Щит магии

Мой разум вращался по кругу: я была готова думать обо всем на свете, лишь бы не вспоминать о нападении на процессию. Я поняла, что мы были всего в двух днях от границы Турии. Но маг уже ждал нас. Он знал, когда мы появимся. Я мысленно прокляла того, кто нас предал, и с размаху ударила посохом по свисающей сверху лозе. Покачнувшись от удара, она вернулась на место, а я проглотила свою злость и продолжила путь, ступая более осторожно.

Когда солнце начало катиться к горизонту, я наткнулась на серый след посреди тропы.

Все вокруг словно умерло. Птицы замолкли, а в воздухе повис запах жженого дерева. Я перепрыгнула через серую полосу, не желая касаться ничего, связанного с теневым человеком.

Закатное солнце уже окрасило небо розовым и оранжевым, когда я вышла на широкую поляну. Сперва я почувствовала такой утонченный и сладкий аромат, что мне захотелось остановиться и вдохнуть его полной грудью. Посреди прогалины сияло чистое озеро, а его берега были усыпаны белым песком.

Рядом с озером в роще росли деревья, которых я никогда прежде не видела. Их причудливо закручивающиеся ветви были усыпаны нежными белыми цветами. Подойдя к озеру, я облегченно вздохнула: в этом месте обрывки нитей совсем не болели. Ничего не болело. Я прислонила посох к диковинному дереву и провела пальцами по шелковистой траве.

Тихий голос где-то в глубине моего разума противился происходящему, но озеро тянуло меня к себе. Оно сулило избавление от боли, передышку от страшных воспоминаний. Я наклонилась и опустила руки в воду, ожидая почувствовать прохладу, но озеро оказалось теплым. Превосходно теплым.

Я напилась вдоволь, а затем распустила волосы и попыталась расчесать спутанные локоны. Моя голова чесалась от засохшей грязи, поэтому я опустила ее в воду. Несмотря на то что озеро было теплым, по ощущениям оно не отличалось от ледяной реки. Покалывание, оцепенение, а затем – жар, но не обжигающий, а постепенно заполоняющий все вокруг.

У меня в запасе оставался еще час дневного света, но я решила остаться на поляне. Я легла на мягкий песок и наблюдала за тем, как одна за другой на небе появляются звезды.

Мне казалось, что они защитят меня от любой опасности.

На следующий день, когда в серебряном озере отразился румянец восхода, а я поднялась на ноги, чтобы собрать свои вещи, моя голова резко закружилась. Я ждала, пока она не пройдет, поставив руки на согнутые колени. Мой меч лежал на земле рядом с посохом, но я не помнила, чтобы снимала его с пояса. Я отмахнулась от странного ощущения, пристегнула ножны обратно и направилась к краю поляны. Вздохнув, я в последний раз окинула взглядом прекрасный пейзаж, пока с противоположной стороны прогалины на меня с любопытством смотрело маленькое семейство оленей.

Начав подниматься наверх, я почувствовала, как что-то острое впивается мне в ногу. Книга у меня в кармане? Я достала ее на свет и уставилась на переплет. Книга Рена. Я нахмурила брови. Точно.

Мой посох снова застучал по дороге, и я покинула прекрасный оазис, постоянно оглядываясь назад и тоскливо вздыхая. В тот день энергия внутри меня бурлила особенно сильно и словно тянула куда-то. Мне пришлось достать из сапога нож, чтобы срезать толстые ветви кустов, преграждающих путь, но я упорно продолжала двигаться в сторону гор.

Ближе к середине дня, когда по моему лицу скользнул широкий лист, я вскрикнула и остановилась, коснувшись свежей раны на щеке. Из нее вытекло несколько капель крови, поэтому я продолжила идти, пока не вышла к отвесному обрыву. Скала была слишком острой, чтобы карабкаться вниз, и слишком высокой, чтобы рисковать падением. Я надулась и вытерла пот со лба. Еще одна преграда в чреде упавших деревьев, рек и гор.

В этот момент я заметила какое-то движение внизу.

Это была тень, за которой тянулся непрерывный след смерти.

Я отпрыгнула от края и бросилась обратно в лес так быстро, как только могла. Дикие Земли словно прокладывали мне путь, уводя меня прочь от человека-тени и указывая дорогу к горам, но, оказавшись на знакомой поляне, я резко остановилась. Сияющее озеро. Причудливые деревья.

Это была та же самая поляна. Я и не заметила, что бежала в этом направлении.

Я закинула руки за шею и попыталась усмирить свое сбившееся дыхание. На меня нахлынуло очередное головокружение, и, взяв свой посох, я направилась к роще. Может, мне просто нужно было поесть.

Мокрое, прогнившее подземелье

– Он убил их. Убил их всех, – грязный мужчина свернулся в клубок, раскачиваясь из стороны в сторону.

Облокотившись на дверной проем, король постукивал письмом по ноге, пока Блэр пытался заставить посланника рассказать хоть что-нибудь еще. Это был не первый раз, когда они пытались его разговорить, но точно последний.

Король снова перечитал письмо.

Пошлины не имеют на них того влияния, на которое мы рассчитывали. Я найду способ соединить королевскую семью с нами. Мне нужно лишь время и преданность в нужных местах.

Он постучал письмом по ладони и захлопнул дверь.

– У нас нет на это времени. Давай, Блэр.

Расстегнув рубашку посланника, Блэр повернулся к королю с сомнением в широко распахнутых глазах.

– Вы уверены? О-он может никогда не стать прежним.

Заметив нерешительность Блэра, король прищурил глаза и бросил взгляд на очертания склянки с ядом в кармане советника.

– Я услышу сообщение, которое он должен был доставить. Если ты не желаешь подчиняться, я уверен, что лорд…

– Я сделаю это, Ваше Величество.

Король засунул письмо в карман, а Блэр достал из мантии маленький сосуд с янтарной жидкостью и опустился на колени возле обессиленного посыльного. Советник открыл ему рот и влил туда странную жидкость, убедившись, что мужчина ее проглотил. Сначала посыльный закашлялся, но потом обмяк и какое-то время лежал без движения.

Затем он резко вскочил. Блэр отпрыгнул назад, но мужчина уставился в стену с левой стороны. Советник взволнованно переводил взгляд с посыльного на короля.

– Король хочет услышать послание, – запинаясь, сказал Блэр.

– Мы идем, – монотонный голос мужчины эхом разносился по пустой камере. – Подготовьте место, – он откинулся на стену, и его глаза замерли, а взгляд стал безжизненным.

Глаза короля блестели в темноте, как у кошки. По лбу Блэра начал стекать пот.

– Ваше Величество, я не…

– Это сработает, – король схватил советника за грудки. – Ты знаешь, что это за место?

Блэр дернул за воротник своей мантии.

– Да, но…

Король оттолкнул советника прочь.

– Тогда прекрати волноваться. Этот план сработает.

Блэр вытер потный лоб носовым платком, откинул назад влажные волосы и склонил голову.

– Конечно, Ваше Величество.

Глава восьмая

Я лежала на зеленой поляне, и мягкая трава ласкала мои оголенные руки. Солнечный свет лился с безоблачного неба. Я постирала в озере свою рубашку, штаны и мундир, а после этого соскребла соль и грязь с каждого дюйма своего тела. Солнце пускало яркие блики, и его лучи проникали глубоко в мои кости, словно я стала частью Диких Земель. Больше никакой боли. Никакого голода или жажды. Никаких вопросов. Обычно, если я долго находилась на солнце, моя кожа сразу же обгорала, но теперь я не ощущала ничего, кроме всепоглощающего тепла.

Мимо меня пропрыгала крошечная оранжевая лягушка. Моя одежда была сухой… уже какое-то время. Но как долго? Я никак не могла вспомнить. На задворках моего разума что-то тихо гудело. Может быть, какой-то позабытый инстинкт. Я закрыла глаза, но гудение не прекратилось, потому мне пришлось подняться на ноги. Земля подо мной как будто качнулась, и я чуть не споткнулась, но все же устояла на месте. По дороге к роще я наклонилась и провела пальцами по гладкой поверхности серебряного озера. Мое уютное убежище располагалось под самым большим деревом с извилистыми ветвями.

В резьбе моего кольца все еще была грязь. Может, мне стоило бы снять и отмыть его… но гудение в моей голове только усилилось. Моя босая нога наткнулась на что-то, затерявшееся в траве. Когда я потянулась к маленькому коричневому предмету, моя рука замерла. Книга? Я почувствовала, как где-то за моими глазницами вспыхнула притупленная боль. Пытаясь вспомнить, я потрясла головой. Разве этого не было раньше?

– Что происходит? – прошептала я и подняла книгу с земли.

Вдруг на меня нахлынула мощная волна понимания, за которой последовало удушающее чувство вины.Рен. Сразу же вернулась боль. Нити пульсировали еще сильнее, чем раньше, а желудок стал невыносимо тяжелым от голода. Порез на моей щеке. Сухое горло. Что произошло? Я посмотрела вниз и моргнула: на мне было только нижнее белье, а кожа заметно порозовела на солнце.

– Ледники, – выругалась я. Мои пальцы сжали книгу, словно она была последней нитью, которая соединяла меня с жизнью. Собрав свои вещи, я оделась и обшарила траву под каждым деревом, пока не нашла меч. Я пристегнула его к поясу, бормоча все проклятия, которые только знала, схватила посох и убежала с поляны.

Сколько времени я потеряла? Поднимаясь наверх, я мысленно перебирала все свои воспоминания, время от времени отодвигая настырные ветви посохом. В моем сознании возникали туманные обрывки о том, как я сидела под извилистыми деревьями: день. Мне казалось, что я потеряла всего один день.

Я уходила все дальше от поляны, но ее щупальца все еще хватались за меня, уговаривая повернуть назад. Они оборачивались вокруг порванных нитей и крепко сжимали свои кольца. Мир кружился вокруг меня, но я продолжала идти вперед, крепко обхватив рукоять меча одной рукой и прижимая к себе книгу Рена другой.

В полдень я наткнулась на ручей и выпила столько воды, сколько вместил мой желудок. На его берегах росла дикая ежевика. Сначала я колебалась: вдруг они снова заставят меня забыть? Но мой желудок взял вверх, и я съела так много ягод, что после этого мне пришлось какое-то время неподвижно сидеть на месте, чтобы они не полезли обратно. Проклятые Дикие Земли. Как давно я не ела?

В ту ночь мне снились сны о блестящем озере. О спокойствии и безболезненном существовании. Проснувшись, я обнаружила, что вокруг меня обвился плющ. Его пушистые листья нежно гладили меня по щекам, и я не сразу заметила, что мне почти нечем дышать.

Плющ прижал мои руки к бокам, и чем больше я вырывалась, тем плотнее оборачивались его лианы. Растение обвилось вокруг моего желудка и крепко сжалось. Где мой меч? Его не было в ножнах. Я поискала глазами и обнаружила его в середине хитросплетенного зеленого клубка.

Я начала раскачиваться из стороны в сторону, пока не смогла подтянуть колени к груди. Достав нож из сапога, я разрезала лианы, обернувшиеся вокруг моего живота, и глубоко вдохнула. Затем я попыталась разрезать плющ на своих руках, не поранив себя. Еще несколько ветвей хрустнуло под лезвием моего ножа, и, словно испугавшись, растение отступило обратно в лес. Плющ, обернувший мой меч, попытался утащить оружие за собой, но я уже вскочила на ноги с ножом наготове и нанесла по лианам несколько точных ударов. Запыхавшись, я вытерла пот с лица.

Пора было выбираться из этого места.

Сперва Дикие Земли приветствовали меня с распростертыми объятиями, но теперь они проявляли открытую враждебность, впиваясь в мою кожу и цепляясь за одежду на каждом шагу. Сверху наблюдали десятки крошечных глаз, и целая армия ярких птиц следовала за мной, громко крича и умоляя меня вернуться назад.

Куда бы я ни поворачивала, дорога всегда приводила меня к бушующим рекам, что помогало мне утолить жажду, но также означало, что мне придется следовать за течением, пока я не найду брод. Одежда натирала мою нежную кожу, но боль держала меня в сознании, как якорь, не позволяя думать о сияющем озере. Все мои мысли сосредоточились на простых и необходимых вещах, нужных для выживания: еда и вода.

Я не осмеливалась спать: у меня больше не было сил, чтобы отбиваться от плюща. Прямо перед закатом, пробравшись сквозь углубление, полное густой грязи, я добралась до гор Фьель.

Передо мной возник луг, на котором росли высокие голубые цветы, а чуть дальше вверх поднималась черная каменная стена. Тут и там на скалистых выступах виднелись пучки зеленой травы. Даже Дикие Земли притихли у подножия гор.

Воздух пропитался магией, вибрирующей внутри меня, и у меня с трудом получалось сосредоточиться. Я еще крепче вцепилась в книгу и последовала вдоль горной гряды: слева от меня ввысь тянулась черная стена, а слева зеленели Дикие Земли. Дорога к Шахтерскому Проходу не могла занять больше суток. Затем я должна была потратить один день на переход и еще один на путь через Дикие Земли со стороны Турии.

Дорога постепенно уходила вверх, и чем выше я поднималась, тем тяжелей становилось мое дыхание. В конце концов я поднялась так высоко в горы, что капли моросящего дождя превратились в льдинки, царапающие мне кожу. Даже моя халендийская кровь не спасала от холода, пробирающего до самых костей, пока мне не начало казаться, что с каждым шагом они рискуют расколоться на части. Я оторвала несколько полосок от шерстяной рубашки и замотала свои оголенные ладони.

Мой подбородок то и дело опускался на грудь, а глаза закрывались сами собой, когда я наконец нашла нужную тропу, но к позднему вечеру я уже не могла идти дальше. Оставаясь рядом с дорогой, я не ступала на нее, а несколько бессонных ночей давали о себе знать. Ветер поменялся, и все животные разбежались по своим укрытиям раньше времени, а значит, мне стоило последовать их примеру. Хафа говорил, что это означает приближающийся шторм.

Одна из горных вершин поднималась выше, чем все остальные. Проход.

Но этот подъем я решила оставить на завтра.

Я наткнулась на несколько кустов с небольшим количеством знакомых мне ягод, и мой желудок заурчал от голода. Немного поев, я нашла широкий плоский камень – никакого плюща – в углублении, под низким каменным навесом. В мои сны вновь пришло сверкающее озеро. Я засыпала, не убирая руки с книги Рена.

Когда я проснулась, все вокруг было покрыто белой пеленой снега. Белые облака тянулись к земле сквозь деревья. Шторм еще не закончился.

Я плотно затянула капюшон. К тому моменту, когда я ступила на тропу, снегопад только усилился. Удастся ли мне пережить дорогу через проход в такой шторм? Я подняла взгляд на крутую, извилистую тропинку, окруженную белым снегом и черными скалами. Притягательные и безопасные Дикие Земли звали меня обратно, обещая унять всю мою боль.

Я провела трясущейся рукой по лицу и подавила желание вернуться назад. Я больше не забуду. Я не сдамся.

Хруст моих шагов казался слишком громким в мертвенной тишине, пока я следовала вдоль низких, захудалых деревьев. Я превратила другую сломанную ветку в посох, чтобы легче находить дорогу среди грязи и камней. Мне не хотелось убирать книгу Рена в карман, но мне нужно было балансировать на сильном ветру. С неба падали большие снежинки, окрашивая мир в белый цвет. Тропа виляла из стороны в сторону, и каждый новый поворот всегда оказывался скрыт от моих глаз.

Я шла все утро, мои икры и легкие горели от тяжелого сражения с крутым подъемом. Снег засыпал острые скалы, а ветер дул мне в лицо, и его ледяные пальцы тянули меня назад к серебряному озеру. С каждым шагом меч бился о мое бедро.

Чем выше я забиралась, тем тяжелее становилась книга Рена в моем кармане.

В пурге я потеряла счет времени: сейчас мог быть полдень или полночь. Но когда я подняла голову, противясь натиску ветра и снега, то увидела странную груду камней. Я дрожала, и все же мое тело горело, обливаясь потом. Справа и слева от меня ввысь поднимались горы, а все остальное было скрыто за облачной завесой.

Я уставилась на камни, чувствуя, как ветер хлещет меня со всех сторон. Могила? Я отмахнулась от этой мысли. Нет, это было что-то еще. Я знала, что это такое, но мой разум работал очень медленно. Моя рука легла на карман, в котором лежала книга Рена. Эти камни означали, что я добралась до вершины прохода. Если бы мое лицо не онемело от усталости и холода, я бы улыбнулась.

Я ступила в проход между горами, пока вокруг яростно ревел снежный шторм. При спуске вниз у меня заболели совсем другие мышцы, в основном бедра и спина, а посох удерживал меня от того, чтобы не соскользнуть с обрыва.

Перед моими глазами расплылась нечеткая белая пелена. Сколько времени прошло с тех пор, как я начала подниматься в гору? Несколько часов? Дней? Как бы там ни было, я была уже близко. Хватка Диких Земель ослабла с этой стороны гор, но их когти впивались слишком глубоко.

При следующем шаге моя нога соскользнула с тропы. Сердце ушло в пятки, и я бы упала, если бы мой посох не застрял между камнями, скрытыми под толстой пеленой снега, а моя рука не примерзла к нему. Мой второй посох упал с обрыва, ударяясь о камни и скатываясь по заледенелой поверхности, сбрасывая со скал все больше и больше снега, пока на деревья внизу не сошла маленькая лавина. Я крепче ухватилась руками за палку и глубоко вдохнула. Уже во второй раз она спасала мне жизнь.

Ветер поутих, когда я спустилась ближе к линии деревьев, и дышать стало легче. Облака все еще висели низко, и снег превратился в дождь, но я понимала, что не уйду далеко на трясущихся ногах в надвигающихся сумерках.

Я начала искать место для отдыха, скрывая свои следы так хорошо, как только могла. Моя нога скользнула о камень, и я упала вперед. Перекатившись несколько раз, я врезалась в дерево. Я застонала и попыталась подняться, оперевшись на трясущиеся руки. Дерево лежало на небольшом камне, образуя маленькую пещеру. Поблизости не было признаков дикой жизни или плюща, поэтому я скатилась вниз и забилась в углубление.

От изнеможения мои глаза почти сразу же закрылись, но я снова их распахнула. Я осторожно размотала руки, опасаясь увидеть, что они сильно повреждены. Мои пальцы побелели, но их явно не коснулось обморожение: шерстяные полоски и тяжелый плащ защитили их от самого лютого мороза. Я положила кусочки ткани на камень, чтобы они обсохли, и пожалела, что поблизости нет воды. Вытащив руки из мокрых рукавов мундира, я обернула их вокруг собственного тела, пытаясь собрать все оставшееся тепло.

Мои глаза начали медленно закрываться, и в этот раз я уже не смогла бороться с сонливостью.

Выживи.

Я провела ночь, дрожа от холода, пока во снах меня преследовало серебряное озеро и витые деревья с белыми цветами. Время от времени я просыпалась в страхе, что я снова все забыла. Что мое тело снова обвили лианы плюща.

Но с утра, когда я в очередной раз открыла глаза, меня приветствовало теплое солнце и пение птиц: за ночь шторм прекратился.

Тропа была совсем узкой, но я упорно шла по ней, готовая на все, лишь бы поскорее выйти из Диких Земель. Я съела несколько маленьких ягод дикой ежевики, которые нашла по дороге, ни на секунду не переставая думать о воде. Я прошла совсем немного, когда тишина начала действовать мне на нервы. Птицы перестали петь, и белки больше не стрекотали. Слышался только тихий скрип деревьев.

Магия Диких Земель ослабла, и, хотя мой разум стал намного яснее, ощущение, что за мной кто-то наблюдает, только усилилось. Я не была уверена, что теневой человек смог бы отыскать мой след после шторма, но я все равно свернула с тропы и отправилась на юг. Я часто слышала, что в этих местах нельзя сходить с пути, но Дикие Земли защищали меня от тени, а их магия не распространялась на дороги.

Попытавшись вспомнить карту Турии, которую изучала давным-давно, я медленно выдохнула.

Я так сосредоточилась на выживании в Диких Землях, что совсем забыла обо всех проблемах, ожидающих меня впереди. Западный берег Турии усеивали маленькие шахтерские городки, и я буду сильно выделяться со своими светлыми волосами.

На пути мне больше не встретилось ни одного ручья, поэтому мое горло болело от жажды. С каждым шагом я отдалялась от гор и Диких Земель, и пустота в моем сердце только росла. Вскоре все мои мысли были сосредоточены только на ней. Мои руки дрожали. Дыра, оставшаяся на месте нитей, грозила поглотить меня целиком.

Я даже не услышала волка, пока он не бросился на меня.

Мои инстинкты взяли верх, и я подняла вверх свой посох: только он отделял меня от острых зубов. Воспользовавшись этим моментом, я сбросила зверя с себя и откатилась назад, а затем ударила его по морде краем посоха. Животное взвыло и преградило мне дорогу. Из его пасти вырвалось гортанное рычание. На помощь своему вожаку пришли два больших волка, выскочивших из кустов. Их мышцы перекатывались под густым мехом. Звери были простоогромными.

Я переложила посох в левую руку и достала из ножен меч. По моей спине стекал пот. Кольцо обжигало палец. Я сделала шаг назад, потом еще один. Волки не двинулись с места.

Быстро оглядевшись, я убедилась, что вокруг больше не было хищников, готовых напасть в любую секунду.

Я выступила вперед и посмотрела на самого большого волка.

– Мне надо идти, – сказала я вслух, нарушая мерный ритм звуков леса.

Беги.

Дикие Земли снова шептали мне на ухо.

Беги.

Я зажмурилась, борясь с мыслями о сверкающем озере и чудных деревьях. Я не забуду. Я была готова всю жизнь сносить боль, лишь бы не забывать о Рене и об отце.

Мастер Хафа сказал, что я должна выжить.

Все мое внимание сосредоточилось на мече, посохе и волках.

– Дайте мне пройти.

Два других волка ощетинились, и шерсть на их загривках встала дыбом. Их вожак бросился на меня. Я уклонилась и вскинула меч, поцарапав бок зверя, а затем бросила посох, словно копье, прямо в шею другому волку.

Я кружилась, уклонялась и делала выпады, пытаясь обойти их сбоку. Меч стал продолжением моей руки, и внутри меня пульсировала энергия. И все же мои силы иссякли слишком быстро.

Пока я отбивалась от двух волков напротив, третий прыгнул на меня сбоку. Я инстинктивно закрылась рукой, прекрасно осознавая, что когти зверя порвут ее на куски. Но волк даже не коснулся меня: вместо этого он отлетел назад и ударился о дерево. Взвизгнув от боли, он кое-как поднялся на ноги и бросился в лес. Два других волка испуганно отступили, последовав его примеру.

Я осмотрела кусты на случай новой опасности, а затем упала на колени и уставилась на свой меч.

Магия. Каким-то образом я использовала магию, но мои нити оставались порванными. Как… и вдруг я вспомнила. Маг на дороге. Пульсирующий жар моего кольца, впитывающего магию. Я вгляделась в запачканный голубой камень. В нем не было ничего необычного, и, честно говоря, я почти забыла о его существовании. Но оно сохранило магию внутри себя.

Мои руки затряслись. Магия. Не моя собственная, и все же я смогла ее использовать.

Наклонившись, я подняла свой исцарапанный волками посох и чуть не вскрикнула: моя одежда на боку тоже была порвана острыми когтями и клыками. Я поморщилась и села прямо в грязь. Осторожно приподняв слои одежды, я увидела три кровоточащие полосы между ребрами и тазовой костью.

Я оторвала кусок ткани от мундира и приложила его к своему боку, тяжело дыша через нос, пока мир кружился у меня перед глазами. Воздух наполнился запахом странных витых деревьев с белыми цветами, и меня чуть не стошнило. Я еще крепче прижала ткань к своим ранам, а затем убрала ее: порезы оказались неглубокими. Облегченно выдохнув, я очень медленно поднялась на ноги.

Мне нужно было добраться до Турии. Элейн умерла за меня. Хафа погиб, защищая меня.

Их жертвы не должны быть напрасными.

– Будьте вы прокляты, Дикие Земли, – закричала я деревьям и бросила камень в кусты. Он тут же выкатился обратно к моим ногам. Дикие Земли не ответили мне словами, но их птицы наблюдали за мной с ветвей. Всегда.

Я побрела на юг, приближаясь все ближе к границе Диких Земель. Я это чувствовала. Ощущала их отчаяние. Лиственные деревья, разбросанные среди хвойных, присоединились к попыткам удержать меня. Ветви хватались за мои волосы и плащ, пока плющ обвивал мои лодыжки. Я достала меч из ножен, и на мгновение они отпрянули, но все же этого было недостаточно, чтобы надолго их отпугнуть.

Долгие часы я пробивала себе путь через лес, а мои плечи и спина болели, как никогда прежде. Вдруг Дикие Земли прекратили сражение. Деревья замерли, плющ растянулся по земле. Больше не было видно экзотических птиц и любопытных животных.

Я вышла за пределы Диких Земель и оказалась в Турии.

И все же ощущение какой-то невидимой опасности скручивалось у меня в животе. Это было то же чувство беспокойства, что я испытала, перепрыгивая через черный след теневого человека.

Кто-то – или скореечто-то– преследовало меня. Поджидало меня.

Впервые с того самого момента, когда безжизненное тело Элейн упало на землю, когда Хафа сражался с магом в одиночку, я почувствовала что-то кроме страха, боли и отчаянного желания выжить.

Я чувствовала ярость.

И я больше не собиралась убегать.