90-е: Шоу должно продолжаться – 10

Мне не хотелось тащить их в «Буревестник», с одной стороны.

С другой…

Я сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть на «ангелочков» со стороны. Они скучковались в маслянисто-желтом свете фонаря и бурно обсуждали пока еще несуществующий клип. Кидались идеями кадров, шутили, ржали, корчили рожи. Как-то так получилось. Я сказал, что Саурон просит новое помещение, «ангелочки» сначала язвили и хихикали, мол, это все очередной подкат, чтобы затащить их на игрища, а потом как-то само собой все перетекло к «а хороший клип с ними вышел, может еще?..»

И вот уже идея «приютить толкиенистов» рассматривается не со стороны «Саурон побирается», а вовсе даже под другим углом. Как вариант выгодного сотрудничества. Идей накидали отличных, я даже поставил мысленные галочки записать кое-что, когда до дома доберусь…

Так, что, философски говоря, задачка Саурона – это не столько про помочь сирым и убогим, сколько про новую возможность. Какую-то. Ну вот, например, парни клип придумали еще один. Больше клипов богу клипов, как говориться. Клип – это отлично, надо снимать. Кстати, неплохо бы посмотреть, что там за материал наснимал тот скромный юноша. Там должно быть прикольно, если у него хоть немного прямые руки…

– Велиал, ты где? – Бельфегор приложил руку ко лбу и начал вглядываться в темноту. – Ты же слышал, что мы придумали?

– Я тут, – подал голос я и шагнул обратно к «ангелочкам». В голове начали потихоньку шевелиться нужные мысли. Если посмотреть на ситуацию немного под другим углом.

*****

Наташа слушала меня, накручивая волосы на палец. Смотрела она при этом в окно. С таким тоскливым видом, что было понятно, что сама мысль о том, что по соседству с нашим офисом поселится компания «ряженых толкиенутых придурков» доставляет ей боль.

– И делать это мы, конечно же, не будем, – завершил я свой рассказ.

– А? – встрепенулась Наташа. – Тогда зачем ты мне это все так старательно рассказывал? И в таких подробностях?

– Потому что мне нужно было увидеть твое кислое выражение лица, – усмехнулся я.

– Так, Велиал, я ни черта не поняла, что ты мне сейчас хочешь сказать, – Наташа поставила локти на стол и уставилась на меня немигающими инопланетными глазами. – Так мы берем шефство над этими твоими… эльфами? Или не берем?

– Можно в универ их поселить, – подала голос молчавшая до этого момента Ирина и крутанулась на табурете.

– О, а я думал, ты меня не слушаешь, – удивился я. – Ты выглядела такой занятой.

– Я сначала и не слушала, – сказала Ирина и открыла крышку. – А потом как-то само собой получилось…

Пальцы Ирины хаотично пробежались по клавишам.

– В универе есть студклуб, – сказала Ирина. – Там рядом с актовым залом есть холл. Он большой. Потолок высокий. Стены бетонные. Могут своими мечами махать сколько влезет.

– А с чего бы их в универ пустили? – Наташа презрительно скривила губы.

– Ну как… – Ирина пожала плечами. – Берем, например, Еву и Борю. Пишем проникновенное обращение на имя проректора по воспитательной работе. Мол, мы такие все из себя особенные, продвигаем интересное и необычное хобби, можем и готовы принять студентов и научить их Толкиена любить…

– Хм, концертный зал студклуба… – задумчиво проговорил я. – Там же отличная сцена!

– Ну да, неплохая, – кивнула Ирина.

– Как, говоришь, проректора зовут? – я вскочил и схватил трубку телефона.

– Прокофьев Александр Борисович, – не задумываясь, ответила Ирина. – Подожди! Ты что, прямо ему хочешь звонить?

– Что ты, нет, конечно… – я набрал номер своей квартиры. Ева собиралась сегодня после первой пары вернуться домой, так что…

– Алло? – раздался в трубке ее голос.

– Привет, милая, – сказал я. – Как ты смотришь на то, чтобы прикинуться на пару часов толкиенисткой?

Получив принципиальное согласие, я снова повернулся к Наташе.

– Ну? – сказала она требовательно.

– Что «ну»? – недоуменно спросил я.

– Когда мы решили проблему твоих ряженых, может мы уже вернемся обратно к нашему с тобой вопросу, – Наташа приподняла бровь.

Я напрягся, пытаясь вспомнить, о чем таком Наташа мне говорила. Она выдержала драматическую паузу, а потом громко расхохоталась.

– Да ничего, – сказала она. – Просто ты сегодня такой задумчивый, что я решила приколоться. Будто ты пропустил что-то мимо ушей. И смотри-ка, сработало!

– Фух, – облегченно выдохнул я. – Я чуть было не заподозрил у себя старческий склероз с твоими приколами!

– Может, скажешь, над чем задумался? – спросила Ирина. – Наташа права, мы тебя давно таким не видели.

– Ах это… – рассеянно проговорил я. Надо же, как чертовски проницательны мои компаньонки, хрен от них что скроешь. «Ангелочки» ничего особенного не заметили.

– Ни в жизнь не поверю, что тебя реально заботят проблемы темного властелина бомжатника, – заявила Наташа.

– Лишь отчасти, – сказал я. – На самом деле я думал про «Цеппелинов».

– Про Яна? – удивленно вскинула брови Ирина. – Слушай, ну тут не о чем особо думать, как мне кажется. Ты же сам говорил, что…

– Да, говорил, – кивнул я, бездумно водя ручкой по тетрадному листу. Там получился корявый контур дирижабля. – Мне кажется, я что-то упускаю, вот так его отшив. И даже не в том дело, что я дал Яну надежду помочь разрулить его проблемы. Это как раз мелочи жизни. Неприятно, но случается. В конце концов, никто Яна насильно не тянул в ту жопу, в которой он оказался.

– Что-то я тебя не очень понимаю, – нахмурилась Ирина. – Ну, то есть, понятно, что ты переживаешь, что была договоренность, и пришлось ее разорвать. Но как мне кажется, у тебя на это есть весьма даже объективные причины. В конце концов, ты ведь продюсер «Ангелов», а не «Цеппелинов». И именно их моральный дух для тебя важнее.

– Ой, ну я вас умоляю! – Наташа всплеснула своими длинными руками, вскочила и принялась рыться в своей огромной сумке. – Давай я тебе погадаю. Я всегда так делаю, когда в чем-то сомневаюсь. И карты меня никогда не подводили!

– Брось монетку, если захотелось перебросить, сделай наоборот, – пробормотал я. – Валяй, гадай! От кусочков картона хуже точно не будет.

– Я тебе дам, кусочки картона! – гордо вскинула острый подбородок Наташа. – Между прочим, карты Таро изобрели еще в Древнем Египте, пять тысяч лет назад!

– Наташ, ну что за детство? – поморщилась Ирина и еще раз пробежалась пальцами по клавишам рояля. – Ну какое еще гадание на картах?

– Тяни карту! – Наташа сунула мне под нос здоровенную колоду. Я вытянул и посмотрел на нее.

– Пятерка жезлов, очень хорошо, – сказала она. – Теперь положи ее на стол и тяни вторую.

– А у этой какое значение? – спросил я.

– Будет зависеть от остальных карт, – авторитетно сказала Наташа. – Давай, тяни! Это важно делать прямо сейчас, когда тебя заботит именно та проблема, которую ты хочешь решить.

– Окей… – я вытянул вторую карту и положил ее рядом с первой.

– Император! – пафосно объявила Наташа. – Отлично. Теперь третью!

– А сколько их будет всего? – спросил я.

– Эта последняя, – сказала Наташа. – С чего началось, как сейчас и чем дело кончится. Ну давай, не тормози!

– Еще один мужик, – сказал я, выкладывая на стол третью карту.

– Король пентаклей, – сказала Наташа и отложила колоду в сторону. – Таааак… Что же это у нас может значит?

– Ты мне скажи, – усмехнулся я. – Я твои эти карты впервые вижу.

– Значит так… – Наташа снова запустила руку в сумку и достала оттуда книгу в мягкой обложке.

– В смысле? – засмеялась Ирина. – Ты подсматриваешь в учебник? Я думала, ты эти карты наизусть знаешь!

– Себе я гадаю без учебника, – отмахнулась Наташа. – Но Велиал – другое дело, тут нужна беспристрастность… Ага… Ага… В общем! Пятерка жезлов, вот это. Это то, с чего все началось. Это карта золота, прибыли и богатства. И тут она означает жадную погоню за финансовой выгодой. Ради которой придется проявить терпение.

– Хм, очень похоже! – удивился я.

– Гадание – это дурацкая обманка, – фыркнула Ирина. – Как толкование рисунков в кляксах. Если кто-то тебе скажет, что клякса похожа на краба, то ты тоже увидишь краба.

– Давай дальше, – сказал я, подавшись вперед. Мне стало по меньшей мере любопытно.

– Император – страший аркан, – сказала Наташа, захлопнув книжку, но оставив между страницами палец. – Это такие… гм… особенные карты, если они в раскладах появляются, значит проблема, которую ты озвучиваешь, на самом деле имеет более широкое значение, чем тебе сначала казалось.

– И что значит император? – спросил я.

– Он означает, что ты у нас батя, – сказала Наташа. – И защищаешь свое семейство от внешней угрозы. Всеми доступными методами.

– Ну офигеть теперь, – фыркнула Ирина, отвернулась и посмотрела в стену.

– А король пентаклей – это сильный и богатый чел, покровительствующий искусствам и культуре, – сказала Наташа. – Это такой мирный тип, который за добро и деньги.

– Очень мило, – криво ухмыльнулся я. – Ну, допустим, в деле чтения моих мыслей эти твои карты преуспели. Но яснее не стало.

– В этом случае нужно вытянуть еще одну карту! – Наташа снова схватила колоду и протянула мне. – Так что давай!

– Хм, хорошо, – сказал я. Достал из колоды глянцевый прямоугольник и положил его поверх остальных.

– Восьмерка пентаклей, – объявила Наташа. И прочитала из книжки. – Символизируют материальное богатство, деньги, предпринимательство и мирской престиж.

– Ну да, я уже понял, что я из твоей колоды достаю исключительно карты про деньги, – хмыкнул я.

– Только она перевернутая, – Наташа посмотрела на меня.

– А в этом случае у нее какое-то другое значение? – спросил я.

– Напрасный труд, – сказала Наташа и быстро собрала все карты в кучу.

– Да блин, я же говорила! – воскликнула Ирина. – Не трать ты время на этих «Цеппелинов», только фигня получится!

– Нет, – Наташа потрясла головой. – Но я молчу-молчу, ты должен сам понять!

– Нет, – я покачал головой синхронно с Наташей.

– Ой, да вы двинулись тут на своей мистике! – Ирина захлопнула крышку рояля и встала. – Короче, бросайте это свое баловство и собирайтесь уже!

– Есть, босс! – браво козырнул я и встал. Еще раз посмотрел на корявый рисунок дирижабля.

– Я же тебе говорила, что карты всегда дают нужный ответ! – заговорщическим шепотом проговорила Наташа.

– Взгляд с другой стороны… – задумчиво проговорил я. – Понятнее, что делать, не стало. Но направление прояснилось.

– Вот и отлично, – Наташа отвернулась к своей сумке и как будто немедленно потеряла ко мне интерес. Блин, вот реально! В другой ситуации и в другой жизни я бы наверняка влюбился бы в эту безумную девицу! Парадоксальный человек! И ей как будто совершенно неинтересно, что я там такого понял в своей голове.

Я снова поднял трубку телефона и набрал номер Яна.

– Чего тебе надо? – буркнул Ян, как только я сказал «привет».

– Ты знаешь, где находится «Фазенда»? – спросил я.

– Ну? – Ян шумно выдохнул. Будто курил у телефона.

– Через два с половиной часа там начнется мероприятие, – сказал я. – Собирай «Цеппелинов» и дуй туда.

– Нафига? – спросил Ян.

– Да пару грузовиков с картошкой разгрузить, ясен пень, – усмехнулся я. – Гастарбайтеры разбежались, ищу вот, кем заменить.

– Кто разбежался? – опешил Ян.

– Неважно, – отмахнулся я. – Короче, очень простая задача для тебя. Собрать манатки и твоих музыкантов и приехать в «Фазенду». И выступить там сегодня.

– Вот ты сказал… – озадаченно протянул Ян. – Мы же не собирались… А если я с Бобром и акустика, можно?

– Нет, – довольно резко ответил я. – «Цеппелины» нужны в полном составе. Там сегодня будет… Наташ, что у нас сегодня?

– Лимбо, – быстро ответила Наташа. – С призом от «Белой лилии».

– Ты услышал? – спросил я.

– Не понял, о чем речь, – сказал Ян.

– Семь песен с перерывами, – сказал я. – А может восемь или десять, если зрителями понравитесь. За деньги. Не то, чтобы большие.

Я назвал стандартную таксу Колямбы для музыкантов. «Ангелочки» сегодняшний тусич пропускали, потому что Астароту нужно было на выходные с мамой поехать к родственникам на похороны, Бельфегор засел за какой-то там реферат, который позволит ему получить один из экзаменов автоматом… В общем, в «Фазенде» собирались быть только Макс и Бегемот. Вечеринки наши, в принципе, спокойно обходились и музычкой с магнитофона, но…

Как это? Не то, чтобы я как-то всерьез отнесся к наташиному раскладу Таро. Однако идея в голове появилась сама собой.

Я же не проверял их ни разу. Ну, в смысле, «Цеппелинов». «Всепропальское» нытье Яна – это, в принципе, можно или пережить, или купировать. Но чтобы в принципе проявлять подобную терпимость, нужно сначала понять, как он работает. В смысле, Ян. Так что я, можно сказать, тоже решил погадать.

– Так что, я на тебя рассчитываю? – спросил я.

– Ну… – замялся Ян. – Слушай, я с тобой хотел насчет гастролей поговорить…

– Янчик, мне сейчас некогда, – перебил его я. – Ты подписываешься? Будешь работать сегодня?

– Я… я постараюсь, – сказал Ян, споткнувшись.

– Вот и договорились, – произнес я и положил трубку.

– Прокосячит, – Наташа пожала плечами. – Найдет тысячу железных отмазок, почему не успел. Басист ногу сломал или, там, у клавишника кошка рожает.

– И тогда я без зазрения совести решу, что Ян вместе с его «Цеппелинами» – это тот самый напрасный труд, – я подмигнул.

– А, так ты загадал! – обрадованно воскликнула Наташа. – Типа, если он приедет и честно отыграет, ты будешь с ним работать. А если прокосячит – пошлешь его на фиг окончательно и забудешь?

– Ахха, – усмехнулся я. – Как-то глупо, да?

– Это офи-ген-но! – заявила Наташа. – Но я все равно считаю, что он не приедет. Хотя бы просто назло тебе, чтобы мероприятие испортить.

– И мне будет одной головной болью меньше, – сказал я.

– Вот уж нет! – Наташа уперла руки в бока. – Это совершенно нечестно! Ты должен пострадать хотя бы в одном случае, иначе неазартно!

– Эй, что еще за подстава? – весело возмутился я.

– Давай пари! – Наташа протянула руку. – Если твои «Цеппелины» приедут и выступят, то я снимаюсь в клипе «Ангелов» в роли ведьмы с этими твоими толкиенистами.

Наташа поежилась и скорчила недовольную физиономию.

– А если не приедут? – с интересом спросил я.

– А если не приедут, значит выиграла я, – заявила Наташа. – И ты тогда пойдешь со мной в… Нет, не хочу портить сюрприз. Будешь должен мне одно желание! Забились?

– Хм… – я задумчиво посмотрел на потолок.

– Эй, вы еще не оделись что ли? – Ирина заглянула в наш офис. – Давайте уже шустрее, нас, если что, автобус ждет!

– Забились! – объявил я и пожал тонкую кисть Наташи.

Глава 5

– Давайте еще раз все проговорим, – терпеливо сказала Ирина, стоя в проходе видавшего виды пазика, в который мы все загрузились. – Первыми выходят Кирилл и Марина…

По плану Ирины, сегодня нам с Наташей уготована роль строгого жюри, а рвать глотки и развлекать публику со сцены будут наши студенты школы актеров рекламы. И все это для съемок телепрограммы. Интересно получилось. Ирине и Стасу сама собой пришла в голову мысль, что программу про школу нужно снимать сразу сезоном. А потом, когда телеканал уже запустится, показывать по очереди. Ну, чтобы не суетиться. Я такого не подсказывал. Идеи, как говориться, витают в воздухе.

Сначала они устроили среди студентов конкурс на этих самых шоу-менов, а теперь вот мчали снимать первых победителей.

– У меня вопрос! – поднял руку один из парней. – А если партнер во время импровизации заигрался и начал, например, матом выражаться?

Ирина сжала губы и умоляюще посмотрела на нас с Наташей. Как и все студенты, наши актеры были строптивыми и часто делали вид, что тупили. А еще среди них, кажется, уже сложились негласные традиции на задавание тупых вопросов.

– Вырежем при монтаже и отчислим, – глядя в окно, проговорила Наташа. Совсем без выражения, будто ее мысли сейчас витали где-то далеко.

– А если… – упрямо продолжил парень. Тут Наташа резко повернула голову и уперла в него свой инопланетный взгляд.

– Тебя как зовут? – резко спросила она.

– Эээ… Паша… – он как-то резко растерял весь свой запал.

– Слушай сюда, Паша, – Наташа встала во весь рост, ухватилась за поручни и подалась вперед, нависнув надо мной. – План у нас такой. Вы звездно отрабатываете, зрители в восторге и экстазе. Если твой русский матерный этому поспособствует, то мы просто вырежем это из телепрограммы, а тебя оставим. А если ты окажешься занудным и тупым, то ты пойдешь на фиг из школы, но в программе твоя тупость и занудство останутся, чтобы зрители это увидели. Доступно?

– В смысле вы меня выгоните? – возмутился Паша. – Я же деньги заплатил!

– Вот вместе с деньгами и выгоним, – сказала Наташа. – Чтобы тебе было на что напиться о своей загубленной карьере.

– А если… – уже не очень уверенно начал Паша.

– Перестань уже! – дернула его соседка по сидению. – Сейчас еще и меня из-за тебя выгонят.

– Кстати да! – Наташа широко улыбнулась. – Отличная идея. Ириш, запиши там. Выгонять будем парами. Если напарник творит фигню, то уходят оба.

– Эй, это нечестно! – возмутился еще один из студентов, но тут же получил по шапке от своей соседки.

– Как-то так, – Ирина мило улыбнулась и пожала плечами. – Я всего лишь отвечаю за телеверсию. Ваш босс Наташа. Как она скажет, так и будет.

Паша сел на место. Претензии и строптивость на сегодня прекратились, остался только тихий бухтеж.

– Слушай, Велиал, я что-то неправильно делаю? – Наташа резко плюхнулась обратно на сидение. – Мне иногда хочется их всех выгнать и набрать новых… Как будто я какая-то мамаша. А вообще-то они меня не сильно-то и младше…

*****

– Просто ставить печати на руку было удобнее, – сказала Света, возвращаясь на свое рабочее место. – Кстати, нам нужно заказать еще билетов… у нас опять они кончаются.

– Может лучше печать заказать? – предложил Бегемот. – Которую шлеп на кусок бумажки, и у тебя готовый билетик.

– Подделывать будут, – буркнула Света.

– Ну и пусть подделывают, – пожал плечами Бегемот. – Это прикинь, сколько нужно фломастером будет рисовать?

– Почему фломастером? – нахмурилась Света.

– Так печать синяя же, – объяснил Бегемот. – Нужно, чтобы было похоже…

Я лениво слушал эту глубокомысленную беседу своих соратников и оглядывал помещение. Народ потихоньку прибывал, но зал еще был полупустым. До начала вечеринки еще минут сорок, пришли только самые главные фанаты. И тем, кому пока что делать нечего. Пространство рядом со сценой чуть-чуть видоизменили. Подтащили еще одну парту, для нас с Наташей. И поставили скамейку для наших “конкурсантов”. И Стас с ассистентом таскал вокруг камеру и прожектор, выбирая точку для стационарной съемки.

Сегодня народу должно быть не очень много. Собственно, если все пойдет как надо, то гостей будет ровно четыреста. После того, как мы тут чуть не задохнулись от наплыва посетителей, мы приостановили практику “пускать всех”. А напечатали билеты. В плюс к абонементам, которые мы с самого начала продавали. Причем билеты мы заказали с серийными номерами, типа защита от подделок. Я, как и Бегемот, считал, что это излишняя предосторожность, которая только делает заказ билетов дороже. Но Света считала, что должен быть порядок. А Ирина, когда включилась тоже в дела “Фазенды” с этим своим телепроектом, вообще предложила устраивать лотерею по этим билетам. И даже уже почти нашла спонсоров, которые готовы призы предоставить. “Хорошая у меня команда, – в очередной раз подумал я. – Наташа вносит творческий хаос и несет новые идеи, Света наводит порядок и раскладывает по полочкам и табличкам, а Ирина готова все, что угодно превратить в деньги”.

– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, а куда мне поставить призы? – раздалось над моим ухом.

– Добрый вечер, – я встал и улыбнулся испуганной женщине. – Давайте, я вас провожу. Вы Жанна Андреевна?

– Да-да, – закивала женщина. – Я искала Ирину… Думала, может попала не туда…

– Не пугайтесь, у нас только на вид страшно, – улыбнулся я. – А на самом деле мы очень добрые и приветливые. Вы же принесли рекламные плакаты?

Я достал связку ключей и открыл висячий замок на фанерной будке за сценой. Эту пристройку мы сделали совсем недавно. Как хранилище всяких нужных и ценных вещей. Этакая помесь шкафа и сортира. В принципе, взломать – делать нефиг, но эта будка была во-первых, в прямой видимости тех из нас, кто все время тусил возле сцены, а во-вторых любая защита лучше ее отсутствия.

– Я думала, что тут все будет выглядеть как-то… по-другому… – сказала женщина, все еще опасливо оглядываясь. Ну да, пожалуй, она смотрелась тут немного чуждым элементом. Дамочке было лет, наверное, сорок. В темно-красном элегантном пальто поверх брючного костюма. И в шляпке на завитых светлых волосах. – А с Ириной я могу поговорить?

– Обязательно, – кивнул я. – Давайте разместим вашу сумку и оформим вам рабочее место.

Жанна Андреевна еще раз испуганно огляделась, прижимая к себе здоровенную сумку.

– Жанна Андреевна, не переживайте так, все будет хорошо, – улыбнулся я, не делая резких движений. Про фирму “Золотая лилия” Ирина рассказывала буквально на днях. Эту контору открыли две бывших учительницы. По словам Ирины, очень нежные фиалки. Артистические натуры и очень пугливые. На съемки ролика Ирина пока что их не раскрутила, а вот на спонсорскую поддержку чемпионата по лимбо в “Фазенде” они согласились. Вот только после общения с интеллигентной и вежливой Ириной, Жанна Андреевна явно не ожидала, что модный клуб окажется бывшим овощехранилищем, с развешанными по стенам кусками обоев и кингом из школьного каната. Хех, ну что ж…

– Давайте подумаем, куда поставить ваш прилавок, – сказал я.

– Я бы хотела где-нибудь… – Жанна Андреевна огляделась еще раз. – Чтобы его не своротили случайно…

– Вам будет спокойнее, если рядом будут торговать журналами? – спросил я, ткнув в сторону прилавка “Африки”.

– Ой… – женщина вздрогнула, когда пара “африканцев” тащила мимо нее еще одну парту. Сегодня они там задумали какой-то конкурс, так что решили, что надо расшириться. – Я уже не уверена, что мне вообще нужно тут что-то продавать…

– Велиал, поставь ее рядом с баром, – предложила Света. – Кстати, а что же вы в гардеробе не разделись? Вам будет жарко в пальто.

– Я… – Жанна Андреевна сжалась, как испуганный ребенок.

– Давайте я повешу ваше пальто здесь же, вместе с призами, – предложил я. – Жанна Андреевна, хотите коктейль для смелости? Пока наш бар не загружен, Макс может смешать вам “цветок апельсина”. Или вам нравится что-то более сладкое?

Пока я водил за ручку нашу нервную спонсоршу и показывал ей всякие стратегические места, отпаивал легким алкоголем и закреплял рекламные плакаты, Наташа следила за мной все более злорадным взглядом. Ну да, близилось начало вечеринки, а “Цеппелинов” все еще не было. Так что я рисковал проиграть наш спор. Досадно, на самом деле. Мне всегда хочется верить в лучшее в людях.

– Жанна Андреевна! – воскликнула Ирина, которая наконец сделала последнее внушение своим студентам и заметила ее. – Ох, простите, пожалуйста, я должна была вас у входа встретить…

– Ничего-ничего, Ирочка, – Жанна Андреевна покивала, выставляя на парту флакончики и выкладывая тюбики. – Мне уже Володя тут все показал.

А может и было ошибкой предлагать ей коктейль… После пары бокалов дамочка весь свой испуг как-то подрастеряла, к ней вернулись замашки училки, в голосе появились покровительственные нотки.

– Ну и хорошо тогда, – выдохнула Ирина. – Вы когда будете готовы, давайте отмашку, мы запишем с вами интервью.

– А я хоть прямо сейчас готова, – женщина расправила бант на своей шелковой блузке. – Володя, ты не принесешь мне еще один напиток?

– Конечно, Жанна Андреевна, – усмехнулся я и направился к бару. А на ухо Ирине шепнул. – Рекомендую не тянуть, пока дамочка случайно не пошла в отрыв.

Ирина понимающе кивнула и повернулась к своей съемочной группе.

– Стас! – крикнула она. – Стас, бери камеру и иди сюда.

Я вернулся к Наташе, Свете и Бегемоту.

– Ты победил, – похоронным голосом сказала Наташа. – “Цеппелины” только что приехали.

– Прикинь, он басиста из “Парка культуры” вызвал! – захохотал Бегемот, вытянув шею. – Наверное, его Никитос опять забухал!

Всегда в какой-то момент это происходит. Только что зал выглядел почти пустым. Из зрителей – только стайка девчонок старшего школьного возраста у колонны и несколько слоняющихся между баром и прилавком с журналами неприкаянных бездельников. А потом вдруг случается “бумм!”, и за каких-то пять минут у гардероба выстраивается очередь из жаждущих оставить там свою верхнюю одежду, барную стойку со всех сторон облепляют желающие заполучить свои первые коктейли, а вокруг сцены и ринга начинается настоящий человековорот.