держал, костяшки побелели.

– Не кури, пожалуйста. – На грани слышимости прошептала я, неприятное чувство, слово меня укачивает, как во время морской прогулки, подкатило к горлу.

Марат затушил сигарету, зло вдалбливая окурок в пепельницу, на меня посмотрел косо, снова промолчал. Теперь он не курил, только легче не становилось, побагровела от приступа тошноты.

– Останови машину, мне дышать нечем.

– Дышать нечем?! – Не выдержал он и крикнул. – Что ты вытворяешь, Марина?! Я тебя как человека просил, спокойно пересидеть. Потерпеть несколько часов. Тебе же нужно себя проявить, да?!

– Я же говорила, что не специально. – С мгновенно подступившими слезами принялась оправдываться я, но Марат не слушал, он уже из себя выходил от злости.

– Не специально? А как это называется? Чего тебе не хватает? Всё отдать готов, только чтобы пару раз поулыбалась рядом со мной. Но ты у нас нежная! Ты у нас королева красоты! Так? Скажи мне, так?

На перекрёстке мелькнул красный, Марат резко затормозил, вынужденно прерывая зрительный контакт, от которого я первая увернуться просто не могла. От такого маневра в глазах потемнело и я, недолго думая, из машины выскочила и на обочине стала. Бежать не собиралась, хотелось отдышаться, и слёзы льются, губы трясутся, а внутри словно буря, которую я не контролирую. Не сразу поняла, что произошло, когда меня резко в сторону повело – Марат выскочил следом, за руку дёрнул и не отпустил, больно удерживая.

– Сядь в машину. – Прорычал мне в лицо.

– Не могу. – Выла я не в силах вырваться, меня изнутри пополам скручивает, а он не даёт опомниться, встряхивает, пытаясь привести в чувства.

– Я сказал садись в машину! – Прокричал, и голос его утонул в череде длинных гудков – мы застопорили перекрёсток.