Особенные

Едва слышный гул, и в ангар ударила фиолетовая молния. Треск электричества, выкрики приказов, и правая рука, оплетенная металлической цепью, падает на землю.

Откуда-то взялись силы встать, казалось, тело знает что делать гораздо лучше, чем я. Разряд в левую руку, и снова прицеливаюсь мутным взглядом. У меня не было четкой картинки, перед глазами все плыло, поэтому старалась попасть в размытые черные пятна.

Тот, кто накинул цепь, дергает ее на себя, и я не устояла, упала лицом на асфальт. Кровь моментально хлынула в горло, заставляя закашляться и выплюнуть жидкость в желании сделать глоток воздуха. Послала импульс по цепи, и человек, державший меня, выматерился. Тут же ощутила, что натяжение пропало. Снова встать было трудно, но сдаваться просто так я не стану, не дождутся, слишком велик стимул встать и идти вперед.

– Не убивать! – тут же нацелилась в сторону говорившего, это была единственная обозначившиеся цель. Очередной разряд не нашел свою мишень, ведь никто не вскрикнул от боли, зато какой-то умник начал балаболить на неизвестном мне языке, и это заставило напрячься.

Мои движения были на автомате: напрячь что-то внутри себя, послать импульс в ладонь, и дать энергии вырваться. Это как пускать дротики в доску, только вместо мишени – враги, и полагаться приходилось только на звук, зрение все никак не приходило в норму.

Рядом раздался свист, от которого машинально отклонилась. Следом удар чего-то тяжелого об асфальт, перерыв в пару секунд, и снова свист. Вторая рука упала от тяжести обжигающего металла неожиданно, и поднять я ее уже не смогла.

В плечах захрустели суставы, эти ироды подобрали концы своих цепей и разошлись в разные стороны, буквально распяв меня рядом с трупами моих мальчиков.

Очередной разряд ничего не дал, а жаль, мне хотелось сжечь напавших дотла, оставив лишь одного, чтобы он избавил меня от чувства утраты, избавил от никому ненужной жизни.

– Ну же, убейте! – истерический крик вперемешку со смехом сорвался с губ, он резал уши, но не желал униматься. Комок внутри словно потерял все сдерживающие факторы, и сила вырывалась из тела хаотично. Вот разряд прошелся по ноге и ушел в землю, вот очередные импульсы ушли по рукам и дальше в цепи.

– Да не дергайся, сумасшедшая! – прорычали в паре метров. Жаль, я не знаю, как запускать молнии глазами, подпалила бы с огромным удовольствием.

– Ее все равно ждет казнь, если шаир Налур не успеет передать прошение в высший суд. – ах, Налур, значит. Лучше тебе убить меня, нехорошо оставлять в живых желающих твоей скорой кончины.

– Это не ваше дело. – прохрипел знакомый голос где-то поблизости. Живучий, зараза. Неужели два удара ножом для него мало что значили? Хотя, кто знает этих чужаков, может они как вампиры, умирают только после кола в сердце, или отрубания головы. – Проверить мальчишек, вдруг удастся спасти. Девчонку ко мне в дом, я сам с ней разберусь. – хотелось бы мне видеть лицо обманщика, взглянуть в его глаза, и показать насколько велика моя ненависть.

– Простите, шаир, но мы не можем. Пробудившаяся слишком сильная, чтобы оставлять ее в младшем мире.

– Я старше вас по званию, исполнять! – видимо, если не убила, так потрепала. Мужчина явно пытался отдать приказ с властными нотками, но у него ничего не вышло, слишком слабым был голос.

На несколько минут установилась тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием разрядов и гулом аэромобилей. Интересно, а почему никто не слышал шума? Почему не вызвали полицию? Неужели нашему обществу настолько плевать на происходящее с посторонними людьми?

– Еще раз приносим свои извинения, но девушка эмоционально нестабильна, нам необходимо отвезти ее в подземелье для восстановления фона. Тут требуется работа менталиста, а вы, насколько мне известно, не обладаете подобным даром. – пока они препирались, попыталась прижать вытянутые руки к себе, но сдвинуть удалось сантиметров на пять максимум.

– Аргхад, сильная. – с долей уважения пробормотал мужской голос слева. Туда и отправила очередную порцию электричества в надежде, что говоруна шибанет как следует, но он только зашипел.

– И глупая, раз никак не уймется. – раздался голос с другой стороны.

Внутренний холод продолжил разрастаться, словно плесень, и когда добрался до нутра, слезы бурным потоком начали стекать по щекам. Так больно мне не было, даже когда отец ушел из семьи, когда насиловали на протяжении недели. Эта боль иного рода, и она уверенно возрастала по мере того, как проявлялось принятие.

Бессилие разом охватило тело, но мне не позволили даже на колени упасть, а веса не хватало, чтобы пересилить двух мужчин. Так и висела с вытянутыми в разные стороны руками, глотая соленые слезы и лелея воспоминания, которые вспыхивали в голове хаотично.

– Вы осознаете, что будет, если не исполните мой приказ? – голос Сергея стал спокойным и равномерным, будто и не в нем пару минут назад торчала рукоятка карманного ножика.

– Мы осознаем, что будет, если выполним. Простите, шаир, но девушку мы забираем. – натяжение цепей пропало, но упасть мне не позволили, подхватили на руки у самой земли. Отстраненно подумала, что именно сейчас можно ударить убийц молнией, только как не старалась, не получилось вызвать даже мизерный разряд. Сил хватало держаться на краю сознания, мельком разбирать брошенные фразы, и все.

Только оно мне не нужно было. Хотелось потерять связь с реальностью, вновь погрузиться в странное состояние и поговорить с существом из моего сна. Откуда-то появилась уверенность, тот мужчина реален, и в его власти мне помочь, если наши цели совпадут.

***

Энрулан опоздал всего на пару минут, и когда мужская фигура вышла из тени, на земле уже лежали трупы. Первый не сразу понял, кто там лежит, а когда сумел незаметно приблизиться, понял, что его светлый брат зашел слишком далеко в своем эгоизме.

Этих мальчишек он самолично выловил на улице, дал им пищу и кров, хотел сделать своими подопечными. Из всех ребят, которых он подобрал, Марк и Дима были самыми сильными одаренными, они бы стали прекрасными защитниками для Аурелии.

Сколько сил он потратил, чтобы дать им необходимые навыки? Сколько часов потратил на мате, обучая мальчишек приемам самообороны? Как бы не хотелось признавать, но он привязался к ним, и эта привязанность вышла боком не только ему. Условия, в которые он бросил избранную, предполагали образование крепкой связи между ними, и все шло хорошо до этого момента.

Неужели он просчитался, и влюбленность Налура зашла настолько далеко, что он пошел на убийство? И что чувствует его девочка, насколько сильна Ее боль, если даже у него чувство, словно полоснули когтями по открытому сердцу? Все зашло слишком далеко, и если для плана сложившаяся ситуация только на руку, то для души самого Энрулана это потеря.

Мужчина развернулся, и ушел назад в тень. Уже ничего нельзя исправить, только повлиять на решение высшего суда, чтобы Аурелию отправили на обучение в Адрам.

Вот только нужно еще с матерью поговорить, несанкционированное проникновение в младший мир тянет на приличное наказание, и только она, как глава рода, может помочь. Остается только легенду придумать, иначе мать самолично запрет в карцер на год – другой, чтобы больше не ввязывался ни в какие авантюры.

Убрав крылья в подпространство, и скинув черный плащ, преобразившийся мужчина сел в новенький аэромобиль. Днем невозможно добраться до портала перелетом, ведь нельзя привлекать к себе внимание – это основное правило для членов экспедиции младшего мира, и даже при условии, что Энрулан к ней не принадлежит, нарушать его не собирался. Как только солнце спрячется за горизонтом, можно встать на крыло, и спокойно добраться до нужного места, чтобы уже в предрассветный час, когда постовые теряют бдительность и становятся наиболее рассеянные, он вернется в свой мир, уладит некоторые формальности, и спокойно пододвинет с насиженного места представителя правящего рода в высшем суде. Эта должность по праву рождения его, и никакой любовник матери не посмеет отказать в требовании, ведь даже матушка не пойдет против совета.

Остается надеется, что голубая планета не окажется в голодной пасти старших миров, ведь когда-то очень давно одна девушка спасла свой мир, и Аурелия справится, у нее слишком серьезный стимул избавиться от гнета первых. Надо только собрать информацию из архивов, куда для подготовки могут попасть только участники турнира силовиков.

Глава 17

Тьма не хотела сменяться светом. Я не успевала приходить в себя, как снова погружалась в небытие, где не было ничего, кроме оглушающей тишины.

Сознание будто издевалось над своей хозяйкой, оно подкидывало воспоминания о мальчиках фрагментами. Покажет минуту из нашей жизни, и меняет кадр. Даже во сне моя душа тихо плакала. Без надрыва, без истерики, оставляя соленую влагу внутри, разъедая психику.

Адский холод заставил открыть глаза и отплеваться. Кожа моментально покрылась мурашками, а зубы застучали. Кажется, меня облили холодной водой. Я чувствовала ее везде: на волосах, одежде, тюфяке под боком.

Сложно было сориентироваться мгновенно, голова все никак не хотела включаться на свои десять процентов, а глаза не могли за что-то зацепиться в полумраке.

– Очнулась. – довольно мурлыкнул какой-то мужчина. Его я увидеть не могла, неизвестный скрывал лицо капюшоном.

– Что вам нужно. – голос был сиплым, как во время болезни. А может и правда заболела, судя по окружающей обстановке меня закинули в подземную тюрьму.

– От тебя – ничего. Я выполню свою работу с маленькими поправками. – работу? Что он хочет сделать?

– Уходите. – жалобно прошептала, мечтая вновь остаться в одиночестве.

Но он никуда не ушел, подошел ко мне и сел на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Вот только он мог меня видеть, а я его нет.

– К сожалению, не могу. Ты ранила моего шаира, а это непростительный поступок. – резко дернулась и щелкнула зубами практически у его носа – мужчина вовремя успел шарахнуться назад и упасть на пятую точку. От этого его настроение явно ухудшилось, он подскочил на ноги и влепил сильную пощечину, отчего голова дернулась влево, а в глазах замельтешили мошки.

– Глупая женщина! Вот за что и не люблю жителей младших миров, ваше тупоумие граничит с безумием. – второй раз он приблизился слишком быстро, чтобы успела среагировать, и его обжигающие руки обхватили мою мокрую голову.

***

– Ли, я сдал! Сдал! – лицо Марка было до того счастливым, что я не выдержала, улыбнулась в ответ. Этот мальчишка весь год упорно учился, чтобы поступить на психолога. Странный выбор, но оспаривать его не стала. И вот, он сдал вступительный и поступил на бюджет, просто невероятная сила воли.

– Подумаешь, не ты один. – гордо вымолвил Дмитрий, подпиравший плечом забор медицинского университета.

Марк улыбнулся еще шире, хотя, казалось бы, куда еще то. Но я гордилась своими мальчиками, один теперь будет лечить психику людей, а второй поступил на факультет генетической инженерии. Когда он впервые озвучил свой выбор, я пошла в сеть искать, чем же таким будет заниматься этот прорицатель. Позже отговорить его так и не получилось, он как баран уперся, и стал готовиться с рвением настоящего фанатика.

– Ну что ж, поздравляю! Как будем отмечать? – задала резонный вопрос. Мальчишки задумались, ну а Димка в своей привычной манере решил обнять меня и потискать. Никак не могу приучить его держать руки при себе.

– Есть у меня одна идейка. – полушепотом начал этот сорванец. Оттолкнула его, и не сразу поняла, почему Дима настолько сильно удивился и медленно опустил глаза вниз, где на вязаном свитере расползалось кровавое пятно.

Сразу после этого увидела в своих руках маленький нож, перепачканный в алой жидкости. Это я его? Не может быть! Я не могла!

– Как же вы меня достали. Ли то, Ли се. Жалкие щенки, что никак не оторвутся от материнского вымяни. Здохните, выродки! – сорвалось с моих губ.

Я не контролировала тело, чудовищные слова складывались в ужасные фразы, а ноги потащили к Диме. Подошла к нему практически вплотную, заглянула в глаза и попыталась понять, почему я приношу ему боль, почему не могу остановиться, почему лезвие так легко входит в плоть раз за разом. Лишь когда Марк оттолкнул меня, а Дима осел на пол, я остановилась, но только для того, чтобы взяться за уничтожение новой цели.

***

Сиреневые глаза мужчины вырвали из страшного кошмара, но погрузили в новый. Не успела сбросить единственной свободной рукой его руки, и отползти как можно дальше, в самый угол, как он снова настиг меня, показывая ужасные картины убийств моих мальчиков, моих смелых учеников.

Грудная клетка вздымалась, словно после марафона, и успокоить дыхание не получалось. Странный мужчина ушел пару часов назад, и у меня была возможность поспать, чтобы хоть там не вспоминать моральную пытку, и не видеть, как самолично убиваю Марка и Диму. Но сон покоя не принес, я вновь видела ужасный кошмар, и теперь сидела на мокром тюфяке, обнимала себя за плечи, чтобы не околеть, и держала глаза открытыми, боясь, что вновь увижу кровь на своих руках, и последние минуты жизни единственных родных мне людей.

Сначала я понимала, мне навязали эти сны, а потом реальность перемешалась с кошмарами, и перестала осознавать, что было сном, а что явью. Может никто не убивал мальчиков? Или сошла с ума, и сама это сделала, собственными руками? Не было пришлых, не было никакого портала, просто сознание играет со мной, заставляя видеть то, чего не было, и быть не могло.

Сколько я сидела и смотрела в пустую каменную стену? Не знаю, давно потеряла счет времени. Кошмары все не проходили, даже мольбы не помогали. Хотя я откуда-то знала – тот странный мужчин с разными глазами из моих снов слышит меня. Может, он сильно занят, и не может помочь разобраться, где есть настоящая я, и какая Я настоящая. Там, во снах, или сейчас, в холодной камере.

Скрип деревянной двери заставил лениво посмотреть на вошедшего. Снова черный плащ с глубоким капюшоном, только на этот раз в его руках была тонкая палка, на кончике которой мерцали разряды.

– Тебе передает привет глава рода Кагуиров. – добродушно начал вошедший. Голос тот же самый, или это уже другое существо? Хотя, какая, в принципе, разница, этот тоже будет мучить.

И действительно, стоило странной палке прикоснуться к плечу, как тело скрутило от сильнейшей боли. Ощущение, словно в меня медленно втыкали раскаленную сталь, растягивали пытку, и наслаждались моей болью.

Когда приступы стали спадать, услышала свой собственный крик, а потом и он затих. Я будто попала в ад, и черти изгаляются надо мной, наказывают за грехи.

– Нет, так дело не пойдет. Ты должна потерять сознание, только в этом случае закончиться второй этап приговора. – в ушах стоял гул, и из сказанного мало что поняла, кроме одного, ужасы еще не кончались, они только начались.

Касание к животу, и сталь распарывает кожу, выжигает все внутри, но не позволяет сердцу перестать биться.

На этот раз накрыла блаженная тьма, и мне хотелось снова увидеть страшные кошмары, лишь бы вновь не испытывать такую боль. Моральный садизм, физический.. Что еще придумали? Что мне уготовили?

Мягкое прикосновение к щеке приготовило к очередному испытанию. Не знаю, как пришла в себя, но тут же дернулась, пытаясь отползти как можно дальше, настолько, насколько позволяла толстая цепь, приковавшая меня к этому подземелью.

– Тише, девочка. – мягкий голос меня не обманет, он снова пришел издеваться, и больше я уже не выдержу, перегрызу себе вены, позволю крови вытечь, дам себе возможность избавиться и умереть, это будет наивысшем благом. Предыдущая пытка не оставила на теле даже синяка, и мысль, что наконец-то освободили странным оружием, пришлось безжалостно уничтожить происходящим наяву.

– Уходи. – я молила, молила оставить меня, позволить уйти на тот свет, но и этот, наверняка, не поможет, они не знают, что такое жалость.

– Тише. Будешь кушать? Я принес тебе бульона. – убрала руки с лица и посмотрела на существо, в чьих руках угадывалась чашка. Сколько я не ела? И ела ли вообще с момента попадания в подземелье?

Неизвестный подходил медленно, словно к опасному, загнанному зверю, и когда протянул ко мне еду, ударила по его руке, расплескивая содержимое на пол. Наверняка там был какой-нибудь страшный яд, от которого буду умирать долго и мучительно. Это не они меня добьют, я сама себя избавлю от мучений, пусть только выйдет, пусть только оставит меня одну.

От запаха куриного бульона желудок противно сжало, и желчь попросилась наружу. Кое-как сглотнула и сделала вздох, пачкать собственный тюфяк, когда сама и так в грязи, было бы лишним.

– Ничего, сегодня тебя освободят. Все будет хорошо, Ли. Обязательно будет. – поймала очередной рецидив просветления, и поняла, что голос говорившего знаком. Но где я его слышала?

Когда меня оставили одну, села, поднесла кисть к лицу и вгрызлась в собственную руку. То, что испытывала, было ничем, по сравнению с предыдущими пытками, и я стала усерднее распарывать зубами собственную кожу, пытаясь добраться до вен.

Зрение так и не пришло в норму, да еще и потемки не давали увидеть результаты своих трудов. Но, почувствовав губами, что кровь стала идти интенсивнее, легла на спину и приготовилась уснуть.

И я уснула, увидев прошлое в малейший деталях, без прикрас и ноток ужаса. Просто факт, что мое увлечение погубило двух подростков. Сергей оказался одним из пришлых, он уверенно завоевал мое расположение, сначала заставил поверить, что я ему не безразлична, а потом растоптал. Со стороны посмотрела на прошедшие пытки, и поняла, что слабая, не способна отстаивать собственные ценности, терпеть боль. Я ни на что не способна, и осталось только подохнуть как бездомной собаке в грязном углу.

Стоило открыть глаза, как тут же зажмурилась, слишком много белого вокруг. Неужели все-таки избавилась от всех ужасов жизни, и обрела покой? Кое-как разлепила веки, и повернула голову вбок.

На стуле сидела девушка в синей форме, она держала мою руку за кисть и неодобрительно щурилась.

– Уже очнулась? – брезгливый тон заставил отобрать конечность и с вызовом взглянуть на блондинку. – Да и пожалуйста, ходи со шрамами. – говорила она с легким акцентом, но понять, какой стране она принадлежит, было невозможно.

– Где я? – как бы сильно не хотелось показать свой гонор, но было необходимо получить информацию.

– В лекарской. Тебя нашел охранник почти мертвой. Лучше спасибо скажи ему, как встретишь, ну и высшему суду, разумеется. Изначально тебя хотели подавить и отправить на сортировку, а сейчас хотят рассмотреть твое дело. Как по мне, так нечего особам вроде тебя делать в обществе, только изоляция и изнуряющий труд. – она резко встала, отчего стул чуть не перевернулся, и покинула комнату, оставляя меня одну на чистой и теплой постели.

Так странно было лежать и ощущать мягкость матраса и аромат свежего белья, что против воли улыбнулась. Однако, долго быть такой расслабленной – непозволительная роскошь, нужно думать.

Что мы имеем в сухом остатке? У меня будет суд, и, как говорил мужчина во снах, меня должны определить в один из миров, где мне необходимо поступить на непонятного силовика. Что это за люди? Охранники правопорядка? Вряд ли туда возьмут человека с моим послужным списком, но это не главное.

Все эти существа питаются моим миром, словно паразиты, и если уничтожить их не получиться, то можно попробовать изгнать.

Попыталась резво встать с кровати, но сильное головокружение заставило двигаться медленно. Видимо, истощение гораздо сильнее, чем представляла сначала. Но ничего, раз пережила ад, то легкое недомогание тем более переживу, пусть только дадут возможность проникнуть в их мир, и я устрою там переполох.

Долго отсиживаться мне не дали, спустя пару минут после ухода девушки, ко мне вошел высокий черноволосый мужчина. Сначала бросился в глаза шрам от уха до подбородка, а потом острые эльфячьи уши. Эта деталь смотрелась комично, и я не сдержала глупого смешка. Надо же, поклонник толкиена, мать его, как только в охрану преступников взяли.

– Вставай, и иди за мной. – кое-как поднялась на ноги, но стоило выровняться и с вызовом взглянуть на конвоира, как он схватил за волосы и вытолкнул в коридор, где был уже знакомый отделочный камень. Интересно, а это для антуража, чтобы преступников пугать? Если так, то просчитались, после болезненной хватки охранника внутри вспыхнул не страх, а жгучая злость. – сейчас у тебя состоится суд, твоя задача стоять тихо, поднимать голову, когда попросят, и говорить когда прикажут. – начал инструктаж бугай. Не удержалась, и хмыкнула, за что получила болезненный удар по ребрам. Вытерпеть не смогла, упала на землю и обхватила рукой пострадавшее место.

– Урод. – прошипела сквозь зубы. Наказание последовало тут же, и после удара ботинком в спину упала на пол, протирая собой грязный пол. А может наоборот испачкала, на мне уже давно нет даже клочка чистого места.

Все, кто ко мне приходил, пытали осторожно, до удара дубиной по ребрам на мне не было ни одного синяка, хотя и не могла прикоснуться к некоторым участкам тела, не испытывая при этом сильной боли.

– Окстись, Ринальд, иначе до суда она не доживет. – рядом с лицом приземлился чужой плевок. Кажется, Ринальд не очень доволен приказом. – Встать. – пришлось пересилить себя и подняться. Сначала на четвереньки, а потом, как доползла до стены, и на ноги. – В этом месте никто не проявит жалость, даже если ты женского пола, прекрати навлекать на себя удары, если все пройдет хорошо, то жить долго будешь, ну а если нет, то побереги физические возможности и острый язычок для сортировки.

Вот и все, стоило подняться, как на руки надели странные наручники, и внутри тут же все сжалось до размера горошины. Они заперли внутри мои способности, ведь если до этого я ощущала себя хоть и побитой, но целостной, то сейчас от меня словно целый кусок отрезали.

– Вперед. – пробасил тот, что ударил совсем недавно, и я пошла.

Сначала шли по подземелью, и дорогу нам освещали кристаллы на стенах, потом был долгий подъем вверх, очередной темный коридор, и снова каменная лестница, которая вывела нас на свет.

Легкие тут же вдохнули чистого, свежего воздуха, но долго наслаждаться моментом не позволили, легонько толкнули в спину, чтобы не останавливалась.

Тюремщики шли очень тихо, я их скорее чувствовала, чем слышала, тогда как мои шаги отдавались эхом в огромной полупустой зале. Сколько я провела в тюрьме? Достаточно, чтобы тело чесалось от грязи застенок, а желудок молил о полноценном приеме пищи.

Весь путь шла, опустив голову. Таков приказ, за нарушение которого получу очередной удар по ребрам. Душевные терзания из меня тоже выбили, оставив только жгучую злость, и ярое желание отомстить. И я отомщу, они сами подскажут мне способ, отомщу за своих мальчиков, отомщу за свой мир, и за себя.

То, что мы дошли до зала суда, поняла когда остановились, и мне надавили на плечи, ставя на колени.

– Взгляни на нас, дитя. – бунтовать мне не позволили, один из тюремщиков грубо поднял лицо за подбородок, и мои глаза тут же попали в плен глаз пришлого. Они были черные, словно сама тьма, и пусты, будто я смотрела на собственную смерть и пыталась увидеть, какой она будет, быстрой и легкой, или же долгой и мучительной.

– Она сильная, гораздо сильнее всех выращенных. – это заговорил один из блондинов, его глаза имели оттенок чистого неба, чересчур яркие для обладателя бесцветного голоса.

– Согласен, но я не могу понять ее принадлежность. – их было четверо, двое блондинов, и двое брюнетов. Мужчины были слишком идеальны для нашего мира, слишком красивы, но в свой почему-то до сих пор не ушли. Еще не все ресурсы выкачали? Или еще не всех одаренных собрали?

– Для начала мы должны решить, отправляем ее учиться, или на сортировку? – подал голос единственный, кто не снял огромный капюшон, из-под которого выглядывала простая коса черного цвета.

– Обучение. Девчонка сильный менталист, к тому же у меня чувство, что один ее родитель кто-то из наших, а второй полукровка, но такое просто невозможно, портал на Землю был открыт совсем недавно, и жатва только началась. – произнес один из блондинов, продолжая пристально меня рассматривать.

– И мы просто так спустим ей с рук ранение нашего самого молодого представителя? – второй светловолосый явно недоумевал.

– Он сам виноват, ему неоднократно говорили, что нельзя недооценивать выходцев созревших миров, они безгранично тупы, но излишне хитры. – смотрю на этих вершителей судеб, и сжимаю челюсти, мечтая плюнуть гадам в лицо. Но нельзя, все еще есть шанс, что я смогу прорваться, смогу сломать систему, смогу хотя бы одному крылатому перед уходом воткнуть нож в спину. А ведь еще совсем недавно я начала более терпеливо относиться к захватчикам, смогла довериться одному из них, даже полюбила в какой-то степени.