Галерен: мир без людей

Оливер наблюдал за каждым движением Галиаса, пытаясь запомнить технику и стойки. Несмотря на очевидное раздражение принца, тот продолжал свои занятия, будто забыв о присутствии человека на площадке.

Первый день.

Оливер снова пришёл в тренировочный зал рано утром. Галиас уже был там, его рыжие волосы небрежно собраны в хвост, открывающий напряжённые мышцы шеи. Он начал с простых разминочных движений – медленные повороты корпуса и растяжка плечевых суставов.

Затем взял деревянный меч и начал отрабатывать базовые удары. Каждое движение было выверено до миллиметра: короткий выпад вперёд, клинок описывает дугу сверху вниз, поворот корпуса, перевод меча в горизонтальный удар слева направо, молниеносный шаг назад и блок воображаемого удара снизу вверх.

Оливер сидел в углу, повторяя движения пальцами правой руки, представляя, что держит меч. Его глаза следили за каждым движением принца.

Галиас переходил от одного комплекса к другому, иногда останавливаясь, чтобы поправить хват или изменить стойку. Периодически он ловил взгляд Оливера и демонстративно закатывал глаза.

После часа интенсивной тренировки Галиас бросил деревянный меч на пол и, не глядя на Оливера, направился к выходу. В этот момент к нему подошли двое слуг:

– Господин, пора возвращаться в покои, – произнес один из них почтительно.

Они мягко повели его прочь из тренировочного зала, пока Галиас скрылся за дверями в противоположном конце помещения.

Второй день.

Оливер пришёл в тренировочный зал ещё до рассвета. Слабый предутренний свет едва пробивался через высокие окна, создавая причудливые тени на полу. Он сел на привычное место и нервно постукивал пальцами по колену.

Когда Галиас вошел в зал, он заметил Оливера сразу. Его бровь недовольно приподнялась.

– Научишь? – коротко бросил Оливер, глядя прямо в глаза принцу.

Галиас проигнорировал вопрос.

Сегодня его тренировка началась необычно. Вместо привычной разминки с мечом он выбрал два коротких кинжала.

Движения стали более текучими, почти танцевальными: плавный поворот корпуса с одновременным выпадом правой рукой, молниеносная смена положения тела – левый кинжал описывает полукруг у лица, низкий присед с подсечкой воображаемого противника, резкий подъём с вертикальным ударом обоих клинков.

Перекаты и переходы между стойками были настолько быстрыми, что Оливер едва успевал следить за ними глазами.

Пот стекал по лицу принца, но он не останавливался ни на секунду. Закончив комплекс с кинжалами, он перешёл к работе с мечом. Удары были настолько мощными, что воздух со свистом рассекал пространство вокруг.

Третий день.

Галиас вошёл в тренировочный зал с явно испорченным настроением. Его челюсти были сжаты, а движения – резкими и раздражёнными. Он начал свою тренировку с особой агрессией: деревянные мечи со свистом рассекали воздух, удары следовали друг за другом с точностью.

– Галиас, – начал Оливер, не теряя времени.

– Отвали, – бросил Галиас, усиливая темп тренировки.

– Пожалуйста… – голос Оливера дрогнул, но он продолжал двигаться за ним по пятам.

– Ты глухой?! – Галиас резко развернулся, его глаза полыхали яростью. – Ты даже меч нормально держать не умеешь, идиот.

– Научишь – буду уметь.

Галиас замер. Лицо его дернулось, и Оливер заметил, как кулаки принца сжались до белизны. Вокруг уже собралась толпа, перешептываясь и наблюдая за этой странной сценой.

– Ты правда этого хочешь? – голос Галиаса стал тише, почти шипящим.

Оливер кивнул, глядя прямо в глаза принцу.

– Хорошо, – Галиас ухмыльнулся. – Тогда давай.

Оливер не успел даже моргнуть, как деревянный нож со свистом врезался ему в бедро. Удар был несильным, но неожиданным – нога дёрнулась, колено подогнулось, и он едва удержался на месте.

Толпа загудела. Кто-то засмеялся, кто-то выкрикнул одобрительное замечание.

Оливер перехватил дыхание и поднял голову, но Галиас уже двигался дальше.

Он сделал короткий шаг вперёд и, прежде чем Оливер успел среагировать, нанёс второй удар – в бок, быстрый и точный. Оливер пошатнулся, чувствуя, как по телу расходится тупая пульсация.

– Чего встал? – усмехнулся он. – Ты же сам просил.

Оливер стиснул зубы и выпрямился.

Галиас покачал головой, глядя на него с откровенной насмешкой.

– Ну давай, покажи, на что способен.

Оливер шагнул вперёд. Ошибка.

Галиас рванулся вперёд так резко, что Оливер даже не успел понять, что произошло. Жёсткая хватка за ворот, резкий рывок вниз – и в следующий миг он уже лежал на земле, прижатый локтем к покрытию.

Толпа взорвалась одобрительными возгласами.

Оливер дёрнулся, но тут же замер, когда Галиас сильнее придавил его, нависая сверху.

– Ещё раз подойдёшь ко мне с этим – сдохнешь прямо здесь, понял? – прошипел он, его лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица Оливера.

Оливер сглотнул, чувствуя, как страх сковывает его тело.

– Я… понял, – едва слышно выдавил он.

Галиас держал его ещё пару секунд, затем резко отпустил, словно прикоснулся к чему-то мерзкому. Оливер медленно поднялся, отряхнулся и, не говоря больше ни слова, направился к выходу.

Галиас проводил его взглядом, ухмыляясь уголком губ. Но внезапно его ухмылка застыла. Что-то внутри похолодело.

Он поднял голову и замер.

Баэльран стоял на балконе. Молча. Без единого слова. В его взгляде не было ни осуждения, ни одобрения. Но что-то в этом молчании сдавило Галиасу грудь. Он отвёл глаза, чувствуя, как холодное напряжение расползается по всему телу, как будто его окунули в ледяную воду.

Четвертый день.

Оливер сидел у окна. Свет падал косо, разрезая комнату на две части – светлую и тёмную. После утренних процедур слуги ушли, оставив его одного. Тишина вползла медленно, как будто её кто-то осторожно подталкивал из-за двери.

Скука давила, вязкая, липкая. Он посмотрел вниз. Площадка для тренировок лежала пустой. Галиаса не было.

Время тянулось, словно застряло в густом воздухе. Сначала он просто лежал, разглядывая безупречный потолок. Потом встал и пошёл. Комнату он уже знал наизусть: тяжёлые шторы, идеально ровная мебель. Ни трещины, за которую мог бы зацепиться взгляд.

В конце концов он вышел в коридор. Стражники последовали за ним. Каждый его шаг отзывался их шагами. Он ускорился – они тоже. Это раздражало.

Коридоры оказались замкнутыми. Лишних дверей не было. Те, что были, оказались заперты. Он остановился. Постоял немного. Затем сделал вид, что возвращается в покои. Стражники остались на месте. Он резко свернул за угол, затем ещё раз, спустился по лестнице. Когда обернулся, их уже не было.

Он выдохнул и двинулся дальше.

Звук донёсся, когда он проходил мимо одной из дверей. Хлопки. Ровные, размеренные. Странно. Стражи у входа не было. Это насторожило его. Дверь была чуть приоткрыта. Он вошёл внутрь.

Первая комната была кабинетом: массивный стол, полки с книгами, мерцающий свет свечей. Но звук доносился из-за второй двери. Она была чуть приоткрыта.

Оливер подошёл, затаив дыхание, и замер.

Галиас стоял на коленях, спиной к Баэльрану. Его голос был ровным, без эмоций.

– Я больше так не буду.

Раздался удар.

– Я позволил себе вольность.

Ещё один.

– Мне не следовало терять контроль.

Баэльран молчал. Его движения были точными, неторопливыми. Ни ярости, ни крика – только холодная, будничная жестокость.

Галиас не сопротивлялся. Он просто повторял фразы, одну за другой. Без просьб о пощаде, без попыток оправдаться.

Оливер сглотнул. В этот момент Галиас медленно повернул голову. Их взгляды встретились.

Он почувствовал холод внутри, такой острый, что показалось, будто его пронзили насквозь. Галиас удивлённо посмотрел прямо на него.

Оливер развернулся и побежал. Коридоры сливались в одно пятно. Сердце колотилось где-то в горле, воздух сдавливал грудь. Он несся так быстро, как только мог.

Руки схватили его за плечи. Стражники. Они не сказали ни слова. Просто развернули его и повели обратно.

Стражники привели его обратно и ушли, не произнеся ни слова. Но даже после их ухода в комнате всё ещё ощущалась тяжесть – будто стены сдвинулись ближе, а воздух стал гуще.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь осознать то, что произошло. Король и раньше внушал ему страх – с того самого дня, когда Оливер впервые увидел, что стало с советником. Но страшнее всего было то, что Галиас его заметил. Теперь он знал. Знал, что Оливер видел.

Оливер почесал запястье, где уже зажила метка. Кожа иногда зудела, напоминая о том, что он хотел бы забыть

В тишине раздался стук.

Он вздрогнул, резко поднялся на ноги. Сердце на мгновение замерло, но затем он увидел, кто пришёл.

Слуги.

Он выдохнул.

Женщина, чуть склонив голову, внесла поднос с едой и поставила его на стол.

– Господин, ваш ужин.

Оливер не ответил.

Еда пахла приятно – травы, пряности, что-то тёплое, домашнее. Но есть совсем не хотелось. Он смотрел на поднос, но аппетита не было. Только тяжесть в желудке, которая никак не связывалась с голодом.

Он отвернулся и снова сел у окна. Там мир продолжал жить своей жизнью. А здесь, внутри, всё казалось замершим. Как будто время остановилось, оставив его одного.

Пятый день.

Оливер проснулся, почувствовав странное напряжение в воздухе. Он открыл глаза.

Галиас сидел на стуле у окна, скрестив руки на груди. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось что-то холодное.

– Наконец-то, – произнёс он без эмоций. – Вставай.

Оливер сел, всё ещё не до конца проснувшись. Голова была тяжёлой, мысли путались.

– Что…?

– Ты хотел тренировку? Будет тебе тренировка.

Голос Галиаса был ровным, словно вчерашнего дня вообще не существовало. Ни ярости, ни злости, ни даже намёка на раздражение. Только холодная деловитость.

Оливер колебался. Не зная, стоит ли говорить, но вопрос сам сорвался с губ:

– Ты… в порядке?

Галиас напрягся. На мгновение комната наполнилась тишиной, которая давила сильнее, чем любые слова.

– Если ты ещё раз об этом заикнёшься, пожалеешь, – произнёс он холодно, и в его голосе прозвучала такая угроза, что Оливер моментально сжал губы и кивнул. – Идём, – сказал Галиас, обернувшись и уже на выходе.

Оливер не сказал ни слова, но шагнул вслед за ним. Они дошли до тренировочной площадки, где всё было как обычно – шум, шаги, крики стражников, раздающиеся вдалеке. Галиас остановился на минуту, огляделся, затем обернулся к Оливеру.

– Здесь мы и начнём. – Он бросил на Оливера взгляд, в котором не было ни сочувствия, ни жалости. – Ты говорил, что хочешь быть сильным.

Оливер молча кивнул, чувствуя, как в груди начинает сжиматься какой-то неизведанный страх. Но хуже всего было то, что не было сомнений: теперь он не мог отступить.