Холодный свет далёкой звезды

– У тебя на этот счёт сложилось собственное мнение?

– Да жалко тебя стало, вот и всё, – махнул он рукой, отвлекая. – Помнишь, нас всех учили: лучше горькая правда, чем сладкая ложь?

– Почему же сразу ложь? Просто мы не возвращались к прошлому.

– А не было к чему возвращаться! Не было… И я решил исправить ситуацию.

– Дай угадаю, – Лора в азарте даже причмокнула губами, – как раз в этот момент в нашем доме появилась Вера Петровна?

– Что? А, да, – Марат отмахнулся. – Она-то и навела меня на мысль, что ты просто ничего не помнишь. Не то что не помнишь, а, вообще, чистый лист.

– Кто она? – перебила Лора, заинтересованная этим вопросом.

– Кто? Вера?

Марат растерянно пожал плечами, подошёл ближе, останавливаясь напротив, убрал ракетку в сторону, руки спрятал в карманах брюк.

– Я же, как и Ильдар, полукровка. Не зря говорят, что у похожих людей мысли сходятся. Вот мы с ним и сошлись. Потому что одинаковые. А Вера моя тётка. Не родная, там… седьмая вода… Но мать с ней близко общалась. Она по образованию психолог. Ты ведь не сразу стала замечать, что она выводит тебя на правильные мысли? Осторожно, неторопливо. Чтобы не спугнуть. Профессионал своего дела… Не подумай только, что со злым умыслом… Я ведь её убедил, что бедной девушке нужно помочь, вот она и согласилась.

– Интересная интерпретация. Неожиданно, – прикидывая, Лора скривила губы. – И не побоялся отправлять тётку в, так сказать, логово?

– Милая, я ведь тогда ещё не подозревал, что вы с ним… – Марат наклонился, останавливаясь в опасной близости от её лица. – Одно целое… – выдохнул он полушёпотом и прикрыл глаза, словно от усталости.

Телефонный звонок разорвал зрительный контакт. Взглянув на дисплей, Марат хищно ухмыльнулся. Отвечая, сразу включил громкую связь.

– Здравствуй, дорогой, рад слышать тебя. Чем обязан? – начал торжественную речь, удерживая искорки, мелькнувшие во взгляде напротив.

– Скорее, чем я обязан… – спокойно, игнорируя приветствие, проговорил Ильдар.

Лора почувствовала, как сердце болезненно сжалось в ответной реакции на голос и единично дрогнуло, прогоняя через себя волну напряжения.

– Уже дома? Быстро. Признайся, сколько раз ты ей позвонил, прежде чем понял, что малышка не просто капризничает?

На это Ильдар промолчал, восстанавливая силы глубоким вдохом.

– Не против, если разбавлю вашу дружную компанию? – предложил он ровным тоном.

– Приезжай, – добродушно пригласил Марат, продолжая опасно скалиться.

– Хорошо сказал… Куда?! – не сдержался Ильдар и рыкнул. Марат от удовольствия прикрыл глаза и показательно расслабился.

– Адрес знаешь. Кстати, я достроил корт. Махнёмся?

– Можешь даже не сомневаться. И… надеюсь, ты помнишь, что прикасаться к моей женщине нельзя?

– Брось, разве я могу обидеть жену брата? – показательно обиделся Марат за недоверие, Лоре при этом задорно подмигнул.

– Уже еду… брат, – повторил Ильдар свой несдержанный рык и отключился. Марат скривил губы, выражая непонимание на такую реакцию.

– Видишь? Обещал быть, – отрапортовал он и смолк, погружаясь в раздумья.

Мужчина невольно засопел, что-то мысленно прикидывая. Желваки на скулах отплясывали неповторимый ритм, а взгляд устремился вдаль. В самый тёмный угол огромного строения. Вдруг стало понятно, что Марат нервничает. Возможно, сомневается. И обманул, что импровизирует, – наверняка многое просчитал. Многое, но не всё. Вот теперь и думает. Только что-то не выходит и оттого он злится.

Марат глянул на Лору мимоходом, нехотя, и будто бы удивился, увидев её перед собой. На губах мелькнула простецкая улыбка, руки он вскинул в извинительном жесте.

– Дорогая, придётся на мгновение тебя покинуть. Надеюсь, скучать не будешь.

Он несколько раз оглянулся, прежде чем уверенно и шумно выдохнул, видимо, придя к определённым выводам. Завёл руку за спину и тут же вытянул её перед собой, демонстрируя находку. Позвякивая браслетами наручников, наклонился, сокращая расстояние между телами. Остановился в миллиметрах от приоткрытых губ, коснулся пальцем подбородка, придерживая. И только тогда, играя нерешительность, провёл языком тонкую влажную полосу по нижней губе, касаясь её самым кончиком, даже не намекая на поцелуй, а замещая его.

– Надеюсь, это останется нашим маленьким секретом, – шёпотом потянул он, будто бы с сочувствием. – Мы ведь оба знаем, как Табиб бережёт своё… А язык мне ещё пригодится, – добавил уже весело и отпрянул, недовольно поглядывая на металл в своей руке.

Поколебавшись несколько секунд, осторожно протянул руку в сторону Лоры, предлагая сделать это самой.

– Наручники? Серьёзно? – она оттолкнула его руку и гордо вздёрнула подбородок.

Марат такой жест не оценил и потянул тонкое запястье на себя. Аккуратно погладил, разминая кожу, контролировал взгляд. Знал, что не увидит сопротивления. Знал, что у Лоры на этот счёт свои планы, но всё же защёлкнул замок, приковывая к длинной металлической трубе основания лавки.

– Исключительно ради моего спокойствия, дорогая, – причмокнул он губами, смакуя её беспомощность.

Но не успел отойти и на три шага, как наручники, громко звякнув, повисли на той самой трубе, а Лора массировала расцарапанную грубым металлом руку. Холодно усмехнулась.

– Исключительно ради твоего спокойствия я могла бы этого не делать, – вызывающе изогнула одну бровь и ответила на скупую хвалебную улыбку.

– Ладно, проехали. Пока сиди так. И… – Марат, сверкая ставшими огромными зрачками, задержал дыхание и чуть прикусил край нижней губы. – Не скучай, – бросил, уходя, а Лора, несмотря на видимую свободу, так и не смогла сдвинуться с места.

Глава 5

Вернулся Марат спустя несколько часов. Лора успела поспать, изучить прямоугольное помещение вдоль и поперёк и убедиться, что хозяин позаботился о её безопасности. Во всех смыслах этого слова. И почему-то казалось, что нужно лишь переждать. Но уверенный и неприятный мужской взгляд убедил в обратном. На смену игривости пришло необъяснимое недовольство и повышенная нервная возбудимость. Сложилось впечатление, что Марат всего лишь ждал, когда же ему позволят проявить себя. Как только он приблизился, в нос ударил запах алкоголя. Страх заставил поджать губы, выпрямить спину. Посмотреть ему в глаза Лора не решилась: поняла – это само по себе станет вызовом.

– Устала? – наконец, понимающе начал он. Догадался, что первой та говорить не станет. – Скоро всё закончится, малыш. Веришь?

– Смотря, что ты имеешь в виду.

– Твою свободу, – выдохнул Марат, удивлённый вопросом. – Ты ведь этого когда-то просила, не так ли?

– Нет, – буркнула Лора в сторону, настороженная тоном, да и самими словами, настолько нереальными и двусмысленными они казались.

– Нет? Тогда что? – нахмурился он и улыбнулся одним уголком рта.

– Марат, зачем тебе всё это нужно?

– Не начинай! – простонал он со злостью, подошёл вплотную и фактически загнал в угол своим присутствием.

Мужчина поставил ногу на массивный судейский бортик, рукой придержал с другой стороны, не давая отстраниться, снова болезненно поморщился и шумно втянул в себя воздух.

– Что с рукой? – спросила Лора, не желая игнорировать свою наблюдательность и в этот раз. Не то чтобы прозвучало сочувственно, но с явным участием. Она поздно поняла, что этим вопросом разозлила.

Марат смотрел на неё пусть и хмельным, но твёрдым взглядом. Хотел прокричать, так глотнул воздух, но будто сдулся, подбирая слова. Он устало наклонился, прижимаясь губами к уху, и отдышался, прежде чем сказать слово.

– А ничего с рукой, Амазонка. Нет её, – заявил и бодро потряс пальцами на стороне боли. – Руки-то нет! – взорвался оглушительным криком и с силой дёрнул за рукав пиджака, обнажая стальной протез.

Улыбнулся встречному страху и продемонстрировал, как теперь Лора отчётливо видела, механический, обтянутый тонкой имитацией кожи, кулак.

– А, знаешь, почему нет? – наклонился, сдерживая истерический смех. – Ну, ты же умная. Ты точно знаешь, – подбивал, пропуская мимо внимания отрицательные кивки головой. – Помнишь, Табиб сказал, что если я прикоснусь к тебе хоть раз, он отрубит мне руку, помнишь? – судорожно зашептал и замер, сжимая зубы от боли и желания разорвать всё, что видит перед собой. – Не соврал… – напел Марат, издевательски растягивая гласные.

К Лоре не прикоснулся, был уверен: дотронется – край. Свернёт её шею, и глазом не моргнув, только бы Ильдару отомстить. Но ничего, отдышался, улыбнулся, открыл глаза и увидел её перед собой. Устало пожал плечами, отступая. Посмотрел на руку, любуясь результатом, стянул силиконовую накладку, демонстрируя совершенство изделия.

– Бионика – это наука, Амазонка. За ней будущее! За ней новый, совершенный мир! Как тебе? – протянул руку, предлагая дотронуться, и рассмеялся, когда Лора отказалась. – Брось, малыш. То, что у меня снаружи – у Табиба внутри. Киборги, мать их так…

Пожевал губами, не зная, разозлиться или снова рассмеяться, в итоге Марат выбрал нейтралку и просто отошёл, позволяя спокойно вздохнуть.

– Брат его, гениальный в своей области человек. Ильдар для него целую клинику отгрохал. Но тот красавчик! Себя раз сто окупил, там цены о-го-го. Миллионы! Тоже, правда, не без греха… Увидишь когда-нибудь, поймёшь. Табиб сдох бы без его помощи. Но и братец не олух – знал, что просить взамен. У них в семье, вообще, все гении, куда ни плюнь. Согласись!

Лора, находясь в некоторой прострации и от новости, и от упоминания о родственниках, о брате… От Ильдара слышала о нём всего раз… Она несколько рассеянно смотрела, голос потерял привычную твёрдость.

– Мы не общаемся с его родственниками, только Фаина…

– Ты!.. не общаешься, Лора, – громко прервал её мысль Марат. – Табиб среди них свой, ты – нет. Мы никогда не бросаем семью! – с мощным посылом ткнул он указательным пальцем в пол. – Это вы, русские, ничего не цените в своей жизни! – с бескрайней долей презрения и брезгливости Марат посмотрел в её сторону. – Для нас семья – это и есть жизнь. Это смысл существования. Или скажешь, не знала?! – не скрывал он злости и раздражения на её растерянность.

– Я его семья! – выдала Лора на удивление уверенно, и даже тихий голос не смазал впечатление и силу высказывания. Марат кивнул.

– Ты просто нужна ему. Очень нужна. Тогда хотел, сейчас… сейчас только он сам сможет сказать тебе правду. Хочешь её услышать?

– А ты сам-то можешь произнести это вслух? Свою правду? Ведь она у тебя есть, – защищаясь, завелась Лора в ответ. Марат присвистнул.

– А что такое правда, Лора? Красивая шлюха, которую все хотят, но никто не любит! И я не люблю, и ты… не любишь. Хочешь, расскажу твою правду?

Надменно посмеиваясь, Марат отошёл на несколько шагов и окинул её долгим внимательным взглядом.

– Будет интересно послушать, – отстранённо согласилась она и мысленно отгородилась от происходящего.

Смотрела на него ровно и практически без эмоций. Не было всё равно, просто… за столько лет разучилась удивляться. За весь день было много слов, которые делают больно, которые просачиваются под кожу и ядом расходятся с током крови, отравляя каждую, без исключения, клеточку организма. Много правды, много истины. Той, в которую если поверить, то и жизни не будет – останется лишь сожаление. Но она научилась закрывать глаза и ровно выдыхать вместо душераздирающего крика. Научилась поджимать губы, не показывая своих слёз. Научилась аккуратно ступать, вышагивая по одной линии, вместо того, чтобы бежать… бежать так далеко, как только сможешь. И сейчас не сбежит, а выслушает всё, что и так знает о себе сама. Марат присел.

– Ты замуровала себя, Амазонка. Себя и его. Сама. Замуровала в маленьком укромном мире, в котором и места-то не осталось для кого-то ещё. И жизнь твоя, как маленькая бабочка с хрупкими крылышками, которые можно сломить одним неловким нажатием. Табиб нажмёт.

Теперь не смеясь, он смотрел, а в глазах рассасывалась алкогольная дымка.

– Жизнь сложная, необъяснимая. Думаешь, ты неуязвима? Зря. В этом мире никому нельзя доверять. Ты счастлив только до тех пор, пока это кому-нибудь нужно. Думаешь, сможешь защититься от меня этим непроницаемым выражением лица? Так, не от меня надо защищаться. Что я могу тебе сделать? Ударить? Изнасиловать? Убить? Что?.. Чем могу тебя удивить? Чего он ещё не сделал?! – с азартом глянул Марат и махнул рукой, как на пропащую. – Ты умрёшь в то мгновение, когда любимый муж перешагнёт стену песочного замка под названием «семейная жизнь». Вот чего боишься! Потому что знаешь: я прав.

Лора набрала в грудь воздуха, но вместо выдоха внутренне зажалась. Вместо мыслей, слышала размеренные удары сердца. Вместо Марата видела собственное отражение.

– Что есть в твоей жизни, кроме необъяснимого поклонения одному человеку? Кстати, – Марат ухмыльнулся, – всегда хотел спросить, «почему?» Чем он покорил тебя, чем привязал? Девчонки любят плохишей и всё такое, но… Неужели считаешь его ласковым и нежным зверем?

Сидеть показалось для него невыносимым, и Марат встал, чередуя слова с небольшими медленными шагами. Голос становился вкрадчивым, движения ленивыми, но жизненно необходимыми.

– Он издевался, принуждал, унижал… Испытывал на прочность, – перечислял Марат, подчёркивая отсутствие удовлетворения от собственных слов. – Сколько раз ты была на грани? Сколько раз ты прокручивала в голове, что тебя уже нет?

Он приближался. Медленно. Степенно. И отчего-то его присутствие казалось угрожающим.

– Я только одного не пойму, – подошёл он, окидывая недоверчивым взглядом, который метался по её лицу. Дыхание у двоих участилось, инстинкты притупились, а желание уничтожить нарастало с каждым мгновением.

Лора не двинулась, когда подбородок был сжат крепкой мужской ладонью, а тело до боли впивалось в высокую металлическую ограду.

– Неужели такая тварь бесчувственная?.. – проронил он тихо, недоверчиво, прицениваясь. – Он же сына твоего убил! – прокричал, брызжа слюной. – Самое дорогое отнял! Разорвал, растоптал и перешагнул! Потому что ему ты нужна. Ты!

Марат с силой оттолкнулся, не скрывая презрения. Сделал несколько шагов в сторону и тут же метнулся обратно, вновь удерживая её лицо одной рукой, заставляя открыть глаза и смотреть. На правду смотреть.

– Чем он замаливал перед тобой грехи? Что обещал, как ублажал? – бубнил, торопливо перечисляя. Замер, вглядываясь в полную пустоту её глаз, и злобно хмыкнул. – Молчи, и сам знаю! Знаю и тебе скажу, если ты забыла: ничем, никак и ни-че-го! – просипел он, вкладывая в каждый звук жизненную силу. – Потому что ему не нужно ни твоё прощение, ни понимание. Он получил свой трофей. Получил и поставил на центральную полку. Не запылилась там среди остальных, нет? – спокойно улыбнулся Марат, разглаживая следы от своих пальцев на нежной коже.

– Всё сказал?

– Не всё. Я вижу, тебя не впечатлил. Исправлюсь, – нагло ухмыльнулся он и, спрятав руки в карманы брюк, сделал круг почёта по корту. Остановившись в дальнем углу, задорно улыбнулся, привлекая внимание.

– Я должна у тебя что-то спросить? – догадалась Лора, повинуясь, следуя изменившемуся плану.

– Не знаю. Кажется, ты хотела услышать, чего я хочу, – напомнил Марат и резко направился по диагонали. Ловко перепрыгнув через сетку, стал вплотную.

– А, может, мне это уже не интересно? – Лора максимально прогнулась в спине, пытаясь отдалиться и при этом не сдвинуться с места.

– Нет, Амазонка, ты давно вышла из ранга тех женщин, которые слепо следуют за впередиидущим. Скажу больше, тебе иногда кажется, что ты перестала быть ведомой.

– Лишь кажется?

– Конечно! Вот даже сейчас ты думаешь, что всё у тебя под контролем: эмоции, чувства, слова. Но есть то, что ты не учла.

– Что?

– Старая мудрая пословица, девочка моя, – потирая ладони, довольно проговорил Марат. – Храни то, что хочешь спрятать, на виду. Ведь именно об этом ты думала, подбирая наряд, не так ли? – он грубо протиснул пальцы за пояс её джинсов и с вожделением посмотрел в глаза. – Интересно, поставь я тебя сейчас перед выбором, кого оставишь на этот раз?

Он извернулся так, чтобы прижать ладонь к низу её живота.

– Тепло, – прошептал, прижимаясь губами к шее. – Вот за этого, – Марат чуть надавил, и Лора поморщилась. – За этого он меня убьёт, а за твоего…

Убирая руки, отходя в сторону, Марат выдохнул.

– Признайся, какая-то часть тебя его ненавидит, – обернулся он и скривил губы, в подтверждение своей правоты несколько раз кивнул. – Ненавидит настолько сильно, что убить готова. Но не можешь, потому что другого смысла в жизни не осталось. Ты простила его? – спросил в одном тоне со своими утверждениями и глупо улыбнулся. – Знаю: такое не прощают.

– Прибереги свои откровения для разговора с Ильдаром. Уверена: он оценит, – всё же не сдержалась Лора, но Марат посмотрел как-то странно и азарт в его глазах погас.

– С чего ты взяла, что я буду говорить с ним? Мне это не интересно, – сказал Марат, будто признался, и на мгновение отвёл взгляд.

– Не говорить? А что тогда? Посмотришь в его честные глаза? Призовёшь к ответу? Или, быть может, вы напьётесь и будете лучшими друзьями на свете? Что ещё пришло в твою безумную голову?

– Ты всё-таки вышла из себя, – некстати и не в тему заметил он, лениво ухмыляясь.

– Да пошёл ты к чёрту! – лишь подтверждая догадки, Лора взвыла. – Говоришь, руку отрубил? Мало! Таких, как ты, нужно уничтожать сразу.

– Таких, как ты – тоже, – тихо добавил Марат, но уступал не только по силе голоса. По силе духа сейчас уступал.

– И, знаешь, что? Если ты снова попытаешься прикоснуться ко мне, – Лора сделала выпад, – дорогостоящие протезы приделывать будет не к чему!

Только после того, как она смолкла, Марат глянул исподлобья. Не сдержавшись, он хмыкнул, и лишь после этого широко расставил руки в стороны, склонил голову и взвыл как в бессилии.

– Слушай, Амазонка, ну, почему ты, а? – с тихим бешенством процедил Марат сквозь зубы и медленно выпустил из себя скопившийся воздух. Руки опали, безвольно свисая по бокам. – Почему такая? Вот… даже в этой искусно сыгранной партии, в этой злобе, в этом отвращении я не увидел тебя настоящую! – возмутился он.

Яд в голосе растворился, оставляя лишь усталость.

– Ведь помню эти глаза, переполненные упрёком, обидой, иногда ненавистью. По тебе можно было читать, не приглядываясь. Что сейчас? Что можно было сделать с тобой такое, что человеческих эмоций не осталось? Ты не подумай, просто… я даже не знаю, с какой стороны подступиться. Я в разговоре с тобой бреду, как слепой, – задержав дыхание, Марат замер. – Бреду, но вечно не туда, – бормотал он, неумело сдерживая необъяснимое обвинение. – Знал бы, что ненавидишь его, толкал бы тебя в том направлении, знал бы, что любишь…

Махнув рукой, Марат напряжённо сглотнул.

– А Ильдар хоть имеет представление, о чём ты думаешь, или так же, как и я, каждый раз идёт по минному полю?

– Чего ты хочешь? Понять меня? Каким образом? – Лора усмехнулась, но, скорее, действительно наигранно.

На какой-то краткий миг показалось, что и для себя самой она не может определить грань между игрой и реальностью. Так, будто блуждает в переплетении его и своей роли, пытаясь нащупать общую тропу.

– И всё-таки ненавидишь, – определился Марат в своём сомнении и довольно потёр подбородок двумя пальцами. – Это даже хорошо, – тут же добавил, и принял задумчивый вид. – Его машину расстреляют на подъезде к деревне, – тихо пробормотал он, будто в сторону, но Лора уловила.

– А смысл? – хмыкнула, пытаясь разглядеть блеф.

– Хочу, чтобы он сдох, – проговорил Марат, но этот тихий голос колокольным звоном ударил по голове, по сознанию. – До безумия просто. И не нужен мне его предсмертный взгляд. Не нужна искра, не нужно удовлетворение. Я хочу, чтобы его не было. Ни-ко-гда.

– И это всё?

– Всё.

– И… и что? Ради этого такой грандиозный план? Даже не выскажешь всё, что о нём думаешь?

Марат ровно улыбнулся.

– Нет. Зачем?

– Для самоудовлетворения, – вроде как удивилась Лора, понимая, что сейчас начнётся паника.

– Любишь и ненавидишь… – выдохнул он, ставя точку в своих выводах. – Жгучая смесь. Я вот всё думал, как бы сделать тебе ещё больнее. Знаю, ты не заслужила, но уверен, Ильдар бы оценил, – принялся он рассуждать. Сплошной текст. Без эмоций и восклицаний. – Знаю, о чём сейчас думаешь. Мечешься в желании что-нибудь предпринять. Хочешь его спасти. Несмотря на то, что он убивает тебя каждый раз и сил на то, чтобы подняться, не оставалось. Меня бы кто любил так же… Да ладно. В общем…

Марат закусил губу и, несмотря на определённую долю решительности, подбирая правильные слова и фразы, будто боролся с самим собой.

– Ведь я сделаю тебе больно, развенчав миф и его нечеловеческой жестокости, правда? – он коротко ухмыльнулся и неодобрительно покачал головой. – Сколько раз за эти месяцы ты смотрела в сторону двери? Ведь были мысли уйти от Ильдара навсегда. Что остановило? Не подумай. Простой человеческий интерес, – тут же предупредил.

Лора опустила взгляд и набрала в грудь больше воздуха.

– Каждый раз на чашу весов… там, где давно и надёжно обосновался тот страшный год… Каждый раз на противоположной стороне появляются шесть лет моей жизни. Другой. И он другой, – ответила Лора предельно честно. Сама сколько раз задавала себе подобный вопрос. И вот сейчас ответила правду.

– Но такие люди не меняются! – зашипел Марат. – Просто прежде ты впитывала его внимание как губка. Тогда боролась. Тогда сопротивлялась. Стремилась, пыталась вырваться. Тогда! А сейчас – марионетка. Так, почему бы ему не быть другим? – скривил он губы, прищурил глаза. – Тогда тебя нужно было сломать, растоптать, подмять под себя, во всех смыслах. Сейчас ты ему принадлежишь. Так, почему нет?

– Я изменилась. Не он, а я!

Марат пакостно рассмеялся.

– Дерьмово ты меняешься, Амазонка. Не в ту сторону. Прогнулась и позволяешь себя иметь. Таких уродов, как мы с Табибом, нужно поискать. Не противно? Сейчас, когда всё помнишь. А я уверен, что всё. До последнего слова, до последнего жеста! Ты помнишь его взгляд, когда он впервые поставил на кон жизнь твоего сына? Этот взгляд может врать? – он вскинул плечи, будто сбрасывая с них чертей, и тут же втянул в шею. – Я тоже помню. Ты только появилась в его доме. Я всё не мог понять, чего Ильдар зациклился. Всё ждал, когда же выставит избитую и затраханую из своей комнаты, но он молчал. Улыбался и молчал. Он уже тогда знал, что ты сделаешь это для него. Я спросил и, о чудо, мой друг ответил. Просто так произнёс, что ему нужно тебя привязать, и рассказал маленький план.

То, что ты никого не собираешься убивать, было понятно и дураку! Такие правильные девочки встречаются не каждый день. Но Ильдар не был бы собой, если бы не знал, как тебя заставить. Я ждал ответа на вопрос «как?», а он сделал пару глотков коньяка, закусил это дело лимончиком, облизнулся и сказал: «Сын у неё есть. Если понадобится, поставлю его в один ряд с мишенью, и выдам патрон. Уверен, моя девочка сделает правильный выбор». Для него люди – мусор. Ты – нет, а твой сын…

– Ты очень много говоришь, это не доводит до добра, – пресекла Лора судорожный бред, и старалась не слышать, не улавливать смысл слов. Не верить. Не отвечать.

– А ты что, Лора, мечтала, что пристрелю, чтобы не мучилась? – изумился он и приблизился. Протянул руку, чтобы прикоснуться к щеке, но не сделал этого, помня откровенно слабую угрозу. – Обещал ведь рассказать.

– Рассказать что?

– Как же… Знаешь, что причиняет нам боль?

– Теряюсь в догадках, но уверена, ты меня просветишь.

– Разочарование, о котором ты сейчас подумала, нас убивает, делает жестокими. А боль, она изящна в своём воплощении. Мы сами её придумали, оттого и мучаемся. Она у нас в голове, – он коснулся пальцем своего виска. – Самобичевание. Боль нам приносит разочарование в себе. За то, что мы думаем о людях плохо. Ильдар ведь никогда не говорил, что произошло с твоим сыном?

– Замолчи, – тихо пригрозила… а, может, просто попросила Лора, но остановить не могла… или просто не хотела.

– Отчего же? Уверен, тебе понравится. Ты обвиняла его открыто? Он видел ненависть в твоих глазах? – Марат ухмыльнулся. – Да вы просто извращенцы, каких мало! Ты своей ненавистью делала больно ему. Он своим молчанием сейчас, посредством меня, сделает больно тебе. Ведь учил тебя принципам преступления и наказания? Ну же, вспомни! – подначивал, но слишком осторожно.

Пакостная улыбка на его лице известила о гениальной мысли. Марат медленно перевёл взгляд на свою руку и снова сжал протез в кулак.

– Этой рукой, – он поднял ладонь вверх, – я проверил пульс у тебя на шее, когда ты лежала без сознания, а он своими ударами разрывал кожу, мышцы на тоненькой спине. Знаешь, потрясающее зрелище: любимая женщина в луже крови. Это его всегда возбуждало.