Холодный свет далёкой звезды

– И ведь не позвонила… – зловеще прошептал, вынося обвинительный вердикт.

– Не помню, чтобы обещала звонить, – Лора, сопротивляясь захвату, озорно клацнула зубами и сдавленно зашипела, почувствовав, как грубый палец прочертил болезненный след на её спине. Она судорожно выдохнула, отходя от острых, забытых ощущений. Поспешно отдышалась. – Хочу тебя.

Лора замерла, отсчитывая долгие секунды, во время которых Ильдар болезненно давил на промежность, впитывая в себя эти стоны, эти звуки нетерпения. В наслаждении закрыла глаза, подставляясь под аккуратно продвигающийся вперёд палец. Заводясь от этих ощущений самостоятельно и заводя его. Она поддалась и послушно приоткрыла губы, чувствуя, как палец второй руки требовательно надавливает на подбородок. Провела по подушечке языком, лаская, и мстительно прорычала, прикусывая его, когда поняла, что игра только началась. Ильдар не собирался уступать, чувствительно шлёпнул по ягодице, ожидая повиновения, но пришлось зло прорычать, понимая, что так его и не дождётся.

С Лорой удалось справиться в два резких движения. Ильдар выставил её в коленно-локтевую позицию, забросил на узкую спину бесконечный шёлковый пеньюар, осторожно поддел пальцем кружевное бельё.

– Моя девочка хочет чего-то особенного? – догадался, глядя, как ягодицы поджимаются в нетерпении.

Он внутренне задрожал, восторгаясь этой притворной покорностью, но и сам хотел чего-то более острого, потому и простонал в унисон со спазмом желания, скрутившим изнутри. В сопровождении следующего стона дал этому спазму выход и, упиваюсь властью, которой его одарили, намотал на кулак ровный хвост волос.

Он любил, когда Лора была покорной. В постели. Любил, когда она намеренно передавала ему первенство. Принимал решения, которые определяли судьбу двоих на целый вечер, решения, приносящие удовольствие. Были дни, когда она не уступала ни в чём, выбрасывая из себя запасы энергии, проявляя инициативу, когда сама решала, чего хочет, и знала, что получит он. Но сегодня Лора хотела подчиниться. Намерено провоцируя, задевала за живое. Потому что именно в такой близости, на пике ощущений было понимание того, какая она слабая и ранимая, понимание того, чего может стоить одно лишнее движение. Лора даже стонала только по его команде, потому что знала: неосторожное движение, неосторожный звук может лишить последних сил.

Хотела его до безумия. Любовь в такие моменты отходила на второй план. На первом – удовольствие. И желание доставить это удовольствие партнёру. Они поняли друг друга с полуслова. Ильдар хотел получить её всю, Лора… она пыталась сберечь то, что только-только зародилось глубоко внутри.

Сердце бешено колотилось, его пальцы сдавливали шею, контролируя дыхание, а головка болезненно подпирала кожу над промежностью. Выдержка Лоры давала сбой: ладони скользили по простыням, холодный пот проступил на лбу, дыхание участилось. Ильдар массировал её бёдра, разминал их, растягивал влагу возбуждения выше. В момент, когда ладонь больно обхватила одну ягодицу, фиксируя, он прижался к ставшей влажной спине.

– Когда я войду, расслабься и выдохни.

Только прошептал и надавил головкой на узкое мышечное кольцо, уверенно толкнулся вперёд, удерживая, не давая отстраниться.

– Расслабься, – зашипел. – Ещё! – скомандовал, крепко стиснув зубы. Голос подрагивал, как и рука, побелевшая от напряжения. – Дыши, маленький. Будь послушной девочкой. А теперь всё, малыш, всё, отдохни, – прошептал на выдохе. – Я в тебе, – потёрся бёдрами о ягодицы, демонстрируя результат совместной работы.

Ильдар склонился, чтобы провести языком влажную дорожку по позвоночнику и сквозь зубы рассмеялся, ощущая её внутреннюю дрожь.

Они вдвоём отдышались, успокаиваясь, настраиваясь на нужную волну, но прежде чем начать двигаться, Ильдар внимательно осмотрел тело Лоры. Внутренне ликовал от понимания, что только он касается её. Только он знает, как заставить её стонать, насаживаться на себя. Уверен, что он первый и он единственный, кого реально захотела. Сама.

– Ножки шире, малыш, я начинаю.

Ильдар скомандовал и мысленно простонал, ощущая первые, практически невесомые движения, но они так сильно отдавали по мозгам, что просто клинило.

– А теперь поиграем? – он потёрся носом о её висок. – Толкай меня, родная, давай. Люблю, когда тесно. Порадуй папочку, – попросил, но, не добившись желаемого, с громким шлепком опустил ладонь на ягодицу. – Не расстраивай меня, малыш, – прорычал, пытаясь толкнуться глубже, но чётко уловил встречное напряжение.

Не то! Неправильно! Он знал, какими будут последствия, поэтому полушёпотом, практически ласково, пророкотал:

– Попроси меня, – погладил пальцами бёдра, ладонями продолжая удерживать ягодицы, хмыкнул, оценивая нулевой результат. – Давай, покажи, как ты меня хочешь.

Ильдар провёл пальцами вниз по промежности, едва заглядывая глубже, удержал, не давая насадиться на них. И только ощутив, как мышцы вокруг члена ослабли, резко вышел, чтобы толкнуться с новой силой и замереть на несколько секунд. Сделав ещё несколько попыток войти в единый ритм, они перешли к более привычному, жёсткому сексу с частыми глубокими толчками, с громкими стонами. Он подбадривал Лору единичными сильными шлепками, которые оставляли чувство жжения, боли, но давали временную передышку, отвлекая внимание на себя.

Стало хорошо. В голове ни единой, даже самой светлой мысли. Наверно к этому стремятся люди, исследуя себя. Лоре удавалось отключить разум рядом с любимым мужчиной. Она просто качалась в такт его толчкам, иногда пытаясь им противостоять, иногда следуя по заданному направлению. Тело горело изнутри, охлаждалось снаружи. Сознание удерживало шумное дыхание и мелькающий узор обоев перед глазами.

Ильдар набирал темп, врезался в её тело сильнее, но в одно мгновение всё изменилось … Нет… не в одно. Для осмысления понадобилось несколько секунд… Или даже минута… Его рука, что до этого удерживала за талию, тянула на себя бедро… Эта рука сейчас упиралась где-то на уровне её плеча. Лора даже не сазу заметила… и эти толчки… они отвлекали, не позволяя сконцентрироваться.

Взгляд вдруг скользнул ниже. Туда, где запястье оплетал платиновый браслет. Она даже не сразу поняла, что не так. Ведь сама подарила браслет с эксклюзивным плетением не так давно. Правда, Ильдар, кроме тихих слов благодарности и крепкого поцелуя, отметил, что украшения не носит, и вроде как Лора даже смирилась, но сейчас… Сейчас браслет на руке был… и он был другим…

Она даже понять не успела, что произошло, как вдруг осознала, что Ильдар пытается её удержать. И делает это вовсе не в порыве страсти, а именно желая удержать, усмирить, скрутить, подавляя её силу. Всё ещё был в ней, но теперь не двигался, а лишь мучительно долго пульсировал, нашёптывая какие-то успокаивающие слова.

Стало противно. Мерзко. К горлу подступила тошнота. Прикосновения его рук казались скользкими, опаляющими, голос раздражал, а запах чужого возбуждения приводил в бешенство.

– Пусти! – выкрикнула Лора, ловко выкручиваясь из крепких рук.

Удалось отступить не потому, что хватка ослабла, а потому, что Ильдар отпустил. Сам. Сделал это в желании успокоить и, как минимум, получить объяснения. Только вместо объяснений ему досталась дубовая дверь, что с громким хлопком захлопнулась перед самым носом. А следом в неё же ударил и кулак.

– Лора?!

В возгласе прозвучали претензия и укор.

– Малыш, открой.

Его ладонь медленно опустилась на деревянную поверхность и плавно сжалась в мощный кулак. Ильдар пытался уловить дыхание за дверью, но слышал только биение своего сердца.

– Лор, что случилось? У тебя всё хорошо?

Настойчивый стук в дверь заставил её отступить и закрыть глаза. Это был страх. Страх, неуверенность, чувство собственной несостоятельности и такое незнакомое, непонятное ощущение, что сегодня они отдалились друг от друга. Навсегда.

За дверью спальни послышался посторонний шум. Чей-то голос, звук отпираемого замка. И вдруг всё стихло, но Ильдар был рядом. Точно знала.

– Лора, мне нужно уехать. – Прозвучало тихо и неуверенно с той стороны двери. Лора внутренне сжалась и тут же обмякла, не в силах справиться с упадком сил. Она придерживалась ладонью за стену, за край ванной, уселась на бортик.

– Малыш, я вернусь, и мы поговорим, хорошо?

В отдалении снова послышался посторонний голос. Наверно, Мансур. Можно было различить лишь низкий бас и торопливый ответ Ильдара. Он словно отмахнулся.

– Лора, пока ты не скажешь, что всё хорошо, я не уйду. Ты меня слышишь?

Приходя в себя, забывая о нелепой неуверенности, она приблизилась к двери. Поглощало чувство унижения. Её предали.

– Лора, я хочу услышать твой голос.

Она сама от себя не ожидала, что сейчас откроет, распахнёт дверь. Несколько раз растерянно моргнула, прежде чем поняла, что Ильдар действительно стоит перед ней. Смотрит на неё. Пытается что-то понять, прочесть в глазах, но там сейчас так пусто… Потому что сам научил закрываться от людей, когда плохо. Ильдар, вообще, был отличным учителем.

– Всё хорошо, – Лора не узнала собственный голос, но не дрогнула под ответным криком.

– Какое, к чёрту, хорошо?! – взвыл Ильдар, надёжно удерживая, сжимая её лицо. Пытаясь отогреть, притянул к себе, к своим губам. Сглотнул, понимая, что не узнаёт. Понимая, что Лора не на него смотрит, а на своего врага. И усмехнулся.

– Я скажу охране, чтобы тебя не выпускали из дома до моего приезда. Вернусь – поговорим, разберёмся, – вроде как пригрозил, сотрясая на месте, и чуть оттолкнул от себя. Разжимая ладони, Ильдар холодно усмехнулся.

Он перевёл взгляд на стоящего в проходе Мансура и недовольно скривился, кивком предлагая исчезнуть.

– Что произошло? – примирительно переспросил, но по скучающему выражению лица понял, что примирение сегодня не светит.

Ильдар напряжённо выдохнул.

– Буду завтра вечером.

Лора вдруг вскинулась.

– Утром у меня совещание…

– Буду завтра вечером! – выкрикнул он, заставляя передёрнуться от зашкаливающих децибел.

Но не ушёл, как делал обычно, а продолжал смотреть, пытаясь анализировать. Результатом анализа Ильдар оставался явно недоволен, но никак, кроме плотно сомкнутых губ, это недовольство не демонстрировал. Было заметно, что пытается справиться с собственной агрессией, но то, что видел перед собой сейчас, снова и снова бросало к нулевому отсчёту. Два раза он глубоко вздохнул и только тогда приблизился, желая обнять, выдать маломальскую улыбку, но улыбка выходила кислой и кривой.

– Лора, прошу тебя, не сейчас, – проговорил он очень тихо, пожевал губами, видя в её глазах отрицательный ответ.

Постепенно получилось абстрагироваться, его кулаки обмякли. Удалось избавиться от напряжения в спине, в плечах. Даже улыбка вышла добродушной, хоть и невозможно уставшей. Ильдар приблизился и улыбнулся шире, глядя на то, как Лора отступает к стене. В итоге, отрезая пути к отступлению, упёрся руками по обеим сторонам от её головы.

– Не злись на меня, малыш. Не знаю, что произошло, но уверен, что у тебя будет этому объяснение, – глянул он вниз на её тело, дрожь в котором теперь было не скрыть.

Ильдар стянул на её груди полы шёлкового халата, сдавлено простонал, вспоминая о собственном возбуждении.

– Я очень хочу продолжить начатое, – прошептал он, коснулся припухших от недавних поцелуев губ и прорычал, не получив ответа.

Едва сдерживаясь от попытки силой взять то, что полагается по праву, неодобрительно покачал головой. Но именно сейчас, именно так… это было бы насилием, от которого они отказались ещё при первой встрече. Не будет поединка. «И секса не будет» – подсказала интуиция, и тут же посоветовала отступить подальше.

– Завтра, – напомнил Ильдар напоследок и быстрым шагом удалился из спальни.

Лора смотрела мужу вслед ещё долго после того, как тот исчез за порогом спальни. Смотрела, боясь моргнуть, вздохнуть, боясь ударами сердца заглушить что-то важное, но оно билось. Билось всё с большей силой, пытаясь достучаться… наверно, до разума.

– Всё хорошо… Хорошо… – пробубнила она блёклым голосом, ужасаясь подавленным эмоциям.

И… какое, к чёрту, хорошо, если при поцелуе она не смогла разжать губы?! Если просто не смогла открыть свой рот! Потому что не открывался! Как ступор, как паралич, когда ничего не можешь сделать! Не можешь свободно вздохнуть… И перед глазами бессмысленная безделушка, о которой он даже не помнит! Ведь не помнит… во взгляде ни капли понимания, догадки… сплошной вопрос. Громкий, раздражающий душу вопрос: «Что случилось?» А что случилось, Лора не знала и сама.

Она метнулась к двери в попытке догнать, но будто споткнулась, так резко остановилась, сдерживая глупый порыв и желание что-то объяснить… Об измене не думала… Не могла себе представить, не могла и в то же самое время не находила иных объяснений.

Ильдар не тот человек, что покажет себя, проявит. Он прямой и честный… если захочет. Не обманет… просто не станет говорить, упоминать, не станет вникать в подробности, в которых и сокрыта суть преступления.

У Лоры в один момент оказалось слишком много времени для себя. Словно ядом, разрушающим изнутри, стали мысли.

Что было раньше? Ведь жили не так – иначе. Они были единым целым. Что было у Лоры? Работа? Люди? Смысл жизни?.. А дома ОН. Полная гармония и состояние непрекращающегося счастья. Сейчас же мысли клонили в другую сторону: они разные. Оставаясь единым целым, они были совершенно разными. С разными мыслями, разными поступками, разными шагами к одной и той же цели. Прежде казалось, что и цель одна, но теперь…

Что она помнила о нём прежде? Как спас, решившись на сложнейшие операции? Как задаривал цветами и своим безграничным вниманием, окутывал заботой? А что помнит теперь? То, как Ильдар перешагнул через все препятствия на пути к своей цели. А что происходит с людьми, которые добились цели? Верно: они идут к следующей! Что у него дальше по списку?..

Что было раньше?.. Лора знала, что Ильдар её мужчина. Знала, что он с ней. Знала, что это навсегда. Теперь же обволакивало странное опустошающее предчувствие беды. Или она себя просто накручивает? Как говорил один известный философ: «Я за свои годы пережил тысячи несчастий и некоторые из них со мной даже случались». Мы сами придумываем себе проблемы. Безосновательно. Беспричинно. Наши страхи поглощают, порабощают, заставляя верить в них, поддаваться им, прятаться, защищаясь…

Так и есть. Просто Лора никак не могла прийти в себя. Это нормально. Это рано или поздно должно закончиться. Ещё чуть-чуть. Совсем немного и… И фактически заставляя себя поверить в придуманную истину, Лора, лишаясь последних сил, последнего желания противостоять обстоятельствам, медленно опала на пол.

Долго и мучительно она отталкивала от себя любые вопросы, ответы, мысли, рассуждения. Забивала голову бессмысленными фразами и словами, вслушивалась в звуки, отвлекалась на происходящее вокруг. Пока это самое происходящее не поглотило полностью. Шум во дворе дома не смогли скрыть даже усиленные окна. Рёв мотора, редкие крики, парные выстрелы… так странно…

Прошло столько времени, а она помнила эти звуки как сейчас. Взгляд из окна не прояснил ситуацию. Незнакомые люди, вялые телодвижения охраны, Вера Петровна на крыльце дома, радушно встречающая чужаков… Вера Петровна… как Лора могла о ней забыть?..

У Фаины, тётки Ильдара, было внутри что-то такое, что многие назовут интуицией, кто-то, более подкованный, отнесёт это к «чуйке». Как у зверя. Она видела людей насквозь. Видела и понимала. Только она решала, кто работает в этом доме, а кто уходит прочь. Только она знала слабости и скрытые желания каждого. Знала, но если не спросить, то никогда не посвятит тебя в эти знания. Веру Петровну Фаина невзлюбила с первого взгляда… И оказалась права.

О том, что экономка не так проста, как виделось изначально, стало понятно не так давно. Услужливость, тактичность, вежливость… Умение войти в доверие, разузнать сокровенное от первого лица…

Лора редко позволяла себе говорить о личном, но такие моменты бывали. Вера Петровна являлась отличным слушателем. Она не давала советы, не высказывала своё мнение, но всё запоминала. Это читалось в остром взгляде, в скрытой уверенной улыбке. И при этом экономка ни разу не уточнила, что же произошло в момент, когда Лора всё вспомнила. Восемь месяцев назад. Не заметил бы только ленивый. А она заметила, но, как всегда, промолчала. Потому что знала. Очень хорошо знала.

Это сейчас, анализируя, Лора видела всё наверняка, а прежде могла только догадываться. Что ей было нужно – не секрет. Женщина являлась… исполнителем. Тем, который в нужный момент подаст сигнал. Интересно, кому именно?

Сейчас этого мужчину Лора видела слишком отчётливо, чтобы не узнать, и уверенная улыбка коснулась её губ. Руки сами собой прошлись по бёдрам, подавая импульсы мозгу. Она всё ещё была обнажена и возбуждена, и это требовало немедленных вмешательств. Все глупости тотчас же отошли на второй план, отдавая первенство холодному расчёту, желанию выжить.

В момент, когда торопливые шаги послышались за дверью, Лора уже сидела в ожидании, гипнотизировала взглядом дверь. Круглая ручка повернулась бесшумно. На пороге комнаты остановились трое вооружённых мужчин.

– Амазонка… – прозвучало зловеще и как-то многообещающе. – Рад видеть тебя, красавица, – облизнулся один из них, оценивая Лору безумным взглядом.

Марат. Он практически не изменился. Точно только вчера виделись. А ещё он её хотел. Так сильно, как и при первой встрече. Так, что искры из глаз, и сердце стучит где-то желудке. Казалось, в первый момент он, увидев её, и сам растерялся. Но быстро справился с эмоциями и, бесшумно прикрыв дверь, сделал шаг вперёд.

– Ну, здравствуй… – то ли спросил, то ли поприветствовал он, оглядываясь по сторонам.

Марат склонил голову набок, прищурился на левый глаз и, словно довольный кот, широко улыбаясь, прогнал лень из плеч, сначала резко поджав их, а потом быстро стряхнув подступившие эмоции. Сопроводил эти действия утробным рыком. Ещё несколько секунд мужчина постоял, любуясь, именно любуясь её выдержкой!.. и только тогда подошёл, стал вплотную, приподнял ладонью острый подбородок.

– Я скучал… – прошептал и сделал попытку прикоснуться к кончику острого носа губами, громко и заливисто рассмеялся, когда Лора увернулась. – Скучал по тебе такой, детка, – закусил он губу, внушая эту мысль, опустил веки, болезненно морщась. – Ждала? – тут же ухмыльнулся, кивком головы указывая на внешний вид, и не препятствовал, когда Лора поднялась, отталкивая его руку, игнорируя внимание.

Она прошлась по комнате, по направлению к входной двери, оглянулась, когда до коридора оставалось всего пару шагов и, изогнув одну бровь, вопросительно улыбнулась.

– И всё-то ты понимаешь… – прозвучало из его уст, как похвала, и Марат, не отпуская взгляда, пошёл следом. Демонстративно втягивая в себя её запах, он похотливо оскалился.

– Самая желанная. Чужая женщина, – мечтательно потянул. – И зачем ты обтянула свою задницу этими до умопомрачения узкими джинсами, а?

Марат с оттяжкой шлёпнул Лору по ягодице, тут же сжимая её в ладони, притягивая к себе так, что и миллиметра между телами не оставалось. Потёрся колючей щекой и макушку. Как почувствовал, что Лора поддаётся, не сдержался и прижался к волосам губами.

– Знаешь ведь, что со мной делаешь, да? – заглянул в глаза. – Что всё это значит? – провёл дулом пистолета, который всё это время не выпускал из рук, от талии к бедру. Скользил тёплым после выстрела металлом по джинсовой ткани, остановился, когда металл опустился между ног. Глаза Лоры озарились холодным блеском, Марат сжал челюсти до желваков.

– Не хотела обременять тебя унизительным для нас двоих обыском. – Лора, демонстрируя полную беззащитность, подняла руки вверх. – Согласись, так проще, – бросила она до неприличия вызывающим тоном и понимающе кивнула, когда Марат обречённо вздохнул.

– Красивая женщина сама по себе оружие. Ты – не исключение. И знаешь себе цену, потому с такой лёгкостью демонстрируешь слабость. Хочешь, чтобы я поверил?

– Хочу, чтобы всё быстрее закончилось. А биться, словно муха о стекло?.. Не вижу смысла.

– Забыла сказать, какой я сильный, умный и красивый, – сморщив нос, паскудно улыбнулся Марат, а вот Лора оставалась предельно серьёзна, безразлично пожала плечами.

– Ты просто умеешь ждать. Ведь сегодня всё не случайно? Верно?

Марат отвечать не спешил. Разглядывал, не скрывая восторга, удовлетворения.

– И почему ты досталась ему?.. – потянул он с несвойственной, непривычной грустью, выпятил вперёд нижнюю губу, будто и сам задумался над этим вопросом.

– Потому что он хотел этого больше, чем кто-либо другой, – произнесла Лора то, что должна была.

Марат довольно зарычал.

– Он тебя не заслуживает.

– Решил сказать об этом вслух именно сегодня?

– Нет, детка, на этот вечер у нас с тобой другие планы, – скоро закончил он разговор и подтолкнул вперёд.

На выходе из комнаты стояли двое сопровождающих, на Лору смотрели по меньшей степени пренебрежительно. Смотрели, вроде как удивляясь, чему так радуется Марат, но уточнить не решились, послушно выдвинулись вперёд, просматривая горизонт. В гостиной под прицелом собрали всех женщин в доме. Они стояли в углу, пытаясь спрятаться за спины друг друга, Фаина королевой сидела в кресле. Лора в испуге обернулась на Марата.

– Ты ведь не думаешь, что я стану обижать нашу любимую Фаю? Она столько лет кормила меня мясом, что я просто не мог отплатить неблагодарностью, – вроде как оправдывался мужчина, склонив голову в почтительном поклоне.

Фаина демонстративно отвернулась, сжав в кулаки, скрещенные на груди ладони.

– Прошу, – подал Марат руку, предлагая помощь, чтобы пройти дальше, но Лора недовольно поморщилась и с вызовом во всём своём виде отвернулась.

– Что за цирк? Зачем пугать женщин? Прикажи своим людям отступить.

Марат послушно выкрикнул несколько коротких фраз.

– Ты видишь, как я сегодня добр? – тут же шепнул он, склонившись над ухом, а шёпот оказался удивительно похож на урчание довольного кота. – Надеюсь на достойную награду.

Предложив свою руку во второй раз, он удовлетворённо улыбнулся, ощутив нежность гладкой, чуть прохладной кожи. Несильно потянув на себя, Марат придержал тонкую ладонь, в пафосном жесте прижимая её к самому сердцу. Лора отметила, как ликующий взгляд полетел в сторону Фаины и обернулась.

– Лора Витальевна, если помните, вам запрещено покидать пределы дома. Хозяин будет недоволен, – невозмутимо вскинула брови та и гордо задрала подбородок.

Мучительное молчание заполнило комнату. Марат хмыкнул, переводя на Лору заинтересованный взгляд.

– Знаешь, детка, при таком раскладе я бы ушёл отсюда и без направленного в твою сторону дула пистолета, – заявил он, пальцем поддёрнув её подбородок. – Табиб держит тебя в стальных объятиях? А я думал любовь… – проронил с придыханием и безумные глаза в этот момент смеялись, несмотря на невозмутимое выражение лица.

– Уходим! – крикнул Марат своим людям. – Фаина, можешь не спешить передавать Табибу от меня привет. Я сам, – выразительно проговорил он, попутно указывая закрыть женщин в подсобной комнате. – Лора Витальевна? – паясничая, раскланялся он и подтолкнул её к выходу. Мгновенно среагировал, схватив Лору на руки, когда она споткнулась о тело оглушённого охранника.

– Осторожнее, Амазонка, – впился Марат взглядом. Его голос казался тягучим, обволакивающим. – Слабость тебе не к лицу, – недовольно покачал он головой и прижал к себе крепче.

Отпустил её Марат только у машины, что по-хозяйски стояла во дворе. Теперь его движения не были плавными и степенными. Он не торопился, не было спешки. Эта резкость была отражением его самого и его желаний. Двое мужчин сели впереди, раздался рёв мотора. Прежде чем тронуться с места, водитель обернулся, окидывая Лору заинтересованным взглядом.

– Только за этот взгляд тебя стоит пристрелить, как шакала, – отозвался Марат, сверкая глазами так, словно егослова – это последнее предупреждение.

Водитель послушно отвернулся, машина тронулась с места. Теперь мужчина был сосредоточен на своих мыслях, Лора же несколько потерялась в ощущениях. С одной стороны, происходящее веяло свободой. Своеобразной, угрожающей, но всё же свободой. С другой… Марат был не настолько глуп, чтобы выдвигать какие-то пустые требования, и это не давало покоя.

Увидев его во дворе, Лора почему-то не испугалась. Как наяву видела его безумные глаза, понимающую ухмылку, помнила голос, который хоть и своеобразно, но наставлял. Кажется, именно он советовал не задавать вопросов… Был прав. Лора часто думала о нём. Точнее, не о нём самом, а о том, куда же Марат мог исчезнуть.

Последняя встреча ярким образом застыла в памяти, а вот теперь он вернулся. Уверенный, спокойный, рассудительный… как и прежде. Только его цели изменились. Раньше он был другом, теперь они с Ильдаром стояли по разные стороны. А Лора была лишь рычагом. Таким очаровательным рычагом, к которому хочется прижаться, приласкать, обнять.